Текст книги "Вторая Белая Ель (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Гусь потоптался вот в чём, – цокнул Скупыш, разминая мозги, и понёс цоканье далее.

В меру способностей он просветил толстолапов, что пузырь – аномалия на цыклонном приводе, притом что сами цыклоны – аномалия, так что он не дал бы и уха на отрыв, что с планетой-веретеном не случится что-нибудь в ближайшую секунду. Вслуху этого, продолжил грызь, оставлять текущее положение вещей нельзя по нескольким причинам – в нулевых, оно крайне нестабильно, во-первых же, цыклоны представляют опасность для жызни в галактике, поэтому жызнь занимается их выпиливанием, в данном случае лапами грызей. Ну и наконец, с цыклонов теоретически можно получить какую-то прибыль, а упускать таковую не даёт Жадность.

– Кстати, – добавил грызь, хрумая очередную сушёную пчелу, – Пузырь вполне может считаться планетарным пространством Сутрилока.

– Да сто пухов, – цокнула Астриса, – А что с того?

– С того та факта, что наши толстолапые пчеловоды владеют крупнейшими разведанными залежами цыклонов в галактике. Ты же не думаешь, что кто-то сможет их присвоить, раз на планете есть разумный вид.

– Пока что они владеют крупнейшей разведанной проблемой в галактике, – скатилась в смех грызуниха, – Но если будет найден способ утилизации, то тогда да. И это в пух, потому как тогда они сами сделают с планетой, что захотят. Ну там, построить вокруг защитную сферу или передвинуть в диск галактики, как уж пуше угодно.

– Так за дело, топтуны гусей! – возвестил Руфик.

С этим согласились, и репжесипы были усажены за сортировку лога сканирования, проведённого в той самой сирени, где находился источник искажения. Опять-таки ничего сложного, но требовалось слишком много неявно связаных параметров, чтобы проводить сортировку автоматически, и топтуны гусей усердно взялись за дело – по крайней мере, на несколько усуток их запала явно хватит, а там можно по обстановке. Репжесипство поселилось на два этажа ниже грызей, в том же подъезде, хотя это было и не особо просто. У грызей как правило весьма узкие помещения, и большие тушки чувствовали там себя тесновато. Но ясное дело, они чувствовали бы себя куда как хуже, отбиваясь от орд боярышей, и понимали это в полной мере. Астриса и Скупыш неоднократно замечали, как смотрят репжесипы на грызей и вообще на Ёлку – местные постоянно говорили бы слова благодарности, но при первичной подготовке к операции им просто прямо посоветовали так не делать, потому они и не делали.

Жара в жыме не перешла в исключительную, однако оставалась достаточной, чтобы регулярно загонять пушей в пруд, и теперь вода видывала не только грызей, но и репжесипов. Как оно и предполагалосиха, в намокшем виде репжесип выслушил почти также, как в сухом, потому как их плотный мех имел не те свойства, что беличья пушнина. Зато, что гораздо более значительно, похожие свойства имели их мозги. Толстолапы конечно не были грызями, но вплотную приближались к определению пуховичных зверей, и разведчики всё больше убеждались в этом, проводя время в топтании гусей вместе со стажёрами.

Скупыш успел много раз испить чай, вспушиться, и сделать подобные оригинальные действия, пока наконец его не осенила идея, как обычно оно и бывает, посередь условной ночи. Грызь вскочил из ящика, благо грызуниха отвалилась к соседней стенке и сурковала там, иначе не миновать бы испуга. Похихикав, Скуп перевалился через досчатый борт, перекатился по полу и попал в терминал эвм, как вилка в розетку. Комната тут же огласилась быстрым цоканьем по клавишам; настолько быстрым, или настолько огласилась, что грызуниха подобралась сзади и поинтересовалась, почём перья.

– А. Ну, мне в голову пришла мысль, – пояснил Скуп.

– Это серьёзно, – цокнула Астриса, – Но это лечится.

– Йа знаю, – заржал грызь, – Но это та мысль, которая не приходила раньше, и по оперативному.

– Ну-ка.

– Ты уверена, что хочешь это выслушать? Ладно... Соль в том, что если мы сумеем воспроизвести поле искажения, то вполне вероятно, сможем делать наши корабли неслышимыми для цыклонов.

– Грызаный грибоцирк!

Цоканья по клавишам стало в два раза больше, потому как грызуниха вцепилась во второй терминал и также полезла в схемы. Песок был понятный – одно дело проводить все исследования с нуля и изобретать способ маскировки, и другое – использовать готовое решение. В те времена Ёлка уже заходила в ту самую сирень, где существовала аномалия, так что грызи имели возможность отсылать аппараты на работу, не вылезая из жыма – чем они и воспользовались. "Паралис", нагруженый дополнительной аппаратурой, ушёл на несколько кругов к ядру сирени, а пуши занялись доступными данными сенсоров и нагрузкой ушей научников, чтобы те также разбрыльнули. Здесь уже требовались некоторые представления о предмете, каких не было у репжесипов. Вслуху этого, а также вообще, Астриса и Скупыш взяли за привычку проводить для толстолапов лекции по физике, математике и химии. Те скрипели мозгами, но делали это упорно, так что имели вполне определённые успехи.

Для процесса же в основном требовались успехи специалистов-локаторщиков, какие были на Ёлке, чтобы зафиксировать параметры поля, искажавшего показания сенсоров. Следует отметить, что с задачей они справились вполне быстро; не прошло и двух усуток, как Щеп, старший брат Щака из разведчиков, предоставил полный отчёт о соли. Грызи и репы зачитали этот документ, сидючи на берегу пруда.

– По его цокам, получается так, что несколько генераторов поля находятся на низкой орбите чернухи, – подытожил Скупыш.

– Несколько? – уточнила грызуниха, – Они смогли поймать их, или нет?

– Теоретически. Генераторы постоянно меняют напряжение поля, вслуху чего запеленговать их в общей куче невозможно.

– Как они вообще там висят, на низкой? – фыркнула Астриса, – Как их выковыривать?

– Йа думаю, есть смысл дёрнуть за уши котов, – цокнул Скуп, – Тем более, у нас есть нычка.

– Какая нычка, сметана для приманки?

– Не только. Несушка, которая стоит возле Сутрилока – Рикистера, если помнишь такую пухню.

– А. А у них есть, чем выковыривать?

– Штурмовики подойдут куда как лучше, чем ничего, – заверил грызь.

Пока грызуниха объяснила суть всех этих цоков репжесипам, Скуп уже отстукивал сообщагу на фелинскую несушку. От нынешнего расположения Ёлки до Сутрилока тянулась линия ретрансляторов, так что связь работала в режиме телеграфа, а задержка составляла минут десять. Как и предполагал грызь, фелинам было не впадлу сделать ещё что-нибудь, помимо охраны пространства, так что они приподняли хохолки, образно цокая. Кроме того, на несушке были салвачные блоки для ихних штурмовиков, так что имелась надежда на доставку генератора целиком.

Уже спустя считанные часы к сирени прибыли три штурмовика – два с салвачными блоками, один с истребителями для эт-самого. Крашеные в тёмно-красное боевые корабли прошли вокруг Ёлки, хомячившей окатыши ресурсозагребалкой, и стали готовиться к операции.

– Эй Скупыш, – процокнулась Нурка, – Почему у нас под боком коты?

– Хм? – почесал ухи тот, – Мы вроде цокали в общий лог, почему.

– Да йа не слушала, была занята.

– А. Ну мы их припахали к вытаскиванию генераторов искажения из чернухи.

– А, это в пух. И, это, – хитро цокнула Нурка, – Вы не против, если йа потом приглашу котов в жым?

– Тупь ляпнула, – фыркнул грызь.

Он конечно подозревал, что она просто напросто думает потискать пушных зверей, раз есть возможность. Однако это не влияло на хозплан, а вот переговоры непосредственно с котами – влияли, так как гонять тяжёлые штурмовики, с немалым риском потери материальных ценностей в большом объёме, сухо цокая, просто так не получится. Поначалу грызь оправдывал это дело тем, что коты раньше никогда не выполняли столь специфической операции, как изъятие генератора с низкой орбиты чернухи, а следовательно, этот опыт будет для них далеко не лишним. Однако если это подкрепить ещё чем-либо, было бы вообще в пух.

– Ляпнула тупь, – подтвердил Скуп, – Мы не просто не против, а обоими ушами за.

– Вслуху? – хихикнула Нурка.

– Вслуху того, что для хозплана полезно повысить заинтересованность котов в, – пояснил грызь, – Если тебе не сложно, цокни им так, чтобы они эт-самое.

– Чисто цокнуто, главжаб-пуш, – скатилась в смех грызуниха, – Цокну.

Поскольку она цокнула, коты пришли в ещё большую годность чем ранее, провели несколько пробных пролётов над чернухой и сделали необходимые замеры для корректировки параметров. Хотя фелины были не столь упороты в деле предуслышительности, они тоже не собирались бросаться головой непонятно куда – а возможно, действовало грызьевое поле. Собственно, они вообще не собирались бросаться – все звери сидели на несушке, а салваки действовали частично автономно, управляемые по командным каналам.

– Короче это, чё там куда, – чётко отрапортовал командир группы Вирлатши, – Вот программа полёта, проверьте на всякий случай, всё ли мы правильно поняли.

– Сейчас слухнём, – заверил Скупыш, и послал файлы Сугу, Меди и научникам, просматривать на предмет косяков.

Те нашли какие-то неточности в числовых деталях, на в целом всё было в пух. Штурмовики должны были спускаться до некоторого предела, затем один оставался выше по орбите, передавать сигнал, а второй спускался глубже к самой чёрной дыре, в вихрь окружавшего её вещества, и в этой каше искать источник поля. Фелины думали головой и оттого составили программу тщательной фиксации параметров поля, на случай если не удастся локализовать источник, а уж потом – алгоритм действий по захвату самого источника. Они также учли, что генератор с высокой степенью вероятности принадлежит кригсам, и обмазан чёрной жутью, как поросёнок, так что и обращаться с ним надо соответственно. Всмысле, инженерка обещала в течении часа сделать отдельную платформочку, чтобы там разместить объект и изучать его подальше от всего остального.

После того, как программа был откорретирована...

– Корректоры корректировали, корректировали, и откорректировали корректируемое до корректности, – уточнила Астриса, произведя вагон ржи.

...так вот после этого, вся фелинская группа переместилась к ядру сирени, корабль с модулями несушки и пристыкованными истребителями С-27 остался подальше от всего безобразия, а два салвака нырнули в мешанину полей и вещества, рушащегося на дыру. Всем повезло, что здесь оказались именно они, потому как немного кораблей могли проделать такой трюк – просто потому, что надобность в том редкая и они на это не рассчитаны. Штурмовики фелинов имели вид этакой толстобокой рыбы и могли нести как подвесное вооружение, так и модули, чем они и пользовались нынче. Сигнал поступал вполне стабильно, так что грызи слышали на своём тэ, как корабли ломятся через бурю, углубляясь в пространство, где перегрузка от гравитации чёрной дыры достигала сотен, а затем и тысяч единиц. Только астрономическая мощь межзвёздных двигателей помогала справляться с таким песком, да и то в специфических условиях.

Не менее внимательно следили за происходящим репжесипы – хотя они и не осознавали всех аспектов вопроса, но понимали основную соль, и не собирались пропускать подобного события. На экране же штурмовик шёл уже просто почти поперёк потока вещества, летящего в дыру со скоростью, приближающейся к световой. К удаче, внутренняя часть диска материи очень сильно разогревалась, так что поток состоял из разреженой плазмы, а не из кусков камня. Впрочем, защитное поле корабля уверенно держало бы и камни. Штурмовик оставлял яркий искрящийся след, направленный, как и поток, почти "вниз".

– Зафиксировали все параметры первичного поля, – сообщил кот, – Загребайте данные.

– Данные загребены, – подтвердил Скупыш, проверив.

– Хорошо. Сейчас будем щупать плотность пространства, чтобы найти пузырьки.

Через несколько секунд на экраны поползла информация по ощупыванию плотности пространства. Скупыш уже потёр лапы, потому как параметры первичного поля – уже орехи. На вещество в сирени, маскируя его от обнаружения, действовало вторичное поле, индуцированное в ядре первичным – получался эдакий трансформатор песка.

– Есть сигнатура! Давай завяливай...

Завялить однако было не так просто. Пузырёк, скрученый вокруг себя генератором, болтался ещё ниже к центру дыры. Штурмовик мог туда нырять, но схватить пузырёк не получалосиха, потому как для этого следовало подходить аккуратно и брать его точным образом.

– Это мимо банки, – сказал Вирлатши, – Говнюки специально так сделали, чтобы его не поймать было. Там жуткая тряска по всем измерениям, шиш что получится. Вывожу корабль, а то чревато.

– Может, уничтожить его тогда? – осведомился другой кот.

– Это мы успеем сделать, а так может чего ещё и придумаем, – резонно заметил первый.

– Отличные очки, коты-пуш, думаю что прибыль уже есть, – цокнул Скупыш, – Если чё, заваливайтесь на Ёлку.

– А, ну вообще да, – хмыкнул Вирлатши, явно потерев лапы.

Штурмовики завалились на стыковочные узлы "Зимнего Воя", усевшись как гуси на дерево, а возня тем временем продолжалась. Ёлка хомячила окатыши, закартированные разведчиками, разжёвывала их на составные части и частью отправляла на другие корабли, частью расходовала в инженерных модулях, производивших новые челноки и прочее оборудование, затребованное для операций на Сутрилоке. Научники и все кому не лень занимались расшифровкой полевого песка и изучением данных, поступавших с жабьих зондов внутри пространственного пузыря. Данные правда были всё больше отрицательного свойства, так как цыклоны не поддавались никаким известным методам исследования. Это было нипуха не удивительно, если учесть что состояли они из непривычной материи.

– Как бы ещё посодействовать? – вопросила Астриса.

– Серьёзно? – цокнул Ратыш, – Йа тебе цокну, как. Надо пнуть жабьё, потому как без пинка оно плохо шевелится. А у них, между прочими овощами, целый лабораторный модуль испытания полей.

– И как это сделать? Астероид им в кулебяку?

– Не, лучше просто возьмите и прилетите на болото сами, для контроля за результатами и всё такое. Они сразу занервничают и налягут на тему, чтобы от вас избавиться.

– За неимением пока лучших планов, – пожала ушами грызуниха, – Скуп, дёрнешь толстолапов?

– Короче вот, – раздал Скупыш налобные фонарики на резинках.

– А зззз... – чуть не цокнула Астриса, но прикусила язык, – Понятно.

Репжесипы, каковых взяли для усиления эффекта, не поняли, но фонарики нацепили, потому как доверяли грызям. Как только вся компания перешла через шлюз с "паралиса" в ангар "болота", стало ясно, зачем фонари – вокруг была темень.

– У них тут что-то случилось? – уточнил Руфик, озираясь и обшаривая ангар лучом фонаря на башке.

– У них случилась Жабократия, – пояснил Скупыш, – И очень давно случилась. Вслуху оной, вешать везде лампочки для освещения площадей – нежадно, потому как гораздо дешевле всем носить с собой по фонарику.

Из-за сидящего корабля появился ещё один свет, подкатившийся ближе и оказавшийся тоадоидом на трёхколёсном велосипеде. Само собой, куда как дешевле ездить по огромному кораблю на велогоне, потому они и ездили.

– А что это вы, граждане? – проквакала жаба, надувая белый зоб и пряча глаза в голову.

– Мы не что, мы кто, – любезно сообщил грызь, – А вообще привезли вот эти материалы по проекту.

– А почему не передать их обычным способом?

– Просто так! – врезал по логике Скуп, – И вообще, вот хотим показать товарищам репжесипам цитадель Жадности, да и сами посмотрим. Не помешаем же?

– Помешаете, но куда вас девать? – вздохнула жаба.

– Это в пух, – оскалил резцы грызь, и для своих добавил, – Мы и хотели им помешать, собсно...

– Да, но только надо помешать так чтобы помочь, а не помешать чтоб помешать, – уточнила Астриса.

Жыма как такового на целом "болоте", состоявшем из девяти модулей "цыклоп", не имелосиха – вслуху всё той же причины, что была цокнута выше. Экипаж обитал в относительно небольших отсеках, где поддерживалась температура и влажность – главное влажность! – а по стенам росли небольшие полосы кустов и прочих овощей. Наличие растительности заставляло использовать таки лампы, правда только на условный день – ночью они выключались, и в жилых отсеках было так же темно, как и в других местах. Если иметь привычку, то можно ходить, ориентируясь по светлячкам-диодам, висящим на углах – но без привычки это чревато соударением с жёсткими элементами конструкции, сухо цокая. Особо это не стоило делать толстолапам, потому как потолки тут были ещё ниже, а двери ещё уже, чем у грызей. У Скупыша таки создавалосиха впечатление огромного сарая, потому как именно в сарае грызь чаще всего оказывался в неосвещённом помещении.

По направлению той жабы, что отвечала за прибытие инопланетников на болото, компания завалилась к одному из младших научных сотрудников – чисто потрепать его за уши, несмотря на их отсутствие, и позырить на работу жабья внатуре. Если у грызей жилые помещения отличались в нулевую очередь зеленью, то у тоадоидов – фанерными перегородками и полками для Вещей. Вещи ( в отличие от просто вещей ) являлись столь же моральной потребностью для жаб, как скажем Закрома для грызей; причём Закрома обеспечивали продуктовую безопасность, а Вещи не обеспечивали практически ничего, кроме хвостиллионов часов времени на их содержание, сбора тонн пыли и опасности обрушения всего этого хозяйства на голову жабократу. По полкам, скорлоченным из обрезков фанеры и уголков, возлежали старые негодные выключатели, сгоревшие предохранители, инфодиски и кассеты, наконец просто бутылки и банки из-под всякой байды – короче цокнуть всё то, что все остальные обитатели галактики отправили бы в утиль.

– Затопчи меня гусь... – только и пробормотали репжесипы.

Показывать им это дело пришлосиха при экскурсиях по одному, потому как даже один репжесип с трудом проходил сквозь сдешние помещения. Вдобавок к габаритам надо было ещё не задеть Вещи и ловко пользоваться налобным фонарём, потому как свет отнюдь не появился. Толстолапы вместе с грызями разместились в более просторном круглом помещении, набитом ботвой и напоминавшем теплицу на огороде. По крайней мере, тут почти всегда был свет, только менявший интенсивность, а также место развернуться и хотя бы размять лапы. В самом "парке" , особенно за первой стеной растительности, стоял постоянный горячий туман, любезный только тоадоидам, и то не на постоянку, зато возле вентиляции тянуло свежим воздухом и можно было прожить какое-время, чем и воспользовались, разбив там лагерь.

У самого Загребуса, как звали научного сотрудника, в комнате... точнее на пятачке комнаты, свободном от Вещей, стояли два стола с терминалами эвм – один старый и обшарпанный с древней техникой был для работы, а второй, сколоченный просто из утиля и с таким же оснащением – для души, так цокнуть. Жабы всё-таки соображали, что эквилибристика с выжиманием из изделий тысячи процентов ресурса хороша сама по себе, когда она не вредит производственным планам. Кроме того, ещё давным давно тоадоиды пришли к выводу, что от сырости практически все Вещи портятся, а делать их водоустойчивыми было бы слишком расточительно, так что жабы обычно имели специальные гидрокуртки с вшитыми туда ёмкостями для воды и оросительной системой; примерно под лапой там помещался лапный насос для поливания себя из запасов влаги.

Однако этот обзор был занимателен, а вот обзор текущей деятельности научников уже притирался боком к поставленной задаче. Большая часть жабья, следует отметить, до сих пор занималась вовсе не исследованием поля, а бюрократией, отдалённо связанной с исследованием поля! У Загребуса по этой тематике было уже три папки с бумагами, и документация росла, как трава в мае. Грызи помотали ушами, глядя на этот административный беспредел, но понимали, что изменить тут что-либо не удастся, ибо специфика. Вместо бесперспективных попыток пуши, рассевшись со своими коммами прямо на полу, стали копаться в теме, заодно продолжая всыпать соль в головы толстолапам. Грызям сидеть на твёрдом достаточно удобно, потому как они могут подложить хвост, репжесипам тоже, вслуху общей мягкости тушки, так что никаких неудобствий никто не испытывал. Если хотелосиха прохлады, следовало сесть подальше в вентиляционный туннель, а если наоборот – ближе к теплице-парку.

– Просто не верится! – кудахтала Ушивкефира, – Что мы мотыляемся где-то в пространстве!

– Уфхч, – мотнул ухом Скупыш, – Мы всегда мотыляемся в пространстве, только на поверхности планеты. Хотя причину для опушневания йа понимаю.

– Как вам вообще этот песок? – спросила Астриса, – В пух?

– Вроде да, – кивнула репжесипка, – Только вот это очень пугающе, такие объёмы пустого пространства, звёзды, планеты и прочая пухня, и такой маленький уголок живого мира.

– Нам повезло, что он вообще есть, – заметил Скупыш, – Но тут йа согласен, когда ухо окидывает физическую картину наблюдаемой части Вселенной, возникает некоторый диссонанс. Ну, гигантские звёзды какбы для обогрева маленьких планет это норма из-за свойств вещества, но редкость подходящих для жызни условий смущает.

– И как вы выкручиваетесь? – осведомился Руфик.

– Мы лезем в пространство и строим там сначала станции, потом целые планеты, – сообщил Скупыш, – Потом перестраиваем целые звёздные системы, чтобы расширить то самое место для жизни. А для этого приходится на редкость основательно пошевелить хвостами и головой, это сто пухов.

– Логика понятна, – задумался репжесип, – Нам ещё надо её прожевать...

– Что тут прожёвывать, это же замечательно! – фыркнула Ушивкефира.

– Я скажу, что – изменение основных условий. Раньше мы имели все основания считать, что обитаемый мир ограничен в неизменных границах, а теперь оказывается, что никаких границ не существует. Это тебе не пчёл ворочать...

– Что, вообще никаких границ? – помял голову Лусан.

– Если тебе от этого станет легче, во Вселенной есть ячейковая структура, – хихикнул грызь, – Перегородки между огромными областями пустого пространства заполнены материей, тобишь привычными нам галактиками...

– А между ними ничего, совсем ничего! – с не особо напускным ужасом сказала Ушивкефира.

– Неточно, – поправил Скуп, – Для нас – ничего. А так-то может быть очень даже и чего... но для упрощения считаем, что ничего, да.

– Меня интересует ещё вот такая пчела, – сказала Цери, оглядывая грызей, – Вы совершенно не признаёте убийства для добычи корма, если я соображаю?

– Ты соображаешь, – хмыкнул грызь.

– Так как вы определяете, есть убийство или нет? Ну допустим сейчас вы можете синтезировать пищу из полностью неживого материала, но ведь раньше вам приходилось грызть орехи с кустов, это что?

– Это некоторая разница, – признал Скупыш, – А именно та, что ореху попуху, сгрызёшь его или ещё что сделаешь. Впринципе, даже курица не особо волнуется по этому поводу. А вот лось уже будет активно сопротивляться употреблению в пищу. Употребление в пищу того, кто этому не рад, это и есть убийство.

– И все по Союзу придерживаются этой точки слуха? – усомнилась Цери.

– Практически. Большинство распространённых сейчас разумных видов пришли к этому сами, некоторых пришлосиха тупо заставить силой, – спокойно пояснил грызь, слегка усмехнувшись, – Соль в том, что борьба с убийством это часть того образа мышления, который подразумевает ещё много чего, на практике – армады кораблей, например... так что вести полемику оппонентам было довольно трудно.

– Это ясно, – почесал круглоушие Лусан, – А вот какой вам прок возиться с нами?

– Да ты гуся топчешь, – фыркнула Астриса, – Просто так! Вы такие мягкие и толстые звери!

Репжесипки смущённо пригладили ушки, потому как у толстолапов считалось, что чем мягче и толще, тем более в пух.

– Это сто пухов, – подтвердил Скупыш, – Однако не только. Каждый разумный вид это крайне ценный ресурс для сотрудничества, а когда вид ещё и, прямо цокнуть, не представляет для нас никакой угрозы, это стратегическая прибыль по всем направлениям.

– Прибыль! – квакнула грызуниха, и вспушилась.

– Где Прибыль?? – высунулся из двери Загребус.

– Образно, жаба-безуш.

– Кстати, а вы не подумываете о возвращении на свои осины? – квакнул жаба.

– Не-а, – зевнул Скуп, – Нам запретили появляться раньше, чем будут подвижки по тематике.

– Правда? – удивилась Ушивкефира.

– Ложь. Но жабе лучше думать так, быстрее расшевелится.

Пока же отряд стал ещё сильнее окапываться в корридоре, чем откровенно мешал жабам проходить и возить на тачках Вещи, однако это только способствовало основной линии. В теплице репжесипы набрали больших жёстких листьев, опавших с кустов, и сделали из них подобие навеса... листья, правда, были заприходованы, и потом пришлосиха их возвращать.

Теми временами процесс со скрипом, но продвигался. Поставленные в пространстве пузыря и на Сутрилоке автоматические станции давали инфу, которую сводили воедино и даже кое-как понимали головой, хотя и в малой части. Группа жабья, занимавшаяся этим расковыриванием, представила доклад... если пропустить смету, составлявшую большую часть оного, там говорилось об общем строении цыклонов, узнанном косвенными методами. Предполагалосиха с высокой степенью вероятности, что улитка имеет интегрированную структуру из неатомного вещества и какого-то рода акккумулятора энергии, навроде стоячей волны или ещё чего. Проще цокнуть, внутри улитки из цыклонита вещества нет, а есть прорва энергии. На практике это означает невозможность отрезать от цыклона куски, так как разрушается структура, и начинка рвёт улитку на кванты.

С другой стороны, зная о свойствах четерина, каковой есть отработаный цыклонит, было плохо скрываемое желание именно отрезать куски! Не вдаваясь в подробности, такой материал оценивался в пухову тучу единиц добра, ибо его допуха сложно синтезировать, а в естественном виде он не встречается. При этом исследователи волн достигли определённых результатов: слышимо, кригсы ещё ранее озадачивались проблемой маскировки от цыклонов, так что их генератор делал корабли малозаметными для моллюсков. Жабьё уже запускало несколько аппаратов, каковые пролетали в непосредственной близости от цыклонов и даже брали пробы материала с них, не вызывая никакой реакции.

Впервые за многие столетия репжесипы смогли потаращиться на изображения цыклона вблизи, записанные тоадоидскими машинами – впрочем, остальные тоже слышали внулевые. Улитка диаметром в десяток километров имела около двадцати витков, выпиравших рёбрами; на гребнях торчали острые отростки, направленные от центра цыклона. Сам цыклонит был ярко-голубого цвета, но его "окисел" при реакции с пространством – серо-зелёным кристаллическим материалом, как раз тем, из которого репжесипы плавили четерин. Все четверо присутствовавших поперхнулись, увидев, что цыклон посыпан этой штукой, как пельмень тестом, в несколько метров слоя. Насколько поняли жабы, пыль держалась на улитке за счёт электризации, и когда та нарушалась – летела повсюду, как пыльца с мотыля.

– Нужны пчёлы! – незамедлительно сказали хором толстолапы.

На этот раз имелись вслуху вполне конкретные пчёлы, для сбора зелёного цыклонита. Про пчёл подумали даже жабы, потому как именно пчёлы лучше всего подходили для – малогабаритные и маломощные аппараты не заставят цыклон шевелиться, в то же время они могут добраться до его шкуры и загрести продукт... тут уже следовало цокать, воизбежание недоцокиваний.

– Загрести продукт это славно, – цокнул Скупыш, связавшись с главжабами, – Но не забывайте, что весь этот улей не ничейный, а репжесипский.

– Гнилая камедь! – выругалась жаба, – Какое скотское затруднение на пути к Прибыли! Нет, я не ставлю под сомнение озвученный факт, но это сколько времени пройдёт, пока мы найдём хотя бы представителей?!

– Сколько? Ну, секунды две, – дал справку грызь.

Это была совершенно правдивая история, потому как репжесипов для того в частности и втащили во флот, чтобы они представляли местное самоуправление. Аборигены должны были слышать своими ушами, что происходит вокруг планеты, и какой кефир льётся на уши. Следует отметить, что Лусан и Цери то и дело метались в стороны – в самом прямом смысле, порой Скупыш не мог их найти и выискивал по отсекам. Они делали это для того, чтобы удостовериться, что от них ничего не скрывают – по крайней мере, приложить все усилия для. Так как грызи ровным счётом ничего не скрывали, то и на маневры разведчиков из "Чёрной Репы" слушали спокойно, и даже с уважением к такой упоротости.

Например, никто не говорил репжесипам, что все старания только для того, чтобы подарить им залежи цыклонита. Жабы собирались лопать полными ложками Прибыль от этого предприятия, и грызи аналогично; возможно кто-то и откажется, но вряд ли это будут пуховичные звери, и уж тем более не прямые носители Жадности. Ещё менее демократично обстояли дела со сбором образцов биосферы – об этом вообще никто не спрашивал, а просто собирали. Неслушая на это, и на их изначально конфронтационное сознание, репжесипы признавали, что им очень сильно повезло. Возможно, они и справились бы с оккупантами, но количество трупов было бы запредельным, что мимо пуха – а так вопрос оказался закрыт в два дня.

"Чёрная Репа" как раз была общей военной организацией местных, ранее отвечавшей за порядок при холодной войне между деревнями, кланами, гильдиями, и вообще. Как уже упоминалосиха, противостояние велось исключительно для пользы, так что если кто-то переходил предел, прибывали войска чернорепских для восстановления правильного положения пчелы в пространстве. Теперь этим топтунам гусей предстояло взять в голову новые условия, защиту сразу всей планеты в межзвёздной среде, и главным образом от катаклизмов типа цыклонов.

– Вам следует макнуть уши в кефир, – цокал Скупыш, вызывая ржач, – А также взять в аренду десяток-другой маломерных посуд, собрать партии разведчиков, и отправить их помотыляться по галактике. Не с конкретной целью, а чисто для расширения кругослуха. Ну и обеспечить, чтобы расширился не только у них, а у как можно более широкого круга морд.

– А потом? – философично сказала Ушивкефира.

– Потом надо будет приобретать корабли и средства для добычи цыклонита, чтобы делать это самим. Учитывая жирность месторождения, не составит большого труда заработать на сооружение защитных механизмов для Сутрилока.

– Это ясно, – кивнул Лусан, – Но если мы будем собирать и продавать цыклонит сами, где будет ваша Прибыль? Или хуже того, где Прибыль жабья?

– Так технология, – пояснил Скупыш, – Наша Ёлка трётся тут в основном для того, чтобы получить технологию. Потом жабьё пух кому что отдаст за помощь по слесарке, а тут их условия заставляют.