Текст книги "Восход Акроникса (СИ)"

Автор книги: Максим Сорокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 74 страниц)

Ял фыркнул:

– Да он, если надо будет, даже нам глотку перерезать не сможет, а такие привязанности, как ауры и прочее, делают любого крайне уязвимым. – Видя, что молодой человек хочет возразить, повелитель костей поднял руку. – Послушай, давай оставим пока этот вопрос. Хочешь обучиться разговору со зверьми у Иорлеи, отговаривать не стану, однако если она согласится, ты все же не торопись с приручением.

Все это было неприятным, но имело под собой основания и Викару нехотя пришлось признать их правоту.

– Но вообще идея, что вам нужно на чем-то передвигаться, не такая уж плохая, – внезапно добавил старый маг, – к тому же, у вас теперь есть камни душ. Почему бы тебе, Ял, не обзавестись скакуном? С тебя не убудет, а избежать множества проблем вам это поможет.

– Создать конструкта, это тебе не реку перейти, – задумчиво ответил тот, хотя у Вика было свое мнение о простоте перехода рек, – однако в этой идее действительно что-то есть. Я подумаю!

Они ещё какое-то время разговаривали, собирая высыпанные на шкуры драгоценные камни и укладывая артефакты в заплечные мешки, но сытный ужин, тепло огня и усталость, накопившаяся за день, постепенно брали верх. Предложение Раха переночевать, в якобы его небольшом шатре, было деликатно отвергнуто, даже несмотря на то, что Ял под конец ночи опять начал доставать старика амулетом алхимических эссенций. Викариан же, не имея собственного угла в храме, попрощавшись, оставил своих спутников и отправился к общему шатру, в надежде отдохнуть.

* * *

Следующие несколько дней прошли в простых и не особо обременительных заботах. Вик, как бы его не убеждали, не стал 'воспитывать подрастающее поколение', отбирая у того еду и потому, добыча пропитания стала делом ежедневным и обязательным. Благо после каждой ночи, вокруг было вдосталь не шибко вкусного, но все же мяса. Каждый вечер троица собиралась неподалеку от главного шатра, там где парень впервые встретил Раха, Шраума и Схирема. Первый теперь составлял ему с Ялом компанию, все так же каждый вечер, поучая их жизни и споря с бывшим подавителем на различные темы. Шраум все ещё не появился и было непонятно, как они вообще намереваются найти эфирного червя. Метель не прекращалась ни на секунду, а холод становился все сильнее. Что же до колдуна, то он не отходил от кристаллической конструкции, что сооружали жрецы в центре главного шатра. Иорлея была там же. С каждым днем её влияние, на находящихся в лагере людей, росло все больше и даже некоторые из Стражей Вечной Переправы стали выполнять её указания, более не оглядываясь на старших жрецов.

На седьмой день к их костру подошел, шатавшийся от усталости, но довольный всем происходящим, Измаил. Тот сообщил Вику, что с завтрашнего дня он начнет обучать того мастерству целителя, а так же то, что эльфийская дева согласилась помочь ему, поделившись мудростью своего народа относительно ауров и как с ними общаться. За последнее, она правда чуть позже попросит некую ответную услугу, но чего-то подобного Вик ожидал от изменившейся Ио. В любом случае, то были великолепные новости и хотя никаких громогласных поздравлений не прозвучало, Ялазар одобрительно похлопал парня по плечу, а Рах едва слышно буркнул, что возможно не вся молодежь бесперспективна.

Надо сказать что эти двое, отъедающиеся все больше на чужих харчах, тоже не теряли времени даром и несмотря, на удивленные взгляды некоторых, явно не обделённых силой прихожан, решились таки начать работу с одним из камней душ. Если Викариан правильно понял их задумку, они хотели сделать нечто, вроде луки седла, с впаянной в него золотой оправой камня души. Получался эдакий необычный источник света, что Рах окрестил фонарем. В теории, этот артефакт должен был позволить толи материализовать мертвого скакуна, толи собирать его из костей, находящихся в радиусе действия заклятия. А когда бы они прибывали на место, вновь освобождать бренные останки от этой силы. Идея очень понравилась Ялазару, который явно не желал связываться с живыми средствами передвижения.

Однако пока их эксперименты были не особо удачны. То лука, подкинутая в воздух, собирала огромный, бесформенный ком костей, вырвав их из мертвых тел хищников. Вытащить её обратно было задачей непростой, на которую уходила большая часть дня. То призывала нематериальную тень. К ней не рискнул прикоснутся даже анархомаг, несмотря на все подколы и шуточки повелителя костей. А один раз, очередной их эксперимент стоил жизни трем бредущим в сторону храма пилигримам, когда магия буквально вырвала из их тел все до единой кости, в мгновение ока лишив бедолаг жизни. Об этом они шепотом поведали Викару тем же вечером и того поразило отсутствие хоть каких-либо эмоций, кроме облегчения, что они убили тех несчастных за пределами холма.

В очередной раз Вик напомнил себе, не стоит судить других людей по себе, но на этот раз не стало легче. Ему опять вспомнилась Силика и что-то подсказывало, что частица Вардемы, подаренная ему богиней, не даст ему смириться с окружающей действительностью, с бесчеловечной жестокостью Кеплера. Парню опять сильно захотелось вернуться в чудесный мир и остаться там навсегда, но щемящее чувство тревоги не давало ему покоя. На вопрос Ялазара, чего это он так распереживался из-за незнакомых ему вообще-то людей, которые-то и умерли мгновенно, не мучаясь, Вик коротко ответил:

– Потому, что они были людьми! – с этими словами он встал, направившись подальше от их костра, остаток вечера проведя в одиночестве, читая Атлас Крига.

Шли дни. Все больше людей приходило в храм и скоро дерева, запасаемого жрецами стало хватать не на всех. К тому же зима наступила и была на редкость холодной, а дни такими темными, будто ночь сменял вечер, а после, землю укрывала новая ночь. Вокруг огня теперь набивалось по пять, а то и по десять человек. Людям стало не хватать тепла и если взрослых, что принимали участие в буйных ритуалах будто что-то хранило от недугов, то детей и стариков болезни косили одного за другим. Все это время Измаил, как и обещал, обучал Викара тайнам магии исцеления.

Оказалось, что принципы плетения заклятий из разных школ имеют под собой единую основу, умение управления потоками силы и все что требовалось, это подобрать нужную стихию в нужных пропорциях. По крайне мере, так казалось в теории, ведь практики лечения у него пока не было. Ялазар, на отрез отказавшийся снова жертвовать своим седалищем, садясь на острые осколки, некогда им же кристаллизованного камня, взамен предложил встретить кого-нибудь неподалеку от храма и 'убедить' их стать добровольцами в очереди на чудесное исцеление. Причем, убеждать он рекомендовал посредством хорошего удара по голове, будущим спасенным. От такой идеи отказался уже Вик, тем самым вынужденный продолжать лишь теоретические занятия, изредка посещая донельзя занятую Иорлею. Но если занятия с Измаилом походили на зубрежку четких формул, запоминания анатомии строения живых организмов, то мудрость перворожденных передавалась через долгие часы медитаций и мыслеобразов, которые не сразу открывали свою истинную суть. Девушка кстати стала сторонится Схирема, который то и дело увязывался за ней. И вот в один из дней, когда вместо снега с небес полилась вязкая, темно-алая масса, явный признак того, что где-то совсем неподалеку небесная гора поглотила снежную тучу, превратив и без того противный снег, в самую настоящую холодную, липкую слизь, появился Измаил и произнес:

– Идем Викариан, пора от теории переходить к практике.

Парень подскочил на месте, едва не опрокинув котелок с отваром тео, на молниеносно отскочившего повелителя костей, тут же заворчавшего себе под нос все, что думает о неуклюжем олухе, едва не окатившего его кипятком. Но ничего этого Вик не слышал, он спешил вслед за быстро идущим жрецом, в один из цветастых шатров, недавно прибывшей группы странников. Про них было известно, что они пришли с юга, слыли очень тихими, никогда не выходили и пока даже не принимали участия окружающем их празднестве. Вокруг не было столько талого снега и грязи, как в других местах, где кучковались люди, а само их жилище напоминало лоскутное одеяло, скроенное их сотен небольших отрезов ткани, нашитое на невыделанные шкуры, мех которых, будто корни травы прорастали внутри палатки.

Едва шагнув внутрь, Викар почувствовал неприятный запах человеческих испражнений и застоявшегося пота. Внутри было очень тесно и чтобы поставить ногу, приходилось сначала раздвигать человеческие тела, устилавшие пол. Подобное, было само по себе непростым делом, в царившем внутри мраке, разгоняемом одной единственной чахлой свечой в руках Измаила. Вонь стояла такая, что глаза наполнились слезами, а тихие разговоры, находящихся внутри, напоминали шипение змей, готовящихся напасть на незваных гостей. Единственным плюсом всего этого, являлся довольно прогретый дыханием стольких людей воздух. Пожалуй, здесь было даже душно, а пот крупными каплями заливал лицо.

Среди нагромождения тел выделялось одно, дышавшее хрипло, с присвистом, то и дело содрогавшееся от сухого кашля. Это была беременная женщина лет тридцати, грязная, изможденная, лишенная какой-либо одежды, она прижимала изрезанные руки к груди и дико стучала зубами. Её бил озноб, а кожа приобрела нездоровый, землянистый оттенок. Измаил обошел несчастную и устроился с другой стороны, приглашая Вика сделать тоже напротив него, так, чтобы больная оказалась между ними. Никто им не мешал и не препятствовал, когда они готовились к ритуалу, однако было видно, как тяжело окружающим дается необходимость допустить до одного из своих сородичей чужаков.

Измаил в начале хотел было научить Вика знаниям о целебных травах, но поняв, что найти даже чахлый кустарник в ближайшие несколько месяцев будет огромной проблемой, решил сразу перейти к заклятиям. Разумеется, чтобы постигнуть истинное мастерство за столь короткий срок, не могло быть и речи, а потому обучение свелось к базовым знаниям, которые однако вполне были способны спасти жизнь раненому или умирающему. И сейчас первое, что он сказал, было:

– Открой колдовское око и взгляни на неё через тонкий мир.

Тьма разлетелась клочками тумана, отворяя дверь в мир, наполненный течениями стихий. Вик не знал, что узрел бы обычный мастер силы, но его око инфернала позволило ему не только видеть всех окружающих в мельчайших деталях, но и различить все нити силы, проходящие сквозь них. Все узлы магии, проклятия насланные неведомыми колдунами на этих бродяг, остатки заклятий, некогда обрушившихся на их головы и много такого, что никаким колдовским оком было не увидеть. Все же Рах оказался прав, ему действительно достался настоящий дар богов, жаль что заплатить за него пришлось немалую цену. Впрочем, он сейчас видел мир вокруг себя лучше, чем когда-либо. Единственное что смущало, это изредка материализовываюшиеся перед самым носом, миражи ужасных тварей, кошмаров, скрывающихся в сознании любого человека и ужасов, что люди несут с собой от рожденья до могилы. Он видел тени хищников варпа и что-то подсказывало парню, что не стоит слишком внимательно всматриваться в эти порождения сырого эфира, не хватало, чтобы они взглянули на него в ответ. Потому он быстро перевел взгляд туда, где лежала больная и тут же, без труда, заметил внутри её утробы темный комочек. На самом деле, все тело женщины представляло из себя тускло мерцающий силуэт, готовый вот-вот истаять, погаснуть насовсем и такие же темные пятна были в её груди, низу живота и почти на всех внутренних органах, о которых за время его обучения, успел поведать Измаил. Он сейчас будто бы смотрел на карту, где большая часть тверди обрушилась, превратившись в бездонные провалы, а реки, текущие по венам-руслам, разносили яд болезни в ещё не поражённые недугом земли.

– Да она вся ... как же. – Вик широким жестом указал на тело, лежащее перед ним, не понимая с чего начать. Все чему его учил Измаил, вылетело из головы.

Однако жрец был опытным наставником:

– Сосредоточься на очагах. Они как червоточины в гниющем овоще и их надо либо удалить, либо очистить. Решать тебе, но мой совет, удаляй только тогда, когда нет иного выбора, ибо чаще всего человек не перенесет потерю части себя. Взгляни на самый большой очаг болезни. – он указал на грудь жертвы, где черным спрутом расползалась пустота, пожирающая женщину изнутри. Жрец протянул руку и аккуратно подцепил темную корку стихии смерти, покрывшую органы. – Они уже начали разлагаться и внутренности представляют мешанину из тухлого мяса и гниющей плоти. Однако её можно спасти. И да, советую не забывать о защите, иначе ты из целителя, очень быстро превратишься в мертвеца.

С этими словами, Измаил окутал свои руки эманациями первой попавшейся под руки энергии, тонкой пленкой покрывшие его ладони и тут же, быстрым движениями стал выбирать из поврежденного органа черную коросту. Со стороны это выглядело так, будто целитель капает внутри больной, словно собака яму в земле, выбирая целые пласты её жизненной, вернее сейчас уже мертвой энергии. Едва кусок тьмы отделялся полностью, как тут же невидимый ветер развеивал его прахом, унося ручейки тлена к потолку. Постепенно то место, где согласно учению Измаила находились легкие, оказалось почти полностью вычерпано. Все это происходило в тонком мире, однако с каждым движением рук целителя, дышать несчастной становилось все сложнее, а под конец она просто начала задыхаться, её глаза распахнулись, а тело затряслось в конвульсиях, безуспешно пытаясь сделать один вдох. Наконец, жрец выбрал из повреждённого органа все что было и на месте того остался лишь едва видимый контур, размытым фантомом отмеченный в астрале. Вику пришло на ум, что если он со своим чудесным зрением с таким трудом видит очертания реальных вещей, то как верно непросто разглядеть тоже обычным, колдовским оком.

Тем временем, закончив убирать мертвые стихии и пепел жизненных сил из больной, целитель приступил к наполнению 'вырытой' им полости чистой, незапятнанной болезнью энергией, что вдосталь разлилась вокруг. Постепенно легкие наполнились сияющим светом, который изредка пятнали подтеки яда, текущего по венам, но все же это была новая жизнь. Викар видел, как поврежденная, почти отмершая плоть, начала буквально на глазах регенерировать, нарастать заново, исцеляясь. В то время, как остатки старых тканей истаивали, словно тени на солнечном свету.

Девушка приподнялась в очередной попытке втянуть в себя воздух, но на этот раз у неё получилось и она сделала глубокий, и удивительно чистый вдох, без тех свистов и хрипов, что издавала всего час назад. Невероятное облегчение отразилось на её лице и даже появилась улыбка, когда она без сил упала назад. Её подхватила пара мозолистых, сильных рук и небритое мужское лицо склонилось над ней. Из глаз мужчины текли слезы счастья, когда он обратился к ним:

– Она здорова? – голос его был хриплым и сухим, но исполненным силы настоящего вожака стаи.

– Пока нет. К концу этой ночи, думаю, мы сумеем изгнать недуг. – однако ночь ещё не наступила и лечение всего лишь одного очага болезни у них ушло больше часа. А учитывая, как инфекция въелась в организм девушки, то предположение Измаила было скорее всего не далеко от истины. – Ну что ж, Викариан, теперь давай ты и запомни, сначала облеки свои руки в силу чистых стихий, чтобы зараза, поразившая эту несчастную, не смогла коснуться тебя самого. После, просто делай как я показал и не переживай, если что-то пойдет не так, я помогу.

Вик вздохнул, зачерпнув проплывающий мимо силовой поток, кажется принадлежавшей одной из огненных стихий, после чего облек кисти в рыжий ореол защиты. Он осторожно направил руку туда, где находилось сердце женщины, но Измаил, легко коснувшись его плеча, остановил:

– Пока попробуй что-нибудь попроще, – он указал на пораженный несколькими черными язвами желудок, – сердцем я займусь сам, там нужно действовать очень быстро.

Вик кивнул в знак согласия. Однако с первой же зачерпнутой горсти, парень заметил, что что-то пошло не так. У Измаила раненый орган вычерпывался быстро, а остатки проказы, тягучей смолой тянувшие свои липкие щупальца обратно в жертву, рвались в клочья. У него же, эти темные отростки превращались в пепел, либо стекленели, будто от огромной температуры. Понимание из-за чего происходит так, едва не заставило Вика хлопнуть себя по лбу, но он вовремя опомнился и убрал ладонь с горстью пепла от своего лица. Конечно, он же использовал огонь, чтобы создать пелену, укрывшую его кисти, в то время, как Измаил выбрал сияющую энергию, скорее всего как-то связанную с ветром.

Он остановился, раздумывая не стоит ли сменить стихию.

– Думаешь правильным ли был твой выбор? – с легкой иронией в голосе спросил жрец. – Это хороший урок. Всегда помни, что разные стихии несут разные последствия и как одни могут помочь нам, так другие навредят. Но в данном случае, дух костров-пилигримов, вполне приемлемый выбор, он не развеивает заразу, но сжигает её. Так что работай, не бойся. – ободрённый наставлением, Викар продолжил лечение.

Со стороны процесс казался легким и незатейливым, сиди да черпай отмершую энергию, вычищай астральное тело от эманаций смерти и боли, однако на самом деле, все оказалось совсем не так просто. Болезнь вовсе не желала так просто расставаться со своей жертвой, каждое движение требовало приложения немалых усилий и в какой-то момент, молодой человек просто начал выбиваться из сил.

Внезапно, ему на ум пришла интересная идея и он попробовал направлять на отделение мертвых пластов не чистую силу, а пропущенную через ту самую усиливающую петлю, которую научил его плести Ялазар ещё у башни. Первая же попытка сделать так, поразила его. Черпать стало намного легче и дело пошло гораздо быстрее. Сам Измаил ничем таким не пользовался, но зато он оперировал полноценными заклятиями, расшифровать которые Викар при всем желании не мог. Как бы то ни было он радовался, что нашел способ облегчить свою работу и через полчаса уже закончил вырывать проказу из желудка. Девушка корчилась от боли и парень поспешил перейти ко второй части, наполнить бледные контуры органа свежей энергией. Все шло нормально, но он все же решил спросить:

– Ей не навредит, что её живот будет наполнен стихией огня?

– Нет, – тихо, но явно довольный, что его ученик обеспокоился, ответил Измаил, – это чистая энергия и если ты не низвергнешь её водопады на несчастную, то можешь не переживать, ей ничего не станется. Пожалуй даже на некоторое время она будет защищена мощью пламени от внешних угроз. Но это детали, продолжай.

И он продолжил. Энергия текла через петлю в руки Вику и из них, огненно-рыжим туманом лилась в тело женщины, наполняя и исцеляя её. Все получалось так же, как и у Измаила, разве что сияние было не таким сильным, а сам молодой лекарь окончательно выдохся, ибо процедура отнимала просто огромное количество сил, даже несмотря на помощь магических конструкций в заклятие.

Наконец работа была окончена и Вик отвел дрожащие руки. Ему тут же подали мех с дурно пахнущей водой. Сквозь эфир было видно, как внутри жидкости плещутся сотни семян различной заразы. Он скорее по-привычке, одним движением, вычерпнул почти все мутные пятна и тут же наполнил пустоты силой огня, отчего вода в бурдюке сразу начала кипеть. От неожиданности, тот кто подал мех, а в темноте лиц было не разглядеть, едва не выронил его, но Викар успел подхватить и с жадностью припал к горячей, но уже обеззараженной воде. Напившись, он предложил Измаилу, который снова готовился приняться за дело, вполне удовлетворенный успехами ученика. Тот сделал лишь пару глотков.

– Отдохни Викариан. У нас ещё целая ночь впереди и работы предстоит много, потому нет смысла загонять себя понапрасну.

Как жрец и планировал, он принялся врачевать сердце, а усталый, но довольный собой парень, с интересом наблюдал за его работой.

– Запомни, точно так же можно вылечить практически любой недуг. Болезнь, проклятие, рану. Разумеется, у всего есть какие-то свои особенности, однако суть этого простого, но эффективного способа, по-моему, не менялась со времен сотворения мира. – пока он говорил, Викар украдкой начал подмечать, как сильно поменялось к ним отношение соплеменников, лежащей перед ними женщины. От подозрительного раздражения, вызванного вторжением чужаков в их закрытый мирок, не осталось и следа. На изредка выхватываемых тусклым светом свечи лицах, теперь виднелась надежда и даже что-то, вроде восхищения мастером и его учеником. – Существует более тонкий и якобы эффективный способ, но фактически это просто улучшенные магические конструкции, выработанные за сотни лет, для строго определённых целей, довольно узкой направленности. Ну, то есть ты можешь одной пятиминутной мантрой избавить человека от мигрени, тем самым сэкономив себе почти час, при этом, тоже самое колдовство будет абсолютно бесполезно при кишечных паразитах. А то, что ты постиг сегодня, это универсальная форма, оперируя которой, сам сможешь создавать свои собственные заклятия и методы лечения. На мой взгляд, подобное намного полезней.

– Определенно. – согласился Викар чувствуя, что уже достаточно отдохнул и вновь облекая руки в огненный ореол магической стихии, готовясь вернутся к работе. Жрец только покачал головой, хотя не стал ругать его за ретивость.

Они работали весь вечер и почти всю ночь. Изредка прерываясь на то, чтобы отдохнуть и выпить воды, ибо лечение отнимало все их силы. Роженица была почти полностью поражена разного рода недугами и если одни уходили легко, то другие не желали отпускать, сколько бы сил на них не тратилось. Грязная кровь вновь разносила заразу, наполняя только что исцеленные части тела новой эссенцией смерти и разложения. В конце концов, им удалось очистить почти весь организм кроме утробы, внутри которой виднелся блеклый силуэт. Сколько бы раз не вычерпывалась порча из вздутого живота, сколько бы не наполняли чистой энергией жизни лоно, все было бесполезно.

Вик посмотрел на бледное от напряжения лицо Измаила и наконец рискнув, озвучил свою догадку:

– Он мертв.

Ребенок был источником заразы. Он умер сам и разлагаясь внутри утробы, убивал теперь и мать, а измученный организм был не в силах избавится от него. Жрец тяжело вздохнул:

– Готовься, я не смогу помочь и все будет зависеть от тебя.

Викар не успел спросить о чем говорит целитель, как тот громко и с невероятной силой в голосе начал читать литанию. Он взывал к своему владыке, прося даровать ему сил, дабы найти в серых пустошах дух несчастного дитя и вернуть обратно в его крохотное тельце. Температура в шатре упала моментально, будто где-то рядом открылся портал в мир смерти, а астрал наполнили тени и призраки, носящиеся вокруг страшным хороводом. Огонь свечи дернулся в предсмертной конвульсии и погас, тут же возродившись в образе черного пламени, взметнувшегося бешеным факелом к самому потолку, но оно не давало света, скорее наоборот, вбирала в себя последние его остатки. Викар без труда понял, жрец собирался вернуть к жизни умершего ребёнка, но ведь это была некромантия. Испуганный разум ещё попытался прокрутить, что некромантия бывает не только черной, но и светлой, однако материализовавшееся прямо перед ним разрубленное напополам лицо утопленника, напрочь выбило все мысли из головы. Дохнуло кладбищенской землей и в этот же момент в руках Измаила, оказавшихся по локоть в крови из собственных порванных вен, появился сгусток сияющей энергии. Мужчина с силой вогнал его внутрь, будто стараясь удержать стремящегося вырваться из-под воды человека.

– Давай! – заорал жрец не своим голосом, в котором слились тысячи других голосов, будто бы звучавших из-за черты смерти.

Раздумывать время не оставалось и Викар изо всех сил начал вычерпывать коросту трупного яда и гноя из крохотного тельца ребенка, заодно вычищая и окружающую его утробу. От напряжения в глазах вспыхнули звезды, а его самого начало тошнить, но он не останавливался ни на секунду, ощущая, как злость на собственную слабость и чувство ответственности, теперь уже за две жизни, придают ему новых сил. Мышцы свело судорогой, все тело одеревенело, но он рвал жилы продолжая работать. Наконец силуэт малыша стал полупрозрачным, а обессиленный Измаил уже содрогался всем телом, пытаясь удержать рвущуюся душу. Он, как и Вик, был готов вот-вот рухнуть без сознания, не в силах сидеть прямо, их обоих начало обжигать остатками силы, которую они не могли удержать. Внезапно десятки рук подхватили их, помогая удержаться на грани сознания, перед носом появилась какая-то дурно пахнущая трава, которая однако быстро вернула четкость зрению и позволила продолжить работу. Тот самый суровый глава общины что-то говорил своим людям, Вик не слышал из-за шума крови в своей голове, но те кидались на помощь им, поддерживая их обмякшие от усталости тела.

В очередной момент, когда Вик на мгновение провалился в забытье, окруженный стенающими призраками мира мертвых и трупным привкусом в пересохшем рту, перед глазами у него появилось видение Вардемы и его ненаглядной Беаты, в прекрасном, голубом платье. То была всего лишь игра его утомлённого разума, но именно это видение напомнило ему то, почему светлый мир так отличался от Кеплера. В нем люди были готовы отдать всех себя, чтобы помочь другим, не ища оправдания бездействию.

Эфир бурным потоком устремился в петлю силы, сплетенную Викаром, и проходя сквозь неё огненным бутоном, изливался из обожжённых от едва сдерживаемой мощи пальцев. Черное пламя свечи и свет магии схлестнулись в жестокой схватке, но мрак неумолимо отступал, под напором сияния колдовских сил. Последнее что запомнил парень, перед тем как окончательно потерять сознание, это появившееся вокруг маленького тельца робкий, но все же различимый ореол ауры, как у любого другого живого существа.

* * *

Возвращение оказалось не таким тяжелым, как того можно было ожидать. Да, голова болела и он все ещё чувствовал смрад той страной, цветастой лачуги, но к прежнему шепотку вокруг, внезапно прибавился громкий и чистый детский плач. Викар открыл глаза и увидел над собой склонившихся людей, с испуганными лицами, на которых сразу стали появляться робкие улыбки.

– Живой. – послышалось со всех сторон. – Хвала Богу Вечной Переправы.

Ему помогли подняться и предложили воды, но пить не хотелось. Он завертел головой, на слух пытаясь определить откуда исходит крик новой жизни и наконец наткнулся глазами на лежащую неподалеку женщину, с новорождённым ребенком на руках.

Парень взглянул на них через тонкий мир, чтобы убедиться что им больше ничего не угрожает. Они были чисты, наполнены силой огня и ветра. Люди вокруг тихо радовались, явно готовясь отметить чудесное исцеление и пополнение их рода, а у входа его уже ждал Измаил, о чем-то общавшийся с главой общины. Они поклонились друг другу и жрец, обернувшись к Вику, поманил того за собой. Их провожали благодарностями и молитвами, а люди в первые в жизни были по-настоящему рады ему и тот даже подумал, а не стоит ли избрать путь целителя, раз его таланты так нужны окружающим. Впрочем, он тут же вспомнил, какой силой жрец вернул чадо к жизни и решил повременить со скоропалительными решениями.

– Это была некромантия? – без обидняков, едва они оказались на достаточном от всех расстоянии, спросил парень.

– Белая некромантия, – поправил его Измаил.

– А в чем разница?

– Целью возвращения в мир души, было не повелевать ею как рабом, а дар жизни, что был отнят у неё кем-то или чем-то ранее. И черная, и белая некромантия черпают силу из единого источника, смерти, но используют её по-разному. Не каждому магу дано обращаться к серым пределам, что лежат за Вечной Переправой, потому не проси меня научить тебя. Это слишком опасно, – жрец говорил негромко, но твердо, так что не оставалось сомнений, просить об этом его, действительно смысла не имело. Немного поразмыслив, он добавил. – Опасно и для тебя и для окружающих.

– Выходит, что ты некромант? Или когда-то был им?

– Выходит, что так.

Последнее оказалось сказано таким тоном, что спрашивать ещё о чем-то расхотелось. Неудивительно, что Измаил в свои молодые годы, занимал столь высокий пост в обители, по полномочиям опережая даже убелённых сединами старцев. Ему были подвластны силы, недоступные никому другому из них.

– Скоро тут будет ещё больше пришлых, многие будут нуждаться в нашей помощи и уходе. Ты не один из нас, но я был бы признателен, если бы ты помог мне и моим братьям изгонять хвори. Если это конечно будет в твоих силах. – после почти пятиминутного молчания, когда они уже подходили к главному шатру, наконец снова заговорил Измаил. – Ты по-настоящему талантливый парень, имеющий все задатки великого мага и мне кажется, тебе стоит развивать их.

В этом Викар был с ним согласен, да и помочь он был не против, к тому же, пока он учился у Иорлеи приручать ауров, они с Ялазаром все равно не могли покинуть храм. Но если повелитель костей в свободное время вернулся к своему прежнему занятию, очарованию женщин, с последующим затаскиванием их в постель, то парню вообще нечего было делать большую часть дня, свободную от обучения. Да и практика ему не помешает.

– Я согласен. Зови, когда понадобится лишняя пара рук.

Измаил остановился, а после повернувшись, улыбнулся и легко сжал его плечи. Он был благодарен и сквозь пелену забот и тревог, в его взгляде читалось и облегчение.

– Да хранит тебя владыка, Вик. Сегодня мы спасли две жизни и твой вклад оказался много больше, чем я мог даже предполагать. Мне отрадно видеть, что среди странников, да авантюристов, не все такие, как Ялазар или Шраум и изредка, но все же, попадаются подобные тебе. – он отпустил молодого человека и взглянул на увеличившийся в несколько раз приход. – Завтра будет много работы. Отдохни как следует.

На этом они распрощались. Жрец направился к черным пескам вершины, а Викар, едва волоча ноги, поплелся к центральному шатру, чтобы хоть немного поспать.

* * *

Дни постепенно сливались в единый, серый пейзаж, смазанных грязью красок, из выцветших от старости одежд новоприбывших, пурпурно-свинцовых облаков, да хлюпающей талой жижи, запятнавший и без того не сильно чистый снег. Кстати последний перестал сыпать, установилась относительно ясная хотя и очень холодная погода. Рах, спасаясь от мороза, перебрался опять в главный шатер, благо взрослое население в основном бесновалось на улице и внутри теперь остались только самые маленькие дети, да жрецы. Даже морлоки и те старались не задерживаться на промерзшей поверхности больше, чем нужно, чтобы насытиться, а после, спешили убраться поглубже в свое подземное царство.