Текст книги "Легенда о Спящем (СИ)"

Автор книги: Максим Кара-Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Ну, как вам? – Проповедник, отдуваясь, стягивал с себя шкуру радовепря, – Ух, аж взопрел.

– Впечатляюще… Впрочем, как и в прошлый раз, – зевнула воительница, – надеюсь, мяса хватит всем. А то я уже проголодалась.

– Вам бы всё пожрать, – хохотнул вождь, вытряхнув наконец ногу из жаркого плена шкуры, – А для меня, между прочим, сегодняшний ритуал – это настоящий повод для гордости. Ещё несколько лет назад приходилось целое шоу устраивать, чтобы несчастных детей спасти от жертвоприношения.

– Это как так? – спросил я.

– Да вот так… Изгои народ тёмный, для них весна – это пришествие не только тепла и сытости, но это и уход Мути с пустошей. Вот и поливали они раньше идолов своих кровью так, что поутру, бывало, курган из детских голов складывали. И рабы, что идола в воду тащили, взаправду помирали. А теперь пострадали всего лишь несколько домашних животных.

Проповедник наконец избавился от своего ритуального образа, смыл кровь с рук и лица и предстал перед нами в своём обычном полуголом виде:

– Ну что, пойдём к народу? Не бойтесь, никто внимания на вас не обратит, не до того им.

Ворона отрицательно мотнула головой:

– Мы и так задержались.

Глава 9. Свет в тоннелях

Центральная или Глубокая Муть – территория бывшей Москвы внутри Садового Кольца. Не посещается с момента появления Мути. Очень плотный туман, проникающий в глубокие слои Метро, стоит здесь весь год, из-за чего самые старые его станции затоплены Мутью и недоступны для использования. По легендам, в центре Глубокой Мути есть город, где живут Существа Мути – Осорки и Гончие.

(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

… Уже через час мы выходили из гостеприимной Общей Стоянки. Тухлый уверенно повел нас к какой-то дыре в земле, показал копьём вовнутрь:

– Единственный путь к следующей станции. Вокруг очень опасно, пройти можно только так!

Мы, один за другим, спустились в старый вентиляционный колодец. Изгой осветил факелом небольшую дыру в паре метров выше уреза от ледяной воды, что плескалась под самым верхним сводом метротоннеля:

– По этому ходу выберетесь к Щукинскому Форту. Будьте осторожны! Сразу же покажитесь охранникам Мосторга, а то они сначала стреляют на звук, а потом спрашивают, кто там.

Мы опять полезли под землю. Ворона кивнула мне:

– Включай свой фонарик, Молчун.

Узкий лаз, невысокий потолок. Остатки кабелей по всему своду потолка недвусмысленно намекали на технический тоннель. Впрочем, многочисленные отпечатки ног на полу и полосы нагара от факелов на потолке подтверждали, что теперь этим проходом пользуются регулярно. Сильно пригибаясь, мы двинулись вперёд.

– Оставил бы ты свою гитару Изгоям…, – чувствительно приложившись об чехол, проворчал Март.

– А ты держись подальше, – огрызнулся я, а Фыр оскалился на новика, потирающего лоб.

– Тише! Сейчас сюда осорки со всей Москвы сбегутся, – прорычала Ворона, стукнув незадачливого увальня по башке, – Вперёд!

Примерно через сотню метров я почувствовал странный запах. Словно где-то неподалеку сдохла крыса, и сородичи почему-то забыли её схарчевать. Остановился и дождался, пока ко мне подойдёт воительница:

– Что там?

Она шумно втянула воздух, осторожно выдернула кинжал и скомандовала:

– Новики, охраняйте княжну. Молчун, за мной.

После чего ловко перекатилась вперёд, за поворот. И исчезла из вида.

– Чёрт! – Пришлось пошарить фонариком по сторонам. Не сразу увидел узкий проём в кладке, явно сделанный недавно и мастерски прикрытый от лишних взглядов кучей старых силовых кабелей. Протиснулся между ними и наткнулся на мрачный взгляд Вороны:

– Потише ты. Смотри сюда.

Это была комната, размерами два на два метра. На полу, на брезентовой накидке, валялся труп человека в форме мышиного цвета. Пара сгоревших свечей, крысиное дерьмо повсюду. Подземные хищники уже принялись пировать на теле, и недовольно попискивали из многочисленных дыр вокруг. Фыр испуганно забился под воротник. Я сплюнул, борясь с позывами рвоты. Воительница же осторожно расстегнула шинель и, не касаясь руками, поддела клинком странное ожерелье на шее трупа:

– Видишь?

На тускло блеснувшей металлом цепочке болтался костяной скелетик нерождённого ребёнка.

– Альянс. Только эти живодеры такое носят.

Меня стошнило.

Ворона терпеливо дождалась, пока я закончил:

– Надо уходить. Труп свежий, дня три назад бросили. Получил в бок стрелу, а свои же и дорезали. Спешили, как видно.

– А что они тут забыли?

Та пожала плечами:

– Альянс – большие спецы в разведке. По всем пустошам шарятся. Не вздумай им попадаться живым. Лучше сразу себе глотку перережь.

Я показал пальцем на рваный шрам, украшавший её шею:

– Личный опыт?

Она ткнула меня в бок:

– Меньше слов. Вперёд.

Мы двинулись дальше. И, примерно через час передвижения на карачках я увидел впереди дневной свет. Убрал фонарик в рюкзак, вытащил пистолет и выполз из старой кирпичной будки.

– Вон там – Щукинский Форт, – осмотревшись, заявила княжна.

В квартале от нас, посреди сильно разрушенных домов, стояла настоящая крепость. Стены её были выложены битым кирпичом разных цветов, на углах возвышались небольшие башенки, в одной из которых прогуливался человек в серой униформе. Над старым кирпичным зданием в центре крепости стояла мачта с выцветшей буквой “М” – логотипом московского метрополитена.

– Ну что же, вперёд, – скомандовала Ворона и мы двинулись к ржавым воротам…

***

В это же самое время, кусты с другой стороны стены чуть шевельнулись и оттуда в направлении небольшой группы людей выдвинулся посох. Навершие его медленно проводило Ворону и её сотоварищей, пока они не скрылись за медленно отъехавшей в сторону створкой ворот.

Выждав несколько минут, из зарослей вышел одинокий монах в пепельном балахоне. Его лицо было в тени, но внимательный взгляд смог бы заметить аккуратную бородку и серебристую цепочку, выглядывающую из-под небрежно повязанного шейного платка.

Он медленно, прихрамывая на одну ногу и опираясь на изящный посох, подошёл к воротам и постучал в них.

– Кого там ещё черти принесли? – недовольно спросили сверху.

Монах ничего не ответил, просто вытащил пару золотых монет и показал охраннику. Тот свистнул вниз, и ворота снова откатились в сторону.

– Куда направляетесь, Ваша Святость? – поинтересовался у гостя сержант, – Если в Центр, то следующий караван через пару дней. Если в Крысятник, то вот, присоединяйтесь к нам, выходим через десять минут. Вы один?

Ни говоря ни слова, священник положил в перчатку наёмника Мосторга золотую “берку”. Тот кивнул, привязал к плечу рукаву повязку с буквой “М” и отошёл к голове небольшой колонны людей. С десяток человек, включая какого-то торговца и пары рабов-носильщиков, ждали отправления в путь. Они стояли перед заложенным входом старой станции метро. На каждом уже была повязана такая же тряпка клиента каравана.

Сержант снова свистнул, и к хвосту колонны подошли ещё несколько наёмников.

– Вот, пойдёте вслед за мной, Ваша Святость, – наёмник показал на место около себя.

Монах встал во главе колонны, снова не проронив ни слова. Позади кто-то кашлянул, но священник не обратил никакого внимания на звуки за спиной.

– Какой серьёзный… Ворона, ты не знаешь, откуда этот молчаливый поп?

– Не знаю, ваше… Анастасия.

Девочка переглянулась с остальными сопровождающими, но те тоже отрицательно качнули головами.

Сержант-наёмник поднял руку вверх, призывая к тишине:

– Напоминаю правила. Идите каждый на своём месте, в сторону не сворачивайте. Старайтесь шагать след в след впереди идущего. Сохраняйте тишину. Немедленно исполняйте все команды проводников, даже если придётся падать лицом в грязь. Всё поняли?

Наёмники оттащили кусок металлического листа в сторону, и по старой, разбитой лестнице вверх взвились языки Мути.

Сержант поднял копьё с мерцающим зелёным наконечником, направил его в туман, оглянулся назад:

– Готовы? Тогда, вперёд!

Копьё ткнуло плотную зелёную пелену под ногами, она раздалась в стороны, освобождая путь. И первый весенний караван по маршруту Щукинский Форт – Крысятник ушёл в тёмные тоннели метро…

***

Кусок стены впереди меня внезапно поехал вниз, обрушив с диким грохотом кучу льда и снега.

– Настя!

Маленькая фигурка мгновенно скрылась под облаком снежной пыли. Я в два прыжка забрался наверх, холодея при мысли, что она оказалась под этими завалами.

– Да уж, теперь понятно, почему этой караванной тропой больше не пользуются! – Княжна протянула мне руку, я рывком дёрнул её вверх и девочка, словно пробка из бутылки, выскочила из кучи мусора. Остальные даже не успели среагировать, а Анастасия уже отряхивалась от пыли и грязи обвала, что образовался на тропе.

– Никто не пострадал? – озабоченно осмотрел нас сержант-мосторговец.

– Нет, только надо теперь лицо умыть, – чихнула княжна и внезапно всхлипнула.

Ворона хмыкнула и протянула руки вверх. Я, оказавшийся выше всех, осторожно спустил девочку к ней и осмотрелся.

Вот уже несколько часов мы, змейкой по-одному, пробирались внутри натурального каньона из разваленных строений, снежных завалов и прогнивших трупов автотранспорта. Видимость была всего несколько десятков метров. Сержант постоянно тыкал копьём в туман, который распадался на несколько шагов влево и вправо, чтобы затем сомкнуться за нашей небольшой колонной, стоило только замыкающему пройти пару шагов.

Я уже давно перестал гадать, где мы находимся. Было понятно только, что каньон этот – какая-то бывшая улица с сильно разрушенными высотками с обеих сторон. Деревья и столбы, изредка торчащие из груд мусора, имели следы световых ожогов, характерных для ядерного взрыва. На нескольких сохранившихся стенах – жуткие тени от сгоревших людей. Видимо, что-то очень важное было здесь, раз сюда бросили несколько ядерных зарядов сразу.

После инцидента с девочкой сержант, тем не менее, переставил монаха на место позади нас, а княжну вместе со мной стал держать возле себя:

– Здесь спокойно, живности мутной почти не бывает, – Совершая очередной выпад с копьём, прокомментировал старший каравана.

– А где мы находимся? – девочка осторожно ступала след в след за мной, опасаясь снова очутиться под завалом.

– Нам идти ещё около часа, юная госпожа, – ответил сержант, – Этот участок тропы сильно пострадал от Гримуара несколько лет назад. Раньше здесь можно было легко на повозке проехать. А теперь… Вся дорога завалена обломками…, – наёмник осторожно прощупал дорогу и повёл нас в обход облезлого «Камаза» со сгоревшими до ободов колесами.

– Мы не пойдём через метро?

– До него нужно ещё дойти. Вот чёрт, осторожнее! – крикнул сержант, отпрыгнув назад от лавины из мусора и камней, что сорвалась вниз в паре шагов впереди. С жутким скрежетом, задрав проржавленный прицеп, вслед за грунтом вниз уехали и останки грузовика.

Движение вновь остановилось. И на этот раз, похоже, обвал был подземный. Мы подошли к краю большого провала, внизу которого угадывались старые ржавые рельсы метрополитена.

– Ну что, придётся спускаться здесь, – прокомментировал наш проводник, разматывая верёвку, – Капрал, ты первый. Зажигай факел.

Хмурый наёмник кивнул, пристегнул к поясу карабин, продел верёвку и начал спуск. Неверный свет факела метался между слоями бетона, арматуры и повреждённых строительных конструкций.

– Командир, – окликнул его замыкающий, – Муть подбирается ближе.

– Принял! Капрал, что там у тебя?

– Всё чисто! Можно спускаться! – ответил наёмник снизу, вращая во все стороны факелом.

– Так, я иду первым. За мной ты, – ткнул он пальцем в Марта, – затем спускаете женщин и монаха, потом остальные в порядке очереди. Кержак!

– Я, господин сержант!

– Ты, как обычно, последний. Держи “Дыхание Силы”. Смотри, головой за него отвечаешь!

Замыкающий принял артефакт, повёл его остриём по стене зеленоватого тумана. Тот с шипением распался, подался назад.

– Круто!

Сержант ловко, в два толчка ногами, спустился в провал:

– Следующий!

Княжна вдруг заупрямилась:

– Мне страшно!

Я посмотрел на неё. Её потряхивало, лицо побелело от ужаса. Она вдруг заплакала и я впервые за эти страшные дни заметил, что она, по сути, всего лишь маленький ребёнок. Маленький испуганный ребёнок, который держал себя в руках лишь неимоверным усилием воли. И вот, эта тонкая струна не выдерживала.

– Давай я понесу тебя на руках, хочешь? – я вытер её слезинку, обнял и прижал к себе, – Ты закроешь глаза, и представишь себе, что мы всего лишь два орла, маленький и большой. Я буду словно орёл-папа, нести тебя на своих руках. Хорошо?

Раздался какой-то звук. Я поднял глаза и увидел, что Фыр выбрался на мой рукав и стал в стойку, словно собака. И с той стороны, куда он смотрел, что-то приближалось. Скрипели чьи-то тяжелые шаги по снегу, со скрежетом падали камни. Наёмник по имени Кержак попятился к нам, выставив артефакт наперевес:

– Спускаемся! Быстро!

Княжна посмотрела в мои глаза, кивнула и крепко зажмурилась. Я подхватил её левой рукой, прижал к себе, правой перебросил рюкзак Марту:

– Давай!

Тот неловко спрыгнул, веревку закрутило. Снизу раздался окрик сержанта:

– Ну ты и тюфяк! Освободи верёвку, уже всё! Руки отпусти, говорю!… Следующий! Быстро!

Я оттолкнулся ногами от края и прыгнул вниз, изо всех сил удерживая веревку одной рукой. Выщербленный бетон чувствительно ударил в подошвы, и я снова оттолкнулся. И ещё раз.

Почувствовав твёрдую землю под ногами, я сразу отошёл в сторону, освобождая место для следующего спутника. Им оказался монах, за ним, почти вплотную, спрыгнула Ворона, потом Крюк, за которым следующим свалился караванщик:

– Рабы, бросайте тюки прямо на меня!

Сверху полетели два баула, наполненных чем-то мягким. Торговец, несмотря на своё брюшко, заметался, словно баскетболист, ловко подхватил их и сложил на землю. Оба раба спрыгнули вслед за ними.

– Кержак, прыгай!

Наёмник, словно Тарзан с копьём в руке, в два прыжка слетел с края ямы:

– Командир, я не знаю что это, но нам надо рвать когти и очень быстро! Оно приближается!

Сержант осмотрелся вокруг:

– Кержак, зажигай ещё один факел. Отдай копьё и приготовь винтовку!

Сверху посыпались камушки и края ямы ощутимо задрожали. Наёмник посветил факелом на старые рельсы под ногами:

– Надо двигаться быстро, но аккуратно. Вроде бы, осталось всего несколько сотен метров. Капрал, ты первый! За ним остальные, порядок движения прежний! Мы с Кержаком прикрываем тыл. Вперёд, бегом!

Мы побежали во тьму. Так быстро, как смогли. По лужам грязной воды, по ржавому железу, иногда цепляясь о порванные кабели, что тут и там торчали из стен. Факел в руках капрала метался из стороны в сторону, с каждым шагом норовя окончательно погаснуть. Стены вокруг нас словно ожили, полустёртые надписи и какие-то давно погасшие лампы то и дело всплывали по сторонам, словно фрески в фильме про древнеегипетские гробницы. Сверху капала вода и ледяными каплями брызгала за шиворот.

А мы всё бежали и бежали, пока…

– Стой!

Капрал едва не воткнулся в свежую кладку, закупорившую тоннель перед нами. В белой, сложенной из шлакоблока стене, оказались вмурованы металлические ворота с небрежно нарисованной большой красной “М” по центру.

– Стучите! Зовите! – крикнул сзади сержант.

Капрал заколотил в ворота прикладом своего ружья.

Мы сгрудились у дверей. За спиной, в гулком тоннеле, что-то громко топало.

Казалось, что только сержант не потерял присутствия духа:

– Стучите сильнее! Так, бойцы. Кержак хватай винтовку и брось подальше свой факел. Капрал, стань в ту нишу и смотри налево. Заряжайте артефактные патроны.

Командир наёмников снял с плеча “Дыхание Неба” и уперев его в шпалу, стал чуть впереди.

И в этот момент раздался рёв. Из тёмного зева тоннеля к нам выскочило … нечто. Упираясь головой в потолок, огромный верзила с тремя глаза на дебильном лице с выражением дауна… Руки с шестью толстыми и необычайно длинными пальцами сжимали длинную двухметровую арматурину, словно спичку. Ещё две пары малых рук с длинными кинжалами росли ниже по корпусу. Кожа светящаяся, зелёного цвета с серебристо-синим отливом шерсти, клоками торчащей отовсюду. На животе шерсть становилась длиннее и спутывалась в подобие юбки-кильта, доходя почти до колен.

Существо присело и, потрясывая железками, радостно завыло.

– Зелёный осорк! – громко сказал монах в серой рясе, вышел вперёд и отодвинул сержанта в сторону, – Служивый, это не твой бой. Уводи людей.

И тут этот гигант прыгнул вперёд. Сбивая макушкой остатки креплений на потолке тоннеля, поднимая тучу пыли и брызг. Грянул гром, по глазам ударило яркой оранжевой вспышкой. Монах заорал, не оборачиваясь:

– Открывайте ворота, я долго его не удержу!

Кержак сорвался с места, подскочил к воротам и истошно заколотил в них руками и ногами:

– Открывайте! Мать вашу! Где вы там!

С той стороны ворот послышался шум, что-то застучало и ворота начали разъезжаться в стороны. Наёмники навалились на боковины, стараясь побыстрее раздвинуть их.

А позади нас продолжалось светопреставление. Монах создал перед собой полупрозрачный щит оранжевого света, который опалил осорка, заставил того отступить на шаг. Но через пару мгновений щит погас, и увалень, хлопками ладони потушив тлеющую шерсть на груди, ударил железякой в ответ. Монах увернулся, перехватил посох двумя руками и крикнул в него:

– Храа-а!

Во все стороны полетела волна воздуха, подхватила нас и впечатала в стену. Осорка снова отбросило назад, но он успел выдернуть клок своей шерсти и бросить в монаха. На лету шерсть превратилась в паутину, которая в мгновение ока опутала храбреца и сжала его плечи. Монах застонал и упал на колени.

Ворона вышла вперёд, но я схватил её за руку:

– Куда тебе, ты же ранена!

– Разойдись! – крикнул кто-то сзади и мимо моего плеча пролетел во тьму сгусток белых искр. “Электроёжик” впечатался в живот чудовища и вспыхнул сотней бенгальских огней.

Осорк взревел, бросил арматурину на рельсы и в панике заметался, разбивая стены тоннеля. Затем он развернулся, чтобы с дикими визгами сбежать в темноту. И только удаляющиеся топот и всполохи яркого огня какое-то время доносились до нас…

Крюк и Март бросились к монаху, схватили его и потащили к открытым воротам. Там уже стояли несколько незнакомых наёмников. Один из них, с нашивками лейтенанта, сплюнул во тьму, ловко бросил трубу РПГ в руки подчинённого и изысканно поклонился:

– Наряд охраны станции Баррикадной к вашим услугам! Добро пожаловать в МосТорг!

Мы внесли раненого монаха вовнутрь. Ворона четкими движениями ножа срезала с рясы тонкие нити, которые местами успели порвать кожу до крови. Раненый едва дышал, но по рельсам к нам уже летела дрезина с красным крестом на борту. С неё на ходу спрыгнула медсестра, открыла саквояж со шприцем:

– Дайте его шею, быстро!

Смахнула капюшон с головы монаха, оголила повернула голову на бок. И воткнула в бледную кожу шприц со слабо светящимся содержимым. Монах вздрогнул и поднял веки.

Ворона ахнула, новики переглянулись. На нас, остекленевшими глазами, смотрел боевой жрец Трубадур.

***

“Вестник ядерной физики”

4.

Так-так. А поподробнее можно? Или тема засекречена?

Ипатьев:

Можно и поподробнее. Но вы должны понимать, что всё я рассказать не смогу. Хорошо. Начнём с собственно ускорителя и нового химического элемента.

Почему и как они связаны с будущим межпланетным кораблём?

Ипатьев:

Ещё в советское время проводились эксперименты по достижению новых островков стабильности. Я думаю, подробно останавливаться на этих теориях нет необходимости, читатель может самостоятельно изучить данный вопрос в той же Юкапедии… Так вот, в то время на советских ускорителях были найдены и описаны элементы Первого Острова Стабильности, известные сегодня как оганесин и ливерморий. Задача была поставлена – достигнуть Второго Острова Стабильности раньше американцев и британцев, и в общем, наша наука не только справилась с этой задачей, но даже превзошла её в 1980-е. Но, только теоретически.

Почему только теоретически?

Ипатьев:

Размеры ускорителя частиц получались невероятные. На тот момент времени, получив проработанный технический проект и его обоснование, советское правительство оценило затраты на него как недопустимо высокие и отложило его реализацию под сукно…

5.

Так-так. А какие размеры ускорителя требовались?

Ипатьев:

Посмотрите на БАК[7]7
  БАК – Большой Адронный Коллайдер, Швейцария. Периметр кольца ускорителя – почти 27 километров.


[Закрыть] – и станет ясно без слов.

Вы хотите сказать, что БАК – это советская разработка, и она была подарена Западу в 1990-е?

Ипатьев:

У меня нет полномочий обсуждать эту тему. В общем, понятно… Итак, в советское время построить ускоритель не удалось.

Как же его смогли построить в наше время?

Ипатьев:

Скажем так – изменилось понимание того, как и куда нам двигаться теперь дальше.