Текст книги "Дорогой враг"
Автор книги: Максин Барри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Эйдан утвердительно кивнул.
– Конечно. А сейчас, подождите немного. Я приготовлю что-нибудь поесть.
Он замялся, подумав, что сказал что-то не то. Но Блейз только благодарно улыбнулась.
– Ой, спасибо! Я с удовольствием отведаю ваших яств.
Блейз спохватилась, что слишком быстро согласилась и Эйдан может расценить это как невоспитанность. Она отвела глаза и виновато покраснела.
Глядя на нежную мягкость ее разрумянившихся щек, Эйдан вдруг почувствовал, что ему становится трудно дышать. Он стал отчаянно смотреть по сторонам, пытаясь остановить взгляд на чем-нибудь более безопасном. Эта женщина слишком хороша. Увидев у нее в руках свернутый холст, он обрадованно спросил:
– Это та самая картина? Уже готова? Блейз утвердительно кивнула, только теперь заметив, как странно Эйдан произносит некоторые слова. Она уже начинала привыкать к звучанию его голоса, как, впрочем, и к лицу. Которое ей все больше нравилось.
– Да. Я обещала вам показать эту работу, как только закончу. И вот – принесла.
Эйдан проводил Блейз в комнату и усадил в кресло у пылающего камина. Она оглядела жилище пахаря и нашла его очень уютным. Мебель была простой, но очень милой. На полу лежал плетеный соломенный ковер. А на окнах висели легкие занавески, совсем простые и очень чистые.
Блейз развернула холст и прикрепила его кнопками к стене над столом.
– Вот так-то, – улыбнулась она, в тысячный раз с беспокойством разглядывая свое детище, опасаясь, не упустила ли чего.
Последовало долгое молчание. Наконец Блейз оглянулась через плечо на Эйдана, чуть нахмурив брови в нервном ожидании. Но беспокойство оказалось напрасным.
Он внимательно рассматривал полотно, и даже на его обычно непроницаемом лице можно было прочитать удовлетворение. Подняв взгляд на художницу, он улыбнулся ей и, помолчав еще несколько мгновений, сказал:
– Вам удалось точно схватить… абсолютно все.
Хотя Эйдан за свою жизнь видел немало хорошей живописи, эта картина по-настоящему его захватила. Он просто не ожидал, что она окажется настолько сильной и впечатляющей.
– Я очень рада, что вам понравилось, – ответила Блейз, слегка зардевшись от смущения. – Завтра хочу отвезти ее на выставку в одну из главных художественных галерей в Вудстоке.
– Так быстро?
Блейз невесело рассмеялась.
– Так надо. Если она еще немного пробудет здесь, мне трудно будет с ней расстаться. Кроме того, мне надо зарабатывать себе на жизнь.
Эйдан долго смотрел на картину, на автора, после чего сказал:
– Я покупаю ее.
Блейз удивленно воззрилась на него. Наморщив лоб, ответила, медленно растягивая слова и чуть запинаясь:
– Я не думаю… То есть… Не могу ее вам продать, Эйдан. Поймите, я должна создавать себе имя как художник. Для этого надо показывай свои картины на официальных выставках. Чтобы о них знали… И покупали. Я не могу продавать их только друзьям и родственникам.
– Что ж, вы правы, – сразу же согласился Эйдан. – Только скажите, в какой галерее вь собираетесь выставить эту работу, и я тут же куплю ее там.
– Но галереи назначают цены на картины только после их одобрения экспертами. Кроме того, они берут какой-то комиссионный процент…
Блейз вновь обернулась к картине. Эйдан сделал шаг вперед и стал рядом. Ему вдруг очень захотелось посмотреть на нее в профиль.
– Что ж, – робко проговорила она. – Эта картина может стать довольно дорогой. Мне кажется она по-настоящему удалась. Хотя и принадлежит кисти такого неизвестного автора, как я…
– Вы считаете, что ее дорого оценят в галерее? – спросил Эйдан.
Она грустно кивнула.
– Да.
Эйдан протянул руку и поднял за подбородок ее поникшую голову.
– Это не имеет никакого значения. Картина мне нравится. У меня есть кое-какие сбережения. Достаточные, чтобы купить это полотно, какую бы цену за него там ни запросили. Я уверен, что не пройдет и двух лет, как вы станете известной художницей, Блейз Клейтон. И если сейчас я не приобрету оригинал вашей картины, то в будущем вряд ли смогу себе это позволить. Так что это полотно принадлежит мне.
И он медленно наклонил голову к самому лицу Блейз. Ее глаза закрылись, а их губы робко соприкоснулись.
Эйдан ощутил вкус этих чувственных губ, сердце его бешено забилось, а руки сошлись за спиной Блейз. Он прижал ее к себе, и ее тело как будто стало частью его самого. Но он хотел большего… Правда, его йоркширский здравый смысл твердил, что это невозможно. Но сердце говорило совсем обратное…
Он любит ее.
Хотя еще месяц назад даже не знал о ее существовании. Да и за этот недолгий срок у них был лишь скромный пикник у кромки поля, да час с небольшим, проведенный в пабе. Правда, до встречи с Блейз у Эйдана не было даже такого скромного опыта отношений с женщинами. Он считал это невозможным.
Эйдан еще крепче прижал к себе Блейз. Но при этом старался быть очень осторожным, чтобы своими сильными руками не сделать ей больно. Губами он почувствовал влажный кончик ее языка. Дрожь пробежала по всему его телу.
Запах ее духов щекотал ноздри Эйдана. Этот аромат был таким, как и сама Блейз, – свежим и удивительно приятным.
– Блейз, – прошептал он, ощутив, как необычно звучит у него на губах это имя. – Блейз, – снова повторил Эйдан, чувствуя при этом неземное блаженство.
Никогда и никто раньше так не произносил ее имя. Она приоткрыла веки, все еще ощущая прикосновение его губ. Его глаза, казалось, потонули в ее зрачках. Блейз чувствовала тепло его тела и боялась пошевелиться, чтобы не рассеять наваждения.
– Не отпущу, – прошептала она, заметив, что объятия Эйдана начинают ослабевать.
Она сама прижалась к нему и обвила руками шею. Эйдан был уже не в силах сопротивляться. Он наклонился и снова поцеловал Блейз в губы. Какое это блаженство – держать ее в объятиях! Какой теплотой наполнилась вся его душа! И какой скучной и пустой была его жизнь до сегодняшнего дня! Только теперь Эйдан это понял…
– Блейз… – повторил он опять. – О, Блейз…
ГЛАВА 9
Кейра сидела в крохотной уютной комнатке своего офиса в ветеринарной лечебнице заповедника и изучала документы. Открыв очередную страницу, она онемела от изумления. Цветная фотография бабочки с раздвоенным хвостом захватывала просто неописуемой красотой. От нее даже рябило в глазах. В старину, когда в сельской местности еще применялись допотопные методы обработки земли, на полях не гудели моторы тракторов, а вдоль селений не тянулись асфальтовые дороги, эта разновидность бабочек была очень распространена в Англии. Особенно в местностях близ Норфолка. Но с появлением современной техники первые красавицы среди насекомых стали быстро вымирать. И теперь их осталось совсем немного в отдаленных уголках страны.
Кейра встала из-за стола, подошла к огромной, во всю стену, карте своих угодий и долго ее рассматривала. Ей пришла в голову мысль, что если найти на этой территории утолки, где можно было бы начать разводить таких прекрасных бабочек с раздвоенными хвостами, то почему бы этим и не заняться? Создать собственную колонию экзотических насекомых!..
Тем временем неподалеку от лечебницы припарковал свою машину Фейн. Он запер дверцу и пошел по гравиевой дорожке к главному входу, размышляя о том, что пришло время посмотреть владения его мачехи. Для чего, собственно, он сюда и приехал. Кроме того, после той сцены на деревенском празднике ему хотелось хоть в какой-то степени восстановить отношения с Кейрой.
Фейн открыл дверь и вошел. В довольно просторной приемной стояла тишина, как и во всех медицинских учреждениях. Он двинулся по коридору, читая висевшие на дверях таблички. Пройдя мимо хирургического и рентгенологического отделений, сестринской, различных лабораторий, он уперся в дверь в самом конце коридора. Это был кабинет Кейры.
Хозяйка кабинета была поглощена идеей разведения экзотических насекомых. И в первую очередь – роскошных бабочек, обреченных техническим прогрессом на вымирание. С расширением заповедника, после передачи ему земель Лукаса, шансы на успех подобного начинания значительно возрастали. Оставалось подыскать подходящего партнера. Причем только из числа своих друзей и знакомых. Но к кому обратиться, Кейра пока еще толком не знала.
На столе зазвонил телефон. Продолжая думать о своем, Кейра рассеянно сняла трубку.
– Алло?
Как раз в этот момент по другую сторону двери Фейн уже хотел было повернуть ручку и войти в кабинет. Но, услышав знакомый голос, застыл на месте.
– Да, это леди Пен… Господи, Билли! – узнала наконец Кейра тихий шепоток на другом конце телефонного провода. И сразу все мысли об экзотических бабочках вылетели у нее из головы.
Фейн все еще колебался, войти или нет. Потом все-таки решился и, изобразив на лице улыбку, нажал было на ручку, но вдруг вновь остановился. Тон, которым Кейра произнесла имя Билли, показался ему интимным. Он почувствовал, как его сердце ревниво забилось. Кто такой, этот Билли?
Кейра тем временем продолжала внимательно слушать шепоток, звучащий в трубке:
– Да. Извините, но я сейчас не могу долго разговаривать. Они выезжают верхом завтра рано утром.
Голос стал таким тихим, что Кейра с трудом разбирала слова. Вильгельмина Мортон, которую все звали просто Билли, была дочерью аристократа, возглавлявшего местную команду охотников за лисами. И работала у него секретарем. Кейра познакомилась с ней несколько лет назад, очень скоро поняв, что Билли, девушка с тонкой и нежной душой, не одобряет охоту на несчастных лис, ставшую чуть ли не профессией ее отца. Она сама, без всяких просьб Кейры, настояла на передаче из семейного бюджета значительной денежной суммы в благотворительный фонд Национального заповедника. Естественно, отец возражал против этого. Но тщетно. Наконец, Билли добровольно начала шпионить за собственным отцом, пытавшимся обходным путем продолжать охоту на лис.
Не то чтобы Кейра нуждалась в такой шпионке. Она не принадлежала к числу фанатиков, которые рассматривают охоту как тяжкое преступление. К тому же многие здешние охотники были очень милыми и честными людьми. Тем не менее ей всегда было необходимо знать, когда охота вторгается на территорию заповедника. Отец Кейры позволял членам охотничьего клуба промышлять на своих землях только в силу давно установившейся традиции. Сам же он никогда не охотился. Его отношения с лордом Мортоном носили поверхностный характер. Но когда Майкл умер, и Кейра объявила Мортону о запрете охоты на территории заповедника, тот воспринял это болезненно.
Поначалу он попытался уладить дело полюбовно. Кейра с содроганием вспоминала день, когда Мортон явился к ней с соболезнованиями по поводу смерти ее отца и тут же стал упрашивать снять запрет на охоту в своих владениях.
Мортон, худой узколицый человек, казалось, был не способен улыбаться. Тем более искренне. В ушах Кейры еще долго звучали его слова:
– Видите ли, дорогая моя, я знаю, как все это вас шокирует. Но вы же сами знаете, что Майкл не одобрил бы такого решения. Я абсолютно уверен в этом. Почему вам не подумать обо всем этом еще раз и без эмоций?
Мортон замолчал, вопросительно посмотрел на Кейру и похлопал ее по колену. Но не улыбнулся. Улыбнулась в ответ на этот жест сама Кейра…
Когда она все-таки совершенно определенно дала ему понять, что не отступится от своего решения, он больше не пытался ее обхаживать. Мортон разозлился, и тут весь его мерзкий нрав вылез наружу. На Кейру посыпались оскорбления и угрозы. Он громогласно заявил, что все члены охотничьего клуба готовы объединиться и выступить общим фронтом против молодой хозяйки. И тогда, пригрозил Мортон, у Кейры будут большие неприятности. Начиная с того, что здешние поставщики удобрений объявят ей полный бойкот. А члены местного совета, ходившие у Мортона в друзьях, могут воспротивиться возведению на территории заповедника каких-то весьма странных построек, с просьбой о разрешении на постройку которых Кейра собиралась обратиться к властям.
Тогда Кейра очень мягко постаралась объяснить ему, что с переводом ее фермы на органические удобрения она отказалась от услуг прежних поставщиков, на которых мистер Мортон имел влияние. Кроме того, Кейра сказала строптивому лорду, что члены местного совета отнюдь не последняя инстанция и на них нетрудно найти управу. При этом не преминула упомянуть достаточно известные фамилии высших чиновников, у которых с Уэсткомбами были очень тесные дружеские отношения.
Она сама не знала, как сумела тогда сдержаться. Но внутренний голос твердил, что Мортон хочет заставить ее вести себя как истеричная визгливая бабенка. И Кейра не дала вырваться наружу своему темпераменту.
Мортон ушел в страшном гневе и с тех пор с ней не разговаривал. Но поскольку им приходилось нередко встречаться на всякого рода местных светских тусовках, Кейра находила подобное поведение взрослого мужчины, носящего к тому же титул лорда, довольно забавным. Хотя и неприятным. И не потому, что почитала за честь разговаривать с мистером Мортоном.
Но все это поставило Билли в довольно неудобное положение, а потому Кейре приходилось частенько, почти против воли, подолгу склоняться над телефоном и терпеливо выслушивать очередные донесения. О телефонных предупреждениях Билли никто не знал. Сама Билли хотела, чтобы так же продолжалось и дальше. И в ужасе думала о том, какой поток презрения обрушится на ее голову со стороны отца, если только он узнает о подобном предательстве со стороны родной дочери.
– Вы уверены, что нас никто не подслушивает? – тихо, но слегка нервничая, спросила Кейра в телефонную трубку.
Стоявший за дверью Фейн заскрипел зубами. Итак, эта дама секретничает с каким-то Билли по телефону! Но все-таки кто такой, этот Билли?
– Уверена, – прошептала в трубку Билли. – Я, собственно, что хочу сказать… Они собираются открыть новый охотничий сезон на территории мистера Харди.
Кейра вздрогнула и еще плотнее прижала трубку к уху. Харди был ее восточным соседом. Но еще в большей степени – соседом Лукаса. Вернее, был таковым до того момента, пока тот не передал эти земли заповеднику. Теперь Харди стал уже ее главным соседом с той стороны.
– Понятно, – задумчиво протянула Кейра в трубку. – Но ведь они не собираются вторгаться на земли мистера Харвуда?
– Вы имеете в виду вашего мужа? – чуть раздраженно переспросила Билли, отчего Кейру передернуло. – Во всяком случае, пока у них нет таких планов.
Под словом «пока» Билли явно подразумевала «пока Лукас жив, а вы его жена». Кейра представила себе удрученное лицо Мортона, когда Лукас говорил ему о том, что впредь не позволит охотиться на его земле. Вначале Лукас откровенно заигрывал с местным охотничьим клубом, члены которого продолжали отстреливать лис и других мелких зверюшек на его земле. Кейре потребовался целый год, чтобы убедить его в жестокости, которой он, сам того не понимая, потакает и которую нельзя оправдать никакими традициями. Конечно, Мортон отлично понял, кому обязан запрещением…
– Хорошо, я все поняла, – сказала Кейра. На другом конце провода Билли тоже понимала все.
– Ведь тогда они должны выехать сегодня в ночь, правда? – спросила она с намеком, который Кейра сразу же поняла.
– Да, конечно, – ответила она, шумно вздохнув.
Фейн за дверью услышал этот вздох и истолковал его по-своему.
– Да, ночью. Этой ночью, – печально повторила еще раз Кейра.
Фейн резко повернулся и быстро пошел к выходу. Счастье, что в этот час в лечебнице было пусто и никто его не видел. Сам же он уже не мог более за себя ручаться. Подслушав телефонный разговор Кейры, назначившей ночное свидание какому-то несомненно женатому Билли, Фейн боялся потерять контроль над собой при встрече с Кейрой. Он даже боялся, что может ее задушить…
Тем временем Кейра поблагодарила Билли за сообщение, повесила трубку и снова подошла к карте. Она подумала, что надо сделать новую, включив в нее земли Лукаса. Потом вернулась к столу, вытащила из бокового ящика лист чистой бумаги и, усевшись в кресло, набросала грубый план земель Харди. Причем особенно подробно – тех участков, которые граничили с заповедником. Дойдя до его северо-восточной части, Кейра нахмурилась. Разве не там находится самое большое количество лисьих нор? В них и укрываются эти красивые зверьки. Поэтому некоторые уже совсем потерявшие совесть охотники и решили выехать ночью, чтобы перекрыть лисам все пути к бегству. Интересно, знают ли об этом остальные члены клуба? И если знают, то как к этому относятся? Может быть, имеет смысл ей самой пойти на место предстоящей охоты, сделать несколько фотографий и представить их на суд совета охотничьего клуба? Это стало бы отличным доказательством браконьерства некоторых его членов. Но существует ли настолько чувствительная фотопленка? И где ее сейчас достать?
Подумав еще немного, Кейра решила отложить свой поход на будущее и снова углубилась в изучение карты своего поместья. Лисьи норы располагались очень близко к границам соседа. Фактически их разделяло одно небольшое поле.
Хватит ли у Мортона наглости пренебречь предупреждением, начертанным на стоящем у границы щите: «Вход воспрещен!»? Соблазн слишком велик! Тем более что его охотничьи собаки прекрасно натасканы на лисью охоту. Они тут же почуют запах и начнут рваться на территорию заповедника. Конечно, Мортон не устоит! Кругом пустынно: на много миль вокруг нет ни деревни, ни проезжей дороги. Да, он может рискнуть!
Но что же в этом случае делать? Есть ли хоть какая-нибудь возможность спасти несчастных лис? Конечно, эти маленькие зверьки очень хитры. И, как никакое другое животное, умеют запутывать следы и уводить врага подальше от своих нор. Кейра знала это очень хорошо. Во всяком случае, куда лучше, нежели лорд Мортон со всей его охотничьей командой.
Решив все же отложить решение проблемы защиты лис до утра, Кейра вновь занялась бабочками…
Сидя в машине и со злостью сжимая баранку, Фейн выехал из деревни и по проселочной дороге спустился к протекавшей совсем неподалеку речке. Он от всей души надеялся, что оставил Кейру в прекрасном настроении, предвкушающей нежное ночное свидание с любовником. Ничего, он им устроит свидание! Тогда ей будет не до улыбок! И у него самого на лице появилась хищная усмешка. Но в сердце что-то продолжало больно колоть…
Вечером Кейра пожелала Лукасу спокойной ночи и, поцеловав его, поднялась к себе. Раздеваться она не стала, а долго ходила по комнате, пока в доме все не затихло. Потом села за стол и принялась внимательно изучать последний доклад о причастности фермеров к загрязнению окружающей среды. Особенно рек и водоемов, которые страдают от них даже больше, чем от сливающих туда свои отходы промышленных предприятий.
Ровно в два часа ночи Кейра встала из-за стола, крадучись спустилась в холл, надела высокие сапоги, старое отцовское пальто, доходившее ей почти до щиколоток, и вышла из дому.
Яркая луна освещала дорожки. Но, чтобы не разбудить Лукаса и остальных домашних, Кейра пошла по скрадывавшей шаги мягкой траве. В последнее время Лукас выглядел все более и более измученным, и это внушало ей беспокойство. Но старый упрямец наотрез отказывался показываться докторам. Кейра уже начинала подумывать о том, чтобы пожаловаться на него Фейну.
Та самая луна, которая помогала идти Кейре, оказывала подобную же услугу молодому Харвуду. Он припарковал свою машину у берега реки, откуда хорошо просматривался дом, и стал ждать.
Ему показалось, что прошел не один час. Впрочем, посмотрев на часы, Фейн убедился, что так оно и есть. Наконец дверь дома бесшумно открылась, и чья-то тень скользнула по ступенькам крыльца. Он присмотрелся и не сразу узнал Кейру, запахнувшуюся в длинное темное пальто.
Фейн осторожно вылез из машины и постарался как можно тише закрыть дверцу. Это удалось ему только наполовину: замок все же щелкнул. Выждав еще несколько секунд и поняв, что остался незамеченным, он тенью последовал за Кейрой. Трудно было определить, чего было в его душе больше – ярости, ревности или любопытства.
Кем бы ни был этот самый Билли, но он, несомненно, жил в соседней деревне. Фейн невольно усмехнулся: Национальный заповедник Уэсткомбов, за которым необходим постоянный присмотр, – какое великолепное алиби для хозяйки! Ведь всегда можно оправдать свои ночные прогулки подсчетом, скажем, летучих мышей, которых, как известно, можно обнаружить только в темноте. Да мало ли причин найдется для всякого рода ночных отлучек!
Кейра быстро и все так же бесшумно пересекла поле. Она изо всех сил старалась отгонять мысли о Фейне. Черт бы побрал этого типа! Почему она все время думает о нем?! Причем в самое неподходящее для этого время!
Например, вчера она наблюдала за хирургической операцией местного ветеринара Стивена Ферта, которую он делал попавшему под машину барсуку. По счастью, местные жители уже знали о ветлечебнице и несли туда всех диких животных, которым нужна была медицинская помощь. И вот в самый ответственный момент операции в ее воображении неожиданно возникло красивое ехидно улыбающееся лицо Фейна. Ей даже показалось, что она слышит его голос:
– Как трогательно! Глядя на пальцы этого хирурга, получаешь такое же наслаждение, как от соловьиных трелей в саду миссис Тиггиуинкл!
Кейра вдруг вспомнила об этом и невольно воскликнула:
– Миссис Тиггиуинкл самая настоящая ежиха! Не может ужиться ни с кем!
Кравшийся за Кейрой в каких-нибудь двадцати метрах от нее Фейн застыл на месте. Ему показалось, что она с кем-то разговаривает. Во всяком случае, он совершенно отчетливо услышал ее голос, прозвучавший в ночной тишине. Но с кем она могла говорить? Кругом никого. Фейн тряхнул головой, стараясь отогнать от себя галлюцинации.
Он еще не знал, что ему предстоит пройти не меньше трех миль. Что же касается Кейры, то она, не подозревая о крадущейся вслед за ней тени, ничего не имела против хорошей ночной прогулки. Справа от нее шелестел листьями деревьев густой лес. Где-то ухала вылетевшая на охоту сова. Что-то шуршало в кустах – барсук или же какая-то ночная птица.
Кейра еще некоторое время шла вдоль речки, темной лентой извивающейся среди полей, затем свернула в сторону и через полчаса оказалась у северо-восточной границы земель Лукаса. Этот маневр сбил Фейна с толку. Он на несколько минут потерял Кейру из виду, бросился напролом вперед и вдруг выскочил на тропинку в каких-нибудь пяти метрах позади нее.
Пригнувшись, Фейн быстро осмотрелся, ожидая увидеть где-то поблизости мужскую фигуру. Но не заметил никого, кроме двух-трех лошадей, мирно пасшихся у кромки поля. Кейра тем временем на секунду остановилась, затем резко повернулась и быстро пошла через находившийся справа зеленый лужок. Фейн посмотрел в том направлении и на этот раз действительно увидел неподалеку мужчину, копавшегося в земле. Однако на нетерпеливо ждущего возлюбленную любовника он был мало похож. Фейн укрылся за ближайшим кустом и стал наблюдать…
Еще до того, как Кейра увидела незнакомую мужскую фигуру, она уже услышала глухой звук лопаты, врезавшейся в землю, и чье-то тяжелое дыхание. Она пригнулась к земле за невысоким бугорком и принялась следить за действиями незваного гостя. Уже через несколько минут стало понятно, что «землекоп» пытается уничтожить лисью нору. Он засунул туда несколько поленьев, затем засыпал землей и стал утрамбовывать сапогами.
Фейн все видел из-за своего куста. Подождав несколько минут, он пригнулся к земле и медленно начал красться вслед за Кейрой. Сделав несколько шагов, он уже хотел встать и дать знать этому Билли, что тот здесь не один. Его лихорадило от злости, сердце тревожно колотилось. Однако, взглянув еще раз сначала на Кейру, а затем на копошившегося в земле человека, он решил повременить с разоблачением. Ибо у него закралось подозрение, что Кейра и этот незнакомец пришли сюда отнюдь не для любовных утех. Более того, похоже, они даже и не знакомы друг с другом. А потом, что этот самый Билли роет?
Пока Фейн гадал о том, что, черт возьми, происходит, Кейра, отлично все понявшая, лихорадочно думала, как поступить. Конечно, можно прямо подойти к незнакомцу и потребовать, чтобы он убирался с ее территории. A утром сообщить в полицию. Она ни минуты не сомневалась, что с кулаками этот тип на нее н набросится. Тем более Кейра узнала его. Это некто Джим Крейг – агент по делам недвижимости из Оксфорда, с которым она несколько раз встречалась по своим делам. Одновременно он состоял членом местного охотничьего клуба.
Тем временем Джим, засыпав одну нору, перешел к другой. Утерев со лба пот после не привычного для него труда, он оперся на лопату и в течение нескольких минут пытался отдышаться. Конечно, Крейгу и в голову не приходило, что за ним внимательно следят две пары глаз.
Фейн пребывал в полном замешательстве. Oн никак не мог понять, что делает этот человек на чужом поле и зачем роет землю. И терялся в догадках, зачем сюда пришла Кейра. Хотя было совершенно очевидно, что она внимательно следит за человеком с лопатой. Одно ясно: того что он ожидал увидеть и чего одновременно страшился, не произошло. И, видимо, не должно было произойти. Никакой романтикой в этой ситуации и не пахло.
Кроме большой норы, которую Джим Крейг засыпал первой, было еще много маленьких. Так что, когда он разделался с последней, часы показывали уже четыре часа утра.
Весь прошлый год Кейра с одним из своих лесников заботливо растили четырех лисят. Каждого из них приучили жить в своей норе, где они и чувствовали себя в полнейшей безопасности. Теперь они при малейшем подозрительном шорохе тут же туда прятались. Поэтому то, что сделал сейчас Джим Крейг, означало для них верную гибель. Впрочем, так же, как и для взрослых лис, которым теперь негде укрыться от преследования охотников.
Джим выпрямился, удовлетворенно хрюкнул и с чувством исполненного долга бросил лопату в стоявшую рядом тачку. Кейра подождала еще четверть часа и, убедившись, что Крейг ушел, подошла к засыпанным норам.
Джим сделал свое дело на славу. Кейра тут же подсчитала, что на восстановление нор надо будет потратить весь остаток ночи. А может быть, и больше. Досадливо сжав губы, она принялась копать. И вдруг ее начал душить смех. Кейра подумала о том, как бы отнесся Фейн к ее занятию, если бы увидел все это.
В этот момент Фейн, покинувший свое убежище, осторожно подошел к ней сзади. Кейра так увлеклась работой, что не слышала его шагов.
– Черт побери, что вы здесь делаете? – услышала она знакомый голос у самого уха.
От неожиданности Кейра негромко вскрикнула и резко обернулась. Поскольку она продолжала держать в руке лопату, Фейн предусмотрительно отступил на шаг, опасаясь за целостность своих ребер и даже головы.
Кейра в изумлении рассматривала его четко очерченный лунным светом силуэт, чувствуя, как бешенно колотится сердце.
– О Боже, вы меня перепугали насмерть! – воскликнула она, приходя в себя. – А что, смею спросить, вам здесь понадобилось?
Ее глаза, ставшие узкими, как две щелки, подозрительно смотрели на Фейна.
– Я просто преследовал вас, разве непонятно?
Он сказал это с таким простецким видом, что у Кейры на долю секунды мелькнула мысль, не имеет ли она дело с круглым идиотом. Но лицо у Фейна сразу стало серьезным, и он кивнул на утоптанную Джимом землю.
– Вы можете мне объяснить, что все это значит?
– Что? Просто… этот человек – член охотничьего клуба. На утро у них намечен лисий гон. Вот он и засыпал норы, чтобы лисам негде было спрятаться.
Луна продолжала ярко светить. Достаточно ярко, чтобы Кейра смогла прочесть выражение негодования на лице Фейна. От этого или еще отчего, но на душе у нее вдруг стало легко и радостно. Фейн же бросил на Кейру странный взгляд и спросил:
– Значит, вы пришли, чтобы вновь отрыть эти норы?
– Совершенно верно. – Она озадаченно посмотрела на Фейна. – Как вы думаете, чем я еще могла бы заниматься здесь в ночную пору?
Фейн протянул руку к лопате. Кейра какую-то долю секунды колебалась, но все же отдала ее. Он нагнулся и принялся откапывать нору. Кейра заметила, что Фейн действует лопатой куда увереннее, чем она. Она с восхищением наблюдала за его ритмичными движениями, надувающимися бицепсами и, к своему удивлению, заметила, что дыхание Фейна остается ровным, несмотря на тяжелую физическую нагрузку. И Кейра вдруг подумала, что могла бы смотреть на него всю ночь…
Она тут же постаралась выкинуть из головы эти мысли и нагнулась над раскапываемой Фейном норой. Работа у него двигалась быстро. Но предстояло раскопать еще несколько нор. А ночь уже была на исходе.
– Кто такой Билли? – спросил Фейн, распрямляясь и переводя дыхание.
Кейра с удивлением посмотрела на него.
– Билли? – переспросила она. И вдруг рассмеялась. – Ее полное имя Вильгельмина Мортон. Она дочь мистера Мортона и работает у него секретарем. А еще моим шпионом в охотничьем клубе, загодя предупреждающим о времени начала охоты на лис.
Кейра вытащила из норы последнее полено и испытующе посмотрела на Фейна.
– Вам хотелось это знать? Зачем?
Но Фейн решил не открывать ей действительную причину. Он посмотрел куда-то вдаль и неопределенно ответил:
– Да так… Ни за чем.
Фейн проснулся в своей вудстокской квартире и, посмотрев на люминированный круглый циферблат часов, понял, что сумел поспать какой-нибудь час. Не больше. Спустив ноги на пол, совершенно голый и босой, Фейн добежал до ванной и встал под холодный душ. Затем набросил на себя банный халат, быстро побрился и вычистил зубы. В кухне он мигом приготовил себе омлет из двух яиц с помидорами и принялся за завтрак, попутно вспоминая все события минувшей ночи.
Итак, Фейн вынужден был признать, что никакого тайного любовника у Кейры нет. Равно как и то, что она заботится о своем заповеднике куда более преданно, чем ему показалось раньше.
И все же факт остается фактом: Кейра вышла замуж за его отца исключительно ради денег. А потому он должен внимательно следить, чтобы эта дама не причинила какого-нибудь вреда больному старику. Были у него в голове и другие мысли. Пусть сейчас он находится на отдыхе, но он все равно бизнесмен. Каким всю жизнь был и сам Лукас. Казалось, что отец никогда не отойдет от дел. В последний раз, когда Фейн видел его, заезжая за бензином, тот показался ему чем-то очень удрученным. Они говорили о новых проектах Фейна, хотя Кейре подобные беседы были явно неприятны. Фейн обмолвился, что намерен внести местным властям предложение о строительстве нескольких домов на этой территории. Для чего предварительно надо бы привлечь на свою сторону пару-другую здешних высокопоставленных чиновников.
Фейн отодвинул в сторону тарелку с недоеденным омлетом, вернулся к себе в комнату и открыл платяной шкаф. Сняв с вешалки купленный накануне костюм, он критически осмотрел его. Костюм был несколько старомодным, а сам Фейн в нем выглядел совсем смешным. Он повесил его обратно в шкаф и выбрал разноцветную пару для верховой езды. Посмотревшись в зеркало, пожал плечами. Черт с ним, пусть так! Сойдет за спортсмена. Эх, вот тогда в Риме…
