Текст книги "Тайна крыланов (СИ)"

Автор книги: Максим Ковалёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

   – Погода портится, – донеслось от него после продолжительной паузы.

   Милош, занятый бездумным созерцанием своих ладоней, глянул на Томо, потом на небо. Ничего особого в тускло белой, как холст, вышине он не заметил, потому и говорить тут было не о чем.

   Погода портится? Может и так. Вот что точно портится, так это отношения в их компании. А это могло иметь стократ худшие последствия. Пустыня выпивала из них все соки. А с ними и добрую толику здравомыслия. Нет, они определённо не подозревали, на что подписывались, отправляясь в этот поход. Но даже если бы знали заранее, что тогда? За себя Милош мог поручиться – его ничто бы не остановило. Как не остановит впредь.

   Шуаль поднял их, как только солнце коснулось горизонта. По его словам последней части пути предстояло стать самой сложной. Куда уж сложнее, проворчал маг, натягивая на лицо пропитанный солью платок. Усилившийся ветер поднял тучи песка, силясь забросить пригоршню его в рот и глаза.

   Ночной переход.

   Шуаль впереди. Где-то во мраке шастает его зверюга, но на глаза старается не показыватья. Они тащатся за пустынником. Такие послушные и такие усталые. Милош глянул на Томо. Тот буравил спину синекожего немигающим взглядом. Но стоило ему почувствовать на себе внимание мага, как он уронил подбородок на грудь, сделав вид, что дремлет.

   Ивар же кашлял.

   И кашель был не единственной из его проблем. Милош видел, как он то и дело бегал в кусты на привале. Впрочем, это никак не мешало ему продолжать страдать «манией преследования». Может он и впрямь слышал, как рядом рыщет пантера (слышал, но не видел – идеальная маскировка скрывала зверя... магия, то есть кхефэ) или его пугал ветер. Милош более не предлагал помощь. Раз Ивар не желал принимать её, пусть делает что хочет.

   Чёрно-ало-зелёные пятна плясали у мага перед глазами. Даже если он закрывал веки, они никуда не девались. Ночная темень давила со всех сторон, будто норовя сожрать их караван, стереть навеки, как стёрла весь прочий мир. Ночь или то, что таилось за ней.

   «Плевать. – Мысли медленно, капля за каплей просачивались в мутном сознании. Доберёмся до гор, возьмём что надо и быстренько обратно. Главное продержаться до гор. И не спятить».

   Похоже, он уснул в седле. И даже не вывалился. Его голова безвольно моталась из стороны в сторону. Когда он почувствовал, что лошадь остановилась, с трудом разлепил глаза. Шея затекла. Милош помассировал её пальцами, что не принесло облегчения.

   Чёрная фигура Шуаля спешилась и что-то искала в своих седельных сумках. Ветер трепал полы его халата. Ивар с Томо тоже покинули сёдла.

   – Остановка, – пояснил Ивар. – Мне нужно отойти, посмотрите за ларцом?

   Милош кивнул. Но тот стоял и ждал от него ещё чего-то.

   – Дааа... – словно старый пёс прохрипел маг, сообразив, что его кивок остался незамеченным в полумраке. Или, скорее, он только подумал кивнуть, но не сделал даже этого. Уже светлело. Он продремал всю ночь. Ну и хорошо. Милош, кряхтя, спрыгнул на песок, желая размять ноги.

   – Дальше идти и днём, – крикнул им Шуаль. – Буря! Отдых внутри гора.

   «Значит, Томо не ошибся, – равнодушно подумал Милош. – Буря, так буря. Не важно... Отдохнём в горах? А вот в это что-то совсем не верилось».

   Синекожий развёл костерок из сушняка, что набрал на последней стоянке и теперь вёз с собой, плеснув на него некой горючей жидкости. Пламя металось, раздуваемое ветром. Милош хотел подойти и погреться. Эта ночь выдалась особо холодной. Но сделав пару шагов, передумал.

   Чиверз вышел из темноты – вот его нет, и вот он уже стоит в круге света и сверкает глазищами. Третьим «глазом» сиял рубин в центре ошейника. Послышался утробный рык. Шуаль что-то сказал, и зверь, мигом потеряв к Милошу интерес, улёгся на песок, глядя на трепещущие огненные языки.

   – Дух смерти... Ведун заманит нас в ловушку и скормит своим кровавым богам, – прошептал Томо из-за плеча мага. – Их демонов никто не видел, потому что никто не выжил, после того, как увидел их. От того и не смог ничего рассказать. Меня не предупреждали, что будет так. Я не хочу умирать... я не...

   – Заткнись! – бросил ему империц. – И займись делом.

   Ивар вернулся. Маг спросил, всё ли в порядке. Ивар утвердительно кивнул. Он что-то жевал. На его куртке виднелись следы блевотины. Есть после того, как тебя только что вывернуло – не лучшее решение.

   – Куда делся этот урод? – огляделся Ивар.

   Маг посмотрел на лежащего на брюхе верблюда. Шуаля возле него уже не наблюдалось. Костерок остался в одиночку бороться с ветром. Кошки тоже видно не было.

   – Что за дерзости? – удивился Милош.

   – Уж извините, если кого обидел. – Ивар предоставил ему любоваться своей спиною и саблей, мотающейся на боку. С нею он теперь не расставался, даже справляя нужду.

   – Зачем мне тебя только навязали...

   Милош изначально был против того, чтобы магистры прикрепляли к нему сопровождающего. Тем более человека, о котором он ничего не знал. Лучше бы Шуаль и впрямь отказался вести их троих, тогда Ивар остался бы в Заморье – может, было бы проще.

   Империц немного побродил, думая найти пустынника, но не встретил его. Синекожего он обнаружил позже, сидящим на корточках у догорающего костра. Возле него стоял Томо. Слуга что-то говорил. Шуаль шевелил палочкой в углях и молча слушал. Маг обошёл их стороной. Подходя к своей лошади, он заметил Ивара, наблюдающего за находящимися у костра.

   – Давай закрепим ларец к моему седлу, – сказал Милош.

   Ивар мог бы спросить, с чего такие перемены. Не спросил. Загребая носками сапог песок и прикрывая лицо от ветра, он направился отвязывать груз.

   День седьмой

   Ехали днём под солнцепёком, вытянувшись вереницей. Впрочем, солнца почти не было видно. Красно-золотое облако с самого рассвета висело в воздухе. Ветер сбивал с ног. Лошади ржали и упирались, боясь разбушевавшейся стихии. Верблюд синекожего и тот подал голос. Когда продвигаться дальше стало невозможно, Шуаль велел им остановиться. Их накрыла песчаная буря. И свет померк окончательно.

   Милош, удерживая платок у лица, подбежал к пустыннику.

   – Что будем делать?!

   – Идти нельзя, – крикнул тот. Намотав на руку поводья, Шуаль тянул верблюда ближе к их лошадям. Его одеяние трепыхалось и хлопало на ветру. – Надо ждать... недолго... большой Хали... потом... успеть... до гор!

   Маг разобрал не всё, но основной смысл уловил. Вот только самого главного он не услышал.

   – Надо как-то укрыться!

   – Идём! – сказал Шуаль. – Надо быть вместе. В один круг.

   Говорить становилось всё труднее, потому Милош согласно кивнул и отправился за пустынником. Спросил он ещё только об одном:

   – Твой зверь... где спрячется он?

   – Его укрыть песок, – бросил нечто малопонятное синекожий, предлагая тем и удовлетвориться.

   Ивар с Томо удерживали лошадей. Первый сыпал ругательствами, второй молитвами, и то и другое было слабой подмогой в их положении.

   – Надо связать лошади. – Шуаль достал из вьючных сумок моток верёвки и три широких куска материи. – И закрыть морды.

   Ивар, похоже, вновь выругался. Ветер унёс его слова.

   – Выполняйте! – поторопил спутников Милош, беря материю и обвязывая морду сопротивляющейся лошади.

   Повозившись, они угомонили и связали животных друг с другом. Шуаль велел им выставить лошадей и верблюда – которому он морду закрывать не стал – в круг, мордами внутрь, а самим встать в его центре. В дополнение синекожий дал им баночку какой-то пахучей мази, сказав намазать ноздри, чтобы те меньше сохли. Ивар отказался. Милош, чуть подумав, взял. Мазь охладила кожу, будто приложили лёд, было даже приятно. Он велел сделать тоже самое Томо.

   Они сели на песок, плечом к плечу, полностью скрыв под платками лица и удерживая в руках поводья. Так и сидели, натужно вдыхая запах прелого пота и слушая испуганные ржания. Лишь изредка кто-то доставал баклагу, сделать глоток.

   Всё смешалось, закружилось, взболталось. Везде и всюду был один только вихрящийся песок.

   Следующие два часа буря хлестала их зыбкими бичами.

   Но и её неистовство оказалось не бесконечно. Ветер постепенно стихал. Солнце пробивалось сквозь мутную хмарь.

   Когда стало понятно, что самое страшное позади, Шуаль разомкнул их тесный круг. Смахнув наметённый на него песок, выбрался наружу. Огляделся и сказал, что они могут подниматься...

   – Такого вы не увидеть нигде в другое место. – Пустынник и маг стояли на высоком бархане, смотря на юг, вослед удаляющейся буре.

   – Да, – протянул империц, то ли отвечая на вопрос (если это был вопрос), то ли просто выражая своё восхищение.

   Вокруг них ещё продолжали виться песчаные воронки, но угрозы в себе они уже не несли.

   Далеко в пустыне стояло колышущееся песчаное облако, в котором ничего нельзя было разглядеть. Солнечные лучи причудливо расцвечивали его, будто внутри вихря резвились гигантские полупрозрачные призраки – сцеплялись в один неразрывный ком, боролись и трепали друг друга. После бури и её диких завываний стало как-то по-особенному тихо. Приглаженный песок украшали витиеватые узоры. Небо прояснилось, и солнце вновь единовластно господствовало в нём.

   – Да, – повторил Милош.

   «Дремучие вековые леса и изумрудная гладь заливных лугов, – думал он. – Голубые озёра, в которых отражалась небесная синь с белыми холмами облаков, так что казалось, что число их удваивается – облака плыли и в вышине, и у самой земли. Величественные реки, где с одного берега едва возможно разглядеть противоположный. И многое-многое другое. Империя была богата природными красотами. Пустыня же имела свои. Пусть на первый взгляд они не бросались в глаза... Но даже это не перекрывало главного. Как люди могли жить здесь? Да, порой здешняя природа завораживала. Но она была лишь для таких же иссушенных телом и духом, как сами пески. Пустынниками можно восхищаться, как и их землёй. Но всех остальных эта земля убивала».

   Горы Крыланов впереди выглядели тёмными и от того особо зловещими. Над ними у самого горизонта растянулась непроглядная чёрная лента, уже не просто кажущаяся зловещей, а являющаяся ею.

   Первый шквал они пережили. Но он был лишь предвестником бури ...

   Маг отвлёкся от созерцания далей, увидев чиверза, поднимающегося к ним по склону. Светло жёлтая шерсть с розовыми проплешинами, мягко ступающие лапы и пристальный, почти разумный взгляд.

   «Живой и здоровый. Ну, почти. Песок укрыл – чтобы это ни значило».

   – Идёт Большой Халиим. Будет гроза и огонь с неба, – сказал Шуаль.

   Он тоже разглядывала угольную полосу в небе на востоке.

   – Ты в этом уверен?

   Синекожий кивнул.

   – Успеем дойти до гор?

   – Успеем.

   Пантера приблизилась, и пустынник положил ладонь ей на загривок. Маг сглотнул вставший в горле ком, но заставил себя не выдать нервозности. Он разглядывал кошку, а та разглядывала его.

   – Ваша страна огромная и богатая, – прервал их безмолвное «общение» пустынник. – Ваш народ править за Большая Вода.

   – Ну, не только мы.

   – Ты владеть много слуги?

   Подобный вопрос, вместе с неожиданным переходом с «вы» на «ты» заставил мага несколько опешить, так что он не сразу нашёлся с ответом.

   – Вовсе нет... У меня небольшой дом, так что хватает всего троих слуг. Конечно, в Империи немало тех, чьи имения не уступят иным дворцам, и за ними следит целая армия прислуги. Но такие богачи есть в любой стране.

   Шуаль покачал головой:

   – У нас нет. Старейшины жить как все. У них есть только уважение.

   – Э-э-э... уважение, тоже важно. Но и без показного богатства у вас найдётся, чем удивить других!

   Неизвестно о чём думал Шуаль, но явно о чём-то весёлом. Он даже улыбнулся. Его улыбка на костистом безволосом лице оказалась открытой и доброй. Ещё бы не синева зубов. И не кислый душок... Чуя хорошее расположение хозяина, издал довольное урчание и зверь.

   Милош, конечно, был рад, что сумел позабавить их, но сейчас он собирался поговорить не о столь весёлом.

   – Шуаль, – начал маг с прямого обращения, – не буду вилять и скажу, что тогда, у колодца, я видел язвы на твоих руках. В связи с этим, у меня к тебе есть два вопроса. Не заразен ли твой недуг для нас? И могу ли я чем-то помочь тебе?

   Второй вопрос прозвучал больше для того, чтобы сгладить резкость первого. Хотя не только – он помог бы пустыннику, если бы это оказалось в его силах, и если бы тот позволил. Но главным образом его волновала опасность заразной болезни. Отравление он исключил, значит, оставалась некая разновидность местной заразы. Милош даже подвёл под эту версию определённую теорию. Шуаль и Томо – туземцы и у них имеется, скажем так, врождённая сопротивляемость организма, которая не даёт полной защиты, но сглаживает симптомы и замедляет развитие болезни. У пустынника, возможно, в продолжение уже многих лет. А вот у них с Иваром такого нет. Но у него, как у мага, вместо «телесной» сопротивляемости есть «магическая». Ивар же остаётся вовсе беззащитен – потому, только у него наблюдается тошнота, в добавление к вспышкам ярости и прочим... странностям.

   В общем-то, сходилось, пусть и с натяжкой. Шуаль заразил их, может даже преднамеренно. Не знать об опасности своего заболевания он не мог. А предупредить о риске даже не подумал. От того Милош не ожидал от этого разговора ничего хорошего.

   Пустынник долго молчал, смотря вдаль. На его лице не отразилось ни единой эмоции. Застыл в напряжении и зверь. Наконец, синекожий произнёс:

   – Ты давно хотеть этот разговор. Но он тебе ничего не дать.

   – Почему?

   Сейчас Шуаль не стал тянуть с ответом. Взглянул прямо на мага.

   – От эта болезнь не помогать никакие снадобья и кхефэ... К вам она не может прийти.

   – Хорошо, если так. Но что с тобой? Я хочу... хотел бы знать.

   Синекожий всё смотрел на него. Милош выдержал его взгляд.

   – Я должен знать. Я отвечаю за своих людей.

   – Твой люди плохо тебя слушать.

   Намёк на заносчивость Ивара – болезненную заносчивость, от которой ещё неделю назад не было и следа. Плевать сейчас на это.

   – Тем не менее, – продолжал настаивать маг.

   Шуаль пожал плечами. Милош не хотел бы ещё более напирать, но он бы стал.

   – Болезнь. Язвы. Всегда зуд. Это расплата, – произнёс пустынник. Он принялся чесать шею, а затем оба предплечья. – За то, что мы ходить в город Омму. – И после паузы: – Мы должны только сторожить. Но мы хотеть больше. За всё надо платить.

   – Разве вы не видели, к чему это ведёт? Почему не прекратили, когда стало понятно... – Слова подбирались с трудом.

   – Я не жалеть, – прервал его Шуаль. – И не чужаку нас судить.

   «Не мне, – согласился империц. Тут же всплыла одна занятная мысль: – Город, а вернее то, что находится в нём, дарует мощь не только пустынникам, но даже зверям, что всего лишь обитают рядом. Но оно и убивает их. Малочисленность голли, полу мифический антураж спутников-пантер, да и самих пустынников тоже. Не говоря уж о потомках крыланов... Но твой народ, Шуаль, всё равно лазит в древние руины. Иначе вам не выжить. И теперь вам приходится снимать последние запреты».

   – Что такого в этих горах, что оно вызывает подобные... изменения? – Теперь, когда кое-что выяснилось, хотелось бы выспросить всё до конца.

   – Сияние. Оно там везде – в дома, вещи, даже камни.

   – Сияние? – переспросил Милош, – Чтобы это ни было, оно повредит нам, когда мы будем в горах?

   – Нет. – Шуаль был уверен в ответе. – Вы мало быть там.

   «Но я надеюсь вернуться, и ещё ни раз».

   – А скрижаль? Она-то потом всё время будет со мной.

   Тут пустынник задумался:

   – Да, она может вредить. Не надо долго быть с ней рядом... У вас будет защита, чтобы нести её в пути.

   Маг, не скрывая удивления, приподнял брови. Сколько, оказывается, он ещё не знает? О чём говорит их синекожий друг?

   – Это особая ткань. Она есть в пещера. Скрижаль надо завернуть в ткань, и она даст защита.

   – И что же, всё, что берёте «оттуда», вы носите завёрнутым в эту ткань? Откуда она у вас? – Милош пытался вытянуть ещё некоторые крохи сведений. Его пусть и замутнённый разум работал сейчас на пределе, обдумывая услышанное и пытаясь делать из этого какие-то выводы.

   – Мы брать только с окраина. Мы хранить всё в эта ткань. Или в сундуки, покрытый мягкий металл. Ткань уметь делать наши женщины.

   «Не очень-то оно вам помогает... Томо оказался прав. Проклятье мёртвого города действительно существует. Проклятье древних гордецов, уничтоженных... ладно, пусть будет – божественным воинством. Простаки считают именно так, и лишь избранные знают правду. Как и всегда. А потому именно они получат всё!»

   Маг улыбнулся, но быстро стёр с лица ухмылку. Сейчас она была неуместна.

   У болезни Шуаля нашлась причина. Да такая, что не сдерживай себя Милош, он не преминул бы пуститься в пляс... Там всюду сияние, сказал пустынник. «Убивающая магия», которую не следует трогать голыми руками. Её испускают не только отдельные предметы, но даже камни!

   Это можно было считать прямым подтверждением тех удивительных выводов, что он получил, работая в Академии, после многолетнего отслеживания тончайших колебаний в потоках мирового эфира, а также изучения редких артефактов, привозимых из далёкой восточной пустыни. Его исследования в основе своей касались магических аномалий, имеющих, предположительно, место над некими горами, расположенными в той самой пустыне. Сюда же добавлялись сведения, обнаруженные им в самых древних (древнейших!) хрониках, дошедших до наших дней. И если он не ошибался в итоговых заключениях – десятки раз проверенных и перепроверенных между прочим – то... то этой экспедиции предстояло стать событием исторического значения не только для Империи, но всего мира! Он привезёт отсюда не только скрижаль Омму, но и нечто более ценное. Сведения о вероятном местоположении Источника!.. Последующие экспедиции польются как из рога изобилия. Тут уж согласия пустынников никто спрашивать не станет.

   Маг почувствовал, что начинает дрожать и вопреки духоте покрываться мурашками. Усилием воли он заставил сердце биться размереннее, а голову очиститься от слишком бурных фантазий. Когда он возьмёт скрижаль в свои руки и убедится в её подлинности, лишь тогда придёт время ликовать и требовать себе памятник из чистого золота. Холодный рассудок и строгий расчёт – вот что отличает серьёзного учёного от простого авантюриста.

   Шуаль молчал, видя, что его собеседник о чём-то задумался. Чтобы не вызывать лишних вопросов, маг вновь заговорил:

   – Прежде ничего из наследия Омму вы чужакам не продавали. Не стану отрицать, в Империю изредка попадали кое-какие вещицы – очевидно ворованные из ваших гор – крайне заинтересовавшие мой Орден, и меня самого. Я, как и ты, лишь посредник в сделке, но раз у нас зашёл столь откровенный разговор... Почему ваши старейшины согласились иметь дело с Орденом? Почему тебе позволили отвести нас туда?

   Милош знал несколько больше, чем показывал, но услышать объяснения от самого пустынника, многого стоило. Эти дни, что они совместно провели в песках, несколько развязали синекожему язык.

   Чиверз сбежал с бархана, заставив лошадей взбрыкнуть, а Томо и Ивара попятиться. Ивар замахнулся на полупрозрачную пантеру саблей, и та обошла его стороной. Шуаль на жест белокожего чужака – хотя теперь все они загорели едва ли не до черноты – никак не отреагировал.

   Без особого желания, он ответил на вопрос:

   – В наш народ раскол. Большая беда, что не быть никогда раньше. Чтобы остановить это

   («И обратить тех, кто поддержал другую половину, в мертвецов», – мысленно добавил маг),

   надо то, что в маленький ящик. Нас мало. Каждая смерть это потеря. Потому надо интриги, так вы говорить. Мерзкое слово... Плата будет суровая. Зелёное пламя сжечь моя душа. Уже скоро.

   «Не оправдывайся, друг мой. Я тебя понимаю и ценю твою, пусть не очень добровольную, помощь. Этого мне вполне достаточно».

   – Ты много знать, что не надо знать чужак. – Шуаль вновь сверлил мага синим взглядом. – Теперь я просить об услуга, что мы говорить.

   Милош нахмурился.

   – Я слушаю.

   – Не надо говорить твои люди о моя болезнь. И что город Омму... ядовитый. Опасность нет. Но они не понять и сбежать. Твой слуга с побережье, он слаб.

   – Томо? Может и так...

   – Не надо говорить. Они нужны. Когда мы приходить в город Омму, пусть они оставаться всегда рядом.

   – Это всё о чём ты просишь? – Милош сохранял серьёзность.

   – Да.

   – Я выполню твою просьбу.

   Тем более она оказалось гораздо проще, чем можно было предполагать. Если пустынник скрывает свою болезнь – это его дело. Теперь язвы пустынника перестали заботить Милоша. Маг, хотя и запрещал себе, вновь вернулся к мечтам о грядущих свершениях.

   Скорей бы оказаться в горах. Скорей бы увидеть это! Конечно, ещё оставалось его собственное недомогание и проблемы Ивара... мелочи.

   – Мы едем или как? – Ивар напомнил о себе сам. Он и Томо махали им, чтобы они спускались со своего «наблюдательного пункта». Буря ушла, солнце висело в небе, и до гор было ещё топать и топать.

   «Быстрее, быстрее! – приободрил себя маг. – Ещё немного потерпеть, ещё совсем немного».

   В привычной последовательности они двинулись дальше.

   Ивар восседал в седле, зыркая по сторонам. Томо бубнил молитвы. Милош изредка оборачивался, одаривая их недовольным взглядом, но почти сразу возвращался к своим размышлениям. Как часто теперь с ним бывало, он колыхался на самой грани дрёмы и яви. Голова безвольно моталась из стороны в сторону, закрывающий лицо платок съехал, глаза закатились. Даже в таком состоянии он продолжал бредить «прорывами в магической науке» и «золотыми памятниками». Губы его что-то беспрерывно шептали.

   Синекожий вёл их строго на восток.

   Ближе к ночи, когда жара спала, и ехать стало полегче, погода вновь начала портиться. Большой Халиим шёл следом за своим «передовым отрядом». Шуаль гнал их без отдыха – вблизи гор не имелось ни единого оазиса или селения, живого ли, брошенного ли. Что нисколько не удивляло. Пустынник обещал, что они смогут отдохнуть в некой пещере у подножия скал, прежде чем пойдут дальше.

   Скорее, скорее, скорее...

   Уже ночью, на последней перед горами скоротечной остановке случилось неприятное событие. К тому, впрочем, давно шло, и оно явилось лишь неизбежным выплеском скопившегося напряжения.

   Они не стали разводить костра. В свете располневшей луны, мелькавшей за набежавшими тучами, вполне можно было ориентироваться и без огня. Милош отошёл в сторонку по нужде, а когда вернулся, страсти уже кипели. Шуаль лежал на песке, с трудом приподнимаясь на локтях. Пустынник не упал и не прилёг отдохнуть. Его грубо бросили. И сделал это Ивар, что теперь нависал над ним грозным колоссом, похоже, намереваясь тут же затоптать синекожего своими сапожищами.

   Томо удерживал лошадей, вернее прятался за ними. Ведь вокруг сцепившихся драчунов, в вихре поднятого песка кружил чиверз. Глаза его сверкали в полумраке двумя раскалёнными углями.

   Ивару было не избежать когтей и клыков зверя, но он держал в руке саблю, наставленную на неподвижно распластавшегося пустынника, и пантера не рисковала нападать. Она понимала, чем это могло грозить. Шуаль что-то кричал зверю, должно быть, также приказывал не подходить.

   Спотыкаясь, Милош побежал к месту драки.

   – Вонючий дикарь! – орал Ивар, потрясая концом сабли перед лицом синекожего. – Что ты задумал?! Отвечай!.. Если твоя тварь приблизиться ещё хотя бы на шаг, я располосую тебе морду!

   – Ты умереть тогда, – пообещал пустынник.

   Ивар следил за перемещениями кошки, поворачиваясь вослед её кружению:

   – Но ты-то этого уже не увидишь. Отвечай, чёртов выродок, что ты с нами сделал? Отравил, так?!

   Шуаль молчал. Ветер нёс тучи песка, заметая обоих и заглушая слова.

   – Вы возомнили себя здесь царьками, перед которыми все в штаны накладывают. Но со мной такие штучки не проходят! – Конец сабли упёрся в грудь пустыннику. Шуаль не дёрнулся, а вот зверь зашипел и прыгнул вперёд. – Назад! Я СКАЗАЛ НАЗАД!

   Лезвие отодвинулось, и зверь также отступил.

   – Будь ты в Империи, тебя давно бы отправили на костёр!

   – Но это вы здесь. Твои слова только шум, глупец. Наши жизни в руках наш Бог...

   – Ваш Бог? Бог только один! БОГ БЕЛЫХ ЛЮДЕЙ! Ваши дьявольские идолы будут низвергнуты и сожжены! И вы вместе с ними!

   Возможно, Шуаль хотел что-то ответить, или Ивар всё же пустил бы в ход свои сапоги или свой клинок, но тут маг наконец добрался до них.

   – Что вы устроили? – Милош задыхался от бега и был неимоверно зол. – Что это значит?!

   – Он ведёт нас в ловушку! Только слепой может не видеть этого! – Ивар взмахнул рукой, что сжимала саблю, и маг вынужденно попятился.

   – Прекрати. Тебе снова кажется то, чего нет на самом деле, – сказал Милош, поймав безмолвный взгляд проводника. – Здесь всем что-то кажется.

   – А то, что вы едва влачите ноги, а я блюю кровью, это мне тоже кажется? – прохрипел Ивар. – Эта нелюдь чем-то траванула нас. И теперь хочет завести подальше, чтобы замести следы.

   – Ивар...

   – Посмотрите на него! Он сам едва живой. Он смертник! Потому ничего и не боится. Его послали разделаться с нами.

   – Ивар, не мели чушь. – Милош чувствовал, что готов свалиться в любой момент. Ему нужно было присесть, попить, отдохнуть хотя бы немного в тишине. А тут приходилось вразумлять спятивших безумцев. – Ты болен.

   Тот оскалил зубы. В пыльной куртке, заросший щетиной и с лихорадочным взглядом, он походил на волка. Бешеного волка, почуявшего, что неведомая зараза разъедает его изнутри, что дни его сочтены, и от того ставшего ещё опаснее.

   – Вы постоянно о чём-то шушукаетесь с ним! Он и с этим тоже говорил, – кивок в сторону держащегося на безопасном отдалении Томо. – Что за тайны, что за сговоры?

   – Нет никаких тайн. – Милош старался сохранять сдержанность.

   Чиверз приблизился к имперцу со спины, но Шуаль шикнул на него. Тут Ивар сам вспомнил о присутствии зверя, вернув саблю к груди пустынника.

   – Он нас всех погубит. Я не намерен идти на заклание, как овца...

   Не договорив, Ивар закашлялся. Кровь хлынула из его горла, и это были уже не редкие капли. Его согнуло пополам. Он стал лёгкой добычей для пантеры, но Шуаль вытянул в её сторону растопыренную ладонь, и подобравшийся к прыжку зверь не двинулся с места.

   – Ты болен, – повторил маг, добавив в голос жалости. Немного, чтобы не переигрывать. – Ты не позволяешь помочь тебе – это твоё право. Но и уйти от нас ты не можешь. Без проводника тебе не найти обратной дороги.

   – Я... я сам вы... выбер...

   Очередной приступ заглушил речь. Ивар упал на колени и его начало мучительно рвать.

   Милош подошёл к Шуалю. Тот взялся за протянутую ладонь, скривившись от боли, поднялся на ноги. После чего кивнул, благодаря за помощь. Чиверз, поняв, что опасность для жизни хозяина миновала, растворился в ночи. Но он оставался поблизости, внимательно наблюдая за ними, не стоило сомневаться.

   Откашлявшись и утерев лицо, Ивар посмотрел на Милоша с Шуалем, стоящих рядом.

   – Успокойся, – попросил маг. – Я понимаю, ты устал и силы на исходе...

   – Меня ему не провести. – Империц перехватил саблю. Не сказав более ни слова, он удалился. Песчаный полог сразу скрыл его.

   – Твой зверь...

   – Он не тронуть его. – Шуаль отряхнул полы халата. А затем почесал предплечья на обеих руках.

   Милош сел на песок спиною к ветру, вытянул ноги, облегчённо выдохнул. Пустыня вокруг них была черна, и буря выла в ночи. Но вид всё равно был замечателен.

   – Всё зашло слишком далеко, – произнёс он.

   – Мы можем не ходить внутрь горы, – сказал пустынник, остававшийся тут же. – Надо переждать буря и повернуть назад... И спасибо тебе.

   – Не за что. – Обмен любезностями произведён. С Шуалем это было быстро. – Повернуть? Нет – мы пойдём до конца. Я не для того столько терпел, чтобы отступить на самом пороге. Ни в коем случае.

   Пустынник оставил его в одиночестве, направившись к своему верблюду. Милош позволил себе ещё несколько минут покоя и любования лунным пятном, мелькающим в туманных небесах.

   «Полнолуние, – думал он. – Пора тёмной волшбы и разгула нечисти... зелёной нечисти. Всё к одному».

   Наверное, он мог бы просидеть так вечно. Никуда не спеша, запрокинув голову и глядя ввысь застывшим взглядом. Но следовало подниматься.

   Песчаные вихри набирали силу. Видимости не стало вовсе. Луна и звёзды окончательно потонули в тучах. Близилась гроза. Уже слышались её приглушённые раскаты. На востоке полыхали пока ещё далёкие отсветы молний. Гроза в пустыне – страшное явление, даже малознакомый прежде с песками Милош знал это. Они же сами двигались ей навстречу.

   Синекожий нещадно гнал их сквозь мрак и ветер. Лошади хрипели, удерживать их стоило огромных усилий. Милоша тошнило. Последние дни он практически ничего не ел, потому из него выходила лишь едкая желчь. Маг сплёвывал прямо на ходу, марая одежду и ощущая, как в рот, глаза и нос набивается вездесущий песок. Он будто плыл в горячем густом мареве. Он упал бы и разбил голову об один из скальных выползней, что встречались теперь повсеместно, если бы, наплевав на осторожность, не воспользовался Даром. Самочувствие улучшилось, но последние силы иссякли. Милошу оставалось лишь стонать, вцепившись в седло, и молить всех богов, существуй они в реальности или нет, скорее прекратили эту свистопляску.

   День восьмой

   Когда начало светать, Большой Халиим настиг их в полную силу.

   Песчаные смерчи вихрились изломанными столбами. Песок метался в воздухе, жаля как пчёлы и проникая в малейшую щель. Всю высь затянули тучи, через которые не могло пробиться восходящее солнце, и сумрак не сдавался рассвету. Раскаты грома ударяли исполинскими барабанами, сотрясая пустыню. Следующие друг за другом вспышки молний сверкали теперь в непосредственной близости. Ленты белого с голубой оторочкой огня били в песок. Гораздо чаще и грознее, чем Милошу доводилось видеть когда-либо в жизни. Но не упало ещё ни капли дождя. Гроза оставалась сухой.

   Страх. Буйство природной стихии. Маг даже подумал, что это его галлюцинации, так ярко полыхало в рвущихся с треском небесах.

   Они вновь связали лошадей между собой верёвкой. Давать им отдыха никто не собирался, да те сами, ощущая ярость бури, бежали к горам, будто знали об ожидающем их укрытии. Недобрая аура этого места представлялась животным менее опасной. А «недобрая аура» имелась. И она усиливалась, нагнеталась с каждым пройденным шагом.