Текст книги "Лисья Нить - Красная (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Во, рыжие, – констатировал Семён, – Таки вовремя.

– Таки не как некоторые, – хмыкнула лисица.

Рйек схватил мыслью мехлапы, находившиеся в кабине машины, и те открыли дверь и спустили вниз лестницу – без таковой залезть в высоченную дверь было малореально.

– Нате, позырьте, – отдал в металлическую лапу бумаги водила, – В Боровичи.

– Въ Боровичи? – полистал карту Рйек, – Да начхать, я туда ездил как-то в одну морду.

– Смотри, если что – тявкай.

– Я и так тявкать буду.

– Сумничал, – хмыкнул Семён, отпуская один за другим все четыре рычага стояночных тормозов, – Ладно, погнали.

Тягач стронулся с места как по рельсам, всмысле в кабине совершенно не было заметно движения, да и турбина как гудела, так и продолжала – толкнуть сам тягач она могла на холостом ходу. Утюжа бетонную дорогу катками, которых под машиной имелась полная батарея, тягач медленно проплыл мимо стоянки и завернул на погрузку к терминалу кировского завода, где заканчивали набивать грузом состав. Локомотив торжественно продефилировал вдоль всех двадцати семи платформ, покрытых тентами, и зарулил к передку всего этого хозяйства. Здесь пришлось вылезать, командовать водителю и закрывать сцепное устройство – лисы с этим справлялись при помощи своих мехлап, но у щачловека всё равно выходило быстрее.

– Товарищи, цигель ай-люлю! – подошла к возящимся медведиха, – По расписанию у вас ещё полторы минуты, чтобы очистить платформу.

– Не успевать, – зевнул Рйек.

– А давай отъедем, а провода потом присандалим! – бахнула рацпредложением Нцина.

– Без тормозов?

– А мы потихоньку, и один шиш там в горку. Как раз возле поворота на мавзолей встанем.

– Дельное предло, – сказал Семён, запрыгивая в кабину.

Корёжить расписание на терминале очень не любили, так что натурально предложение показалось дельным. Едва лисы успели забраться, как поезд тронулся и со скоростью чуть быстрее шага выкатился от погрузочного терминала – но это пол-дела, потому как остановиться негде. То есть остановиться-то можно, но дорога будет уделана в плане блокировки; исходя из этого, Семён повёл машину по тявкнутому лисой маршруту на подъём, и через десять минут вся ерунда остановилась на обочине. Зверьки уже неспеша отправились соединять кабели и пневмопроводы, а также просто проверять, не отвалится ли что по дороге.

– Ну бывайте! – сказал щачловек и пошёл пешком обратно к складу.

На небо натягивало летнюю грозу, особенно изумительную утром – в воздухе несло свежестью, сверкали капли несильного дождика, выгибала спину радуга. Небольшой полив никак не мог прогнать лис с воздуха, они только были рады и довольно потявкивали. Мехлапы к удаче тоже были водостойкие и ни разу не сахарные. По вымокшей дороге весьма неспеша катились разнообразные колёсные механизмы – например, вслед за автобусом мог ехать экзоскелет с дельфином внутри, под прозрачным колпком: эти морские зверьки были очень рады возможности покататься по суше.

Совершенно пуста была только широкая асфальтированная дорога, уходившая направо от шоссе; с пол-километра прямой как стрела магистрали упирались в огромную арку, за которой возвышался чёрный конус метров на сотню. Рйек и Нцина, как вдумчивые лисо, прекрасно знали что это так называемая "будка для самоубийств", которая на самом деле была просто автоматическим транспортёром, перемещавшим всех желающих в Зону Потребления, а короче говоря – свинарник отнюдь не только для свиней. Вначале эти Зоны находились на Шаданакаре, на гигантских плавучих базах в океане, и поток миграции туда был громаден. По мере того как шаданакарцы всё более осознавали себя как хозяева своего Мира, дороги к "мавзолеям" стали всё более пустеть, хотя те исправно работали в каждом облцентре. Спустя столетия эти станции превратились чуть ли не в мистические места, потому как никто никогда не видал лично, чтобы кто-нибудь воспользовался "будкой" – да и сама Зона стала крайне отвлечённым понятием. Новым поколениям жителей планеты было трудно понять, что эта самая Зона – не где-то в гиперпространстве, а непосредственно рядом с ними, посередь атлантического океана на субтропических широтах. За прошедшее время там вырос целый плавучий континент, по площади в пятую часть Африки.

У лис пустая, поросшая по краям полынью дорога вызвала весьма странные чувства, словно они смотрели на Мир в его прошлую эру – впрочем, они не особенно и таращились, глянули и забыли. Произведя все необходимые операции, лисы основательно забрались в кабину, а кабина на локомотиве была знатная, хоть не вылезай, даже санузел имелся. В центральной части "рубки" можно было разлечься с большим удобством, а водительское место было вынесено вперёд влево. Рядом с креслом, которым пользовались бипедальные, откидывалась полка для тетрапедальных и не особо крупных – всмысле, тигр сюда бы не влез. На кресле же Рйек устроил мехлапы, так чтобы они прицепились к спинке и могли вращать руль, дёргать рычаги и так далее. С полки лису открывался буквально идеальный обзор вперёд, так что и.

Нцина в это время, пользуясь другим комплектом мехлап, готовила бутеры для кормёжки, а потом отваливалась дрыхнуть, чтобы сменить Рйека. Хотя могло показаться что дело неутомительное, оно было утомительное – а потеря реакции здесь могла обойтись слишком дорого.При желании состав можно было разогнать до полутора сотен километров в час и при этом не уложить его в кювет, но такое желание возникало разве что на магистральных дорогах. В распоряжении Рйека были мониторы, показывавшие поезд сбоку, с наружних камер, но всё равно при движении по обычным проездам возникало чувство, что сейчас где-нибудь вся эта галиматья заденет за столб или автомобиль. Что уж выговаривать, если вообще не все могли привыкнуть к этому; у лис получалось лучше, чем у многих – возможно из-за недавнего норного прошлого и полной небоязни ограниченного пространства.

Помимо внешних камер, на малые экраны сбоку от приборов был выведен и комп, показывавший навигацию и состояние машины; туда тоже стоило поглядывать, воизбежание. В целом наблюдалась весьма странная тенденция – сверхскоростные самолёты, океанские и космические корабли вовсю летали на автоматике, а вот по дорогам общего пользования ездили в основном транспортные средства с водителями, как и с самого начала появления этих средств. Семён на эту тему наддал по лисьим мозгам речью про то, что ключевое слово "общего пользования". Чтобы эффективно использовать автоматы, придётся подстраивать под них дорожную сеть – а это значит ограничивать использование оной не-автоматами – а это уж вообще далеко мимо пуха.

Вдобавок вообще автоматов в Мире развелось хоть отбавляй, те же мехлапы, которые присутствовали буквально везде, чтобы дать возможность зверькам без хватательных конечностей использовать хватательные конечности. При этом как правило никто из зверьков не заморачивался таскать с собой собственные мехлапы, потому как при надобности можно было схватить мысленной командой любые свободные, а таковых имелось достаточно.

Нцина удобно привалилась бочком к спинке кресла, одновременно нарезая хлеб металлической лапой; автомат, помещавшийся в кабине, был похож на паука с шестью лапами – частью он держался, а частью орудовал. И такая ерунда случалась каждый раз, когда лисе нужно было что-то нарезать – потому как держать нож в зубах – это мазохизм.

Сквозь негромкий гул турбины локомотива сверху послышалось стрекотание, и Рйек выглянул в боковое окно – как он и предполагал, над дорогой разворачивался милицейский вертолёт.

– По наши хвосты, – тявкнул лис.

Это было по их хвосты. Вертолёт выбрал пустой участок дороги, усадил туда брюхо и быстро сложив винты, покатился уже на колёсах, обогнал тягач и стал моргать стопами. Рйек не без труда ввалил состав на обочину и остановил; спереди подбежал щачловек в форме – то есть в форменной фуражке, а так в обычных портках и майке – запрыгнул на подножку и сунулся в окно:

– Здрасси, сержант Кукуев, попрошу предъявить!

Предъявленное он изучил на месте и нашёл что там всё гладко, ухитрившись прожонглировать в воздухе бумажками, которые по всем законам физики должны были бы разлететься по дороге.

– С задницы плохо виден номерной знак, – сообщил служащий, – Что лажово.

– Пыыф, забыли протереть! – фыркнула Нцина.

– Да сидите, протру, – сказал щачловек, – По нумеру ориентируется система управления движением, а ваша баржа здоровая, как поезд. Так что, воизбежание.

Уставно приложив к виску пакетик "пяней", он соскочил с локомотива и натурально пошёл в конец состава вытереть знак, причём тряпку нашёл по дороге, засунутую под запаску одного из прицепов. Лисы смотрели на это вполне спокойно, потому как дорожная милиция следила постоянно, и уж тем более за такими автомобилями. Дождавшись, Рйек снова вывел поезд на дорогу – мехлапа отпустила рычаги тормозов и взялась за руль, а рыжий поудобнее устроил бока и хвост.

У лис не было привычки в дороге врубать радио по умолчанию, но иногда они всё же это делали – чисто поржать. Всякое разное можно было выслушать в том числе по информационному каналу "Маяк", каковой вещал на земном языке, кое-как понятном большинству обитателей планет солнечной системы. Считалось, что кто не поймёт – тому переведут, нафиг. Нынче после саундтрека к 4му уровню "Леммингов" в очередной раз пошли...

– ...последние известия. Научный отдел Мирового совета отмечает высокий уровень интереса исследователей всего мира к разработкам аннигилятора пространства, каковой уже назван межзвёздным двигателем. Лютое желание учавствовать в проекте "Заря" подтвердили более девяти тысяч научных коллективов из всех сторон света. Само собой не остаются в стороне и товарищи с других планет нашей системы, говоря о том что, цитата, "это вообще самое то".

Мировой совет Марса на своём последнем съезде подтвердил необходимость выделения на поддержку проекта средств в, цитата, "чудовищном объёме". Кроме того, марсиане приняли решение урезать обязательную выдачу пяней до сорока пяти граммов в сутки на рассчётную голову...

– А чего это они? – дёрнула ухом Нцина, – Обеспяниванием занимаются?

– Ну тык, – зевнул лис, – Навроде того что хотят отучить бездельников кормиться на этой обязательной пайке.

– А. Ну флаг в лапы, – хмыкнула лиса, – А этих самых, ну дармоедов, там что, много?

– Да ну нахвост, много. Так, вспушаются заранее...

Под такое потявкивание, бубнение радио и ровный гул турбодвигателя поезд продолжал разжёвывать километры, волоча состав по ниткам дорог через плотные ковры леса и просторные поля. По старому летоисчислению на дворе стоял 2261 год, хотя теперь об этом знали разве что историки, а для всех остальных это был 211й год ПЩ, тобишь После Щебня.

В опытном корпусе ╧900 стоял постоянный гвалт, потому как там действительно разом находились пять сотен хорьков и соответственно те, кто за ними следил. Оборудование для контроля за состоянием организмов, представлявшее из себя пояс на хорьковую тушку, работало не ахти, так что возни по исправлению косяков хватало. Настолько хватало, что туда вышел весь професорский состав, засучив рукава и вывозя тележками отходы производства.

Алиса таки после беготни вдоль вольеров применяла веник, чтобы стряхнуть с себя сено и опилки, и только после этого отваливалась к компу, испить чай и посмотреть, что получается... всмысле что получается с хорьками, а не при испитии чая.

– Алис, ты хоть домой-то ходила? – спросил Фома, зиждевшийся за тем же столом, только за два шага на юго-восток.

– Во-первых понедельник начинается в субботу, – улыбнулась она, – Во-вторых у меня дом везде, куда ни чхни, в радиусе десяти астрономических единиц.

– Просто не понимаю, зачем так упираться.

– Зачем понимать. Хоря внутрь – осциллограмму наружу. Да, кстати о, надо бы ещё лису проверить на то самое.

– Твоя лиса, – скривил морду щачловек, – Вот она не спит, пусть и пашет без выходных круглые сутки... Зачем иначе она нужна?

Алиса явственно вздрогнула и подняла на щачловека взгляд, от которого тот слегка сжался. Оба посмотрели на стенку, где висел плакат с красноармейцем, показывающим "в экран" и подписью "Ты – не нужен нахрен!". Внизу маркером был подписан адрес ленинградского "мавзолея". Алиса кивнула на плакат, усмехнувшись. Фома скрабовал, окрасив переднюю часть головы в красный цвет, и поспешил исчезнуть.

Спустя несколько наносекунд после исчезновения с глаз объект исчез и из мыслей, хотя бы потому что было о чём подумать поинтереснее – да хотя бы о той же лисе, которая не совсем лиса. Причём после длительного изучения вопроса Алиса приобрела устойчивое мнение, что "не совсем лиса" не есть "совсем не лиса". Конечно это в общем было ни разу не удивительно, так как в квантовую матрицу, составлявшую физическую основу сознания Самих, никто не грузил никакого искуственного интеллекта. Таковой возникал в результате постоянного отложения мыслей настоящих лис, входящих в ряд – а следовательно и Сама никак не могла быть "совсем не лисой".

Однако было и нечто, как раз странное – а именно связь с Трикси, проявлявшаяся настолько явно, что никак не пропустишь мимо глаз. У Алисы складывалось впечатление что она разговаривает именно с ней, чего собственно никак не могло быть. Так как она была щачловеком 211 года ПЩ, то над такими выводами не обалдевала, а подняла ещё больше архивных данных... после чего уже можно и было и прибалдеть. Налицо было необъяснимое сходство буквально во всём, вплоть до голоса – Сама тявкала примерно так же, как и её прототип. Как и всякая неведомая фигня, это немного пугало, но Алиса не пугалась – чему тут пугаться, напротив, она обрадовалась. Не всяким, кто занимался созданием Рядов, удавалось так быстро достичь полного взаимопонимания с Самой, а тут раз тебе. Это было как полезно для Ряда, так и просто приятно, в конце концов.

К обеду на видеосвязь вылезал ответственный за научную группу товарищ Пырый Георгий Корнеевич, которого все погоняли Корнеич. Старикан, оправдывая фамилию, попырился на Алису, дистанционно определил перебор с вознёй и потребовал в ближайший день к вольерам с хорями – ни-ни, или в крайнем случае с чисто созерцательными намерениями.

– Да и вообще вот что, – дополнил Пырый, – Есть кое-какая возня по поводу лисо, а кому ещё как не тебе...

– Ну конечно. Как лисо – по трём планетам я одна, – довольно нервно засмеялась Алиса.

– Ты выслушивай. Так вот, Большущий Сырт – знаешь такое место?

– Он и вправду большущий. На Марсе, площадью с пол-России.

– Ну вот, – полистал бумаги Пырый, – Там в одном райцентре недосмотрели, получился лютый перебор с лисами. А до этого в других недосмотрели, так что питомник набит, как птицефабрика имени пятидесятилетия советской медицины. А это уже не питомник а концлагерь получается...

– Так низя, – спокойно констатировала Алиса.

– Ну и я про что. На Марсе вообще ещё лисьих Рядов нет, так что придётся в разовом порядке, как минимум, вывозить к нам.

– Миграционный контроль будет не в восторге. Кстати, сколько пушей?

– Три сотни сорок две. Если использовать самые обычные биотранспортные контейнеры, как раз на "рыбу" влезет. А контроль беру на себя! – твёрдо заявил щачловек, – Буду напирать на то, что оставить на Шаданакаре можно будет от силы пятую часть, а остальных либо вернуть на Марс, либо где-нибудь здесь пристроить.

– Так собственно?

– Собственно, ты и будешь пристраивать, а для начала вывезешь с Сырта. Не своими руками, конечно, но пристально контролировать – необходимо. Согласна?

– Ну если надо, значит согласна.

– Хорошо. Ещё есть прямой резон взять с собой твою Саму, как бишь её... Трикси?

– Думаете, это не опасно надолго отрывать её от Ряда? – забеспокоилась Алиса, – К тому же без возможности быстро вернуться...

– Неделю назад ты сама мне говорила, что лисица полностью того, – напомнил Корнеич.

– Да, но хотелось бы для начала что-нибудь поближе Марса.

– Потат, – хмыкнул Пырый, имея ввиду бывший Деймос, – Когда со стороны солнца, немного ближе...

– Хорошо, сойдёт. А ещё кто полезет, или как?

– Я думал Фому отправить...

– Фома тупит, – тут же дала отвод Алиса, – Лучше без никого, чем с тупящим.

– Ну и ладно. Как кое-кто выражается, цОк.

Алиса некоторое время посвятила пространным раздумьям о том, чем грозит такая экспедиция, и пришла к резоному выводу, что это неизвестно. Предстояло ещё подумать, стоит ли заранее отключить Саму от Ряда, или наоборот не делать это до последнего момента... Вдобавок отрисовался акварелью помянутый всуе Фома, признавшийся что натурально схватил тупака; спас его, как обычно, подвернувшийся автомат с жърчиком. Жизнетворный раствор вернул пяку на место, так что и.

С жърчиком вообще была интересная история, потому как тупак он снимал как рукой, и при этом не содержал ничегошеньки кроме смеси воды и фруктовых соков. Все многолетние попытки скептиков выделить из жърчика неизвестные компоненты окончились ничем, однако напиток от этого никуда не делся. Если не сказать больше – жёлтые банки, бутылки, канистры и бочки можно было увидеть на любой населённой планете, что в городах, что в глухом лесу. Алиса например хоть и имела приблизительное представление о тупаке, глушила жърчик просто потому что вкусный. У неё даже была кружка для жърчика с надписью "глушу жърчик просто потому что вкусный".

В данном случае жидкость была не особо причём, а предстояло утрясти ещё значительное количество вопросов, связанных с операцией. Это только на первый взгляд делать нечего, а как копнёшь поглубже – так хоть жмурься. И пожалуй самое непростое, что приходило на ум – так это где разместить организмы после того, как они будут доставлены на Шаданакар? Само собой никто не постеснялся бы взять лис домой – точнее, без "бы", почти у всех сотрудников НИИП в квартирах хранилось оборудование и жили подопытные организмы – но ввиду большого количества это было просто невозможно.

Прикинув расклады, Алиса позвонила Ерёме, потому как в целом хозяйственной частью по отделу занимался этот щачловек. Щачловек потёр тыковку, вызывая срабатывание смекалки, и быстро выкрутился:

– Всё бы ничего, но у нас тут что? Лето. Поэтому зверьков можно разместить в открытом вольере на подходящей опушке. Ну ты видела, как это устраивается – сетка надёжная, ставить быстро, огороженная площадь – громадная.

– Ну, видимо придётся так и сделать. Только вот что если до морозов не успеть распределить всё это многохвостие?

– Тогда и будем думать, – твёрдо заявил Ерёма, – Что у нас в мире, не найдётся места на три сотни лис?

– Почти успокоил. Тогда выпиши подкладную на сетки.

Ечя и Дриф в это время просиживали возле компа, эксплуатируя проги для удалённого управления автоматикой на солнечно-орбитальной станции. Они возились только с одним модулем, вырабатывавшим трансурановый элемент Бакланий, а сама станция состояла из десятков оных. Сооружение, являвшееся воплощением наиболее современных технологий космической промышленности, находилось на низкой солнечной орбите и при этом не сгорало, а только зажёвывало потоки излучения, извергаемые поверхностью светила; под воздействием постоянного облучения огромной мощности в реакторах открытого типа происходили ядерные реакции, производившие крайне редкие, а точнее вообще несуществующие элементы, затребованные в народном хозяйстве.

Ечя и Дриф увлекались этой ерундой и раньше, но раньше они куда чаще бегали по лесу, как напух оно и положено лисам, а теперь лапы уже были не так шустры, и зверьки много времени проводили в квартире в городе, а там соответственно и комп недалеко. То есть комп-то мог быть и вне города, но там куда больше мжвячных занятий.

Само собой что лисы ни одного разу не были специалистами по ядерной физике, но в том и заключалась хитрость, что этого не требовалось. Рассчёты, необходимые для корректировки процессов в реакторе, не отличались оригинальностью и оттого их отлично выполняла заранее составленная программа. Если уж тявкать откровенно, то установка могла многие месяцы работать вообще без никакого вмешательства – хотя в конце концов всё равно встала бы. Операторы, или как их погоняли "баранковые опера", восполняли недостаток в механизме того, чего там быть не могло, а именно всё той же пяки.

Ечя, попутно лазавшая по Сети, покатилась со смеху – что выглядело как потявкивание, естественно, ржать как лошади лисы не могли.

– Чего такого? – осведомился Дриф.

– Да так, нашла тут притчу про царя Мидаса. Он типа к чему ни прикасался, всё превращалось в жърчик...

– Опушнеть... Ты это, с наркотиками-то завязывай.

– Угу, – лиса успокоилась и встряхнула седеющие уши, – Что думаешь по поводу этого песка с марсианскими лисо?

– Думаю хороший повод расширить поголовье нашего Ряда, – тявкнул Дриф, – Если конечно те лисо настоящие лисо.

– Это можно проверить только опытным путём, – заметила Ечя, – И пух что помешает это сделать.

Лисы довольно прищурились, потому как знакомства с новыми зверьками приносили им радость и довольство, даже если не считать расширения Ряда и всё такое. Всё такое заключалось в том, что по сути разумные лисы размножались вовсе не размножением, а привнесением пяки в головы лис неразумных; это было обусловлено как технологией, так и элементарным рассчётом не устроить демографическую катастроффу. Хотя нынче возможности для расселения были куда шире, если жизненное пространство не беречь – его очень быстро не останется, сколько бы ни было.

Нельзя было сказать, чтобы лисы были довольны – потому что они были в плохо скрываемом щенячьем восторге от того, что можно сделать и что из этого может получиться. Подкручивание трансуранового реактора, хоть и проводилось регулярнее всего остального, занимало зверьков не слишком сильно; они с удовольствием занимались этой вознёй, даже когда она не приносила удовольствия, потому как их кусок труда ложился в общий котёл Мира, а вкус получающейся каши им был по душе.

Куда чаще Ечя и Дриф могли целыми днями проболтать с встречными организмами или прокопаться на балконе, окучивая тамошний сад, или ещё что-нибудь – причём последнее было самым распространённым. В прошедшую весну лисы например чистили мехлапами русло речушки, содили саженцы вдоль трассы Е95, научили знакомых лисят отыскивать и различать грибы, циклевали паркет, подкрашивали дорожную разметку на перекрёстках, прозвонили трубу канализации на предмет повреждений, и так далее. У них самих это не вызывало ни малейшего удивления, потому как это был их Мир, и если что-то требовалось сделать – они делали собственными мехлапами, никогда не рассчитывая на кого-то, кто должен. Потому как, собственно, с должниками в основном было покончено.

Лисы, не без прямой помощи Трикси, конечно, соображали что пока они возятся с трансуранидами, другие занимаются делами посложнее, которые без большущих резервов пяки не осилить никак. На Шаданакаре этим занимались в основном флюди, они же щачловеки, как наиболее привыкшие к коллективному творчеству, но постепенно в самые передовые научные разработки попадали и другие организмы. Конкретное решение для аннигилятора пространства, например, придумал дымчатый барс, пожелавший остаться неизвестным воизбежание лютого затискивания, ввиду чего устройство также погоняли "барсовым двигателем".

Наиболее ярко любой мог представить себе действительность во всей её ширине, посмотрев исторические материалы не ахти какой давности, времён ДЩ – тобишь До Щебня. А поскольку мог, так и представлял – Трикси сама понимала, насколько это хорошо доходит, так что много показывала своим лисам о прошлой эпохе. О времени, когда само их существование на планете было исключено ввиду сложившейся оккупационной системы одного биологического вида, которую обобщённо называли "цивилизация". И от которой к нынешнему моменту не осталось и пыли – остался и тот самый вид, и многое другое, но цивилизации больше не существовало.

– В восточном полушарии планеты, – показывала Трикси по карте белой лапкой, – Наибольшим объединением стран является Союз Советских Социалистических Республик, воссозданный в 29м году ПЩ. Южнее расположен Восточный Советский Союз, включающий Индию, Китай и все прочие страны между ними и далее до самой Австралии. С запада существует Европейский Союз, который как утверждает Кэп, расположен в Европе, а здесь – Африканский Союз. Ну и собственно в западном полушарии – Социалистические Штаты Америки. Это всего лишь территориальные группировки стран для удобства администрирования, а на деле нельзя заметить, где граница между ними...

Это впрочем были глобальные штуки, которые не очень-то увидишь, высунувшись на улицу. На своей же шкуре Ечя и Дриф знали, что никому не придёт в голову всадить в них пулю – а если и придёт, то возмездие малым не покажется. Да собственно и пуль-то на всей планете практически не осталось – службы правопорядка были вооружены станнерами, а огнестрелы наиболее подробно можно было увидеть только в музеях и исторических фильмах. А раз так, то появлялся повод тряхнуть ушами.

Ближайший марсианский космопорт находился на плавбазе возле города Петропавловск-Камчатский-Спасибо-Кэп; нынче к нему подвели годные магистрали, позволявшие перебрасывать физические тела как можно быстрее. Огромное лётное поле напоминало стол с овощами, потому как на нём громоздились близкие к кругой форме корабли ЩО229 – на них и летали на межпланетные расстояния. Алиса прыснула со смеху, увидев намалёванный во весь корпус круглого судна троллморд.

– Чё-то мне слегка не по себе, – скульнула Трикси, озираясь, – Может всё-таки стоило замаскироваться подо что-нибудь?

Лису нервировало то, что она была ровным счётом единственной трёххвостой лисой среди многих тысяч существ, толкущхся в порту, а это вызывало глазоокругление и иногда вылупление.

– Конечно как хочешь, – сказала Алиса, – Ты-то можешь замаскироваться хоть под холодильник. Просто подумай, нашиш тебе это надо.

– Не знаю, – ответила Трикси, поджимая лапки и жмясь к подруге.

Она действительно не знала. Попытки анализа собственных ощущений пока не приносили никаких резльтатов. Большое скопление организмов вызывало в ней некий страх, возможно генетически заложенные инстинкты рядных лис, передавшиеся и ей. По крайней мере Якель и Шула, которые таки увязались слетать на Марс, точно чувствовали себя значительно более спокойно – серые зверьки озирались по сторонам, подтявкивали и мотали ушными раковинами.

Если уж разобраться по существу, то косоватые взгляды публики для Самой должны были бы быть глубоко попуху; кроме того, никак нельзя сказать что к Самим относились негативно – скорее просто побаивались. Здесь тоже срабатывали древние прошивки, и шиш что с этим поделаешь – едва щачловек мельком осознавал, кто перед ним, как он тут же непроизвольно окрысивался. Воспринимать разумный не-организм для организма было тяжело и подчас просто неподъёмно.

Трикси вспоминала, что она вполне могла познакомиться с флюдьми, но только пока они не начинали задумываться, что скрывается за внешностью милой пушистенькой лисички – и тогда их клинило основательно...

– Триксён, алло! – тявкнул над ухом Якель, хоть и тявкал с пола, – Наша посадка.

– А? – встрепенулась трёххвостая, – Ну да.

В разреженном потоке разнокалиберных пассажиров и тележек с багажом компания пересекла лётное поле и по наклонному трапу поднялась в корабль.

– Не идёт на Ганимед!! – визжал какой-то поросёнок, крутясь на месте, – Я на измене, я на измене!!...

На Ганимед действительно не шёл. Туловища же размещались в вертикальных ячейках – прямоходящие прижимались спиной к металлу, остальные как получится. Механизмы биотранспортного контейнера вводили пассажиров в отключку, чтобы не сидеть до посинения в тесном отсеке. Хотя полёт занимал три часа, тем не менее.

– А мне что, тоже дрыхнуть? – спросила Трикси.

– Ты не сможешь не, – улыбнулась Алиса из соседней ячейки, – Эта штука действует не только на организмы.

– Каким об... ...разом.

"Разом" было произнесено уже в месте прибытия. Вокруг снова толпились, выкорячиваясь из ячеек, а в воздухе чувствовалось что-то незнакомое. Даже уменьшенную силу тяжести лиса заметила позже, чем воздух, который здесь был сухим и как будто подванивал железом – что, учитывая повсеместные красные пески, ни разу не удивительно. Весьма осторожно ступая, Трикси высунулась наружу, под тёмно-синее небо с ребристыми облаками; шерсть по всей тушке вполне ощущала тёплый ветер – собственно для того она и была нужна, шерсть. Сверху с низким гулом прошёл очередной шарокорабль, а до горизонта раскинулась равнина в бежево-зелёных полосах.

– Экхем! – крайне сдержанно сказали сзади тем, кто стоял на проходе и пырился, не давая выйти с судна.

– Опушнеть и не встать!! – вывалил язык Якель, – Марс!

С последним уж вообще не поспоришь. Лисы теперь прыгали значительно выше и дальше, чем дома, и ходить было легче вслуху уменьшенного тяготения вместе с разреженной атмосферой. Всё это вместе создавало приличнейший перепад условий, так что прибывающих направляли в отсидник воизбежание; это был большущий зал под прозрачной крышей со скамейками по стенам, где колосились деревья и трава – правда всё те же самые шаданакарские за неимением местных. Якель и Шула немедленно прыгнули в неглубокий канальчик с прозрачной водой, поплескаться между камышей и кувшинок; Алиса и Трикси ограничились тем, что помочили там лапки. Трёххвостая с интересом наблюдала, как медленно скатывается вода с намокшей шерсти, собираясь в громадные каплищи.

Ощущение другого мира сквозило отовсюду, куда ни чхни – в частности миллиционеры здесь были тёмно-красные, а медицинщики ярко-синие. Последние были обнаружены за обходом отсидника, ибо в их задачи входило следить, чтобы инопланетники остались более-менее в добром здравии.

– Как себя ощущаете? – спросил щачловек, пырючись на Алису поверх экрана сканера.

– Не лучшим образом, – призналась та, – Но терпимо.

– Нет не терпимо. Сейчас вам точно лучше никуда не перемещаться.

Само собой при этих словах Алиса вскочила со скамейки и тут же осела обратно с сильно кружащейся головой. Врач протёр значок с троллмордом на халате:

– Нифигашеньки страшного, просто аклиматизация. За пару дней точно пройдёт. Вон там – эт-самое, крайне рекомендую.

– Ну началось... – фыркнула Алиса, потирая лоб.

– А что, я и в одну морду съезжу, – тявкнула Трикси, – Если что, ты на связи.

– Да, наверное так и придётся.

Так и пришлось. Лисы перенесли межпланетность лучше и оттого увязались за трёххвостой, потому как жаждали подробно увидеть Марс. Трикси же сначала испытала лёгкий приступ паники, поняв что тявкнула, но таковой был принудительно удалён из мыслей и всё встало на свои местечки.