Текст книги "Лисья Нить - Красная (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– Так, пока иду на сто восемьдесят, – тявкала Трикси, – Если всё будет в порядке, нырнём глубжее.

За толстенными стенками капсулы похрустывал металл, на который наваливалось давление. Камеры внешнего вида показывали, ясное дело, только тёмную морскую воду с мельтешащими в ней пузырьками. Гусак пока гоготал в том ключе, что всё нормально – насколько это возможно. Освоившись с управлением, лиса теперь уже аккуратно развернула неуклюжую посудину на нисходящую спираль и внимательно смотрела на стрелку глубины. Три сотни, три с половиной, четыре... несколько раз погружение останавливали при резком "БУМК!" от железки, но убедившись что ничего не отвалилось, продолжали. Пятьсот метров наконец красовались на приборах.

– Вот я не думала, что это так стрёмно! – поёжилась Трикси, – Она уже трещит как пух знает что, а когда будет в три раза глубже?!

– Ну, ы, – развёл лапами Цзе, – Нам рубидий нужен, или как?

– Нужен, – зажмурилась лиса, – Скупо, как?

– Темно и тупо, – отозвался гусак.

– Ладно, потихоньку всплываю.

Всплытие прошло без эксцессов и лодка довольно мягко вышла на поверхность, а не вылетела как пробка, что чревато. Вылезшие на мостик узрели мокрого гусака, отряхивающегося от этой самой мокроты, как... как мокрый гусак, естественно. В отличие от аутентичной птицы, этот был не намазан жиром и оттого промокал насквозь. Плавсредство общими усилиями было возвращено к стыкузлу на левом борту "Краеведческого", и зафиксировано в захватах – на чём операцию можно было записать в сделанное.

Таким образом первую часть испытаний признали состоявшейся, Ъслоев засел за расшифровку бортовых самописцев лодки, чтобы понять насколько годно настроены механизмы, а остальные разошлись. Трикси потратила несколько часов, чтобы издумать все лисьи мысли, и натурально запарилась – всмысле, голова нагрелась до горячего состояния, так что приходилось мочить пух прохладной морской водой, потому как сдешний воздух помогал в этом никак. Лисы же немало внимания уделяли увиденному – как впрочем и всегда – а именно морю, плавнику и сдешним обитателям, не только организмам.

Зверьки обратили внимание на грызя, потому как никогда не видели грызей, а интерес к этим животным был широкий. Учитывая то что белки – это Щебень, а Щебень – это всё остальное, это никак не удивительно. Лисы, пусть и не без помощи Трикси, соображали, что разумная белка и рядная белка – совсем другое кудахтанье, ввиду чего трёххвостая была прямо-таки нагружена пожеланием потрепать сквирячьи уши. Поскольку она привыкла всегда следовать этим пожеланиям, то так и сделала.

Фабак был отловлен на выходе из пищеблока, хотя это и не так просто сделать, как может показаться. У белкача были совершенно не те повадки, что у флюдей; он безо всяких корыстных мыслей выходил не в дверь, а в окно на первом этаже, потому что ближе, и по цокольной дорожке здания ныкался среди зелени. Увидев лису, он также подумал о том, чтобы испариться, но воздержался.

– А мне тоже твои уши – в пух, – цокнул грызь, – Пшли в лесок, там и кло?

– Ты вроде собирался кормиться, – показала лиса на куль пищи.

– По пути, – заверил Фабак, – А ты кормом не развлекаешься?

– Неа, электричество в аккумулятор – вот и весь корм, – хмыкнула Трикси.

Пуховые зверёк и само-зверёк перешли оплетённый виноградом мостик над каналом, и попали в сосновник, где изумительно пасло смолой и хвоей, нагретой солнцем, а под лапами шуршали сухие иголки.

– Мне вот пришло под уши, – тявкнула лиса, – Что ты вообще тут делаешь?... Да я понимаю, что находишься. Всмысле зачем ты прилетел на Шаданакар.

– Это довольно просто, – хмыкнул Фабак, – Я из организации, которая у вас называется КБР.

– Экх... – мотнула головой Трикси, – Странно, мне казалось это секретная служба, понимаешь о чём бишь я?

– Это может у вас она и секретная, а у нас нет.

– Ты ещё цокни, что именно ты тут делаешь?

– Да легко. Треплю за ухо лису, – точнёхонько ответил грызь.

Трикси посмотрела на показатели "смех" и поняла, что не будь она Самой, валялась бы сейчас на земле в истерике.

– Если подробнее, – цокнул далее Фабак, хрумая огурцами из кулька, – Сами это одна из моих тем, должон наблюдать и записывать, почём перья. Если ты не знаешь, нигде кроме как на этой планете таких как вы нету.

– Кое-что знаю.

– Ну вот и я теперь кое-что знаю. Однако! – встрепенулся грызь, – Прошу таки дальше многолисия особо не тявкать.

– А! – хмыкнула лисица.

– Это из-за само-кота, – огорошил Фабак, – Я думаю что он из атлантических.

– Из атлантических? – задумчиво произнесла Трикси, водя ушами, – А какого рожна тут делает?

– Знал бы, цокнул.

– Он сказал, что главное – это чучхэ, – припомнила трёххвостая, – Только даже я не могу понять, что такое чучхэ.

– В том и дело что ничего, – усмехнулся Фабак, – Если упрощённо, то так называют любую радикально-социалистическую идеологию.

– Ещё радикальнее, чем у нас? – засмеялась лиса.

– Совсем не такую, как у вас, – серьёзно цокнул грызь, – Основанную на явлении "государство", ныне успешно забытом.

– Так, погоди, – мотнула ушами Трикси, – Этот Цзе со своим чучхэ всё-таки копает под нас или не под нас?

– А поди пойми. Рабочая версия состоит в том, что чучхеисты из Кореи как-то попали к атлантам, а теперь само-кот – оттуда сюда. С какой целью, одному Политбюру известно, да и то в теории.

– Хм... А может, не бить голову об стену, а взять да и спросить его?

– Это дельный вариант, – кивнул Фабак, кроша вокруг батоном, – Гораздо более дельный, чем кажется вашим.

– Вашим? – хмыкнула лиса, сделав выводы.

– Ты сделала выводы, – точно цокнул грызь, – Но ничего страшного. Да, из ваших, шаданакарских, тут тоже кое-кто трётся. Что же касаемо этого само-кота... было бы чрезвычайно в пух, если бы ты его действительно спросила.

– А сам?

– А я органический и у меня не настолько хороши анализаторы.

– Ну, поскольку ничего особо страшного не предвидится – могу и спросить, – пожала плечами Трикси.

Также она всё-таки узнала некоторые подробности о том, как живут грызи на примере конкретной особи. Фабак был родом с Миркасы, ближайшей беличьей планеты к солнечной системе, и сейчас ему стукнуло по голове уже сорок пять лет, в пересчёте на понятные годы. При этом никакой качественной разницы между белкачом в двадцать и в сто двадцать лет – не просматривалось ни с первого, ни с тридцать первого взгляда.

Как это зачастую и случается у грызей, в его семье было очень много хвостов – одних братьев и сестёр аж тринадцатеро! Всмысле, пояснил сам грызь, если уж у особей есть Дурь растить потомство – то как правило они ставят это на поток; этим компенсируется тот факт, что множество грызей этим не занимаются просто из-за того, что заняты другими вещами, а растить бельчат, не отдавая этому всех сил, белки считают глупым.

Всю дорогу Фабак что-нибудь да расследовал, подкапывался и вынюхивал, и ему это нравилось – что впрочем по умолчанию, раз делал значит и. Ничего особенно страшного грызь не предотвратил и не раскрыл, но и этим нисколько не тяготился. Узнав о том что на Шаданакаре можно найти много ерунды для дознания, он увязался в командировку, и по этой причине сейчас и находился в сосновом лесу на плавучем острове в Карибском море.

Этой пургой Трикси осталась довольна и впоследствии подробно поведала о ней своим лисам. Однако спокойное времяпровождение было прервано событием, а именно тем что Скупо начало клинить, о чём гусак и сообщил лично. Некоторая потеря контроля над туловищем обернулась тем, что вместо того чтобы выйти в дверь, он проломил тонкую стенку рядом с оной. Хотя припуганные щачловеки сдуру позвонили 03, медицинщики сами сообразили что само-гусь не есть организм, а они занимаются организмами; вызов был перенаправлен в аварийную службу НИИП, которая и занималась подобными случаями. Уже через десять минут на площадку перед ангаром спикировал сверхскоростной самолёт, вывалившие мехи скрутили буйное туловище и уволокли внутрь.

Подумавши, лиса связалась с Алисой, чтобы прочистить обстановку – ей самой совершенно не хотелось, чтобы её также утащили "на ремонт". Алиса просветила, что скорее всего дело в замасливании отдельных агрегатов, потому как очень плотную смазку, использующуюся в туловищах Самих, вполне может загнать внутрь давлением с пятисот метров глубины.

– Вообще-то я об этом мало что знаю, – добавила щачловечка, – Ты же знаешь, я по части содержания, а не формы. Но тот кто знает, сказал, что раньше считали что давление не повредит. Просто никто ещё не испытывал.

– Уже испытывал, – поправила Трикси.

– Да да. Я имела ввиду – до того как испытали вы.

Ъслоев по поводу гуся негодовал, но в рамках приличия, и с ходу пересмотрел программу испытаний. Сделал он это, надо сказать, весьма просто:

– Эй Цзе.

– А?

– Включи-ка логику и пересмотри программу испытаний, учитывая полученные данные.

– Поскольку цель состоит в безопасном спуске на дно, присутствие Самих за бортом не обязательно. Основной прочный корпус лодки имеет семикратный запас прочности, поэтому самое негативное развитие событий подразумевает выход из строя систем лодки, что сделает невозможным всплытие и поддержание жизни организмов в обитаемом отсеке. Поскольку Сами не являются организмами, а разгерметизация отсека практически исключена, экипажу ничего не будет угрожать.

Тем не менее, делали всё основательно и проверили туловища на нетребовательность к кислороду, просто завязав на головах пакеты на весь день. Было неудобно, но удушья, ясное дело, ни лиса ни кот не почувствовали, о чём и сообщили. Лисы, глядючи на это, покатывались со смеху – как впрочем и все остальные. Правда, они и так покатывались, поэтому скорее всего связь если и была, то не прямая. Лодку продолжали гонять невдалеке в море, и на третий раз она достигла самого дна; Трикси была слегка разочарована, увидев в свете прожекторов только сплошной мутный песок, имевшийся на этом самом дне, а Рйек сумничал, прочитав лисам длинную лекцию про океаническое дно.

Вскоре стала вырисовываться акварелью надобность выходить в море непосредственно на промысел; Самих это напрягало меньше всего, потому как их приёмо-передатчики работали через ретрансляторы на вышках и спутниках и им не было никакой разницы, сто метров или километров. Взять на борт одного, пусть и крупного, кота было легко, а вот кучу лис – сложнее, да они и сами не очень-то рвались. Ввиду этого многолисие было оставлено на базе, а судно с лодкой вывалило от причала и погребло по намеченному курсу, тихо урча архаичным двигателем. Тут же выяснилось, что рассчёты ни в пух, и когда лодка пристыкована – плыть практически невозможно, потому как корабль разворачивает и заваливает на борт. Пришлось лодку отцеплять и тащить на тросе, что вводило дополнительную времязатратную возню...

– Вот что это значит – "времязатратную"? – изрёк Сюань Цзе, облокотившись о перила и пырючись вперёд по курсу.

Трикси огляделась, никого не увидела и сочла, что это ей по мозгам.

– В каком смысле? Кажется, определение предельно чёткое.

– Определение да. Чётче только профиль стодвадцатидвухмиллиметровой гаубицы на фоне заката у горы Пёхьен. Я имею ввиду, какое вообще это имеет значение? Понятно, когда ты собираешься потушить дом до того, как тот сгорит – тогда надо успеть за какое-то время. А здесь вы куда торопитесь?

– Никто не торопится, во-первых, – тявкнула лиса, также глядя на морской горизонт и небольшие волнушки, – А главное, я знаю зачем сама в это ввязалась. Хочется увидеть реализацию собственных идей и, так сказать, увеличение мжвячности посредством этого.

– Да, но...

– Какие но? Ты сам говорил, что краска – в пух?

– Ну да.

– Какого ещё рожна тебе надо, – засмеялась Трикси.

Цзе вычесал всю голову, но так и не придумал, что сказать. Тем временем судно прошло линию буёв с красно-белыми флажками и номерами – причём буи представляли собой тяжеленные бочки диаметром метров по пять, с высоченными мачтами на них.

– О, грызо! – тявкнула лиса, увидев грызо, – А это что такое поперёк моря?

– А, это, – зевнул Фабак, глянув, – Граница населённого пункта.

– Населённого кем??

– О суслики-щенки, это йа тебе расцокивать буду?... Населённого морскими организмами. Здесь глубина от силы полсотни метров, так что полно растительности, ну и всего прочего...

– Ладно, а буи-то нашиша?

– Санитарная зона. Чтоб не вздумали кому на голову кирпичи сбрасывать или что такое.

– Эх, глянуть бы.

– Эх, включи 4й канал, – сказал кот, – Там как раз кто-то видео на лодке включил.

Трикси включила трансляцию и действительно увидела картинку с камеры подлодки, смотрящей вниз. Снизу вид закрывали фермы захватов, а всколыхнутая движением корабля вода слегка затрудняла осмотр – однако всё равно можно было разглядеть изрядно всего. Дно почти сплошь оказалось занято тёмно-зелёным лесом колышащихся водорослей, но не это главное – среди "леса" возвышались постройки! Целые улицы из открытых площадок на сваях, куполов и прочих сооружений, в иных местах освещённые фонарями. Уходящие в глубину затенённые ущелья выглядели вообще навроде новогодних ёлок, переливаясь разноцветными огнями, расплывчатыми сквозь толщу воды. Среди всего этого то и дело попадались крупные рыбы, в которых без труда узнавались животные – всмысле, дельфины. Эти и раньше не были особо неразумными, а уж теперь вели собственный песок на дне мирового океана, так что составляли большую часть опяченых морских жителей.

– Прелесть какая! – тявкнула лисичка, вспушив ухи, – Как-нибудь обязательно туда смотаюсь.

– Только после эт-самого, пжлст, – добавил Рйек.

Добавил он это с расстояния в десятки километров, копаючись в сухой хвое в намерении найти грибов.

– Да само собой, – пожала плечами Трикси, – Я вообще не спешу.

Толстобокая угловатая баржа "Краеведческий", ведомая радиокомпасом и дежурным морячком, кое-как добралась до предполагаемого района эт-самого. Здесь уже ничего, кроме волн, не было видать до самого горизонта, так что при ориентировке приходилось полагаться на приборы. Трёххвостая могла с точностью до десяти метров определить расстояние в несколько километров, но это если смотреть на ориентир – берег или буй, а в открытом море зацепиться не за что.

– Да тут тоже строить собираются, – сказал Ъслоев, пялясь на волны, – Лет через двадцать навесят плавучих платформ, чтобы на них размещать организмы.

– Оущ, – прикинула лиса, – Это-ж сколько организмов можно разместить по всему океану...

– Сколько влезет, потому как на гидросферу это влияет незначительно. И главное, повышает основной ресурс планеты, который на П.

– Пердимонокль?

– Пяку. То бишь, количество думающих мозгов... Кстати надо подумать, как крутиться.

Крутиться придумали по старому, а вычислить требовалось место для сброса сухарей из пустой породы, чтобы потом не пришлось их убирать; этим занялись в качестве практики интересующиеся, а лисе и коту пришлось играть в капитанов Немо и задраивать над ушами люк. Подлодка по-прежнему брыкалась и управлять ею издали было крайне маловозможно, тем более так не устранялись косяки. Ввиду этого Трикси в очередной раз наблюдала мельтешение пузырей на экранах камер, в то время как аппарат проваливался в глубину и скрипел, сжимаемый давлением. Корпус при этом деформировался очень значительно, но обитаемый отсек оставался круглым – на то он и круглый.

Сложность состояла также в том, что на лодке не имелось никаких особо продвинутых устройств, чтобы определить состав осадочной породы на дне – там имелся только грунтозаборник для проб, а на судне – масс-спектрометр образца сильно ДЩ, каковой однако исправно делал анализ химического состава. Раннее использование такой же техники по искомому району привело к созданию карт, ныне имевшихся на вооружении; на них отмечались несколько длинных "языков" осадка с повышенным содержанием рубидия. Соответственно, нужно было попасть именно в эти места, чтобы не просеивать всуе пустой песок. Это вызывало диалоги типа

– Дай правее тридцать.

– Тридцать чего?

– Анчоусов... Градусов, само собой.

– А шиш, течение разворачивает.

– Ууу...

После того как навигацию осиливали, подлодка садилась лыжами, приделанными к пузу, на грунт; здесь начинал работу зажёвывательный механизм, пихавший грунт под фрезы и далее в осушитель. При этом грохот в отсеке стоял такой, что никакие живые уши его долго бы не выдержали. Посредством же связи лисы из леска и кот с корабля подробно любовались тем, как Сами работают на глубине. Лодка ползла по дну, заглатывая верхний слой и при этом поднимая изряднейшую тучу мути, которая сразу стала причиной беспокойства. Доподлинно известно, что таким образом можно замутить громадные объёмы воды, заметные даже в океане, а это далеко мимо пуха.

Консилиум выявил надобность в отражающем щитке, чтобы реактивная струя воды от винта не попадала на дно; щиток был сооружён из металлической стенки надстройки и прикручен на болты – благо, лодка вся была в отверстиях, как сыр. На эту возню улетел день – точнее, ночь, потому как днём снова жарило. Ночью же появлялась благая возможность понюхать прохладный воздух и поглазеть в стотысячный раз на звёзды.

Проделывая эту операцию, ну которая со звёздами, Трикси внезапно почувствовала беспокойство – а поскольку беспричинного быть не могло, значит было причинное. Оглядевшись подробным образом, лисица пришла к выводу что краем уха заметила след на воде, оставленный не иначе как подводной лодкой. Сопоставив виданное, она сообразила что лодка должна иметь нефиговые размеры и идти с большой скоростью. Неизвестно почему, но это заставляло задуматься; для начала трёххвостая пошла в рубку управления, где сидел дежурный негр Николай, и спросила, не было ли чё. Дежурный сознался, что на локаторе была видна какая-то крупная посудина, просвистевшая мимо в неизвестном направлении.

Трикси взрыла Сеть и освежила свои знания насчёт подводного флота на планете; тот состоял из нескольких отрядов подлодок, построенных в рамках исторической реконструкции. Однако ещё ни у кого не доходили руки воссоздать атомную подлодку – а судя по скорости и размерам, это как раз и была она. Лиса подумала и решила вынести сквирячий мозг.

– Клоо? – заинтересованно приподнял хохолок Фабак, – Неопознанный объект?

– Совсем неопознанный, – подтвердила Трикси, – И это не столько праздное любопытство, сколько опаска. Если это действительно аутентичная ядерная лодка, пусть и не ядерная, то велик шанс что она в нас впишется и раскромсает баржу, как банку ножом.

– Предполагаешь, какой-то дурак построил втихоря? – почесал уши грызь.

– Может быть вообще не построил, а сохранилась с Дэ-Ще.

– Не может, – цокнул грызь, – Мировой Совет проводил тщательное расследование по всем подобным реликтам.

– Что я тогда видела? – резонно хмыкнула лиса.

– Изображение, – точнёхонько ответил Фабак, – И скорее всего, что-то из вашего, шаданакарского... Впрочем не факт. У нас тут близко, как йа цокал – что?

– Атлантида?

– Вот именно, – белкач потёр лапы, – Какбы так ненавязчиво запросить все причастные службы, чтобы не поднимать волну раньше времени...

Чем он собственно и занялся; теперь грызь не шарился по кораблю, а быстренько делал работу и сваливал в каюту, как он цокал долбиться в авиасимулятор. На самом же деле рыжее существо производило предварительную вскопку информации, каковая могла бы пролить, в том числе свет, на событие с неопознанным объектом. Грызь настоятельно попросил лису не делать этого самой, чтобы не запалиться; та не совсем представляла, запалиться – перед кем, но торопиться не стала.

Дальнейшее бульканье Каши началось в 3:30 по местному времени, когда подлодка работала на дне, а Цзе просвещал трёххвостую насчёт того, что такое чучхэ. Честно сказать та ничего не поняла, главным образом потому что её рядные лисы просто запретили ей понимать такое воизбежание выноса всех мозгов. Опасность была перекрыта другой опасностью, когда лодка внезапно накренилась и явно поползла в яму, подвернувшуюся на пути; спустя десять секунд субмарину развернуло и она притёрлась к низкой каменной гряде.

– Дай назад, – тявкнула Трикси, глядючи через камеры.

– Не идёт, – сообщил само-кот, попробовав.

– Похоже фигов щиток попал под винт, – сообразила лиса, – Теперь только всплывать.

Продувка балластных цистерн прошла успешно, но лодка не стала подниматься! Осмотр опять-таки через камеры выявил, что лыжи сейчас вышли боком, потому как зацепились за камни на дне и не давали лодке всплывать. Следовало пораскинуть нервными центрами о том, как выйти из затруднения, учитывая отсутствие хода.

– Ну вот, от нас уже полно профита, – заметила лиса, – Если бы здесь сидели организмы, эта ситуация была бы для них смертельно опасна.

– Видимо так, – пожал плечами кот.

– Собственно, мы-то и не можем умереть в обычном смысле слова, – задумчиво добавила лиса, – Потому как это про организмы.

– Гм. А если лодку раздавит давлением, это будет что? – поинтересовался Цзе, и на коричневой морде казалось проступили явные признаки троллфейса.

– Выйдет из строя мехтуловище и квантовая матрица, содержащая сознание. Однако поскольку наше сознание образовано Рядом, стоит включить новую матрицу – и всё будет почти как и было. Ты и сам должен это знать, нэ?

– Я это знаю, но думаю что это и есть "смерть", вне зависимости от органичности или обратимости, – сказал кот, – По крайней мере так учит... акхм.

– Кто?

– Никто, – нахохлился Цзе, – Я хотел сказать, "учит мой мозг".

Лисица хмыкнула, потому как она была всё-таки лисица, и обладала способностью точно определять, когда кто ляпнул лишнего. Впрочем докапываться она не стала, а переключилась на поиски вариантов выхода из аварийной ситуации. К сожалению, такой глупости предусмотрено не было и никто не знал, как именно вытащить лодку из жажи.

– Выслушайте, может быть стоит кого-нибудь попросить помочь? – сказал само-кот через четыре часа безуспешных попыток.

– Ололо? – хмыкнула Трикси, – А как же чучхэ и опора на собственные силы?

– Это не главное, – сказал Цзе, хотя десять минут назад говорил, что именно это главное, – Главное состоит в том, что у шаданакарцев нет лидера, который вёл бы народы вперёд!

– А тебе не кажется что народы и так ведутся вперёд безо всяких лидеров? – с неподдельным интересом спросила трёххвостая, – Или факт хотя бы твоего существования тебя не особенно впечатляет?

– Впечатляет, – сознался Цзе, – Как и многое другое, сделанное при МирСовете.

– Так какого рожна?

– Такого, что всё это построено на подушке из щебня! Щебень то, щебень сё...

– Опять та же фигня, что и со временем, – фыркнула лиса, – То что построено, как ты сам признал, в пух. А подушка из щебня была, есть и будет, и никуда не денется.

– Блин, – цокнул кот, – Ведь правильно.

В то время как Сами трепали мозги на глубине, команда на "Краеведческом" продолжала работу и усиленно думала, как эт-самое. Фабак даже забросил свои поиски подводного НО и раз сорок обошёл корабль, раздумывая над обстановкой. Эти обходы позволили ему заметить то, чего не замечали другие организмы с глазными яблоками – в утренней дымке на границе видимости появились разлапистые чёрные паруса, а под ними отрисовался круглобокий баркас.

– Сусло с ъслым! – цокнул грызь, и юркнул в каюту за оптикой.

Оптика выявила, что к судну приближается деревянный корабль под парусами; наверху там не было заметно никого, что ещё больше усугубляло подозрения. Фабак вдобавок заподозрил, что паруса на плавсредстве для вида, а прёт оно на обычном электромоторе.

– А что такое? – стали спрашивать щачловеки, собравшись возле грызя, пырющегося в море.

– Местные хулиганы, – цокнул тот, – Так цокнуть, потолочные пираты.

– Почему потолочные?

– Потому что работают только до потолка, а потолок у них – статья "хулиганство" из УК.

– Может, просто объяснить им, что тут аварийная ситуация и ихние пантомимы не к месту?

– Ага, йа послушаю как ты попробуешь, – хмыкнул Фабак, но тут же довольно потёр лапы.

– Ты довольно потёр лапы, – заметил Ъслоев.

– Ага, – сознался грызь, – Честно цокнуть, подробное изучение обстановки – это моя привычка, поэтому про этих клоунов йа знал с самого начала.

– То есть остаётся вопрос – что делать?...

Фабак цокнул, что делать. Следует заметить, что даже против ветра баржа не могла уйти от пиратского судна, которое явно шло не на парусах и приближалось куда быстрее, чем хотелось. Противо-абордажное оборудование на "Краеведческом" также отсутствовало, скорее напротив – куча всяких ферм и лестниц торчали за борт, так что забраться хоть с воды – раз плюнуть. Чтобы этого не случилось, грызь предуслышал хитрый план, заключавшийся в использовании имеющегося оборудования – в частности, на судне были мощные компрессоры, работавшие на установку обогащения руды. При помощи этих компрессоров и пожарных рукавов, а также просто шлангов, можно было создавать струи воды замечательной мощности, что и легло в основу оборонительного плана. Поскольку никакой сложности тут не наблюдалось, команда быстро сообразила что к чему.

Ввиду всего этого к тому времени как чернопарусный корабль подошёл к барже, та уже была готова к бою и набрала скорость, чтобы иметь возможность маневрировать. Следует заметить, что любому станет несколько не по себе, когда рядом начинают нависать мачты и хлопать чёрные паруса; вдобавок пираты дали залп из нескольких бортовых пушек, устроив фейерверк с дымом, искрами и главное грохотом. На палубе засуетились флюди, ряженные в аутентичных пиратов, и рванули вверх по вантам, откуда удобнее перепрыгивать.

– Прекратите беспредел, милицию вызову!! – вещал в громкоговоритель Ъслоев.

Эффекта это не возымело, и судя по всему по простой причине – дураки просто заткнули себе уши наушниками!

– Правда вызовешь? – поинтересовался Фабак.

– Неа, – хмыкнул щачловек, – Что в общем-то для них хуже.

Команда "Краеведческого" не торчала у борта, а наблюдала за происходящим из укрытий, чтобы ввести противника в заблуждение. Одна партия абордажников перелетела на крыши надстроек, используя канаты, а вторая лезла тупо через воду, вплавь и забрасывая на борт "кошки". Сидевшие в засаде дождались, когда переправятся все жертвы, а затем открыли воду на поражение. Зажатый в хомуте пожарный рукав извергал струю такой мощности, что его могли направлять только трое, держа за длинные рычаги; им предстояло отплёвываться от водяной пыли.

Абордажникам же пришлось гораздо туже, потому как струя попала по самому скоплению оных; раздались вопли. Получив пинка от воды, пираты отлетали с крыши в промежуток между надстройками – а там ничего мягкого не имелось. Несколько их успели спрыгнуть сами, но большую часть, как и задумывалось, смыли и скорее всего вывели из строя. Тем же макаром удивили лезущих через борт – удержаться против струи никак не получалось, и туловища летели обратно в воду. Им ещё крупно повезло, что торчащие фермы не позволяли кораблям притереться бортами – иначе их просто раздавило бы.

– Теперь вариант два! – цокнул Фабак коту.

Кот – всмысле аутентичный кот, а не Сам – кивнул и ныкнулся за вентиляционные трубы на крыше. Когда между кораблями оставалось метра два, он с разбегу сиганул на вражескую палубу и тут же побежал к люку, ведущему вниз. Остававшиеся на своём корабле пираты орали и размахивали фальш-шпагами, но зверь был проворнее и уже юркнул по лестнице под палубу. На барже тем временем продолжалась войсковая операция; команда вооружилась ножками от табуреток из столовки, которые работали не хуже бейсбольных бит, и несколько туловищ уже испытали на себе их действие, резко заскучав. Нападавшие были хорошо подготовлены, но кубинцев было больше и у них была артиллерия в виде водяной струи – как только придурки скучивались, в кучу шёл залп и тела разбрасывало по стенкам или за борт, на что собственно и был рассчёт. Достаточно быстро противника вытеснили на самую носовую площадку за контейнерами, которая не простреливалась водомётами – пока не простреливалась, потому как флюди в спешном порядке протягивали ещё один рукав. Грызь за это время успел увидать лезущего по верёвке и спустил ему на голову ведро, так что флибустьер – диллетант оказался с посудой на голове и никуда уже залезть не смог.

Суда двигались паралельными курсами, а вокруг "Краеведческого" кипела потасовка – в прямом смысле вокруг, потому как смытые пытались вылезти на борт, а их сбрасывали. Фабак заметил, что вражеская посудина начинает отставать, и стал выискивать взглядом кота; к удаче, тому помощь не потребовалсь. Здоровенный котяра с разбега перемахнул на баржу и поспешил убраться из-под водяного обстрела.

– Да они там совсем того! – сообщил Цзе, отфыркиваясь, – Машинное отделение ни разу не закрыто.

– И? – уточнил грызь.

– Повернул блок зажигания, теперь пусть поразбираются.

– В пух, – кивнул Фабак, – А теперь последний фаз.

Под последним фазом он подразумевал то, что происходило в следующие минуты. Баркас с чёрными парусами, лишившись дизеля, сразу остался сзади, а баржа начала заходить по подкове, сначала взяв левее, а потом правее, пока нос её не уставился прямиком на вражину. Там сообразили, к чему это всё, и попытались маневрировать при помощи парусов, но этого у них не получилось. Расклад получился самое то – как раз на носовой площадке отбивались от струй воды последние абордажники, остальные же вяло барахтались по волнам на большом протяжении. На полном ходу "Краеведческий" шёл на таран, вздымая буруны и угрожающе грохоча движком.

– Медицинщиков вызвал? – осведомился Фабак у рулевого.

– А? Да, уже, – ответил тот, хотя выражение лицевой части было довольно маньиакальное.

Медицинские реактивные вертолёты уже подлетали, когда баржа вышла на финишную прямую и теперь борт цели стремительно приближался. Все кто стояли в рубке, порадовались что они в рубке, потому как та была далеко от носа.

– Всем держаться!! – крикнул Ъслоев, – И да – это вам за "Варяг", бестолковые боровы!

– Это вам за Плая-Хирон! И до кучи привет от моего хомячка! – добавил кто-то из кубинцев.

Больше времени выступать не осталось, потому как нос баржи вошёл в деревянный борт, кроша его как вафлю; особого удара даже никто не почувствовал, потому как тяжёлая посудина разрезала баркас надвое, превратив центральную часть в сплошную кашу. Наблюдавшие успели только перегнуться за борт, чтобы увидеть уходящие под воду части; спустя двадцать секунд "Краеведческий" уже просто проходил в небольшом облачке плавучего мусора, расталкивая куски боками.

На этом буффонада оказалась в круглом состоянии, и "пираты" больше не пытались влезть на судно и совершать прочие противоправные действия, а напротив, махали руками и кричали, чтобы их вытащили. Три вертолёта, надув поплавки, сели на воду и с них спустили надувные лодки, собирать урожай. Медицинщики при этом действовали спокойно, потому как подобные случаи им были не в новинку, и вполне в штатном режиме собирали туловища, бултыхающиеся в волнах. Некоторых при этом вытаскивали как мешки, потому как они здорово приложились о твёрдые предметы. Вслед за медицинскими появились и милицейские.