Текст книги "Миростройцы (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Особенно уморительно смотрелась вывеска "Комиссариат Звёздных Путей Сообщения" над деревянным крыльцом с покосившимися ступенями. Быстрыш и Мелка чуть не свалились в грязь, но успели удержаться за стенку, и проржались. Проржавшись, сотрапы прошевствовали внутрь здания... ну точнее, протиснулись, потому как корридоры и двери тут полностью соответствовали бронзовому веку, а то и ещё более ранним временам. Сразу же бросались в уши стенды с инструкциями, на которых было недвусмысленно начертано "Регистрация ко(с)мических кораблей", "Прядок прожади ко(с)мических кораблей гражданам", и так далее. Грибыш тут же ухватил, что "прожади" – это не столько лулз, сколько жабократический термин. Они всегда говорили "прожадить товар", а не "продать". Вот насчёт комических кораблей – это был уже просто лулз, ради смехуёчков.

В конторах толклось немало пушей, так что стояло усиленное цоканье, всквохтывание и подвывание. В довершение сумятицы здесь были не только грызи, но и жабоиды, кошкобразные различных видов, даже енот, кажется...

– Да объясните вы толком, гражданин, что вам нать??

– Да ничего он не объяснит, это петух, пух в ушах! Обычный петух!

– Петух? Пусть тогда предъявит. У нас все петухи заприходованы, чтоб вы знали.

– Кеее...

Через какое-то время под общий ржач птицу выбросили в окно, и дело кое-как стало двигаться. К окошку полезла Мелка, а Грибыш стоял у стенки и послухивал на собрание. Помимо всего прочего, он расслушал двух пушей, имеющих некоторую волкоморфность, вплане длинных морд и треугольных ушей. Это были самец и самка, причём вторая прослушивалась особенно отчётливо – её мордочка была очень изящная и милая, так что грызь слегка подпырился глазом. Он отчасти пользовался тем, что эти не-грызи не могли понять, куда он смотрит яблоком, а смотрел он таки на волчиху. Ну, он не был уверен, что эти существа вообще имеют отношение к волкам, это могли быть и пушные ящеры, но на слух казалосиха так. По крайней мере он запомнил её светло-серую шёрстку, светлые волосы и яркие глаза сине-голубого оттенка. Вот это зверушка, хихикнул Грибыш.

Особенно таращиться он не стал, да и Мелка уже позвала всех в другое помещение. Вспушившись, грызи гуськом протиснулись по корридору в фанерную дверь, заросшую плющом. Проходя туда, Грибыш заметил, что толщина двери не меньше полуметра, в ней имелся шкаф, аквариум, земляные ящики для плюща, вентилятор, какая-то сетевая аппаратура... Внутрях тоже всё оказалосиха уделано так, что дай пух всякому. Среди зелени и здоровенных аквариумов едва различались грызи, бюрократические столы и экраны ЭВМ. Справа по курсу на вошедших не особо хорошо таращился громадный осьминог, прильнув к стеклу. За искомым бюрократическим столом, скрытый баррикадой папок и фикусов, сидел пожилой грызь и писал гусиным пером по бумаге.

– Ну, стало быть, куда, – цокнул дед, ослушав компанию, – Вам тоже фрег?

– Угу, – кивнул Цыцыш.

– Этим фрег, и этим фрег, всем фрег! Кхм. А позвольте полюбопытствовать, под какие цели?

– А позвольте полюбопытствовать, под какие цели вы любопытствуете?...

После того как грызи проржались, они расселись на табуретках возле стола, достали орехи и стали цоцо уже более предметно.

– Имелосиха вслуху, – цокнула Мелка, – Есть ли разница, под какие цели? Сказать-то можно что угодно, а как это проверить?

– Как? – весело цокнул грызь, – Путём проверки! У нас этим КБР занимается, что вы думаете, зря грызут свои орехи? Никак нет. Поэтому есть разница, что записывать в акт о прожади корабля. Чисто ли цокнуто?

– Да, достаточно чисто, – кивнул Грибыш, – Сейчас изложу соль.

Он изложил соль, и пока соль лежала в бумажке на столе, расцокал о том, зачем им понадобился фрег. Он не умолчал и о том, что фрег нужен как можно быстрее, чтобы начать возить оборудование. Конечно, можно перевозить оборудование и с использованием транспортной системы, но это не принесёт дополнительной Прибыли, а Прибыль тут никак не будет лишней.

– О, – потёр лапы конторский грызь, – Это вообще в пух! Наиболее в пух из всего, что слыхано за последнее время. Пожалуй надо будет цокнуть кой-кому, может посодейстуют.

– А фрег? – на всякий случай осведомился Грибыш.

– А фрег пойдёт на четверть дешевле, для хорошего дела не жалко.

Пуши слегка провели себе по шеям, потому как представили, сколько это – четверть от Ф26. Это было весьма допуха сколько, прямо цокнуть, особенно для них. Утвердивши, что следует сделать именно так, грызь достал бланк, макнул перо в чернильницу, и накатал документ. Подписывали его правда обычными ручками, потому как без сноровки чернила лились куда попало, а не писали. Кроме удостоверения на прожаду корабля, грызь выписал техническую страховку. Этот документ гласил примерно следующее, что ежели фрег взорвётся или выйдет из строя в штатных условиях до такого-то времени, то это есть не в пух и матчасть в этом случае подлежит замене за счёт производителя. В связи с этим дедок посоветовал следить за сохранностью бортового регистратора, на всякий случай.

– Всё, можете отправляться в док, – цокнул грызь, – Технические моменты с регистрацией будут умяты в ближайшие десять минут.

– Хруродарствуем, – кивнули ушами пуши.

В аквариуме сзади с тяжёлым всплеском бултыхнулся осьминог.

– А что, такая гарантия не на все корабли? – осведомился Быстрыш, когда компания ехала к доку.

– Да ладно, – фыркнула Мелка.

– Как цокнуть, – почесал ухи Грибыш, – Не то чтобы не на все. Не для всех. Это вот для нас кардинально критично, чтобы он не сдох, потому как мы просто не сможем его восстановить. А всякие крупные конторы...

– Овсяные например, – подсказал Цыцыш.

– Да. А им попуху, так что они поддерживают сами и ни в какой гарантии не нуждаются. Ты же знаешь, что прожадец всегда прав. А это просто защита нас, маломощных, от случайностей. Кистеухи и так очень надёжные машины.

– Кистеухи, – повторил Грибыш, таращась на мелькающие за окном перекрытия.

Аппарат стоял в закрытом ангаре, вместе с кучей других, так что даже от транспортёра пришлосиха пилить минут десять; на посадочных местах зижделись в основном всё те же 26-гранные корабли, что и искомый, с различными изменениями в форме, а то и просто идентичные, потому как Ф26 гнали потоком в миллионы штук, обеспечивая ничтожность цены. Грибыш немного посетовал, что Рижа не услышит это, но с других сторон слушать особо нечего, ящик и ящик, как любой другой. Хотя корабль был записан в собственность Ропирожского миростроя, все понимали, что таскаться на нём предстоит в основнейшем Грибышу и его грызунихе, по крайней мере для начал. Наконец пуши дотопали до искомого корабля и вытаращились на него ушами.

"Кистеух" стоял на полу, подпираясь открытыми крышками трюма; открыты они были во все четыре стороны, загружай не хочу. Размеры корабля являлись довольно приличными и составляли шагов полсотни в диаметре, при высоте почти в двадцать, так что внутреннего объёма там намордствовало не по пуху. Конечно, много места занимали двигатели, протягивавшиеся спереди до задов посередь судна, а также дополнительное оборудование для них, находившееся в верхней части многогранника. Нижняя же вся отдавалась под груз, как и часть объёма верхней, куда контейнеры перемещались по направляющим. Само собой, что сейчас там было пусто. Грибыш погладил лапой гладкий серо-зелёный металлический бок, сразу убедившись, что это текфосталь – от этого материала было особое ощущение, как ни от какого другого. Внутрях, правда, если текфонитизация была, то слабая, и влапную не прощупывалась.

– Ну, сарай ололо какой, – цокнул Цыцыш, ослушавшись в трюме, – Но влезет ли сюда много того самого? Это вам не свинец, оно распушённое.

– Влезет допушища, – заверил Грибыш, прикидывая, – Сколько было сборочных автоматов?

– Семь, – подсказала Мелка, у которой на эти вещи была отличная память.

– Ну вот, это пухня, они компактные. А поддоны сложим один в другой, так уйдёт гораздо больше.

– Как сложим? Влапняк? – усомнился Быстрыш.

– Дай разбрыльнуть, – цокнул Грибыш, – Тут их будет штук пятьсот. Весит такая тупь песков десять, насколько известно...

– Двенадцать с половиной, – хмыкнула грызуниха.

– Ну вот, стало быть это всего пять-шерсть тонн, можно и влапную.

– В одну морду? – хором цокнули Цыцыш, Быстрыш и Мелка.

– Так! – фыркнул грызь, – Вы это куда? Вы это мне прекратите. В ваши задачи входит? Не входит. Так что предоставьте, и не бросайте тени.

Грызи переслухнулись, мотнули хвостами, и предоставили. Грибыш же потёр лапы, и с ушами закопался в ослух судна. Не то чтобы ослух, а Ослух, по всем пунктам. Взявши из отсека управления комм, грызь нацепил его на запястье и использовал для доступа к данным. Запуская программы прозвонки, он одновременно шёл таращиться собственными яблоками, как оно. В частности, на корабль были установлены некоторые модули, каковые следовало проверить. Имелся например модуль самоотладки двигателей, расширеный анализатор для сканеров, насадка на двигатель для создания гравитационной линзы, и ещё много чего по мелочи...

– По мелочи для белочи, – хихикнул Быстрыш, – Ну ладно, если так, считаем что нулевое дело сделано?

– Сто пухов, – распушил щёки Грибыш, – Можете возврашаться к своим пескам, тут умнётся. Если что потребуется, цокну непременно.

Грызи ещё полазили по кораблю, поцокали, да и натурально отвалили восвояси, потому как лук сам себя не польёт и салат не нарежется. Грибыш же остался в полном довольствии и продолжил начатое. Причём он настолько закопался, что оторвавшись, обнаружил прошествие шерсти часов времени, и связался с Рижей через комм.

– Белуш, йа тут зависну пока? – цокнул грызь, – А то есть нетерпение скорее запустить эту калошу, а для этого надо ещё кое-что сделать.

– Это по шерсти, – цокнула грызуниха, – Цыц там уже накопал данных по поводу того, где взять оборудование, но просил не торопиться, возможны уточнения.

– Отлично, пока всё проверю досконально.

До последней пушинки, подтвердил себе грызь, запуская ещё и ещё проги, за которыми придётся следить и потом вникать в результат. К удаче, он никуда не выходил из Леса без кармана с орехами и фляжки чая, и теперь это помогало ему не отвлекаться на корм. Да, корм. Грызь ослушал командный отсек на предмет кормохранилища и средств его потребления внутрь, чтобы не остаться голодным. Надо будет загрузить брюквы и сублимата, подумал он, ну и чая конечно мешка два. Пока что шкафы в жилом помещении были совершенно чисты, как и земляные ящики, в которых не было даже земли, не то что растюх. Однако зверьку было далеко не впервой обживать пустые места, так что он только цокнул и записал в блокнотик, что надо ещё грунта, лампочек, автополивалку, и так далее. Подумав все эти мысли, Грибыш принял решение вспушиться, и вспушился. Правда, пух быстро укладывался обратно, так что хватало ненадолго и через пять минут можно было повторять.

Возня приняла значительную протяжённость во времени, так что грызю всё же пришлосиха вылезти из корабля и пойти в столовку кормиться. Как это бывает зачастую, на месте он налопался горячего горохового супу, а собой взял много всего, что можно умять потом – сырники, в частности. Грибышу это дело не только не стояло поперёк ушей, но и откровенно тешило, потому как он ещё никогда не занимался кораблём в одну пушу, хотя и полетал немало. Ф26 это всего лишь грузовик, но грузовик межзвёздный, от этого никуда не денешься, так что и трясти надо соответственно. Вслуху этого грызь подробно изучил все полученные результаты по прозвонке, после чего вовсе не отправился принимать груз, как сделал бы любой незнающий, а задумал совершить испытательный полёт. Если что-то собирается отвалиться, оно как правило отвалится, только дай повод – Грибыш и собирался дать этот повод, чтобы потом не куковать на пол-пути с полным трюмом.

Выход корабля из дока во многом осуществлялся автоматически, особенно в плане координации с диспетчерскими службами, но следить за индикаторами стоило. "Кистеух" поднялся с пола, покачиваясь, потом закрыл люки, и пополз между прочими аппаратами на выход. Включив тактик-экран, Грибыш отметил точку в произвольном месте, попав куда-то за границы системы, и теперь нацеливался лететь туда. Корабль прошёл через шлюз, удерживавший атмосферу, и покатился от гигантских сооружений дока прямо в звёздную бездну. Полусфера сзади выслушила кардинально по другому, потому как её занимала космотория, уходящие вдаль слои цилиндров-планетоидов и соединящие их конструкции.

Похожая на сферически построенные пчелиные соты, космотория не походила на планету, но тем не менее это была почти столь же устойчивая во времени штука. Ресурс цилиндров измерялся тысячами лет, а автономные роботы-строители постоянно фигачили новые и перерабатывали старые, так что причин сомневаться не находилосиха. И не сомневаясь, Грибыш подумал, что сделать такую штуку собственными лапами – это будет в пух, если не цокнуть больше. Надо пробить, не удастся ли получить одну "малину" прямо здесь, ведь они есть, и одной больше одной меньше – особой роли не играет, достроят моментально. Однако, это песок Мелки, подумал грызь со справедливомордием на мордии. Также он припомнил, что грызуниха очень хороша собой, хотя и массивна. Ну, или одно благодаря другому.

Пока же фрег разгонялся в сторону заданной точки, и тэ рисовал, как удаляется космотория – на самом деле вряд ли её было видно в оптическом спектре. И уж точно корабль не оставлял за собой такого выхлопа, но видеть выхлоп было привычнее, чем не видеть. Кроме того, это давало большое чувство движения, что немаловажно для хорошего самочувствия космонавтов. Грибыш поцокивал, испивал чаи и пырился, как оно и почём перья. Ничего выходящего за рамки он не обнаружил, зато произвёл пухову тучу калибровок – проще цокая, после этого агрегаты будут лучше пахать. Скорее всего, это должны были сделать перегонщики, но они могли этого и не сделать, если фрег шёл не своим ходом, а был засунут в ангар крупняка. Тогда, попадись хоть одна жаба, было бы квакнуто, что негоже тратить ресурс – и слышимо, так и было квакнуто. Кроме того, требовалосиха ещё догрузить некоторые некритичные дрова для ЭВМ, каковые на сто пухов есть в сети – и Грибыш не без удовольствия прописал машине в обязательные задачи непременно так сделать и доложить.

Грызь вернул корабль в док через три часа, и тут уже дёрнул за уши Цыца.

– Впринципях, варианты есть, – сообщил он, – Но можно ещё уточнить.

– Кло, тогда мы пока подготовимся основательно, – цокнул Грибыш.

Далее он цокнул согрызунье, что можно и. Та ответила слово из трёх букв, тобишь "кло", и через пол-часа была на фреге, притащив сразу сумку с пачками сублимата. Продукт был немедленно упакован в шкафы, что придало им куда более законченный выслух.

– Посмотри яблоками, наш фрег! – цокнул Грибыш, обводя лапой вокруг, – В пух?

– По центру! – кивнула грызуниха, – Ты его проверил?

– На сто с лишним пухов. Теперь косячин быть не должно, по крайней мере вероятных. А невероятные невероятны. Да, проходя мимо, – цокнул Грибыш, – Если тебе вдруг не хочется таскаться...

– Хочется, – ухмыльнулась Рижа, и вопрос бы закрыт.

Пуши и с "Графика" часто летали на две пуши, и порой на точно таком же фреге. Полностью во все толстости Рижа не вникала, но вслуху обилия практики могла вести корабль ничуть не хуже грызя. Это давало возможность до минимума сократить время, когда за управлением вообще никто не следил – бережёного хвост бережёт. Ещё более полезным являлосиха то, что белка удавивала мозговые ресурсы при разборе получаемой на месте информации – если что-то надо было найти, например, и найти надо было всегда. Ну и как самый основной аргумент Грибыш цокнул бы, что просто в пух, потому как они с Рижей сильно притёрлись и могли напару делать что угодно, а это не так характерно для грызей. Обычно им проще сделать в один хвост, чем в большее количество хвостов, просто вслуху образа мышления.

Как отмечал Грибыш, и вполне справедливо, грызуниха была пушна. Учитывая, что это была белка, сие не удивительно; у неё был обычного для белок окраса мех, рыжий с серым, темнеющий к спинке и светлеющий к брюшку. Тёмные глаза Рижи, если прислушаться, оказывались синими, а вот сама грызуниха предпочитала гнедой цвет. Сколько помнил грызь, она всегда одевала тёмно-коричевую юбку средней длины, ежели не хаживала особо далеко. А когда хаживала, добавляла куртку-спецовку, дабы не эт-самое, потому как среди прочих существ чаще всего оказывалось привычно прикрывать тушку одеждой.

Напару грызи быстро натаскали в корабль всякого разного, что помогает сделать его жилым; Рижа не поленилась сходить в Лес и наковырять семечек, дабы немедленно посадить в земъящиках. Грибыш же не менее не поленился посетить помойку, набрать за баками всяких банок и коробок, потому как они всегда пригодятся, а на пустом корабле их взять неоткуда, хоть пух из хвоста выдерни. Притащив третью лапную тележку, грызь успокоился, слыша россыпи Разного, без которого фрег не фрег. Вспушившись, он вернулся к контролю программного обеспечения, каковое продолжало оптимизацию и таки докачивало дрова из сети. У Цыцыша всё ещё не было стопуховой готовности, так что пуши подумали да и завалились дрыхнуть в свеже набитый мхом суръящик.

Наконец готовность появилась. Цыцыш, не без помощи остальных, пролопатил немало информации и теперь знал, где имеется искомое оборудование в постоянном профиците. Звёздная система Штымдрик, тридцать семь световых лет... Грибыш слегка поперхнулся, представив себе перемещение такого барахла на такие расстояния, но куда денешься – приходилосиха разменивать пространство на время. Теперь, соответственно, он должен был процедить сеть на предмет того, не надо ли что туда везти, или хотя бы в ту сторону, по дороге. В этом случае Рижа полностью подключалась к процессу и мотала ушами уже не просто так.

Между населёнными и развитыми системами действовала транспортная сеть, но она не могла быть абсолютно идеальной, и зачастую мелкие партии груза, если их отправлять контейнером, могли три раза пролететь вокруг галактики, прежде чем попадали на место назначения, что вызывало перерасход времени. Тем более не желали так мотаться пассажиры, вслуху чего для любого корабля практически всегда имелосиха, что перевезти. Надо было и выбирать груз с умом, а не с безумием, как некоторые. Грибыш помнил, как он с хвиньями двадцать суток собирал груз, раскиданный по всей планете и состоящий к тому же наполовину из коз, которых пришлось загонять в трюм и косить для них сено, а потом и убирать навоз. Вслуху таких опций он подходил к вопросу с предельно возможной скупостью и ограничился несколькими контейнерами, зиждевшимися на складе космопорта, которые следовало вывалить в такой же склад на Штымдрике.

Грибыш раскочегарил силовую установку фрега, вывел машину из ангара и облетев космотрию, застыковался в порт. Порт – это самое то в плане забрать или сдать грузы, потому как там автоматизация, всё рассовано по стандартным контейнерам и погрузка, как и выдача со склада, производится крайне быстро. Грызь с философичной мордой наблюдал, как тэ рисует по пространству траекторию захода на стыковку, обозначая её линиями мигающих точек. Линии оказывались скручены в бараний рог, потому как рядом ворочали боками тяжёлые корабли массой в миллионы тонн, и на малой скорости и вблизи они оказывали на движение фрега заметное влияние своим тяготением. Слева по борту отчаливала "Сосна", Ёлка транспортной конфигурации с длиннющей секцией контейнеров, куда "График" поместился бы целиком.

Стыковка происходила без участия пушей, корабль хватали стрелы манипуляторов и подавали к нужному месту; не прошло и трёх минут, как контейнеры были запиханы внутрь, а фрег отодвинулся от погрузочного терминала на стоянку.

– Теперь можно пойти послушать, – цокнул Грибыш, вылезая из кресла.

Спустившись по лесенке, грызи мордозрели контейнеры, сине-зелёного цвета восьмиугольные призмы, насованные плотным образом. Геометрия при этом была довольно заморочная, потому как массивы контейнеров не только стояли на полу, но и висели на держателях с внутренней стороны крышек, будучи наклонены на сорок пять градусов от пола. Рижа подпрыгнула и попробовала залезть на конт, но он оказался гладким, и цепляться там не за что. Тогда грызуниха встала в распорку между двумя контами, и перебирая лапами, взобралась таки наверх.

– Вообще гладкий! – цокнула она, – Как его переносят?

– Манипулятор обхватывает целиком, – пояснил грызь, – А гладкий, чтобы не цеплялся за углы.

– Ну ладно, а крышка где?

– Там особая пухня, где-то вот тут шов с застёжкой, – провёл по поверхности лапой Грибыш, – Но просто так его не откроешь, если только разрезать. Нужон магнит с напряжением поля примерно как в двигателях. Это они так, от гузла подальше, чтобы не лазили по таре.

– Да, песчано, – хмыкнула белка, спрыгивая на пол, – Кстати, сколько нам обещали за эту дребузню?

– Семьсот единиц. Вполне стандартные расценки.

– Учитывая попутность, сойдёт.

Это была правдивая история, потому как возить оборудование всё равно придётся. Удостоверившись таким образом, что всё попадает в пух, грызи вернулись к жилым помещениям, вспушились, и Грибыш задал программу на следование к нужной станции. Фрег отстыковался от ферм порта, некоторое время отгребал тихим ходом, а затем пошёл на полное ускорение, так что космотория враз исчезла за хвостом, а пространство спереди приобретало всё более явный синий оттенок. Задняя полусфера при этом окрашивалась красным. Теоретически, это можно было наблюдать, если летать на околосветовых скоростях, из-за эффекта изменения длины волн. На самом деле корабль шёл уже на сверхсвете, и картину нарочно рисовала эвм, ради наглядности и доходчивости. Эффектов же движения организмы не ощущали вовсе, зато при разгоне начинала работать ещё одна аппаратная стойка, щёлкая и шумя вентиляторами, так что определённые признаки режимов работы корабля прослушивались. Собственно, даже строители корабля не убирали эти шумы нарочно, потому как они способствовали; лишь иные приборы оснащались глушителями, дабы не издавать противного воя или высокого гудения.

На межзвёздном марше на всю катушку проверялось умение космонавтов ждать, а также занимать голову и лапы. Хотя современные машины были шустры и лопали целые световые годы, сидеть предстояло всё равно не по пуху, целыми сутками напролёт. К тому же это относилосиха не только к самому перелёту, а к вообщам, ведь погрузка занимала мало времени, а потом опять эт-самое. Правда, Грибыш справедливо полагал, что именно в данном случае погрузка может растянуться. Однако жеж, такие перспективы пушей не пугали, потому как они и до этого как следует навертелись по пространству, челнокуя между "Графиком" и станциями. И кроме того, у них было чем заняться, даже помимо тисканья, ведь они собирались выводить всю возню к созданию новой космотории, практически целого нового мира. А когда пухячишь новый мир, есть над чем разбрыльнуть мыслями – точнее, разбрыльнуть придётся вообще надо всем, потому как само оно не разбрыльнётся.

В этом состояло кардинальное отличие миростроя, особенно кустарного, от деятельности в уже сложившихся экосистемах, где всё вырастет само собой. Сдесь, ежели не пошевелить хвостом или ещё какой частью организма, само ничего не появится вслуху того, что неоткуда. Следовало просто-напросто составлять списки операций для достижения заявленных целей, а также формулировать сами цели. Последнее далеко не так просто, как может показаться. Тут было недостаточно цокнуть "чтоб в пух", а требовалосиха точное техническое описание...

– А напушнину? – фыркнула Рижа, мотнув ухом, – Всё равно автоматам это не передашь, зачем точное описание? Мы-то и без него сообразим, куда.

– Можем и не сообразить, – возразил Грибыш, – А кроме того, планирование. Без сметы ты не цокнешь, сколько чего потребуется на создание леса в цилиндре.

– Это да, придётся считать, – вздохнула грызуниха, – И так уже насчитались по уши, мне кажется у меня аллергия на цифры.

– А ты записывай числа буквами, – подсказал грызь.

Таким образом, программа разработки была принята всеми наличными пушами в количестве двух. Грибыш при первой возможности завёл себе картонную папку с зачёркнутой табличкой "УЧЁТ", в которую складировал любые наброски по теме, начёрканные карандашом по обратной стороне накладных. Вторую папку он естественно отдал Риже, и та сточила в труху не меньше карандашей. Пуха ли, если одних накладных они упухячили не меньше нескольких тысяч листов! После того, как мысли оформлялись в удобоваримые формы, их переносили на цифровые носители, пригодные для дальнейшего использования.

Грызи также невольно возвращались мыслями к экспериментам в башне-колодце, и думали наперёд о том, как устроить существование биосферы в космотории. Хотя тамошняя среда обитания очень сильно приближалась к планетарной, всё же имелись ограничения по перемещению, например – проходы между планетоидами не обеспечивали такого простора, как открытые пространства больших континентов. Из-за этого нестабильные популяции организмов постоянно выходили бы за рамки то в одну, то в другую сторону, а главное было даже не в этом. Более значимой для грызей была мысль о том, что они привносят в экосистему рациональность, потому как сами они всегда считали себя частью экосистемы, а рациональность – своей любимой потехой. Причём за тысячи лет планомерной работы по этой тематике грызи продвинулись достаточно далеко, чтобы цокать о значительных, если не исчерпывающих, успехах.

Основой воздействия на высшие организмы, не достигшие однако разума, была так называемая Рядная технология, позволявшая формировать Ряды. Суть состояла в том, что коммутатор Ряда – Сам, как это называли, считывал мозговую деятельность рядных организмов, пропускал через себя и досчитывал её до рационального уровня. Обратная связь позволяла фактически сделать рядные организмы разумными, на различном уровне, и ясное дело, что так уже можно было кудахтать совершенно в другом ключе. С этой дребузнёй было куда как проще перевести лис и хорьков на питание комбикормом, а мышей "уговорить" не размножаться, как мыши. Таким образом не только решался вопрос с рационализацией биосферы, но и появлялись дополнительные огромные ресурсы вплане думания головами. В грызунячьих мирах проживала такая пухова туча всяких организмов, что даже считанные проценты их, вносившие вклад в труды или науку, составляли Приход с большой буквы. Кроме того, разумные хорьки, как и любой другой биовид, имели свои особенности мышления, что было крайне ценно для познания.

Короче цокнуть, применимо к данной ситуации, грызи собирались не просто завезти хомяков, а сложно завезти хомяков, и это тоже следовало распланировать и продумать. Правда, вся эта возня шла исключительно после технических вопросов о постройке космотории, а даже не одновременно; зато эта диалектика давала возможность переключаться между темами и не зацикливаться, что тешило. Помимо этого грызи нисколько не забывали таращиться ушами на тэ, каковой показывал картину забортного пространства с известной долей художественной приукрашенности. Туманности, например, почти никогда не выслушили как облака, вплотную их вообще не видно, да и различить на глаз цвет звезды не так просто, если смотреть в оптику. Оба грызя считали звёзды очень красивыми штуками и могли долго глазеть на них, в чём они оказывались не оригинальны, если цокать о белках.

В этой самой системе Штымдрик, куда понесло хвосты грызей, их ждало некоторое затруднение. Корабль отработал маршрут на отличненько и никакейших нареканий не вызвал, но вот при обмене кодами опознавания диспетчерская служба сообщила, что порты системы принимают только пассажирские и оборонные корабли вслуху определённых технических неувязок.

– Определённых? – фыркнула Рижа, – Пух в ушах, что имеется вслуху?

– Имеется вслуху, что у них разлад системы опознавания, – пояснил грызь, – Поэтому они используют патрульные Ёлки для идентификации, и они не прожёвывают весь поток.

– А там что-нибудь цокнуто по поводу того, сколько это продлится?

– Неа.

Грызи пожевали резцами и вспушились. Они несколько упустили из слуха возможности вроде этой, когда думали о внезапностях. Службы портов исправно принимали пассажиров, не нарушая таким образом сообщения между мирами, и наверняка выдернули бы весь пух себе с хвостов, чтобы не прекращать этого делать. Также они пропускали критичные рейсы типа военных перевозок или научных партий, которые должны были укладываться в сроки. А вот обслуживать или нет всякие левые корабли, каких в галактике пруд пруди, это было исключительно ихнее дело, и никто не смог бы поторопить штымдрикчан.

– Есть подозрения на провокацию, – хмыкнул Грибыш, – Такая же была на Зузуфуке, помнишь?

– А, помню, – хихикнула Рижа, – Когда транспортник гравгенами выпинали из системы.

Провокация состояла в том, чтобы как раз зафиксировать реакцию гостей на закрытие порта. Торговец какой-то малой народности, не особо проникнувшийся духом Союза, закатил истерику и стал прорываться чуть не с боем, за что и был схвачен гравгенами Ёлки и запущен в туманные дали с большим ускорением и пожеланием никогда не возвращаться. Вслуху того, что грызи этим пухом, тоесть духом, прониклись давно, они нисколько не были обескуражены.

– Это ладно, а что будем делать из действий? – уточнила грызуниха.

Грызь некоторое время потаращился на тэ, расслушивая наличное, и достаточно внезапно заметил "еловую сову" – почти симметричную Ёлку в восемь секций, конфигурированную под научное судно. Грибыш моментально вычислил, куда направлен курс корабля, и завернул к нему. На самом деле, для связи в непосредственной близости от населённой системы приходилосиха постараться больше, чем в далёком космосе. Суть состояла в том, что фокусированный градиолуч полной мощности, способный достать за десятые доли светового года, мог быть опасен при попадании в незащищённые объекты, вслуху чего вести передачи предписывалосиха только на двух процентах мощности и ненаправленно, а так брало недалеко.

– Что ты задумал? – цокнула Рижа.

– Хитрый план, такой хитрый... – ухмыльнулся Грибыш.

– А, – подумав, поняла она, – А почему ты думаешь, что именно сова?

– Кажется, – привёл веский аргумент грызь.

Приблизившись к огромной двусторонней Ёлке на полсотни тысяч килошагов, фрег включил передатчики с запросом связи. Через какое-то время оттуда поступил отцок; на экране появился аквариум, в котором тупо плавала кругами жирная белая рыба.