Текст книги "Тайна крыланов (СИ)"

Автор книги: Максим Ковалёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

   – Меня звали Шуаль-Аот-Эбуро из народа Эбурох Эбо. И я любил своя земля больше, чем своя жизнь.

   – Нет! – Милош сам стал вытаскивать дурака. Через боль, через «не могу». Вытягивал его, как тяжеленную колоду из вязкого болота.

   – Живи. И не возвращайся сюда никогда... Иди, белый глупый человек.

   Пустынник упал.

   Полы халата развевались как крылья, но они не позволяли летать. И до последнего момента, до того, как изумрудная тьма поглотила его, спокойное лицо пустынника продолжало смотреть на мага.

   Это было несправедливо. После всего, что они преодолели.

   Милош лежал с протянутой в пропасть рукой. Сдавленный стон исходил из его груди. Но когда в городе, совсем близко к внешней стене послышались многоголосые вопли, он поднялся. Ещё несколько камней вывалились из кладки. Глубинный скрежет, что теперь доносился от моста, говорил о том, что держаться переправе оставалось всего ничего. Маг подхватил серп, отброшенный им ранее и зависший у самого края. Где-то тут должен был находиться проход в туннель, что выведет его к «привратницкой» пещере. Он отыщет его, а затем вернёт свою скрижаль. Милош поковылял во тьму.

   Он шёл во мраке под горами целую вечность. Но даже вечность должна была иметь свой конец. Должна была...

   Единственной мыслью, что болталась в его разуме на фоне холодящего, не поддающегося осмыслению животного страха, мысль, которую он только и запомнил за весь путь – это была мечта. Милош умирал от жажды. Он плёлся по туннелю и мечтал о том, как вернувшись в Империю в свой столичный дом, он прямо в одежде нырнёт в бассейн. Он будет пить, и его иссушенная кожа тоже будет пить. Он выпьет весь бассейн досуха, он раздуется как рыба-кит. Он мечтал, и это помогло убить время.

   Хотя нет, было ещё одно, что он помнил, – держаться правой стены, а идти на звезду слева...

   Ловушку, о которой предупреждал Шуаль, не пришлось искать. Та уже была раскрыта. Понятно, кем.

   Милош осторожно подошёл к краю. Блеклый пульсар, что плыл перед ним, едва подсвечивая путь, разгорелся ярче. Провал в полу походил на широкий колодец, из которого без сторонней помощи не выбраться, как ни пытайся. На его дне – маг направил туда горящий сгусток, чтобы убедиться в том, о чём и так предполагал, – было пусто. Ни мёртвого тела, ни разбитой скрижали возле него.

   Ивар тоже помнил про западню, и сумел обезвредить её. Орден с ним определённо не прогадал. Обогнув опасный участок, Милош пошёл дальше. Чуть быстрее, чем прежде. Пульсар снова угас, дабы не привлекать нежелательного внимания. Тьма же напротив надвинулась. Он был жалким огоньком, затерявшимся в её бесконечности. Он тоже свалился в пропасть.

   Камень давил, давил, давил, нависая со всех сторон...

   Не позволяя себе оглядываться, он шёл прочь от огромной древней свалки, сокрытой в толще горы, где копошились мерзкие твари. Он хотел жить. Главное было выжить. Остальное... даже скрижаль, отошло на второй план. Милош только сейчас понял это. Жить – молил его трепещущий разум. Жить – вторило измученное тело. Жить... и пить. Но жить хотелось больше. Свет солнца, порыв ветра на лице, синева неба... Он мечтал о них, он мечтал увидеть их ещё хотя бы раз. Месть была забыта, как сущий пустяк.

   «Не надо думать о слишком многом, – одёргивал себя маг, силясь загнать страх поглубже, чтобы тот не мутил мыслей. – Надо беречь силы и сначала добраться до пещеры. Там будет солнце и спасение. И вода!.. Взять лошадь... Нет – верблюда. И тогда можно думать о чём-то ещё».

   Он прошёл мрак и ужас нескончаемого туннеля, пролез по нему как по чреву гигантского мёртвого зверя-горы. Он преодолел...

   Потом Милош долго таился. Лишь не услышав ничего опасного, выступил из тёмной дыры в стене, неумело держа перед собой оружие. Пещера пустовала. Ни Ивара, ни лошадей, ни верблюда в ней не имелось. Только журчал ручей. Это был конец всему. Мечтам и страхам. Самый издевательский из всех возможных.

   Возле загонов на полу Милош нашёл вырезанную из деревяшки фигурку летучей мыши, – крылья сложены на спине, тонкие лапы заканчиваются когтями, каждый из которых был вырезан с особой тщательностью. Ушастая морда чуть склонена набок. Раскрытая пасть полна мелких зубчиков. Так вот над чем трудился Ивар во время их перехода по пустыне...

   Предатель ушёл, забрав с собой лошадей и верблюда. Шуаль вновь недооценил его, как и сам Милош. Маг упал на колени, где стоял, сжимая в руке изображение стража. От удара о камни колени застонали, но он почти не почувствовал боли. Милош обхватил гудящую голову и завыл.

   Приступ отчаяния длился... сколько? Может час, но скорее, несколько минут. Когда Милош, привлечённый сторонним звуком, поднял глаза к проёму пещерного входа, там стояла и взирала на него горбатая «лошадь» пустынника.

   Его подбросило на ноги. Прихрамывая, он кинулся к верблюду, моля Небеса, чтобы тот не оказался очередной глумливой галлюцинацией. Деревянная фигурка упала в пыль... Верблюд был самым, что ни есть настоящим! Что у них произошло с Иваром, гадать было бессмысленно. Но в результате зверь сбежал, а теперь вернулся туда, где ему полагалось дожидаться хозяина. Славная, славная лошадка!

   Хеах был встревожен. Скалил зубы и брыкался. Милошу пришлось долго кружить возле него, шепча глупые нежные слова. Но это помогло. Верблюд улёгся на брюхо и подпустил его к себе.

   – Твой хозяин мёртв, – сказал Милош, закрепляя седло меж горбов. Седло и прочую сбрую предатель испортить не догадался. Не верил, что из города Омму вернётся кто-кто ещё. – В его гибели виновен тот, кто испугал тебя. – Он говорил с верблюдом как с человеком. Объяснял и даже врал ему. – Твой хозяин просил помочь мне. Ведь ты поможешь? Конечно, поможешь.

   Милош потрепал хеаха по свалявшейся шерсти на загривке и потянул к выходу. Он не набрал воды. Водой должен был запастись Ивар. Он заберёт её у него, вместе с жизнью. Для высококлассного мага это не составит труда. Страх, что подкараулил его под горами, отступил под напором прежней жажды мести. Мести и тайных знаний.

   Они выбрались из пещеры под свет клонящегося к закату солнца. С тех пор, как их «дружный» отряд вошёл внутрь горы, прошло немногим более суток. В это почти не верилось.

   День девятый

   Буря утихла. Улеглись песчаные смерчи, а следы ливня высохли, словно его не случалось вовсе. Небо вновь раскалилось добела, и жар тут же ударил в голову. Песок ослепил. Бурые скалы поплыли перед глазами. Милош вцепился в луку седла, пережидая приступ головокружения.

   С того места, где он стоял, шли следы. Их цепочка тянулась по направлению к расщелине, через которую Шуаль привёл их сюда. Полумесяцы от подков трёх лошадей. Чёткие, свежие отпечатки, что не успел замести ветер. Ивар оставил их, наверно, прямо перед тем, как сам Милош добрался до пещеры. Усталость, боль, плавящиеся мозги... всё пустое! Последний рывок. Скорее!

   «Я сбежал от Тёмных Детей Огненного Бога. Теперь оставалось расправиться с мерзавцем и пережить повторную встречу с Детьми Солнечными. Сначала „жёлтое“ море, потом – синее».

   Всё придёт к тому итогу, который и должен быть. Шуаль прав.

   Он взгромоздился в седло. Верблюд был вышколен, и Милош быстро освоился с управлением. То ли тот действительно понял, что ему говорили про погибшего хозяина, то ли не хотел быть брошенным в этом месте. Покачиваясь заметно сильнее, чем верхом на лошади, маг двинулся в погоню. Через расщелину и дальше через плато с торчащими каменными зубьями. Он подхлестнул хеаха.

   Ослепительный свет вместо тьмы. Горячий ветер вместо затхлости подземелий. Простор и погоня. Смена обстановки и цель впереди прочистили голову. Мысли стали складываться в ней в странные связи. Вероятно, прежде они не казались бы такими, а были бы вполне логичными и очевидными. И созрели бы гораздо раньше. Но к магу они пришли только сейчас.

   Омму были великим народом – кто же спорит. Но Источник извратил их. Сначала возвеличил, а потом извратил. Они пожелали большего. Больше Силы, больше власти, больше знаний и не столь тяжкими стараниями, как до того. Они стали занимать у тёмной стороны. Платой служила кровь... За это их и покарали. А вовсе не за попытку кого-то там свергнуть.

   «Сможем ли мы обойти подобное искушение, получив к нему доступ? Справлюсь ли я?»

   Милош не знал ответа, но намеревался испытать себя.

   Наследников Омму ждала не лучшая участь. Синекожии вымирают. Гномы сбросили с себя «чёрную метку» лишь ценой колоссальных жертв. А теперь «бремя» перешло к людям Империи. Следовало предупредить Орден об опасности. Ещё и поэтому он обязан был выжить.

   Маг думал и о том, что сказал и чего не сказал ему в последний момент Шуаль. Кажется, он сам начал о многом догадываться... Странно, но на пустынника Милош зла не держал. На него нет.

   За первой расщелиной посреди «зубастого» плато он увидел Ивара. Тот подходил к проходу на другой стороне. Предатель ехал, никуда не спеша, – свёрток со скрижалью был привязан сзади к его седлу. Ещё две лошади шли в поводу. Милоша отделяла от него всего пара сотен метров.

   Волна ярости подхватила мага. Он зарычал, а потом заорал так громко, как только мог:

   – ИВАР! Я УБЬЮ ТЕБЯ, СВОЛОЧЬ!

   Эхо загрохотало, заметалось меж скал и зубьев-столбов. Оно ещё не успело утихнуть, а Милош уже мчался к предателю, огибая каменные выступы, что отбрасывали длинные ровные тени. Дорога шла под гору, и Хеах при необходимости мог быть превосходным скакуном. Серп в руке мага засиял внутренним огнём.

   Ивар развернулся. И, не прицеливаясь, выстрелил из небольшого, но весьма мощного арбалета. В его вьюках кроме прочего нашлось место и для подобной игрушки. Милош пригнулся. Стрела прошла мимо. Верблюд вильнул, огибая очередной «клык». Повод вырвался из ладони маг, что начал выпрямляться. Не в силах что-либо изменить, Милош полетел из седла. Всё-таки это был чужой ему «конь».

   Он врезался в каменный столб. Основной удар приняла спина, но досталось и руке, из которой выпал потухший серп, и лицу. Он сломал себе нос – это точно, а возможно, и челюсть. От сотрясения сознание поплыло. Кровь хлынула по подбородку горячим ручьём.

   Милош лежал, чувствуя, как горит лицо, как песок хрустит на зубах. Он никак не мог сообразить, что случилось. Скалы вращались высоко-высоко в небе над ним. Вместе с ними там кружили огромные птицы, от которых были видны лишь размытые силуэты. Он прерывисто дышал и сплёвывал кровь, наполняющую рот. Дар приглушил боль, но та всё равно рвала его на части.

   Боль ничего не значила! Нет... НЕТ! НЕТ! НЕТ!

   Милош вцепился в поверхность «клыка», заставляя себя подняться хотя бы на колени. Застонал. Он сломал себе не только нос, но и рёбра. И всё же челюсть. Но он был жив, и потому Ивару, что рванул прочь, не рискуя приближаться, не уйти далеко. Дорога каждая секунда. Нужно двигаться. Нужно найти хеаха. Тот не бросит своего наездника.

   Маг осмотрелся замутнённым взглядом. Верблюд был рядом, остановился в стороне и теперь возвращался к нему. Хорошая лошадка. Стиснув зубы, Милош нагнулся и поднял серп. Сплюнул полный рот жижи. Кровотечение замедлялось, скоро оно совсем прекратится.

   Хеах замер, не доходя до него. Громко всхрапнул. И бросился прочь, как угорелый.

   – Чхо... Кууааа? – Милош едва мог говорить. Снова сплюнул.

   Догнать дурную скотину! Без неё он обречён.

   Рядом раздались шорохи. И шипение.

   Догадка была малоприятной. И она не могла быть правдой. Просто не могла. Но следовало проверить. Маг медленно поднялся на ноги. Ещё более медленно обернулся.

   Над вершиной каменного столба, об который он едва не свернул шею, появилось чёрное пятно и два горящих глаза. Раскрылась широкая пасть, полная треугольных клыков. Яд стекал с них молочно-белыми вязкими каплями. Показались крылья, когти и всё к ним прилагающееся.

   Милош охнул, и его отбросило. На песок, не на камни, иначе не смог бы уже двинуться. Бестия прыгнула следом, предчувствуя лёгкую добычу. Он выставил перед собою серп, уперев рукоять в землю. Страж распахнул крылья, но сумел лишь немного уклониться. Лезвие распороло ему брюхо – разверзся поток крови. Хрипя и размахивая когтями, бестия забилась в шаге от Милоша. Он чуть отполз, попытался вновь ударить серпом, но не удержал его в руках – тот сделался неподъёмен. Тогда он оставил бесполезную железку и ударил магией. Результат не заставил себя ждать.

   Вспышка. Сгусток пламени врезался в стража, отшвырнув его. От бестии запахло палёной шкурой. Но даже с развороченным телом она ещё была жива. По крайней мере, на последний пронзительный визг её хватило.

   Со стороны пещеры немедленно донеслись ответные вопли.

   Милош ударил ещё. Его окатило брызгами крови. Бестия больше не шевелилась, обратившись в груду мяса посреди дымящейся лужи из собственных внутренностей. Он не стал задумываться о том, как ночная «мышь» осмелилась выползти на свет солнца. Раз выползла, значит смогла.

   «Бежать! Бежать! Бежать!»

   Маг попытался подняться. И не сумел. Повреждённая рука висела плетью. Она была мокрой от крови. Его крови. Кровь была повсюду. Кровь стекала по лицу и бежала по груди, пропитывая разодранную куртку. На этот раз бестия не промахнулась... Милоша замутило. Мир вращался вокруг него, словно он сделался его центральной осью.

   Только не приступ!

   Он сумел сохранить сознание. Подняться!.. Он дёрнулся и упал, распластавшись на песке. В третий раз пытаться было бесполезно.

   А повсюду как прилив нарастали шорохи. Мерзкие тени на жёлтом. Лезут из зелёных дыр, что раскрылись прямо в толще скал, летят и со стороны пещеры. Окружают. Ублюдки, оставшиеся от Владык Ночи и Великих Охотников, отбросы, продолжающие жрать падаль мёртвого города, полного столь же мёртвых тайн. Уничтожение таких станет благим делом! Это касалось бы и самих Омму, но о тех позаботились задолго до него.

   Скрываться более не имело смысла. Пусть только подойдут поближе... Крылатые тени пока предпочитали таиться за столбами – чуяли, что здесь их ждёт горячий приём.

   Но нашлись те, кто не утерпел.

   Невероятно длинные толстые змеи. Чёрные с золотыми узорами на чешуе. Извиваясь, гадины выползали из-за камней. Милош не стал разбираться, реальны они или плод его повреждённого рассудка. Он ударил. Его искра полыхнула со всей доступной силой, как давно и следовало.

   «Пульсары» разрывали змей на куски, так что ошмётки разлетались во все стороны, а песок спекался в стекло. Всего пара-тройка огненных сгустков и от гадин не осталось даже мокрого места. Вернее, только оно и осталось.

   Крыланы, скрытые за горными «клыками», недовольно шипели.

   Не нравится? Это ещё мелочи! Сейчас вы узнаете, на что способен разъярённый орденский маг!

   Милош осмотрелся. Он стоял посреди достаточно широкой, чтобы никто не смог подкрасться к нему незамеченным, ровной площадки. Он был готов поливать тварей огнём, а при необходимости и льдом столько, сколько потребуется.

   Стеклянные «лужи» в песке отражали солнце, будто в них в самом деле плескалась вода. Но вот они с хрустом треснули. Изогнутые разломы, как те же змейки, побежали от одной «лужи» до другой и дальше по песку. Милош не понимал, что это. Откуда? Он вертел головой, рискуя в любой миг свалиться от слабости. Трещины расширялись и углублялись. Песок осыпался в них. Один из каменных «зубьев» осел, будто под ним вдруг разверзлась огромная каверна. Обрушились ещё несколько столбов. Меж скал прокатился глухой рокот, и они задрожали как при землетрясении. Всё вокруг оседало и исчезало в неведомых подземных пустотах.

   Взвились песчаные смерчи, хотя ветра почти не чувствовалось. Из вихрящихся воронок выходили сутулые «обезьянолюди». Милош, не в силах сдержать крика, швырял в них огненными и ледяными сгустками вперемешку. Голли рассыпались безобидными рыхлыми холмами, некоторые падали в разломы, из которых начали подниматься струи чадного дыма. Но смерчи продолжали виться, и число Хранителей только прибавлялось. Вновь полезли змеи. Много-много змей. Он уже не мог расшвырять их всех. К тому же с магией происходило что-то неладное. Приходилось тратить в разы, если не десятки раз больше сил на плетение чар, чем это требовалось обычно.

   Милош уничтожал окруживших его тварей. Уничтожал сотнями! Так ему виделось. Ему нечего было терять и не на что было надеяться. Но угар битвы позволял об этом не думать. Древние горы крошились и обрушивались в пропасть. Он стоял посреди узкого островка, пока ещё возвышающегося над чадной бездной. Со дна её исходило гнилостное изумрудное свечение.

   А орда врагов всё пёрла и пёрла.

   Вздумавший высунуться страж превратился в месиво из рваных крыльев и торчащих костей. Вцепившаяся в ногу змея была нещадно растоптана. Маг орал что-то бессвязное, забыв про свои раны, боль, страх. Огненные и льдисто-голубые молнии разлетались от него, как от центра кошмарной тучи. Он убивал, убивал, убивал, пусть и сам уже был мёртв.

   Последний всплеск вышел впечатляющим. Ярчайшая вспышка, которой здешние скалы не видели тысячи лет, – с тех самых времён! – затмила даже солнце. Раскалённые докрасна камни покрыла гарь и на них корчились обугленные уродливые тела. Дикий вой разнёсся над горами. Его сменил рык. Затем короткий человеческий вскрик. И всё...

   Покой вернулся в Эбурох Эбо. Лишь слышались чавкающие звуки.

   Со стороны пустыни на скальное плато, где вечерние тени сменялись подступающим сумраком, вышла стая пантер в ошейниках с драгоценными камнями. Некоторое время они наблюдали за пиршеством, происходящим на оплавленном песке, посреди нескольких рухнувших столбов и дымящихся, маняще пахнущих груд. Кошки зашипели и выпустили когти. Выползшие из подгорного мрака тени зашипели в ответ, блеснув углями глаз. Делиться добычей они не желали. Стая, ведомая рослым вожаком в шипастом ошейнике, развернулась и направилась вглубь песков.

   Дни девятый – восемнадцатый

   Халиим, как назвал песчаную бурю чёртов пустынник, побесился и весь вышел. Гроза ушла. Путь был свободен. Вот только куда идти? Здесь не привычные ему степи или леса. Каждый бархан походил на предыдущий и на горизонте не маячило ничего примечательного, кроме призрачных миражей. Ориентирами могли служить лишь солнце и звёзды, им он и доверился.

   Его направляла удача или провидение, Ивар особо не задумывался о том, но все дни, кроме первого, ему удавалось найти укрытие, чтобы переждать пекло. Он даже вышел к тому заброшенному селению, где впервые заметил кошку синекожего. Значит, чутьё не изменяло ему, и он следовал в нужном направлении.

   В селении одна из трёх лошадей сбежала. Вдруг принялась беситься. Оборвала поводья и кинулась прочь, словно за ней гнались все демоны ада. Тем хуже для неё.

   Была вода, была и жизнь. Припасов хватало, а преследование... После того, что он видел на плато, и последующий грохот говорили за то, что навряд ли кто-то последует за ним. А если и последует, далеко не уйдёт. Горбатую «лошадь», что нагнала его с чумными глазами, он пристрелил из арбалета. Один раз та вырвалась, второй – уже нет. Не успел Ивар отойти от переставшего биться уродца, как на тушу слетел стервятник. Птица была размером с собаку, а уж когти, прорвавшие толстую шкуру как холст, и громадный загнутый клюв... Зверюга зыркнула на человека налитым кровью глазом. Ивар предпочёл поскорее убраться и предоставить птичке её поживу.

   Обратная дорога в одиночестве казалась длиннее. Ему снились кошмары, от которых он просыпался в жарком поту. Кошмары были полны визгливого писка и стремительных крыльев. Но он видел не только их. Ему снилось и его славное будущее. Задание Ордена выполнено – скрижаль будет доставлена в целости и сохранности. Награда, теперь действительно большая, не чета прошлым, ждала его.

   Главное привезти реликвию, если та будет найдена. Так ему сказали перед тем, как познакомить с будущим спутником. А уж кто это сделает, не столь важно... Он отчётливо услышал намёк на то в напутственной речи магистра. И в его бескровной улыбке на восковом лице. Он выполнил по заказу этого страшного человека не одно задание, так что научился понимать его почти без слов. Магистр же дал ему кольцо, открывшее ларец.

   Он ел алхимическую дрянь, от которой во рту стоял травяной привкус, но та помогала унять рвоту. Пилюлями он обзавёлся у знакомого алхимика, чьи снадобья не раз выручали его в прошлые задания. От последствий подобного «лечения» оправляться придётся месяцев шесть в лучшем случае. Неважно. Ещё неделю на ногах он продержится, даже сможет бежать и драться при необходимости, а там он будет уже «у своих». Только бы выбраться из этого иссушающего ада...

   Так что первые четыре дня прошли вполне сносно.

   А потом он превратился в дичь, и его начали загонять.

   Шелудивые псины вышли к его привалу, привлечённые костром и запахом животных. Он видел мелькающие тени за кругом света. Тех была целая свора. Ивар лишился всех метательных ножей – бесполезно. Он бросил им на расправу захромавшую днём ранее лошадь мага. Шакалы отстали, но скоро нагнали его вновь. Тогда-то он окончательно и сбился с пути. Ивар двигался почти вслепую. А ночная пустыня оглашалась воем и визгом яростных драк. Все её дикие твари устремились на охоту за ним. То спереди, то сзади слышались вопли, он сворачивал и продолжал гонку со смертью. Судьба оставалась к нему благосклонна, подбросив на утро жалкий оазис с полусухим колодцем. Там он нашёл свою последнюю воду.

   Измождённая лошадь пала под ним ещё через сутки...

   Морис Ингольт приказал сворачивать лагерь. Они ждали уже три дня. На два дольше оговоренного срока. Более ждать смысла не имело.

   Он разразился витиеватой бранью, в которой выразил всё, что думает о пустыне и тех ублюдках, что населяют её. А заодно и тех, кто посылает на убой ничего не смыслящих в местных делах глупцов. Чем дольше они сидели на одном месте, тем чаще с ним случались подобные расстройства. В такие минуты подчинённые старались не попадаться командиру под руку.

   Дикарь увёл имперцев, и назад никто из них уже не вернётся. Теперь следовало доложить о провале миссии. И готовиться. К чему? Может и не к чему. А может и к большой облаве на синежопых. Если начальство решит поквитаться, а как следствие, вырезать парочку их селений, он поведёт своих людей в первых рядах.

   Лагерь был свёрнут, солдаты рассаживались на лошадей. Они измаялись на жаре и мечтали поскорее вернуться в Орбурнг. Командующий поправил широкополую шляпу и бросил досадливый взгляд на бархан, с которого начала свой путь орденская экспедиция.

   Вечерело и закат окрасил небо в цвета крови.

   На вершине холма стоял человек. Тёмный силуэт. Он поднял руку, будто в знак приветствия. И упал.

   Морис вновь помянул дьявола. Рявкнул, чтобы помогли возвратившемуся. Единственному. Но если бедолага принёс, что нужно, он был готов расцеловать его, как любимую супругу. Кто это? Милош? Или второй империц? Уж точно не пустынник и не тот служка, как его... Если это ещё и не маг, будет совсем хорошо.

   Пластина с письменами и малоприятными рисунками имелась. Кроме того, возвратившимся оказался не Милош. Командующий выдохнул с облегчением. Изнуряющее ожидание последних дней (вернее, лет) было вознаграждено сторицей.

   Ивар-степняк, так звали второго имперца. Морис понял, почему не смог сразу узнать его, хотя никогда не жаловался на остроту зрения. Вышедший из пустыни выглядел... неважно. Иначе и не скажешь. Его кожа обгорела и шелушилась, открывая мерзкие язвы. Командующий не помнил, были ли его волосы, торчащие из-под обвязывающей голову тряпки, прежде столь же седы. Впрочем, седина могла появиться и недавно, учитывая, где ему довелось побывать. Воняющий потом, засохшей кровью и ещё какой-то дрянью, империц не мог стоять на ногах. Пришлось тащить его под руки.

   Морис подождал, пока оборванца уложат на разостланный плащ, растолкал зевак и протянул ему собственную баклагу. Как тот сумел добраться до них, да ещё без лошади? Впрочем, на то, чтобы схватить воду, сил ему хватило. Его тут же вывернуло, он зашёлся в надсадном кашле. Командующий решил, что забирать баклагу обратно не станет и подарит ему её «на память». Ведь у того не осталось никаких вещей.

   Принадлежащих ему вещей, мысленно уточнил Морис.

   Всё время, пока его несли и потом, когда он пил, несчастный не расставался с металлической пластиной, прижимая её к себе, как мать младенца. Командующий наклонился и попытался взять у него, должно быть, нелёгкую штуковину. На него глянули безумные, глубоко запавшие глаза.

   – Моёёё! – прорычал Ивар. В уголках рта лопнули подсохшие язвы.

   Морис на мгновение опешил. Его скулы затвердели.

   – Лучше отдай, – посоветовал он. – Тебе помогут.

   Ивар не сводил с него взгляда. Командующий с сожалением подумал, что придётся пережить пару неприятных секунд. Но спятивший упрямец отпустил пластину. На его руках тоже хватало язв. Морис пожалел, что не надел перчаток. Он подождал, пока Ивар вновь напьётся. Теперь вода удержалась в его животе. Потом спросил о положенном:

   – Что стало с остальными? Где ваш проводник?

   Империц плеснул воды себе на лицо. Начал чесать его, но заставил скрюченные пальцы разжаться.

   – Они все мертвы. К-хе... Синекожий убил Томо, а затем и сам сдох.

   – А маг? – Морис посмотрел на клонящееся всё ниже солнце. Пора было выступать, если они хотели пройти за ночь побольше.

   – Его забрало зло, что обитает в багряных, нет – в зелёных горах! Оно выжгло его мозг, и он умер в корчах. Я едва ушёл оттуда. А после бежал от зверья, что гнало меня через пески.

   Послышались перешёптывания. Столпившиеся вокруг солдаты глазели на него с тревогой. Они же ничего не знают! Сидят за стенами своего городка и думают, что находятся в безопасности. А эта вылазка огромной шаблой и та пугает их до дрожи. Ивар ухмыльнулся растрескавшимися губами.

   Командующий не разделил его веселья:

   – Да, в пустыне расплодилось всякой дряни. Даже к побережью выходят. У нас тут один вздумал прогуляться, на ночь глядя. Так и сгинул с концами.

   – Его сожрала огромная кошка, – предположил Ивар. – Пустынники подчиняют себе демонов, я видел. Эти твари могут становиться невидимыми, а затем подкрасться и перегрызть человеку горло как цыплёнку. Ещё они насылают кошмарные видения, выпивающие саму душу.

   – Может и так, – проворчал Морис. Давать и дальше стращать своих людей он не собирался.

   О том, что он лично придушил того туземца, засунул в мешок и закопал в пустыне, командующий упоминать не стал. Вместе с трупом Морис закопал и пузырёк с остатками белёсой жидкости, что через жмурика ему передали дикари. Он добавил по одной капле в баклагу Томо и «везунчику», что едва дыша, лежал сейчас перед ним. Магу досталось пять капель. Сделал всё, как велено. За дюжину чистейших самоцветов. Но камни были лишь приятным довеском к переводу в столицу, что ему гарантировало уже собственное начальство в случае удачного завершения миссии. Пустыней, волосатыми пальмами и чёрными рожами он был сыт по горло.

   Но хватит топтаться без дела. Им предстоял дальний путь.

   – Ладно, друг. Я просто счастлив, что повезло уцелеть хотя бы тебе. А дикари заплатят за нарушение договора. Империя не оставит безнаказанной смерть своего посла, и никакие демоны их не спасут. Сможешь держаться в седле?

   Ивар не ответил. Он не сводил взгляда со скрижали, зажатой под мышкой у Мориса.

   Ему выделили лошадь и всё же привязали к седлу. Ивар был не против. Он сломался. Но теперь можно... Командующий забрал его добычу. Собака... Ивар осушил баклагу. Подумал и решил, что брыкаться в его положении станет не лучшим вариантом. Если Орден выполнит хотя бы часть обещаний, то и того ему хватит с лихвой. Так что всё заканчивалось вполне удачно. Ещё бы не проклятая чесотка...

   Они возвращались. Ивар поравнял лошадь с командующим. Тот ехал, о чём-то задумавшись, но был вынужден покинуть мир своих мечтаний.

   – Тебе ещё что-то нужно?

   – Многое. Но это мы обсудим потом, когда я немного отлежусь. Я хотел сказать о другом.

   Морис приподнял бровь. Тень от шляпы падала на его обветренное лицо. Он ждал продолжения.

   – С ними не следует связываться. Ни в чём и никогда.

   Командующий без труда понял, о ком говорит Ивар.

   – Это смерть. – Единственный возвратившийся указывал на обвязанную ремнями скрижаль у седла военного. – Зачем она Ордену?

   Тут у Мориса имелся твердокаменный ответ. Один на все времена и все подобные случаи:

   – А вот это уже не наше с тобой дело, приятель. Мы выполнили, что велено. Об остальном пусть думают там.

   Он кивнул на изливающие пекло небеса.

   Ивар расчесал до крови язву на шее. Сглотнул вставший в горле ком. И тоже кивнул, соглашаясь.

   Солнце опускалось за горизонт. Но духота ещё не спала. Вереница вытянутых теней ползла по песку. Ветер без устали перекатывал золото под копытами приземистых лошадок, что выстроившись караваном, уходили на запад. Высоко в бледно-алом просторе парил тёмный крест. Кто-то из солдат заметил кружащую над ними птицу и сплюнул через плечо, отводя дурной глаз. Если бы когтистая тварь решила спуститься, никакие плевки не помогли бы – только закалённая сталь. Уж Ивар мог за это поручиться. Они уезжали, а стервятник летел следом.

   И каждый чувствовал, что пустыня смотрит ему в спину.

Конец