Текст книги "Миростройцы (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Нутк ясное дело, – цокнул Грибыш, – Цилиндр вращается, и если мы хотим попасть внутрь, надо сравнять скорости.

– Какая всё же здоровенная пухня, – прошептала Рижа, таращась за окно.

– Да относительно, звезда всё равно несоизмеримо больше.

– Относительно хвоста, – уточнила белка, посмотрев на хвост.

Как и угрожал грызь, транспортёр переезжал по секциям, вращающимся всё быстрее, чтобы иметь возможность выехать на обитаемую поверхность цилиндра. Если сначала он двигался по рельсам как трамвай, то потом попёр вниз, как лифт; в огромных прогалах конструкций уже виделись внутренности планетоида, выглядевшие отсюда как кольцо земли, покрытой лесом; в центре синело "небо", созданное нарочным рассеиванием света в атмосфере, а на самом деле там была стенка. По мере того, как транспортёр спустился от оси вращения к поверхности, окружение приобрело вид выгнутой вверх чаши. Противоположная сторона терялась в голубой дымке, создавая полное ощущение, что это впуклая долина. Кстати цокнуть, Грибыш только заметил, что они с Рижой сдесь вообще на две пуши, и порадовался оному факту. Хотя его и придушила Жаба, сказавшая, что для перемещения двух белок катался транспортёр весом тонн пятьсот.

Немного прижимая с непривычки уши, грызи вышли из станции "лифта" на бетонную площадку, от коей уходила дорога, а сразу за ней вставал еловый лес в натуральную величину. За спиной, правда, уходила ввысь стена, увешанная террасами и имевшая кучу сеток, ловить случайно упавшие предметы. Однако подобные вещи грызи видали и у себя в жыме, так что побежали прямиком к ёлкам и немедленно использовали их по назначению, тобишь влезли туда. Окрестности огласились довольно громким цявканьем, в основном в исполнении грызунихи, которая тешилась.

– Лесок!! – цокнула Рижа, мотнувшись вертикально вокруг толстой ветки.

– Сто пухов! – подтвердил грызь.

Лесок производил самое благопушное впечатление, потому как рос на настоящей почве и в настоящей атмосфере – то есть тот самый тонкий слой, в котором существовали наземные звери, полностью соответствовал оригиналу, а что там выше и ниже – это уже вопрос технический. Грибыш сильно заинтересовался этим техническим вопросом, потому как вслух на небо постоянно говорил ему, что там синяя высь атмосферы. Сколько он не вслушивался, никак не мог найти признаков несоответствия, а ведь несоответствия были! Покрутив яблоками, грызь пришёл к выводу, что всё-таки солнце смещается в зависимости от того, под каким углом на него таращиться – но это было очень сложно заметить, потому как невооружённым яблоком на солнце не посмотришь. Само собой, никакого солнца в цилиндре не было, светилось облако частиц, подвешенных в воздухе на оси вращения.

Однако вслуху обстоятельств белокъ больше занимал мох и ягодники, нежели облако, так что они немедленно налопались земляники и зайкапусты, добавив щавеля и еловых свечек. Когда Грибыш и Рижа с довольством отвалились под сосну, подставляя уши теплу светильника, из кустов на них уставился заяц, потаращился, да и утёк – что, впрочем, неудивительно. В кронах чирикали птички и жужжали насекомые, а также слышался характерный звук трясущихся ушей – там явно существовала белочь. На песке грунтовой колеи, вдоль которой грызи совершили поход, отпечатались большие копыта, принадлежавшие, слышимо, большому копытному зверю – если только тигр не ходил в башмаках, например.

Пуши прошлись и вдоль ручейка, который вытекал из густейшего ельника в речку, и услыхали по его берегам много всякого, что в пух – норы зверьков, заросли ягод и грибные пни, цветущие травки, мох в различных сочетаниях, и прозрачные омуты, выбитые течением в песке, каковые выслушили как единый пуха кусок, хотя и состояли из воды. Всего лишь яма в песке, когда через неё протекал ручей, под солнечным светом превращалась в подобие кристалла, и сверкала очень весело. Вдобавок, оттуда можно было полакать воды, как белочь...

Лакающих воду грызей отвлёк громкий фырк, и когда они вспырились ушами – то обнаружили шагах в двадцати весьма уверенного по размеру волка серой окраски. У обоих грызей непроизвольно приподнялись хохолки; может, это выглядело страшновато, но скорее просто так, животное фыркнуло ещё раз и скрылось в ельнике. Переслухнувшись, пуши покатились по смеху, чуть не скатившись в воду.

Поскольку лесок был внушительных размеров, тут имелись и старые обкопанные костровища для приготовления корма, так что грызи немедленно натащили древесного мусора и подожгли. В столь большом объёме можно было жечь, не опасаясь избытка углекислоты, тем более, что лесок поглощал её. В жыме "Графика" этого не удавалось большей частью из-за отсутствия мусора на дрова.

– Кстати о песке, – цокнул Грибыш, облизываясь, – Надо набрать поленьев!

– Да положи хвост! – беззаботно отмахнулась Рижа.

Через две минуты она уже пилила вместе с согрызуном, потому как Набрать в Закрома – это для белки ни разу не работа, а сплошной праздник. Пилили ниточной пилой, умещавшейся в кармане и оттого постоянно присутствовавшей; штука сия была как удобна, так и опасна – тончайшей нитью недолго оттяпать лапу. Напиливши столько, сколько было реально унести, грызи успокоились и перешли к сбору подлапного корма. В нулевую очередь попались какие-то грибы навроде листов лопуха или заячьих ушей, торчащие из сваленых стволов; Рижа не знала этот вид, но давала уши на отрыв, что они съедобные. Правда, не уточнила, сколько раз их можно съесть. По лесу замечательно потащило дымком и запахом варёных грибов.

Когда Грибыш и Рижа явственно почувствовали, что растекаются в жидкое состояние, послышался лёгкий хруст веточек и звук мотнувшегося хвоста. Грызи сразу просекли, что это грызь, или несколько оных – даже не цокнуть точно почему, но так уж случалось всегда. Повернув на звук яблоки, они убедились в своих догадках – из-за ёлок вышли два грызя и грызуниха. Причём, следует цокнуть, только один из зверей был стандартной рыже-серо-белой окраски, как Грибыш, а остальные нет. Второй крупный грызь был песочно-жёлтый в чёрную полоску, почти как оса, а белка отличалась белыми пятнами по пушнине и буро-рыжим цветом основного фона. Правда, она отличалась не только этим, но и весьма мощным тушкосложением, отчего казалась менее пушной, хотя вероятно и не была менее пушной. Рижа например в сравнении с ней выслушила хрупкой и тонкой белочкой. Вдобавок Грибыш слегка покосился на изрядные груди грызунихи, прикрытые обтягивающей тряпочкой, и мысленно облизнулся, потому как облизываться не вредно.

– Клоо? – склонил голову рыжий грызь, – Почём перья?

– Цявк! – кивнул Грибыш, и вспомнил про костёр, – Вы из-за костра, грызо?

– Вообще-то да, – кивнула грызуниха.

– Их нельзя здесь? – цокнул Грибыш, стараясь не пялиться на самочку, что ему вполне удалось.

– Вообще-то можно. Просто вот, – рыжий предъявил сумку "ушных" грибов.

Через несколько минут уже пятеро грызей сидели вокруг котелка и нюхали грибы, которые угрожали свариться. Как было прочищено в результате цоканья, местных грызей погоняли Быстрыш, Цыцыш и Мелка – Цыцыш был песчанник, а Мелка грызунихой, само собой. Как они цокнули, они завалились в лесок тоже без особой цели, просто прополоскать пух после долгого пинания мозгов, а заодно продолжить оное. В частности поэтому им стало лениво разводить костёр, и увидев дым, пуши подвалили к другим пушам, потому как огня на все грибы хватит. Дабы не истекать слюнями перед котелком, цоцо продолжили незамедлительно.

– Вот йа и цоцо, – резонно цокнула Мелка, – Надо брать совершенно чистую звёздную систему. Не в плане сидеть и никому не отдавать, а в плане взять на балланс.

– Это дэ, – хмыкнул Быстрыш, – Всмысле дэ-леко.

– Четырнадцать световых лет, – подтвердила грызуниха, – Но йа уже приводила причины сделать именно так. В конце концов, это стандарт для данного вида операций, подтверждённый опытом тысяч лет...

Грибыш опять слегка развесил уши, потому как цокающая Мелка выслушила совсем в пух. У неё были ярко-карие, чуть не жёлтые глаза, и два пушных буро-белых хвоста из волос. Грызь однако легко справлялся с опушневанием и продолжал слушать соль.

– Это в пух, – цокнул он, – А о каких операциях идёт цоканье?

– О мирострое, – пояснил полосатый Цыцыш, – Ведь Быст с Меллой трясли где?...

– Где мы только не трясли, – покатился по смеху Быстрыш.

– Да. В частности, в миростроительном флоте, 21452я отдельная флотилия, она же 26я Камышидская. Так что в вопросах шарят, как мыши в амбаре.

– И? – не совсем вгрыз в уравнение Грибыш.

– И, у нас образовалась инициативная группа, – надул щёки Быстр, – Узкий круг ограниченных морд, так цокнуть. По поводу открытия ещё одного подразделения флота, на основе хузрассчёта. Тобишь своими силами, как это там жабьё говорит – чучхэ?

– О, мы кое-что знаем о! – заверил Грибыш и посмотрел на Рижу, но та сидела со спокойной мордочкой и явно не цокнет ничего, кроме междометий.

Грызь пояснил, что он имел вслуху, вплане их причастности к работе "Графика". Грызи слегка приподняли хохола при этом заявлении.

– Вот Мел тоже всё по хузчасти, – цокнул Быстрыш, – Йа по веществам... ну всмысле, которые сырьё. Цыц планетоиды строил, почти своими лапами. А вот транспортников у нас нету.

– Пока, – толсто намекнула Мелка, подвигав бровями.

– Посидите-ка, так узость круга морд ограничивается... – уточнил Грибыш.

– Сто пухов, – кивнул Цыцыш, – Мы трое и ещё один, итого семеро. Или сколько там получается.

"Толипятеротолисмеротолитрое!!" – хором затянули все, кроме Рижи, и покатились по смеху, но уже вместе с ней.

– Для начала вполне сойдёт, – цокнула Мелка, – Потому как на нулевом этапе что?

– Зарабатывание бобра, чтобы потом выменять его на матчасть, – предположил Грибыш.

– В запятую, – щёлкнула когтями грызуниха, – Просто давить под себя единицы бобра это мимо пуха, но если на такенную группу, имеющую чёткую цель...

– Кстати, что за цель?

– Хрурность, само собой. ХРУ... Кхм, – Мелка вспушилась, – Всмысле, в данном случае – начало строительства космотории в ненаселённой системе. А как мы знаем, где начало – там и продолжение до окончания.

Грибыш взял мысль в голову. Тут же выпрыгнула справка о том, что нынче в Союзе применяются несколько видов автономных растущих роботов для постройки космоторий – например, "малина". Кроме того, вслуху самовоспроизводства этих машин, не особо мудрено приобрести одну в тех системах, где их сотни тысяч, или более того – уже закончилось вещество для строительства. Однако всё было не настолько чисто. В частности, нельзя было отделаться командой на пуск – чтобы автомат прошёл хотя бы первый цикл, требовалось много возни – тобишь, присутствие носителей разума в значительном количестве, следовательно – наличие на месте стройки жыма или на худой конец вахтовых кораблей. В данный же момент грызь имел в наличии свои лапы плюс голову, и Рижу, у которой были ещё лапы и голова. Слышимо, всё что он подумал, было чётко написано у него на морде, так что Быстрыш хмыкнул.

– Именно. Вдобавок, "малина" это громадное сооружение весом за миллиард тонн. Привезти его издали – далеко не дешёвое удовольствие. Собственно, в любом случае получается, что транспортировка обойдётся дороже, чем сама машина.

– Хмм, да, – почесал ухи Грибыш, – Как-то, вслуху того что йа есть грызь, йа слышал про "малину" и прочие ягоды, но не особо представлял себе детали, как оно.

– Но в целом, ощущаете попадание в пух? – осведомился Цыц.

– В центр! – кивнул Грибыш, – Хотя не совсем вгрыз, почему этим стоит заниматься именно нам. С других сторон, почему бы и нет.

– А! – потёрла лапы Мелка, – Тогда выслушайте ушами.

Грибыш только сейчас заметил, что у всех грызей на лапах космонавтские коммы, и именно посредством этого прибора грызуниха изложила основную соль. Она показала по карте, какую систему из миллионов выбрали под базу операции, сколько оттуда до ближайшего "малинника", и прочие прилагающиеся к теме опции. Выслушило довольно мило, ведь если запустить автомат, то через два года будет уже четыре планетоида и ещё один новый точно такой же автомат. Конечно, нет гарантии от косяка, в том числе критического, но если делать всё по шерсти – шанс минимальный. Квохча об этом, Мелка послухивала на Рижу, которая только кивала ухом, но так и не цокнула нипуха. Впрочем, грызи были привычны к любым опциям и даже не стали спрашивать, почему эт-самое.

– Таким образом, по предварительной смете выходит около двухсот миллионов бобров.

На этом месте Грибыш и Рижа слегка поперхнулись, вспомнив, что у них на счету в кооперативе "Графика" около шестисот тысяч. Ну и потом заржали, представив разом двести миллионов бобров.

– Стартовый фонд сейчас – три с половиной эм, – продолжила Мелка, – Что есть далеко не мало.

– Даже если пить, и то немало! – заметил Быстрыш.

– Ну допустим, до четырёх эм дотянем, – цокнул Грибыш, – И куда?

– На это есть достаточно развёрнутый ответ, – цокнула грызуниха, – Камышид – это весьма большая система, у нас одного населения больше двадцати гигов, так что есть чем заняться. Тем более, предоставив начальный фонд. Йа имею вслуху, что найдётся уйма предложений от различных контор, подходящих нам.

– Не сомневаюсь, – кивнул грызь, – Хотя и сомневаюсь. В том, что на нас свалится невгрызенная прибыльность, позволяющая в мыслимые сроки добить до искомых двухсот эм.

– В этом и не сомневайся, что не свалится. Ключевой цок "которые подойдут нам", кло? Допустим, нам для профильной операции нужен Ф26. Покупаем Ф26 и используем его в подсобной операции по получению прибыли, а потом и где надо. Получается двоекратное уменьшение расходов, в идеале.

Грибыш явственно увидел вспыхнувшую лампочку. Он покосился на Мелку, потому как с первого вслуха нельзя было цокнуть, что грызуниха столь хитра.

– Есть подозрения, что вы уже наметили что-то?

– Сто пухов, – распушил щёки Быстрыш, – Далеко не так близко к нашей теме, как хотелось бы, но.

Грызь поведал, что на Камышиде существует в том числе предприятие по выпуску лёгких лекарственных средств – лёгких, потому как тяжёлое исправляли другими методами. Эта контора имеет плохо скрываемое намерение развернуть производство цветомха – мелкого, натурально похожего на мох растения откуда-то из глубин галактики, каковое исключительно богато на активные вещества. Настолько, что проще сразу вырастить эту лабуду и выгонять из неё, чем синтезировать по отдельности. Кроме того, та же штука употреблялась в пуховой туче других процессов, от добавления в пищевое масло до изготовления микросхем, так что фармацевты резонно полагали, что будет в пух пустить большую ферму, выдающую на-гора много искомого продукта, потому как не пропадёт. Соль также состояла в том, что производство лекарств было минимально прибыльным из соображений доступности продукции, вслуху чего аптека была отнюдь не против вложения сторонних средств.

– Да собственно, они нас с ушами сжуют, – хихикнула Мелка, – Так что пока точно мы им не цокали. А то они раззявили щачло на то, чтобы вообще ничего не вкладывать, только спецов послать.

– Ну, это уже компонент, – заметил Грибыш.

– Да. А когда более-менее раскрутится, продаём им ту матчасть, которую придётся построить для выращивания цветомха, и на эти шиши приобретаем, что надо.

– Вот тут поподспудней, – хмыкнул грызь, – Им в общем незачем будет у нас покупать ферму, она и так будет работать.

– Сто пухов. Конечно лично йа грызям доверяю, как яйца курице, но на всякий случай можно и договор написать.

– А, это в пух.

Цоканье продолжалось в таком ключе достаточно долго, так что Грибыш слегка получил вынос мозга.

– Йа слегка получил вынос мозга, – цокнул он грызям, – И кроме того, надо обцокать это с согрызуньей. Риж, есть что цокнуть?

Рижа показала лапами, что она хотела цокнуть.

– А. Мы хотели спросить, с чего именно вы так резко схватились за эту тему? Чисто по произволу?

– Не совсем, – подёрнула ухом Мелка, – Песок в том, что моя подруга с грызями схватилась за такую же тему, но они подорвались на двигателе. Так что теперь йа за себя и за ту белку, как цокается.

– Тогда чисто, – кивнул Грибыш, – Ну, если что, своем через комм.

Грызь напару с Рижей отвалил в заросли ёлок, найти какое-нибудь место отсурковаться и пораскинуть мозгами, а трое пушей остались доедать грибы. Вскоре грызи обнаружили отличнейший песчаный нанос возле речки; деревья тут были негустые, так что светило хорошо прогревало, и было удобно усадить хвост. Тут же рядом у берега лежал огромный кабан, блаженно хрюкая в лично развоженной грязи, но он не мешал. Через некоторую листву и при отражении от сверкающей глади воды, свет стал совсем солнечным, так что грызи жмурились и сонно поквохтывали, как у себя дома.

– Ну, как тебе? – осведомился Грибыш, поглаживая пуховой хвост белки.

– Нууу, это надо разбрыльнуть, – пожала ушами та, – Сразу не цокнешь. Конечно, с одних сторон – дело в пух, а с других, лично йа уже сильно закопалась в нашем жыме. Как мы оттуда?

– Как туда, так и оттуда, – хихикнул грызь, – Но в нулевом пункте ты права на сто один пух.

Пуши развесили уши, таращась на речку и заросли ботвы по её берегам, весело цветущие, и стали разбрыливать. Правда, их тут же потащило в сон, так что для начала они намяли хвосты и подремали, а только потом продолжили. Разбрыливали, как и обычно, сначала без цоцо, автономно, только уши тряслись от смеха. И лишь сварив в котелках что-то годное, грызи выплёскивали это на внешние уши.

– Новый мир это всегда в пух, – цокнула Рижа совершенно откровенно, – И конечно в него же, что эти пуши вздумали начать с нуля вплане формирования миростройного подразделения. А то знаешь если все будут надеяться на уже существующее, то и.

– Это слева. А справа?

– А справа – есть у меня сомнения, что мы то ли пятеро то ли семеро то ли трое, осилим такую распилку жажи, – прямо цокнула белка, – Даже если у каждого семь шагов от уха до уха, ты же понимаешь, что такое возня? В геометрической прогрессии – рраз! А делать с собой что-нибудь типа копирования йа почему-то отказываюсь.

Рижа почесала пушистое ушко – у неё все ушки были пушистые, впрочем, так что выбора не имелосиха. Насчёт "почему-то" она не недоцокнула, а цокнула то, что думала – некоторые вещи просто не хочется делать, и незачем притягивать за уши причины.

– Разбрыл ясен, – кивнул Грибыш, – Теперь послушай ушами, грызунихо. Ты вроде как зацокивалась о бельчении?

Грызунихо вспушилась и цявкнула.

– Зацокивалась, – созналась она.

– Вот, – продолжил грызь, – Однако когда мы эт-самое цоцо, то мы пришли к каким вводам?

– Сейчас припомню, – повела глазами Рижа, – В нулевых мы решили, что бельчиться в жыме не в пух. А во-первых, что стоит подождать, может быть несколько лет, чтобы окончательно разбрыльнуть.

– В запятую. А теперь коррелируй с поступившей информацией.

Грызуниха сначала посмеялась, а потом сделала эт-самое, то что он цокнул. Судя по движению ушек, белка схватывала соль и тешилась.

– Ты имеешь вслуху, – цокнула она, – Что если удастся построить новый мир, вот и место для?

– Сто. Пухов.

– Идея хорошая, а если не удастся?

– Ну, никто нас нитками туда не пришивает, – напомнил Грибыш, – Как влезем, так и вылезем.

– Надо предуцокнуть об этом грызям, – заметила Рижа, – Воизбежание.

– Предуцокнем, хотя это по умолчанию.

Грызь взял и немедленно отцокнул по Сети Быстрышу, что в целом вызов принят, хотя надо ещё умять и снова разбрыливать. Тот выразил годование и слил двадцать семь гигов данных, причастных к теме, чтобы было над чем разбрыливать. Устроившись поудобнее возле речки, грызи слушали шум ветра в кронах деревьев, жужжание шмелей, и одновременно думали головами.

Звёздная система, которую грызи выбрали в качестве цели своих потуг, была ими названа Розовый Пирог, вслуху наличия газовой туманности указанного цвета. Как сообщала космография, сама звезда была непригодна для углеродно-белковой жизни в качестве светила, потому как излучала не тот спектр и уйму жёстких лучей в частности. Сооружать даже планетоиды следовало не ближе 11й орбиты, иначе защиты будет не хватать против потока радиации – впрочем, это не играет особой роли, 11я или 21я. К тому же, розовая туманность могла обеспечить дополнительное прикрытие от радиации.

Туманность при этом была не обычная в форме тора, или бублика, проще цокнуть, а в виде этакого пирога, вращавшегося вокруг звезды и медленно втягивающегося в неё. Вероятнее всего, на звезду упала газовая планета, в результате взрыва и образовалась эта штука. Оставшиеся, помимо этого богатства, объекты имели привычную номенклатуру – кремниево-железные планеты размера луны, две малые водородные, одна из которых была люто скособочена и вытянута в эллипс, явно вслуху всё того же катаклизма, что нагородил туманность. По крайней мере, сканирование системы в длинных волнах, произведённое космографами, выявило наличие достаточных залежей всех необходимых для работы химических элементов. Это была далеко не аномалия, а скорее обыденность, потому как полное отсутствие каких-либо элементов в целой звёздной системе встречалось крайне редко.

Далее грызи открыли редактор карты, в котором имелосиха сценарий развития возни, составленный Быстрышем, Цыцышем и Мелкой. Те предполагали примерно такой хузяйственный план... для начала приобретался транспортный корабль наподобие Ф26 или что-то около того; это позволяло не только тешится наличием корабля, но и собственнолапно транспортировать грузы с аптечной моховой фермы по различным пунктам сбыта, как и собирать сырьё, что сильно удешевляло процесс. На этом этапе следовало... ну цокать и вспушаться, это ясно. Следовало набрать бобров на приобретение оборудования, а именно универсального конструкционного модуля и НЕКО – Немоторизованного Экспедиционного КОрабля, или проще цокнуть – мобильного жыма для размещения тушек.

Первое позволяло начать на месте сооружение ресурсного комбайна – а чтобы это стало возможным, следовало сидеть в жыме рядом и направлять деятельность автоматов. Ресурсный комбайн отличался от обычной сырьедобывалки тем, что сортировал материю по типу атомов, всмысле по всем наличным типам, даже если в веществе содержалась вся периодическая таблица. Любые объекты, как то астероиды или нарочно выкрошенные куски планет, комбайн превращал в пачки химически чистого сырья, годного к дальнейшему использованию. Впринципе, гигантских прибылей было нельзя извлечь, даже если пригнать в систему сорок комбайнов – потому как им просто не хватит надолго редкозёмов. А нередкие зёмы добываются уже совсем другими средствами, позволяющими перемещать на межзвёздные расстояния астрономические массы вещества. Выковыривание жемчужин Прибыли, как кое-кто выражается, с кваканьем, в данном случае не служит делу этой самой Прибыли.

Однако не служит в том случае, если ставить задачу только по добыче сырья. У Мелки же план был расписан по полкам и использовал всё тот же принцип максимальной утилизации всех побочных продуктов деятельности. Если для старателей выброшенные комбайном в отвал вещества не имели никакой ценности, то для строителей – ещё как имели, потому как одновременно с добычей редкозёма они готовили материалы для постройки производственных мощностей. Эти мощности, в свои очереди, должны были служить для производства первого экземпляра робота-космоторщика. Быстрыш составил примерную смету работ, соль которых заключалась в следущем песке. На том месте, где компании достанется "малина", её следует разобрать на отдельные узлы, отделить воспроизводимое от невоспроизводимого, и первое пустить на лом, а второе отвезти на место стройки. Подсчёты показывали, что блоков, какие нельзя собрать на месте при помощи простых общедоступных автоматов, в "малине" крайне мало, а главное их вес не превышает двух процентов от массы полного изделия.

– Посиди на хвосте, – цокнула Рижа, – Это ведь страшенно логично. Думаешь, никто до этого не допёр раньше?

– Конечно допёрли, – кивнул Грибыш, – На Камышиде продавали такие машинокомплекты, после того, как космотория закончила расширяться.

– А она закончила? – потёрла нос белка.

– На сто с лишним пухов. Теперь только перерабатываются старые планетоиды в новые.

– А почему?

– Причина проста – утри пыль с хвоста... Кхм. Всмысле, вещество закончилосиха. Когда погаснет звезда, тогда можно будет расчекрыжить и её, и планету, но это не слишком скоро.

– И что ты хочешь цокнуть, все разобрали? – удивилась Рижа, – Их там должны были быть сотни тысяч!

– Все разобрали, – подтвердил Грибыш, – Ёлка в транспортной модификации упрёт больше "Графика", а тот утащил бы штук пятьсот сразу. Так что да, распухячили вчистую. Теперь придётся тащить с ближайшей расширяющейся космотории.

Грызи использовали по назначению свои яблоки, и увидели, где ближайшая расширяющаяся космотория – да вплотную к Камышиду, собственно, через две звезды. Как раз в том же направлении находился Ро-пирог, так что оттуда ещё ближе. Впрочем, "ближе" относится к ситуации перевоза себя и сумки – нашёл "бомбилу" и попёр, и то надо компенсировать. А перетаскивание многих тысяч тонн – это тебе не раз цокнуть. Как показывали данные, в системе Орлухим развёртывание космотории началосиха недавно, и там пока имелось только тысяча с лишним "малин" – но через два года они удвоятся, как и в последующие годы, так что не было вообще никакого сомнения в том, что изделие будет продано, и притом по минимальной цене как максимум.

Таким образом, план вырисовывался, а возможно даже вы-овес-овывался, что впрочем однопухственно. Запуск "малины" означал, что через невеликое время – примерно пол-года – в Ро-пироге появится первый планетоид, который можно заселять, увеличивать производство всего необходимого, ну и короче – переходить на автономность развития колонии...

– Уиии, – протянула Рижа, – До этого ещё грызть и грызть, как хомяк по рейке.

– Сто пухов, – подтвердил Грибыш, – Однако следует чётко понимать стратегический план, дабы следовать ему и иметь направление на некое состояние. План понят?

– Понят. Кладу на план бобра, – хихикнула белка.

– Обобряешь тобишь. Это в пух, – кивнул грызь, – Ну, йа тем более.

Обобрение несколько взбодрило грызей, однако они и не подумали схватиться и начать пухячить немедленно. Они отсурковались и пошли вокруг цилиндра, убедиться, что он круглый. Поход по леску никак их не отяготил, а только наоборот, придал лёгкости пуху. К тому же на привалах они продолжали изучать План, составленный грызями – там было очень много наворочено, так что быстро не окинешь ухом. В частности, Мелка пользовалась статистической базой данных, чтобы рассчитать вероятность покупки на Камышиде подержанного Ф26, конструкционного модуля и ресурсного комбайна. Выходило, что фрег – вполне возможно, модуль – ещё более, а вот комбайн нипуха, потому как здесь никто не занимался тем, зачем он нужен. Стало быть, придётся делать лично – но уж кого-кого, а белокъ это не пугало никогдища.

И всё-таки Грибыш слегка вспушился, когда сообразил, что пора поворачивать песок – следовало брать за уши хвиней и лиситов, пхать их в аппарат и убывать на "График", собирать барахло. Грызи прожили в жыме корабля слишком долго, чтобы приступить к этому без волнения.

– Мы прожили в жыме... – цокнул Грибыш.

– Да-да, не глухая, – отмахнулась Рижа, – Только есть мнение, что придётся посидеть на хвостах.

Тут она попала точно в пух, потому как хвиньи и даже лисы ничуть не собирались немедленно срываться: в космотории Камышида имелось выше ушей всякой хрурности, так что они жевали оную и пока не наелись. Ну и ладно, подумали грызи, и решили пока что пробить вопросы с регистрацией себя, чтобы вопросов не возникло у контрольных служб. Одно дело забежать по пути, и другое одно – копаться с моховой фермой, гусака ей в свинарник. По крайней мере, у грызей не возникало сомнений, где перекантоваться – они уже знали номер цилиндра с лесом, и также знали, где набрать грибов.

План, составленный троегрызием, сильно занимал их уши – если не цокнуть, что только он и занимал. Тут имелась как жабократическая составляющая, требовавшая рационализации и утилизации, так и сознание натурального создания нового мира на почти пустом месте. Последнее вызывало прямо таки дрожь ушей при вдумчивом представлении. Нынче техника дошла до нуль-реакции пространства, тобишь могла преобразовывать пространство в вещество, как и обратно – вслуху этого можно было натурально сделать "из ничего". Однако, будучи ограниченными в ресурсах, грызи на такое не замахивались, тем более что свободного вещества по галактике валялось – выше ушей. Система Ро-пирога была пустой вплане жизни, что подтверждалосиха исследованиями космографов; этот факт и тешил.

Грибыш и Рижа ещё поковырялись в материалах дела, пособирали грибов, исходили с полсотни килошагов по лесу, купались в речке и лазили по ёлкам, и лишь после всех этих процедур сотрапы соизволили эт-самое. Погрузившись обратно в электричку, грызи отбыли в док, где стояла "Фрога" с "Графика", тараща сопла-радиаторы, как щачла. Хвиньи только недавно отошли от дури, каковой обкурились, и трещали, что зря к ним не присоединились остальные. Лисы беспрерывно ржали, но не из-за дури, а просто так. Вслуху этого Грибыш упихал их всех на задние ряды сидений, сам влез вперёд, к пультам, и включил стацис. Теперь зажатые полем туловища не почувствуют полёта вообще, сколько бы он ни продолжался.

Рижа и не думала пропускать время. Привалившись хвостом к согрызуну, она послухивала разными глазами в экран и в окна, периодически поцокивая. Сам Грибыш находился точно в таком же состоянии, потому как очень уважал полёты в одну морду. Именно так, потому что фактически для него с белкой уже не было различия между их мордами, и для грызя была большая разница, Рижа или ещё какая-либо другая пуша. Экраны показывали всё те же данные, а за окнами пролетали звёзды, как снежинки мимо вагона.

Грибыш не собирался церемониться, и дал самый полный ход. «Фрога» – обычный малый гражданский космолёт, могла дать хорошего ходу, так что на следующей же остановке удалосиха догнать «График», стоявший в доке на перегрузке. Грызь, раскобаса ради, влапную завёл машину в ангар и усадил на пол. Потом правда он вернулся от лифта, так как забыл выключить стацис и выпустить пассажиров. Не откладывая в долгие ящики, он немедленно связался с отделом кадров, но это оказалось глупо, потому как ответственный по кадрам лисит ехал с грызями в одном транспортёре. Вслуху этого Грибыш изложил соль прямой передачей звука из щачла в уши.

– Да ну впеень... – заныл лисит, – И так одни бакланы, вы ещё свалите, это вообще туши свет.