355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Максим Сорокин » Восход Акроникса (СИ) » Текст книги (страница 30)
Восход Акроникса (СИ)
  • Текст добавлен: 29 апреля 2017, 16:30

Текст книги "Восход Акроникса (СИ)"


Автор книги: Максим Сорокин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 74 страниц)

– Совершенно верно. Не знаю уж чья это была гениальная идея, но учитывая творящееся вокруг, найти ревнителей веры, окончательно потерявших чувство страха, оказалось совсем несложно. Ну и ко всему прочему, с ними отправился Шраум с Даниэлом.

Викар едва не выронил протянутую ему скорлупу-плошку с горячей похлебкой. Не было сомнений, раз наемник отправился на поиски вместе этим смертниками, значит за идеей похода стояли не только Стражи Вечной Переправы, но и Схирем. Если конечно кто-то другой, пробравшийся в храм с паломниками, не перекупил его. А последнее, вполне могло быть. Количество людей за те несколько дней, что их не было, увеличилось в лагере почти в два раза и далеко не все из них выглядели нищими побирушками.

– Кстати, я что-то не припомню за тобой раньше тяги к кашеварству, да ещё такому сносному. – Ялазар с удовольствием уплетал угощение, которое на поверку оказалось наваристой, хотя и недостаточно соленой грибной похлебкой, и уже второй раз тянулся за добавкой. Анархомаг не возражал, даже напротив, был кажется польщен такой оценкой стряпни:

– Так я и не готовил, – просто ответил он, фыркнув и выпустив облачко кристальной пыли в сторону беснующихся внизу людей, – их отпрыски готовят вдосталь пищи, а я лишь забрал излишки.

– Излишки? Они были не против? – прожевав немного недоваренный кусок мясо поинтересовался Викар.

Его собеседников явно повеселила такая постановка вопроса:

– А ты думаешь я их спрашивал? Кстати, они мне ещё спасибо сказать должны, я им преподал важный жизненный урок, кто сильнее тот и прав. – Анархомаг наставительно поднял палец. Парень понял, что спорить смысла нету, к тому же Рах действительно был в чем-то прав, законы Кеплера были едины для всех.

Однако анархомаг не был бы собой, если бы тут же сам не начал задавать вопросы об их путешествии:

– Кстати, а с чего это Схирем так расшаркивается перед вашей новой знакомой, кто она вообще такая? И что с твоим глазом Вик? Я так понимаю, вам есть о чем рассказать после похода в Кавенон. Не томите!

Оказалось, что старый колдун приветствовал Иорлею, не много ни мало бухнувшись перед ней на колени и чуть ли лобызая её сапожки. Вик с Ялом так и застыли с открытыми ртами, после чего дружно покатились со смеху.

– Да, без сомнения, ваше веселье многое объясняет, но не могли бы вы рассказать чуть более подробно? – тоже посмеиваясь, попросил Рах.

И они рассказали. О том как добрались до башни, о матери Викара и могущественных чарах, наложенных на долину, где был его дом. О том, как наблюдали за сражением темных сил, а после едва волоча ноги плелись в Кавенон. Обо всем произошедшем в самом полисе и встрече с Пророком. Последнее, вызвало просто неимовернейший интерес мага, а когда речь зашла о Лоне Греха, спрятанном глубоко под главным храмом Совратителей и ужасе из шитых воедино, но все ещё живых тел, то он едва не бросился записывать каждое слово. О том, как они встретили Ио и мастере темных рун, пленившем её, который по-видимому может быть связан с големом, убившим семью Викара. О пути назад и саранче, появившейся в здешних краях. Впрочем, о последнем было не трудно догадаться, по раскиданным вокруг холма сотням разорванных, безликих тел.

Рассказ занял довольно много времени, прерываемый Виком лишь пару раз, чтобы хлебнуть воды и окончился длительным молчанием. Ялазар, не решившийся заходить под навес где жил анархомаг, стащил пару шкур из соседнего шатра и расстелив их прямо на снегу, теперь дремал на них, явно наслаждаясь безопасностью и полным желудком. Рах же закурил свою причудливо изогнутую трубку, пребывая в блаженной задумчивости, наслаждаясь новыми знаниями.

– Да уж, занятный поход у вас получился. К слову сказать, то что с тобой произошло, – он указал концом курящейся трубки на закрытый глаз Вика и выдохнул облачко дыма, – есть настоящий подарок богов.

– Я представлял подарки от небожителей не столь болезненными, к тому же, не лишающими меня зрения. – и прежде чем ему сумели возразить, быстро продолжил. – Но после увиденного мной в Кавеноне, я хочу лишь того, чтобы пантеон пореже смотрел в мою сторону. Это будет для меня лучшим подарком от них.

– Очень разумные слова. – согласился анархомаг, который все же достал из-под плаща висящую на толстой, покрытой кристальными наростами цепи книгу и начал в неё что-то скрупулёзно записывать, все больше скрываясь в облаке табачного дыма. – Ты понял сие в молодом возрасте и это многое говорит о тебе, в то время, как некоторым не хватает даже жизни осознать простую истину: богам плевать на нас. В общем-то, им плевать на всех, кроме себя любимых.

– Да тише вы, – буркнул Ял сквозь сон, – не хватало ещё оказаться за охранным барьером на ночь глядя.

Никто ему не ответил, но повелителя костей это не сильно беспокоило и он, продолжая тихо посапывать, попытался укрыться отданным Ио плащом. Поняв, что тот все ещё не вернули, Ял поморщился, постаравшись зарыть головой в теплые шкуры. Вик встал и накинул на мёрзнущего спутника свою накидку и тот благодарно хрюкнув, укутался в неё, тут же уснув.

– Тяжко тебе будет этом мире, Вик, – с некой грустью произнес Рах – Забота о ближнем тут не в почете. Одни посчитают это за слабость и используют против тебя, других будет раздражать, что ты якобы лучше них. Они разольют яд лжи, дабы сделать из тебя общего врага. Добро здесь не остается безнаказанным.

– И что ты предлагаешь? Забыть то, как меня воспитали, как я жил, кто я есть в конце концов? Наверное людям свойственно цепляться за прошлое и я не могу отказаться от него.

– Не отказаться, а быть умнее, а за ушедшее держатся лишь те, чье прошлое лучше настоящего. Тут тебя понять можно, но нужно побороть гордыню и осознать, что живым ты принесешь пользы больше, чем мертвым. Оставь высокопарные речи, храни память в сердце, но не позволяй окружающим видеть свою истинную суть. Иначе проблем не оберешься.

Викар не стал возражать, подкинув несколько сухих веток в начавший угасать костер, про себя отметив, что им сильно повезло. Окружающие холмы не обделены растительностью и хотя бы замерзнуть им зимой не грозит. Рах же продолжил водить пером по пожелтевшим страницам:

– Так что ты там говорил о подарках богов? – наконец, когда анархомаг отложил фолиант, спросил парень.

– А? Ах да, я что хотел сказать-то. Думаю ты знаешь, что такое колдовское око?

Викариан знал:

– Это умение проникать взглядом за завесу, отделяющую тонкий мир от реального и управлять потоками силы.

Рах скривился, но все же кивнул.

– Ну, в общих чертах ты прав, хотя упростил это понятие просто до неприличия. Впрочем ладно, главное что ты понимаешь суть. Практически любой неофит и даже просто отмеченный Великим Океаном представитель флоры иль фауны, способен заглядывать за грань, однако это вовсе не значит, что они увидят одно и тоже. Среди блеклых теней давно истаявших жизней, и ярких течений вечности, ты видишь мир магии, будто сквозь водную гладь, и чем более неспокойны стихии вокруг, тем труднее разглядеть что-либо вокруг. Во время битвы двух магов, окружающее пространство превращается в фонтанирующий калейдоскоп миражей и обрывков, что будто лоскуты изорванной паутины парят вокруг тебя. Многие могущественные чародеи искали способ более ясно зреть в тонкий мир, без помех, не полагаясь на волю случая и природу изменчивых материй. И тогда один из них, уж прости сейчас не вспомнить мне имени его, нашел ответ, такой же простой, как и все гениальное. Мы четко видим наш родной мир, потому что родились в нем, но инферналам, гостям из других измерений, приходиться прилагать немалые усилия, чтобы быть в этом с нами на ровне. В тоже время, в своих реальностях эти существа прекрасно ориентируются, так почему бы людям не перенять их опыт? Он начал изучать те хитрости, к которым прибегали обитатели иных пластов реальности, чтобы жить среди нас. В тот период было найдено колоссальное количество удивительных вещей и открыты тысячи секретов, в том числе и тот, как некоторые из них так хорошо ориентируются в материальном мире.

Рах вытряхнул пепел из своей витиеватой трубки, больше похожей на толстый изогнутый корень и немного помолчав, начал набивать её заново. Он аккуратно закрыл свою небольшую книжку, рукавом отерев с пера остатки крови для письма и вставил то в зазор между корешком и страницами. Когда сизый дымок, от которого у Вика начинала кружиться голова, вновь наполнил все вокруг, едва гнущиеся, покрытые кристаллическими наростами пальцы мага, аккуратно, с явно ощутимой любовью, пробежались по грубой кожи обложки. Звенящие переливы голоса выдавали его задумчивость, будто мыслями он сейчас был не здесь, а где-то далеко, в давно забытом и дорогом ему месте.

– Колдовское око, это то, как маг видит тонкий мир. Но око инфернала, то, как сами обитатели астрала видят свою родину. Это было невообразимо. Тогда человек в первый раз смог узреть магический мир таким, какой он на самом деле есть. Но как порождений силы для ориентирования в материальной вселенной нужны были живые, чьими глазами они смотрят на Кеплер, так и нам требуется тот, кто рожден среди потоков магии, дабы тонкий мир не застилала пелена барьера, разделяющего две реальности. Обычно для этого используются фетиши, амулеты созданные из эфирных или им подобных созданий, иногда используют порабощенных магических существ вырванных из их родных реальностей. Я слышал, что некоторые маги даже научились создавать искусственное тонкое тело, в котором они могли не отличаться от других обитателей Вечного Океана.

– Я ничего подобного не умею и этого, как ты назвал, фетиша? У меня тоже нет.

– А вот тут ты ошибаешься. Уж не знаю как, но остатки астрального паразита, оказавшиеся в твоем раненом глазу, неким образом наполнили последний удивительной силой и превратили тот в талисман, позволяющий видеть тонкий мир так, как видят его сами инферналы. – он выдохнул дымок, подняв руку, пресекая вопросы и весело добавил. – Прежде чем спорить, взгляни на меня. Я сам ходячий амулет, добро пожаловать в семью живых артефактов!

Викар посмотрел в лужицу талого льда около их костра и увидел в мутной воде свое лицо. Абсолютно лишенное растительности, лишь с едва начавшей заново отрастать на голове щетинкой, грязное, как и у всех прочих обитателей храмового холма. Его левый глаз был закрыт, будто он зажмурил его и через него, рассекая бровь и часть щеки, протянулся свежий, черный шрам. Иорлея без сомнения совершила едва ли не чудо, раз после того страшного удара, осталось лишь небольшое напоминание о нем. Даже отека уже почти не было видно. Вик коснулся рукой обожжённого века:

– А что если я его открою? Глаз я имею ввиду.

– Ничего. Им ты не увидишь ничего. Тот живой огонь, о котором ты рассказал, вряд ли оставил шанс твоему зрению вернуться самостоятельно. Но чтобы излечиться, придется убрать остатки магического существа, а значит, ты больше не сможешь воспользоваться возможностью видеть тонкий мир как сейчас. – Рах показал на свой остекленевший глаз. – Я свой выбор сделал, ибо для мага нет ничего важнее, чем видеть среду, откуда проистекает его сила, четко и ясно. Насколько же это важно для тебя, мне неведомо.

Викар сидел молча, размышляя над услышанным. Он и сам не знал, что ему важнее, а потому решил оставить этот вопрос на потом. К тому же, была ещё одна вещь, беспокоящая его и о которой он не решился рассказать сразу. Однако ему нужно было с кем-то поделиться. Конечно, можно рассказать о ней Ялазару, но тот вряд ли смог бы дать совет, что делать с подобным знанием. Он уже итак высказал свое мнение о Пророках и том, сколь высока может быть цена за их помощь. Схирем и Измаил поглощены подготовкой к Празднику Чистых Небес. Вик поймал себя на мысли, что похоже эти двое были поражены прибытием Ио так сильно, что даже забыли о столь нужных, по их словам, императорских кристаллах. Подобное было как минимум странно. В итоге, оставались только эльфийская жрица, наемник и анархомаг. Первой парень не доверял, слишком надменной и холодной она стала, лишь ступив на священную землю храма. Второго, не было в лагере, к тому же сомнительно, что в данном вопросе от него было бы больше толку, чем от повелителя костей. Оставался Рах и без сомнений, просить его дважды о том, чтобы он выслушал эту странную историю не придется. Вопрос был лишь с чего начать.

Викариан почесал лысую макушку, бросив ещё один взгляд на свое отражение в луже. На него все так же смотрело грязное лицо, нисколько не изменившееся со времени их последней встречи. Правда на этот раз его взгляд зацепился за почерневший от копоти набалдашник посоха, торчащего из-за спины. Он подумал, что нехорошо оставлять верное оружие в таком состоянии и достав кусок ветоши, принялся приводить снаряжение в порядок. Сначала посох, потом меч, потом кинжалы. Простая механическая работа прекрасно очищала разум и упорядочивала мысли. Наконец, выковырнув из-под стального зубца очередной кусок, уже начавшего разлагаться мяса, он решился задать вопрос напрямую:

– Рах, ты когда-нибудь слышал о том, что называют 'зверем внутри нас'?

Побитый временем плащ, скрывавший закованную в алмазный панцирь голову приподнялся и единственный живой глаз анархомага, перестав разглядывать грязь под ногами, обратился к Викару. Он задумчиво хмыкнул:

– Многие используют подобные слова, дабы описать то, что зачастую им одним кажется важным. Свою ярость, злобу, подлость. В общем, все те качества, которые гораздо проще свалить на кого-то другого, якобы живущего в каждом человеке, чем постараться их перебороть или исправить. Как по мне, демагогия, не более того.

– Нет, я не совсем об этом, – Вик замялся. – Помнишь Пророка, которого мы встретили в Кавеноне, я рассказывал тебе о нем?

Рах кивнул и было видно, что упоминание странного существа, которому Ялазар чуть было не снес голову, пробудило в нем интерес:

– Он предложил сделку.

– И ты надеюсь согласился? – подавшись вперед спросил анархомаг.

Вик усмехнулся:

– Да. Ты, как я вижу, мнения Яла, что того стоило убить, не разделяешь?

– Пфф, конечно. Этот прямолинейный, самовлюбленный балбес только и умеет, что людям черепа проламывать, вместо того, чтобы попытаться понять их, наладить диалог. Подавитель, что с него взять, рождённый смертью, смерть несущий.

Парень передернул плечами от воспоминаний о настоящем хозяине нижнего города. Назвать Пророка человеком, даже если тот когда-то им и был, язык не поворачивался. К тому же, это странное создание сумело понять суть заданного ему вопроса, хотя Викариан сам не до конца осознавал, о чем спрашивает. И пожалуй, стоило избежать упоминаний о Вардеме. Не то, чтобы он не доверял Раху, но все же:

– Случилось так, что в определенный момент, я едва не утратил контроль над своим телом. Внутри меня будто бы пробудилась вторая сущность. Такая же как я, моя копия, но сотканная из эмоций, не сдерживаемых разумом и моралью. – осторожно, подбирая слова, начал он. Важно было не сболтнуть лишнего, отделываясь общими фразами, но анархомаг легко раскусил его план. Его взгляд стал более пристальным, однако к немалому облегчению Вика, он лишь внимательно слушал, не перебивая. – Мы вступили в схватку друг с другом. Хоть и с трудом, мне удалось одержать вверх, а зверь, по-иному я не могу назвать это создание, забился в тот темный угол, из которого выполз. Но он до сих пор там и более того, он там был всегда. С момента моего рождения.

Рах кивнул, потянувшись за котелком, после чего налил в него воды и бросил горсть какой-то сушеной травы:

– Не против, если я заварю листья тео? Тебе кстати, горячий отвар тоже не повредит, а то ты уже синеть от холода начал.

Викару название ни о чем не говорило, как впрочем и мороза он не чувствовал, но все же кивнул, продолжив рассказ:

– Некоторое время все было в порядке и я думал, что это было просто помутнение, в котором испытывалась моя воля или рассудок. Но когда мы пришли в Кавенон и окунулись в чудовищно отравленный эфиром тонкий мир полиса, мое второе 'я' снова пробудилось. Оно все ещё помнит о своем поражении, все ещё боится, но не может молчать. Я не знаю, как описать тебе это ощущение. Будто ты ещё не замечаешь, что ранен, но у тебя во рту уже появился металлический привкус крови. Ты видишь надвигающиеся темные тучи и хотя бури ещё нет, весь мир вокруг тебя испугано затаил дыхание в ожидании первого удара грома. Тогда тот кто живет во мне, это не я. Мне никогда небыли доступны силы предчувствовать грядущего, особенно так сильно. Я ... то есть оно, чувствует приближающуюся смерть, оно рвется, но мне не под силу понять, от предвкушения или страха перед будущем.

Послышался скрип и Викар посмотрел на свои руки, с силой сжимающие кожаную рукоять клинка, издавшую этот жалобный звук. Он сам не заметил, как напряглись его мышцы и заиграли желваки. Говоря об том, что тогда произошло, парень чувствовал внутри себя заворочавшегося зверя, будто воспоминание о нем придавали тому сил. Вновь предостережение и жажда обрести свободу, слышалось в крови бегущих по его венам. То были не его желания, не его мысли и это было по-настоящему страшно.

– Я задал вопрос, тому кого местные называли Пророком и кого так люто возненавидел Ялазар. А, кстати, что значит слово апроксис? Вроде так этот странный старик назвал нашего героя-любовника.

– Клятвоотступник или отрекшийся. Но это мертвый диалект, давно канувшей в песках времени расы. Я как-то изучал удивительные артефакты, что они оставили после себя, так непохожие на творения наших мастеров силы. Но откуда Ял может знать этот язык? Впрочем у подавителей всегда было вдосталь тайн, мы отвлеклись. Так что же ответил тебе этот 'Пророк'?

Варево в котелке начало закипать, а Вик не знал, как объяснить произошедшее тогда:

– Он не ответил, он ... показал что ли. Я не знаю, как это точнее объяснить. Его губы не шевельнулись, но я вдруг увидел то, во что мне не хочется верить до сих пор. Образы, яркие вспышки видений, пролетавшие перед глазами, словно гравюры со страниц книги. Оказалось, что эта тварь внутри меня реальна, она не плод разыгравшегося воображения.

– И что же ты увидел? – анархомаг подался вперед так, что намёрзший на его капюшоне иней, начал таять от горячего пара, поднимавшегося над бурлящим котелком.

– Сначала был огонь. Весь мир пылал. Земля будто была рассечена огромным клинком, а из ран-каньонов хлестала лава. Вокруг мертвые, сонмы погибших страшной смертью, кто в бою, кто на алтарях, что напоминали застывший вне времени фонтаны крови. Небеса темны, полны пепла и наполнены стаями парящих ужасов, таких, что я даже не в силах описать. Вокруг разверзлись пасти черных порталов, откуда на меня воззрилось само отчаяние. Это были врата в мир бесконечных мук и оттуда, непрекращающимся потоком маршировали орды, тех кого Измаил называл демонами. Им не было числа, будто алый прилив перехлестнул через край и легионы зла наполнили мир. Но в движение орды был некий порядок, будто бесчисленные создания подчинялись единой воле, единому плану. И вот что ещё я заметил. Среди легионов Ада шествовали те, кого с натяжкой можно было принять за людей, закованные в броню цвета струпьев, увешанные нечестивыми фолиантами и татуированные теми же письменами, что и лицо Агониса. У некоторых начинали расти рога, тела других изменились, увеличились, наполнились силой. У них были тысячи различий, как в оружие, так и в броне, но вот что их всех объединяло, так это тень огненных крыльев за их спинами. Приглядевшись, можно было заметить, что образы этих солдат очень нечеткие, они будто бы расплываются, раздваиваются, открывая мне их вторую сущность. Я узрел зверя внутри них. Тяжелый череп, укрытый в мощный, костяной панцирь и увенчанный загнутыми рогами. Два глубоких, темных провала на месте глаз, в глубине которых виднелись, наполненные нечеловеческой злобой, огненные точки зрачков. Мощное тело с красной кожей и скованное броней из едва застывшей магмы, что все ещё выбрасывала из себя плевки раскалённой лавы. Каждый из них был един со Зверем. Я не знаю, что видел, прошлое или будущие Кеплера.

Рах в задумчивости погладил подбородок:

– А может и настоящее. Для тебя скорее всего это дико, но ты ещё очень молод Вик и есть немало вещей, которые тебя поразят не меньше видений о якобы конце света. Впрочем, я склонен доверять тому, что ты рассказал. В нашей истории подобные моменты упоминались не раз и вторжение из других пластов реальностей, в Кеплере явление не столь редкое, как хотелось бы. Ты уверен, что это были именно демоны?

Вик неуверенно кивнул:

– По крайней мере, они очень походили на некоторые из образов, что описал Измаил, в тот вечер, когда я первый раз появился в храме.

Костяной котелок, с побуревшей во время кипения и теперь странно пахнущей водой, наконец был снят с огня, а в руках Рах появились две небольшие плошки, в которые он и налил отвар листьев тео. Одну он протянул Викару, вторую оставил себе, чан же остатками горячего настоя аккуратно обернул теплой шкурой и отставил в сторону, чтобы ненароком не опрокинуть. Парень принюхался и терпкий запах заставил его поморщиться.

– Пей.

Вик отхлебнул.

– Горький. – скривился он.

– Зато полезный. К тому же, учитывая сколько по твоим словам вы умудрились съесть меланы, тебе срочно надо избавиться от остатков её сока, иначе начнешь видеть чертей уже не в видениях, а наяву. Эликсир из листьев тео, лучше всего нейтрализует неприятные последствия такого радикального лечения.

С этими словами анархомаг сам сделал глоток. Было видно, будь у него возможность, он непременно зажмурился бы от наслаждения. Вик его удовольствия не разделял, все же свежая вода ему была по вкусу больше, хотя он не мог не признать, с каждым новым глотком его тело и разум действительно чувствовали себя все лучше. Уходила нервозность, мысли текли легче и даже холод перестал кусать его за щеки. Наверное, подумал парень, к этому питью тоже можно привыкнуть, более того, после третьего глотка в горле перестало горчить и даже существо внутри будто бы притихло. Молодой человек очень на это надеялся.

– Ладно, значит он показал тебе якобы как эти звери пришли в мир, а что было дальше?

– Дальше были не такие масштабные картины, но каждая из них добавляла очередной кусочек к понимаю, что же это за создания. В конце концов, они стали напоминать мне паразитов и вот почему. Эти воины, несущее в себе зверя, вступали в сражение с другими людьми, иногда выглядевшими нормально, а иногда даже страшнее, чем сами демоны. Мне сложно описать, на что была похожа та война, ибо поля боя полнилось ярким, словно лучи Ваалы, магическим огнем, звезды падали с небес, а мертвые тела превращались в пар даже не успев коснуться земли. Огненные клинки, так же как и наше оружие, несущее на себе печать рунной силы, в руках закованных в сталь исполинов, встречались с красной плотью рогатых порождений ада и сокрушало их сотнями. Сражение было везде. Серая высь и изрезанная земная твердь то и дело менялись местами, когда каменные брызги взметались вверх, подбрасывая тех, кто стоял на ногах в воздух, и роняя оземь тех, кто парил над ними.

– Кто же одержал победу? – не выдержав спросил Рах, чем сбил Вика с мысли.

– Ч-чего? Не знаю, я вообще не уверен, что в той бойне, которую я видел, можно было выжить. Хотя нет, наверное вверх взяли те, кто противостоял алым легионам. В следующем видении, разрозненные группы выживших, покрытых с ног до головы своей и чужой кровью так, что невозможно было понять к какому же лагерю они принадлежали, брели среди убитых. И я видел, как блеклые тени тех самых монстров, деливших тела с войнами в багровых доспехах, змеящимся туманом покидали убитых. Но они не исчезали, а будто бы вливались, втягивались в проходящих мимо выживших победителей. Не все Звери тогда погибли, некоторые лишь притворились мертвыми, чтобы после вселиться в нового носителя. Дальше картины сменялись, но я понял, когда у того, в чьем теле поселилась эта тварь рождался ребенок, внутри дитя, с самого рождения была частица зверя, того же что жил в его родителе. Эта частица росла вмести с чадом и обретала сознание, становясь частью его, много большим, чем просто голосом, шепчущим из глубин сознания. Эти тени свивали гнезда внутри живых и исподволь управляли их поступками, пестуя самые темные желания. Они не проявляли себя, если воля носителя была достаточна сильна, чтобы противостоять им. Но если человек оказывался сломлен или просто был слаб духом, то тварь наносила свой удар и подчиняла его своей воле. Несчастный, не справившийся со зверем, навсегда становился пленником своего собственного тела, более не властный над ним. Бывали случаи и похожие на мой, когда в бою зверь проигрывал и был вынужден отступить или вообще погибал, но такое, как я понял, скорее исключение, чем правило. А потом я увидел Кеплер и Кавенон на его гниющей плоти. В каждом человеке, чьим домом стал этот поганый полис, я видел скверну, в каждом без исключения был Зверь. Поэтому я и сравнил это существо с паразитом. И боюсь мы все заражены, все кому не посчастливилось родиться в нашем мире.

Допив, Викариан отдал плошку обратно Раху. Тот хотел было наполнить её снова, но парень покачал головой:

– Пока хватит, благодарю, мне действительно стало получше.

– -Ещё бы. Это прекрасное растение, жаль только в здешней земле не прижилось, так что его целебные свойства принесены с южных земель, не таких промёрзших. Хотя и не менее смертоносных, а местами отравленных эфиром пуще, чем в ином логове некромантов. Занятный сказ ты мне поведал, – в голосе Раха опять послышались нотки его второй личности, любившей говорить витиевато, на старый лад, – есть над чем думу подумать. Только ведь это ещё не все, что ты увидел, не так ли?

Викар кивнул. Несмотря на долгий рассказ, анархомаг не потерял сути того, что как раз и сподвигло, вопреки совету Ялазара, задать вопрос Пророку. Чувство опасности, от которого волосы на загривке вставали дыбом, когда беззвучный голос смерти шептал о неизбежном.

– Да, было и последнее видение. Я будто бы парил над землей. Не было ни туч, ни небесных гор. Мне предстал наш мир, покрытый коричневой коростой умирающей земли, укутанный в серый, пепельный саван давно умерших вулканов. Словно мы уже перешагнули грань Вечной Переправы и ныне лишь тени тех, кто некогда жил. Я не был птицей, но несся над миром и видел огненные силуэты, что сияли посреди бесцветной пустоши Кеплера, будто разбросанные ветром искры от давно потухшего костра, но готовые вот-вот заняться снова. Багровая дымка, точно пар дыхания на лютом морозе поднималась от них и сливалось воедино, так каждый Зверь мог чувствовать своих собратьев. Складывалось впечатление, что зверь на самом деле един и пока жив хотя бы один из нас, будет жить и он. Проклятие алого легиона.

– И ты полагаешь, когда большая часть людей, по той или иной причине готовится к чему-то глобальному, всем остальным передается это ощущение?

– Возможно я не прав и преувеличиваю ...

– Нет-нет, это кстати могло бы объяснить очень многое, что меня всегда удивляло в Празднике Чистых Небес. Начиная от тотальной истерии фанатиков и феномену, что живые начинаются сбиваться в большие сообщества, хотя многие из них, как кстати ты Вик, за какой-то месяц до начала всего этого, даже не помышляли ни о чем подобном. Странные стечения обстоятельств, казалось бы несвязанные друг с другом повороты судьбы и вот все роды, полисы и цитадели ломятся от новоприбывших. Ну а заканчивается весь праздник потом бойней. По-крайней мере, именно так было последние несколько раз точно.

– После всего увиденного, я начал задаваться вопросом, а не причастен ли Зверь ко всему происходящему, не он ли влияет на поступки и решения смертных, да и не только смертных, чтобы все это произошло? Неужели, чтобы избавиться от него, нужно убить всех живых?

– Добро пожаловать в реальный мир, парень. – раздалось недовольное ворчание из-под груды шкур. По голосу Ялазара было понятно, тема была для него неприятна, но вовсе не из-за того, что он бежал от правды, а скорее из-за того, что с этой самой правдой не мог ничего поделать. – Ту тварь, которую ты назвал Зверем, это капля в море тех темных тайн, что скрывают наши тела и души, и ни хрена ты с этим поделать не можешь. Разве только начнешь убивать всех подряд, без разбору. Лишь так можно выиграть ту древнюю войну, что по-глупости своей, наши предки посчитали оконченной. А мы теперь отдуваемся.

– Мог бы рассказать заранее. Не пришлось бы идти на ту сделку. – парень ещё хотел было спросить, что же это за такая война, о которой не знал даже анархомаг, но внезапно так хорошо известной в ордене, поклявшемся истребить все живое, однако не успел, Ял перебил его:

– Так сказал же, ещё в момент нашей первой встречи. Разве забыл, я рассказывал о семенах зла, заражении эфиром, что произрастают из самих людей. Ты назвал это зверем, но лишь потому, что почувствовал его голод, эмоции, что якобы принадлежат не тебе. Потом ты увидел этого паразита, ну вернее тебе показали. На самом деле, все гораздо сложнее и глубже. Эту тварь в себе убить можно, хотя проще её изгнать.

– И где найти тех, кто может помочь с этим?

– Орден Подавителей. Среди нас, то есть среди них, нет ни одного заражённого чем-то подобным. Полностью очиститься от скверны получается лишь у единиц и подобных боевых братьев уже трудно назвать людьми, ибо в них нет действительно ничего, кроме идеи тотального уничтожения всего живого. Однако вот такие простенькие сущности зла, изгоняются еще до второго круга крови, а бывает что и до первого.

– То есть в тебе этой твари нет?

– Конечно. Иначе я не смог бы в должной степени контролировать себя и был бы рабом своих желаний, как совратители или к примеру, Рах. Без обид.

Анархомаг равнодушно пожал плечами, протягивая Ялазару наполненную отваром тео плошку. Тот благодарно кивнул и принял напиток.

– Дар предчувствовать опасность меня устраивает и я не вижу причин стремиться избавиться от него.

Викар не был уверен, что кровожадную тварь, живущую в твоем теле, которая способна в любой момент попытаться захватить контроль над тобой, можно назвать даром.

– И как же изгнать Это? – поинтересовался парень.

– Для начала нужно понять то, что эта часть семени зла росла вместе с тобой, а значит так же как и ты живая, чувствующая, желающая жить. А тот, кто открывает свой разум страстям уязвим. Эмоции, это слабость. Способы как убить её я знаю, но они чересчур долгие, проще всего изгнать. Для этого нужно сделать три вещи. Не кормить семя, не позволять своим желаниям брать вверх и тогда оно начнет чахнуть. Отказаться от использования эфира, то есть магии, не позволять той сущности, что ты назвал Зверем, обращаться к другим таким же как он, раскиданным по просторам Кеплера, так сказать отсечь от стаи. И третье, когда первые два пункта будут выполнены, постоянно ставить себя на грань жизни и смерти. Проклятый дух не может долго существовать без тела носителя, а будучи ослабленным и отрезанным от общей массы подобных ему, он окажется перед реальной угрозой гибели. В таком случае, зверь при первом удобном случае постарается покинуть тебя, опасаясь, что ты убьешь вас обоих.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю