Текст книги "Предвестники апокалипсиса (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Глава 38

Солнечная система. Фактическая принадлежность – Триумвират человечества. Планета Нибиру. Медицинско–исследовательский сектор. Отделение интенсивной терапии и хирургии.

В этой комнате нет людей. Почти все ее пространство занимали громоздкие аппараты и компьютеры. В центре стоял стол. На нем – саркофаг с останками человеческого тела. Саркофаг представлял собой изолированную капсулу из матового стекла, снабженную самой продвинутой в Триумвирате системой жизнеобеспечения и реанимации.

Казалось невероятным, чтобы тот обугленный кусок плоти, который виднелся сквозь стекло, был жив. Руки превратились в почерневшие культи без кистей. Грудная клетка светилась прорехами, обнажавшими ребра и сильно поврежденные внутренности. Лицо почернело. Губы, уши и волосы отсутствовали. Один глаз заплыл, второй превратился в выжженный, все еще кровоточащий провал. На шее зияла рваная рана, в которой судорожно пульсировала напряженная жила. Человек скалился в безумном оскале.

Вероятнее всего, куда гуманнее было бы дать ему умереть. По сути, жизнь в нем поддерживалась лишь сложной системой саркофага. Стоило ее отключить – и конец неизбежен. Но господин координатор внешней разведки ясно дал понять, что этот человек для него очень важен. Ему необходимо сохранить жизнь и ясный рассудок. Но не только сохранить, а и вернуть к полноценному функционированию. Задача крайне сложная, почти невыполнимая. Если восстановить тело – еще полбеды, то сказать что‑то определенное по реанимации содержимого черепа, подвергшегося страшным поражениям, – не представлялось возможным. Человек, даже будучи здоров физически, мог навсегда остаться «растением». Следовало по синапсам восстанавливать практически всю центральную нервную систему.

Операция длилась уже три часа, а никаких внешних изменений у пациента не видно. Он по–прежнему оставался почерневшей головешкой, от которой с легкостью отваливались мертвые куски обожженной плоти. Человек нуждался не только в пересадке кожного покрова, но и мягких тканей, внутренних органов, в восстановлении рук и лица.

Триумвират не обладал столь продвинутыми технологии трансплантации, как Доминат ШрейЗиРэн, а потому операция шла крайне медленно. Клетка за клеткой. Многие мышцы и сухожилия заменялись синтетическими аналогами, снабженными сервоусилителям. Костяк восстанавливался и укреплялся путем армирования костной ткани кристаллами гидроксиапатита.

Минуты складывались в часы, часы – в дни. Возле органов управления аппаратами денно и нощно дежурили лучшие специалисты–медики Нибиру. Несмотря на то что большая часть операции проходила в автоматическом режиме, иногда все же требовались небольшие изменения в программе.

Господин координатор систематически справлялся о состоянии своего человека. Торопил. Но, получая неизменно неопределенные ответы, выходил из себя. Всегда сдержанный, умеющий владеть собой, теперь он казался истеричным стариком, всего за несколько дней постаревшим на пару десятков лет. Глубокие морщины делали из его лица подобие печеного яблока, а в глазах появилась суетливость, неуверенность и страх. Человек со столь расшатанной нервной системой просто не должен занимать высокий пост. Но правительство Триумвирата не торопилось вносить в его ведомстве кадровые перестановки.

Человечество готовилось к войне с Прайдом Кен–Кун. Проклятые «грибы» все же перешли последний рубеж и в открытую атаковали несколько колоний Триумвирата. Все больше поговаривали о каком‑то глобальном заговоре против наиболее влиятельных в галактике рас. Но кто участвовал в заговоре, чего он или они добивались – оставалось загадкой. Слухи всячески пресекались, но каждый день в Гипернете на смену закрывшимся приходили новые ресурсы с очередными разоблачениями и доказательствами. Дошло до того, что некоторые заговорили о крахе всей существующей системы и близком приходе некой могущественной расы, доселе остававшейся в стороне от галактических перипетий…

Говорили многое. А человек в саркофаге медленно обретал вторую жизнь. Жизнь, которую уже распланировали за него.

Глава 39

Где‑то в неисследованном уголке галактики…

Светлана Кривошей стояла возле агрегата, который формой напоминал ей большой гриб с обвисшей шляпкой. С нижней стороны шляпку усеивали жгуты проводов, а также несколько десятков светящихся усиков, время от времени покачивающихся в совершенно спокойном воздухе. Несколько усиков протянулись к ее голове, прикоснулись к вискам, лбу и затылку. Девушка чувствовала себя подопытным кроликом, но делать нечего. Если бы не Эль'я Фэррол, пристально следящая за манипуляциями Наблюдателя, то от страха можно было бы сойти с ума. Светлана отдавала себе отчет: медик вряд ли что‑то понимала в действиях инопланетника, но уже одно ее присутствие не давало скиснуть окончательно.

Старик, который представлялся астробиологом, словно растворился среди многообразия расставленного в зале оборудования, полностью ушел в себя и не реагировал на оклики. Его присутствия не ощущалось, а его непосредственность удивляла. Но Наблюдатель никак не реагировал на столь повышенный интерес со стороны человека. Возможно, просто не считал его потенциально опасным.

Джи'м Скиф после ухода Константина Сконева с командой окончательно погрузился в себя. Он сидел прямо на полу, что‑то бубнил себе под нос, иногда затравленно осматривался. Вся его экспрессия куда‑то улетучилась. Светлане все больше казалось, что все произошедшие с парнем события очень неблагоприятно сказались на его психическом состоянии. Девушка бы не удивилась, если б Скиф вдруг вскочил с места и, безумно смеясь, начал голым бегать по залу. Жалкое зрелище. Тем более обидно здесь и сейчас, когда им всем надо держаться вместе.

Внезапно Светлана почувствовала укол, словно ее ударило электрическим током. Она вскрикнула, отшатнулась от агрегата Дааг. В голове что‑то заворочалось, перед глазами помутилось. Девушка упала на колени, закашлялась. Приступ длился недолго, вскоре она уже смогла нормально дышать, хотя голова еще некоторое время кружилась.

– Что, что случилось?! – подбежала к ней Фэррол.

– Оно меня ударило… – прошептала Кривошей, касаясь ладонью затылка.

Эль'я обернулась. С ее губ уже рвались слова недовольства, но брошенный на Наблюдателя взгляд заставил замолчать. Дааг медленно отступал от зависшего в воздухе экрана. Отростки на шее инопланетника дергались, словно при сильных порывах ветра, глаза чуть не вылезали из орбит, кожа на лице собиралась складками и снова разглаживалась.

– Не нравится мне это, – опасливо оглядываясь, произнесла Фэррол.

Между тем Наблюдатель все же остановился, ошарашенно поводил головой из стороны в сторону, что‑то тихо пробурчал.

– Вы нам объясните, что случилось? – спросила медик.

Дааг некоторое время смотрел на нее немигающим взглядом.

– Они близко, – наконец произнес шепотом. – В ней, – он указал на Светлану, – есть их часть, и эта часть отреагировала на скорое возвращение. Ашара–Дан стоят на пороге этого мира.

Глава 40

Солнечная система. Фактическая принадлежность – Триумвират человечества. Планета Нибиру. Где‑то глубоко под землей…

Ирвинд Николаевич сидел в удобном кресле, но не воспринимал его удобства. Мужчина дрожал мелкой дрожью. Он до сих пор нервно поворачивался на любой шум. На бледном лице застыло выражение ужаса, в глазах – безумие и растерянность. Сколько прошло времени с той ночи, когда в его частные апартаменты пришли двое в черном? Когда в его спальне было совершено хладнокровное убийство? Неделю назад, месяц?.. Он окончательно потерял счет времени. Когда‑то Кривошей мог с гордостью назвать себя хладнокровным и расчетливым человеком. Именно хладнокровие не раз помогало ему принимать правильные решения, из‑за которых его дело разрослось столь сильно. Но в чем‑то он все же ошибся. Когда?

Впрочем, сейчас он не думал об этом. Сейчас Ирвинд Николаевич вообще ни о чем не думал. Разум до сих пор не обрел прежнего четкого хода мыслей. Перед глазами то и дело возникала ощеренная морда существа, отдаленно напоминающего человеческую женщину. Она его не тронула, не успела тронуть. Его вытащили в последнюю минуту. Он слышал, как она неистово бьется о стены, как кричит. В ее крике смешались злость и разочарование. Она рычала и плакала одновременно. Должно быть от таких ударов ее тело превратилось в один большой синяк. Но вряд ли она чувствовала боль. Не человек и даже не животное – демоническое создание.

Кресло, в котором он сидел, стояло посреди небольшой круглой комнаты. На полу ворсистый ковер светло–коричневого цвета. Стены из грубого камня. Деревянная дверь, окованная металлическими полосками. Несколько коптящих факелов давали приглушенный свет. Средневековье, да и только.

– Вам знакомо такое понятие, как «Армагеддон»? – Кривошей услышал мягкий женский голос, с неохотой поднял глаза.

Она стояла у двери.

– Неважно выглядите, – улыбнулась женщина с длинными каштановыми волосами. Сегодня на ней было короткое черное платье с большим вырезом на спине. Слишком короткое и слишком откровенный вырез, на взгляд Кривошей, чтобы платье можно было надеть в люди. – Как вы себя чувствуете?

Ирвинд Николаевич кивнул, облизал губы. Его раздражало это платье, раздражала эта женщина. Что ей надо? Зачем она снова пришла его мучить?

– Ну же, вы совсем раскисли, – женщина опустилась перед ним на колени, заглянула в глаза. – Мы же партнеры. Забыли? Я вроде бы так и не представилась… Меня зовут Инна.

Кривошей снова кивнул.

– Вам лучше поговорить со мной, – улыбнулась женщина, потом поднялась, скинула туфли.

Она двигалась так мягко, так грациозно, что в другое время и при других обстоятельствах Ирвинд Николаевич обязательно попытался познакомиться с ней поближе. Но не сейчас. Не после того, что с ним сделали.

– Чего вы хотите? – промямлил Кривошей.

– Вам знакомо такое понятие, как «Армагеддон»? – терпеливо повторила вопрос женщина.

– Нет.

– Неужели? Апокалипсис, конец света…

– Это что‑то религиозное? Я атеист.

– Напрасно. Понимаете, какое совпадение, в мифологии абсолютно всех разумных рас в том или ином виде встречается упоминание о конце всего сущего, – женщина ходила кругами вокруг кресла, в котором сидел Ирвинд Николаевич.

Кривошей ждал.

– У ШрейЗиРэн их глупая книга «ТаШаРу–Сандара» с пророчествами о приходе огня. У аллари древние манускрипты, хранящиеся на планете Тасали на дне самой глубокой впадины. Они ожидают прихода некого Ануру Де Нали Дан – великого и бессмертного зажигателя звезд. Даже у свиршей есть нечто подобное – абстрактная сила, которая должна собрать все отдельные искры разума в одно гигантское сознание, которое уничтожит самое себя сразу после окончательного формирования. Я уж не говорю о человечестве, в нашей истории было предостаточно версий этого знаменательного события.

– Зачем вы мне это все рассказываете? – поморщился Кривошей. У него жутко разболелась голова.

– А затем, что Армагеддон действительно близится. Все эти легенды, верования и остальные предрассудки имеют общее рациональное зерно. Но они не знают главного – способа отойти в сторону, встать по правое плечо тех, кто станет судить и казнить.

– А вы знаете? – позволил себе усмехнуться Ирвинд Николаевич. Однако одного взгляда в глаза женщины хватило, чтобы понять – она действительно знает… От этого осознания по спине пробежал холод, сердце остановилось. Если она не сумасшедшая, то все, что происходило вокруг него в последние дни, обретает смысл. Ужасающий смысл.

– Я предлагаю встать вам со мной. У каждого в этой галактике потенциально есть шанс выжить во время возврата. Но только потенциально. Лишь единицам предоставляется реальный шанс. Понимаете всю важность вашего решения?

– Моя дочь… Светлана, что с ней? – прошептал Ирвинд Николаевич.

– Она решила неверно, ее ввели в заблуждение, воспользовались ею. Но вы можете вразумить ее. То, что случается с такими, как она, вы видели совсем недавно. У вашей дочери еще есть шанс остаться человеком. Но вам следует поторопиться, иначе будет слишком поздно.

– Как она? – закашлялся Кривошей. – Что это значит?

– Вы хорошо помните ту милую девочку, которой немного мешали цепи?

Ирвинд Николаевич судорожно сглотнул.

– Мы все еще не теряем надежды вернуть ей человеческий облик, но, увы – вероятность этого очень невелика. Это болезнь – страшная и неизлечимая. И ваша дочь – носитель инфекции…

– Как я могу вам верить? – голос мужчины дрогнул.

– Ирвинд Николаевич, если вы вспомните, то мы с самого начала были с вами честны. Это ваши действия вынудили нас продемонстрировать наши возможности и та девочка… вам мало того времени, что вы провели вместе с ней в одной камере?

– Нет! – Кривошей задохнулся. – Только не она! Только на Света!

– Успокойтесь… – женщина встала за его спиной, положила руки на плечи. – Поверьте, мне очень жаль, что вы так напуганы. Но иного способа доказать всю степень опасности, нависшей над вашей дочерью, у нас нет.

– Ради нее я готов на все, – проговорил Ирвинд Николаевич. – Кто ее обманул? Я убью любого, кто осмелится сделать ей больно!

– Вы действительно умный и любящий отец, – прошептала ему на ухо женщина. – Я горжусь вами. Такие, как вы, должны жить. Недавно Светлана связалась с одной радикальной организацией, пытающейся развязать в галактике войну. Для больше давления, в организм вашей дочери введен новый, неизвестный нам вирус. Вы слышали о беспокойной обстановке в пограничных с Кен–Кун секторах?

Кривошей кивнул.

– Наша с вами задача – вернуть вашу дочь на верный путь. Вернуть как можно скорее, пока вирус не нанес ее организму непоправимый вред. Война – это зло. Перед лицом грозящей галактике опасности нам всем следует объединиться. Всем, кто достоин войти в новый мир. Вы понимаете, о чем я говорю? – ее слова лились мягкой рекой, руки скользили по его напряженным плечам.

– Да… кажется, да. Я хочу отыскать Светлану. Вы мне поможете?

– Разумеется. Больше того, отыскав ее, вы сможете взять ее с собой в новый мир. Мир, который переживет Армагеддон.

– Я сделаю все, что от меня зависит! – в глазах Ирвинда Николаевича появился огонек решимости.

– Чудно… Хотите вина?