Текст книги "Дорогой враг"
Автор книги: Максин Барри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 15
– Итак, каковы наши очередные фермерские задачи? – весело спросила Блейз, глядя на распаханные плодородные поля.
Стоявший рядом Эйдан вдохнул всей грудью морозный свежий воздух и, жмурясь от еще по-зимнему бледных солнечный лучей, задумчиво сказал:
– Нашей очередной фермерской задачей будет боронование.
– Боронование? – Блейз удивленно выгнула дугой бровь.
В теплом пальто и меховых сапожках она совсем не ощущала холода. Кроме того, ее не покидала счастливая улыбка. А сердце пело… И вообще, в жизни все начало складываться как надо…
– Гм, – промычал Эйдан, поняв, что термин «боронование» Блейз неизвестен. – Видишь ли, зимой земля трескается от морозов. Но этого недостаточно. Ей надо помочь. Вот наступит март, и если будет достаточно сухо, то я впрягу в борону пару лошадей и пройдусь с ней по полям. Это значительно легче, чем пахать плугом. Но борона довольно глубоко проникает своими шипами в землю, хорошо разрыхляет ее, после чего можно начинать сеять.
– Лошади не будут против?
Эйдан весело рассмеялся.
– Лошади никогда не бывают против любой работы, милая. Если, конечно, за ними ухаживать, содержать в сытости, тепле и постоянном рабочем состоянии.
– Рабочем состоянии? Это как?
Блейз наслаждалась новой для себя терминологией. Ведь после свадьбы, которая состоится в мае, они навсегда останутся в деревне и уже вдвоем будут заниматься фермерством. Так они решили. Поэтому Блейз хотела изучить все связанное с будущей жизнью, в том числе и фермерскую терминологию.
В свою очередь Блейз решила начать обучать Эйдана искусству живописи.
– Гм, – снова замычал Эйдан. – Под поддержанием рабочего состояния лошадей я имею в виду в первую очередь здоровую гладкую шкуру животного. Чтобы при потении сбруя не наносила лошадям ран или глубоких царапин. Это примерно то же самое, что у людей, постоянно занятых ручным трудом. Их ладони грубеют и меньше подвержены травмам.
– Вот никогда не думала, что лошади и люди в этом отношении могут быть похожими!
– Тем не менее.
– Это так странно и непривычно звучит для меня.
Эйдан понимающе улыбнулся. Он любил наблюдать за лицом Блейз, когда она начинала говорить. Ловил движение каждого мускула.
– Не беспокойся. Это не так сложно, как кажется на первый взгляд. В фермерском деле все подчинено здравому смыслу. Например, когда лошади начинают потеть, они должны много пить, чтобы восстановить водный баланс в организме. Поэтому, как ты, вероятно, заметила, когда я работаю в поле, то обязательно держу где-нибудь неподалеку бочку с водой и несколько ведер.
– Да, я видела, как ты носил им ведра.
– Правильно. Это элементарная логика фермерского дела. И так во всем.
Блейз поднялась на цыпочки и крепко поцеловала своего жениха. Эйдан обнял ее и долго не отпускал, стараясь по возможности затянуть поцелуй. Когда же Блейз все же чуть отстранилась и посмотрела ему в лицо, в ее глазах светились восторг и удовлетворение.
– А теперь, может быть, я расскажу тебе кое-что о живописи? – предложила она. – Некоторые считают, что техника живописи ограничивается простым нанесением красок на холст. Но это далеко не все. Чтобы освоить ее, надо…
Патрик Гоулдер упаковывал чемодан, когда дверь спальни чуть слышно отворилась и на пороге появилась его жена.
– Пат, – сказала Дженнифер, продолжая держаться за ручку двери, – я и не знала, что ты собрался путешествовать. Это куда же?
– Я не собираюсь ни в какое путешествие. Я просто ухожу от тебя.
Дженнифер даже закашлялась от такого неожиданного заявления. Нервно облизав сразу же высохшие губы, она растерянно протянула:
– По-нят-но… – И, помолчав несколько мгновений, спросила: – Может быть, ты скажешь мне почему?
Патрик посмотрел на жену своими белесыми глазами, в которых на этот раз светилось откровенное изумление.
– Извини, Джен, неужели тебе надо это объяснять?
Дженнифер все еще сжимала дверную ручку, не решаясь войти в спальню. Потом открыла было рот, чтобы произнести какие-то слова. Но тут же снова закрыла.
Патрик пожал плечами и продолжал упаковывать чемодан.
Дженнифер растерянно моргала глазами, совершенно пораженная происходящим. Для нее это было полнейшей неожиданностью.
С мужем она познакомилась девять лет назад, когда председательствовала на очередной сессии Оксфордского благотворительного комитета. Он показался Дженнифер идеальным кандидатом в мужья – старше ее, но не намного, всеми уважаемый и очень умный. Ее отец, конечно, одобрил этот выбор. Друзья тоже. Кроме того, Патрик и внешне неплохо выглядел. Имел прекрасные перспективы на будущее. Дженнифер привлекала, кроме всего прочего, и доброта Патрика, его мягкость в обращении. Всего этого ей всегда не хватало. Одним словом, ее замужество можно было считать удачным. И даже счастливым. Хотя пока у них не было детей, но впереди еще оставался некоторый запас времени.
И вот оказалось, что этого самого времени нет совсем…
– Патрик, – тихо сказала Дженнифер. – Я не хочу, чтобы ты уходил.
Муж вновь поднял на нее взгляд. На этот раз в его глазах отразилось не удивление, а откровенное любопытство. Он оторвался от чемодана и сказал монотонным голосом:
– Я знаю, что ты этого не хочешь.
Он повернулся к полочке под зеркалом и начал собирать свои туалетные и бритвенные принадлежности.
– Пат, – вновь повторила Дженнифер, но уже с мольбой в голосе. – Может быть, ты все-таки объяснишь мне, что все это значит?
Патрик глубоко вздохнул и ответил не оборачиваясь:
– Ты отлично сама знаешь. Как и то, что все это связано с деньгами. А если говорить точнее – с деньгами твоего отца. Я уж не говорю об этой странной, чуть ли не генетической, ненависти к Кейре Харвуд.
– Не смей ее так называть! – взорвалась Дженнифер. – Фейн всегда величает эту даму Кейрой Уэсткомб. Как и я. Ты же знаешь, что она вышла замуж за моего отца только из-за денег. И никогда по-настоящему не была его женой!
Патрик быстро выпрямился.
– Твой отец женился на ней, потому что не видел другого выхода, – сказал он таким грубым тоном, что Дженнифер содрогнулась. – Если бы ты не так откровенно спешила со своим мерзким планом получить доверенность на его имущество, Лукас бы не сделал предложения Кейре. Но что самое главное – так это желание Лукаса передать Кейре часть его земли. Он одобрительно относился к основанному ею Национальному заповеднику. Как, впрочем, и я.
Дженнифер смотрела на мужа округлившимися от изумления глазами.
– Ты мне никогда ничего об этом не говорил! – задыхаясь проговорила она обвинительным тоном.
Патрик насмешливо улыбнулся.
– Ты же меня никогда и не спрашивала, Джен.
В голосе Патрика звучал еле заметный упрек. Но Дженнифер различила эти нотки и вдруг с удивлением почувствовала, как тревожно забилось ее сердце. Ничего подобного с ней раньше не случалось.
– Итак, ты на ее стороне? – требовательным тоном спросила Дженнифер. – Отвечай!
В течение каких-то долей секунды она покраснела и сразу же побледнела. Неизменными остались лишь глаза и огромные синяки под ними.
Тем временем Патрик уложил в чемодан спортивный костюм и потянулся к столику, на котором лежала связка носков.
– Я не на ее стороне, – сказал он, не поворачивая головы. – И не на твоей. Впервые в жизни я на своей стороне.
Дженнифер продолжала ошарашено смотреть на мужа, все еще не понимая, что происходит. Во всяком случае, Патрика таким она еще никогда не видела.
– Что ты имеешь в виду? – упавшим голосом спросила она, не будучи уверенной, что хочет это знать.
Патрик уложил в чемодан последнюю вещицу, надавил на крышку коленом и защелкнул замок. Потом выпрямился и обернулся к жене.
– Я имею в виду то, что чертовски устал от сознания своей ненужности тебе, Джен. Я всего лишь преподаватель, а ты хочешь видеть меня деканом. Я недостаточно богат для тебя. Ты хочешь иметь все, в том числе то большое имение, которое тебе придется отобрать у мачехи, то бишь у вдовы твоего отца. Одним словом, я устал от всего этого. Устал от твоей навязчивой идеи захапать деньги своего отца и лишить законного наследства его вдову. А твое последнее деяние и вовсе переполнило чашу моего терпения. Думаешь, я не знаю о вашем заговоре с этим мерзким типом Рэттигеном? Но у него, по крайней мере, хватило ума вовремя сбежать.
Неужели ты не понимаешь, что можешь зайти так далеко, что назад уже пути не будет, Дженнифер? Что уже стоишь на пороге преступления. Еще шаг – и тобой займется прокуратура. Ты потеряла всякое чувство реальности. Я не хочу больше оставаться здесь, рядом с тобой. Я ухожу. И вернусь только тогда, когда ты опомнишься. Если сможешь… Мне нужна жена, партнер, друг, любовница. А не озлобленная, завистливая, вечно всем недовольная сожительница!
Патрик встал, взял чемодан и, боком пройдя мимо продолжавшей стоять в дверях Дженнифер, вышел, даже не взглянув на нее.
Впереди возвышались Камни Пенды. Блейз и Эйдан поднимались по покатому распаханному склону, с вершины которого начинался спуск к гранитному монументу. Блейз бросила быстрый взгляд в сторону видневшейся справа небольшой рощицы. Эйдан тотчас же перехватил его.
– Что там?
– Мне послышался какой-то странный звук.
Она быстро подняла глаза на Эйдана, опасаясь, что ее фраза о звуке может причинить ему страдание. И он понял ее мысль.
– Не будь такой психопаткой, Блейз. Тебе дано слышать. Я лишен такого дара. Но это отнюдь не означает, что в моем присутствии нельзя говорить о звуках. Я хочу знать, что все звучащее значит для тебя. Как ты его воспринимаешь. Как вообще хочу знать все о тебе…
– Скажи, ты стал конюхом и пахарем потому, что для этого вовсе не обязательно что-нибудь слышать? – спросила она.
Эйдан рассмеялся.
– Есть много видов деятельности, для которых слух вовсе не обязателен. Нет, я не потому избрал фермерство делом своей жизни. Когда мне было что-то около шести лет, мы с матерью переехали на ферму в Йоркшир, где она устроилась работать экономкой и одновременно поварихой. Хозяин же был заядлым консерватором. Он упорно не хотел признавать трактор и вообще любую современную технику. Только лошадей. Его сыновья тоже любили лошадей и знали о них все. И они приобщили к этому делу меня. Я полюбил лошадей. Полюбил фермерскую жизнь. И даже в холодные зимние месяцы вставал спозаранку, кормил лошадей, расчесывал им хвосты и гривы, собирал накопившийся за ночь навоз.
– Удивительно, что ты сумел снова найти работу с лошадьми, – задумчиво сказала вслух Блейз. – Ведь в наше время очень немногие фермеры продолжают вести хозяйство дедовскими методами. Разве у тебя не было возможности остаться в Йоркшире после окончания школы? Почему ты уехал оттуда?
Впервые за время их знакомства Эйдан отвернулся и стал смотреть в сторону. Хотя и знал, что Блейз намерена говорить дальше, а он не сможет знать, о чем пойдет речь. Этот жест встревожил Блейз, и она нахмурила брови.
И тут она опять услышала тот же самый звук. Он прозвучал громко и явственно. Блейз вздрогнула, поняв, что это плач. В том, что плакала женщина, сомневаться не приходилось.
Она тронула Эйдана за руку. Тот повернулся и открыл было рот, чтобы сказать нечто важное, но Блейз жестом остановила его.
– Эйдан, мне кажется, что где-то поблизости кто-то попал в беду. Я слышу плач в роще.
Эйдан нахмурился и быстро взбежал на вершину холма. Понимая, что она могла ошибиться, Блейз бросилась вслед за ним. И уже почти догнала Эйдана, когда он неожиданно остановился как вкопанный. Блейз, чтобы не упасть, с разбегу уперлась обеими руками ему в спину. Оглядевшись, она увидела то, что заставило Эйдана застыть на месте…
На мокрой холодной траве, прислонившись спиной к дереву, сидела Кейра и рыдала.
Навзрыд…
Все ее лицо было в слезах. Она вряд ли могла что-нибудь видеть. И уже совсем была не состоянии говорить.
Эйдан беспомощно посмотрел на Блейз. Та в ответ многозначительно ему кивнула. Он понял этот жест и остался стоять на месте. Блейз же осторожно подошла к Кейре и наклонилась над ней. Видя, что Кейра не замечает ее, Блейз тихонько обняла ее за плечи. Кейра подняла голову и, тщетно попытавшись вытереть носовым платком градом катившиеся слезы, молча уронила ее на грудь Блейз.
Прошло несколько минут, прежде чем Кейра стала понемногу успокаиваться. Затем она прислонилась спиной к дереву, вытерла платком слезы и улыбнулась Блейз слабой вымученной улыбкой.
– Извините меня. Я не хотела прерывать вашу прогулку.
– Вы не прервали ее. Я просто услышала, как вы плакали, и подошла. Мы не могли издали понять, что случилось. Может быть, нам самим надо было тактично остаться в стороне?
Кейра вздохнула и расправила плечи.
– Нет. Все в порядке. Мне, наверное, надо было выплакаться. Что я и сделала. Теперь стало легче.
Кейра встала и сделала несколько неуверенных шагов. Лицо ее оставалось бледным и заплаканным. Но подошедший Эйдан тут же заметил, что выражения глубокого отчаяния в глазах хозяйки уже не было.
За все время работы у Кейры он никогда не видел ее в таком состоянии. А их отношения с самого начала строились на взаимном уважении и доверии. И постепенно переросли в настоящую дружбу. Эйдана всегда восхищали энергия Кейры и ее умение добиться процветания своего поместья, хороших денежных доходов. Он уважал ее за преданность любимому делу и одобрял цели, которые она ставила перед собой. И кроме того, эта женщина просто-напросто ему нравилась. Она не была похожа на провинциальных землевладельцев. Не выставляла напоказ своего превосходства. И глубоко прятала свое доброе отзывчивое сердце. Но Эйдан очень скоро разгадал это…
– Я заметил, что вы часто сюда приходите, – сказал он, кивнув в сторону Камней Пенды.
Кейра улыбнулась.
– Это все от отца. Он рассказывал мне столько интересных историй и легенд об этом месте. Когда я была маленькая, то часто приводила сюда своих школьных подруг и пересказывала им то, что слышала от отца. А потом мы играли в рыцарей и средневековых дам. Бились на турнирах самодельными деревянными мечами. Девочки театрально рыдали, когда их приговаривали к принесению в жертву драконам. А сейчас эти камни успокаивают меня. Иногда мне даже чудится, будто они разговаривают со мной. Утешают меня. Советуют, как жить дальше… – Голос Кейры вдруг задрожал. Она помолчала немного, боясь снова разрыдаться, и просто сказала: – Вот и сегодня утром я пришла к ним за советом и утешением.
Блейз и Эйдан молча переглянулись. Меньше всего им хотелось вторгаться в чужую жизнь. Но Кейре нужно было с кем-то поговорить…
Блейз только накануне услышала ходившие по деревне разговоры о пропаже завещания мужа Кейры. Жители деревни уже знали, что в поисках документа был перевернут вверх дном весь большой дом. Но найти завещание так и не удалось. Так можно ли удивляться, найдя вдову покойного в таком состоянии?..
Кейра перехватила сочувствующие взгляды, которыми обменялись Блейз и Эйдан. Ей стало легче, и она благодарно улыбнулась обоим.
– Извините меня еще раз. Я оказалась плаксой. Но на меня сразу свалилось столько несчастий, что вряд ли нашлась бы женщина, которая спокойно смогла бы их вынести.
Она подняла глаза на своего конюха и вдруг поняла, что ведет себя эгоистично. Кейра встала прямо перед Эйданом и медленно повторила все только что сказанное. Он внимательно следил за ее губами и сочувственно качал головой.
Блейз стало ясно, что Кейра знает о его глухоте. И знает давно. Возможно даже, с первого дня пребывания Эйдана на ферме. Ведь Эйдан, конечно, все рассказал своей будущей хозяйке, нанимаясь на работу. При его честности иначе просто не могло быть. А Кейра не придала этому большого значения и не только взяла его на работу, но и назначила старшим конюхом.
Блейз почувствовала, что с этого момента ее уважение к Кейре начинает перерастать в чувство глубокой дружбы.
– Все это… в связи с землей Лукаса, – сказала Кейра, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо и спокойно. – Вы помните, как некоторое время тому назад я рассказывала, что Лукас хочет передать часть своей земли Национальному заповеднику?
Эйдан заинтересованно посмотрел на Кейру. Он, естественно, не мог слышать разговоров о скандале в большом доме, которые уже дошли до ушей Блейз. Тем временем Кейра продолжала:
– Я знаю вашу идею произвести здесь эксперимент по возрождению староанглийского метода фермерства. У меня тоже было немало мыслей на этот счет. Кроме того, почему бы не создать в заповеднике специальный небольшой павильон для экзотических бабочек? – Тех самых двухвостых красавиц… Кейра на долю секунды закрыла глаза и покачала головой. – Но все это, видимо, придется отложить. И надолго. Ибо сначала мне предстоит заняться кое-какими… юридическими проблемами.
Блейз заметила, что Эйдан очень внимательно следит за тем, что говорит Кейра. Куда внимательнее, чем за ее губами…
– Можно мне поинтересоваться, что это за проблемы? – тихо спросил Эйдан.
Кейра рассмеялась странным горьким смехом.
– Конечно. Лукас в своем завещании оставил мне землю. Вернее, не мне, а Национальному заповеднику. Но до сих пор никто не может найти оригинал этого завещания. Адвокат, который составлял завещание, куда-то неожиданно исчез. Назавтра я попросила собраться всех заинтересованных лиц с тем, чтобы попытаться восстановить текст его последнего завещания по памяти. Фейн и Дженнифер, которым, как и мне, содержание документа известно от самого Лукаса, уже дали согласие присутствовать. Но я отнюдь не уверена, что нам удастся его воссоздать точно и за короткий срок. Ибо Дженнифер решительно настроена на то, чтобы я ничего не получила. Что же касается Фейна, то… – Голос Кейры неожиданно задрожал и сорвался. Она постаралась тут же смахнуть скатившуюся по щеке слезу и глубоко вздохнула. – Не знаю почему, но… Но у меня такое ощущение, что нам придется безвылазно проводить ближайшие годы в судах. Если бы Лукас сказал мне, где он хранит завещание, ничего подобного бы не случилось. Я просто не понимаю его. – Кейра сделала небольшую паузу и с горечью добавила: – Что же касается Фейна, то он считает именно меня похитительницей завещания…
– А что говорит адвокат? – спросил Эйдан.
Голос его звучал естественно и спокойно. Но Блейз заметила, что он смотрит на Кейру каким-то странным тревожным взглядом.
Кейра объяснила все последствия возможного признания, что Лукас умер, не оставив завещания.
– Но у меня нет никакого намерения пытаться получить половину всего его состояния, – сказала она. – Пусть мне отдадут только то, что муж завещал. Но Дженнифер считает, что и этого для меня слишком много. Она собирается судиться со мной до скончания века. А Фейн…
Кейра замолчала, чувствуя, что не в силах больше говорить на эту тему.
Блейз подумала, что уже сейчас, еще до суда, Кейра выглядит совершенно разбитой. Причиной тому явно был Фейн.
– Не надо волноваться, Кейра, – сказал Эйдан таким уверенным тоном, что обе женщины посмотрели на него с удивлением. Заметив это, он было снова открыл рот, чтобы сказать нечто очень важное, но явно передумал и промолчал. После довольно продолжительной паузы он спросил, растягивая слова: – Та встреча, о которой вы говорили, Кейра, назначена на завтра? – Плечи его слегка опустились, как бывало каждый раз, когда Эйдан принимал какое-то совершенно неожиданное решение.
Блейз, успевшая уже хорошо изучить своего жениха, не могла понять, что происходит. Кейра же, бросив на Эйдана несколько озадаченный взгляд, односложно ответила:
– Да. В два тридцать в Херонри.
Эйдан утвердительно кивнул.
– Хорошо. Ни о чем больше не беспокойтесь. Увидите, что все будет в порядке.
– Может быть, вы и правы, – задумчиво ответила Кейра, слегка пожав плечами. – Но сейчас мне ясно одно: хватит сидеть здесь под деревом и проливать слезы. Тем более что надо сегодня обязательно пересчитать всех цапель. Я и так уже сильно опоздала с ежегодной переписью.
Она улыбнулась Эйдану и Блейз, после чего повернулась и пошла в сторону Херонри. Блейз некоторое время смотрела ей вслед. Потом вздохнула и сказала как бы про себя:
– Дай Бог, чтобы у нее все устроилось!
Но Эйдан в этот момент не смотрел на нее.
Он думал о чем-то еще. А точнее, о Лукасе Харвуде…
Колин Рэттиген стоял на балконе своего номера в гостинице на Багамах и потягивал из высокого стакана приятный напиток под названием «Закат». Последние лучи заходящего солнца ласково щекотали теплом его обнаженные плечи. С балкона открывался великолепный вид на море.
Все это было прекрасно. Но у Колина в кармане не осталось почти ни цента. А кроме того, Рэттиген уже начал тосковать по Англии и по своему пыльному офису с его старомодной мебелью.
Он дрожал от страха при виде любого местного полицейского. Но при этом знал, что пути назад нет. Колин Рэттиген обречен на вечную ссылку.
Во время обхода в ветеринарной лечебнице настроение Кейры заметно улучшилось. Она заботливо наклонилась над раненым ежиком, который, если бы находился в лесу, уже должен был давно погрузиться в зимнюю спячку. Затем подошла к висевшей на стене большой карте, на которую ежедневно наносились места, где были найдены раненые или больные животные. Кейра с удовлетворением отметила, что в последнее время их стало гораздо меньше.
В кабинете главного врача ее ждал Стивен.
– Ну как с переписью, Кейра? – улыбнувшись спросил он.
– Пока мы зарегистрировали пять цапель. Две парочки и еще один молодой самец. Видимо, весной он будет искать себе подругу. Если дело пойдет так и дальше, то через несколько лет у нас будет самое большое число цапель в стране.
– Очень рад это слышать. Кстати, мы установили наблюдение за сороками. – Он поднял голову и, внимательно посмотрев в глаза Кейре, спросил: – Что-нибудь случилось?
Кейра пожала плечами, несколько удивленная его вниманием к своей особе, и безразличным тоном ответила:
– Нет, все в порядке. – Помедлив несколько мгновений, добавила: – Разве что мы можем потерять землю, переданную Лукасом заповеднику. Вот и все.
У Стивена вытянулось лицо.
– Как же так? Нам без этой земли никак нельзя! Я только что получил сведения о том, что как раз там и поселилась эта самочка канюка, которую мы на днях вылечили и отпустили на волю. Она очень даже успешно охотится там на кроликов. Значит, эти земли могут стать местом реабилитации и других раненых животных, прошедших здесь лечение.
– Будем надеяться, что все устроится после нашей завтрашней встречи.
Стивен нахмурился, уловив в тоне Кейры тот же пессимизм, который чуть раньше поразил Блейз. Он взял ее за руку и мягко сказал:
– Видите ли, если я могу вам чем-то помочь, то…
– То она всегда имеет возможность обратиться ко мне, – раздался голос, заставивший обоих вздрогнуть и обернуться в сторону двери.
На пороге стоял Фейн и внимательно смотрел на них. Его взгляд скользнул по руке Стивена, державшей за локоть Кейру. Ветеринар вспыхнул и отступил на полшага. Но быстро взял себя в руки.
– Не думаю, чтобы миссис Харвуд воспользовалась такой возможностью, – отпарировал он с негодованием. – Ведь ни кто иной, как вы сами, создали те проблемы, которые леди Пенде сейчас приходится решать.
Фейн изо всех сил хлопнул дверью и одним прыжком оказался прямо перед сразу же ощетинившимся и принявшим оборонительную позу Стивеном. Кейра поняла, что дальнейшего развития событий в подобном направлении ее нервы уже не выдержат.
– Довольно! – резко сказала она и с негодованием посмотрела на обоих мужчин.
Фейн застыл на месте. Не удостоив его взглядом, Кейра обратилась к ветеринару:
– Стивен, я не допущу, чтобы кто-нибудь за меня вступался. Предпочитаю бороться сама.
Господи, почему взрослые мужчины порой начинают вести себя, как школьники. Ветеринар бросил на нее досадливый взгляд и пожал плечами. Фейн же, не обращая больше никакого внимания на своего противника, посмотрел в глаза Кейре и тихо, но твердо сказал:
– Мне надо поговорить с вами.
– Вы опоздали, Фейн, – холодно ответила Кейра. – Я уже получила сообщение, из которого многое становится ясным.
– Я пойду… проверю, как чувствует себя барсук, – пробормотал Стивен и с большой неохотой вышел.
Они долго стояли молча и смотрели друг на друга. В глазах Кейры Фейн читал ненависть. Но он знал, что на самом деле это не так. Просто Кейра не привыкла признавать своих поражений.
Но этот взгляд, полный отчаяния и ненависти, вывел его из себя. Фейн был готов ответить на любой ее гневный вызов. Но это…
Остановившись в двух шагах от Кейры, он угрюмо сказал:
– Я хочу, чтобы вы поняли, почему я не могу оставить вас в покое с этим делом о пропавшем завещании. Не знаю, какие юридические трюки вы намерены предпринять на завтрашней встрече. Но сегодня я хочу четко прояснить свою позицию по всем этим вопросам. Прежде чем мы начнем говорить официально…
– Серьезно? – Кейра усмехнулась, скрестив руки на груди. – Ну так просветите меня! Это будет очень даже любопытно! Только прошу вас, не пытайтесь потчевать меня заявлениями о своей принципиальности и стремлении к справедливости. Это все демагогия, Фейн. Единственное, чего вы хотите добиться, так это разрешения начать на принадлежавшей Лукасу территории строительство сооружений, никому не нужных и вызывающих протесты местных жителей. Вы желаете получать деньги. А на экологические последствия подобного строительства вам в высшей степени наплевать! Почему бы честно это не признать?
– Так вот что так тревожит вас в последнее время? – вздохнул Фейн, скривив губу. – Я должен был предвидеть, что в отношении меня вы поверите любой гадости! Так знайте, что у меня нет никаких планов отсуживать себе половину отцовского наследства. И я никогда всерьез не думал о застройке здешних земель.
Кейра почувствовала, как ее сердце сначала остановилось, а потом вдруг начало биться в отчаянном ритме. Ей так хотелось поверить Фейну. Нет, это невозможно, решила Кейра, и на лице у нее появилось презрительное выражение.
– Бросьте, Фейн, – усмехнулась она уголками губ. – Неужели вы думаете, что Лукас не посвятил меня в ваши строительные планы и я не знаю, как вы пытались заинтересовать его будущей выгодой от их осуществления?
– Да, не отрицаю, – резко ответил Фейн. – Я всячески пытался остановить его на краю пропасти, в которую, как мне казалось, он был готов броситься. Но я не знал, что Лукас умирает! Мне казалось, что интерес к строительству оживит его, вольет свежую кровь ему в жилы. При этом я планировал построить всего лишь несколько зданий в разных местах территории. Ваш заповедник тут ни при чем. Я на него ни в коей мере не покушался. А здания могли бы привлечь туристов и дать значительный доход.
У Кейры перехватило дыхание. Неужели все это серьезно? И она понапрасну обвиняла Фейна?
Он внимательно следил за выражением ее лица. Но Кейра не знала, что сказать. Она могла и ошибаться, подозревая его в жадности. И все же факт оставался фактом: Фейн все еще был уверен в том, что она вышла замуж за Лукаса из чисто меркантильных соображений.
– Уходите, Фейн, – сказала Кейра усталым голосом.
Глаза Фейна вспыхнули негодованием. Он помедлил несколько секунд и зловещим тоном проговорил сквозь зубы:
– Думаете, что вам удастся так просто от меня отделаться?
Его мускулы напряглись, а сам Фейн сжался в комок, как будто изготовился к прыжку. Но что он мог сделать? О, он мог заключить эту женщину в объятия, покрыть ее тело поцелуями, пробудив в ней огонь страсти. А затем она будет торжествовать победу. В подобном состоянии с ним можно будет сделать что угодно. И, конечно, Кейра легко обведет его вокруг пальца. Будьте уверены!
– Мы катимся в никуда, – холодно добавил Фейн.
Что ж, возможно, здесь кроется какая-то ошибка. Но он не может держаться в стороне. Даже зная, что эта женщина сделала и каким дураком он сам оказался. Потому что он любит ее. И сделал бы все, чтобы обладать ею всю оставшуюся жизнь. Неважно, достигнет ли он этого шантажом, угрозами или деньгами… Пока они вместе, Фейн Харвуд будет жить. Разлука же для него означает смерть. Медленную, на протяжении многих лет, но смерть…
Кейра вдруг рассмеялась.
– Вы говорите, что мы катимся в никуда? Так я это и сама отлично знаю.
Она любит Фейна больше жизни. Но какое это имеет значение, если он почти не думает о ней? Его равнодушие убивает ее. Но если бы он только знал… Впрочем, это дало бы Фейну слишком большую власть над ней. Нет, лучше сохранить существующие между ними барьеры!
– Вы хотите получить землю, – холодно сказала она. – Я тоже хочу получить землю. В этом споре один из нас выиграет, а другой проиграет. Все так просто.
– Допустим, – ответил Фейн, подходя почти вплотную к Кейре, по телу которой сразу же пробежал огонь. – Но что в таком случае нам делать? – Он протянул руки, осторожно заключил ее в объятия и тихо повторил: – Что?
Кейра не сопротивлялась и молча смотрела на него своими изумрудными глазами. Ее губы медленно разомкнулись. Фейн наклонился и впился в них.
Это был глубокий, длительный и многообещающий поцелуй. Когда же наконец Фейн оторвался от губ Кейры и поднял голову, то увидел в ее глазах признание поражения. Она знала это. И уже не протестовала.
– Теперь уже недолго, – пообещал он со вздохом. – Скоро… Очень скоро все разделяющие нас преграды рухнут. И тогда…
Он наклонился и снова поцеловал Кейру.
И тогда… – мысленно повторила она за ним, сдерживая рвущийся из груди страстный стон. И тогда…
