Текст книги "Чужое Дело. Пролог (СИ)"

Автор книги: Максим Бугаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Парни забились в угол лестницы, прижавшись к парапету, и, согнувшись в три погибели, сидели там, не высовываясь. В их глазах читался страх и любопытство, как у тех, кто понимает, что оказались в неприятной ситуации, но не могут выйти из нее.

Оценив свои габариты в бронекостюме, Барбара пришла к выводу, что лучший вариант для неё сейчас – то же укрытие, где прятались парни. Придётся им немного подвинуться, но ничего страшного – потерпят. Она же в этом случае получит отличную обзорную позицию, где происходящее перед ней будет видно как на ладони.

Без лишних колебаний, игнорируя в свой адрес ругательства и упрёки, которыми сыпала это парочка, Барбара заняла своё место. Затолкнув подальше в угол этих двух грязных крыс улицы, девушка приказала тем не шуметь, пока она добрая. Ведь преимущество было на её стороне.

Место было идеальным, и теперь она могла наблюдать, как развиваются весьма любопытные события.

Андроиды 1С234 синхронно взяли на прицел двух стоящих в центре мехов и Протуберанца, но в последний момент не выстрелили. Палачи просто застыли, не двигаясь, пока Амниум важно расхаживал по периметру образованного ими круга. Его шаги были размеренными, будто он принимал решение, с каждым поворотом изучая своих «гостей».

Касанда не понимала, что произошло и почему Палачи так себя ведут, но чувствовала, что это была какая-то хитрость этого мужчины и его подельника. Она, правда, не до конца могла определиться, был ли ИИ в роли верного помощника, или за всем этим скрывался незримый оператор, контролировавший действия на расстоянии. Непонятно.

Она не могла избавиться от мысли, что в этой игре не было случайных фигур. Напарник Макса Бури – некто Гера – был тем, кто оставался для неё загадкой. Это имя звучало неоднократно из уст Бури, но его истинная роль оставалась неясной.

–Эти козлы что бессмертные? – снова услышала голос чуть правее себя Касанда. На этот раз, говорящим был второй, тот что покрепче фигурой.

–Почему фотонные мусора застыли? – продолжал тот же парень.

Это выражение Барбара слышала уже не раз – и всегда в адрес полиции. Однажды, после того как она столкнулась с этим словом, ей стало любопытно, что оно значит. Она зашла в лайннет, поискала определение и, когда прочитала, почувствовала раздражение. Это слово оказалось не просто неуважительным термином, но и ярким символом неприязни, затаённой агрессии. Поняла, что для говорящих это было больше, чем просто оскорбление – это был способ выразить презрение ко всему, что связано с властью, порядком, контролем.

Касанда почувствовала холодок в груди. Подобное отношение к ним, как к мусору, вызывало у неё внутреннее отторжение. Ведь она понимала, что подобное слово, эти грязные крысёныши используют и в её адрес. Хотя, в мире, где сила и контроль играют основную роль, никто не остаётся чистым, даже если носит форму закона.

Барбара почувствовала, как в ней закипает желание наказать этих парней, заставить их почувствовать всю свою ничтожность, но внезапно осознала нечто важное. Она ведь такая же, как и они. Так же ненавидит власть и систему, которая всё давно решила за неё. От этих мыслей стало даже легче на душе. Получается, она была не единственной, кто так чувствовал. Её внутренний протест не был изолированным – это было общее состояние людей, затравленных и безоружных перед лицом системы.

Гул марширующих ног с западной стороны улицы привлёк её внимание. Это был не просто шум, а целая угроза, ощущение наступающего неизбежного. Взгляд Барбары переместился к синтелику, который в ту же секунду выдал сообщение, выводя его на голографический экран перед лицом. Степень важности сообщения – код красный. Все офицеры, стажёры, механоиды и работники смежных сфер, так или иначе связанных с полицией, должны были срочно покинуть квадрат по заданным координатам.

Барбара, не разглядывая долго цифры, мгновенно поняла, что находится в самом центре этих координат. Сейчас её радовало только одно: даже если бы она и хотела подчиниться приказу, она не могла бы этого сделать. И никто её не осудит. Она не станет жертвой системы, не спишут её действия на халатность, не привяжут отсутствие субординации. Это было её маленьким утешением – она была свободна, даже если свобода заключалась в возможности не подчиняться.

Силуэты шагающих противников Бури быстро приближались, словно тени, медленно вытягиваясь в тусклом свете. Это были мехи Империи. Насколько могла судить Касанда, перед ней была сила третьего отдела ДЛУ – элита, силы специального назначения с уровнем угрозы, красным по всем стандартам.

Шестнадцать тяжёлых машин двигались неторопливо, но с безошибочной точностью, как хищники, собирающиеся напасть. Они приближались к главному виновнику этих событий, словно решив, что наконец-то настал момент для расплаты. К чести Макса, два меха Амниума и Протуберанец оставались на месте, не сделав ни одного шага назад, не пытаясь уйти. В этом стоял их протест, их стойкость.

Барбара чувствовала, как её сердце начинает биться быстрее, и с каждой секундой она всё больше гордилась этой троицей. Она переживала за них так, словно была одним из этих трёх повстанцев, готовых встретиться с лицом к лицу с гигантским железным кошмаром. И хотя понимала, что она не может ничего изменить в этом моменте, её мысли были с ними. Каждый шаг, каждое дыхание этих машин несли в себе тот самый момент истины, в котором решалась судьба.

Приблизившись на расстояние двадцати метров, Скальпы выстроились в строение – полумесяц. Очевидно, их командир решил, что раз троица стоит неподвижно на месте, то они уже мысленно сдались. По крайней мере, так себе представляла ситуацию Касанда. Но она, как свидетель всех событий, прекрасно понимала, что в закромах Макса скрыт не один сюрприз.

Небо потемнело от бесчисленного множества дроидов и дронов, заполнивших пространство. Барбара заметила множество знакомых логотипов и эмблем. Большая часть в небе была занята дронами новостных телеканалов, электронных издательств и независимых блогеров, стремящихся запечатлеть каждый момент для своей аудитории. Среди них угадывались несколько сиротливых силуэтов 4СС2 – более авторитетных игроков.

Вероятно, всё это было частью показательной расправы, жестокого театра, устроенного для публики.

Касанда, в своём внутреннем мире, не могла не усмехнуться, вспомнив свой поход в метро. Тогда уже было устроено нечто подобное – казнь, демонстрация силы, всё с теми же кровавыми следами. Теперь же их останки находились на этой улице в раскорёженных и сгоревших корпусах автомобилей, оставаясь мрачным напоминанием о неизбежности насилия. Это было жестоко и мерзко, но она уже почему-то начала привыкать к этому уродливому театру абсурда.

–Приказываю сложить оружие и сдаться, – прозвучал властный голос через громкоговоритель одного из Скальпов. – Мы точно знаем, что ты внутри Амниума, Макс Буря. У тебя нет шансов, не устраивай цирк, приятель. Давай закончим всё быстро и без лишних проблем. Ты ведь сам понимаешь: сопротивление только отсрочит твою участь и продлит агонию.

Голос был холоден, в нем не было ни тени сомнения. Скальпы явно чувствовали за собой преимущество. Они пришли сюда победить. Их уверенность была непоколебимой – ничего не сможет остановить их.

–Да ладно, – прозвучал насмешливый голос Бури в ответ из динамиков Амниума, – На этот раз вы решили обойтись без крейсера? А почему так? Я помельчал в ваших глазах? Или вы решили, что шестнадцати ржавых кусков металлолома с болванами внутри хватит, чтобы быстро справиться с задачей?

Барбара внутренне ликовала. Голос этого мужчины, который она слышала, словно луч света разрезал свинцовые тучи, что сгустились над ним. Верно, она не верила в победу этого повстанца – уж слишком всё было очевидно. Полностью вооружённые мехи Империи против "пустых" двух мехов и одного андроида. Исход казался предсказуемым. Но его позиция, его борьба... она была чем-то больше, чем просто сопротивлением. Она была вызовом всему, что вокруг них. И, несмотря на всю очевидность исхода, эта борьба зажигала в Барбаре огонь перемен, который она давно не ощущала.

–Ты сам выбрал свой путь! – ответил Скальп, и его слова звучали, как пафосная речь, обращённая к публике, словно он играл свою роль на сцене.

Чрез секунду Скальпы выстрелили короткой пробной очередью из своих орудий. Калибр их пушек был смертельным приговором для Амниумов, и на таком расстоянии никакая фасетчатая броня не спасала бы. Но случилось нечто, что никто не мог предсказать.

Забытые всеми 1С234, стоявшие до этого момента безмолвно, словно статуи, внезапно ожили. Четыре машины образовали "живой щит", вытягивая свои массивные тела в защитной форме, поглощая огонь, направленный на Амниумов и Протуберанца. Оставшиеся андроиды, казалось бы, должны были поддерживать своих, но вместо этого, яростно набросились на союзников. Каждый андроид сражался по двое или трое на одного меха.

Скорость нападений Палачей была ошеломляющей. Но не только скорость, а их поведение, не прописанное ни в одних отчетах. Из запертых железных истуканов, они словно превратились в необычайно гибких и грациозных приматов. Они, словно озверевшие обезьяны, с неистовой яростью вцепились в механизмы мехов, отрывая куски брони и с остервенением били в незащищённые стыки шаговых опор и манипуляторов.

Защитным полем в столь ближнем бою Скальпы не могли воспользоваться, оно просто было бесполезно в созданной ситуации. Андроиды уже были за пределами критических точек, вплотную вцепившись и уничтожая шагоходы. Оставалось только удивляться, как долго система 1С234 оставалась в безмолвном ожидании, будто сам ПЦМ решил её просто забыть. Теперь же стало ясно – ПЦМ не только утратила связь с андроидами 1С234, она вообще их не контролировала. Это не было сбоем, а принималось как взлом и перепрограммирование основных протоколов.

Но больше всего поражала координация и взаимосвязка работы Палачей. Если их не контролировала ПЦМ, тогда кто? Этот закономерный вопрос мгновенно застрял в бесчисленном количестве умов, кто наблюдал за этим действием.

Барбара, сосредоточив взгляд на поле боя, заметила нечто еще более шокирующее. Амниум посадил на свои плечи Протуберанца. Оранжевый андроид стал методично и безжалостно уничтожать один за другим Скальпов, выпуская очереди из своей фотонной экспериментальной винтовки. Каждое попадание было точным и мощным, пробивая броню как картон, оставляя за собой пустые, дымящиеся корпуса.

Картина получилась ужасающей. Скальпы, только что считавшиеся фаворитами, теперь превращались в аутсайдеров. Барбара чувствовала, как её грудь сжимает напряжение, но в то же время в её голове было смутное ощущение, что это – логичный исход. Эта борьба, как и многое другое в этом мире, была обречена. Они пытались сопротивляться, но с каждым выстрелом становились всё более уязвимыми. В какой-то момент им даже удалось уничтожить всех Палачей, но слишком высокие потери и неожиданные тактические ошибки ставили их на грань катастрофы. Порядка четырнадцати мехов Империи было безвозвратно уничтожено, а противник, казалось, был только сильнее.

Особенный хаос в разгар боя в ряды Скальпов вносили Амниумы. Два меха с плазменными резаками не оставляли врагам ни малейшего шанса. Их маневры были точны и смертоносны: плазменные резаки ополовинили и четвертовали каждого, кто пытался сопротивляться. Барбара даже слышала, как из динамиков Амниума доносится ритмичный звук их работы, будто отбойный молоток, разбивающий металл. И в этот момент её взгляд снова пересекся с Протуберанцем. Он действовал так уверенно, что, казалось, сам знал исход этого сражения, как будто каждый выстрел был частью долгосрочной игры.

А Протуберанец, ловко разместившийся на плечах Бурого, не оставлял врагам шансов: его винтовка снова и снова посылала в цель смертоносные лучи, добиваясь тех, кто был еще в состоянии двигаться, но уже не мог сопротивляться. Этой жестокой гармонии не было конца.

Скоро Скальпы превратились в разбросанную массу металла, двое из которых пытались отступить, но не имеющую пути для эвакуации. Барбара почувствовала, как на её сердце налегло гнётом. Всё, что она знала о боях и стратегии, не имело смысла против такой молниеносной и безжалостной атаки. Но одновременно в её голове росло нечто другое – не удивление, а скорее признание того, что происходит. Всё это было неизбежно. Как и сама борьба.

Последних двух Скальпов уже расстрелял Протуберанец на расстоянии. Те отступая пытались укрыться в развалинах клиники, но эта попытка оказалась для них фатальной.

И финалом этой сцены стал глайер ДЛУ, который завис над полем боя на минимальной высоте. Машина не могла совершить посадку на заваленную площадку из кусков металла и остовов автомобилей. Барбара пристально следила за её движениями, и в тот момент, когда её взгляд зафиксировал бортовой номер, она узнала этот глайер. Это был тот самый борт, на котором они сюда прибыли с Астрид Лундберг.

В сердце девушки мелькнула странная дрожь. Она едва успела осознать это, как взгляд её снова упал на салон. Внутри, на сидении, она узнала того самого АА-15, который был в клинике с Максом.

Кабина Амниума раскрылась. Из неё показался Макс – он был в беспамятном состоянии. Его тело выглядело таким хрупким и беспомощным, будто всё, что оставалось от этого человека, – лишь тень. Протуберанец, словно акробат, с лёгкостью согнувшись, подхватил Макса подмышкой и ловко забросил его в кабину глайера. Затем сам подпрыгнул, пронзая воздух, и оказался внутри. Барбара почувствовала, как её сердце начало биться быстрее, и вдруг осознала, что не может стоять в стороне.

Что-то внутри неё сломалось, и Касанда, не осознавая, что творит, выбежала из укрытия. В её глазах горел огонь – она не могла больше просто наблюдать. Мгновенно активировав костюм на полную мощность, она рванула вперёд. Короткая дистанция между ней и глайером казалась ей нескончаемой, но она летела, словно в замедленном времени. Усиливая скорость, она использовала тело застывшего меха как трамплин, делая стремительный прыжок. В следующий момент её руки схватили за край кабины, и она влетела внутрь, едва не потеряв равновесие. Глайер взмыл в небо, и она, стиснув зубы, почувствовала облегчение и страшное напряжение одновременно.

Скорость, адреналин, и одно чувство – они были в безопасности. Или почти в безопасности. Барбара не знала, что ждёт её дальше ...

Конец седьмой главы.

Продолжение следует ...

Глава 8

Чужое Дело.

Глава 8. Ты кто такая?

Я открыл глаза. Мир вокруг оказался темным и расплывчатым, как в тумане, и только спустя несколько секунд реальность начала обретать формы. Возвращение было… не таким уж простым делом. Выйти из четырёхполярного нейронного соединения оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал. Беда заключалась в том, что войти в четвертую полярность не получится, пока на изнанку не вывернешься. А вернуться назад было ой как непросто.

Это был мой первый раз, и, как я провернул такой финт ушами – не спрашивайте. Сам не знаю. Слушал просто рекомендации Геры, а когда спохватился, было уже поздно. Честно признаться, думал, что помер. И это только после проникновения разума в третью полярность нейронного измерения. Попасть в четвёртую, куда меня гнал Гера, было сродни – преодолеть непреодолимое. Откровенно сказать, я думал, что на это вечность ушла. Ощущение было такое, что руками и зубами разрывал плеву четвертой полярности, чтобы очутится внутри неё. Сто потов сошло. Всё равно, что соломинкой пытаться разбить кирпичную стену.

И я бы сдался. Мне бы и в голову не пришло никогда, что это возможно. Но, как показало время, нет ничего невозможного. Чисто по факту. А про то, как я возвращался назад, рассказывать даже себе не буду. Озвучь я все слова, что крутятся сейчас на языке, стыдно самому перед собой станет. Главное выбрался, а там уже не важно, как и через какое место.

В общем, вывод следующий: Гера оказался прав. В четвёртой полярности управлять тридцатью шестью роботизированными единицами оказалось вполне выполнимой задачей. Единственное, что к этой полярности ещё надо уметь адаптироваться. Разум распыляется на миллионы частиц и удержать его в едином целом сгустке самая тяжелая работа.

Голова раскалывалась на сто тысяч осколков, и в ушах звенело, как будто я только что вынырнул со дна всех океанов в мире. Зрение возвращалось не сразу – мир вокруг переливался всеми красками радуги, словно цветной калейдоскоп. Наконец я стал различать детали фрагменты. Меня встретила панель управления грузового глайера. Её красные и жёлтые индикаторы тускло мерцали в полумраке, наполняя воздух химическим запахом гари. Антигравитационные двигатели тихо жужжали где-то внизу. Их приглушённый гул пронизывал всё тело.

Сквозь слегка треснувшее лобовое стекло я разглядел серое, безжизненное небо, которое пронзали яркие копья солнечных лучей. Кресло подо мной жалобно заскрипело, протестуя против такого обращения с ним.

Рядом со мной было что-то тёплое и живое. То, чего не должно было рядом быть. Мы с Герой “рвали когти”, как только образовали брешь в системе и на несколько минут перегрузили ПЦМ. В кабине кроме меня, дрона и Протуберанца не должно было больше быть никого.

Повернув голову в сторону тепла, я обнаружил сидящую рядом с собой шатенку, в бронированном костюме с опознавательным знаком ДЛУ.

“Какого черта?” – первое, что пришло мне в голову.Это же была та мелкая сопля, что была в группе хитрой блонды. Девушка поймала мой взгляд на себе и вежливо поинтересовалась,

–С вами все в порядке, пэм?

Её большие карие глаза буквально прожигали во мне дыру. И нет, ни холодом и безразличием, а каким-то непонятным светом. Мне даже на мгновение показалось, что вокруг шатенки образовалась золотистая аура.

–Ты какого черта здесь делаешь? – без лишних церемоний выпалил я, не скрывая раздражения. Голос прозвучал хрипло, будто мой собственный организм до сих пор боролся за возвращение к нормальной работе после нейронного прыжка.

Шатенка не сразу ответила. Она спокойно смотрела на меня, как будто тщательно подбирала слова. Её взгляд не дрогнул. Это только ещё сильнее разозлило меня. Я не любил, когда со мной кто-то пытается играть в непонятные игры.

– Я задал вопрос, уважаемая! – повысил я голос, чувствуя, как нарастает раздражение.

– Спасаю свою жизнь, – просто ответила она, робко пожав плечами. Её голос звучал спокойно, но в нём сквозило что-то вроде жалостной просьбы.

–Чего? – поразился я подобному ответу, и тут же добавил по факту, —Ты ничего не перепутала, дурочка? Вообще то, худшего места для спасения жизни сейчас и придумать нельзя. Совсем не соображаешь головой?

Шатенка нахмурилась и отвернула голову. Я буквально видел, как она надувает свои щеки. Картина была весьма яркая.

–Эй, ты что, язык проглотила? – я махнул рукой, пытаясь привлечь её внимание.

Она резко повернула голову ко мне, её карие глаза вспыхнули, как угли в костре.

–Если я молчу, это не значит, что мне нечего сказать, пэм, – тихо, но чётко произнесла она.

–Тогда говори! – я развёл руками, чувствуя, как злость внутри закипает. – Почему ты здесь? И какого чёрта я должен терпеть это твое театральное молчание?

Естественно, мои слова не возымели действия. Теперь эта особа вообще повернулась ко мне спиной, демонстративно игнорируя меня.

–Гера! – опомнился я, зная у кого можно спросить про подобное явление, – Можно у тебя поинтересоваться, что это существо из ДЛУ, я ткнул пальцем в спину девушки, – делает на борту нашего чертового глайера?

ИИ как оказалось, тоже не спешил мне отвечать. Подобный игнор со всех сторон, мягко сказать, удивил меня. Моё раздражение росло с каждой секундой. Никто, чёрт возьми, не хочет отвечать на прямые вопросы!

–Гера! – снова выкрикнул я, уже со злобой в голосе. – Ты собираешься включиться или мне начинать паниковать?

Прошло несколько секунд, и наконец в кабине раздался металлический голос ИИ:

–* Макс, рекомендую сохранять спокойствие. Протоколы обработки данных были временно приостановлены из-за… нестандартного проникновения.

Тебя ж за ногу! – выругался я, рывком бросаясь к штурвалу этой летающей консервной банки.

Быстро переключив управление на себя и запитав нейросвязь, я освободил Геру от пилотирования. Чувство тревоги усиливалось: память начала возвращаться, и с каждым мигом прояснялось, насколько глубока та задница, в которой мы оказались.

Погружаясь в нейросистему, я стал сканировать исходящие потоки данных. Благо, времени на это понадобилось немного – я прекрасно знал, куда смотреть.

–Вот сука мелкая! – пробормотал я, обнаружив явное нарушение в маршруте управления.

Стиснув зубы, я передал автопилоту точки следования и запустил откат всех вторжений в систему. Гера послушно выполнил архивирование переменных и дал мне возможность отключиться от нейросети, хотя всего на пару минут.

–Ах ты мелкая сволочь! – я схватил шатенку за воротник её бронированного костюма и с силой попытался подтянуть к себе.

Ничего не вышло. Я переоценил свои силы. Тянуть человека в бронекостюме третьего класса оказалось неподъёмной задачей, даже для биомодифицированного атлета, что уже говорить обо мне.

–Гера, пристрели эту мелкую соплячку и выкинь её за борт, – зло выплюнул я, обращаясь к Протуберанцу.

ИИ, судя по всему, был «немного» занят атаками извне и никак не отреагировал.

–За что?! – девушка резко повернула ко мне голову. На её лице застыл страх, который, похоже, наконец вырвался наружу.

Я замер. Этот крик ударил по ушам и сознанию сильнее, чем ожидалось. Секунда тишины показалась вечностью.

–За что? – передразнил я её, пытаясь взять себя в руки. – Да хотя бы за то, что ты влезла в наш чёртов глайер! Извинилась бы хоть!

–Ваш? Вы, может, вдруг оказались сотрудниками ДЛУ? – тихо, но с явным вызовом произнесла она.

Её слова выбили меня из колеи.

–Штурвал в наших руках, значит, наш. Пусть на какое-то время, но это сути не меняет, – холодно уточнил я, стараясь сохранить самообладание.

Карие глаза девушки смотрели прямо на меня, полные вызова, а уголки губ тронула едва заметная, почти насмешливая улыбка.

–В таком случае, согласно вашей логике, пэм, если я сейчас внутри, то этот глайер – и мой. Вы согласны?

–Да чтоб тебя, – процедил я сквозь зубы, мысленно представляя, как отправляю эту наглую девчонку в свободный полёт с носка. Но времени на разборки с ней у меня не было.

–Не гоните меня, – внезапно девушка стала серьёзной. Её тон переменился, а лицо обрело умоляющее выражение. Она схватила меня за руку. – Я не враг вам. Честное слово. Клянусь. Поверьте, я не…

–Раздевайся! – перебил я, не желая слушать её оправдания.

Она замерла, округлив глаза, и растерянно открыла рот, словно не веря своим ушам.

–Быстрее, дура! Мы теряем драгоценные секунды, пока ты хлопаешь глазами, – рявкнул я.

–Вам не кажется, пэм, что сейчас не время для подобных приказов? – наконец выдавила она, справившись с удивлением.

–Раздевайся, идиотка! – прокричал я ей в ответ. – Твой костюм фонит! ПЦМ через него идеально отслеживает наши координаты. Ты сейчас всю нашу работу сведёшь на нет! От катастрофы нас отделяет максимум пара минут. Так что или сама разденешься, или я тебя выкину собственноручно за борт.

К счастью, девка оказалась сообразительной. Через минуту она без лишних слов разблокировала дверь и вышвырнула вниз бронекостюм. Теперь она стояла босиком и в одном нижнем белье, но взгляд её был совсем не смущённым – скорее раздражённым, будто это я оказался виноват в случившемся с ней.

Ну что ж, в моей компании нудистов прибавился ещё один человек.

Теперь нужно было разобраться с её синтеликом. Но для такой работы требовался Гера, самому мне тут мало что сделать. Словно читая мои мысли, фотонный наш друг подал голос:

–* Займись пилотированием, Макс. Решение проблемы с синтеликом предоставь мне.

–Как скажешь, – бросил я, усаживаясь в кресло пилота.

Не успел я настроиться на управление, как в спину прозвучало новое предупреждение от Геры:

–* Рекомендую обратить особое внимание. Угроза с направлений 11 и 12 часов. Зафиксировано вхождение в атмосферу двух кассетных капсул с орбиты. Анализ входных траекторий и сигнатур сопротивления атмосферы указывает на модель капсулы ВК56-1.

– Хорошие новости, – озадаченно себе под нос пробурчал я.

Похоже, проблемы нас не собираются отпускать. И с каждым разом они становятся всё изощрённее, а уровень сложности поднимается. Хотя, куда уже хуже могло быть, чем в тот момент, когда я чуть на обед к детишкам не попал?

Итак, что мы имели. Голова работала чётко и слаженно. Некоторые моменты я стал проговаривать для себя вслух, чтобы не упустить чего-то важного.

–Через две-три минуты ПЦМ может перехватить управление над глайером и заблокировать нам доступ к панелям управления борта, – начал рассуждать я. – В этот раз уже не получится взломать. Система накроет этот квадрат непроницаемым куполом повиновения. Вся фотоника в этом районе будет работать только с разрешения Центрального Мониторинга.

В итоге мы окажемся в ловушке, из которой нужно будет ещё придумать, как выбраться. Но, откровенно сказать, не хотелось бы оказаться в такой ситуации.

Ещё мне известно и о другой проблеме. По нашу душу выслали две капсулы с атмосферными истребителями-перехватчиками. В каждой капсуле ВК56-1 по крылу атмосферных беспилотников. То есть по 4 машины. И судя по координатам, что только что начал передавать на монитор Гера, до вхождения в зону боевого столкновения сорок семь секунд. Отлично, не чего добавить. А у нас, обычный транспортник, без малейшего вооружения на борту. Красота, да и только.

–Можно я займу это место? – без разрешения плюхнулась во второе кресло пилота шатенка.

Её наглости и настойчивости можно было позавидовать. Покрасить ей волосы в белый цвет и можно будет смело принимать за младшую сестру Сольвейг. Правда глаза другого цвета, но тут уже или линзы и био-коррекция.

Боже, о чём я думаю!

Я обернулся к ней, мельком оценивая её выражение лица. Ни страха, ни сомнений. Только твёрдая уверенность, которая моментально начала действовать мне на нервы.

–И что ты собираешься делать? – бросил я, не отрывая взгляд от экрана с текущими координатами преследователей.

– Для начала, пэм, успокойтесь, – ответила она с легкой усмешкой. – У меня есть пара идей, но нужно немного доверия с вашей стороны.

–Доверия? Тебе? – переспросил я, чуть прищурившись. – Девчонке, которая сделала из нас маяк для ПЦМ?

Она выдержала мой взгляд, не мигая.

– Если бы хотела навредить вам, то уже давно это сделала бы. Вы так не считаете?

Это заявление сыграло на струнах моих нервов.

–И почему ты этого не сделала? – как можно спокойнее спросил я, пытаясь услышать хоть какой-то вразумительный ответ.

Она усмехнулась.

–Потому что я ещё жива. А теперь, если позволите, займусь кое-чем полезным.

Не дожидаясь моего разрешения, она потянулась к панели управления. Я хотел было её остановить, но тут же заметил, как она активировала режим ручного управления и ввела код, который мне был неизвестен. На экране замелькали новые данные, и скорость нашего глайера резко возросла.

–Что ты сделала? – недоверчиво спросил я, следя за цифрами, которые продолжали расти.

–Включила режим перегрузки. На борту всё-таки есть кое-какой резерв мощности, – пояснила она, не отрываясь от панели.

–Это транспортник, а не истребитель! – воскликнул я. – Этот "резерв" развалит нас через пару минут! Ты об этом в курсе?

Она повернулась ко мне, и в её взгляде читалась какая-то странная смесь упрямства и отчаяния.

–У нас в остатке тридцать две секунды, пэм, – указала она взглядом на мой монитор, где красными цифрами шел отчет времени и потом нагло добавила, —У вас есть другой план, пэм?

Вздохнув, я откинулся в кресле, пытаясь сосредоточиться. В это мгновение сам не понимал, отчего доверился этой нахалке. Возможно, причина была в моём нервном истощении. Я уже реально устал за последнее время. Череда навалившихся проблем меня как под пресом сдавливала. И скорее, я подсознательно искал помощи со стороны, хоть небольшой передышки.

–Хорошо, если выживем, объяснишь мне тогда, откуда ты вообще взялась.

–Договорились, – коротко ответила она и вновь погрузилась в работу.

Гера тут же подал сигнал:

–* До вхождения истребителей в зону поражения двадцать две секунды. Активирована перегрузка силового блока. Рекомендую оценить риск разрушения структуры корпуса.

–Спасибо, Гера, – пробормотал я, чувствуя, как пот выступил на лбу. – Как обычно, вовремя.

Теперь оставалось надеяться, что её сумасшедший план сработает. И такое положение дел меня явно не устраивало. Я понял, что привык всегда сам контролировать ситуацию, и как-то до этого момента удавалось выжить. А теперь, я в неизвестном для себя состоянии. Какого хрена я вообще так сплоховал и доверился первой встречной девке? Надо было её выкинуть за борт и дело с концом.

Я потянулся к панели управления, чтобы переключить на себя управление, но тут же получил по рукам. Такое я точно не ожидал. Повернув голову к ней, не нашел в её взгляде ни малейшего сомнения, только решимость.

– У меня получится, не сомневайтесь, – твердо сказала она, несмотря на настоятельную тревогу в её голосе.

– Что получится? – тихо спросил я, осознавая, что она, похоже, не имеет ни малейшего представления о том, что она делает.

– Всё! – яростно произнесла она и накренила машину сначала на правый борт, а потом резко перешла в пике.

Глядя на монитор, я проклял те секунды слабости, когда решил довериться ей. Высота катастрофически быстро падала, а цифры скорости росли с каждой секундой.

Господи! Почему ко мне липнут только сумасшедшие дуры? Мы без спецкостюмов! Если перегрузка достигнет 8 g, для неё этот полёт станет точно последним. Но, откровенно говоря, черт с ней, как мне теперь выбраться из этого пике? Эта посудина не способна на сложные акробатические маневры. Двигатели уже за критической точкой, нам по сути тормозить нечем. Только реактор разорвём ко всем чертям, вместе с собой.

Превозмогая перегрузку, я всё же коснулся панели и активировал режим «отключения второго пилота». Мои руки слегка подрагивали, но годы практики, выработка устойчивости к экстремальным условиям, помогли удержать контроль.

Я знал, сейчас начнёт пропадать зрение, и я отключусь, поэтому времени оставалось совсем немного. Выбора уже не было. Земля стремительно приближалась. Можно было только попытаться хоть как-то сгладить посадку. Успел только нажать ногой на педаль контроля и активировать «богиеву пену» – систему смягчения удара. Всё остальное было лишь механической реакцией на безумный исход.