Текст книги "Тайна крыланов (СИ)"

Автор книги: Максим Ковалёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

   Это было чистой правдой. Без синекожего они ничего не найдут, а значит, все их старания обратятся прахом.

   – Оставь ему жизнь, – вновь попросил маг. – Без своей кошки и оружия он беззащитен. К тому же он слаб и болен... Он не уйдёт от нас.

   У Ивара на сей счёт было иное мнение:

   – Если его отпустить, – локоть Ивара упёрся в позвоночник распластанного на камнях противника, выдавив из него стон, – он при первой же возможности заведёт нас в западню! Или скормит этим вон тварям!

   – Он не сделает этого. Не сделает... Его старейшинам необходимо то, что лежит в ларце. Иначе их перебьют свои же, как ренегатов.

   – Да-да... надо, – подтвердил Шуаль, возвращаясь к имперскому языку. Проклятья и хрипы утихли. Его разбитое лицо выглядывало из-под руки мага. Окровавленное и вновь спокойное. – Вы получить книга Омму. Мой народ получить оружие ваших ведунов. Я вас не предавать.

   – Что же это тогда было, сволочь? ЧТО?! – рявкнул Милош.

   – За проход надо плата. Им... Одна жизнь – один день внутри город.

   – И ты решил «заплатить» одним из нас?

   – Да. Ты же так хотеть попасть туда, человек издалека... Мы отдавать плата наши враги или грабители. Омму Сихо любить мясо. Но сейчас враги нет. А никто из вас сам не захотеть стать жертва.

   У Милоша не нашлось слов, а вот Ивар поднёс выгнутое лезвие к горлу синекожего – лёгкое движение и по его коже потекла струйка крови.

   Их возню прервал дикий вой, донёсшийся с противоположной стороны пропасти. Крыланы метались по камням. Распрямляли и хлопали крыльями на горбатых спинах, скалили пасти. Они чуяли свежую кровь. Они хотели её.

   Милош не мог больше выносить их мерзкого вида. Обессиливающая слабость возвращалась. Да такая, что он не был уверен, что в силах самостоятельно подняться на ноги. Во рту пересохло, перед взором плясали «мошки» – эта драка вымотала его похуже песчаной бури.

   Твари глазели на них. Багровый блеск их буркал разгорался. Крылья хлопали всё настойчивее.

   «Им ничего не стоит перемахнуть на нашу сторону, – устало подумал маг. – Именно это они и собираются сделать».

   Дар отозвался тёплой волной, чей исток открылся в глубине его груди. Сияние вернулось в ладони. Милош чуть приподнялся, чтобы лучше видеть. Он посшибает их прямо на лету. Испепелит, разорвёт на куски...

   – Нет-нет-нет-нет! – запричитал Шуаль, вновь начав вырываться. – Нельзя! Придут другие... Они нас не отпустят! Нейро... нейро-мано!

   – Я убью их всех, – пообещал Милош.

   – Тебе их не остановить... Никому не остановить. Это их дом. Они здесь сильный... Ин эброх! Ин эброх!!!

   Шуаль столь резко перешёл на свой язык, что маг вздрогнул. Пустынник орал, не обращая внимания на сталь, остающуюся в опасной близости от его горла, и кровь, текущую из пореза. Он взывал к стражам Омму.

   – Что... – не понял Ивар.

   – Тихо! Я сам! – Милош отвёл лезвие серпа от шеи синекожего. Ивар нехотя повиновался. Маг встряхнул пустынника, заставив того посмотреть себе в глаза. – Что ты им говоришь?

   – Плата внесена... – отозвался Шуаль. – Плата внесена... Ин эброх!

   Никаких объяснений более не требовалось.

   Захлопав крыльями, иссиня-чёрные тени поднялись в воздух и камнями рухнули в пропасть. Туда, где лежал разбившийся чиверз. Плата внесена...

   Маг с трудом сглотнул. Разжал свой неумелый захват и сел рядом с лежащим пустынником. Ивар продолжал одной рукой удерживать Шуаля, а другой грозить ему серпом. Милошу это стало безразлично. Он лишь сказал:

   – Ты получишь содержимое ларца по возвращении, как договаривались. По этому же договору, ты обязан привести нас к скрижали. Значит, тебе было и платить за проход.

   Шуаль молчал. Милошу не хотелось смотреть на него. Он поднялся и, шатаясь, направился к своим вещам.

   – Что с ним делать? Может, свяжем? – спросил Ивар.

   Теперь уже смолчал маг. Вместо него заговорил сам синекожий:

   – Надо идти. Они быстро вернуться. И тогда захотеть взять ещё плата.

   – Я знаю, кого мы им тогда отдадим, – протянул Ивар, поигрывая серпом. Эта штука пришлась ему вполне по вкусу.

   – Ты убить уэхо.

   – Ухохо?

   – У-э-х-о – друг. Ты заплатить за это.

   Ивар нехорошо улыбнулся. Волосы его торчали дыбом, зубы оскалены. Пиратская косынка слетела с головы и где-то затерялась. Кошка синекожего всё же достала его напоследок – на боку куртка имперца была разодрана, из дыры проглядывали металлические волокна и сочилась кровь.

   – Твой хвостатый дружок сдох! И его кости сейчас грызут демоны. Хоть какая-то хорошая новость. А то он заставлял меня нервничать. Может, всё же хочешь последовать за ним?

   Ивар легко выдержал синий взгляд, упёртый в него. Поднялся на ноги, а затем рывком вздёрнул пустынника.

   – Пошли дальше, – видя, что разборки закончены, сказал Милош. – Ивар, будешь оставшуюся часть пути дышать ему в спину. Если что – сам знаешь... Но скрижаль мы обязаны найти! Раз у нас «куплен» один день, значит, должны управиться за один день... Ты ранен?

   Маг только что заметил кровь.

   – Царапина. Ничего серьёзного. Сейчас перевяжу.

   Милош, собственно, другого и не ждал. Следопыт, воин, потенциальный маг, ещё и лекарь – таланты его спутника были поистине всеобъемлющие. Ивар, не сводя глаз с Шуаля, порылся в своём заплечнике. Расстегнув куртку, он принялся перевязывать рану, предварительно полив её какой-то пахучей жидкостью из тёмного пузырька, от действия которой не сдержал стона. Алхимический состав, догадался маг. Народные средства и достижения науки – в мешке Ивара имелось всё необходимое на любой случай жизни.

   Шуаль подвязал распахнутый халат и покорно встал у начала моста. Взгляд его был обращён во мрак пропасти, а руки прижаты к груди, будто он страдал от болей. Но если у него что и должно было болеть – так это лицо. Именно туда пришлась большая часть ударов.

   Милош между тем извлёк Томо из узкой расщелины, в которую тот забился во время потасовки. Слуга сидел, закрыв голову руками. Его била крупная дрожь. Милош бросил ему мешок.

   – Вставай. Всё кончилось. Пока.

   Томо поднял на него глаза. Маг даже смутился – он не думал, что эти варёные яичные белки могут быть столь мрачны, что в них может содержаться такая... решимость.

   Идя через мост, Милош перегнулся через скрипнувшие под его ладонями перила с «тлеющими» символами. Ничего внизу не разглядел. Ну и славно. Что происходило на дне, он знать вовсе не хотел. Но доносящееся эхо говорило само за себя. Чавканье, утробное хрипение...

   Миновав ров, они поднялись по сколотым ступеням к проходу, вырубленному в каменной гряде, поверху которой тянулась внешняя стена города, а внизу располагались норы стражей. Сразу за проходом имперцы остановились, поддавшись невольной робости. Столица Омму лежала перед ними под своим скальным небом с пробитыми в нём световыми «окнами». Они переглянулись, а затем медленно погрузились в зелёное марево древнего могильника, как нарёк его Ивар.

   Могильника, в котором продолжала теплиться жизнь.

   Они шли по пустым улицам города Омму.

   Растрескавшиеся плиты и покосившиеся стены зданий. Чуждая архитектура чуждой культуры. Вековая пыль. Тысячелетнее запустение. Оно чувствовалось. В тёмных провалах круглых дверей, в пустых пространствах помещений, где всё их содержимое, что не было сделано из камня, давно рассыпалось прахом.

   Унылое зрелище на взгляд жителя современных великолепных городов. Жизнь Омму не пестрела красками. Вечные каменные сумерки.

   Милошу чудились тени, что вились вокруг них.

   Крылатые росчерки, мелькающие в дальних концах улочек и площадей, по которым они шли. Глаза-угли, вспыхивающие в зелёном полумраке. Едва слышный скрежет когтей и трущихся друг о друга кожистых перепонок. И шёпот. Змеиное шипение, складывающееся в слова вымершего языка, от которого в песках и на побережье сохранилось лишь жалкое его подобие. Эбурох Эбо, Голли, ин эброх, Омму Сихо...

   Маг осознавал, что всё это нереально. Вернее, не совсем реально. Лишь особенности данного места позволяли теням прошлого продолжать разгуливать по улицам, где некогда ходили их «прообразы». Древние камни помнили руки (лапы), что укладывали их.

   Похоже, только он один видел их. Милош решил, что так даже лучше. Меньше волнений, а уж его загробными голосами не испугаешь. Несмотря на подспудное, не отпускающее чувство напряжения, маг ликовал. Сбывалась заветная мечта, о которой он столько грезил в лабораториях Академии и её библиотеках, нависая днями и ночами над старыми манускриптами. Там были лишь путаные слова и мало чем обоснованные предположения. Здесь же он находился в самом центре мира Крыланов!

   Они брели по одной из центральных улиц, глазея по сторонам. Продолжение допроса Ивар устроил пустыннику прямо на ходу. Шуаль был подавлен и едва передвигал ногами. Сухим, бесцветным голосом он рассказывал им про стражей.

   – Омму Сихо беречь город. Они – те, кто давно тоже быть Омму Сихо. Они не уходить на последняя битва. Остаться хранить Толантос.

   – Тут не видно следов войны, – возразил Ивар. Те разрушения и осыпи, что встречались им на пути, носили скорее естественный характер. Время делало своё неспешное дело, приводя всё и вся к его изначальному состоянию – прах к праху.

   Как ни странно, пустынник ответил ему:

   – Слуги Богов не ходить в город. Те, кто не погибнуть, мог вернуться в Толантос. Но Боги проклясть Омму. Это их обре-кло... Мы служить им, но не знать, как помочь. Скоро они все погибнуть.

   – Все, да не все.

   – Лишь малый часть Омму Сихо уцелеть. Они о том пожалеть потом... Кого ыы видеть у моста – их потомки.

   – И у вас с ними «договор»? Как ты сказал – «одна жизнь за один день пребывания в городе»?

   Шуаль обернулся. Ивар красноречиво перебросил серп из руки в руку.

   – Да, – сказал синекожий и зашагал дальше.

   Извилистые улочки. Налепленные в три, а то и четыре яруса сооружения. Небольшие домики и огромные «особняки». Может, своего рода ратуши или дворцы местных «заправил», если такие здесь имелись. Грубые конструкции и выпирающие углы. Всякое отсутствие башенок, балконов и прочих излишеств. Сплошные шершавые поверхности без окон, дверные проёмы без самих дверей и плоские крыши. Также многочисленные «коконы» с круглыми входами крепились непосредственно к стенам пещеры, напоминая гроздья осиных гнёзд, вылепленных из грязи. Часть из них обвалилась. Город Омму действительно был могильником, огромным склепом, укрытым погребальным саваном из зелёной мглы.

   "В прочие дни свечение едва заметно. Но сегодня его может видеть каждый. Сегодня ночь полнолуния, – отчего-то подумалось магу. – Снаружи, должно быть, уже вечереет, и луна готовится взгромоздиться на небесный престол. Она-то и пробуждает «зелень».

   Тени. Клочья изумрудного тумана, складывающиеся в изломанные гротескные фигуры. Их становилось всё больше. Они приближались. Угрожающе шипели. Таились во мраке пустых зданий, глазели через проёмы дверей. Следили из-за углов и с крыш за осмелившимися вступить в их владения. Им не нравилось присутствие чужаков в своей обители.

   «Только это никого не волнует, – усмехнулся, а в действительности скорчил неприятную гримасу, Милош. – Мы здесь и мы возьмём, что пожелаем».

   Одна из теней – едва заметное размытое пятно, притаившееся в очередном «коконе-гнезде», подвешенном под крышей двухъярусной лачуги – словно услышав его мысли, метнулась на них сверху. Глаза её воспылали. И она была вполне реальна.

   Милош пошатнулся. Голова внезапно пошла кругом, ноги подкосились. Он начал падать и вращаться, будто провалившись в центр внезапного вихря. Сознание пронзила столь резкая боль, что всё, на что его хватило – это только жалобно вскрикнуть.

   Бесчувственное тело мага, вокруг которого суетились его спутники, накрыло призрачное облако, не видимое никому из них. Были тому виной рассказы Шуаля или развитие болезни, а скорее одно наложилось на другое, но Милоша посетило очередное видение. Ему открылась память камней...

   Ходящие по улицам и о чём-то мирно «беседующие», наполняющие здания и спящие в «коконах», летающие в вышине меж колонн лунного света, исходящих из дыр в своде, – чёрные крылатые тени наполняли огромную пещеру. Город бурлил жизнью. Он был освещён гораздо ярче, чем сейчас. Изумрудное сияние исходило не из самой скальной поверхности, а от каменных столбов с «фонарями» на их вершинах, что располагались на всех перекрёстках и внутри многих зданий. В них лежали частицы Источника, что Омму широко использовали даже в повседневной жизни.

   В центре города окружённое высокими укреплениями посреди круглой площади, чьи плиты были испещрены письменами и знаками, располагалось похожее на пирамиду строение. Одна из лунных колонн ниспадала точно на его остроконечную вершину. Внутри пирамиды горел «костёр» – здесь концентрация Силы Источника была максимальной. Милош видел пляску изумрудного «огня» даже сквозь наклонные каменные стены. Это Храм, понял он. В этом месте Омму сперва покланялись, а после задумали свергнуть Древних Богов. Отсюда произрастала их погибель.

   Омму не гнались за внешней атрибутикой. Они постигали внутреннюю суть окружающего мира. Его первоосновы. Постигали и пытались управлять ими, ставя себе в услужение. До определённой степени им это удавалось. Омму не останавливались на достигнутом, стремясь всё дальше, всё глубже.

   Но тогда остановили уже их.

   Вспышка титанического взрыва на мгновение ослепила его. Когда маг снова смог видеть – Омму были уже повержены, их город осиротел. Со времени Последней Войны прошли столетия, но по опустевшим улицам, из-под которых начало проступать фоновое свечение, продолжал кто-то бродить. Лишь приглядевшись, Милош понял, кто это. Похожие на скелетов, облачённые в шкуры и лохмотья. Кожа этих людей была черна как уголь и полностью безволоса, а глаза вместо кобальта лучились болезненной зеленью. Предки синекожих обследовали «наследие» своих Владык. Что-то выискивали внутри зданий, передвигали в полумраке обломки. И постоянно оглядывались по сторонам. Они боялись находиться здесь. Их страшила, но не мёртвая тишь улиц, а иссиня-чёрные силуэты, что висели высоко под сводом пещеры, наблюдая за ними. Стражи продолжали нести свой дозор.

   Взгляд Милоша обрёл способность видеть сквозь скальную толщу. Окружающие строения стали прозрачными...

   Сердце Источника мерно билось в глубине горы точно под тем местом, где располагался покинутый ныне Храм-Пирамида. И от него, опутывая собою весь город, тянулась разветвлённая сеть «корней» или «пуповин», по которым пробегали пульсирующие изумрудные искры. Стремительные. По-прежнему напоённые чуждой этому миру силой.

   ...Маг лежал на камнях. Реальный мир постепенно возвращал себе прежний вид. Начали проступать склонившиеся над ним силуэты. Возникли неразборчивые звуки. Вернее, голоса. Но он был ещё далеко от них.

   – Он в обмороке. – Ивар подложил под голову магу свёрнутый валиком спальник и плеснул немного воды на лицо, что ничем не помогло.

   Шуаль стоял рядом молчаливым истуканом. Империц с серпом огляделся в поисках места поукромнее, куда можно было бы перенести бесчувственного мага. Решил перебраться хотя бы к стене скособоченной хибары, возле которой они находились.

   – За нами следят. Я чую это, – прохрипел он, оттаскивая тело Милоша.

   Пустынник равнодушно поднял глаза кверху, словно высматривая там что-то. Или кого-то.

   – Это они? – Ивар проследил за его взглядом.

   – Да. Не надо их злить.

   – Ты о чём, дьявол тебя побери?!

   Шуаль кивнул на кисти рук Милоша. Кончики пальцев мага наливались уже знакомым свечением. Дрожащим, то чуть вспыхивающим, то почти угасающим. Как и сознание их обладателя.

   – И что делать? – Ивар быстро облизал губы. Он что-то чувствовал, что-то слышал. Но ничего конкретного разглядеть не мог. Кругом них был лишь проклятый зелёный сумрак и лабиринт сплошных каменных стен.

   Пустынник присел на корточки возле мага. Ивар наставил на него лезвие серпа. Шуаль оскалился в синезубой ухмылке. Никакой радости в ней не было, лишь злая усмешка и целый океан презрения. Он взял ладони Милоша – холодные, одеревеневшие – и прикрыл их свечение своими ладонями. Ивар не препятствовал. Пустынник зашептал неразборчивые слова, может какую-то молитву. Империц вновь огляделся.

   – Томо, иди сюда! – велел он шёпотом. – Сядь рядом. Укрой нас!

   «Укрыть» магию это, конечно, не помогло бы. Но только бы этот болван не торчал посреди дороги и не вертел головой, как флюгер на ветру. Томо не послушался. После моста он выглядел каким-то оглушённым. Зато хоть не издавал больше ни звука. Ивар плюнул на него, вновь сосредоточившись на пустыннике и Милоше. Магическое свечение почти перестало видеться, подавленное зелёным излучением, что струилось уже из ладоней Шуаля.

   – Ты что творишь, паскуда?!

   Шуаль поднял взгляд. Ивар отпрянул от него, как от ядовитой змеи. Лишившиеся зрачков, выкаченные глаза пустынника испускали то же сияние, что и его руки, то же, что и камни мёртвого города вокруг них. Ивар вскинул серп. Губы его сжались в предельном напряжении. Серп отводился за плечо, готовясь просвистеть и снести голову этому воняющему падалью колдуну, завёдшему их в западню...

   – Всё, – глухо произнёс Шуаль не своим голосом. Так мог бы заговорить тот же камень. Закрыл глаза, а когда открыл, в них вернулась осмысленность.

   Ивар глянул на руки мага, всё ещё лежащие в ладонях пустынника. Те более не светились. И одновременно он почувствовал, что настойчивое внимание к ним «со стороны» ушло. По крайней мере, на какое-то время. Империц отложил серп на мостовую. И накинулся на Шуаля с кулаками.

   – Ты вздумал играть с нами, да?

   Он легко опрокинул колдуна на спину, навалился ему на грудь. Схватил за шиворот халата и двинул в мерзкую рожу, на которой без того хватало взбухших кровоподтёков и свежих ссадин.

   – Отвечай! – Ивар кричал шёпотом.

   Все его угрозы не могли смутить пустынника. После взрыва, последующего за исчезновением кошки в пропасти, тот вовсе уподобился неживому изваянию, которое хоть бей, хоть режь – реакции не дождёшься.

   – Это город. Ему не нравиться чужаки.

   – Значит, не нравя... яхрррр... – Ивар задышал с хрипом. Новый приступ был на подходе. Он отпустил синекожего, упал на пятую точку и зашёлся в кашле. Брызги слюны и крови летели из его рта, который он пытался прикрыть рукой.

   Шуаль поднялся и отряхнулся, наблюдая за своими спутниками, каждый из которых боролся с собственным недугом. На бесхозно лежащий у его ног серп, он взглянул лишь мельком.

   Один империц, задыхаясь, ползал на четвереньках и пытался нащупать рукоять брошенного оружия. Второй ещё не очнулся, но дыхание его выравнивалось. Им требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

   Тихо подошёл Томо. Пустынник взглянул на него краем глаза. Но когда тот бухнулся на колени, Шуаль обернулся полностью.

   – Пощадите меня, господин, – Голова Томо была опущена, слова звучали едва различимо. – Я буду верно служить вам. Как и обещал. Только выведите меня отсюда. Молю вас, кхефеле сеадо.

   – Раб более не верить сила заморский властелины? Не думать, что ты помнить слова истинный язык, броо. – Шуаль говорил без эмоций, как если бы перед ним стоял не коленопреклонённый человек, а сидела песчаная жаба.

   – Броо кхефеле сеадо! – Томо ткнулся лбом в древние плиты.

   – Хеф! Ши буа тео фэхо.

   Томо вновь треснулся лбом в камни и стал отползать на карачках, не разгибая спины. Шуаль более на него не смотрел.

   – Грязный предатель! – Ивар справился с кашлем и поползновения слуги не укрылись от него.

   – Вы все умрёте, – ответил Томо. – Я не хочу умирать. Я не хотел идти сюда. Меня заставили.

   – Свинья!

   Рука Ивара уже держала серп, готовая пустить его в ход.

   – Оставь их, – донеслось рядом.

   Милош повернулся на бок и теперь пытался подняться.

   – Сейчас нам не до судилищ. Без проводника мы обречены. А он, – маг привстал на локте, обозревая их ещё мутным взором, – он ещё поплатится за своё предательство.

   Томо слушал, замерев на месте и не поворачиваясь к магу. А как только тот закончил говорить, вновь пополз к своему мешку.

   – Пустынник колдовал над вами! – по-прежнему шёпотом произнёс Ивар, но вновь поднятым оружием он более не размахивал.

   – Пусть. – Милош никак не мог встать на ноги. – Нам нужно двигаться дальше. Дай воды.

   – В таком состоянии? Вам требуется отдых.

   – Я в порядке. Дай воды!

   Маг схватил протянутую баклагу и принялся глотать. Распространяться о своём самочувствии он не желал.

   – Сам умойся, – сказал он Ивару. – Ты весь в блевотине.

   – Мы идти дальше? – Шуалю никаких объяснений не требовалось.

   – Да. Ты ещё не выполнил свою часть договора, чтобы бросать нас.

   Милош сделал вторую попытку подняться. И вновь неудачно. Его неудержимо клонило к земле.

   – Помоги мне.

   Ивар взял его под локоть и поднял. Милоша качало, но снова падать он вроде не собирался.

   – Мои вещи...

   – Их может нести твой слуга.

   Маг подумал, что Шуаль имеет в виду Ивара и тем насмехается над ним. Но он указывал на Томо, что сидел в стороне, сжавшийся в комок.

   – Хорошая идея. Томо! Возьмёшь ещё и мой мешок.

   Томо перевёл взгляд на пустынника. Тот не удостоил его вниманием. Житель побережья подошёл и безмолвно взвалил себе за спину дополнительную ношу.

   Шуаль, утирая разбитый нос, но с прямой спиной шёл впереди. За ним нагруженный Томо. Чуть позади Ивар, озираясь по сторонам и вверх. В одной руке он сжимал серп, а второй придерживал Милоша, который после обморока – или что это было? – оставался ещё слаб. Их «караван» выстроился почти как до того в песках.

   Спустя некоторое время маг попросил сбавить темп. Ноги отказывались держать его, в голове продолжали носиться обрывки видений. Милош плохо различал места, мимо которых они проходили. А значит и опасности, что могли таиться в любом из громоздящихся друг на друге строений города.

   Шуаль согласился идти помедленнее.

   Пустынник вёл их то по весьма широким мостовым, то сворачивал в едва заметные проулки или вовсе заходил в круглые арки дверных поёмов. Тогда они шли внутри безликих помещений, кажущихся просто тёмными каменными коробками, а пройдя их насквозь, выходили на новую улицу уже с другой стороны.

   Проводник предпочитал теперь общаться с ними посредством лишь скупых жестов, указывая рукой, куда следует свернуть, и вовсе не смотрел, следуют ли они за ним. Они следовали. В этом переплетении однообразных зданий и улочек заблудиться ничего не стоило. Томо семенил за синекожим как привязанный. Ивар тяжело хрипел, но тоже не отставал. Милош как мог шевелил ногами, стараясь не так очевидно опираться на него.

   Лишь однажды, когда их отряд вышел на небольшую пятиугольную площадь, зажатую со всех сторон серыми стенами с подвешенными на них «коконами», Шуаль обернулся посмотреть, как обстоят у них дела.

   – Вперёд! – выдавил Милош. – Без скрижали назад никто не вернётся.

   Камень, камень, камень... Он стоял тысячи лет, простоит ещё тысячи. Они идут по гладким плитам, проходят под арками, минуют переулки и подворотни. Город Омму был не так велик, как казался по началу – средний городок какой-нибудь имперской провинции. Но очень плотно застроен, потому они и движутся столь медленно. К тому же пустынник выбирает отнюдь не прямые дороги, постоянно сворачивает, иногда даже возвращается, заложив петлю, и выбирает на том же самом перекрёстке иное направление. Синекожий путал следы. Это было понятно и непосвященному. Только вряд ли его старания могли сбить с толку тех, кто наблюдал за ними. Стражи ориентировались в переплетении городских строений как у себя дома, где они, собственно, и находились.

   Эхо доносило шорохи из тёмной вышины у пещерного свода, там же проносились стремительные крылатые тени... Почувствовав, что Милош начал всё чаще озираться, Шуаль сказал на ходу:

   – Они не придут. Время хватить.

   Милош что-то промычал в ответ. Ивар выругался. Ни то, ни другое не вызвало со стороны их проводника реакции.

   Нескончаемые стены. Пыль и холодное запустение. Осыпающаяся крошка скрепит под подошвами. Милошу кажется, что он замечает царапины от когтей на камнях. На перекрёстках, как он уже видел в своём видении, располагались каменные столбы с глубокими чашами на вершинах. Некоторые из них повалены и разбиты. От крупиц Источника здесь не осталось и следа. Впрочем, для освещения хватало и фонового сияния.

   Чем дольше смотришь на призрачное пламя подземной «горелки», пробивающееся в расщелинах плит и сквозь сами плиты, тем меньше начинаешь обращать на него внимания.

   Как Они могли жить здесь? Только Они, вероятно, и могли.

   Милош пытался запоминать хотя бы что-то из того, что встречалось им на пути. Впрочем, ничего примечательного пока не попадалось... Мёртвое окружение давит на сознание. Тяготит. Хочется на свежий воздух, пусть даже под песчаную бурю. Каменный свод будто сжимается. Пещера стоит долгие века, может с самого сотворения мира, но когда-то ведь рухнет и она. Ничто в мире не вечно. Навязчивые мысли неотступны... Никто из них не разговаривает. Здесь это кажется опасным. Здесь всё кажется опасным. Идут тесной группой. Томо едва ли не путается в ногах у синекожего.

   – Если что... плевать на запреты. Убейте их всех, – прошептал Ивар, указывая неопределённо куда-то вверх. – Уверен, запрет по поводу магии – полная чушь. Он только и делает, что врёт нам.

   – В другом может, но не в этом.

   От «зелени» уже рябит в глазах. Голова наливается свинцовой тяжестью. Всякая мысль пробивается в ней с трудом. Милош предполагал, что так его разум отгораживается от внешнего магического воздействия. Рефлекторный механизм защиты. Но от того не становилось легче. Строения вокруг плыли, словно все они находились под водой. Страх и тот будто уплывал, отдалялся.

   Адское место. Ад, если церковники правы, должен выглядеть именно так – никакого тебе огня, чертей и диких плясок. Вместо них – сухой, словно убитый воздух. Пустой мёртвый город, захороненный в каменном саркофаге под глухим сводом-крышкой. Не видно ни солнца, ни звёзд. Ни травы, ни деревьев. Ни птиц, ни животных. Ни плеска текущей воды, ни дальнего горизонта. В посмертии только беззвучье и бездвиженье. Унынье. И тени с горящими глазами, что таяться в зелёном сумраке. Наблюдающие и выжидающие момента напасть и пожрать твою грешную душу.

   – Долго нам ещё плутать?

   Терпение не бесконечно, тем более у магов.

   – Недолго. – Пустынник не обернулся.

   Постепенно становилось понятно, что, несмотря на внешнюю хаотичность застройки, город Омму являлся хорошо спланированным комплексом, где все дороги сходились в одном месте. По тем скупым сведениям, что удалось получить Ордену, скрижаль должна была находиться в «узле каменной паутины». Теперь ясно, о чём там шла речь. Их целью был Храм – обитель Мёртвого Источника. Предвкушение чуть оживило мага, он отстранился от Ивара, посчитав, что дальше может идти сам.

   Очередной проулок вывел их на главную городскую дорогу, что они уже несколько раз пересекали до того. На конечном участке в неё вливалось множество второстепенных улочек, а дорога, вытянувшись в прямую линию, ныряла в арку меж двух массивных строений, напоминавших крепостные башни. К башням примыкали тридцатиметровые стены с рядом треугольных зубьев по их верху. Подобно гербовым штандартам, на стенах помещались огромные символы Омму.

   Это тоже «стражи», понял маг. Но давно и крепко спящие.

   – Мы почти в главное место Толантос, – пояснил Шуаль. – Эта стена – внутренний защита.

   Милош, запрокинув голову, рассматривал махину, вознёсшуюся над ними едва ли не до самого свода, как казалось от её подножия.

   Ивар не удержался и спросил:

   – Двойное кольцо стен. Лабиринт улиц. Ров. Целый город-крепость внутри горы. От кого защищались твои Крыланы в собственных владениях?

   Пустынник поначалу не понял вопроса, но быстро разобрался:

   – Эти стены строить как защита не от опасность снаружи. Они защищать город и все горы от того, что есть за ними. Оно есть там и сейчас. Не такой... сильный, как раньше, но Оно есть.

   Ивару ответ не понравился.

   Пустынник повёл их в арочный портал меж башнями. Короткий коридор в полумраке. Эхо от шагов, тяжёлое дыхание. И скулёж. Томо вернулся к своим бормотаниям. Его стойкости хватило ненадолго. Синекожий шёл впереди, они следовали за ним.

   За проходом в сплошном кольце стен Милош во второй раз увидел круглую площадь, чьи плиты сплошь покрывали вырезанные на них знаки. Вновь стилизованные изображения Омму, солнца и луна, во всех её фазах, а также бесчисленное множество иных символов, меж которых пролегала узкая тропка.

   Храм стоял там, где ему и положено – в центре площади.

   Он не имел колоссальных размеров, но впечатление производил и без того. На его стенах не проглядывались щели на стыках отдельных блоков, не виделось следов от резцов или молотов, облицовки тоже не использовалось. Единый монолит серого камня. Казалось, Храм вырастал прямо из скалы, являясь цельным продолжением горы, в чреве которой находился. Внешне он представлял собой трёхгранную пирамиду, чьи наклонные поверхности покрывали письмена. Выстроенные в чёткие ряды строки. Тысячи и тысячи строк в камне, словно страницы бесконечного пергамента, поднимались от основания до самой сходящейся вершины.

   В возведении этого сооружения не обошлось без магического содействия. Милошу не надо было обращаться к астральному зрению, чтобы понять это. И ещё он понял, что, несмотря на отгораживающую стену, весь город являлся только дополнением к Храму.

   Из дыры в пещерном своде на вершину пирамиды падал отвесный столб лунного света. Пока они бродили под горами, снаружи успела наступить ночь и буря окончательно утихла. В серебристом, с тем же зеленоватым отливом сиянии промелькнуло сразу две крылатые тени. Приземлились на пирамиду и слились с ней. Хотя, может и показалось, Милош не был уверен.

   Вокруг Храма на постаментах помещалась целая армада статуй. И даже издали они производили отталкивающее впечатление. Скульптуры горели изумрудным огнём, напоминая большие свечи. Пламенные языки перекидывались с них на стены пирамиды и извилистыми змеями ползли вверх к лунному столбу. Или же, напротив, изливались из него на скульптуры? Сразу не разобрать.

   Это место было живее всего прочего вокруг. Оно тоже дремало, но очень чутко. Может, ожидая чьего-то прихода, чтобы пробудиться.