Текст книги "Чужое Дело. Пролог (СИ)"

Автор книги: Максим Бугаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7

Чужое Дело.

Глава 7. Ультиматум бесправного.

У Астрид волосы встали дыбом от того, что она увидела краем глаза. Картина была настолько шокирующей, что она не могла оторвать взгляда. Мехи, не щадя никого, двигались с ошеломляющей скоростью и слаженностью, разрывая всё на своём пути. Их плазменные резаки, импровизированные, но смертоносные, сверкали в руках боевых машин, разрезая металл с лёгкостью, будто это была мягкая ткань. Грохот шагов и звуки разрушений сливались в единый оглушительный оркестр, а земля под ногами тряслась от силы ударов.

Улица перед клиникой превращалась в настоящий ад. Три боевых Амниума буквально вырезали всё вокруг. Их громоздкие тела двигались с такой грацией, что это казалось невозможным для машин их размера. Плазменные резаки, их единственное оружие, разрывали полицейских андроидов и машины на части. Каждый взмах – и Легионер, так долго пытавшийся организовать контратаку, был уничтожен.

Легионеры и Палачи, сражавшиеся с ними, выглядели как пешки на поле боя. Их попытки ответить огнём были беспомощными. Медленные и неэффективные выстрелы с трудом достигали своих целей, в то время как Амниумы, с невероятной молниеносной маневренностью, разрушали их, сжигая всё на своём пути плазменными мечами. Один взмах резака – и корпус полицейского андроида буквально разлетался на части.

ПЦМ пытался координировать действия, но это было напрасно. Как только один из Амниумов активировал резак, его точные и быстрые движения оставляли врагов без шансов на спасение. Стандартные полицейские модели 1А234 не могли противостоять такой силе. Их корпуса разрезались, как картон.

Полицейские пытались окружить Амниумов, сделав акцент на дальнобойное оружие, но и эта тактика не принесла результатов. Мехи, поочередно меняя силовые щиты, оставались защищёнными, как броня, которая не оставляет уязвимых мест. Амниумы не были задержаны, даже когда использовали обломки Легионеров в качестве импровизированных снарядов, чтобы бросать их в глайеры и дронов, которые пытались вмешаться. Мехи, словно машины-охотники, с лёгкостью игнорировали препятствия и продолжали уничтожать всё вокруг.

Бандиты, пытавшиеся вмешаться или убежать, не успевали даже среагировать. Амниумы безжалостно расправлялись с ними, как с манекенами на стрельбище. Каждый взмах плазменного резака уничтожал очередного врага. По мере того как бандиты пытались вырваться, они осознавали, что выхода нет. Огромные ноги боевых мехов раздавливали их машины, а их невообразимая сила сотрясала землю, заставляя всё вокруг трещать и разлетаться.

Через несколько минут всё было закончено. Улица, ещё недавно полная шума, криков и выстрелов, погрузилась в гробовую тишину. Разрушенные машины, обломки полицейских андроидов, тела и столбы дыма – вот что осталось после битвы. Амниумы, с лёгкостью уничтожив всё сопротивление, продолжали стоять, не прекращая своей механической работы. Полицейские силы и бандиты не смогли выжить. Легионеры и Палачи были раздавлены, их тела и части машин разбросаны по земле.

Астрид наконец пришла в себя и стала медленно пятиться от окна, наступая на осколки разбитого стекла. Женщина уперлась спиной в кого-то. Повернув голову, она увидела Барбару, у которой глаза горели, как у ребёнка, попавшего в игрушечный магазин. В её взгляде не было страха – лишь возбуждение и жадность к происходящему, будто она ждала именно такого хаоса.

Таши же, напротив, забился в дальний угол под стол и тихо бормотал что-то вроде молитвы себе под нос. Его голос был едва слышен, но в нём можно было различить панический страх, желание укрыться от реальности, которую ему не хотелось принимать.

Старик же просто стоял за металлическим шкафом с сигаретой в руке. Казалось, что только он не проникся происходящим снаружи. Его взгляд был спокойным и равнодушным, как у человека, который видел слишком много войн и разрушений, чтобы реагировать на них так, как остальные. Он смотрел сквозь всё, как будто не замечая напряжения, которое висело в воздухе. Только его сигарета, тускло мерцавшая в полумраке, выдавала, что он всё же не совсем отрешён от мира.

Барбара же, словно не замечая никого вокруг, шагнула вперёд, пытаясь заглянуть в окно, её лицо освещал яркий свет огня от возникнувших очагов возгарания. Она была возбуждена, напугана, но одновременно ощущала себя частью чего-то большего.

Лундберг бы стоило побеспокоиться за душевное состояние девушки, но сейчас её внимание привлек доктор. Астрид поняла, куда именно тот смотрит. Женщина проследила за его взглядом и увидела, что старик через зеркало видит происходящее в соседней комнате.

Там был корень их бед и невзгод. Макс Буря, так звали этого человека. Сейчас он был в пустой комнате, где помимо него парил в воздухе дрон АА-15. Но Астрид заметила нечто странное – человек двигался вместе с ним, как если бы оба были частью чего-то большего.

Движения мужчины были плавными, точными, словно он и дрон были единым целым. Каждое движение точно повторялось или дополнялось движениями машины. Это не было простым контролем – это было что-то большее. Он не управлял дроном, а как будто был с ним единым целым, перемещаясь в том же ритме, следуя за невидимым партнёром в бою. Полное сосредоточение и невероятная слаженность.

Астрид видела, как движения мужчины вторят и иногда переплетаются с действиями дрона. Это был не бой с тенью, а боевой танец с невидимым противником. И, в этот момент, до неё дошло: именно этот человек был тем, кто управлял боевыми шагоходами на улице. Его воли они подчинялись, и он для них был жизнью, которую эти стальные убийцы принимали полностью, без остатка.

–Фэм? – раздался голос Станислава, – Вы меня слышите?

Но Лундберг не реагировала на слова подчиненного. Женщине было не до него. Сейчас судьба её столкнула с каким-то феноменом, природы действий которого она не понимала.

Рядом стала Барбара и тихо произнесла,

–Мне очень хочется, чтобы он позволил пойти к нему в ученики, – совсем абсурдную фразу произнесла шатенка, от которой Астрид отшатнулась как от прокаженной.

–Ты о чём вообще говоришь? – шокировано спросила Лундберг девушку, – Это преступник! Маньяк! Убийца, который сорвал с себя человеческое обличье! Он уже не человек, а ...

–Я никогда не хотела быть человеком, – без эмоций отбросила слова начальницы девушка, – Все эти ограничения и рамки, в которые нас заперла система, уже сжимают горло. Мне хочется дышать полной грудью, как он. Выйти за приделы искусственно созданной скорлупы и расправить крылья.

–Что? – непонимающими глазами уставилась на Барбару Астрид, – Какие крылья, какая скорлупа, ты просто в состоянии шока. Тебе стоит попить воды.

Барбара оторвала свой взгляд от мужчины с дроном и пристально заглянула в глаза Лундберг.

–То, что вы называете человеком, на самом деле обычный винтик в системе, который должен всегда стоять на своём месте. Такая позиция неизменна. И система сама решает, смазать этот винтик, или заменить его на новый. Он же, – Барбара указала пальцем на мужчину, – Жидкая консистенция, которая пройдет сквозь щели и пазы любого механизма, сохранив свою идентичность.

Внезапно за окном прогремел мощный взрыв. Взрывная волна ударила в стену, словно молот, и отшвырнула Астрид и Барбару назад. Их тела с силой врезались в холодный бетон. Потолок содрогнулся, и в воздухе закружились облака пыли и обломки штукатурки. Оконная рама, вырванная взрывом вместе с фрагментами стены, влетела внутрь и разлетелась на пластмассовые осколки, гулко ударившись о противоположную стену. Из соседних домов донёсся хруст и звон сотен разбивающихся стёкол, отчего казалось, что весь мир осыпается вокруг.

–Твою мать! – донеслось из соседней комнаты, глухо, сквозь звон в ушах. – Стабильность реактора ни в жопу! Какой идиот расположил короткие стержни ниже предельного потолка?!

Астрид попыталась прийти в себя. В её ушах стоял монотонный звон, от которого хотелось закричать, но сквозь этот шум она всё же различила нарастающий рёв двигателей грузовых глайеров снаружи. Синтелик в левом плече не прекращал вибрировать, настойчиво требуя её внимания. Она мысленно активировала приём входящего сигнала, на автомате отдав команду устройству, в то время как её взгляд метался по комнате, оценивая ущерб.

Часть бетонной плиты, отколовшейся от потолка, придавила её плечо. Вес был ощутимым, но бронированный костюм выдержал удар, поглотив основную силу обвала. Если бы не броня, она была бы в гораздо худшем состоянии.

Пыль оседала медленно, кружась в тусклом свете, пробивающемся сквозь зияющий проём окна. Барбара лежала неподалёку, её лицо выражало странную смесь шока и восхищения, словно взрыв стал для неё частью захватывающего представления. Лундберг тяжело дышала, чувствуя боль в плече и пытаясь справиться с гудящей в голове мыслью: «Что, чёрт возьми, происходит?»

Стоны из правого угла подсказали, что Таши жив. Он приподнял голову, закашлялся от пыли и снова осел на пол. Старика же нигде не было видно. Лундберг бросила взгляд на место, где он стоял до взрыва, но теперь там громоздилась груда бетонных обломков и металлических балок. Вероятно, дед попал под завал.

Внезапно в комнату, сквозь облако пыли и хаос, ворвался Макс Буря. Его вид был словно из другого мира – человека, который наконец-то вкусил запретный плод и оказался там, куда стремился всю свою жизнь. Он излучал странное, неестественное сияние. Его тело покрывали пыль, штукатурка и кирпичная крошка, но это только подчёркивало его яркие, будто горящие глаза и белоснежную улыбку.

–Живы? И слава богу, – коротко бросил он.

Макс подмигнул, повернулся и, не медля ни секунды, прыгнул сквозь пролом на месте окна. Пыль закружилась в воздухе, затягиваясь вслед за его резким движением. Через мгновение за ним последовали дрон АА-15 и массивный Протуберанец, который казался огромной тенью в этом туманном хаосе.

Астрид услышала его последний приказ перед тем, как он исчез:

–Гера, выпускай контроллеров!

Звонкий гул пропеллеров самодельных дронов прорезал густой туман пыли. Маленькие аппараты, сверкающие в свете разрушений, один за другим устремились наружу, следуя за своим оператором. Лундберг смотрела, как они исчезают, и в её голове крутилась одна мысль:

«Этот человек – воплощение хаоса. Или, по крайней мере, его посланник...»

Гулкие удары снаружи заставили Астрид вздрогнуть. Новые гости. Это, скорее всего...

–Фэм, хватит лежать, – раздался голос Барбары, и через мгновение её рука крепко схватила Астрид за запястье. – Вставайте, это нужно видеть!

Лундберг машинально подчинилась, позволив девушке помочь ей выбраться из-под небольшого завала. Боль вспыхнула в правом плече, пронзив его, как остриём ножа, но она стиснула зубы и не выдала ни звука. Барбара, напротив, действовала так, словно всё происходящее было для неё очередной тренировкой.

Астрид вдруг заметила перед глазами активированный голографический монитор. На прозрачной поверхности, дрожащей в воздухе от колебаний, она увидела лицо Станислава. Его губы двигались, он что-то говорил, но звука не было.

Оказавшись на ногах, Астрид сосредоточилась на голограмме. Она напряжённо всматривалась, стараясь разобрать по губам, что пытался донести до неё Станислав.

–Три группы... 1С234... – с трудом прочла она, но смысл оставался размытым. – На место происшествия... Гедары... обслуживание... формирование... соседний город...

Отрывочные фразы путались в голове. Что-то важное, возможно, критически важное, но деталей не хватало. Голограмма вдруг замерцала, затем погасла, оставив Астрид с ещё большим количеством вопросов, чем раньше.

Она перевела взгляд на Барбару, которая нетерпеливо тянула её к окну, снова заглядывая наружу.

–Вам лучше взглянуть, – сказала девушка, её голос дрожал от едва сдерживаемого возбуждения.

«Да что же это такое?» – зло подумала Астрид, чувствуя, что её окружают одни сумасшедшие. Тем не менее она подчинилась порыву шатенки, сделала шаг к зияющему проёму, оставшемуся от стены, и осторожно выглянула наружу.

С четырёх серых грузовых глайеров, окрашенных в цвета ДЛУ, вниз по канатам спускались группы Палачей 1С234. Их массивные силуэты, оснащённые тяжёлыми манипуляторами и встроенными орудиями, напоминали механических жнецов. Они быстро занимали позиции, формируя плотное кольцо вокруг трёх целей, выделяющихся в центре разрушенной улицы: двух Амниумов и Протуберанца.

Астрид заметила, как корпус одного из Амниумов начал закрываться, словно гигантская раковина, поглощая находящегося внутри человека. Кабина скрывала босые ноги Бури, того самого человека, которого она теперь не могла назвать иначе, как предвестником хаоса. «Какая странная тавтология», – мрачно подметила для себя Лундберг, наблюдая, как кабина окончательно сомкнулась, полностью изолируя пилота.

АА-15 нигде не было видно. Зато самодельные винтовые дроны мелькали в воздухе, разлетаясь в разные стороны, как стайка птиц, сбитая с пути. Их малые размеры и хаотичная траектория движения делали их почти незаметными. Астрид обратила внимание на странный факт: Палачи, стоящие по периметру, вовсе не реагировали на эти дроны, как будто те были невидимы для их сенсоров.

Снаружи гул глайеров, шум механизмов и странная тишина ожидаемой бойни создавали напряжение, которое можно было резать ножом.

Палачи не открывали огонь на поражение – они чего-то ждали. И в свою очередь, окружённая троица из двух Амниумов и одного Протуберанца также оставалась неподвижной, словно затаившись перед прыжком.

Астрид почувствовала, как сжимаются её кулаки. Она знала, что это затишье не будет длиться вечно. Если бы она сейчас могла видеть лицо Макса Бури, то не сомневалась бы: он наверняка улыбался, а его глаза жадно блестели в предвкушении. У Лундберг не было никаких иллюзий – психологический портрет этого человека давно был ей ясен. Он не напуган. Он в возбуждении. Он жил ради этого момента, ради битвы, ради хаоса, который поглощал всё вокруг.

–Кажется, я нашла своего кумира, – прошептала Барбара, затаив дыхание. Её голос прозвучал так, будто она была под гипнозом. – Вы видите это, фэм?

Астрид бросила на неё взгляд. Она уже не знала, как реагировать на слова своей подчинённой. Очевидно, что у той что-то наподобие посттравматического синдрома, или как это правильно называется в психологии. Лундберг не была специалистом, но была уверена в одном: Барбаре после всего этого понадобится помощь хорошего врача.

Но Касанда продолжала говорить, заворожённым тоном, почти шёпотом:

–А то, что он сделал до этого! – она перевела взгляд на глайеры, словно искала там подтверждение своим словам. – Его навыки управления... Я подняла информацию о нём из доступных файлов Архивариуса. Макс Буря, вордо-пилот 11 уровня. Это максимальный уровень в этой профессии. Но я уверена, он давно вышел за рамки имперских классификаций. Он выше! Его навыки, его стиль... они не имеют аналогов среди известных данных.

Астрид нахмурилась, чувствуя, как слова Барбары пробуждают в ней противоречивые чувства.

–Он заставил двигаться мехов Конфедерации так, как даже их инженеры не могли себе представить, – продолжала Барбара, её голос напоминал человека, рассказывающего о чуде. – Это не просто управление. Это искусство.

Лундберг сжала зубы.

–Это безумие, – пробормотала Астрид себе под нос, глядя на неподвижные фигуры Амниумов, Протуберанца и окружающих их Палачей.

Наконец, появилась главная фигура на действующей сцене. Над головами андроидов, словно грозовая туча, завис лёгкий фиолетовый глайер с символикой Восьмого Отдела. Его приглушённое свечение бросало мрачный отблеск на разрушенную улицу, подчёркивая символ Имперского Дворца.

Астрид почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Восьмой отдел. Личная служба Имперского Дворца. Их присутствие означало одно: ситуация вышла из-под контроля настолько, что теперь этим делом будут заниматься на самом высоком уровне.

«Если этим делом заинтересовались на таких верхах, то хаос скоро прекратится», – подумала она, ощущая, как её напряжение сменяется тенью облегчения. Лундберг позволила себе поверить, что вскоре всё закончится.

Глайер медленно и бесшумно снизился, его корпус выглядел пугающе гладким, словно выточенным из единого куска металла. Даже в этом хаосе и разрушениях его присутствие внушало неумолимый порядок и власть. Он словно говорил: «Мы здесь, чтобы всё вернуть в привычное русло. Так, как должно быть».

Но что-то в этом спокойствии насторожило Астрид. Слишком холодное, слишком безмолвное присутствие. Она знала, что Восьмой отдел не приходит просто так. И когда они приходят, часто возникает ощущение, что порядок – это лишь другая форма хаоса.

В подтверждение её догадок, один из Амниумов, стоящих в центре, внезапно активировал плазменный резак. Без малейшего промедления он согнул массивные ноги, готовясь к прыжку, и, словно управляемый инстинктом разрушения, взвился в воздух.

Глайер ещё не успел завершить своё снижение, когда раскалённый до бела клинок резака разрезал его корпус пополам. Разрыв сопровождался ослепительной вспышкой и дождём искр, которые осыпали улицу, как звёздный град. Машина, расколотая на две части, начала заваливаться, и её обломки рухнули вниз, разбиваясь о землю.

– Да ну нафиг! – с голосом, полным восторга, воскликнула Барбара, тут же прикрыв ладонью рот.

Астрид застыла, словно парализованная. Её взгляд был прикован к сцене, которая поразила её до глубины души. Всё, что она видела раньше, – бои, уничтожения, даже координированные атаки Амниумов – померкло перед этим поступком.

Этот прыжок, этот удар не просто разрушали её представления о тактике и логике. Это было сродни вызову самой Империи, равносильному особо жестокому самоубийству. Но худшим в этой истории было другое.

В деле, где замешан восьмой отдел не бывает случайных свидетелей. Каждый попадает под особое ...

–Фэм, – пробился голос Малюшкина, – Астрид, вам стоит кое-что знать. Если это возможно, немедленно уходите ... Подняты по ... вам стоит ...

***

Абай уже понял, что домой он сегодня не попадет.

После того как он дал устные показания офицерам полиции, его передали детективам ДЛУ. Эти настойчивые парни продержали его на допросе около часа, выжимая из него все, что могли. Абай был на грани, голова тяжело кружилась, глаза слипались. Он засыпал на ходу, в прямом смысле этого слова. Ожидая в коридоре, в комнате для допросов, он по несколько раз засыпал прямо на неудобном стуле. Его постоянно будили, заставляли отвечать, затем переводили из одной комнаты в другую. Всё это время его сознание уже как будто работало на автомате. Единственным его желанием было просто отдохнуть. Хотя бы часик, или два, а лучше сутки.

Только когда его заперли в камере временного задержания, его оставили в покое, хотя бы на какое-то время.

Здание космопорта, в котором оказался Абай не по своей воле, было не слишком многолюдным, что было как нельзя кстати. Камера была небольшой и чистой. Она не напоминала жуткие и грязные помещения, в которых ему уже приходилось бывать. Но самое главное, в этой камере было стерильно чистое койко-место. Без соседей, без лишнего шума. Лучшего и желать было невозможно.

Абай устроился на койке, и сон накрыл его мгновенно, не успев голова даже коснуться подушки.

Вот только долго проспать ему не суждено было.

Разбудил странный грохот снаружи. Сквозь толстые стены здания отчетливо доносился рев антигравитационных двигателей. Сначала Абай попытался не придавать этому значения и закрывал уши подушкой, игнорируя шум, но ничего дельного из этого не вышло.

Забить на всё, снова закрыть глаза и отключиться, как требовал организм, вообще не получалось. Что-то беспокоило. Какая-то мысль засела в голову и не давала покоя.

Он не помнил, чтобы грузовые челноки создавали настолько громкий звук, и когда окончательно проснулся, понял – это вовсе не грузовые челноки. Судя по шуму, в космопорт прибывали десантные военные транспортники.

Интересная штука – человеческая память. Она порой способна на необъяснимые чудеса.

Вскочив с места, Абай подошел к окну с решеткой.

Он был прав. Вид, который ему открылся, говорил сам за себя. На посадочные площадки снижались те самые «рабочие лошадки», с которыми ему не раз приходилось работать в армии. ДР-4 – одни из самых распространенных в Империи многофункциональные десантные пилотируемые аппараты. Это были летающие модульные носители с пушками, вмещающие на своём борту взвод Скальпов – малых боевых мехов, пилотируемых людьми. Абай сам проходил срочную службу на такой технике.

Приятная, маневренная и неприхотливая машина. Скальп МПК-44, хотя и был старой разработкой, все еще оставался на вооружении. Империя не спешила снимать данную модель с производства. Постоянные модернизации и обновления ПО поддерживали Скальп на приличном уровне. Этот мех зарекомендовал себя с положительной стороны, пройдя немало испытаний в реальных боях. Его ценили за живучесть и простоту в эксплуатации.

С вооружением у него было не «слишком жирно», но, откровенно говоря, это был малый шагоход. Разменный материал на поле боя, использующий весь свой потенциал, но не способный эффективно работать с разнообразием вооружения.

Ведь суть проблемы заключалась в чём? Пилотировали Скальпы обычные мехводы начиная с первой категорией. То есть, люди, зачастую не имевшие даже базовых навыков нейронного управления. Что прямо говорило о следующем: разнообразие вооружения с технической точки зрения не было проблемой. Установить можно было что угодно на Скальп. Но в таком случае, для пилотирования шагоходом МПК-44 уже нужны будут специально-обученные люди, с вживленными нейрочипами и кап-стимуляторами. Что в свою очередь играет не на руку армии.

В общем, простая и рабочая машина устраивала всех и ничего в ней менять не собирались. Такое положение дел устраивало командный состав, и никто не спешил отказываться от стандартной единицы.

Позабыв про сон, Абай пристально наблюдал за посадкой нескольких ДР-4. Их маневры были выверенными и четкими. Сразу было видно, за управлением профессионалы. Люди с весьма впечатляющей практикой и умениями пилотирования.

Каждое движение массивных транспортников, каждое колебание воздуха от их антигравитационных двигателей напоминало ему о службе. Но сейчас его беспокоило не это. Мужчина не понимал, каким образом военные оказались здесь?

Эта планета в одиннадцатой ветке находилась под полной юрисдикцией Империи. Мирный город, где ничего значительного не происходило уже десятилетиями. Появление военных транспортников здесь было не просто странным явлением, а тревожным знаком.

Конечно, оставалась теоретическая возможность, что это всего лишь нештатная ситуация или случайность. Но Абай скептически относился к таким объяснениям. Одновременная посадка нескольких ДР-4 не могла быть совпадением. Такие аппараты не появлялись без серьёзной причины.

И вот, наблюдая за посадкой ДР-4, Абай подметил странность.

Цвет их корпусов.

Корпуса транспортников были окрашены в серый цвет с чёрной продольной полосой на бортах. Даже с приличного расстояния эта деталь бросалась в глаза.

Получалось, это не военные. Он ошибся. Цвет машин указывал на принадлежность к ДЛУ, которые работают рука об руку с СИК. Правда от этого не становилось легче.

Сам факт их присутствия наводил на ненужные вопросы. В первую очередь, для Абая стало открытием, что подобным вооружением обладают правоохранительные органы Империи.

Мужчина хмуро продолжал наблюдать за посадкой четырёх бортов. Эти машины явно не предназначены для рутинных операций. Их присутствие могло означать лишь одно: в городе происходит нечто, выходящее за рамки стандартных протоколов. То есть, не нужно быть чревовещателем, чтобы понять самое главное. Рид попал в круговорот событий, и раз в космопорт прибыли такие «игрушки», грядут большие перемены. Сопровождаемые разрушениями и хаосом.

–Чёрт! – в сердцах ударил кулаком в стену Абай и стал набирать своего босса.

Нужно было срочно сообщить ему, что на горизонте скоро появится столько работы, что им некуда будет девать свои деньги. И чтобы босс поспособствовал как можно быстрее выбросить его из этого клоповника.

Сделав несколько звонков, Абай так и не смог связаться с Гуа. Оставив на автоответчике целую кучу сообщений, он снова прилип к стеклу, наблюдая за действиями Скальпов.

Машины уже покинули свои носители и выстраивались в ровные шеренги. Стандартный взвод шагоходов состоял из четырёх машин. В итоге мужчина насчитал шестнадцать единиц. Шестнадцать вестников апокалипсиса, которых сюда высадили не мороженое детям продавать.

–Да мы озолотимся, просто в одно мгновение! – радостно приговаривал себе мужчина, подтанцовывая на месте. – Да в деньгах купаться буду. Мои карманы лопнут от такого количества. Надо срочно брать кредит в банке и закупать новых рободроидов и спецтехнику, чтобы не допустить конкурентов.

***

Барбара не понимала своего состояния. Девушка ещё никогда не видела человека, который так просто бросал вызов системе. Да, она понимала, что, возможно, этот мужчина просто сумасшедший и не видит перед собой преград. Но такая теория быстро рассыпалась при встрече с реальностью.

Барбара давно для себя уяснила, что все великие люди в истории были не от мира сего. По крайней мере, так о них говорили серые массы, не принимающие их взглядов на жизнь. Но в итоге, как доказывает время, именно эти люди изменяли ход истории и становились символами, рядом с которыми слабо меркнут даже самые яркие звезды.

Есть прекрасное выражение: – “Победителей не судят”. Сейчас оно было как никогда кстати.

Выскочив на улицу, шатенка стала искать себе место для наблюдения за разворачивающимися действиями. Сейчас ей было наплевать на призывы начальницы, спрятаться и одуматься. Девушка все двадцать лет слушала, что ей говорят. И в итоге, где она оказалась?

Её детский дом был финансирован полицейским департаментом Рида. Таким образом, департамент подбирал себе на пополнение уже заранее рекрутированных новобранцев.

Верно, в Империи была Единая Распределительная Система, которая после инцифилограмных тестов распределяла выпускников домов согласно индивидуальным способностям в более подходящие направления и профессии согласно их индивидуальной оценке. Только, странная ситуация с годами выработалась. Все выпускники становились рекрутами Центрального Департамента Полиции. По крайней мере те, у кого личный бал не ниже 57%. Единицы, кто не дотягивал до этой цифры, направлялись на астероидные горнодобывающие компании, где и прожигали свою недолгую жизнь.

Барбара иногда даже завидовала им. Они смогли вырваться с этого города и стать вершителями своей судьбы. Остальные же, прямиком шли в полицию, а если твой бал выше 122% в ДЛУ, или СИК. Проще сказать, выбора, по сути, не было.

Девушка прекрасно понимала, что без махинаций здесь не обошлось. Система выглядела справедливой, но никто не задавался вопросом: почему только одно направление? Высокий балл – идёшь в более престижный отдел, низкий – отправляешься на пыльную и нудную работу. Но всегда – в полицию.

И это было не честно. Как только ты становился стажёром, подписывал контракт, по которому был обязан отработать в департаменте не меньше пятнадцати лет. Но это лишь начало. Хочешь ты того или нет, твой контракт автоматически продлевали каждые пять лет, будто твоё мнение уже не имело значения. Всё это подавалось как высшая степень доверия и уважения к сотруднику, но в действительности это была ловушка.

Никто не мог вырваться. Уход из полиции считался актом неповиновения системе, и такие поступки карались. Тех, кто пытался разорвать контракт или подать прошение об увольнении, ждали штрафы, давление и даже судебные разбирательства. Всё это приводило к одному: люди оставались заложниками системы до конца своей жизни.

Барбару всегда угнетала эта перспектива. Ей хотелось большего – свободы, выбора, хотя бы иллюзии того, что она контролирует свою судьбу. Но вместо этого она ощущала себя шестерёнкой в огромном механизме, который перемалывал жизни в угоду своему вечному существованию.

В такие моменты она особенно остро завидовала тем, кто отправлялся на шахты или даже становился ауткастом. Эти люди могли исчезнуть из поля зрения системы, раствориться в тенях, оставив за спиной её холодный контроль. Барбара часто мечтала о том, чтобы найти способ вырваться, но пути к этому казались недостижимыми.

Теперь, глядя на происходящее вокруг, она впервые почувствовала проблеск надежды. Может быть, хаос, охвативший город, был её шансом. Может, впервые за долгие годы система дала трещину, и она сможет воспользоваться этим. А единственным ключом к её спасению был этот чокнутый мужик, который смеялся смерти в лицо.

Нет, он не был сумасшедшим. Касанда почувствовала укол стыда за то, что называла его так, пусть даже про себя. Она всё лучше понимала: её будущее не в нудных лабораториях ДЛУ, не в тихом рабстве системы. Оно там, где этот человек. Рядом с ним. Ей нужно стать его последовательницей, присоединиться к нему. Но как? Этот шаг казался невероятным. Просить об этом? Ей было страшно даже подумать.

Внезапно один из Амниумов отшвырнул обломок глайера восьмого отдела. Барбара прищурилась, всматриваясь в остатки машины. И тут её осенило. Это не был настоящий глайер. Бутафория. Машины восьмого отдела защищены так, что их не возьмёт ни один плазменный резак. Кто-то пытался воспользоваться обманом, выдав себя за тех, кем никогда не был.

Наивные простофили! Они надеялись воздействовать на этого человека силой авторитета. Думали, что он прогнётся, увидев символ скрытого всевластия. Но они не понимали, что для него такие символы ничего не значат. Напротив, их жалкие попытки выглядеть внушительно казались ему смешными, ничтожными.

Девушка зацепилась за мысль, которая словно пыталась прорваться через её страх. Какой бы абсурдной ни казалась идея, она не могла избавиться от ощущения, что её путь действительно рядом с ним. Этот человек был не просто мятежником – он разрушал правила, которые все остальные считали незыблемыми.

Каждое его действие было вызовом системе, и он побеждал, оставляя её в ступоре. Он не был рабом символов, знаков власти или громких имён. Она поняла, что именно это заставляет её тянуться к нему. Ей нужно не только присоединиться, но и доказать ему, что она достойна стать частью его хаоса.

–Слышь ты, убогая, – услышала девушка чей-то незнакомый голос, – Спрячься дура. Сейчас они разойдутся, ты костей потом не соберёшь.

Шатенка быстро обернулась в сторону источника голоса и увидела двух парней, младше себя. Это были шестерки, которые подносили коробку к парадному входу клиники. Она узнала их – видела, как они двигались, когда Буря уходил к двери забрать свою "быструю доставку".