Текст книги "Верните мое тело! (СИ)"
Автор книги: Максим Бьерн
Соавторы: Максим Бьерн,Лючия фон Беренготт,Максим Бьерн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Давай, дорогуша, – приподнимая рюмку, пригласила она. – После такого грех не выпить.
– Я только чуть-чуть, – согласилась Ника. – И так голова кругом идёт.
– Не очкуй, – успокоила её Маринка. – Я точно знаю, что всё у тебя получится. Может, другие бы пол жизни отдали, чтобы в такое приключение попасть. Тебя, может, там твой принц ждёт. У него и лошадь есть! Давай, пусть у тебя всё получится. Продадим твою квартиру, поедем туда туризм развивать!
С собой Маринка ей собрала полный пакет сладостей и конфет, а по дороге настояла купить несколько бутылок коньяка.
– Я туда что, как челночница в Турцию поеду? – сомневалась Ника.
– Ну ты дура, что ли? Если получится пройти с этим в зеркало, они там такого не пробовали. Электрические же приборы туда не повезёшь, чего там с айфоном делать? – резонно заметила подруга.
Последнее, что Ника видела, входя в ставшее мутным зеркало – это большие, как два блюдца, Маринкины глаза.
***
Комната гадалки с очумевшей Маринкой осталась позади, и Ника, поборов легкое головокружение, вступила в знакомое помещение – с мадам Мелиссой, виконтом, церковником и копошащимся в углу Ольфом.
Запах подземелья ударил, как спортивный мяч, по отвыкшему носу.
– Ника! – подскочил виконт, заботливо подхватывая её под локти и тревожно заглядывая в глаза.
– Я снова тут, – Ника сама не знала, радоваться ей или огорчаться. Скорее обрадовалась – виконт выглядел встревоженным, а это не могло не радовать. – У меня всё получилось, – она показала ему фиал.
– Желаете начать, мадам Мелисса? – холодно осведомился он у злобно ощерившейся мадам.
– Давайте сюда эссенцию, – буркнула она церковнику. – Через пару часов будет готово.
– Вы можете прогуляться пока, – разрешил монах. – Время есть, я пригляжу за тем, чтобы она всё сделала по правилам.
Ника с удовольствием покинула ненавистное помещение, стараясь как можно быстрее выйти на свежий воздух.
– Что у тебя в руках? – поинтересовался виконт.
– Это гостинец. Для вас, – улыбнулась Ника, – подруга посоветовала, и она была права. Правда много времени у меня не было, но собрали, что смогли, на скорую руку.
– Тяжело пришлось? – заботливо поинтересовался он.
– Да нет, не очень. Больше нервов, чем неприятностей.
– Хвала небесам! Я очень жду успеха в нашем предприятии. «Очень», – как-то многозначительно произнёс он, взял у неё из рук сумку и с интересом заглянул внутрь.
– Это еда?
– Да, – улыбнулась Ника. – И коньяк. Только он, наверное, ужасно крепкий для вас. Сильнее чем вино, точно.
– Тогда, это хорошая идея проверить, кто сильнее. Я или этот ваш… коньяк!
– Поверьте, виконт, огромное количество самых сильных людей в нашем мире проиграли это соревнование. Не стоит недооценивать выпивку.
– Я обязательно учту твой совет, Ника. И не выпью ни капли больше того, что ты сочтёшь необходимым!
– Я очень рада это слышать. Давайте присядем где-нибудь.
– Хорошая идея. Пойдём туда, – виконт указал на одну из башен, возвышающихся над замком. – Там есть дозорный, но мы его сгоним и сами выполним его работу, обозревая окрестности. Оттуда открывается лучший вид на всё, что тут есть вокруг.
Подниматься по винтовой лестнице внутри башни было не так просто, как могло показаться с первого взгляда. Ступени были узкие и выше, чем Ника привыкла. От постоянного поворота при подъеме у неё закружилась голова, и, уже миновав середину, Ника неуверенно качнулась назад, чуть не потеряв равновесие. Виконт немедленно поддержал её, предложив присесть передохнуть. От чего Ника, впрочем, отказалась.
Хорошо еще, что сумку тащил он, иначе, без подготовки, преодолевать такие подъёмы было бы совсем не просто.
Впрочем, появившийся при преодолении последних ступеней ветерок полностью развеял усталость от подъема, принеся с собой недоступную внизу свежесть воздушного океана.
Патрульный с удовольствием выполнил приказ виконта и покинул пост, радуясь вдруг возникшему разнообразию в его одинаковой службе.
– Как тебе? – явно гордясь, спросил виконт, описывая ладонью полукруг, демонстрирующий природу.
– Невероятно! – задохнулась от восхищения Ника, никогда прежде не встречавшая подобного вида.
Замок находился на приподнятости холма, окаймленного с одной стороны голубой лентой реки, и стоял на пересечении нескольких дорог. Долина, уходившая с явным понижением от замка, просматривалась на многие и многие километры в разные стороны.
Никогда в жизни Ника не видела ничего подобного – будто ты находишься в театре и перед тобой устроены стереоскопические картинки с миллионами деталей, которые сколько не разглядывай, до конца не разглядишь. Мозг тут же пришёл в полный восторг от дикого количества разной информации, водопадом обрушившейся на него.
Несколько минут девушка ничего не говорила, пытаясь впитать в себя всю красоту мира, который раскинулся вокруг неё. Виконт понимающе молчал рядом.
– Спасибо, – наконец смогла выговорить она. – Это какая-то сказка. Мне очень приятно, что вы взяли меня сюда. Люди, увидевшие такое, не могут оставаться неверующими.
– Я рад, что смог произвести на тебя впечатление, – заулыбался он. – Но где же тот коварный напиток, которым ты меня пугала? Время сразиться, не правда ли?
Он с интересом наблюдал как Ника скручивала пробку и, достав шоколадку, снимала с неё оборку.
– Выпейте глоток и закусите вот этим, – протянула она ему плитку.
Виконт сделал лихой глоток, поболтал во рту содержимое и уже потянулся было за сладким, как взгляд его застыл и шоколад чуть не выпал из рук. Закашлявшись, он с шумом наконец втянул в себя воздух и громко задышал, с трудом переводя дыхание.
– На секунду я успел подумать, что ведьмам удалось нас одурачить и отравить меня, – захохотал он. – Ну и забористая же штука! Что у вас туда наливают, жидкий огонь?
Он отхлебнул опять, уже осторожнее и закусил наконец плиткой шоколада.
– Невероятно! Будто ем ангельскую пищу! – сообщил он. – Я восхищён! Как называют этих кудесников, приготовляющих подобные напитки?
– Не знаю, – смутилась Ника. – Наверное, армяне.
Виконт протянул бутылку Нике, и она тоже отхлебнула прямо из горла, как на выпускном.
– Отсюда видны границы ваших земель? – поинтересовалась, кивая головой в сторону великолепных пейзажей.
– Нет, до них нужно скакать пару дней, если в ту сторону. А туда, – он указал рукой, – и двух недель не хватит.
– Не мудрено, что король пытается забрать у вас часть. Здесь так красиво!
– Королю нужно не совсем это, – он опять отхлебнул. – Вернее, совсем не это. При желании он мог бы, наверное, разбить моих солдат, людей-то у него побольше. Но им нужна не моя земля, а я.
– Вы? – удивилась Ника.
– Я, – коротко подтвердил он.
– Не понимаю, – она смущённо пожала плечами.
– Мало кто понимает. Но кто-то понимает, это уж точно. Знаешь, – взгляд его стал мягче, голос приобрел хрипотцу, – древние книги говорят, что мой род не совсем обычный. Так, наверное, может сказать про себя любой старинный род, но у меня есть, чем это подкрепить. В нашем роду рождаются те, без которых ведьм бы не было. Грубо говоря, без моего рода ведьм бы не было, – захохотал он, и Ника подумала, что пора останавливать его с выпивкой.
– Книги говорят, что только такие, как я, могут открывать порталы. Ну, и мои поганые родственники. Но, те, которых рожают они, бессильны. А у нас в роду это передаётся только по мужской линии. И то не всегда, а на третье, а то и пятое поколение. Вот они и подкладывают под меня всю дрянь, в надежде завести наследника – по их, ведьмовской линии. А пока бессилен я, хотя покрыл тут уже всех, без разбора… Не понимаю, почему я это всё тебе говорю… Наверное, потому что ты мне нравишься…
Он икнул.
– Тогда больше пить не стоит, – забрала бутылку Ника. – Я говорила вам, этот напиток коварен.
– Мне очень жаль, что ты от меня не забеременела… Хотя, – он плюнул, – никто не забеременел. Может стоит наплевать и не продолжать этот род, очернивший себя черт знает чем… Хотя церковник говорит обратное.
– А вам, виконт, нравится моё настоящее тело? – смущенно поинтересовалась Ника у захмелевшего.
– Оно очень красиво. И думаю, даже ведьме не осквернить его своим присутствием. Я с нетерпением жду того момента, когда у тебя получится соединить твою душу с телом. Разум подсказывает мне, что мы могли бы стать хорошими друзьями… А то гляди и чем черт не шутит, чем-нибудь поболее…
Ника, окончательно смутившись, отвела взгляд и уставилась в пол.
– Наверное у неё там всё готово, – избегая называть ненавистную Мелиссу по имени, произнесла она. – Давайте пойдем, посмотрим?
– Пойдем, – решительно кивнул виконт и взял её за руку. – Не бойся.
Глава 15
Спускаться с башни было тяжелее, чем подниматься, как это не странно, но Ника справилась, лишь пару раз оступившись. Виконт довольно-таки быстро пришел в себя и спускался по витым ступеням уверенно, поддерживая Нику, когда было необходимо.
Не успели они выйти во внутренний двор, как посланный обратно на башню дозорный что-то громко проорал, указывая рукой в сторону. Виконт, отбежав от башни, задрал голову вверх и переспросил, уточняя только им понятные термины.
Дозорный сыграл на дудке – что-то, что, по всей видимости, означало сигнал тревоги, потому что по двору начали суетливо бегать с какими-то приготовлениями люди.
– Что случилось? Кого он там увидел? – спросила Ника.
Виконт, растеряв последние остатки хмеля, четким голосом отдал несколько команд окружающим, после чего обернулся к Нике и сообщил:
– Чужаки. Мне нужно одеться.
Перепрыгивая через три ступени, он помчался наверх, в сторону жилища. Ника осталась стоять, где стояла, не представляя себе, что делать, и в конце концов, просто решила не путаться под ногами.
Виконт спустился через минуту, натянув на себя боевую металлическую кирасу и держа шлем и среднего размера щит в руках.
Ворота замка закрыли и подкатили к ним телегу, полную камней, готовых высыпаться, чтобы перекрыть и замуровать вход.
Собравшихся солдат виконт разослал по стенам, оставив при себе не больше двадцати человек, вооруженных алебардами. Доспехов ни на ком из них не было, из чего Ника сделала вывод, что повышенная безопасность и здесь доступна только богатым.
Пронесшийся мимо виконт поманил её за собой и, поднявшись на один лестничный проем, они оказались на балконе, который на пару метров возвышался над воротами замка.
Приближающаяся кавалькада была уже отчетливо видна. Человек около ста всадников, без телег, быстро приближались к воротам. Несколько треугольных флагов красного цвета колыхались в самом начале колонны. Если Нику не обманывало зрение, желтым цветом на них был изображен лев, вставший на задние лапы.
– Кто это? Вы знаете? – обернулась она, встревоженная молчанием виконта.
– Королевский штандарт. Очень мило. Как всё любопытно складывается – визит Мелиссы, потом королевская конница. В такие совпадения лучше не верить.
– Это опасно? – осторожно поинтересовалась она.
– Это король. Мои предки не раз отстаивали право распоряжаться на нашей земле, но это король. Грубо говоря, наместник бога на земле. Сначала надо выяснить, что ему тут так неожиданно понадобилось.
Ехавшего среди красных штандартов дородного, грузного мужчину с бородой Ника сразу выделила среди остальных. По горделивой позе, с которой он передвигался на коне, по одежде, яркостью красок и пышностью, отличающих его от окружающих. Как и по той дистанции, где скачущие рядом с ним вежливо отставали на пол корпуса лошади.
– Так вы встречаете гостей, виконт? – громогласно прокричал бородатый, приблизившись к воротам. – Вам стоит поучиться манерам у своего отца. Кстати, где он?
– Ему нездоровится. Он удалился отдохнуть, передав пока управление в мои руки.
– Мы так и будем разговаривать у ворот, виконт? Вы не предложите королю спешиться и отдохнуть? Я, право, удивлён.
– Меня могут извинить некоторые события, происходящие вокруг. Приходится быть настороже.
– Да бросьте вы пугаться, как мальчик. Со мной нет даже сотни людей, я просто путник, которого обстоятельства прислали в ваши объятия.
– Конечно, ваше величество, – кивнул виконт. – Открыть дверь, – скомандовал он охране.
Спешившись, король обнялся с виконтом, впрочем, весьма холодно, скорее демонстративно.
– А ведь я тут у вас по жалобе, виконт, – усмехнулся король. – На вас жалуются, говорят вы убиваете королевских посланников.
– Отрежьте клеветникам языки, – посоветовал виконт. – Берегите свой драгоценный слух и не верьте вралям.
– Говорят вы похитили мадам Мелиссу? Или вы будете это тоже отрицать? А вы же знаете, что она состоит при моей свите? Вы так же изволили перебить королевский конвой. Это неправильно, виконт. Я могу обидеться. Видите, я уже начинаю обижаться!
– Мадам Мелиссу я передал церкви, по настоянию святого её представителя здесь. По-моему, церковь считает её ведьмой. Но кто я такой, чтобы решать? Поэтому она была приглашена на церковное расследование. А как ваше величество узнало о событиях тут происходящих? Не со специальным ли заданием от вас действовала находящаяся на подозрение у церкви женщина?
– Выбросьте из головы вашу подозрительность, виконт. Я с егерями находился на охоте на границе ваших владений, когда доблестный капитан Лертон нашел в себе силы добраться до нас и рассказать о вашем странном нападении на королевский конвой.
– Так он жив! – обрадовался виконт и, найдя Лертона глазами в толпе сопровождающих короля, довольно кивнул. – Мне доставит удовольствие отрезать ему уши! И если вам, ваше величество, так дорог этот бегун, я подарю вам одно из его ушей. Второе, не обессудьте – моё.
– Оставьте несчастного капитана в покое, он выполнял свой долг, как умел. А что, церковь имеет какие-нибудь основания подозревать мадам Мелиссу в непростительном?
– Более чем, я даже скажу. Мадам призналась, и святой отец настроен весьма решительно.
Так что удерживаю её уже не я, а святой орден. Требуйте у них.
– Упаси меня бог, связываться с орденом. Ведьма – значит ведьма, церкви виднее. Но бог с ними со всеми. Почему виконт, вы не представите меня своей спутнице? Кто эта очаровательно одетая фея?
– Её зовут Клара, – хмуро ответил виконт. – Она с кухни.
Ника потупила глаза, уже трижды пожалев, что вырядилась в Маринкины шмотки.
– Ах как это впечатляет. Не все фрейлины в моем дворе могут позволить носить себе подобное платье, я уже не говорю о фасоне. А у вас носят на кухне. Впечатлён.
– Ты можешь называть меня ваше величество, дитя, – обратился он к Нике. – Ты всем довольна? Ни на что не жалуешься?
– Нет, ваше величество.
– А ты Клара свободна или принадлежишь замку?
– Принадлежу замку, – зачем-то ответила она правду, боясь подвоха или приглашения со стороны короля.
– Прекрасно! – хлопнул в ладоши король. – Я выкупаю её у вас, виконт, вот вам золотой.
– Она не продаётся, – оторопел виконт, не принимая монету.
– Королевский Закон о покупке вещей – вы же помните, виконт. Вы не можете по закону не продать мне продаваемую вещь. Тем более, когда я плачу три цены.
Ника с испугом смотрела на потерявшего невозмутимость виконта, поняв, что ситуация закатилась туда, куда не следовало бы.
И вдруг, глаза у виконта блеснули озорным блеском, и он кивнул, соглашаясь.
– Пусть так, ваше величество. Но продаваемая вещь становится вашей ведь только в полночь? Так, что пока пусть она занимается своими обязанностями.
– Хм, – почесал в затылке король. – Вы правы, крючкотворы-законники. Вы накормите нас обедом с дороги, виконт, или королю надо напрашиваться самому?
– Почту за честь разделить с вами трапезу, ваше величество. Правда многое ещё не готово к ужину, но я поручу разместить вас кастеляну. Ваш отряд лучше оставить за стенами, у нас не так много места. А я пойду, лично проконтролирую, что приготовят на ужин, – рассудил виконт.
– Конечно, – король с жадностью и интересом смотрел на Нику, удаляющуюся в сторону кухни.
– Что я наделала?! – в ужасе прошептала Ника, так чтобы слышно было только её спутнику.
– Ничего страшного, – улыбнулся тот. – Мы сейчас же идет в подвал, там ты поменяешься сознанием с Мелиссой, и королю, в лучшем случае достанется кухарка, за золотой.
– Точно! – ей полегчало. – Скорее к мадам Мелиссе.
– Что за звук тревоги я слышала через стены? – ехидно поинтересовалась мадам, едва они вошли в помещение, где мадам под приглядом священника колдовала над препаратами.
– Это вам не поможет, – отрезал виконт. – Хотя, признаюсь, шансы могли бы быть, не будь на нашей стороне церковь. Что вы думаете о препарате ей изготовленном? – поинтересовался он у церковника.
– Сделано по всем канонам, я нигде не усмотрел отклонений. Должно сработать как надо. Эта переселится туда, та туда, а эта сюда, – он кивнул на Нику и недовольную мадам Мелиссу.
– Тогда давайте начнем, – скомандовал виконт. И вам на прощание мадам Мелисса, я желаю вернуться в своё старое тело и больше не думать попасть сюда. Вы не уйдёте живой в следующий раз. И пожалеете, даю вам слово.
– К чёрту ваши угрозы. Давайте начнем, видеть не могу ваши омерзительные морды, – рявкнула мадам. – Давайте фиалы сюда, вы, слуга божий.
Церковник передал ей и Нике по мензурке, содержащей жидкость.
Мадам опустилась на пол и немедленно выпила, закачавшись и потеряв сознание.
Ника, опустившись на грязный пол, по её примеру, поднесла фиал к глазам и посмотрела поверх него на виконта.
– Смелее, – кивнул виконт. – Я верю в тебя и буду рад встретить тебя в твоём реальном обличии.
Ободренная его взглядом, Ника поднесла флакон к губам и резким движением, проглотила жидкость.
Стены качнуло мягкой волной, и сильная утягивающая сила завертела её сознание, словно бумажный кораблик, в водоворот огромной реки.
Темнота, вынырнувшая из глубины реки, поглотила её, и последнее, что она запомнила, это сияние мириад звёзд, сливающихся с яркие, длинные полосы.
***
Очнулась девушка от боли в затекшем плече. Лежать в такой позе на полу значило точно вывернуть шею. Осторожно поменяв позу, чтобы не свернуть ещё чего, Ника потянулась и вдруг, очнувшись, вспомнила всё.
Рывком села, оглядела помещение.
– Нет, нет, нет! – орал мозг, именно потому, что вокруг была привычная, узнаваемая обстановка.
Маринкин бардак было ни с чем не перепутать и, сидящая на полу Ника тупо смотрела на так недавно оставленные ей вещи. И ничего не понимала.
***
Первым, что ей пришло в голову, когда она судорожно сожмурилась и без сил откинулась на спину, что это какая-то разновидность сна. То ли проснулась не до конца, то ли что-то в этом роде... По крайней мере, на это хотелось надеяться. Другие, в массе своей панические мысли, она старалась гнать от себя немедленно.
Неожиданно вспомнилась идея об осознанном сновидении. Одна из подруг, давным-давно, познакомила её с этой теорией. По её словам, управлять сном не так уж и сложно, достаточно осознать, что ты спишь и не дать себе в этот момент проснуться. Лучшим средством для этого было напомнить себе во сне посмотреть на свои руки – в этот момент происходит немедленное осознание кривой реальности, и ты понимаешь, что находишься во сне. И оставшиеся до пробуждения мгновения можно использовать по своему усмотрению.
Подруга, по ее словам, всё время летала во сне. У Ники часто летать не получалось, но пару восхитительных свободных от гравитации снов она все же увидела. Но в основном, хулиганила, прыгая вниз с небоскрёба и делая самолётные маневры перед землёй.
– Осознанное сновидение, – напомнила себе Ника. – Посмотри на свои руки.
Посмотреть на руки изнутри сна с закрытыми глазами не получилось, и Ника, холодея от ужаса, слегка приоткрыла один глаз и осмотрела свои руки.
Ледяная волна истерики охватила её. Она села рывком и широко открытыми глазами уставилась на свои руки. Вернее на то, что должно было быть её руками.
Руки были ухоженными, не знавшими грубого труда, как предыдущие, но, несомненно, это были чужие руки, хоть и весьма знакомые – из-за кольца с красным, поддельным рубином на безымянном пальце.
Содрогаясь от осознания невероятной ошибки, Ника кое-как поднялась на ноги и, качнувшись от внезапного головокружения, оперлась чтобы не упасть рукой на круглый, обеденный стол, за которым ей приходилось не раз сиживать, даже не далее, как сегодня.
В забитом всякой хрустальной чепухой серванте Ника нашла своё отражение в зеркале на задней стенке. Без сил опустившись на стул, она сидела минут пять в тишине, ловя себя на том, что в голове нет ни одной мысли. Лишь тупая и холодная пустота.
На трясущихся ногах она пошла в Маринкину спальню, где, как помнила, находилось огромное, в полный рост зеркало. Прекрасно понимая, что она увидит в нем, Ника вместе с тем испытывала какую-то странную, необъяснимую надежду.
Но всё было тщетно. Качаясь и стараясь не заорать от ужаса, она двумя руками зажала себе рот, издавая лишь редкие, сдавленные всхлипы.
Из зеркала на неё смотрела Маринка. Собственной персоной. Слегка ссутуленная, с тенями под глазами, но родная и столь хорошо знакомая Маринка.
Ника опустилась, почти обрушилась на пол и в полный голос заплакала, или даже заревела – чужим, странно звучащим для её ушей голосом.
***
Верить в происходящее и одновременно не сойти с ума, не было никакой возможности. Ника плакала, успокаивалась и, бросив взгляд в зеркало, начинала плакать опять, от острой жалости к себе и непоправимо запутанной и запущенной ситуации.
Как даже объяснить себе, что происходит? При чем тут Маринка? Как же так?!
– Мамочка, дорогая! – найдя в себе остатки сил, еле поднявшись перед зеркалом, Ника опять оглядела себя в новом обличии. – Как я до сих пор с ума не сошла? Не понимаю! Или уже сошла, и это мне санитары мерещатся, в разных обличиях…
Она изо всех сил ущипнула себя за ногу и взвизгнула. Боль была настоящая, резкая и реальная.
Скинула всю одежду и придирчиво, словно выбирая, оглядела свое новое пристанище.
По сравнению с Кларой тело Маринки было значительно удобнее. Легче двигалось, не побаливали замученные работой пальцы рук, и вообще, сказывалось хорошее питание и здравоохранение.
Каким образом? – еще раз спросила себя Ника. И причем тут Маринка? Ничего не понимаю, как так могло получиться? Вспомнились последние слова Ольфа-Виталика, но как-нибудь найти в этом смысл всё равно не получалось. «Не раскисай, – наконец приказала себе она, – как-нибудь выпутаемся».
Отправившись на кухню и открыв холодильник, девушка задумчиво в него уставилась. Пошарила взглядом и обнаружила довольно-таки свежий лаваш, кусок крепкого сыра и оливки. Самое то – решила. Вот уж точно не время считать калории. Тем более, если Маринкино тело наберёт пару килограммов, ничего страшного не случится. Ей много объяснить придётся. Неспроста это всё... Ох, неспроста!
Сыр решила не натирать – иди знай, есть у Маринки тёрка, и где она – а просто тонко настрогала ножом и засунула в лаваш. Туда же отправила оливки, нарезав, как получилось. Посыпала сухими пряностями, которые нашлись первыми – петрушкой и орегано – и, завернув получившееся в рулет, отправила в портативную духовку, стоящую на кухонном столе.
Получившиеся произведение могло сделать честь любой пиццерии, и Ника, довольная произведением, осторожно дуя на тянущийся как летний день сыр, проглотила его в два счета. После чего, поставив на огонь чайник, отправилась хозяйничать в Маринкиной квартире.
Потом еще один сделаю, понажористей – мстительно подумала. Я вас на чистую воду выведу, еще пожалеете, что со мной связались!
План действий созрел во время еды. Но сначала надо было привести себя в порядок, вернее Маринку.
Быстро выкупавшись в душе, Ника, не суша волосы, отправилась к платяному шкафу, чтобы подобрать соответствующее её боевому настрою одеяние.
Нижнее бельё подошло без вопросов, а вот с платьем пришлось повозиться. Вкус у Маринки был специфический. Но нашелся классно сидящий сарафан и легкая кофта. Пока нормально, – подумала Ника. И тут заметила на верхней полке в шкафу альбом с фотографиями.
Странно! Кто хранит фотографии в шкафу, под постельным бельём? С этими мыслями она вытащила из-под простыней альбом и, усевшись на кровать, открыла его.
Маринка, хоть и была подругой давно, почему-то своих старых фоток не показывала. Как-то разговор туда и не заходил ни разу.
Ника была готова увидеть Маринкины детские фотографии, какие-нибудь нелепые школьные или детские – на горшке. Но увиденное заставило её буквально потерять дар речи.
Ни одной Маринкиной фотографии в альбоме не было. Совсем. А начинался он с фоток пяти разных девиц, что характерно, внешне похожих на Нику, и того же типажа. На двух фотках, рядом с дамами находился вездесущий Виталик. Но этих было только пять. Все остальные карточки были Ники. На работе и около дома. На отдыхе. Вот первая встреча с Виталиком. Свадьба. Фотография её медицинской карточки и анализ крови, сделанный в прошлом году.
Ника очумело смотрела на снимки, борясь с наступающей паникой.
– Какого лешего? Что происходит!?
Она ещё раз бегло пролистала альбом, пытаясь ухватить хоть какой-то ускользающий смысл.
Белый, сложенный пополам листок выскользнул из-за пустых страниц, когда она в очередной раз перевернула их.
Лист был заполнен беглым, сбивающимся со строк, явно Маринкиным почерком. Ника оторопело начала читать, сбиваясь от волнения и с трудом наводя теряющуюся от волнения резкость.
«Дорогая Ника!» – начиналось письмо. – «Если ты читаешь это письмо, значит всё получилось! Если бы ты знала, как это трудно – работать, не будучи уверенной в результатах своего труда. Не каждый садовник меня поймет. Когда растишь сад, результат более-менее предсказуем, а когда ухаживаешь за человеком, ещё иди знай. Но, получается, что ты меня не подвела. И это значит мне есть чем гордиться – планом, расчетом и замыслом. Я так долго выращивала тебя, моя дорогая подруга, что почти привыкла к тебе и даже стала испытывать некоторые теплые чувства, что в работе с человеческим материалом недопустимо».
Ошарашенная Ника оторвалась от письма и безвольно огляделась по сторонам, как будто ища чьей-то поддержки. Потом продолжила чтение.
«Ты не простой материал», – продолжала Маринка. – «И это делает честь моему умению выбирать. Хотя было и не просто с тобой. Если бы ты знала, каких усилий мне стоило свести тебя с Виталиком, не дать ему от тебя уйти, а тебе не дать от него забеременеть – ты бы меня зауважала. Да-да, твоя не беременность моих рук дело. А что прикажешь делать? Нам нужно было свежее, не рож авшее тело. Но на самом деле не только беременность, а вся твоя жизнь в последние годы – это произведение умелого садовника – меня. Постарайся быть благодарной. Там было парочку хороших моментов, не правда ли?
Если ты всё еще не поняла, как оказалась в моём теле, то это, право, проще простого. Когда ты мылась в душе, я подменила флакон с кровью сумасшедшей кухарки своим. Ты недотёпа, дорогуша. И тебя так легко просчитать. Ведь когда не сработал план А, ты сама выполнила план Б. Впрочем, спасибо. Видишь, в любой ситуации нужно оставаться благодарным, чего и тебе советую.
Теперь у тебя неплохое, по сравнению с прошлым, тело, и нормальная легенда. В дурдом тебя никто не посадит, продолжай быть Маринкой. Правда, квартира съемная и тебе придется постараться зарабатывать побольше, чем ты привыкла. Но, я уверенна, ты справишься. После опыта работы кухаркой в замке, что тебя может напугать?
Если тебя обидно сейчас, то не надо. Не каждому удается поучаствовать в большой игре правящих нашими мирами сил. А твоя роль была очень важна. На этом прощаюсь навсегда.
P.S: Приятная вещь! Соседка Сергеевна должна тебе шестьдесят долларов. Купи себе что-нибудь на память. Поливай иногда кактус в кухне».
Глава 16
Первым делом рассвирепевшая Ника подскочила к зеркалу и влепила себе и Маринкиному отражению две звонких, оглушительных пощёчины.
– Ой! – она схватилась руками за пылающие щёки.
Стоп, сказала себе! Так можно и до членовредительства дойти. Как говорится, назло маме отморозить щёки. Маринкино тело хотелось от ненависти повредить слегка, но разум останавливал. Потом самой же пользоваться.
– Ой! – Ника опять, не сдержавшись, больно ущипнула отражение Маринки в зеркале за руку. Это надо же – какая дрянь оказалась, подруга-то. Это даже не змея подколодная, это какая-то нечеловеческих высот сволочь! А как прикидывалась?! Слушала всё со вниманием, дрянь! Подлая, мерзкая дрянь!
Не сдержавшись, Ника опять влепила себе пощёчину.
– Вот если кто со стороны увидит – дурдом обеспечен, – подумала она, и эта мысль вызвала лёгкий истерический смех, постепенно переросший в смеховую истерику, которая переросла в слёзы, а потом в полное, безысходное молчание.
Нет, так нельзя. Соберись! – приказала она себе. Если просто поднимешь руки – утонешь! Выход всегда есть, нужно искать. Думай! Что можно сделать? Ждать на квартире у гадалки –бессмысленно, она может там и не появится никогда. Сама я ничего не умею. Не в милицию же идти? – она невесело посмеялась. Представляю, как бы они на такое заявление отреагировали.
Что же там этот монах говорил тогда – на всякий случай, если что-то пойдет не так? Ведь сейчас это самое оно! «Не так» – это уж точно! Эти, как их… масоны! – обрадовалась Ника, вспомнив, наконец, разговор.
Только где же их искать? Вряд ли они в телефонном справочнике есть. Догадка оказалась правильной – в справочнике ничего подобного и близко не было.
Пойти в полицию узнать? Там могут на такие вопросы скорую помощь вызвать. Что-то я сегодня много о полиции думаю? Точно! Дядя Володя, из второго подъезда. Второй год на пенсии, но точно должен быть в курсе, если что.
Наскоро собравшись, даже не поев, Ника направилась к своему дому, мстительно решив купить по дороге шаурму.
– Добрый день, дядя… Владимир Николаевич, – с радостью и с приязненной улыбкой, произнесла Ника, как только дверь открыл хозяин квартиры.
Он недоумённо поднял брови, по всей видимости пытаясь вспомнить, откуда знаком с посетительницей.
– Я – Марина, подруга Ники, вашей соседки с пятнадцатой квартиры. Она мне посоветовала к вам обратиться, – быстро нашлась Ника, на миг забывшаяся от встречи с близко знакомым человеком.
– А… добрый-добрый. А чего сама не заходит, занята? Как там у неё дела? Всё в порядке? На днях видел её мужа в парке в сомнительной компании.
– Спасибо, нормально у неё всё.
Ничего себе нормально! И надо будет про эту компанию выяснить – подумала она, но вслух только повторила про порядок и занятость.
– А что вас ко мне привело, Марина? Чем я могу помочь? Не знаю, сообщила вам Ника или нет, но я уже не действующий сотрудник, а на пенсии. Вроде как в запасе, но, между нами, какой там запас… Пенсионер. Так что помочь могу в основном советом.
