Текст книги "Восход Акроникса (СИ)"

Автор книги: Максим Сорокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 74 страниц)

Внезапно огромный демон пришел в движение, сводя лапы вместе и вытягивая из самого себя, из трещин и ран на каменном теле, огненные реки, тут же принявшиеся свиваться клубком меж его когтей, испускающих пучки искр. Словно шаровая молния, окутанная мантией туманов, заклятие росло, заставляя своего создателя разводить ладони все дальше друг от друга, будто он не в силах был удержать собранную мощь. И вот настал момент, когда трясущиеся от напряжения лапы чудовища распахнулись навстречу храму, словно толкнув пламенеющий болид вперед. Тот вырвался из удерживавшей его клетки с воем дикого зверя, освободившегося от поводка и теперь мечтавшего порвать любого, попавшегося на пути.

Второй раз за два дня защищавший храм купол встал на пути губительных сил. Синеватый всплеск, принявший на себя удар, несущегося к земле солнца, ознаменовал начало схватки двух стихий, на какое-то время даже сумев замедлить полет кометы, пущенной демоном. По всему пространству холма стали появляться дико кричащие, сгорающие в инфернальном огне призраки, свиваясь кольцами от непереносимых мук, отдавая свои бесконечные жизни ради цели, для которой некогда были созданы – защищать святую землю. Так умирали бестелесные стражи Храма Бога Вечной Переправы. А через мгновение пылающие осколки страшного заклятия врезались в северный склон и за призраками в небытие последовали уже живые.

Вода в лужах тут же вскипела, взгорье окунулось в огненную купель. Земля пошла трещинами, сквозь которые в небо устремились струи испепеляющего огня и все живое, чего они касались, тут же вспыхнув, превращалось в горстки пепла. С трудом верится, что создание, сотворившее подобное, нуждается хоть в какой-то защите. Однако в тот момент, как был нанесен второй удар, а огонь в глубине самого демона немного поугас, вперед неспешно двинулись шеренги тех, кто пришел вместе с ним. Посреди идущих, Викар видел не только простых солдат, но и человекоподобных созданий много выше, словно плоть от плоти самого чудовища едва не разорвавшего холм одним единственным заклятием. Пешие с гигантскими молотами, это были истинные порождения зла и они наступали.

Не раз приходилось парням замирать на месте и благодарить небеса за то, что их далеко не самые чистые одежды теперь сливаются с окружающей грязью. Правда повелителю костей для этого пришлось буквально изваляться ней, так как его белоснежный костяной плащ, уж слишком выделялся на фоне окружавшей их бурой жижи, а снег после случившегося растаял полностью. Вскоре они достигли южной стороны храма, откуда картина творившегося в нем хаоса и паники стала ещё более явной. Посреди мертвецов, камней и ошметков тел, лежали обожжённые, лишившиеся конечностей, раненые. Крича, они катались по раскаленной, словно сковорода земле, не в силах найти облегчение. Некоторых добивали, на других не обращали внимания, но почти все выжившие то и дело поглядывали наверх, где больше не было видно мягкого сияния защитного купола, до того укрывавшего их.

За прошедшее время тут нашли убежища уже не десятки, а сотни людей, превратив обитель бога в самый настоящий полис, вернее в нечто похожее на нижний город Кавенона, где утопающие в грязи и собственных отходах жители окончательно сходили с ума в религиозных припадках. Некоторые пытались бежать, но участь таких смельчаков была уже известна и тем едва ли удавалось преодолеть тысячу шагов, прежде чем их разрывали на куски пикирующие с небес кошмары. Другие старались скрыться от реальности в ненадежных убежищах, закрывшись шкурами и балдахинами, а иногда просто замотав голову грязной тряпицей, лишь бы не видеть сошедшего с ума мира. Впрочем, нежелание замечать появившихся на пороге их нового дома порождений ада, вовсе не гарантировало, что эти самые порождения не тронут тех, кто их не видит. Но большинство же, все так же игнорируя происходящее вокруг себя, продолжали фанатичную вакханалию из плясок, молитв и безудержного соития со всеми подряд. Про себя Викар отметил, что скорее всего именно из таких во время Алого Дня и получаются самые бесчеловечные истязатели с инквизиторами. Этих ему было бы не жаль. Если уж быть совсем откровенным, здесь вообще мало кто вызывал сочувствие. Однако за день до всего этого, Схирем сумел задеть его, предположив, будто молодой человек взял на себя право решать кто достоин жизни, а кто смерти. И он теперь пришел сюда, дыбы доказать, что слуга Плачущей Богини ошибался в нем, причем доказать он это хотел вовсе не колдуну, но самому себе.

– Ладно, мы на месте. – обходя группу сплётшихся в оргии тел и пытаясь чтобы его было слышно в окружавшем их гвалте, проорал Ялазар. – Кого мы ищем?

– Измаила. – коротко ответил Викариан, скользя глазами по холму, напоминавшему развороченный муравейник и его стенающим от боли страха или наслаждения обитателям.

Если повелитель костей и удивился, то никак этого не выдал, Торунг же, неспособный помочь в их поисках просто следил за происходящим вокруг. Рассудив, что один из старших жрецов должен находиться где-то неподалёку от алтаря, возле каменных столбов, украшавших холм, парни двинулись наверх. Пробираться приходилось едва ли не силой, люди и нелюди, силясь спастись, бежали по высохшей, от бушевавшего под холмом адского пламени, грязи. Сквозь открывшиеся в земле трещины пробивалось сияние и жар, силы истинного зла рвались на поверхность то там, то здесь вспухая гейзерами, испепеляющими все живое.

– Ещё один подобный удар этому месту не пережить. – заметил Мрачный, без особого труда уклоняясь от выплюнутой из недр огненной кашицы. – Тут не дыры латать в броне надо, а отступать, причем пробиваться на юг любой ценой.

Последнее относилось к замеченным им паре фигур, стоявших по другую сторону вершины и спешно возводившие магические скрепы, пытаясь собрать осколки барьера, стеклянным дождем падавших на головы обитателям храма. Те не причиняли вреда, рассыпаясь перламутровой пыльцой, едва касались высохшей до состояния пережаренной коровьей лепешки земли. Однако двое латавших бреши отказывались так просто сдаваться, подхватывая силой невесомые песчинки умирающей защиты и возвращая их на свод магического купола, полный ветвящихся трещин.

– Рах! – воскликнул Викариан, тут же зашагав в сторону анархомага и его помощника. Последний, правда, больше напоминал берсеркера, нежели мастера Вечного Океана. Нося на поясе два одноручных топора, с ног до головы покрытый узором витиеватых татуировок, у него были длинные, заплетённые в три косы, волосы с бородой и тот никак не походил на колдуна. Тем нее менее, явно выполнял приказы Раха, бегая вокруг и расставляя фетиши, да курильни, а так же то и дело отплевываясь, словно в рот попал песок. Викариан его прекрасно понимал, едва он сам касался линий силы, что истекали из алеющей звезды-демона, как его едва ли не начинало выворачивать наизнанку от горечи и желудочных спазмов. Это было сродни ощущению, будто вдохнул полную грудь раскалённого пепла кострища.

Старик их не слышал и потому им самим пришлось, огибая черную вершину, идти к нему. Однако дойти до него парни не успели, Тор второй раз вытянул руку, но теперь указывая вниз по склону. Там, едва различимые в облаках сухой грязи и дыма, собрался круг обряженных в лоскутные робы жрецов храма, что преклонив колени громко молились.

Как бы ни хотелось поговорить с Рахом и узнать о том, что им открылось в Кхидрине, первым делом сейчас нужно было обратить на храм внимание Бога Вечной Переправы, а для этого нужно было содеять чудовищное святотатство. Вернее убедить Измаила совершить его. Какой бы мудростью не обладал анархомаг, справится с пришедшей по их душу гигантской тварью могли либо армия, либо существо ещё более могущественное. Что касалось первого, то войско Агониса, пришедшее с демоном, насчитывало около шести десятков бойцов под прикрытием проклятого владыки неба и ещё двух летунов. У защитников же святой земли едва ли наберется десять полновесных клинков, да пара-тройка магов. То есть оставалось лишь уповать на то, что демиург, коему поклонялись в осаждённом храме, все же не останется глух, если не к мольбам своих слуг, то хотя бы к попранию своей собственной чести.

После тяжелого похода и быстрого подъема, нога Вика снова начала болеть, но он, не сбавляя шага, поспешил вниз, по пути громко позвав Измаила. На его голос тут же повернулось несколько голов, но первым ему ответить успел не бывший некромант, а тот, о ком они, честно говоря, уже успели подзабыть.

– Вик? Ял! Вы живы! – голос Даниэля был удивленным и в то же время радостным. Жрец лицом, с иссечённым шрамами, откинул капюшон и заулыбавшись во весь рот, пошел им навстречу, раскинув руки чтобы обнять. Столь неожиданно теплый прием несколько смутил парней, хотя их и порадовало, что со старым знакомым все в порядке и он благополучно добрался до храма, после того как всех вернуло обратно в Кеплер. – Как я рад вас видеть, теперь у нас, возможно, появится шанс выстоять.

Он искоса глянул на руку, которую охватывал скрытый от посторонних глаз золотой браслет. Без сомнения, он жаждал вернуться в чудесную страну света и вскоре стало ясно почему. Даниэль склонился чуть ниже и заговорщически прошептал:

– Я был в Фиале, этом месте оживших снов и сказок. О небеса, как там красиво и там столько прекрасных людей. Я там встретил одну очаровательную особу и мы с ней проболтали всю ночь, напролет ... почти всю. – он покачал головой, прикрыв рот ладонью, не прекращая дурацки улыбаться, глядя сквозь пространство пустым взглядом, словно вновь переживал те моменты. Что ж, его можно было понять, красота Вардемы вызывала у всех схожее восхищение. – А что за чарующие песни льются над туманными пиками ...

Однако Вик сделал вид, что не заметил намека и попытался побыстрее сменить тему, пока собеседник сдуру не сболтнул чего лишнего. Он положил руку на плечо замечтавшемуся жрецу, останавливая того, спросив:

– Нам срочно нужен Измаил, где он?

Улыбка Даниэля немного угасла, когда он понял, что у его спасителей был какой-то иной план, нежели просто сбежать всем вместе в светлый мир. Викар даже не собирался рассматривать подробный вариант, так как слишком хорошо помнил тень, которую преследовал в Снежном, а так же Семя Порчи, поразившее душу Силики. В тот раз они сразились со слугами Агониса и проиграли, едва успев ускользнуть в Вардему. Но вместе с облегчением от того, что им удалось избежать смерти, пришёл "зов" артефакта, словно что-то темное проникло вслед за ними через проход между мирами.

Зло же, с которым предстояло встретиться сегодня, было на много опасней и какие могли быть последствия, двинься оно вслед за ними, не хотелось даже думать. Конечно, Вик не мог быть уверен во всем этом наверняка, но и позволить себе рисковать судьбой целого мира, судьбой его Беаты ради нескольких сотен смертных, уж точно не собирался.

Жрец немного скованно повернулся и парни, проследив за его взглядом, только сейчас заметили стоящего в облаках пепла Измаила, перемазанного сажей, держащего в руках искусно вырезанный посох настоятеля. Если раньше он был просто старшим служителем, то теперь видимо стал главой храма, а судя по тому, что посох был запачкан кровью, умер прежний его владелец, скорее всего, не своей смертью.

Измаил смотрел на них и в его взгляде читалось понимание, по чью душу пришило порождение ада, едва не сровнявшее с землей его дом. Он не осуждал парней, но в то же время и не шибко радовался их появлению, видимо подозревая, что неприятности, которые они накликали на храм, это лишь прелюдия к чему-то ещё более страшному. Хотя казалось бы, куда уж страшнее. Викару к горлу подкатил ком. Жрец ждал, а он не знал как начать:

– Нам нужно поговорить.

– Нужно. – согласился новый настоятель.

– Наедине. – с нажимом произнес Вик, чем сильно удивил Даниэля, полагавшего, что хранит самую страшную его тайну.

Ненадолго повисла тишина, нарушаемая лишь шипение раскалённых гейзеров, рвущихся из-под земли. Посмотрев на стоящих вокруг них служителей культа, Измаил коротко кивнул, чтобы те продолжали пока без него и проходя мимо Даниэля, похлопал того по плечу:

– Возвращайся к работе, брат, нужно усмирить боль стихий и спасти паству. – он окинул усеянный убитыми и умирающими склон печальным взглядом. – По крайне мере тех, что мы ещё в силах спасти.

Не смея ослушаться, Даниэль вернулся в круг снова затянувших литанию жрецов, в то время как Измаил, пройдя мимо парней, двинулся к восточному подножью холма, туда, где сейчас почти никого не было. С этой стороны когда-то росли сады, сейчас превращённые в обугленные пеньки. Именно здесь Викар первый раз вступил на святую землю, принеся на своих плечах полого искателя. Что ж, прошло время, он уже не тот напуганный мальчуган, которым был, но к несчастью и враги у него теперь намного более опасные. Эти размышления, под мерный стук основания посоха по окаменевшей земле и хруст пожранных огнем веток, отдавали холодом пустоты, словно Викариан думал не о себе, а о ком-то ином, совсем непохожем на него сегодняшнего. Отсюда почти небыли слышны крики боли, скрываемые за злобным шипением, доносившимся из-под земли. Однако он понимал, в произошедшем было немало его вины. Именно из-за него дерзости и попытки обмануть Агониса, тот принес смерть в эти земли. И идущий впереди новый настоятель знал об этом.

–О чем ты хотел со мной поговорить? – когда они отошли уже достаточно далеко, но не останавливаясь, спросил Измаил холодным, ничего не выражающим тоном.

– Нам нужна твоя помощь. – честно ответил Вик. – Чтобы остановить все это безумие.

Измаил замер:

– Остановить? Как ты предлагаешь Это остановить? – он указал на видневшийся из-за склона рогатый монолит лика демона. – Ваши с Агонисом игры подвели всех нас под смерть, оглянись Вик! Даже чертовы морлоки поспешили убраться подальше от храма, пока огонь, бушующий под нашими с тобой ногами, не превратил их в пепел.

– Но вы же что-то пытаетесь сделать, не сдаетесь, мы же видели. – вступил в разговор Ялазар. – Рах вон, весь погружен в работу, восстанавливает барьер. Вы тоже не сидите без дела, взывая к богу, я полагаю.

Искоса глянув на него, Измаил скривился, а после видимо решив не опускаться до колкостей, опустил взгляд. Он тяжело выдохнул словно о чем-то размышляя, но никак не решаясь согласиться с тем, до чего додумался.

– Это все бесполезно. – наконец ответил он, левой рукой массируя висок так, словно у него разыгралась мигрень. – Анархомаг восстанавливает защиту, что неспособна противостоять твари, пустая трата времени, а мы ... Знаешь, предвечные почти никогда не вмешиваются в подобное. Это наша задача оберегать паству, растить её и множить, а после держать ответ перед Владыкой за успех или неудачу. Бог Вечной Переправы не вмешается, даже если нас всех тут перебьют, просто я больше не знаю, что ещё можно сделать в такой ситуации. Людей надо занять, чтобы они не думали о неизбежном.

Плечи жреца поникли и молодой человек буквально ощутил чувство щемящей беспомощности, которое пожирало Измаила. Но он нашел в себе силы твердым, недрогнувшим голосом произнести:

– Ещё не все потеряно, но нужна твоя помощь. Вернее того, кем ты был раньше.

Непонимание промелькнуло во взгляде жреца, однако вскоре, смысл слов начал доходить до него. На всякий случай, он переспросил:

– Что ты имеешь в виду говоря, что нужна помощь того, кем я был раньше? – он быстро глянул на Яла и до сих пор не проронившего ни слова Торунга, и Вик утвердительно кивнул, давая понять, что те в курсе. – Я отказался от силы мертвых данным-давно, когда присягнул моему нынешнему повелителю.

– Иного выхода нет. Нам нужно, чтобы ты призвал душу из-за Вечной Переправы и пленил её в одном из мертвых тел, устилающих сейчас землю храмового холма.

Измаил возмущенно вскинул руки и закашлявшись от дыма, прохрипел:

– Да ты умом тронулся! Чтобы я пошел на такое святотатство? Да и даже согласись я на подобное, оставшиеся стражи храма никогда не позволят мне сделать это, просто разорвав мою собственную душу и тело на части.

О последнем Викар уже и сам думал, припомнив рассказы о том, что ни один владыка мертвых не в силах переступить порог обители Бога Вечной Переправы. Однако сила Вечного Океана была повсюду и чтобы вернуть мертвое тело к жизни необязательно находиться рядом с ним. Полыхающий храм виднелся издалека и даже отойдя на сотню шагов от его подножья, силуэты погибших, устилавших святую землю, все ещё были легко различимы. Об этих своих измышлениях он и поведал Измаилу, поспешив добавить:

– Ты сам сказал, что у вас нет никакой надежды на спасение и вы не в силах справится со слугами Агониса. А повергнув храм, он не даст упокоиться мертвым с миром, забрав их души. Так что тебе терять? Жизнь? Её и так не сберечь. Посмертие, в котором ты будешь вечным рабом Повелителя Порталов или расположение своего владыки? Но ты уже не справился с возложенной им задачей. – видя с какой злостью жрец зыркнул на него, молодой человек поспешил примирительно добавить. – Хотя твоей вины в последнем нет, а я, пусть и не желая того, навлек на храм сию напасть, вернулся сюда, дабы помочь с нею справиться. Прошу, позволь спасти этих людей, но для того нам нужна твоя помощь.

Ожесточение во взгляде вновь сменилось холодом, но последние слова о желании спасти оставшихся в живых, все же проняли Измаила и тот, видимо приняв некое окончательное решение, медленно кивнул. Будь он обычным слугой пантеона, с детства посвящавшего свою жизнь служению богам, уговорить бы его оказалось намного сложнее, а так, жестокая прагматичность разума все же взяла верх над голосом сердца.

– В твоих словах правды, к сожалению, больше, чем хотелось бы. Мы действительно должны защитить тех, кто вверил нам свои жизни, это наш долг, пусть цена и будет велика. – голос его звучал немного странно, словно последняя фраза была обращена к самому себе в попытке убедить ту часть души, что протестовала против задуманного. Он заозирался и найдя подходящее место в неглубокой ложбине меж двух холмов, сокрытой от ветров и снега, продолжавшего сыпать с небес, произнес. – Там духи хранителей нас не достанут, и я смогу ...

Его тихий, слегка надломленный от тяжести принятого решения, голос заглушил громкий треск, сменившийся оглушительным раскатом и ослепительной вспышкой, озаривший вершину храма, точно в том месте, где стоял круг жрецов вместе с Даниэлем и где неподалеку Рах пытался собрать воедино мозаику рассыпающегося барьера. Адское пламя залило землю, превращая её в раскалённое стекло и огненным ореолом разошлось над головами замерших в ужасе смертных. Каменная корона, венчавшая холм, перестала существовать, а её осколки пламенеющими болидами разлетались в стороны вместе с алеющими кусками земли, превратившейся в базальт.

К этому моменту четверо мужчин отошли уже достаточно далеко, чтобы расплавленный шлак, накрывший большую часть южной стороны обители не причинили им вреда, чего нельзя было сказать о тех, кто все ещё оставался на её склонах. Вершина просто перестала существовать, превратившись в огненную купель и Вик внезапно понял, что ни Рах, ни Даниэль подобного пережить не смогли бы. Ему вспомнились последние слова жреца, его восхищение Вардемой и некой незнакомкой. Вспомнились мудрые, иногда колкие наставление старого мага. Эти двое не являлись ему родней, но все равно были неплохими людьми и их потеря не оставила его равнодушным, опечалив больше, чем он мог ожидать. Парень краем глаза посмотрел на присевшего рядом Ялазара, державшего над их головами свой огромный щит, закрывая от шальных, барабанящих по стальному дереву осколков и увидел, что на лице того отразились схожие чувства.

Первым пришел в себя Измаил, поднимаясь во весь рост. Тот час, словно бы ошарашенные его дерзостью, силы, только что единым махом уничтожившие половину взгорья, притихли. Огонь опал, а настоящая река магмы, изливавшаяся из недр расколотого холма, замедлила свой бег. Жрец отошел на десяток шагов в сторону, чтобы ничто не мешало ему в приготовлениях.

– Ладно. Будь по-вашему. – произнес он, выставив перед собой посох и с силой ударив им по высохшей земле, в конце едва слышно добавив. – Прости.

– Ты спасаешь тех, кто искал здесь защиты, тут не за что извиняться. – решил подбодрить его Викариан.

– Именно, – внезапно раздалось со стороны одного из холмов, – но он просит прощения не у своего бога, а у тебя, щенок.

На небольшой каменный выступ над их головами неспешно вышел поджарый воин, облаченный в добротную полную кожаную броню, больше напоминавшую тяжелый плащ, нежели боевое облачение. Его в сопровождала свита из двух одетых точно так же колдунов. О том, что это мастера Вечного Океана, Вик догадался по глубоким, украшенным множеством рун, капюшонам и резным темным посохам в их руках. Заговоривший же при себе имел длинную глефу и не покрывал наголо выбритую, клеймёную узорами ритуальных шрамов, голову. На манер Агониса, он так же носил на коже странные, сочащиеся злой аурой, письмена.

– Измаил, какого черта? – Вик стал замечать, что по склонам двух холмов, что зажимали ложбину, в которой они с товарищами сейчас находились, словно из-под земли стали появляться вооружённые люди. И не только. Среди новоприбывших он заметил несколько крупных фигур, явно больше человеческих, вооружённых уже виденными ранее громадными молотами. Броня последних была черна, словно смоль, а из-под её наползающих друг на друга пластов, рвались рыжие языки огня, отчего тут же вспомнился падший повелитель небес. Тот, к слову сказать, так же не заставил себя долго ждать, кружа над ним и явно опускаясь все ниже. – Это же слуги Агониса.

Ему было невыносимо думать будто тот, кому он по-настоящему доверял, как достойному, стремящемуся защитить и помочь остальным человеку, столь легко предать их, заманив в ловушку. Вместо уставившегося себе под ноги и молчавшего жреца, ответил Ялазар, перекидывая на руку щит:

– Именно они и есть. Похоже, пока наш охочий до пыток общий знакомый договаривался с Ульфом, Измаил успел спеться с Повелителем Порталов.

– Ну, право не стоит винить стража Вечной Переправы в случившемся, у него просто не было выбора. – едва сдерживая смех и опираясь на воткнутую в землю глефу, вступился за Измаила посланник раба демонов. Его кожа была необычного серо-зеленого цвета, отчего он в своей темной броне казался ожившим куском скалы. И чем больше он говорил, тем больше врагов появлялось вокруг. Правда всех их, словно горох по полу, разбросало по склонам холмов, отчего никакого видимого порядка или построения углядеть не удавалось. Возможно, они перемещались сюда через те самые порталы, коими так искусно управлял их зловещий господин. – Надо отдать должное, едва мы только обрушили первый удар на это жалкое капище, его служители не бросились прочь, словно тараканы. Даже напротив, во главе с настоятелем вышли к нам. Старик хотел узнать, чего нам надо, а узнав, отказался исполнить волю моего владыки. Пришлось убить.

С этими словами он сначала повертел в руках небольшой, сияющий изнутри тусклым светом, драгоценный камень, от которого Тонком Мире исходили эманации боли и страдания, заключённой в него души, а после, указал на Измаила:

– К счастью, его приемник оказался более сговорчивым, едва мы пообещали пощадить его паству. К тому же, получил повышение. А теперь ему пора идти. – последние слова были скорее приказом и окончательно сникший жрец медленно, не оборачиваясь, чтобы не встретиться взглядом с преданными им, поплёлся прочь.

Ял крикнул ему вслед:

– Измаил, придурок, это же чертовы демоны, они не держат данного слова, а за нами в бездну скинут и тебя.

Он хотел добавить ещё что то, но в этот момент земля застонала от тяжелой поступи, а над вершиной близлежащего холма показалась огромная рогатая башка. Она распахнула зев, больше похожий на пещеру, наполненную магмой и издала такой рев, что если бы парни не стояли спиной к спине, то непременно рухнули бы на землю. Зрение на секунду потеряло четкость, кожу обдало раскалённым дыханием недр и сквозь звенящий гул в ушах пробился удивительно хорошо различимый голос:

– Ну во-первых, мы не демоны, а во-вторых, не собираемся вас никуда кидать или убивать. Владыка Агонис приказал принести ему души, посмевших не выказать должного почтения его величию, правда он упоминал лишь двоих, однако у меня нет желания разбираться, кого именно. – командир окружившего их войска замолчал, ожидая когда Измаил минует первое кольцо солдат, чья кожа была такого же серо-зеленого оттенка, что и у него. Видимо это было отличительной чертой тех, кто служил Повелителю Порталов и чуть тише, чтобы жрец не услышал, закончил. – Но вообще, ты прав, мы все равно убьем всех.

Стрелы с наконечниками, курящимися ядовитыми миазмами, взметнулись в воздух. Под их злобное пение войны и порождения ада, парящие в небесах, бросились в атаку, обтекая продолжавших стоять неподвижно, плетущих заклятие колдунов.

Викариан украдкой приподнял рукав. Золотая пластинка была холодна и безжизненна, словно кусок промерзшего гранита, даже обычное сияние и то угасло, возможно на неё так влиял осколок древней машины колдунов-алхимиков, уничтожавший всю магию вокруг. Выбор вырисовывался крайне неприглядный. Оставаться под щитом антимагии или же рискнуть избавиться от него, выбросив осколок, попытавшись сбежать, пока ещё есть возможность. Вот только не было никаких гарантий, что ключ между мирами тут же оживет и парни успеют покинуть поле боя до того, как каскад вражьих чар обрушится на их головы.

Скрипнула натягиваемая Торунгом тетива и шелест костяного клинка о поясное кольцо сказал, что повелитель костей тоже не намерен сдаваться без боя. Трое против почти шести десятков, даже думать о победе было смешно. Единственный путь на спасение – в Вардеме, при котором пришлось бы бросить то, ради чего они проделали столь долгий путь. Его Вик все же решил приберечь, хотя бы до момента, когда поражение будет неизбежно. Пока же им под силу сражаться, он открыл око инфернала, окунувшись в алые волны чуждой Кеплеру магии, источаемой самим гигантским демоном, питая тем самым свою смертную свиту, тихо шепнул:

– Держитесь рядом, частица Хроногресса защитит нас от заклятий. Постарайся перебить лучников, до того, как на нас навалятся основные силы.

Пока они не отходили друг от друга, чары врага не могли коснуться их, да и пеших противников раскидало на десятки шагов друг от друга, так что быстро до парней они добраться не смогли бы. Однако стрелки, коих Вик насчитал с дюжину, посылали в их сторону курящиеся ядом снаряды. Они не особо целились, но то было и не нужно. Даже от серного запаха отравы, пока ещё разгоняемой порывами ветра, тело слабело, а глаза начинали жестоко слезиться. Если так пойдет и дальше, то сизое марево накроет их с головой и тогда им конец.

К счастью враг чрезмерно уверовал в свою неминуемую победу, совершено позабыв о предосторожности и даже не пытался прятаться за укрытиями, потому едва стрелы Мрачного вплели свои голоса в песню начавшейся битвы, как тут же первый из слуг Агониса упал замертво. В ту же секунду ударил и сам Вик, поймав петляющий поток силы, когда тот проходил точно через сердце другого врага. Жертва дернулась, выронив из рук поднятый наизготовку лук и схватившись за грудь, рухнула, забившись в судорогах.

Ялазар ругнулся, сплюнув под ноги комок черной маслянистой жижи, когда ещё один лучник на горе дико закричав, свернулся в четверо, переломав себе хребет:

– Гадость. – зло буркнул повелитель костей, утирая губы. Ему пришлось выйти за пределы купола. не пропускавшего магические потоки. – Сила, что исходит от здоровяка, просто пропитана вонью Семени Порчи. Убил всего одного ублюдка, а ощущение, словно тухлой воды хлебнул.

– Ну извини, стихии весенних капелей поблизости нема. – весело откликнулся Викар, которому в этот миг последней битвы стало отчего-то донельзя легко и свободно. Не нужно было думать над загадками прошлого, размышлять, как добраться до Ульфа или беспокоиться, что Агонис таки настигнет его. Это был сражение, простое и понятное, убивай врагов, иначе они убьют тебя. Да, может гибель им и не грозила, но вряд ли заключение в вечную неволю, судьба лучшая, чем смерть.

Несмотря на то, что к небольшому отряду со всех ног бежали десятки хорошо вооруженных солдат, Викар с товарищами продолжали уничтожать стрелков, что уже не так безропотно стояли на лысых склонах холма. Люди или кем бы они там ни были, падали один за другим, сражение стрелами, изломанные как куклы или просто взрывающиеся изнутри, но не смеющие отступить, ища укрытия и когда большая часть из них уже лежала на земле мертвыми или умирающими, вожак наконец не выдержал:

– Зачем вы все усложняете? Нельзя избежать уготованного рока. Вас в любом случае сначала будут пытать, а после заключат в камни душ, дабы вы вечно служили моему повелителю. Это неизбежно. – он развел руками, а на каменном лице заиграло что-то, вроде зловещей ухмылки. Мимо него прошествовала одна из оживших статуй с пылающим под черной броней мрачным огнем и говоривший, небрежным жестом указав на того, ехидно закончил. – Ради вас владыка даже призвал носителей горнов, что выкую вам вечные оковы.

В ответ Ялазар, у которого из глаз и ушей текли черные ручейки переполнявшей его злой магии, разразился веселым, заразительным хохотом:

– Паршивый из тебя оратор! Отсутствие выбора, знаешь ли, сильно облегчает принятие решения и я лучше перебью побольше твоих прихвостней, заодно постаравшись ещё и тебе шею свернуть, чем сдамся. – с этими словами он вскинул вверх руку с тяжёлым мечом и молниеносно сплел заклятие, незримым молотом ударившим в очередного лучника и буквально вколотившие того в землю. Чары были грубые, плохо составленные, но переполнявшая их энергия алых рек вокруг и ярость, которой сейчас упивался повелитель костей, превращали тонкую рапиру заклятия в тяжелую дубину дикой сырой мощи.

Едкий туман, источаемый вражьими стрелами, уже с трудом рассеивался зимней вьюгой, к тому же, некоторые из солдат Агониса преодолели последние шаги и с размаху врезались в очень вовремя выставленный щит Яла. Последний даже не покачнулся, тут же контратаковав, одним движением проломив и костяной обод кожаного шлема нападающего, и его голову.

Видя, что товарищ с яростью рубит уже обмякшее тело, совершено не замечая ударов стальной булавы, крошащей его костяные наплечники, Вик всерьез испугался, что разум товарища, напитанный злой силой, помутился. Потому он, что было мочи, заорал: