Текст книги "Дорогой враг"
Автор книги: Максин Барри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Максин Барри
Дорогой враг
Об авторе
Максин Барри хорошо известна нашим читателям. «Лед и пламень», «Драгоценная паутина», «Судьбы», «Долгожданная развязка», «Карибское пламя» – один из этих романов почти наверняка не миновал никого из тех, кто интересуется серией «Скарлет». И все же кратко напомним читателям основные сведения об этой замечательной английской писательнице, последние годы уединенно живущей в небольшой оксфордширской деревушке вместе с родителями-инвалидами и котом по кличке Китс. Пять лет она проработала в качестве помощника секретаря Сомервиллского колледжа в Оксфорде, где все свободное время проводила в огромной библиотеке, славящейся богатейшим собранием книг. А потом пришел час, и Максин всерьез занялась литературным трудом.
Уже первый роман «Похищенный огонь» принес М. Барри известность не только в Англии, но и в США, Австралии, Новой Зеландии. Поддерживать популярность писателю подчас труднее, чем ее добиться. Но ни одно из последующих произведений М.Барри не разочаровало даже самых требовательных читателей и строгих литературных критиков.
ГЛАВА 1
Кейра Уэсткомб осторожно вытащила одну белую гардению из большого букета, десять минут назад доставленного из цветочного магазина. Она поднесла ее к губам и с наслаждением вдохнула пьянящий аромат. Рука Кейры чуть заметно задрожала, а сердце учащенно забилось. Почему-то этот белый цветок заставил ее трезво оценить складывающуюся ситуацию. Момент, которого она так боялась, неожиданно наступил. Кейру охватил самый настоящий страх. Поняв это, она презрительно скривила губы, но справиться с собой не смогла.
Хотя, может быть, этого и следовало ожидать. Говорят, что в такие минуты у кого угодно сердце уходит в пятки. Если бы Джейн сейчас была рядом, то непременно прочитала бы своей бывшей однокласснице и лучшей подруге лекцию. Но она недавно вышла замуж и уехала жить к мужу в ЮАР. Будучи на восьмом месяце беременности, Джейн побоялась перелететь через океан, чтобы присутствовать на свадьбе подруги. Кейра очень жалела об этом. Хотя она знала, что Джейн ни в коем случае не одобрила бы ее решение, все же присутствие близкого человека ободрило бы Кейру.
Она закрыла глаза и провела прохладными лепестками гардении по щеке. В ушах, как наяву, звучал раздраженный и обеспокоенный голос Джейн: «Я же всегда говорила, что твое дурацкое чувство долга и эта идиотская наивность когда-нибудь обернутся большими неприятностями, если не несчастьем. Так и случилось».
Кейра тряхнула головой, прогоняя неприятные мысли, и открыла свои бездонные темно-зеленые глаза, в которых отразилось бесповоротно принятое решение. Отступать поздно! Слишком многое поставлено на карту. Не только ее собственное благополучие, но и судьба заповедника вместе с его обитателями, будущее жителей деревни, во всем полагающихся на молодую хозяйку. Поддавшись несколько мгновений назад чувству страха, она проявила мерзкий эгоизм. Что бы там ни думала и ни говорила Джейн, у нее, Кейры Уэсткомб, есть чувство ответственности. И, черт возьми, долга! Возможно, все это может показаться Джейн старомодным. И даже не ей одной. Но ведь никому из них не пришлось взвалить на себя всю тяжесть титула «леди Пенда» со всеми вытекающими отсюда обязанностями!
Кейра выпрямилась и гордо подняла подбородок. Она поступает правильно! Так она считала две недели назад и в этом уверена сейчас!
Но уверена ли? Плечи Кейры на мгновение поникли. Но тут же вновь распрямились. Она встала во весь рост перед висевшим на стене длинным зеркалом и, продолжая теребить в руках цветок, придирчиво осмотрела себя со всех сторон.
Длинное, до полу, подвенечное платье выглядело великолепно. Отороченное сверху белоснежными оборками с кружевами, оно элегантно контрастировало со смуглой от загара кожей. Лето было жарким и долгим. Даже сегодня, в последний день августа, солнце светило так же ярко, как в середине июля. Кейре всегда нравилось работать на свежем воздухе. Поэтому все ее свободное от одежды тело было темно-медового цвета.
Привыкшая к джинсам или теплым тяжелым юбкам, Кейра чувствовала себя какой-то затерявшейся в этом роскошном наряде. Как будто кто-то сначала раздел ее догола, а затем завернул в белую шелковую материю.
Она улыбнулась подобным мыслям и подошла поближе к зеркалу. Шелковые нижние юбки, касаясь ног, затянутых в тонкие чулки, холодили ноги, и Кейра невольно съежилась, едва не выронив цветок из дрожащих пальцев.
Нет, не такими представляла она свои чувства в день свадьбы! Кейра состроила кислую мину, но тут же подумала, что ей все-таки повезло. Ведь она могла и вообще не выйти замуж! Большинство из тех немногих мужчин, с которыми ей приходилось иметь дело, обычно долго приглядывались к мисс Уэсткомб как к возможной невесте и неизменно приходили к выводу, что вешать себе на шею подобную обузу не стоит.
Кейра еще раз задумчиво посмотрела на цветок. Ее отец, любивший все ароматные садовые растения, особое пристрастие питал именно к гардениям. Он даже отвел для них специальную оранжерею. Правда, теперь из практических соображений в ней выращивались фрукты и овощи. Хотя Кейра и проплакала всю ночь в подушку, приказав садовнику выдернуть все гардении, но, будучи трезвомыслящим человеком, посчитала, что поступила правильно. Ибо не могла себе позволить бездумно тратить деньги. Даже на цветы…
Но сегодня она все же заказала букет гардений, чтобы выбрать из него один цветок для волос. Именно его Кейра и вертела сейчас в руках, чувствуя, как на глаза навертываются слезы. Она отчаянно жалела, что отец не дожил до этого события. Его смерть до сих пор незаживающей раной кровоточила в душе девушки, хотя с тех пор прошло уже более трех лет.
Ее старались утешить, внушая, что все это естественный ход событий. Матери Кейра не помнила. Та умерла, когда девочке не было еще и года. От отца же она, его единственная дочь, унаследовала не только титул, имущество, дом и поместье, содержание которого требовало неустанного труда, но и доброту, мудрость и любовь ко всему живому.
Сейчас отца ей не хватало больше, чем когда бы то ни было. Единственное, чего бы она не хотела, так это шествовать рядом с ним к алтарю под руку с мужчиной, которого она… Здесь мысли Кейры резко обрывались. Ибо она могла во всех подробностях представить, чем бы это закончилось. Отец непременно хотел выдать дочь замуж за человека, которого бы она любила. А к Лукасу, с которым Кейра сейчас собиралась идти под венец, она никакой любви не чувствовала…
Хватит обо всем этом думать! – раздраженно приказала себе Кейра и принялась прилаживать цветок к замысловатой прическе из своих роскошных иссиня-черных волос.
Парикмахер сотворил чудо из ее волос. Это оказалось делом очень даже не легким. Волосы Кейры обычно были собраны и заколоты на затылке, образуя некое подобие хвоста породистого пони. Она никогда их не стригла. И вообще ни разу в жизни не удосужилась посетить простую парикмахерскую, не говоря уже о салонах красоты. Джейн по этому поводу шутила, что вкусы ее подруги застыли на восьмидесятых-девяностых годах прошлого века. Обычно это вызывало у Кейры приступ хохота. Сейчас же подобная шутка больше не казалась ей смешной…
Приглашенный Кейрой утром незадолго до свадебной церемонии парикмахер бросил взгляд на ее только что вымытые волосы, спускавшиеся ниже талии, и в восхищении всплеснул руками. Тут же на свет появились щипцы для завивки и еще какие-то совершенно загадочные инструменты из набора хорошего провинциального цирюльника. Все это сопровождалось восторженными причитаниями на тему, как замечательно будет выглядеть Кейра с прической, которую он сейчас ей соорудит.
Глядя в зеркало на образовавшиеся на ее голове после усердного труда парикмахера бесчисленные локоны и искусственные волны, она почувствовало нечто похожее на шок. Хотя не могла не признать, что вся эта фантазия из черных как смоль волос выглядела очень даже эффектно на фоне белоснежного подвенечного платья.
Кейра вздохнула и с грустью подумала, что за столь великолепным нарядом целомудренной невесты скрывается земная и очень практичная женщина. И в этом факте есть что-то почти непристойное. Как будто она предлагает Лукасу некую подделку вместо себя…
И самое интересное, что он отнюдь не возражает против подобной бутафории. Потому что тоже не любит Кейру Уэсткомб…
– Ладно, делай свое дело, мерзкая девица, – сказала она зеркалу, в котором, помимо всего прочего, отражались и висевшие на противоположной стене часы.
Бросив взгляд на стрелки, Кейра увидела, что в ее распоряжении осталось всего несколько минут. Сейчас подъедет шофер Силли на «роллс-ройсе» и они направятся в деревенскую церковь. Правда, туда вполне можно дойти пешком. Но все кругом считают, что невеста должна подкатить в роскошном лимузине. Причем самой владелице крупного поместья сидеть за рулем не полагается, тем более в день своего бракосочетания.
Больше не мешкая, Кейра воткнула белый цветок в один из пышных локонов, чуть выше левого уха. Еще раз критически осмотрев себя, она решила, что выглядит просто сногсшибательно.
Эх, Лукас, думала она, уже почти готовая отменить все свадебные торжества. Ведь ты отлично понимаешь, что твоя молодая невеста выходит замуж не по любви, а из-за денег. Впрочем, у него самого имеются вполне земные причины желать этого брака… Весьма далекие от всякого рода сантиментов.
Что я делаю? – с ужасом подумала девушка. Бежать!.. Бежать отсюда без оглядки. Подальше от Херонри, от этой деревни, от заповедника…
Заповедник…
Глаза Кейры сразу же потемнели, сделавшись серыми, подобно морской воде в штормовую погоду. Нет, она никуда не убежит! Лукас рассчитывает на нее. Уже не говоря о его просто хорошем и добром отношении к ней. Ведь, решившись на такой шаг, он смело пошел против собственной семьи, которая очень этого не хотела. И вот теперь она выступает в роли некоей примадонны в низкопробной трагической опере.
Кейра мрачно покачала головой, обращаясь к собственному отражению в зеркале, и медленно пошла к двери на ватных ногах, втиснутых в туфли на неестественно высоких каблуках…
Через длинную широкую галерею она прошла мимо апартаментов, увешанных картинами Тернера, Гейнсборо и Стаббса, к каменной лестнице, спускавшейся в большой холл. В Херонри Кейра прожила всю свою жизнь. Она родилась в спальне матери. Как, впрочем, и все дети семьи Уэсткомбов за последние три столетия. Сам дом носил на себе печать архитектуры елизаветинских времен. Но внутри был полностью модернизирован незадолго до ее рождения. В отце, историке по образованию, неуемный интерес к прошедшим эпохам каким-то образом уживался с практичностью. Он создал в доме систему центрального отопления, укрепил перекрытия в расчете на то, что в нем будет жить и вполне комфортно себя чувствовать еще не одно поколение семьи. Но пока дом лишь с алчностью дикого зверя пожирал деньги… Причем во все возрастающем количестве.
Кейра постояла несколько мгновений на верхней площадке лестницы и, придерживаясь правой рукой за каменные перила, спустилась в холл. Прямо над ее головой висел огромный канделябр, отбрасывавший желтый свет на стены, пол и потолок. Этот мягкий, хрустальный свет нравился Кейре еще с раннего детства. Особенно в те вечера, когда отец устраивал в доме какие-нибудь празднества или давал бал. Сейчас канделябр служил простым украшением и зажигался очень редко.
Она быстро пересекла холл, открыла парадную дверь и вышла на улицу. Широкая, посыпанная гравием дорожка вела к огромным двустворчатым воротам из сварочной стали, укрепленным между двумя огромными каменными столбами. На верхушке каждого столба были установлены большие гранитные шары. Существовала легенда, будто по ночам эти шары меняются местами. В детстве Кейра верила этому. Иногда по ночам она тайно убегала из дому и пряталась в кустах недалеко от ворот. Ей было очень страшно, но до боли хотелось посмотреть, как шары покидают свои места. А еще ей хотелось увидеть и самих ведьм, которые заставляют их двигаться.
Отец, узнав о ночных вылазках дочери, объяснил ей, что шары на столбах очень умные. А потому никогда не допустят, чтобы кто-нибудь подсмотрел их игры. После этого девочка перестала думать о ведьмах и стала спать спокойно…
Из задумчивости Кейру вывел голос Сида Джонса, непременного шафера на всех происходивших в округе свадебных церемониях.
– Вы готовы, миледи?
– Что? – встрепенулась от неожиданности Кейра. – А, это вы, Сид!
Джонс заметно постарел. Спина его стала сутулой, а волосы – седыми и редкими. Но порядком подержанный «роллс-ройс» был вычищен и отполирован до блеска, сияя под лучами утреннего солнца. Когда Силли услужливо распахнул перед Кейрой дверь, изнутри приятно пахнуло свежей кожей. Она вновь улыбнулась ему и шаферу, после чего села на заднее сиденье, предоставив Сиду возможность занять переднее.
Силли включил зажигание и нажал на акселератор. Машина миролюбиво заворчала и медленно покатилась по гравиевой дорожке. Импульсивно Кейра обернулась и посмотрела на свой дом, как будто прощалась с ним навсегда. В мягком свете позднелетнего солнца его древние стены казались почти пунцовыми. Лучи отражались в стеклах многочисленных окон. Карабкающиеся по стенам ползучие растения утратили свой привычно зеленый цвет и выглядели так, будто были искусственными, сделанными из меди или бронзы. Но на клумбах перед парадным входом пышно расцвели розовые, красные, желтые и белые розы.
Прием по случаю бракосочетания должен был состояться в Грин-акре – огромном, современной архитектуры, доме Лукаса в соседней деревушке Таннер-лей. Поскольку Лукас согласился переехать в Херонри и они решили обвенчаться в деревенской церкви, Кейра посчитала этот дом вполне подходящим местом для свадебного торжества.
Большая часть находившихся раньше в Грин-акре вещей Лукаса была уже перевезена в западное крыло елизаветинского дома Кейры. Комнаты же самой хозяйки дома располагались в восточном.
Кейра заметила, что Сид старается поймать ее взгляд в маленьком зеркальце над ветровым стеклом машины. Интересно, о чем он думает в эту минуту?
В детстве Сид учил ее ездить верхом на отцовских лошадях. Он показывал ей яблони с самыми сладкими плодами, которые надо было есть сразу, пока они не переспели. Бесси, жена Сида, официально числилась в их доме экономкой. Но фактически была любимой теткой. Она научила Кейру готовить разные блюда из ревеня и делать гирлянды для рождественских елок.
– Мистер Харвуд сделает меня счастливой, Сид, – сказала Кейра, далеко не уверенная, что это действительно будет так.
– Не сомневаюсь, миледи! – согласился Сид. Но Кейра про себя отметила, что голос его звучит далеко не оптимистично.
Автомобиль беззвучно выехал за ворота. На обочине стояла старая миссис Седжвик и махала белым платком. Тронутая подобным вниманием, Кейра высунулась в окно машины и помахала в ответ.
Впереди лежала деревня Верхний Раушем, принадлежавшая Уэсткомбам с первого дня их появления в здешней округе. Почти одновременно с началом строительства Херонри хозяева принялись за создание отдельных коттеджей для работников своей фермы. Из них потом и выросла сама деревня. Появилась и церковь, на строительстве которой настоял далекий пращур Кейры, трактир «Цапля и камень», деревенская школа, мельница, фруктово-овощная и мясная лавки, булочная. Все это было создано на средства Уэсткомбов.
После смерти отца Кейры огромное хозяйство целиком легло на ее плечи. Надо было ремонтировать дом, следить за состоянием дорог, за сохранением дешевой ренты для престарелых. Все это требовало неустанного труда, уймы времени и немалых денег.
Когда машина спустилась с горки, ее встретили шестеро Йорков – владельцев уютных коттеджей под соломенными крышами. Они выстроились вдоль дороги и приветствовали молодую хозяйку поднятием шляп. Снова Кейра помахала в окно рукой. Старший из Йорков приветственно поднял вверх трость.
Она откинулась на спинку сиденья и, опустив похолодевшие руки на колени, стала смотреть вперед. По обе стороны дороги простирались распаханные поля. Посредине одного из них упряжка лошадей тащила за собой тяжелый плуг. Высокий, и по-видимому очень сильный, человек шел за ними, крепко держа в руках вожжи. Казалось, ничто не могло вывести его из состояния олимпийского спокойствия. Только когда «роллс-ройс» поравнялся с ним, он поднял голову и чуть заметно кивнул хозяйке.
Хотя пахарь даже не махнул рукой, Кейра приветливо ему улыбнулась. Эйдан Шоу вот уже три года служил у нее конюхом. Но, помимо ухода за лошадьми, он выполнял и всякую другую работу. Включая обязанности пахаря. Кейра давно думала о том, чтобы превратить свою домашнюю ферму в своеобразный конный завод. И когда в одной из информационных программ местного радио прозвучало сообщение о том, что в графстве насчитывается более тридцати бездомных лошадей, она тотчас же приказала отловить их и собрать под крышей своей конюшни. Естественно, последнюю пришлось значительно расширить и перестроить. После чего потребовался опытный конюх и пахарь, который мог бы выполнять также обязанности управляющего фермой. Кейра поместила объявление в местной газете, хотя и не очень надеялась на успех.
Однако в один прекрасный день к ней явился человек из графства Йоркшир с прекрасными рекомендациями и предложил свои услуги. Очень скоро оказалось, что новый конюх-управляющий не только великолепно справляется со своими прямыми обязанностями, но и сумел добиться резкого повышения доходов от всей фермы. Кейра была очень довольна и сказала Эйдану Шоу, что он может оставаться на ферме и работать, сколько захочет. Правда, иногда ей казалось, что долго здесь он не задержится. Эйдан был очень спокойным, немногословным человеком. Но Кейра не могла отделаться от ощущения, что этот человек вынашивает какой-то замысел. Все же она очень не хотела, чтобы Шоу ушел. Ибо никто лучше него не понимал лошадей и не знал всех тонкостей старинного фермерства. Возможно, кому-то он казался несколько странным. Однако среди местных мужчин только его одного Кейра и считала своим другом.
Во всяком случае, она была уверена, что Эйдан Шоу ее не станет осуждать…
Машина быстро проехала мимо пахаря с его лошадьми и направилась дальше. Впереди уже виднелись очертания Камней Пенды.
Историки утверждали, что эти Камни ведут свое начало из глубокой древности. По своей структуре и минералогическому составу они были сродни голубым камням Южного Уэльса. В Оксфордшире они считались едва ли не единственным памятником седой старины. Будучи окруженными атмосферой таинственности, Камни Пенды стали источником всякого рода легенд и страшных историй.
Кейра выросла рядом с Камнями, и они казались ей близкими, почти родными. Впрочем, иначе не могло и быть: ведь сам ее титул – «леди Пенда» – происходит от их названия.
Легенда гласит, что в 575 году король Пенда, властвовавший тогда над этой частью Англии, дал здесь сражение, которое с блеском выиграл. На стороне короля особенно отличился рыцарь по имени Уэсткомб. В знак благодарности Пенда подарил ему право вечного владения этой землей и присвоил титул лорда. Он же дал название и самой местности, где произошла битва, – «Камни Пенды».
Легенда была, конечно, красивой. Но Кейра отлично знала, что в действительности все происходило далеко не так. Однако отец, понимая, что дочь станет единственной наследницей его родового имения, постоянно внушал ей, что надо верить не только историческим фактам, но и легендам. Кейра сделала вид, что согласилась с этим.
Между тем, будучи еще десятилетней девочкой, Кейра уже отлично знала, что Камни были воздвигнуты здесь значительно раньше – в период между 2600 и 1600 годами до нашей эры. Еще когда никакого короля Пенды не было и в помине. Отец Кейры, призывая дочь верить в правдоподобность легенды, тем не менее признавал, что король Пенда вряд ли когда-нибудь доезжал до Оксфордшира. Но все же настаивал, чтобы Кейра наследовала фамильный титул и завещала его своим потомкам. А те, в свою очередь, должны будут свято хранить семейное предание, передавая его из поколения в поколение.
Правда, официально этот титул нигде не был зарегистрирован. Но все соседи называли Кейру леди Пендой, нисколько не интересуясь юридическими деталями. Сама же Кейра, будучи начисто лишенной снобизма, не придавала титулу вовсе никакого значения.
Но, так или иначе, титул «леди Пенда» накладывал на Кейру определенные обязательства перед жителями деревни Верхний Раушем. Отец об этом ей постоянно напоминал. А перед смертью взял с дочери обещание беречь наследство, содержать в идеальном порядке имение, в том числе и деревню. Кейра, не задумываясь ни на минуту, дала такое обещание, хотя отлично понимала, что выполнить его будет трудно.
Большинство ее арендаторов были старыми сельчанами, жившими на пенсию и практически не платившими ренты. Даже, несмотря на то что ее поля раскинулись на многие мили и часть из них сдавалась в аренду, расходы на содержание хозяйства повергали Кейру в ужас. Чего стоила одна церковь! Она пришла в совершеннейшую негодность. Чтобы возобновить в ней службы, требовалось оштукатурить стены, вставить новые стекла, починить часы над входом. И все это лежало на ней.
Поэтому Кейру вовсе не удивило то волнение, которое вызвало среди жителей деревни известие о ее предстоящей свадьбе. И когда автомобиль появился на дороге, чуть ли не все население высыпало на улицу. Это не было выражением подобострастия. Молодую хозяйку имения по-настоящему любили за все то, что она сделала для деревни.
А это была не только очень низкая арендная плата для стариков и пенсионеров, живших в самой деревне. Теми же льготами пользовалось преклонное население и всей остальной округи. Поэтому у Кейры здесь было очень много друзей.
Деревня располагалась в живописной долине, окруженной холмами, склоны которых отличались на редкость плодородной почвой. Продав Верхний Раушем, Кейра могла бы составить себе целое состояние. Но при этом бросила бы на произвол судьбы жителей. Она поступила по-иному. Деревенская таверна – или паб, как чаще ее называли местные жители, – была сдана в аренду человеку, который умел варить настоящее пиво. С тех пор в этом питейном заведении с утра до вечера толпился народ. Мельницу Кейра перестроила по последнему слову техники и сдала внаем некоему энтузиасту, который заставил ее работать и приносить немалые доходы. Зерно для помола покупалось у самой Кейры, а полученная высококачественная мука продавалась по всему графству за очень приличную цену. В результате довольны были все: и хозяйка, и арендатор, и местные хлебопеки.
После этого все пошло само собой. О преуспевающей деревне прослышал владелец соседней мясной фермы, славившийся искусным приготовлением колбас и сосисок. Он приехал к Кейре и попросил сдать ему под мясную лавку один из пустовавших коттеджей. Кейра отказала, поскольку уже обещала этот домик художнице, которая намеревалась открыть в нем свою мастерскую и картинную галерею. Мяснику же был предложен дом на краю деревни. Он поскреб в затылке, но в конце концов согласился…
«Роллс-ройс» вынырнул из-под тени деревьев и подкатил к деревянному крыльцу маленькой церквушки. Кейра вышла из машины, вздохнула полной грудью и поднялась по ступеням к настежь открытой церковной двери. Изнутри доносились звуки органа.
Кейра не сомневалась, что Бесси позаботилась о цветах, а потому внутри миниатюрный храм будет выглядеть очень нарядно. И, конечно, на церемонию придет много народу.
У входа Кейра на несколько мгновений остановилась, бросила взгляд на шедшего рядом Сида и устало оперлась на его руку.
Фейн Харвуд посмотрел на стрелку спидометра своего «ягуара», застывшую на цифре «100», потом – на часы и выругался про себя. Они показывали три. Это значило, что вовремя ему приехать не удастся. Если бы он не забрался так далеко внутрь Колумбии, письмо отца, возможно, и дошло бы заблаговременно. Но он получил его слишком поздно. Кроме того, содержавшееся в нем известие оказалось для Фейна полной неожиданностью. Но все же он был доволен, что получил его…
Прошло целых восемь лет с тех пор, как он в последний раз виделся с отцом. За это время они еще больше отдалились друг от друга, став почти совсем чужими. А потому Фейн с удовлетворением принял оливковую ветвь от своего родителя. Пусть даже в форме полуофициального уведомления о его женитьбе.
Фейн свернул к заправочной станции и наполнил доверху бензиновый бак. Потом вынул карту и долго ползал по ней пальцем, отыскивая деревню Верхний Раушем. Таковой нигде не значилось. Он раздраженно свернул карту и засунул под сиденье. Свадебная церемония должна вот-вот начаться. А он еще… Да где же он, черт возьми, находится?!
Повертев головой, Фейн неожиданно увидел у края дороги указатель: «До Верхнего Раушема – две мили».
Так. Значит, это совсем близко! Действительно, две мили «ягуар» сожрал с жадностью голодного тигра. Настроение Фейна резко поднялось. Хищная улыбка расплылась по его красивому лицу. Он до упора выжал акселератор, и машина прыгнула вперед, подобно пантере, увидевшей добычу…
Кейра стояла перед алтарем, и все ее тело сотрясала мелкая дрожь. Поначалу она подумала, что это от холода. Действительно, во всех англиканских церквах, как правило, внутри очень холодно. Даже в самые жаркие летние месяцы. До слуха Кейры, как откуда-то из небытия, донесся свадебный марш Мендельсона. И она почувствовала, как вместе с этой бравурной музыкой что-то неимоверно тяжелое ложится ей на плечи. И еще крепче оперлась на руку Сида…
Мистер Дарлинг был прекрасным музыкантом. И под сводами старой церкви плыли величественные и торжественные звуки, которые он извлекал из органа. Сидевшие на первой скамье стали осторожно оглядываться, желая увидеть невесту.
Конечно, Кейра хорошо знала их всех. А многих – чуть ли не со дня своего рождения. Но между ними были и новые лица, которые она видела впервые. Судя по всему, родственники и друзья Лукаса. Интересно, что они о ней думают? Черт побери, какое ей дело до этого? Пусть думают, что хотят!
Кейра снова заставила себя улыбнуться. Но ей это плохо удалось. В глубине души она чувствовала себя в чем-то виноватой. И не могла отделаться от ощущения, что все происходящее сплошной обман. Но разве она хотела кого-нибудь обмануть? Во всяком случае, не Лукаса, который относится к их бракосочетанию как к чисто деловой сделке. Может быть, она обманывает саму себя? Кейра попыталась сразу же подавить этот слабый внутренний голос протеста. Но тщетно…
Она подумала, что рядом стоит Сид, у которого в кармане лежат ключи от ее «роллс-ройса». В конце концов, стоит только попросить…
Кейра отогнала эти мысли, глубоко вздохнула и медленно пошла к алтарю. Головы мужчин тут же повернулись к ней. В глазах каждого горело восхищение. Женщины же смотрели на невесту с затаенной завистью, восторгом и некоторой озадаченностью. Кроме одной…
Она сидела в заднем ряду, одетая в голубое шелковое платье. Ее руки в белых перчатках судорожно сжимали сумочку, а карие глаза, не отрывавшиеся от спины невесты, источали смертельный яд. Но уже в следующее мгновение она скривила ярко накрашенные губы, подумав, что услуги отцовского адвоката, видимо, ей скоро понадобятся. Кейра Уэсткомб может сколько угодно думать о том, как ей повезло в жизни. Но пройдет немного времени, и она горько пожалеет, что стояла в этой церкви перед алтарем в подвенечном наряде!
Рядом с женщиной в голубом сидел ее муж. Он все время дергался, беспомощно озирался по сторонам и, казалось, хотел бы в эту минуту очутиться где угодно, только не здесь.
Преподобный Мартин Джонс, в свое время крестивший маленькую девочку и давший ей имя Кейра, с некоторым удивлением смотрел на взрослую женщину, направлявшуюся к нему в свадебном уборе. Наверное, он должен был радоваться этому. Но святой отец почти не пытался скрыть чувства, далеко не лестные для новобрачных.
Кейра подошла к алтарю. Да, она приняла решение и считает его правильным. Если Лукас все же решил на ней жениться, она проявит не меньшую смелость.
Шафер сделал шаг вперед и стал рядом с женихом. Священник произнес несколько слов. Свадебная церемония началась…
Фейн свернул с автострады и, не снижая скорости, поехал по проселочной дороге. Сбоку тянулось широкое поле. Промелькнула фигура одинокого пахаря с тащившими плуг двумя лошадьми. Фейн невольно удивился столь старомодному способу обработки земли.
Проехав еще с полмили, он увидел впереди огромные каменные валуны, цепью примыкавшие с двух сторон к дороге. Что-то в этом кольце было от язычества. Камни выглядели очень древними, даже царственными. Фейн невольно подумал, какими загадочными и суровыми они станут зимой, припорошенные инеем или покрытые пышными снежными шапками. А кружащиеся вокруг вороны будут создавать атмосферу какой-нибудь старинной легенды.
За поворотом сразу возникла церковь. Звуки органа далеко разносились по окрестности, проникая даже сквозь закрытые окна машины и шум мотора. Фейн понял, что опоздал…
Шафер на золотом блюдце поднес новобрачным кольца. Кейра взглянула в лицо семидесятидвухлетнего старика, который очень скоро должен стать ее мужем, и почувствовала холодное прикосновение надеваемого на палец обручального кольца. Пока Лукас произносил положенные клятвы в вечной любви и верности, она впервые заметила, как дрожит его голос. Он напоминал потрескивание сухих осенних листьев. Сердце Кейры вдруг наполнилось нежностью к этому человеку, и она сжала его руку. Лукас поднял голову и с удивлением посмотрел на невесту. Кейра в ответ робко улыбнулась. В этот момент она поняла, что все-таки любит его. Почти так же, как любила отца…
С легким вздохом она тоже взяла с блюдца кольцо и надела его на распухший от артрита палец Лукаса. Потом ровным, твердым голосом поклялась в вечной любви и верности.
– Этим кольцом обручаю вас… – донеслись до ее ушей слова священника.
В церкви сразу же стало тихо.
– …и объявляю…
Кейра услышала, как за спиной открылась и закрылась входная дверь. В тишине раздались чьи-то гулкие шаги по каменному полу. Интересно, кто этот опоздавший, мелькнуло у Кейры в голове.
– …вас мужем и женой, – продолжал священник. – Теперь жениху разрешается поцеловать невесту.
Войдя в церковь, Харвуд прошел внутрь и резко остановился, наклонившись всем телом вперед, чтобы сохранить равновесие. Слава Богу, он успел увидеть хотя бы то, как его отец целует молодую жену. Рассмотреть ее из глубины церкви было трудно. Но Лукас писал сыну, что женится на женщине, которая на несколько лет моложе его.
