Текст книги "Заметки на полях пиджака"

Автор книги: Марат Нигматулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Так было сначала. Потом Бельмас всё-таки подлечилась и занялась более серьёзными делами.

Джули никогда не скрывала своей любви к деньгам и роскоши. Тем более, её образ жизни требовал определённых средств. Бухло и наркотики стоили совсем не дёшево.

Девушка стала зарабатывать на жизнь проституцией. Зарабатывала она не без помощи клофелина.

Денег, однако, всё равно не хватало. Джули любила модно одеваться, проводить время в дорогих ночных клубах и ресторанах. Заработать на такие развлечения проституцией она не могла.

Одновременно с занятием проституцией Бельмас начала воровать. Сначала она таскала продуты из супермаркетов. Несколько позднее девушка наловчилась вытаскивать из чужих карманов кошельки и воровать сумки на автовокзалах.

Но денег всё равно не хватало. Тогда Джули начала обкрадывать чужие квартиры.

В это время она стала меньше пить и потреблять наркотики.

Бельмас практически не готовилась к своим преступлениям. Просто дожидалась, когда настанет уикенд. С наступлением темноты она брала пистолет, некоторые рабочие инструменты и отправлялась в пригороды.Её интересовали дома, в которых не горели окна. Когда подходящее строение удавалось найти, она вламывалась туда и брала всё, чего ей хотелось. Один раз Джули ни то по ошибке, ни то злонамеренно обнесла дом собственных родителей.

Но и этого ей было мало. Очень скоро она начала грабить мелкие придорожные магазинчики и небольшие обменные пункты, расположенные недалеко от канадского-американской границы.

Потом девушка занялась киднеппингом.

В первый раз она похитила пятилетнего мальчика и спрятала его в том самом сквоте, где жила сама. Деньги (всего два тысячи американских долларов) Бельмас получила, но вот из сквота её после этого выставили.

С тех пор она постоянно скрывалась у разных своих знакомых, стараясь нигде не оставаться подолгу. При этом она продолжала заниматься преступной деятельностью.

Короче, в конце концов Джули Бельмас познакомилась с уже известной читателям Энн Хэнсен. Та предложила ей присоединиться к террористической группе.

И, чёрт возьми, эта девушка согласилась!

На момент вступления в террористическую организацию Джули Бельмас едва исполнилось восемнадцать лет.

Джули бросила пить и полностью отказалась от приёма наркотиков. Она занялась спортом и стала регулярно упражняться в стрельбе.

Очень скоро Хэнсен решила, что Джули можно поручить первое серьёзное задание.

Бельмас должна была раздобыть денег на революционную борьбу.

Способ для этого был выбран, мягко говоря, нетривиальный. Вместо ограбления банка или магазина было решено напасть на музыкантов из панк-группы «Унтерменши».

Выбор цели оправдывался тем, что группа, дескать, отступила от настоящего панка, стала зарабатывать много денег и теперь дрейфует в сторону масскульта. Таким образом при помощи этого ограбления планировалось не только раздобыть денег на последующие акции, но и проучить оппортунистов.

Тогда боевики ещё не догадывались, что лидер группы вскоре сам сделается одним из них.

Про этого самого лидера, думаю, нужно сказать пару слов отдельно.

Звали его Джереми Хэннэка.

Ну, или просто Джерри.

Он был настоящий панк. Его отец был алкоголиком. Работал он в доках, там же и спал, там же и напивался. Мать Джерри была проституткой. Она часто обслуживала портовых рабочих.

В один из дней будущий отец Джерри пьяным шёл куда-то из порта. Он увидел миловидную девушку и изнасиловал её. Так был зачат величайший панк-музыкант и террорист Канады.

Будущая мать Джерри хотела сперва заявить о случившемся в полицию. Но алкаш стал уговаривать её: дескать, не губи мою жизнь, я женюсь на тебе. И она почему-то согласилась.

Семейка у Джерри была неспокойная. Постоянные ссоры, скандалы. Впоследствии музыкант и бомбист вспоминал, что отец часто бросался на мать с ножом по пьяни. Мать отвечала ему тем же. Один раз она отрезала своему мужу ухо кухонным ножом прямо на глазах у сына. Мальчику тогда было три года.

Денег вечно не хватало. Будущий музыкант начал воровать с четырёх лет. Этому ремеслу его научила мать.

Впоследствии великий панк воспоминал, как любящая матушка брала его с собой в супермаркет и там учила, как правильно прятать под одежду шоколадные батончики, чтоб охранники не нашли.

Отец постепенно спивался, потом совсем спился и умер. Джерри тогда было шесть лет.

Марихуану будущий гений революции попробовал в десять лет. Где-то в двенадцать у него был первый секс. В четырнадцать лет он уже обзавёлся собственной семьёй и съехал от матери в сквот.

Семью, он, понятное дело, бросил. О её дальнейшей судьбе так до сих пор ничего и не известно. Узнаем мы о них вряд ли.

Сейчас Джерри уже не помнит имени своего первого ребёнка. С именем его матери сложнее: сам музыкант говорил, что никогда его и не знал, а потому забыть не мог. Но это нам кажется сомнительным.

Примерно лет в четырнадцать Джерри увлёкся панком. Отныне его целью было стать как модно более мерзким. Он перестал мыться и бриться, стал ходить в лохмотьях. Он много пил, постоянно употреблял наркотики, воровал, грабил прохожих в тёмных подворотнях. Не известно, было ли это на самом деле или панк впоследствии приукрашивал собственные достижения, но по словам Джерри тогда же он совершил два убийства и по крайней мере одно изнасилование.

Со временем у Джерри появилась собственная группа и толпа поклонников. Группа называлась «Унтерменши».

Обозревать их творчество мы сейчас не будем. Скажем только, что «Гражданская оборона» по сравнению с этим – просто детский ансамбль на школьном утреннике.

В своих песнях Джерри воспевал каннибализм, педофилию, некрофилию, убийства, изнасилования, политический террор, фашизм, коммунизм, Сталина, Гитлера, правительство Тэтчер и маньяков-убийц.

И вот, наконец, настал тот вечер, когда в ночной клуб, где играли «Унтерменши», пришла террористка Джули Бельмас.

Когда концерт закончился, она незаметно проникла за кулисы. Там девушка выследила Хэннэка. Она дождалась, когда он останется в своей гримерной один, а затем проникла туда.

Едва зайдя в каморку, Джули тут же начала раздеваться. Джерри даже слова сказать не успел.

Бельмас была красива как Венера. Офонаревший от такого панк просто сидел в своём кресле и тупо пялился на неё.

Раздевшись где-то наполовину, Джули набросилась на Хэннэка.

К тому времени он совсем обмяк и уже не мог сопротивляться. Мужик думал, ему сейчас станет хорошо, но всё обернулось несколько иначе...

Внезапно Джули засунула руку в карман своих камуфляжных штанов, вытащила оттуда пистолет и приставила его дуло прямо ко лбу Джерри. Перепуганный панк тихонько пискнул. Девушка тем временем вынула из другого кармана опасную бритву и приложила её к горлу своей жертвы.

Далее Джули потребовала, чтоб музыкант немедленно отдал ей все собранные за концерт деньги. Эти средства должны были пойти в кассу террористической организации.

То, что происходило в гримерной дальше, превосходит по своей фантастичности любые голливудские боевики.

Между Джули и Хэннэком завязался философский спор часа на два.

Пересказывать его я здесь не буду.

Если кратко, суть дела сводилась к следующему. Сначала Бельмас упрекала Джерри в том, что он, дескать, продался: отступил от настоящего панка, стал зарабатывать большие деньги на своих концертах и всякое такое. Хэннэка на это отвечал, что главная цель панка – стать как модно более отвратительным. Джули согласилась с этим. Затем она начала доказывать, что нет ничего более отвратительного, чем терроризм. В конце концов ей удалось убедить в этом Джерри, и он решил примкнуть к той террористической организации, на пользу которой только что отдал выручку за концерт.

Короче, Джерри вступил в «Прямое действие».

Все заработанные ранее на концертах деньги (а это целое состояние) он пожертвовал в кассу организации.

Впоследствии между Хэннэком и Бельмас завязался роман, едва не окончившийся свадьбой. Намечавшейся женитьбе помешал арест.

Дальше начались суровые будни.

Боевики жили в заброшенном доме неподалёку от Ванкувера. Дом со всех сторон был окружён густыми лесами.

Каждый день они выезжали в один заброшенный каньон и упражнялись там в стрельбе. Там же проходили ежедневные тренировки по рукопашному и ножевому бою. На заброшенном участке дороги террористы практиковались в экстремальном вождении автомобиля.

Ко всему эти люди регулярно совершали тактические вылазки на природу.

Это были были настоящие марш-броски, совершавшиеся, разумеется, не с пустыми руками. В таких походах боевики развивали выносливость и приобретали навыки выживания в дикой природе.

С собой обычно брали тяжёлые рюкзаки.

Как вспоминала Джули Бельмас, когда партизаны отправились в своей первый поход, каждый из них тащил за спиной пятнадцатикилограммовый рюкзак. Им предстояло пройти пятнадцать километров по довольно крутовато и скалистым горам. Всё справились, но очень устали. К концу дня, когда маршрут был пройден, герильерос просто валились с ног.

Очень скоро тренировки дали о себе знать. Всего через несколько месяцев партизаны легко могли за один день пройти пятьдесят километров пути Подгорной местности. При этом каждый из них без труда тащил за спиной тридцать пять килограммов поклажи.

В определённый момент Хэнсен решила, что члены организации уже достаточно подготовлены для того, чтобы начать революционную войну.

И они начали.

Партизаны начали с того, что сожгли дотла порносалон.

Тут нужно сделать небольшое пояснение для молодых читателей.

В начале восьмидесятых Интернета в его теперешнем понимании ещё не было. Найти порнуху через браузер у тогдашнего развратника не было никакой возможности.

Однако же сексуальная революция к тому времени уже совершилась.

По всей Северной Америке как грибы после дождя росли новые и новые порносалоны, – убогие лавчонки, где днями и ночами по старому видаку крутили видеокассеты с порнографией. За вход, понятное дело, взималась приличная плата.

И ещё один момент.

Возможно, современная молодёжь этого не поймёт, но сказать нужно.

Дело в том, что тогдашние леваки вели непримиримую борьбу с этими самыми порносалонами.

Сейчас это действительно многим будет непонятно.

В наше время порнография окружает молодого человека повсюду. Для того, чтобы её раздобыть, не надо прилагать значимых усилий. Она бесплатна, она повсеместна.

Не секрет, что многие люди (не только молодые, кстати) в наше время вообще не представляют себе жизни без порнографии. Сама идея о том, что человек может вести полноценную жизнь без этих картинок покажется таким людям по крайней мере странной, а то и вовсе – безумной и опасной.

Порнография настолько проникла в жизнь современного человечества, что люди перестали понимать всю ненормальность этого явления.

К сожалению, всё это касается и современных левых.

Большая часть их в настоящее время не осознаёт, что порнография – это плохо.

Они сами выросли в окружении ярких картинок соответствующего содержания и поэтому считают, что так вообще-то и должно быть. Некоторые из них даже пытаются подвести под это дело теоретическую базу: я сам встречал молодых марксистов, которые доказывали мне, что пользование порнографией – неотъемлемое право человека, которое обязательно надо занести во Всеобщую декларацию. И да, конечно, после социалистической революции это «право» будет удовлетворяться за счёт государства!

Короче, срам, да и только!

Но это сейчас. А тогда, в восьмидесятые годы, всё было иначе.

В отличии от современных, тогдашние левые прекрасно знали, что порнуха – зло. Более того, они могли объяснить, почему именно.

Что такое порнография?

Во-первых, порнография – это самый примитивный род массовой культуры.

Как вы знаете, массовая культура – явление деструктивное и для левых сил враждебное.

Левым она враждебна потому, что навязывает своим потребителям мещанские, прокапиталистические, патриархальные, а иногда и прямо шовинистические представления о жизни.

При этом чем такая «культура» примитивнее, грубее, – тем более она опасней и враждебней для левых политических сил.

Порнография же – это просто предел возможной примитивности. А следовательно, и предел враждебности.

Обо всём этом неплохо написали философы Франкфуртской школы: Маркузе, Фромм, Адорно.

Во-вторых, порнография – это ни что иное, как замена секса. То есть это симуляция. Игра.

Тут уже нужно вспомнить Сартра.

Сартр, как известно, говорил о том, что в мире можно просто жить (то есть вести неподлинное существование) или же существовать (для этого нужно выйти в экзистенцию).

Капитал хочет, чтобы люди просто жили. Жили в неподлинном мире, где всё не имеет значения, где всё – игра, сон, фантазия, симуляция.

Это достигается, во-первых, через рутину, во-вторых, через пропаганду. Человека сначала нужно утомить неинтересной работой, а затем подсунуть ему какую-нибудь жвачку для мозгов. Чтоб человек расслабился и ни о чём не думал. В роли жвачки обычно выступает массовая культура.

Большинство людей так в современном обществе и живёт в густом кумаре ложных проблем и ложных представлений о мире.

Не секрет, что многие домохозяйки искренне переживают за героев сериала гораздо больше, чем за собственных детей.

Зачем всё это делается?

Ответ прост.

Если люди будут жить в таком вот неподлинном, полуфэнтезийном мире, – то они никогда не совершат революцию.

Революционерам поэтому нужно освободить людей из плена иллюзий, – вывести их в область экзистенции.

Главной помехой на их пути является массовая культура. И порнография как часть массовой культуры.

С точки зрения Сартра, порнография – это ложное, неподлинное. Это не настоящая жизнь, а имитация жизни. Порнография – это села понарошку.

Это просто игра.

И как всякая игра, она несерьёзна. При этом она отрывает человека от серьёзных занятий. Она затуманивает ему разум. Лишает возможности мыслить здраво. Она действует так же, как карты, кости, рулетка и игровые автоматы.

В социальном плане порносалон мало чем отличается от казино.

Не зря поэтому в старые времена проститутки вертелись возле игорных домов. Кое-где и сейчас вертятся.

Итак, ещё раз.

Революционеры должны вывести людей в область подлинного существования.

Порнография – это существование неподлинное, ложное.

Именно поэтому она должна быть уничтожена.

В свободном обществе порнографии быть не может. В свободном обществе место порнографии займёт секс.

Наконец, третий аргумент левых против порнографии состоит в следующем.

Порнография превращает человеческое тело в товар, что с точки зрения гуманизма совершенно недопустимо.

В этом смысле порнография представляет собой род проституции. Только это проституция более продвинутая. Информационная, если так можно выразиться.

Традиционная проституция очень проста.

Человек оказывает сексуальные услуги за деньги. Право воспользоваться чужим человеческим телом для удовлетворения своих низменных потребностей продаётся как товар.

Но это с формальной точки зрения. А по факту продаётся не только право.

Продаётся и само чужое тело.

Не зря поэтому в некоторых странах сводничество приравнивается к работорговле.

Порнография работает иначе. Тут продаётся не тело, а изображение этого тела.

Но опять же, по факту выходит, что через изображение продаётся и само тело.

Здесь так же, как с рабочем временем. Формально рабочий продаёт капиталисту лишь свой труд и своё время. Но фактически он продаёт капиталисту себя.

Кстати, аналогия с рабочем временем совсем не случайна. В традиционном (рабовладельческом или феодальном) обществе порнографии в современно понимании не было.

Проституция была, а порнографии – не было.

Точно так же, как не было и наёмного труда в его сегодняшнем виде.

С появлением капитализма появляется и наёмный труд. Появляется и порнография.

Наёмный труд, как вы помните, – это труд отчуждённый. Точно так же, как порнография – это отчуждённый секс.

Любой нормальный левый знает, что отчуждение – это плохо. С ним надо бороться. Поэтому надо бороться и с порнографией.

Но вернёмся к делу.

Боевики «Прямого действия» начали свою деятельность с того, что сожгли дотла порносалон «Red Hot Video».

Точнее, они его даже не просто сожгли. Там дело вот как было.

Цель для первой операции предложила Бельмас. Она долгое время сама жила неподалёку от этого порносалона, и он очень её раздражал. Она пару раз пыталась сжечь его при помощи коктейлей Молотова, но безуспешно.

Немного подумав, все с предложением Джули согласились.

Тейлор и Стюарт отправились на разведку. Полученные в ходе этой разведки сведение были неутешительны.

Во-первых, сжечь заведение с помощью коктейля Молотова не получится. Понадобится пропановая бомба.

Во-вторых, заведение находится на довольно людном перекрёстке. Следовательно, осуществить подрыв днём не получится. Придётся действовать ночью.

В-третьих, ночью заведение почти всегда открыто: там идут ночные сеансы.

Целый месяц партизаны ждали той ночи, когда в салоне никого не будет.

Наконец, Хэннэку это надоело и он решил действовать.

Он отправился на дневной сеанс. Во время кинопоказа панк вышел в уборную и засорил там все унитазы.

На следующий же день хозяева вынуждены были временно прикрыть свою лавочку: нечистоты полезли прямо из унитазов. Требовалось срочно прочистить канализацию.

В ту ночь в салоне никого не было.

В третьем часу на место акции подъехал похищенный несколькими месяцами ранее пикап. Машина остановилась примерно в ста метрах от дверей заведения.

За рулём грузовичка сидел Стюарт. Рядом с ним восседал вооружённый полуавтоматической винтовкой Брент Тейлор. На заднем сидении в компании пропановой бомбы ждала своего часа Джули.

Мужики помогли девушке вытащить бомбу из пикапа. После этого Бельмас самостоятельно доволокла тяжеленную бомбу до дверей порносалона, запустила таймер и быстрым шагом двинулась обратно к машине.

Через три минуты раздался взрыв.

Сильный был взрыв (в соседних домах повылетали окна).

Впрочем, его силы всё равно не хватило для того, чтобы разрушить гнусное заведение до основания. Эту работу за него сделал пожар. Здание, в котором помещался порносалон, сгорело дотла.

Описанная акция была квалифицирована судом как поджог.

Что было дальше?

О, много чего было дальше!

Партизаны не стали ограничиваться одним подобным заведениям. Они объявили настоящую войну порносалонам. Особенно страдали от их деятельности заведения уже упоминавшей выше сетевой компании «Red Hot Video».

Не забывали герильерос и про сексшопы.

Всего боевиками «Прямого действия» было подожжено и взорвано 25 порносалонов и 11 сексшопов.

Всего, как нетрудно высчитать, 36 заведений.

Но были у партизан и более крупные операции.

Так, один раз они разнесли в хлам целую гидроэлектростанцию.

При строительстве этой электростанции не соблюдались никакие природоохранные нормы. Местной природе был нанесён огромный ущерб.

Будучи настоящими экологистами, – партизаны «Прямого действия» решили разрушить проклятое сооружение до основания.

Глубокой ночью герильерос влезли на плотину и оставили там несколько мощных зарядов.

От взрыва задрожали горы.

В одну секунду могучая плотина рухнула. Каскад воды обрушился на долину.

От только что построенной гидроэлектростанции осталась лишь одинокая будка на расположенной неподалёку скале. Всё остальное было сметено взрывом.

Но это был ещё не конец.

У Хэнсен была давняя мечта. Она страстно хотела взорвать военный завод, где производились запчасти для американских крылатых ракет.

Но для этого была нужна взрывчатка. Много взрывчатки.

Полгода партизаны думали, как быта раздобыть заветный тол.

Они думали влезть на шахту или ограбить военный склад. Риск был очевиден, но делать было нечего. В конце концов после долгой дискуссии было решено ограбить армейскую базу. Партизаны уже готовились к операции, но тут случилось неожиданное.

Нужное количество взрывчатки практически свалилось на подпольщиков с неба.

В один из дней партизаны ехали на своём пикапе с учебных стрельб.

Внезапно по пути им встретилась машина дорожного департамента. На кузове фургона красовалась огромная надпись: «Взрывчатка».

Недолго думая, герильерос решили проследить за машиной.

Автомобиль проехал около мили и после этого остановился. Водитель припарковал машину на обочине дороге недалеко от места проведения строительных работ.

Беспечный шофёр не стал запирать дверь автомобиля. Ключи от машины он оставил прямо на приборной панели. Фургон так и он открытым

С наступлением ночи партизаны вернулись к заинтересовавшей их машине.

Джули подошла к заветному фургону, открыла дверь, села за руль, завела машинки угнала её.

Как выяснилось впоследствии, в кузове грузовичка лежали две тысячи фунтов тола.

Из этих двух тысяч пятьсот решено было употребить на уничтожение военного завода.

Для совершения акции был угнан ещё один пикап. В кабину автофилия навалили толовых шашек. Конной из них был присоединён детонатор с электрическим таймером.

В назначенный час Джерри подогнал пикап к забору ненавистного военного завода.

Глубокой ночью прогремел взрыв. Во всех зданиях на добрую милю вокруг взрывная волна выбила все окна. Один из цехов оборонного предприятия ыкать обращён в руины. Остальные строения на заводской территории тоже нехилое пострадали. Десять человек получили нетяжёлый ранения. Погибших не было.

Люди из «Прямого действия» вообще старались избегать убийств. Не всегда получилось, конечно, но они правда старались.

Акции герильерос планировали так, чтобы не навредить людям.

Хэнсен считала, что убийства не принесут существенной пользы движению, зато в случае провала могут утяжелить участь на суде.

Этот её расчёт оправдался.

По сравнению другими городскими партизанами Европы и Америки, – боевики «Прямого действия» отделались относительно легко. Отчасти так вышло потому, что партизаны никого не убили.

Подпольщики думали, что ночью в цехах никого не будет, а потому из персонала никто не пострадает. К сожалению, их расчёт не оправдался.

За подрывом завода последовала новая кампания борьбы с порносалонами.

А потом... Потом партизан поймали.

Процесс над ними длился три года.

Хэнсен получила пожизненное. Её освободили досрочно через восемь лет.

Брент Тейлор, фактически второй человек в организации, отхватил 22 года лишения свободы. В тюрьме он отбыл девять лет. Освободился досрочно.

Джерри дали десять лет. На свободу он вышел через пять.

Меньше всех получил Даг Стюарт. Ему дали шесть лет. На свободу он вышел через четыре года.

Сложная история была с Джули Бельмас.

Девятнадцатилетняя девушка страшно боялась, что ей припомнят все её преступления, – начиная с карманных краж и заканчивая подрывом военного завода, – и дадут пожизненное. Это было вполне возможно. У полиции к тому времени имелось достаточно компромата против Джули.

Не пожелав провести остаток жизни в тюрьме, Бельмас активно сотрудничала со следствием. Она выдала всё, что знала, а на суде ещё и публично отреклась от своих товарищей и осудила террористические методы борьбы.

За это вместо пожизненного ей дали 20 лет лишения свободы. Позднее, в ходе апелляции срок сократили до 15 лет.

Впрочем, даже через 15 лет Джули на свободу не вышла. О причинах этого мы ещё скажем далее.

Из-за неуживчивого нрава ей пришлось отсидеть свой срок полностью. В заключении она вела себя просто ужасно: по любому поводу устраивала скандалы, постоянно нападала на других заключённых, кидалась с заточкой на охранников, несколько раз пыталась сбежать.

Большую часть срока она провела в карцере.

В заключении боевики не скучали.

Хэнсен защитила в тюрьме диссертацию. Брент Тейлор получил степень бакалавра искусств. Даже неуживчивая Джули во время отсидки закончила кинематографический институт, получив диплом режиссёра.

Но лучше всех провёл тюремные годы Хэннэк.

В заключении он ни в чём не изменял себе: постоянно дрался с охранниками и другими заключёнными, много пил и вообще часто нарушал тюремный режим по мелочи.

Но помимо прочего он творил!

Один раз Джерри попросил друзей с воли, чтоб ему передали музыкальные инструменты и магнитофон. Он собирался записать новый альбом.

Начальство тюрьмы о таком и слышать не хотело. Тогда друзья решили передать аппаратуру тайно, через заключённых.

В назначенный день мужик, имевший право работать за пределами тюрьмы, пронёс в камеру Хэннэка магнитофон с плёнкой, микрофон и электрогитару без усилителя.

Той же ночью Джерри принялся записывать альбом.

Как назло, когда он уже почти всё спел и добрался до предпоследней песни, – в камеру ворвались разбуженные шумом охранники.

Крепко они, видимо, спали, ежели не проснулись раньше!

Ворвавшиеся в камеру вертухаи тут же принялись орать и избивать Джерри резиновыми дубинками.

Но Хэннэк не растерялся!

Он был настоящий панк и поэтому решил свои проблемы истинно панковским способом: он продолжал петь.

Охранники били его, а он пел!

И пел он до тех пор, пока не допел до конца последнюю в своём альбоме песню!

После этого Джерри посадили в карцер на месяц.

Через год вся история повторилась уже с новым альбомом.

А потом Хэннэка освободили.

Альбомы, которые Джерри записал в тюрьме, стали настоящей легендой канадского панк-рока.

Очень советую вам их послушать: это настоящий jailhouse rock.

Все городские партизаны из «Прямого действия» в конечном итоге вышли на свободу.

Энн Хэнсен освободилась в 1991-м и сразу же ушла в подполье. Точно так же поступил вышедший из тюрьмы годом позже Брент Тейлор.

Впоследствии эти двое ещё не раз отметились на ниве партизанской антикапиталистической борьбы.

Хэнсен написала толстенный том мемуаров под пафосным названием «Прямое действие: воспоминания городской партизанки».

Книгу можно найти в Интернете.

Русского перевода пока нет. Читать придётся на английском.

Хэнсен активно взаимодействует с «Анархическим Чёрным Крестом», часто выступает на мероприятиях этой организации. Она и сейчас неустанно пропагандирует вооружённую борьбу как основной метод противодействия власти капитала.

Даг Стюарт участвовал в знаменитых беспорядках в Сиэтле. В последующие годы он принимал активное участие в деятельности канадского и американского анархического подполья.

Джерри Хэннэк вернулся к своей музыкальной деятельности.

Впрочем, связей с подпольем он не оборвал. Впоследствии его неоднократно судили за помощь канадским городским партизанам. Всякий раз его приговаривали к штрафу.

Джули Бельмас по выходу из тюрьмы тут же объявила, что все её отречения были пустым звуком.

«Я просто боялась, что меня осудят на пожизненное! – поведала она в интервью о своих мотивах. – На самом деле я считаю, что мы поступали абсолютно правильно!».

В последующие годы Бельмас восстановила свои отношения с Хэнсен и Тейлором.

Впоследствии Джули неоднократно принимала участие в радикальных акциях прямого действия. Ко всему прочему она успела наснимать целую кучу остросоциальных документалок в духе НТВ рубежа тысячелетий.

Одно время Бельмас пробовала снимать художественное кино, но получался какой-то лютый артхаусно-авангардистский трэш. Смотреть не рекомендую.

И ещё кое-что. В 1997 году недалёко от того дома в лесу, где когда-то укрывались партизаны, были найдены человеческие останки.

Экспертиза показала, что две женщины скончались в результате удушения. Смерть их наступила приблизительно летом 1982 года.

Естественно, бывшие члены «Прямого действия», к тому времени уже успевшие выйти на свободу, – тотчас же были арестованы вновь. Все, кроме Джули Бельмас. Её арестовывать было не надо. Она к тому времени всё ещё находилась в тюрьме.

Правда, ей тогда уже разрешали ненадолго оставлять пенитенциарной заведение, – днём выходить в город, а на выходные возвращаться домой к родителям.

В ходе недолгого расследования выяснилось, что ответственность за смерть этих двоих как Джули и несёт.

Трупы принадлежали людям, которых партизаны в своё время похитили с целью выкупа. Но родственники отказались платить за пленников. Узнав об этом их решении, Бельмас учила над несчастными расправу.

В ходе нового расследования на поверхность выплыли и другие убийства, совершённые этой милой женщиной. Эти последние имели уже чисто криминальный характер. Всё они были совершены ещё до того, как Джули вступила в террористическую организацию.

Процесс по новому делу длился долго. Очень долго. Настолько долго, что к моменту вынесения приговора (а его вынесли только в 2002 году) срок давности по всем убийствам истёк. В связи с чем гуманный канадский суд Бельмас оправдал.

Так закончилась история самой крутой организации канадских городских партизан.

Борьба продолжается.

Странная смерть постсоветского анархизма.

Скажу нетривиальную вещь: странно и незаметно для большинства наблюдателей постсоветский анархизм умер.

Тут, конечно, многие закричат: «Что за чепуху ты городишь! Постсоветский анархизм жив и поднимается! Посмотрите только на то, что происходит в Белоруссии!».

Да, так скажут многие. Но это не отменит самого факта – постсоветский анархизм умер.

Поймите меня правильно. Когда я говорю про то, что анархизм на постсоветском пространстве мёртв, – я вовсе не имею в виду, что у нас здесь нет анархистов.

Очень даже есть, я вам скажу!

Более того, у нас в стране до недавнего времени действовали даже целые анархические организации (хотя и микроскопические по своей численности).

Я сейчас говорю про другое. Я про идею говорю.

Анархизм на постсоветском пространстве умер как идея.

Убожество нашего постсоветского анархизма бросалось в глаза с самого начала.

Анархистский движ сложился в нас в Перестройку. Уже тогда анархисты показали себя во всей красе: чванство, дутый пафос, мелкие интриги, запойное пьянство, лень, тунеядство и полная неспособность к систематической работе уже тогда отличали этих людей.

В конце восьмидесятых анархисты разгуливали по Санкт-Петербургу в тельняшках, галифе и хромовых сапогах, пили портвейн на ступенях Исаакиевского собора, собирали припанкованную молодёжь на концерты, бухали у себя на квартирах и страшно ненавидели советскую власть.

Вообще, что особенно расстраивает в отечественных анархистах, – так это их беспросветный догматизм, дремучее невежество и полное отсутствие желания думать. В этом наши анархи очень похожи на сталинистов.

Да и вообще, как ни странно, анархисты и сталинисты очень похожи. Не по идеологии, а именно по паттернам поведения. Что, в общем-то, неудивительно: и те и другие – мелкобуржуазные социалисты, термидорианцы по своей природе.

Невежество всегда было отличительной чертой постсоветского анархизма. Как ни странно, отчасти именно благодаря ему наши анархии хоть как-то взаимодействуют между собой: если бы они начали читать, то мигом рассорились бы или же сдрейфовали от анархизма к чему-то ещё.