Текст книги "Том 2. Стихотворения и поэмы 1891-1931"

Автор книги: Максимилиан Волошин

«Однажды ночью Он, задумавшись глубоко…»

 
Однажды ночью Он, задумавшись глубоко,
Сидел во мгле чернеющих олив
У темных осыпей Кедронского потока.
А возле головы, к кореньям прислонясь,
Одиннадцать дремали. И тоскливый
Холодный ветер дул с померкнувших равнин,
И ночь была темна и пасмурна… Один,
Облокотись на черный ствол оливы,
Закутавшись в свой плащ, недвижный и немой,
Сидел и грезил Он, закрыв глаза рукой…
И дух унес его в пространство: во мгновенье
Увидел он широкий лик земли,
Мильоны солнц заискрились вдали…
И понял он, что пробил час виденья:
Гигантский смерч весь мир потряс до дна,
И проклятья и рыданья,
Как клочья пены в бездне мирозданья
Несутся боги, царства, племена
 

<1901–1902?>

«Холодный Сен-Жюст…»

 
Холодный Сен-Жюст
Глядит величаво и строго,
Как мраморный бюст
Бельведерского бога.
 

<1904>

«Она ползла по ребрам гор…»

 
Она ползла по ребрам гор,
Где тропы свиты в перепутья,
И терн нагорный рвал в лоскутья
Парчой серебряный убор.
 
 
А где был путь скалами сужен,
Там оставались вслед за ней
Струи мерцающих камней
И нити сорванных жемчужин.
 
 
Белел по скатам белый снег,
Ледник синел в изломах стекол.
И на вершине – человек
Стоял один, как царь, как сокол.
 
 
. . . . . . . . . .
. . . . . . . . . .
. . . . . . . . . .
. . . . . . . . . .
 
 
И подползла и ниц лицом
Она к ногам его припала.
И стынут льды немым кольцом,
Овиты дымками опала.
 
 
И время медлит… Мир притих…
Сбегает жизнь. Еще мгновенье
И смерть…
<Сентябрь 1904>
 
 
Дрожало море вечной дрожью.
Из тьмы пришедший синий вал
Победной пеной потрясал,
Ложась к гранитному подножью.
Звенели звезды, пели сны.
Мой дух прозрел под шум волны.
 
 
Мой дух словами изнемог
Уйти назад к твоей святыне
И целовать ступнями ног
Лицо пылающей пустыни.
 

<Декабрь 1904?>

«Льняные волосы волной едва заметной…»

 
Льняные волосы волной едва заметной
Спадают гладкие и вьются на конце,
И глубиной безумной и бесцветной
Прозрачные глаза на бронзовом лице.
 

<Лето 1905>

«Царь-жертва! Ведаю и внемлю…»

 
Царь-жертва! Ведаю и внемлю –
Властные безвластны и провидец слеп…
Здесь, в дворце, собой душившем землю,
В темных залах, гулких, точно склеп,
Вырос царь.
Бродит он, бессильный и понурый,
За стеной скрипит людской усталый ворот –
Хмурый город,
Мутный, красный, бурый.
Бред камней. Слои кирпичных стен
Как куски обветренного мяса.
Сеть каналов – влага синих вен,
Впалых окон мертвая гримаса.
Над уступом громоздя уступ,
Горы крыш и толпы труб,
Едких дымов черные знамена.
Грузно давит этот город-труп
Мутной желчью полог небосклона.
Город грезит древнею бедой,
Лютость волчью, чудится, таит он.
Каждый камень липкой мостовой
Человечьей кровию напитан.
[Камень этот] чует злую весть,
Стоки жаждут яда крови новой.
В тесных щелях затаилась месть,
Залегла во тьме многовековой.
И дворец всей тяжестью своей
Давит их – и бурый город-змей
Сжался весь, как душный злобой аспид,
И тяжел его тягучий взгляд.
Бледный Царь стране своей сораспят
И клеймен величием стигмат.
Цепи зал, просветы бледных окон.
Ночь длинна, и бледный Царь один,
И луна в туманах, точно кокон,
В тонких нитях снежных паутин.
По дворцу змеится непонятный шорох,
Скрип паркета. Лепет гулких плит.
Точно дно в серебряных озерах,
В этот час прошедшее сквозит.
 

<1906>

«Я – понимание. Поэты, пойте песни…»

 
Я – понимание. Поэты, пойте песни
В безгласной пустоте.
Лишь в раковине уха различимы…
Я – ухо мира, и во мне гудит
Таинственное эхо мирозданья.
Лишь в зеркале очей моих живут
Скользящие обличил вселенной.
Мое сознанье – нитка, на которой
Нанизаны мгновенья: оборвется –
Жемчужины рассыпятся…
И ожерелью времени – конец!
Мое мгновенье – вечность.
Смертью утверждаю
Бессмертье бога, распятого в веществе.
 

<1907>

«К древним тайнам мертвой Атлантиды…»

 
К древним тайнам мертвой Атлантиды
Припадает сонная мечта,
Смутно чуя тонкие флюиды
В белых складках чистого листа.
Но замкнуто видящее око
Лобной костью, как могильный склеп.
Не прочесть мне волящего тока –
Я оглох сознаньем, светом дня ослеп.
 

<1907>

«Светло-зеленое море с синими полосами…»

 
Светло-зеленое море с синими полосами,
Тонко усеяно небо лепестками розовых раковин.
Плачут стеклянные волны ясными голосами,
Веет серебряный ветер и играет звонкими травами.
 

<Между 31 марта и 3 апреля 1907

Коктебель>

«Закат гранатовый…»

 
Закат гранатовый
  Разлил багрец
На нити быстрых вод
  И водоемы.
Из ковыля-травы
  Седой венец
Душе, что тяжкий гнет
  Глухой истомы.
 

<1908>

«Пришла изночница; в постель…»

 
Пришла изночница; в постель
  Она со мной легла.
И мыслей сонную метель
  Качает мгла.
Придет волна, отхлынет прочь,
  Опять плеснет в лицо,
И пред зарею птица-ночь
  Снесет яйцо…
 

<1908>

«Двойной лик Януса в единстве Солнцебога…»

 
Двойной лик Януса в единстве Солнцебога,
Разрыв антиномий в слияньи хмельных сил
В себе он выявил, вознес и утвердил,
Но свет его как яд, и смерть – его дорога.
И с…
 

<1908>

«О да, мне душно в твоих сетях…»

 
О да, мне душно в твоих сетях
  И тесен круг,
И ты везде на моих путях –
  И враг, и друг.
Вкусили корни земной мечты
  Единых недр,
Но я не стану таким, как ты, –
  Жесток и щедр.
В ковчеге слова я скрыл огонь,
  И он горит,
Мне ведом топот ночных погонь,
  Крик Эвменид.
 

<1909>

«Я погружен горящим корнем…»

 
Я погружен горящим корнем
В живую влагу женских недр:
Так решено в совете горнем –
Из чрева девы встанет кедр.
 

<1909>

«На пол пала лунная тень от рамы…»

 
На пол пала лунная тень от рамы,
Горько в теплом воздухе пахнут травы,
Стены низкой комнаты в тусклом свете
   Смутны и белы.
Я одежды сбросила, я нагая
Встала с ложа узкого в светлом круге,
В тишине свершаются этой ночью
   Лунные тайны.
 

<1910>

«Ты из камня вызвал мой лик…»

 
Ты из камня вызвал мой лик,
Ты огонь вдохнул в него Божий.
   Мой двойник –
Он мне чужд, иной и похожий.
Вот стоит он – ясен и строг,
И его безликость страшна мне:
   Некий бог
В довременном выявлен камне.
 

<1911>

«Ее зовут Ватрушкой. Нынче ей…»

 
Ее зовут Ватрушкой. Нынче ей
Исполнилось четыре года ровно.
Она мила, проста и хладнокровна
Среди грызни рыкающих зверей.
У ней два брата – близнецы Андрей
И Алексей, которые любовно
Оберегают от несчастий, словно…
 

<Лето 1911>

«Живописцу призрачного Крыма…»

 
Живописцу призрачного Крыма –
Заклинателю лорреновских теней:
Сном твоим душа моя палима
И тоскует горечью твоей.
И в закатном зареве огней,
И клубами жертвенного дыма…
 

<1911>

«Милая Вайолет, где ты?…»

 
Милая Вайолет, где ты?
Грустны и пусты холмы.
Песни, что ветром напеты,
Вместе здесь слушали мы.
Каждая рытвина в поле,
Каждый сухой ручеек
Помнят глубоко до боли
Поступь отчетливых ног.
Помнят, как ты убегала
В горы с альпийским мешком,
С каждою птицей болтала
Птичьим ее языком.
Помнят, как осенью поздней
Жгли на горах мы костры.
Дни были четко-остры,
Ночь становилась морозней.
 

<Август 1912

Коктебель>

«Так странно свободно и просто…»

 
Так странно свободно и просто
Мне выявлен смысл бытия,
И скрытое в семени «я»,
И тайна цветенья и роста.
В растеньи и в камне – везде,
В воде, в облаках над горами,
И в звере, и в синей звезде
Я слышу поющее пламя.
 

<Август 1912

Коктебель>

«И нет в мирах страшнее доли…»

 
И нет в мирах страшнее доли
Того, кто выпил боль до дна,
Кто предпочел причастье соли
Причастью хлеба и вина.
 
 
Ужаленного едким словом,
Меня сомненья увели
Вдоль по полям солончаковым,
По едким выпотам земли.
 
 
«Вы соль земли!» В горючей соли
Вся мудрость горькая земли.
Кристаллы тайной, темной боли
В ней белым снегом процвели.
 
 
Я быть хотел кадильным дымом.
Меня ж послал Ты в мир гонцом
В пустыне пред Твоим лицом
Ослепнуть в блеске нестерпимом.
 
 
Во мне живет безумный крик.
Я стал комком огня и праха.
Но отврати свой гневный Лик,
Чтоб мне не умереть от страха.
 
 
И кто-то в солнце заходящем
Благословляет темный мир…
 

<1912>

«Я проходил, а вы стояли…»

 
Я проходил, а вы стояли
У двери сада вдалеке:
Царевна в белом покрывале
С цветком подснежника в руке.
 
 
«Войди, прохожий, в сад мой тайный!
Здесь тишь, цветы и водомет».
– О нет, свободной и случайной
Стезей судьба меня ведет.
 

<1913>

«Бойцам любви – почетна рана…»

 
Бойцам любви – почетна рана
На поле страсти, в битве битв.
Охотница! Ты вышла рано
В опаснейшую из ловитв.
Ты в даль времен глядела прямо,
Так непокорно, так упрямо
Качая юной головой.
К перу склоняя русый локон,
Ты каждый проходящий миг
Вплетала тайно в свой дневник,
Как нити в шелковичный кокон.
 

<1914>

«Нет места в мире, где б напрасно…»

 
Нет места в мире, где б напрасно
Не проливалась кровь людей,
Где б вихрь враждующих страстей
Не дул неистово и страстно.
 
 
Для тех, кто помнил мир иной –
Не исступленный, не кровавый,
Не омраченный бранной славой,
Не обесславленный войной, –
 
 
Пора крушений безвозвратных,
Усобиц, казней, стычек ратных,
Пора народных мятежей
 

<Декабрь 1917

Коктебель>

Киммерийская Сивилла

 
С вознесенных престолов моих плоскогорий
Среди мертвых болот и глухих лукоморий
Мне видна
Вся туманом и мглой и тоскою повитая
Киммерии печальная область.
Я пасу костяки допотопных чудовищ.
Здесь базальты хранят ореолы и нимбы
Отверделых сияний и оттиски слав,
Шестикрылья распятых в скалах Херувимов
И драконов, затянутых илом, хребты.
 

<Сентябрь 1919>

«Как магма незастывшего светила…»

 
Как магма незастывшего светила
Ломает суши хрупкую кору
И гибнет материк, подобно утлой лодке,
Так под напором раскаленных масс,
Зажженных гневом, взмытых ураганом,
Пылая, рушатся громады царств
И расседаются материки империй.
Беда тому, кто разнуздает чернь,
Кто возмутит народных бездн глубины.
Мы тонкой скорлупой отделены
От ропщущей и беспокойной хляби,
Ее же дна не мерил человек.
Передвиженья гуннов и монголов,
Кочевья незапамятных времен
 

<Июнь 1922

Коктебель>

«Папирус сдержанный, торжественный пергамент…»

 
Папирус сдержанный, торжественный пергамент
  И строго деловой кирпич,
    Сухой и ясный камень
  И властный медный клич.
И щедрая ритмическая память
  Рапсодов и певцов.
Полезный ремингтон, болтливая бумага,
  Распутная печать
Из сонма всех бесов, рожденных в Вавилоне
 

<Конец 1922>

«Среди верховных ритмов мирозданья…»

 
Среди верховных ритмов мирозданья
Зиждитель Бог обмолвился землей.
(Но Дьявол поперхнулся человеком.)
 
 
Для лжи необходима гениальность.
Но человек бездарен. И напрасно
Его старался Дьявол просветить.
В фантазии и в творчестве он дальше
Простой подмены фактов не пошел.
(Так школьник лжет учителю.) Но в мире
Исчерпаны все сочетанья. – Он
Угадывает в мире комбинаций
Лишь ту, которой раньше не встречал.
 

18 января <1926>

<Коктебель>

Россия
(Истоки)

 
Мы все родились с вывихом сознанья.
Наш ум пленен механикой машин,
А наше «Я» в глухих просторах дремлет.
Одни из нас шаманят новый день
За полночью дряхлеющей Европы,
Другие же не вышли до сих пор
Из века мамонта, из ледниковой стужи,
Звериных шкур, кремневых топоров.
Наш дух разодран между «завтра» мира
И неизжитым предками «вчера».
 
 
На западе язык, обычай, право
Сложились розно в каждой из долин,
А мы – орда. У нас одна равнина
На сотни верст – единый окоём.
У нас в крови еще кипят кочевья,
Горят костры и палы огнищан,
Мы бегуны, мы странники, бродяги,
Не знавшие ни рода, ни корней…
Бездомный ветр колючий и морозный
Гоняет нас по выбитым полям.
 
 
Безмерная российская равнина –
Земное дно – Россия и Сибирь.
Наш дух течет, как облачное небо,
Клубясь над первозданною землей,
Чуть брезжущей из тьмы тысячелетий.
Под панцирем полярных ледников,
Перетиравших сырты и увалы,
Моловших лёсс, пески и валуны,
Здесь рыли русла сказочные Оби
Предтечи человеческой орды.
 
 
И так всегда; сначала лес и степи,
Тропа в степи и просека в лесу,
Тюки сырья в бревенчатых острогах…
Потом кремли торговых городов
На тех же луках рек, на тех же бродах,
Из века в век вне смены царств и рас.
 
 
И та же рознь: невнятная земля,
Живущая обычаем звериным,
А в городах заморские купцы
С дружинами, ладьями и товаром.
 
 
Земной простор, исчерченный стезями –
Петлями рек и свёртками дорог,
Здесь шляхами торговых караванов,
Там плешами ладейных волоков.
 
 
Путь янтаря – от Балтики на Греки,
Путь бирюзы – из Персии на Дон.
Лесные Вотские и Пермские дороги,
Где шли гужом сибирские меха,
И золотые блюда Сассанидов,
И жемчуга из Индии в Москву.
 
 
Пути, ведущие из сумрака столетий
До наших дней сквозь Киммерийский мрак
Глухих степей, сквозь скифские мятели,
Сквозь хаос царств, побоищ и племен.
Кто, по слогам могильников читая
Разодранную летопись степей,
Расскажет нам, кто были эти предки –
Оратаи по Дону и Днепру?
Кто соберет в синодик все прозванья
Степных гостей от гуннов до татар?
 
 
История утаена в курганах,
Записана в зазубринах мечей,
Задушена полынью и бурьяном,
Зашептана в распевах пастухов.
 
 
Лишь иногда сверкнет со дна курганов,
Где спят цари со свитой мертвецов,
Вся в пламени сказаний Геродота
Кровавая и золотая Ски<фь>…
 

<5 мая 1928

Коктебель>

«Революция губит лучших…»

 
Революция губит лучших,
Самых чистых и самых святых,
Чтоб, зажав в тенетах паучьих,
Надругаться, высосать их.
Драконоборец Егорий,
Всю ты жизнь провел на посту –
В уединении лабораторий
И в сраженьях лицом к лицу.
 

<1931

Коктебель>

Надписи на акварелях

Вечерние возношения
(Цикл темпер)

1

 
Старинным золотом и желчью напитал
Вечерний свет холмы…
 

2

 
И льнет душа к твоим излогам
И слышит шорохи шагов
По бледно-розовым дорогам
В молчаньи рдяных вечеров…
 

3

 
Душа грустит среди холмов зеленых
Под сводами осенних вечеров…
 

4

 
И низко над холмом дрожащий серп Венеры
Как пламя воздухом колеблемой свечи…
 

5

 
И в пурпуре полей и в зелени закатов
Серп пепельной луны…
 

6

 
А заливы в зеркале зеленом
Пламена созвездий берегут…
 

7

 
Мерцает бирюзой залив
В пурпурной раме гор сожжённых…
 

8

 
Молчат поля, молясь о сжатом хлебе,
Грустят холмы и купы дальних верб,
И сердце ждет, угадывая в небе
Чуть видный лунный серп…
 

Десять лирических пауз одной прогулки

1

 
В зелено-палевых туманах
Грустят осенние холмы…
 

2

 
Вдаль по земле, таинственной и строгой,
Лучатся тысячи тропинок и дорог…
 

3

 
И дышит утренняя свежесть
На темной зелени лугов…
 

4

 
К лазурному заливу тропы
Бегут по охряным холмам…
 

5

 
В сизо-сиреневом вечере
Радостны сны мои нынче…
 

6

 
Я поставлю жертвенник в пустыне
На широком темени горы…
 

7

 
Сквозь розово-призрачный свет
Просветятся лунные дали…
 

8

 
И горы – призраки на фоне вечеров…
 

9

 
Твой влажный свет и матовые тени
Дают камням оттенок бирюзы…
 

10

 
Мой легкий путь сквозь лунные туманы…
 

Надписи на акварелях

 
1) Багряные своды вечерних дерев
И озера синее око.
 

 
2) Базальтовые крылья херувимов,
Распятые на скалах Карадага.
 

 
3) Безгрустна грусть сквозь утренний хрусталь.
 

Жар-цвет 1928

 
4) Безмерная журчащая равнина,
Бегущая навстречу кораблю.
 

Жар-цвет 1928

 
5) Берега рассказывают сумеречный сон.
 

 
6) Беспокойные воды залива
И громады твоих облаков.
 

10 августа 1925

 
7) Беспокойные воды заливов
И зеркальные воды озер.
 

30 декабря 1925

 
8) Бледно-лиловая летняя ночь
Зыблет широкие блики.
 

9 сентября 1930

 
9) Бледный свет на серые холмы
С головокружительного свода.
 

 
10) Бурые спины холмов
Над зеркальною зыбью залива…
 

3 октября 1928

 
11) Был влажный вечер, выцветший от зноя,
И дали осмуглённых облаков.
 

 
12) В багровых сумерках
Литавры и фанфары
И взрывы облаков.
 

 
13) В вечернем небе буйное смятенье
Янтарных облаков.
 

 
14) В вечернем расплавленном свете
Сверкает лиловый залив.
 

1925. Симферополь

 
15) …В глуши холмов,
Где выход только в небо.
 

1930

 
16) В желтых закатах заливы, заливы…
Башни и стены былых городов.
 

1928

 
17) В зелено-палевых туманах
Грустят осенние холмы.
 

 
*18) В изломах гор сияет тень…
Долина дышит ранним летом,
Как драгоценный камень – день
Проникнут четким синим светом…
 

 
19) В какую синюю страну
Ведет цветущее ущелье?
 

Жар-цвет 1928

 
20) В лунных зеркалах арабских сказок
Очертанья стен и куполов.
 

Жар-цвет 1928

 
21) В окне величиной с ладонь
Вмещу снега, простор залива.
 

4 сентября 1931

 
22) В предгорьях синие ручьи
Бегут, звеня, по белым гребням.
 

1917

 
23) В скорбном золоте листов
Гор лиловые молитвы,
И зазубренные бритвы
Дальних снеговых хребтов.
 

 
24) В туманах потонувшие
Озёра и холмы.
 

 
*25) В шафранных сумерках лиловые холмы.
 

 
26) Ведет сквозь волны и туманы
Мой лунный одинокий путь.
 

29 сентября 1929

 
27) Весенний снег в горах не стаял.
 

1930

 
28) Весенних утр пленительная свежесть.
 

1930

 
29) Ветер вздыбил в небе облака
 

Выст. 1927

 
30) Ветр свистит осенними шелками.
 

 
31) Вечерний свет хранят заливы
В глубоких пазухах земли.
 

Жар-цвет 1928

 
32) Вечерним облаком озарены заливы.
 

Жар-цвет 1928

 
*33) Вечерняя затеплилась звезда
Над отмелями синего залива.
 

 
34) …Вечерняя лампада
Над озером пылает в тишине.
 

1917

 
35) Вечерняя полная чаша
В оправе охряных холмов.
 

Жар-цвет 1928

 
*36) Взбегают тропы по холмам
К зелено-розовым просторам.
 

 
37) Виденья гаваней и древних берегов,
Просеребренных лунным светом.
 

23 октября 1929

 
38) Вился в ветре прах летучий,
Полдень белый жёг костер.
Погромыхивали тучи,
Индевели срывы гор.
 

 
39) Вместе с тропинками,
Вместе с деревьями
К далям, ликуя, стремится душа…
 

 
40) Внезапный снег опорошил холмы
И плеши гор на склонах Карадага.
 

Жар-цвет 1928

 
*41) Воздушной и дымной вуалью
Ложится вечерний покров.
Над сизо-дождливою далью
Сияют снега облаков.
 

 
42) Волна шуршит о коктебельский берег.
 

30 октября 1925

 
43) Волны земли омываются волнами моря.
 

Жар-цвет 1928

 
*44) Волокнистых облак пряжи
И холмов крылатый взмах,
Как японские пейзажи
На шелках.
 

 
45) Восходит ночь из-под земли,
А в высоте яснеет небо.
 

 
46) Всё замерло – холмы, деревья, тучи
В лимонном олове осенних вялых вод.
 

10 декабря 1927

 
47) Вся туманом и мглой и тоскою повитая
Киммерии печальная область…
 

16 июля 1925

 
48) Где по весенним половодьям
Скользят скрипучие плоты.
 

 
49) Глубоко в пазухи земли вошли зеркальные заливы…
 

Жар-цвет 1928

 
50) Глянец залива, чекан облаков
В светло-коричневой гамме.
 

5 сентября 1931

 
51) Грозою осененная земля,
Вся воспаленная от зноя.
 

16 июля 1925

 
*52) Громады дымных облаков
По Веронезовскому небу.
 

 
53) Гряды синеющих холмов
И груды белых облаков
На фоне мраморного неба.
 

 
54) Гряды холмов, виденье древней Скифи.
 

1928

 
55) Гуденье солнц из глубины веков.
 

14 марта 1930

 
56) Дожди лучей с кисейных покрывал.
 

 
57) Дождливые горы и серая даль
Назелени нежной приморской поляны.
Дремлют под розовой полной луной
Нагроможденья холмов и заливов.
 

 
58) Дымится море зыбкими столбами,
С налету ветры бьются грудью оземь.
Будь легка стопам твоя дорога,
А душе – отрадна тишина.
 

 
59) Жемчужный отсвет на водах
Белесоватого залива.
 

1928

 
60) Жемчужный свет ложится на поля
Сквозь кисею, просвеченную солнцем.
 

1926

 
61) За ветвями синеет река,
А над дымно-лиловыми кручами
Опоясаны тонкими тучами
Белоснежные облака.
 

 
62) За переплетами дерев
Стальная чешуя заливов.
 

1930

 
63) Зажигая костры по холмам,
Опрозрачила осень долины.
 

 
64) Залив зеркальный и зеленый,
И солнца круг в зеленой мгле.
 

1931

 
65) Застывшие в безмолвии заливы,
Развалины забытых городов.
 

Жар-цвет 1928

 
66) Звучанье солнц из глубины веков.
 

3 января 1929

 
67) Здесь башни Генуи заливы стерегут.
 

18 сентября 1928

 
68) Здесь правила Венеция когда-то…
 

 
69) Зелено-фосфорическая ночь
Колдует в тишине над берегами.
 

15 июня 1931

 
70) Зеленый воздух дня и охра берегов.
 

Одесса, 4 ноября 1928

 
71) Земля, усталая от смены лет и рас…
 

10 сентября 1928

 
72) Зеркальность лунной тишины.
 

1928

 
73) Зеркальных утр лучистые кристаллы.
 

Жар-цвет 1928

 
74) И бездны вниз сорвались под пятой,
И глубина простёрла к небу руки.
 

 
75) И в пурпуре полей и в зелени заливов
Серп пепельной луны…
 

1917

 
76) И волны гор, и зеркало залива,
И тишина небес в безмолвии земли.
 

Жар-цвет 1928

 
77) И гудит, гудит, гудит прибой
По широким отмелям песчаным,
И кипит под южным ураганом.
 

 
78) И дикий виноград под сенью темных круч
Широко распростёр сияющие крылья.
 

 
79) И дышит утренняя свежесть
На темной зелени лугов.
 

 
80) И земля, и небо, и заливы
Угасают в желтой тишине.
 

Жар-цвет 1928

 
81) И к морю меж дубов
Ведут песчаные дороги.
 

 
82) И льнёт душа к твоим излогам
И слышит шорохи шагов
По бледно-розовым дорогам
В пожарах рдяных вечером…
 

 
*83) И малахитовые дали
В хитоне ночи голубой.
 

 
84) И на плече Опук-горы
Остатки стен Киммерикона.
 

 
85) И небо и вода – две створы
Одной жемчужины.
 

1925

 
86) И низких сыртов известняк
Оснежен тусклым лунным светом.
 

 
87) И озеро меркнет в оправе холмов
Жемчужиной темной и влажной.
 

 
*88) И озеро, разверстое как око…
 

1917

 
89) И под дыханием междупланетной стужи
Оцепенелая в отчаяньи земля.
 

 
*90) И празелень травы, и поросли кустов
Лилово-розовых и розово-пунцовых…
 

1917

 
91) И просвет в глубине аллеи –
Язык лазурного огня.
 

 
*92) И розовой жемчужиною день
Одет в оправу сонного залива.
 

1925

 
*93) И снова увидали мы
Холмов взволнованное море
И вод зыбучие холмы.
 

 
94) …И солнце, как паук,
Дрожит в сетях алмазной паутины.
 

Выст. 1927

 
95) И тусклый свет, как мыльная вода,
Омыл полынные долины.
 

 
96) И уводит в земные просторы
Легкий шелест незримых шагов.
Над полями – марные горы,
Над горами – гряды облаков.
 

 
*97) И чудесно возникали
Под крылами облаков
Фиолетовые дали
Аметистовых холмов.
 

 
98) Из померкших далей холм
Рыжим выхвачен закатом.
 

 
99) К лазурному заливу тропы
Бегут по охряным холмам.
 

 
*100) Как быстро осенью трава холмов провяла
Под влажною стопой.
О, эти облака с отливами опала
В оправе золотой!
 

 
101) Как желтый лист, лилово-серый,
Неслышно умирает день..
 

Жар-цвет 1928

 
102) Как Микеланджеловский «День»
Из-за громад полдневных облаков.
 

 
103) Как молоко свернувшееся, ряби
Жемчужных облаков.
 

 
104) Камень, проникнутый воздухом далей,
Серый и синий…
 

 
105) Камни древних городов,
Осиянные лучами.
 

 
*106) Клёкот орлий, говор птичий,
А внизу среди камней
Обезглавленный возничий
Гонит каменных коней.
 

 
107) Клубятся медленные тучи…
Коричневые бархаты земли…
 

20 сентября 1925

 
108) Коктебельский залив и зубцы
Разметавшихся скал Кара-Дага.
 

1 ноября 1928

 
109) Коричневые бархаты земли.
 

1925

 
110) Крыло полуденной химеры.
 

22 июня 1927

 
*111) Лазурь небес и золото земли…
 

 
112) Лилово-палевые дали
И дремлющие облака…
 

 
113) Лиловых туч над рыжею землею
Осенние и поздние цветы.
 

27 мая 1927

 
*114) Луна восходит в тишине,
Благоухающей полынью.
 

Жар-цвет 1928

 
115) Лунный свет… Сухие русла
И молчанье древних вод.
 

22 июня 1928

 
*116) Материки огня, встающие во мраке.
 

 
117) Медный бубен гудел
Над взволнованной хлябью залива.
 

Жар-цвет 1928

 
*118) Мир – чаша, до краев наполненная тенью
И синим сумраком.
 

 
*119) Моей земли панические полдни.
 

 
120) Мои вечерние заливы, просеребренные луной.
 

1930

 
121) Мои долины, лукоморья,
Мои полынные холмы.
 

1927

 
122) Мой дом, затопленный водами ночи лунной…
 

11 ноября 1927

 
123) Мой легкий путь сквозь лунные туманы…
 

 
*124) Молчанье, как полная чаша
В оправе вечерних холмов.
 

Жар-цвет 1928

 
125) Молчат в предвечернем покое
Дорога, холмы и кусты.
 

 
126) Морская зыбь и водопад холмов.
 

Жар-цвет 1928

 
127) Морской залив и туч отлив павлиний.
 

1928

 
128) На белых отмелях
Осенние костры…
 

 
129) На грозовом синем небе
Раскаленный светом холм.
 

 
130) На дне долин, напитанных полынью,
С утра лежит пустая тишина.
 

30 мая 1925

 
131) На лучами заката разодранном,
На пурпуровом вретище туч. (Бурус)
 

 
132) На небе тамарисковые тучи,
У моря призраки дерев.
 

 
133) На огненной земле, в экстазе дня и света…
 

 
*134)На светлом облаке гранитные зубцы
Отчетливым и тонким силуэтом.
 

 
135) На серо-голубые горы
За дымчатым стеклом дождя.
 

 
*136) Нагроможденье бледных скал
На фоне грозового неба.
 

19 июля 1925

 
137) Над бледным зеркалом пустынного залива затеплится звезда…
 

1917

 
138) Над затененными холмами
Пронизанная солнцем даль.
 

29 ноября 1925

 
*139) Над Карадагом мрачные завесы
И арки триумфальных облаков.
 

 
140) Над перламутровыми лбами
Клубятся белыми столбами
Предгрозовые облака.
 

 
*141) Над полянами – марные горы,
Над горами – гряды облаков.
И уводит в земные просторы
Легкий шелест незримых шагов…
 

 
*142) Над серебристыми холмами
Необагренными лучами
Изваянные облака.
 

 
143) Небо тучей грозовою
Кроет желтые холмы,
Побелевшие от зною…
 

1925

 
144) Не в свитках зорь, не в крутизне обрывов –
Вся жизнь моя заключена без слов
Здесь, в раковинах голубых заливов,
В торжественных оправах берегов.
 

Марусе – Макс. 25 октября 1928

 
145) Не иссякают сны Шехеразад,
Но рдяный луч колена студит,
И утр таких, как тридцать лет назад,
Теперь уж нет и более не будет.
 

26 ноября 1925

 
146) Неторопливые беседы
Идущих под гору дерев.
 

1927

 
147) Но отсвет затаенного заката
Лиловую просвечивает мглу.
 

 
148) Нора моей мечты, гнездо моих видений
И мыслей логово – мой коктебельский дом.
 

1927

 
149) Норд-ост от берега упорно гонит волны.
 

1928

 
150) Облака, пронизанные светом,
И молчанье звонкое земли.
 

1930

 
151) Облака, простертые над миром,
Облака над далями земли.
 

 
152) Овально-правильный залив –
Как вулканическое озеро.
 

1927

 
153) Один на ветке облетелой
Трепещет запоздалый лист.
 

1930

 
* 154) Одна луна луне другой
Глядится в мертвенные очи.
 

 
155) Она склонилась над пустыней
В лилово-дымной, дымно-синей
Прозрачной траурной фате.
 

 
156) Опорошил зеленый иней
Лилово-серые леса.
 

 
157) Осенней чёткостью зеленых янтарей,
Морскими далями и окнами развалин
Грустит душа.
 

Жар-цвет 1928

 
*158) Осенний день по склонам горным
Зажег прощальные костры.
 

 
*159) Осенних сумерок лиловые миражи.
 

Жар-цвет 1928

 
160) Осень одела фатою вечерней
Бронзу холмов и зеленый залив.
 

24 октября 1929

 
161) Осень пишет тонкой кистью дали.
 

Жар-цвет 1928

 
162) Остатки генуэзских крепостей
Еще стоят на страже лукоморья.
 

7 ноября 1928

 
163) От берегов зеркальных вод
Вдоль по ступеням плоскогорий.
 

10 марта 1929

 
164) Отвесный взор вперила высота
И глубина простёрла к небу руки. (Карадаг)
 

 
165) Отмели, кипящие прибоем,
Чистая и звонкая земля…
 

 
166) Очерки башен, колонн и развалин
На окоёме померкшей земли.
 

1928

 
167) Панорамы диких скал Пуссена,
Очертанья древних крепостей.
 

1930

 
168) Певучие восходы и закаты.
 

1930

 
169) Песчаные холмы, кустарники и воды
Прозрачные… и взмывы облаков.
 

 
170) По пескам деревья-арлекины
Пляшут танец осени и смерти.
 

 
171) По траве глухой и бурой
Вяло-желтые листы.
 

 
172) Под темно-алыми ветвями
Полузаросшими тропами
Пройди к осенним берегам.
 

 
*173) Поля из мрамора и горы из стекла
И к небу взвившийся обледенелый пламень.
 

 
174) Поляны снежные под изморозью звёзд.
 

 
175) Последней ласкою закат
Дарит сожженные предгорья.
 

 
176) Послеполуденный нагрев
Вздымает облака.
Лазурь над купами дерев
Темна и глубока.
 

 
177) Преддверие незнаемых пустынь.
 

 
178) Прибой холмов и водопады гор.
 

1927

 
179) Привычных глазу очертаний
Свето-воздушная игра.
 

1928

 
*180) Прикрыв крылом края долины
И напоив луга, припал
Вечерний лебедь на вершины
Лилово-дымчатые скал.
 

 
181) Притушенный и дымчатый и чёткий,
Проходит день неслышною стопой.
 

1925

 
*182) Пройди по лесистым предгорьям,
По белым песчаным тропам
К широким степным лукоморьям,
К звенящим моим берегам.
 

 
*183) Пурпурных рощ осенние трельяжи
И над вершинами лилового хребта
Победных облаков султаны и плюмажи.
 

 
184) Пустынные заливы
Полдневных берегов,
Жемчужные отливы
Волнистых облаков.
 

 
185) Разливы вод и окоём земли.
 

Жар-цвет 1928

 
186) Раскаленным овалом в залив
Погружается медленно солнце.
 

20 октября 1929

 
187) Рассветный штиль и зелень с серебром.
 

Жар-цвет 1928

 
188) Резцом дождей чеканные холмы.
 

1927

 
189) Резцом чеканен, светом обесцвечен
Лоснящийся муаровый залив.
 

1927

 
190) Ртутный отблеск и сиянье
Оссиановских ночей.
 

Жар-цвет 1928

 
*191) Рыжий ветер… радужные дали…
Вянущие вретища земли…
Геральдические корабли
Паруса по небу разметали.
 

 
192) Свето-воздушная игра
Привычных глазу очертаний.
 

Жар-цвет 1928

 
193) Седые груды облаков
Над омраченным Карадагом.
 

1970

 
194) Седым стеклярусом строений
Просеребренные луга.
 

 
*195) Синим пламенем над рыжими холмами,
Пламенем дымятся облака!
 

 
*196) Сквозь блеск зеленого стекла
Сквозят каменья дна
И голубая тишина
На берег прилегла.
 

 
*197) Сквозь зелень сизую растерзанных кустов
Стальной клинок воды в оправе гор сожженных.
 

 
*198) Сквозь желтые смолы полудней
Сквозят бирюзой небеса.
 

 
199) Сквозь облачный янтарный день –
Сиянье горных аметистов.
 

1928

 
200) Сквозь осень дымных рощ
Сквозит тоска залива.
 

1927

 
*201) Сквозь празелень вечерней тишины
В оправах гор мерцающие воды.
 

Жар-цвет 1928

 
202) Сквозь серебристые туманы
Лилово-дымчатые планы
С японской лягут простотой.
 

 
203) Сквозь серый пепел розовое пламя.
 

 
204) Сумерек чарующая ясность.
 

1930

 
205) Сухой чекан земли и взрывы облаков.
 

1930

 
206) Творят вечерние молитвы
Холмы, деревья и залив.
 

 
207) Тень облаков, бегущих над заливом.
 

Жар-цвет 1928

 
208) Тех не отпустит Коктебель,
Кто раз вкусил тоски полынной…
 

 
209) Тишина от луны, от холмов и от скал Карадага.
 

Жар-цвет 1928

 
210) Тонкий свет серебряной луны
В простынях невыявленной ночи.
 

1928

 
211) Тонко вырезаны дали,
Смыты светом облака.
 

1928

 
212) Тонкой дымкой прикрытые дали
И залитые солнцем холмы…
 

 
213) Трепещет и плещет
Средь скудных песков
Бессонное водное око…
 

 
*214) Туманные сиянья и лучи,
Кипенье вод, и ртутный блеск парчи,
И гулкий ропот рушащейся пены.
 

 
215) Тяжелый шрифт земли и ленты облаков
Глубоко врезаны, как на цветной гравюре.
 

 
216) У берегов незнаемой земли.
 

1926

 
217) Фанфары солнца и литавры вод…
 

16 сентября 1929

 
218) Холмы из мрамора и горы из стекла.
 

7 марта 1929

 
219) Холмы, напитанные сумраком вечерним.
 

1930

 
220) Холмы, окованные медью,
Сквозь дымно-розовый янтарь.
 

 
221) Холмы пустынь и синих гор зубцы,
Вечернею увенчанные славой.
 

 
222) Холмы, размытые в сияньи летней ночи.
 

29 октября 1928

 
223) Хрусталь земли сквозь утренний топаз.
 

Жар-цвет 1928

 
224) Цветенье белых облаков
Над поясами туч лиловых.
 

 
225) Чёрной тушью чётких теней
Отчеканенная даль.
 

14 ноября 1925

 
226) Шафранных солнц закатное гуденье.
 

1930

 
227) Эти облачные Чряжи
И победные плюмажи
На победных шлемах гор.
 

 
228) Январь оснежил склоны Карадага.
 

19 января 1928

 
*229) Янтарный свет в зеленой кисее…
И хляби волн, и купол Карадага.
 

Жар-цвет 1928

 
*230) Ясен вечер… Облаков громады,
Точно глыбы светлых янтарей.