Текст книги "Сладкая опасность (ЛП)"

Автор книги: Марджери (Марджори) Аллингем (Аллингхэм)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Но в одно мгновение выражение исчезло, и когда он заговорил снова, это был его обычный разговорный тон, за исключением того, что теперь в нем было немного больше торжественности, чем обычно.

‘ Это большая ответственность, которую я беру на себя, ’ медленно произнес он. ‘ Серьезная ответственность. Но если я не скажу тебе, я не знаю, кто скажет. И если я скажу тебе, может быть слишком поздно. Тем не менее, у врача есть как общественный долг, так и личный, и я думаю, что, возможно, в этих обстоятельствах курс, который я выбираю, является единственным доступным для меня.’

Он повернулся к ним и обратился ко всем вместе, его маленькие блестящие глазки с тревогой наблюдали за их лицами.

‘Я намного старше любого из вас, – сказал он, – и когда я услышал, что вы пришли сюда сегодня утром, я решил, что, несмотря на риск показаться простым назойливым человеком, я сделаю все возможное, чтобы поболтать с вами и изложить вам факты; и когда вы откликнулись на мое приглашение – довольно странное приглашение от совершенно незнакомого человека, – я понял, что моя задача будет не такой трудной, как показалось вначале. Я увидел, что вы разумные, вежливые люди, и после разговора с вами этим вечером я более чем убежден, что был бы настоящим злодеем, если бы пренебрег этим добровольным долгом.’

Молодые люди стояли и смотрели на него, пока он делал это необычное заявление, со смесью любопытства и вежливого удивления в глазах. Гаффи, который про себя решил, что человек, который может пить портвейн 78-го года, не осознавая этого, сумасшедший и в любом случае не подходит для человеческого общества, был склонен чувствовать себя некомфортно, но Игер-Райт явно заинтересовался. Доктор продолжил:

‘Мои дорогие молодые люди, ’ сказал он, ‘ вы должны убраться отсюда как можно скорее’.

‘В самом деле, сэр!’ – возразил Игер-Райт, который был совершенно ошеломлен кульминацией разглагольствования. "Я верю в сохранение страны для деревенских жителей, но, в конце концов...’

‘О, мой мальчик, мой мальчик, ’ печально запротестовал маленький доктор, ‘ я не думаю ни о чем подобном. Я думаю о тебе, о твоей безопасности, твоем здоровье, твоем будущем. Как врач я советую вам немедленно уехать; как друг, если вы позволите мне называть себя таковым, я настаиваю на этом. Послушай, предположим, ты вернешься в дом. Там я смогу рассказать тебе об этом лучше. Но я привел тебя сюда, потому что хотел, чтобы ты увидел долину. А теперь пойдемте, и я попытаюсь оправдаться за то, что, должно быть, показалось вам очень негостеприимной вспышкой гнева.’

Вернувшись в гостиную в стиле барокко, с керосиновой лампой у локтя, доктор Галли задумчиво оглядел трех молодых людей, стоявших перед ним. Он во многом утратил достоинство и внушительность, которые демонстрировал в саду, но, тем не менее, говорил как человек, облеченный властью, и его быстрые, яркие глаза обводили каждое лицо по очереди.

Трое молодых людей отреагировали в соответствии со своим темпераментом. Гаффи был склонен к раздражению, Игер-Райт был озадачен, а мистер Кэмпион, по-видимому, с большим трудом сосредоточился.

Маленький доктор развел своими короткими ручками. ‘Вы видите, как трудно мне все это говорить", – сказал он. ‘Это место – мой дом, люди – мои друзья и пациенты, и все же я с неохотой вынужден рассказать вам секрет. Но сначала я должен умолять, чтобы никому из вас никогда не пришло в голову сообщить эти факты какой-либо газете. Мы не хотим, чтобы какие-либо королевские комиссии, какая-либо гигантская больница лишили нас свободы.’

Он вытер лоб, который блестел. Не было никаких сомнений, что он испытывал какие-то сильные эмоции, и их любопытство было возбуждено.

‘ Приходило ли вам в голову, – сказал доктор с внезапной решительностью, – приходило ли вам в голову, что в этой деревне – да и во всей долине, по сути дела? – есть что-то странное? Вы ничего не заметили?

Нетерпеливый Райт заговорил, не глядя на Кэмпиона. ‘ На воротах была метка, ’ отважился он.

Маленький доктор ухватился за его слова. ‘Знак на воротах", – сказал он. ‘Точно. Древний знак "Помоги нам Боже", без сомнения. Вы узнали его? Хорошо. Что ж, позволь мне объяснить это. Когда я сказал тебе, что на эту деревню наложено проклятие, я сказал не более чем буквальную правду. Я полагаю, что мысль, которая промелькнула у вас в голове, когда вы впервые услышали, как я использую это слово, была о чем-то сверхъестественном, о чем-то фантастическом. Ну, конечно, это не так. Проклятие, которое лежит над долиной Каина и деревней Понтисбрайт, является самым настоящим бедствием; чем-то, что не может уничтожить никакой экзорцизм; чем-то, от чего есть только одно спасение, и это – бегство. Это проклятие, джентльмены, представляет собой особенно ужасную форму кожного заболевания, похожего на волчанку. Я не буду беспокоить вас его медицинским названием. Пусть будет достаточно сказать, что это милосердно редкое, но абсолютно неизлечимое заболевание.’

Они уставились на него.

‘О, не считайте меня чудаком", – сказал он. ‘Я не тот человек, чтобы советовать вам покинуть восхитительное место отдыха из-за того, что два или три человека заразились заразной болезнью в этом районе. Когда я сказал "проклятие", я имел в виду проклятие. Место отравлено. Воздух, которым вы дышите, почва, по которой вы ходите, вода, которую вы пьете, пропитаны, пропитаны ядом. От нее никуда не деться. Что бы произошло, если бы факты были обнародованы? Наш окружной совет был бы вынужден принять меры, люди, которые прожили здесь всю свою жизнь, были бы изгнаны из своих домов, и это место превратилось бы в охотничьи угодья для бактериологов, и никакой благой цели это не послужило бы. Я прошу вас немедленно покинуть это место, ради вашего же блага.’

Гаффи поднялся на ноги. ‘Но это невероятно, сэр", – сказал он с большей резкостью в голосе, чем когда-либо. ‘ Прошу прощения, конечно, но как насчет мисс Фиттон? А как насчет мисс Хантингфорест?’

Маленький доктор вздохнул. Казалось, он находил Гаффи необычайно тупым.

‘Мне следовало объясниться более подробно", – терпеливо сказал он. ‘Я думал, вы поняли. Как обычно в случаях такого рода, уроженцы отравленного района редко, если вообще когда-либо, страдают. Природа снабжает их кровь естественным антитоксином. Мисс Фиттоны тоже Понтисбрайты, и одной из особенностей этой семьи всегда был иммунитет к этому заболеванию. На самом деле, я полагаю, Бер упоминает об этом в своем трактате на эту тему. Мисс Хантингфорест тоже член семьи, и пока что она тоже сбежала.’

Он сидел там, серьезно глядя на них, капли пота все еще выступали у него на лбу, руки были сложены на коленях.

‘Здешняя легенда гласит, что один из первых Понтисбрайтов привез эту болезнь с собой из крестовых походов, и что его бедный скелет, разлагающийся на здешнем церковном дворе, до сих пор поражает всю долину. Но, конечно, это сказка.’

Гаффи бродил взад и вперед по комнате в озадаченном молчании. Мистер Кэмпион откинулся на спинку стула в самом темном углу и наблюдал за происходящим через очки, в то время как Игер-Райт не сводил глаз с доктора Галли.

‘Могу я спросить, сэр, ’ тихо сказал он, ‘ как вам удавалось сбегать все эти годы?’

‘Я думал, ты спросишь меня об этом", – торжествующе сказал маленький человечек. ‘Я провел эксперимент на себе, когда впервые попал сюда. Я часто думал, что это была самая замечательная вещь, которую я когда-либо делал. Я сделал себе прививку до того, как сыворотка была обнаружена и официально признана Б.М.С., – Он поморщился. ‘Я чуть не покончил с собой, но в конце концов мне это удалось. Это было не из приятных дел, и я не буду утомлять вас описанием моей процедуры. Но в конце концов это увенчалось успехом, и здесь я, вероятно, лучший специалист по этой болезни в мире. Кстати, я должен попросить вас не упоминать о нашем разговоре этим вечером добрым людям на фабрике. Бедные молодые люди! Боюсь, что иногда ботинок жмет. Мое поведение этим вечером было грубым нарушением этикета, как, я уверен, вы заметили, но в сложившихся обстоятельствах я не вижу, что еще можно было предпринять. Надеюсь, я убедил тебя вернуться в Лондон.’

‘Боюсь, что нет", – решительно возразил Гаффи. ‘В конце концов, я полон решимости внести свой вклад в организацию отпуска, и я остаюсь здесь’.

Было очевидно, что доктор Галли не одобрял это решение, и он развел руками.

‘Мне очень жаль", – сказал он. ‘Я уверен, что если бы вы могли увидеть некоторых моих пациентов в более западных районах, вы бы изменили свое мнение. Они представляют собой не очень приятное зрелище. Тем не менее, это ваше личное дело. Я уверен, вы поймете, что я всего лишь делал то, что считал своим долгом, предупреждая вас.’

‘О, совершенно верно, вполне", – донесся из сумерек глупый голос мистера Кэмпиона. ‘Но мой друг мистер Райт решил написать здесь свою книгу. Вы знаете, насколько трудны авторы – темперамент и тому подобное. Это ставит нас в довольно неловкое положение: ’Разве вы не понимаете? Что нам делать, чтобы защититься от этой – э-э – ужасно неприятной жалобы, по поводу которой вы жалуетесь? Я уверен, что мы с Райтом сделали бы все, что в разумных пределах. Холодные ванны очень полезны, не так ли?’

Маленький доктор вглядывался сквозь полумрак в своего третьего посетителя и, казалось, несколько мгновений обдумывал странные расспросы мистера Кэмпиона.

‘Что ж, ’ сказал он наконец, ‘ на самом деле ты мало что можешь сделать. Если бы вы последовали моему совету, вы, конечно, уехали бы сегодня вечером на своей машине; но что касается защиты, я не знаю, что предложить. Если, конечно, тебе не понравится кое-что из того, что я приготовил для собственного употребления. Это не инъекция – просто мазь. Вы мажете его на ладони рук, за ушами и в локтевом сгибе вечером, перед тем как лечь спать.’

Он говорил неохотно, как будто предложение было вырвано у него силой. Он перевел взгляд с Игер-Райт на Гаффи и нервно улыбнулся.

‘Боюсь, вам покажется довольно необычным слышать это от врача, ’ продолжил он, – но ничто так не помогает в профилактике, как знакомство с болезнью. Рецепт этого напитка дал мне старик, который жил на другой стороне пустоши около тридцати лет назад. Он был странным стариком – что-то вроде травника – и это снадобье, ’что бы это ни было, иногда помогает. Я все равно принесу тебе немного’.

Он пересек комнату с быстрой грациозностью птицы и поспешил в коридор.

Наследственный Паладин и его адъютанты едва успели обменяться взглядами, как он вернулся, неся маленький каменный кувшин, перевязанный листом бумаги.

‘Вот она", – сказал он. ‘Я всегда держу запас под рукой. Я часто им пользуюсь, но должен предупредить тебя, что он редко бывает эффективным. Попробуй сегодня вечером. Втирай это хорошенько. Но на твоем месте, я думаю, я бы просто вернулся в Лондон. В конце концов, возможно, я бы не взял это, ’ продолжил он, протягивая руку, чтобы взять банку у Гаффи.

Мистер Кэмпион вмешался, пожав протянутую руку.

‘Послушай, это действительно ужасно любезно с твоей стороны, ужасно любезно", – идиотски пробормотал он. "Я не против сказать тебе, что ты напугала нас больше всего на свете. В конце концов, это недостаток места, такая штука. Я это понимаю. Если бы не книга старины Райта, мы бы убрались отсюда. Как бы то ни было, искусству нужно служить и все такое. Это напомнило мне; я чуть не забыл, о чем мы хотели вас спросить. Где барабан Понтисбрайта Мальплаке?’

Если он ожидал, что маленький доктор выкажет хоть какое-то удивление, то был разочарован. Доктор Галли просто казался озадаченным.

‘Я никогда не слышал о таком, мой мальчик", – добродушно сказал он. ‘Мальплаке? Дай-ка вспомнить, это был "Мальборо", не так ли? Нет, боюсь, я не смогу тебе помочь. Спроси Аманду. Она необыкновенно умный ребенок. Она, вероятно, расскажет тебе что-нибудь подобное, что ты захочешь знать. Но, ’ продолжил он с возвращающейся серьезностью, – вы не должны думать, что это бред старика. Это серьезный вопрос, который мы обсуждали, и я знаю, о чем говорю.’

Он стоял на ступеньке и махал им, когда они спускались по дорожке. Взошла луна, и они увидели его совершенно отчетливо, странную маленькую фигурку в нелепом смокинге.

Они шли молча, пока не оказались за пределами слышимости, и первым заговорил Игер-Райт.

‘Я говорю, ’ сказал он, ‘ если это правда, то это довольно грязно, не так ли?’

Мистер Кэмпион ничего не сказал, но заговорил Гаффи.

‘Я полагаю, это должно быть правдой", – сказал он. ‘Но я думаю, мы останемся. Мы должны остаться. Это нелепо. Я думаю, от того, что он нам дал, толку мало, но мы можем попробовать.’

Он достал банку из кармана, и они столпились вокруг него. Было еще достаточно светло, чтобы они могли разглядеть толстую черную маркировку на крышке. Это был грубый схематический рисунок солнца, но вокруг него не было никаких слов.

Гаффи осторожно снял бумагу, и они стояли, глядя в банку, которая, казалось, была наполовину заполнена каким-то темным жирным веществом, издававшим особенно резкий запах.

Мистер Кэмпион погрузил указательный палец в жидкость и втер капельку в ладонь левой руки. Затем он постоял несколько мгновений, слегка склонив голову набок, с задумчивым выражением в глазах. Внезапно он начал смеяться.

‘Старый доктор проявляет неожиданный юмор", – заметил он и вытер ладонь носовым платком.

‘Что это?’ Гаффи взял банку и осторожно понюхал. ‘Прекрати смеяться как идиот, Кэмпион. Из чего сделана эта адская дрянь?’

‘Морской лук", – мягко сказал Кэмпион. "Или, как нам, ботаникам, нравится думать, Scilla maritima, или обыкновенный кальмар. Одно из самых сильных раздражающих средств, известных древней фитотерапии. На самом деле, хорошенько вотрите это в ладони, за ушами и в сгибы локтей, и завтра у вас появится множество волдырей. На самом деле, довольно пугающие симптомы; достаточно серьезные, чтобы заставить любого непросвещенного птицелова вернуться в Лондон за квалифицированной медицинской консультацией. Очень жаль, что бедный старина не получил современного образования. Он, очевидно, не слышал о литературной школе "Как вылечить дядю дома", которая сделала нас всех такими яркими. Его рассказ о чуме был симпатичным, но недостаточно обстоятельным, чтобы пройти мимо нашего современного мальчика.’

Гаффи уставился на него с откровенным изумлением. ‘Ты хочешь сказать, что этот парень лгал?’ – спросил он.

‘Но, святые небеса, ’ возразил Игер-Райт, ‘ этот человек буквально вспотел от искренности’.

Наследственный Паладин бросил задумчивый взгляд на своих последователей.

‘Он был таким, не так ли? Я это заметил", – сказал он. ‘Но не искренне. Черт возьми, люди не потеют от правды’.

‘Конечно", – медленно произнес Гаффи. ‘Человек потеет от страха’.

‘Так я и думал", – сказал мистер Кэмпион. ‘Странно, не правда ли?’

Глава 8. НЕЖЕЛАННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ

‘ Кстати о поэзии, ’ неожиданно сказал мистер Кэмпион, когда трое молодых людей задумчиво продолжили путь через вересковую пустошь к мельнице, – в стихах горело много полезных мыслей, которые Шелли отверг бы. Точно так же в Теннисоне не скрыто то, на что можно поставить свои гроши.’

‘Без сомнения, интересно", – добродушно прокомментировал Игер-Райт, – "но в данных обстоятельствах не очень полезно. Сейчас не время для болтовни, Кэмпион’.

Наследственный Паладин выглядел обиженным, но не оскорбленным.

‘Я не болтаю, ’ сказал он. ‘Я так думаю. Я так долго хожу в кино, что перенял их культуру. Но если вы хотите больше достоинства, то, по словам премьер-министра, "У меня только что был потрясающий комментарий, который я собираюсь озвучить – не миру, а вам двоим, моим верным коллегам". Подумайте вот о чем: если Понтисбрайт хочет короноваться, он должен увидеть три странных события. Бриллиант должен быть разорван надвое, прежде чем он снова наденет свою корону – вы не можете представить ничего более ясного, чем это. Трижды должен прозвенеть могучий колокол, Прежде чем он получит скипетр, И прежде чем он вернется к своему праву первородства, должен прозвучать барабан Мальплаке. Вот и вы; вот и все в двух словах. Прекрасная старомодная охота за сокровищами с завершенными подсказками. Теперь все просто и прямолинейно. Нам просто нужно хорошенько подумать, расколоть бриллиант, позвонить в колокол и выбить зажигательную дробь на барабане Malplaquet.

‘Чтобы избежать, – продолжил он, его тихий четкий голос звучал как-то абсурдно в лунном свете, – множества утомительных и раздражающих вопросов, я расскажу вам, как я получил эту информацию, стихотворение, валентинку или что-там-у-вас. Будь внимателен, потому что я не хочу повторяться.’

Он пустился в краткий, но правдивый рассказ о своем приключении с Амандой на мельнице тем утром и послушно повторил побасенку, когда они попросили об этом. Гаффи был склонен к возбуждению.

‘Я говорю – ну – это довольно – э-э– убедительно, не так ли?’ – сказал он, его лицо светилось энтузиазмом. ‘Это объясняет все, что нам нужно найти. Корона, скипетр – что соответствует хартии и праву первородства, которое является документом о праве собственности. Почему ты так долго молчал об этом, Кэмпион? Я имею в виду, что все практически улажено. Теперь нам просто нужно порыскать и добыть нужные вещи. К тому же довольно остроумная поэзия. Черт возьми, чего мы ждем?’

‘Три вещи", – мягко сказал мистер Кэмпион. ‘Бриллиант, колокольчик и барабан. И, конечно, всегда есть вероятность, что все это своего рода безвкусная шутка. В конце концов, из этого не следует, что если что-то написано сто лет назад, то это правда. Возьмем Джоанну Сауткотт.’

‘И все же, ’ сказал Гаффи, которого немного задело упоминание этих нелепых подробностей, – это помогает, не так ли? Я имею в виду, что теория мистификации абсолютно абсурдна. Однажды я вырезал имя девушки на дереве. Всего три буквы, но это чуть не сломало мне запястье. Никто бы не вырезал все это, если бы у него не было какой-то очень веской причины. Во всяком случае, все налаживается. Тот старый доктор был интересной птицей, а потом вдобавок ко всему это – ну, действительно!’

Он улыбнулся с огромным удовлетворением. Игер-Райт, который молчал на протяжении всего обсуждения, теперь поднял глаза.

‘Послушай, Кэмпион", – сказал он. ‘Это возвращается ко мне сейчас. Когда мы вчера вечером играли в дартс в пабе, одного старика дразнили из-за его неумения, и кто-то поспорил с ним, что он не добудет пяти быков за десять бросков, и он сказал, что добудет, когда снова зазвенит Большой колокол. Я понял, что это что-то вроде местной поговорки, означающей, ну, вы знаете, следующую голубую луну, или, как сказали бы, "Наступи страшный суд".’

‘Это верно", – сказал Гаффи. ‘Я слышал, как он это сказал. Какая необычная вещь!’

‘Загвоздка в том, ’ сказал мистер Кэмпион, ‘ что Большой Колокол – это местная миссис Харрис. Здесь нет ничего подобного. Если хотите знать, раньше он висел на башне Понтисбрайт-хаус и был чем-то вроде Биг-Бена в округе. К сожалению, он был продан вместе с остальной частью дома и переплавлен для изготовления оружия для войны с зулу. В мире есть только один подобный колокол – монастырский колокол Святого Брида в Пиренеях. Я спросил Аманду сегодня днем. Она кладезь информации. По-видимому, наш единственный шанс услышать "Колокол Понтисбрайта" – это землетрясение, ураган, воздушный налет или другое бедствие, когда в деревне раздается его призрачный и приглушенный голос. Тем не менее, мы вряд ли можем на это полагаться. К другим незначительным трудностям относится тот факт, что в семье никто никогда не слышал об алмазе, а единственные барабаны поблизости – это потрепанные фрагменты трофеев в галерее церкви. Их почти дюжина, так что мы можем пойти и устроить музыкальный вечер, если нам захочется. Я слышал, что ни один из них не относится к периоду Мальплаке, и в любом случае они разваливаются на куски. Не очень утешительно, что?’

Пока он говорил, они свернули на дорогу, ведущую к мельнице. Игер-Райт сочувственно хмыкнул, но Гаффи был склонен к упрямому веселью.

‘Мы доберемся до сути, вот увидишь. Я только боюсь, что все может оказаться слишком просто’.

‘Я не должен был позволять этому облаку беспокоить тебя", – с горечью сказал Игер-Райт. ‘Я полагаю, это тебя не беспокоит, Кэмпион?’

Мистер Кэмпион не ответил. Тень отделилась от живой изгороди и теперь вцепилась в его руку. Это была Аманда.

У нее перехватило дыхание от сдерживаемого возбуждения, и, когда она стояла перед ними в лунном свете, она выглядела немного феерично в своей облегающей коричневой одежде, ее блестящие волосы были растрепаны, а глаза отчетливо сверкали в слабом свете. Было очевидно, что ее распирало от какой-то отличной новости, но во всем ее поведении чувствовался также неуловимый привкус тревоги.

‘Я говорю, ’ начала она со ставшим уже привычным потоком несущественных признаний, ‘ боюсь, это будет ужасно неловко, но это довольно вкусно. Он дрался как дьявол, и Скетти понятия не имела, кто он такой, пока Лагг не уселся ему на грудь. Лагг – восхитительный человек. Они со Скетти станут партнерами, если когда-нибудь он тебе надоест. Но, конечно, мы не можем говорить об этом сейчас. Нужно думать о нем. Я полагаю, мы могли бы все это замять, но было бы так неловко, если бы все это выплыло наружу. Тогда мы не смогли бы сослаться на самооборону. О, я говорю, будь осторожен. Никто не знает, кроме меня, Скетти и Лагга. Я думал, что подожду здесь и поймаю тебя до того, как ты войдешь в дом. Тем не менее, они действительно заслужили это, вот так крадучись по заводу. Я знал, что это не крысы. И, конечно, шум был ужасный, когда Скетти и Лагг добрались туда. Сначала они играли в карты на кухне. Это было ужасно скучно, потому что у Скетти не было денег, и они были так рады, что что-то случилось, что они перевозбудились и – ну...

Нетерпеливый Райт схватился за лоб. ‘Ради всего святого, что случилось?’ требовательно спросил он.

‘Я говорю тебе", – жалобно раздался голос Аманды из темноты. ‘Не издавай такого шума’.

Мистер Кэмпион сел на насыпь на обочине дороги.

‘Предположим, ты начнешь с того момента, когда решил, что это не крысы", – мягко сказал он.

‘ Что ж, ’ сказала Аманда, становясь перед ним, ‘ Я пройдусь по всему этому снова, если хочешь, но мы теряем время. Я вспомнила, что не накрыла свою динамо-машину пылезащитным чехлом. Я ухаживаю за ней довольно тщательно, потому что это самая важная вещь, которая у меня есть. Скетти говорит, что глупо заворачивать ее на ночь, но в любом случае это не причиняет ей никакого вреда.

‘Ну, я прокрался на мельницу, не взяв с собой фонарь, потому что я знаю дорогу, и пока я был там, я услышал, как кто-то поднимается наверх, на чердак, где стоит дуб. Поэтому я закричала "Эй!" довольно громко, потому что подумала, что это может быть кто-то из детей Куинни, которые стучат. А потом раздался ужасный грохот, и кто-то выругался. Конечно, я догадался, что произошло. Кто-то повалил дуб, чего было достаточно, чтобы разрушить всю мельницу. Когда я услышала ругань, я поняла, что это не могли быть дети Куинни, потому что миссис Куинни действительно старается хорошо их воспитать, несмотря на то, что говорят в деревне. И, в любом случае, это был незнакомый мужской голос.’

Она сделала паузу, чтобы перевести дух, пока они ждали, пытаясь выделить свою историю из массы не относящихся к делу подробностей, которыми она их осыпала.

‘Ну, дальше ничего не произошло’, – сказала она. ‘Абсолютная тишина. И, хотя я не боялся – на самом деле не боялся – я подумал, ну, предположим, я не смогу справиться с ними в одиночку. Поэтому я выскользнула так тихо, что они вряд ли могли меня услышать, и бросилась на кухню. Поскольку вы платили так много каждую неделю, я купила много пива и, конечно, забыла о Скетти.

‘В общем, они с Лаггом играли в карты, и было много пива, и когда я рассказал им, что произошло, они просто вскочили и бросились на мельницу’.

Она вздохнула. ‘Они производили так много шума, что я думала, остальные обязательно услышат их и выйдут, но я думаю, они просто подумали, что это ты возвращаешься от доктора, и были достаточно вежливы, чтобы вести себя тихо’.

– Но как насчет мужчины? ’ вмешался Гаффи, чье нетерпение граничило с раздражением.

‘ Послушай, ’ строго предупредила Аманда. ‘ Там было двое мужчин, но один сбежал. Скетти и Лагг поймали другого, когда он спускался по лестнице. Я не видел драки, потому что она была в темноте, но, по-видимому, Скетти понял, что там было много людей. В любом случае, он продолжал кричать им, чтобы они выходили, все они. Лагг издал только что-то вроде хрюканья, но впоследствии я обнаружил, что он уперся головой в живот бедняги и пытался протолкнуть его через дверь, которой там не было.

Я вернулся за фонарем, когда не услышал вообще никакого шума, кроме их дыхания, а когда я вернулся, Лагг сидел на груди мужчины и показывал Скетти, как пользоваться спасательным кругом. Они оба были ужасно счастливы, но я остановил это. Боюсь, это может быть неловко, не так ли?’

Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, ожидая их вердикта.

‘Звучит как пьяная драка", – сказал мистер Кэмпион. ‘Скэтти и Лагг похожи на пару маргариток, как мы говорим на скамейке запасных. Возникает только один интересный момент. Вы заметили, кем был их несчастный товарищ по играм?’

‘О, я думала, ты догадаешься об этом", – сказала Аманда. ‘Все было в порядке. Это Видоуз Пик. Так ему и надо. Есть только одна вещь, которая все очень усложняет. Я боюсь, что они убили его.’

У Игер-Райта вырвалось приглушенное восклицание, Гаффи присвистнул, и Кэмпион поднялся на ноги.

‘О, боже!’ – осуждающе пробормотал он. ‘О, боже!’

‘Возможно, он не совсем мертв", – с надеждой сказала Аманда. ‘Но, видите ли, Лагг и Скетти были так взволнованы, что я заперла их в гараже и заперла дверь на засов. Они могут там шуметь сколько угодно, и никто их не услышит. Я послал их найти гаечный ключ, а потом толкнул дверь и запер ее на засов. Затем я вернулся и взглянул на мужчину. Я положил пару мешков ему под голову и не мог быть уверен, бьется ли это его сердце или мое. Ты знаешь, как когда ты... ну... просто немного напуган, кажется, что твое собственное сердце бьется громче всего на свете. Через некоторое время я сдался и вышел сюда, чтобы подождать тебя. Мне начала не нравиться мельница без света.’

‘Послушай, бедный маленький ребенок’, – сказал Игер-Райт, тронутый этим откровенным признанием человечности.

‘Вовсе нет", – натянуто ответила Аманда. ‘Я не боялась. Я просто была выведена из себя, как и любой другой, и очень рассердилась на Скетти. Я думаю, он выпендривался перед Лаггом. Тем не менее, это тот человек, о котором мы должны думать, даже если он действительно напал на бедную тетю Хэтт. Он все еще выглядел очень странно, когда я взглянула на него минут десять назад.’

Кэмпион свернул вниз по дорожке. ‘Мне жаль, что воспитание Лагга снова подвело его", – сказал он, но тон его был серьезным, и, когда он зашагал дальше, лицо в лунном свете выражало тревогу.

Аманда топала рядом с ним, а Гаффи и Игер-Райт поспешили за ними.

Это была мрачная и молчаливая компания, которая вошла на фабрику примерно через три минуты. Странные звуки, доносившиеся из гаража, внезапно прекратились, когда они проходили мимо. Аманда достала из-за мерки кукурузы лампу "ураган" и прикрутила фитиль.

Затем она повела меня вверх по опасной лестнице на второй этаж. Желтый свет играл на ее чудесных волосах и коричневой коже ног без носков. Они последовали за ней в огромную пыльную квартиру наверху, где она остановилась и указала на пугающий сверток, растянутый на досках возле открытой грядки для сбора мешков.

‘Вот он", – прошептала она и высоко подняла фонарь.

Кэмпион и Гаффи опустились на колени рядом с распростертым мужчиной, и стало очевидно, что, несмотря на свою тревогу, Аманда сохранила достаточное присутствие духа, чтобы ослабить воротник мужчины и приподнять его голову.

После быстрого осмотра мистер Кэмпион вздохнул с облегчением.

‘Слава Богу, с ним все в порядке", – сказал он. "Его маленькому другу повезло, что он сбежал. Мы оставим этих двух головорезов остывать до утра, если ты не возражаешь, Аманда. Тем временем, есть один человек, о котором нужно позаботиться. Он выглядит так, как будто депрессия настигла его. Тем не менее, я думаю, что он доживет до того, чтобы быть избитым в другой раз. Действительно, это самое печальное. Я не знаю, что он о нас подумает.’

Он достал из заднего кармана фляжку и влил в мертвенно-бледные губы столько спирта, что хватило бы уложить обычного студента. Мужчина застонал и пошевелился.

Пока он лежал там при свете масляной лампы, у них было достаточно времени, чтобы осмотреть его. В лучшие времена он не смог бы выглядеть привлекательно, и, конечно, в данный момент шансы на то, что ему это не удастся, были велики.

Он был крупным худощавым человеком, неброского, но мощного телосложения, с лицом, сильно изборожденным морщинами под однодневной щетиной. Но, безусловно, самой интересной чертой его лица была невероятно густая копна волос, которая спускалась на его высокий лоб до переносицы.

‘Необыкновенно выглядящее яйцо", – рассудительно сказал Игер-Райт. ‘Это тот парень, который стрелял в нас в Бриндизи, это точно".

‘И все же, довольно неудачная попытка прийти сюда одному и подвергнуться нападению двух кровожадных тяжеловесов. Скорее сидячая птица, что?’ – сказал Гаффи, в котором был силен спортивный инстинкт.

‘Не очень хорошая попытка – избить бедную тетю Хэтт", – сухо заметила Аманда. ‘И Скетти не тяжеловес. Это из-за пива’.

Нетерпеливый Райт перевел разговор в более подходящее русло.

‘Неприятный на вид мужчина", – заметил он. ‘Я вижу, у него в кармане пистолет. Полагаю, они ударили его прежде, чем он успел выхватить оружие. Есть какие-нибудь идеи, кто он такой, Кэмпион?’

‘Увы! бедный Йорик, ’ сказал этот достойный человек. ‘Я знал его, Горацио, как бесконечно вредного парня. Но я не думаю, что мы будем вдаваться в это сейчас. Дорогой, дорогой! Это прискорбно. Я ему никогда не нравился. Теперь мы никогда не будем все вместе мальчиками. Послушай, Аманда, не могла бы ты принести мне старое одеяло – такое, которое тебя действительно не волнует, если ты никогда его больше не увидишь? Мы встретимся с вами снаружи через пять минут. Не могли бы вы, мистер Рэндалл, и вы, мистер Райт, помочь мне отнести его вниз? Обращайтесь с ним очень нежно. Он, пожалуй, один из наших самых милых врагов.’

Когда Аманда вернулась с одеялом, они встретили ее во дворе, между ними лежало обмякшее тело Видоуз Пик.