Текст книги "Регрессор №15 (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18
Киностудия в сумерках

После плотного завтрака, который, согласно той древней мудрости, съешь сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу, помчался на «Мелодию». Я посчитал, что для более успешной демонстрации мне нужно было записать пару песен в виде саундтрека.

На музыкальной студии для меня всегда горел зелёный свет, и руководство без проблем выделило мне комнату записи.

Все три композиции были записаны и сведены менее чем за два часа. Полученный результат меня вполне удовлетворил, особенно если учесть, что это была демозапись. Пожав руку звукорежиссеру и, выделив ему в виде небольшой премии за помощь с полученным материалом двадцать пять рублей, двинул на киностудию.

Как это уже стало принято, в зале совещаний за длинным столом собрались все начальники цехов, участвующие в создании моих фильмов.

Поприветствовав собравшихся, присел и покосился на директора киностудии и его зама. Пришло понимание, что каждое моё слово должно сегодня звучать более чем убедительно. У нас не Голливуд, где всё решали кассовые сборы. Здесь нужно было объяснить, а особенно тщательно это сделать руководству киностудии, зачем именно советскому зрителю нужен этот фильм. Конечно, приказ свыше никто обсуждать не будет, а будут просто исполнять. Но чтобы делать это они захотели не по приказу, а от души, необходимо было заинтересовать всех не только сюжетом, но и открывающимися перспективами.

Собрался с мыслями и откашлялся.

– Товарищи, – произнёс я, – перед нами партия и правительство поставили нетривиальную задачу создать историю, которая внешне похожа на сказку. И это у нас обязательно получится! В основе разработанного и написанного мной сценария лежит вечная тема: борьба человека со своим внутренним чудовищем, осознанный выбор между любовью и разрушением. Это, товарищи, как раз то, что и нужно сейчас массовому зрителю!

Я сделал паузу и достал из папки толстую тетрадь со сценарием. Листы были старательно исписаны моим почерком – местами торопливым, местами аккуратным, а местами даже напечатаны на машинке.

– Фильм будет называться «Сумерки».

Я видел, как кое-кто из членов совета приподнял брови: мол, не слишком ли просто и обыденно. Но я сразу добавил:

– Сумерки здесь – не столько природное явление, сколько нечто иное. Это символ. Символ перехода между светом и тьмой, между человеческим и нечеловеческим, между будущим и прошлым.

И я начал излагать сюжет.

В небольшой сибирский городок, затерянный среди бескрайних лесов и бесконечных зим, приезжает девушка по имени Изабелла, но все вокруг называют её просто Белла. Её отец, инженер-строитель, был командирован сюда на один из промышленных объектов много лет назад, тут и остался жить. Белла же, уставшая от шумного большого города, приезжала к нему, чтобы провести зиму и весну в тишине Сибири, но однажды решила переехать к отцу навсегда.

Я рассказал, как она шагает по узким деревянным тротуарам, как чувствует на себе любопытные взгляды местных. Она заранее подала документы о переводе из Москвы, и её зачислили в местный университет на первый курс. Там Белла впервые заметила семью Петровых – странных, молчаливых и красивых до нереальности. Они держались особняком, приходили и уходили вместе, словно связанные какой-то тайной.

Из них особенно выделялся один – Эдик Петров. В нём Белла чувствует что-то одновременно пугающее и притягательное для себя. Высокий, бледный, с глазами, которые будто отражают холодный блеск сибирских звёзд. Он никогда не посещал университетскую столовую или буфет, редко разговаривал, но всякий раз, когда он проходил по коридору, все студенты словно невольно оборачивались.

Именно на нём Белла остановила свой взгляд.

Однажды случилось происшествие на местной лесозаготовке. Белла оказалась рядом с падающей стеной из бревен. Всё произошло за секунды. Люди вокруг закричали, запаниковали, хоть никак и не смогли бы ей помочь, но тут появился Эдик. Он двигался быстрее, чем любой человек. Он оттеснил Беллу в сторону и одним движением руки отбросил бревно так, будто и не бревно это было, а какая-то тростинка.

Белла смотрела на него, не понимая, как такое возможно. Но Эдик только хмуро произнёс: «Будь осторожнее» – и исчез.

С этого момента в сердце девушки зародилось подозрение, что с ним что-то не так.

Белла начала замечать, что Эдик избегает солнечного света, его глаза не имеют постоянного цвета, регулярно меняя оттенок от серого до янтарного, а сам он появляется так неожиданно, будто возникая из воздуха. Она начала задаваться вопросами и вскоре узнала правду: Эдик и его семья были вампирами. Но не чудовищами из старых легенд, а можно сказать, «вегетарианцами». Они дали себе клятву не трогать людей и не пить человеческой крови. Их семья сохраняет возможность жить среди людей, скрываясь, но не становясь чудовищами. Они питались лишь кровью животных, на которых охотились в тайге, и потому могли оставаться частью общества.

Здесь я сделал паузу и посмотрел на сидящих передо мной специалистов. В их взглядах было напряжение, но и интерес. Кто-то уже сделал пометку в рабочих тетрадях. Я спросил:

– Понимаете теперь, почему они живут именно недалеко от тайги?

– Всё логично, – кивнул начальник отдела реквизита. – Они там и питаются, и находятся в относительной безопасности, ведь если что, всегда можно спрятаться в непроходимом лесу. Человек ведь может в любой момент вернуться к методам средневековья. Ну там костры, осиновые колья… Серебро? Да, точно! – и он что-то быстро-быстро начал чирикать карандашом в блокноте.

– Вы абсолютно правы, – кивнул я, радуясь, что за повествованием скрупулёзно следят, а не считают ворон за окном, и даже делают первые и правильные выводы. Продолжил: – Между Беллой и Эдиком возникает чувство. Чувство запретное, полное опасности. Он боится, что близость к нему принесёт ей погибель. Она же чувствует, что без него её жизнь пуста. Их диалог – это не просто романтика. Это разговор о том, где проходит граница между долгом и сердцем.

Но романтика романтикой, а между тем однажды в городке появляются чужаки. Они не связаны клятвой так называемого «вегетарианства» и являются настоящими охотниками, для которых кровь человека – лакомство. Один из них замечает Беллу. Для него она становится целью. Начинается игра, в которой у Беллы нет шансов выжить без защиты.

Эдик вынужден встать на её сторону, бросить вызов этим чужакам. Его семья колеблется: стоит ли рисковать ради одной девушки, раскрывая их тайну? Но он твёрд в своём решении.

Кульминацией становится схватка в заброшенном промышленном цехе. Железные балки, пыль, отголоски гулких шагов. Там сибирские сумерки, проникающие сквозь разбитые окна, становятся символом той самой границы между светом и тьмой.

Эдик сражается, но его сила не безгранична. Он должен победить врага, но при этом не нарушить клятву и не превратиться в чудовище. Это главный внутренний конфликт: чтобы защитить любимую, он должен удержать себя от соблазна.

Финал остаётся открытым. Белла жива, Эдик рядом, но над ними по-прежнему висит тень выбора: смогут ли они остаться вместе, если он – существо из сумерек, а она – из мира людей? И этим вопросом человечество будет задаваться до тех пор, пока… – тут я посмотрел на сообразительного начальника цеха реквизита.

– Пока не выйдет второй фильм? – осторожно предположил тот.

– Бинго! – громогласно заявил я и негромко добавил: – То есть где-то год зрителям придётся подождать.

Закончив доклад, закрыл тетрадь и присел.

В зале по обыкновению царила тишина. И всё по тому же обыкновению нарушил её Лебедев:

– В общем-то, оригинально, ты не перестаёшь нас всех удивлять! – сказал он, тяжело дыша и хмуря брови, а затем, посмотрев на меня, осипшим голосом добавил: – Но, Саша… вампиры, Саша! Вампиры – ёлки-палки! Уж не слишком ли это⁈

– Думаю, что вполне себе нормально, – по-простецки улыбнулся я. Однако, увидев, что у сидящих за столом с каждой секундой появляется всё больше и больше вопросов на этот счёт, тут же пояснил: – Так Гоголь написал же «Вий» и ничего. Его, кстати говоря, десяток лет назад – в 1967 году –успешно экранизировали на «Мосфильм». И ничего плохого не случилось. Более того, я точно знаю, что очень многим нашим гражданам фильм понравился.

– Ну, то Гоголь, – буркнул он.

– А тут Васин, – буркнул я и на всякий случай, хотя разрешение на съёмки фильма уже давно было получено в высших инстанциях, для успокоения всех собравшихся обосновал свою идею проекта: – Вы, товарищи, не забудьте учесть, что у товарища Гоголя вампиры и вурдалаки были плохими. У нас же ситуация кардинально обратная! Всё семейство кровососущих будет буквально няшечками, стоящими на страже человечества! Ну, разве столь супергеройская вампирофантастика с элементами мелодрамы не покорит сердца всей женской половины человечества? Уверяю вас – покорит!

С этим никто спорить не стал. Да и вообще реакция на мою историю, которая, предположительно, как и все мои картины, должна будет стать хитом кинопроката, у собравшегося начальства была вполне закономерной. Мячиков прищурился, обдумывая. Лебедев что-то записал в блокнот. Кравцов хмыкнул. Остальные начальники цехов просто многозначительно переглянулись.

Если какие-либо сомнения у кого-то и были, то озвучивать они их не решились. Самые весомые возражения могли бы выдать Мячиков, Лебедев и даже Кравцов, но они уже знали, кто действительно является теперь моим непосредственным начальником и, разумеется, перечить Секретарю ЦК Михаилу Андреевичу Суслову у них попросту не было возможности. Да и желания, наверное, тоже не было, тем более что сомневаться в моих словах и обещаниях после всего что, я сделал для советского кинематографа, им уж точно не приходилось.

Однако не обсудить сценарий, безоговорочно его приняв, руководство киностудии тоже не могло, ведь это была их работа. У них было своё начальство, которое обязательно потребует отчёта, а значит, им нужны были детали.

– Ещё вопросы к режиссёру, – сказал Мячиков и подбодрил начальников цехов: – Активнее, товарищи!

– Товарищ Васин, у меня вопрос, – поднялась начальник гримировочного цеха. – А вы уверены, что столь, гм, как бы это сказать, гм, эпатажный фильм, допустят к показу? Я точно знаю, что у упомянутой вами картины «ВИЙ» эти проблемы были, и кино чуть не запретили. У вас есть вера в то, что все наши приготовления и труды будут не напрасны? Думаете, такой сценарий пройдёт цензуру Главлит?

За меня ответил Лебедев, проинформировав всех собравшихся:

– Товарищи, решение на съёмку фильма, который, как мы теперь узнали, называется «Сумерки», где главную роль будет играть Марта Васина, уже получено. Так что не волнуйтесь, труды напрасными точно не будут и отныне этот вопрос с повестки снят.

– Ага, понятно, – кивнула начальник, посмотрев на меня. – Значит, Беллу будет играть ваша жена. А кто будет играть главного вампира?

– Главную мужскую роль будет играть её муж.

– Э-э, в смысле? – не поняла визави.

– В смысле – роль Эдика Петрова буду играть я.

Глава 19
Детали

Вновь повисла тишина. Все взгляды уставились на величайшего пионера, в одночасье решившего стать актёром.

– Ты и вправду имеешь в виду себя? – осторожно поинтересовался Мячиков после минутной паузы.

– Да, – просто сказал я и, наблюдая всё ещё ошарашенный вид собравшихся, пояснил свой выбор. – Я думаю, вы и сами понимаете, что подхожу на эту роль как никто иной, просто из-за скромности вы не говорите этого вслух.

– Не понял… это почему подходишь именно ты?

Но за меня ответил Кравцов.

– Да потому что он кровь из всех нас постоянно пьёт литрами, – хохотнул чекист и традиционно заржал.

Все присутствующие вначале удивлённо посмотрели на него, но когда до них дошёл смысл того, что именно тот произнёс, комнату совещаний оглушил всеобщий смех.

Когда все от души нахохотались, глава киностудии произнёс:

– Давайте продолжим. Первый вопрос: где будем снимать? Там у тебя, Саша, по сценарию съёмка в лесу?

– В тайге, – поправил я.

– Вот я к этому и клоню. Может, не в тайге? Я помню, что дом вампиров стоит рядом с лесом. Так лесов этих и вокруг полно – в Подмосковье, например. Может быть, лучше снять тут?

– Правильно! Это ж ближе и удобней с точки зрения перевозки актёров и грузов, – поддержал его Лебедев.

– Да я бы и сам не против этого был бы, – тяжело вздохнул я. – Ведь вы же знаете, что я совершенно не люблю путешествовать. Но для зрителя будет лучше, если мы снимем не у нас за домом, а именно что в другой, необычной части нашей страны – в Сибири. Там и лес приукрашивать реквизитом да декорациями не надо – он сам чудесный. Ведь зритель хочет увидеть на экране красивую, необычную картинку – он хочет сказку. А где, как не в могучей Сибири, эта сказка может произойти в наши-то дни?

Довод был собравшимися услышан и принят.

– Но Сибирь большая, – покосился на висящую на стене карту СССР Лебедев. – Ты уже задумывался над местом проведения съёмок? Или пока не занимался этим вопросом?

– Прикидывал. Думаю, для съёмки данной картины более чем подойдёт город Тобольск.

Собравшиеся перевели взгляды на карту, вероятно, вспоминая, где именно находится этот город.

Первым заговорил всё тот же Лебедев, который, подойдя к стене и ткнув пальцем в район, где находился названный мной населённый пункт и посмотрев на меня, спросил:

– Почему именно он?

Я пожал плечами.

– А почему бы и нет? Старинный русский город с множеством традиций. Когда-то там сходились торговые пути. Плюсом идёт простирающаяся вокруг тайга.

– А аэропорт?

– Есть. Я узнавал. Находится на слиянии рек Иртыша и Тобола, рядом с деревней Татарские Медянки, – сказал я и, увидев изумлённый взгляд Кравцова, пояснил, как именно это произошло. – В аэрофлот позвонил и спросил билеты до Тобольска. Мне девушка всё рассказала. А потом уже я по карте посмотрел. Для малой авиации, правда, аэропорт, но собственно лайнеры туда мы засылать и не собираемся. Актёры и съёмочная группа полетят на самолёте, а весь реквизит доставим по железной дороге.

– Молодец! Всё продумал, – кивнул Лебедев.

– Возражения есть? – обратился к совещанию Мячиков. И так как все промолчали, подвёл итог: – Хорошо. Значит, начинаем работать с Тобольском. Но на всякий случай нужно быть готовым к возможной нештатной ситуации, когда та местность для съёмки нам не подойдёт и подобрать что-то ещё. – Он перевернул лист в своей записной книжке и, найдя нужный пункт, произнёс: – Коль решили, идём дальше. Что у нас в этой картине со специальными эффектами? Они вообще там будут или обойдёмся без них?

– В первом фильме особо заморачиваться ими не будем – всего пара-тройка штук на всю картину.

– Кстати, насчёт первого фильма. Если будут продолжения – то сколько? Это что, будет сериал как «Лост» или «Сотня»?

– Разумеется, нет. Масштабы намного скромнее. Я бы сказал, это просто небольшая серия из пяти фильмов. Но вы не волнуйтесь, сейчас речь идёт только о первом.

– Ты не перестаёшь нас удивлять, – пробурчал Лебедев, записывая что-то себе в тетрадь, а потом, посмотрев на меня, нахмурился: – Ещё чем-нибудь огорошишь?

– Нет. На этом всё, – замотал головой я.

– У меня вопрос, – поднялся начальник цеха компьютерной визуализации. – Вы упомянули, что спецэффектов будет незначительное количество, но они всё же будут. Можно чуточку подробней, что вы имеете в виду?

– Как я уже говорил, ничего сложного. Кожу главного героя – вампира, когда он будет искриться, стоя на горе, подсветим через фильтр, который при попадании света будет кидать блики. Потом дорисуем с помощью мультипликации и на компьютере кадры подчистим. Следующий сложный момент – игру вампиров в лапту – снимем с помощью подъёмных кранов и тросов, которые впоследствии тоже уберём на компьютере. Это, собственно, основные моменты, над которыми придётся потрудиться, а остальное – всё совсем по мелочи.

Игнат сел на место, а Мячиков полистал предоставленные мной бумаги.

– Ты, кстати говоря, про подъёмные краны в предварительной заявке упомянул? Что-то я найти не могу.

– Вроде бы нет, – потупился я. – Забыл.

– А зря, их же в смету включать будет надо. Подобную спецтехнику нужно не просто найти, но и доставить до места поездом! – сделал логичный вывод Мячиков, а затем, чуть задумавшись, поинтересовался: – Да и вообще, зачем тебе подъёмные краны-то?

– Так чтобы человека поднять на высоту.

– Разрешите? – поднял руку начальник транспортного отдела и, получив одобрительный кивок от директора студии, встав, сказал: – Если нужно тросы закрепить на высоте и не искать эту спецтехнику, а потом гнать её через пол-Союза, можно, наверное, с местным строительно-монтажным управлением договориться, и они сумеют выделить на несколько дней машину с автомобильным подъёмником – ту, которая электриков поднимает на столб.

– Хорошая идея, – согласился с предложением я.

И мы занялись дальнейшими деталями – поочередное прохождение по пунктам предложенного мной к рассмотрению режиссёрского сценария, который уже стал обретать общую форму сметы на фильм.

После часа обсуждений, когда самые острые вопросы были фактически закрыты, решили подводить итог первого совещания. Но тут я вспомнил про музыку.

– Товарищи, кстати говоря, я ведь ещё несколько песенок для будущего саундчека к этому фильму записал. Хотите послушать? – риторически спросил я.

– Конечно, – за всех ответил директор киностудии.

Я достал из портфеля магнитофон «Весна», но перед тем, как включить стоящую там кассету, сказал:

– Думаю, как мы немного материала снимем, нужно будет клип смонтировать на эту песню и по телевидению запустить. Будет что-то типа презентационного рекламного минифильма, который на Западе называется «тизер».

«Дразнилка» – перевёл кто-то за столом с английского и хмыкнул. Народ понимающе закивал.

https://rutube.ru/video/0c6612ec4344e09d0705c6f2d99eb699/ – КняZz – Волчица

– Интересная песня. Жаль, что ты её на концерте не спел, – раздались голоса вокруг, когда композиция доиграла.

– А как вам, товарищ полковник? – спросил я куратора от КГБ.

– Неплохо, – хмыкнул Кравцов, а потом, зевнув, заметил: – Только что-то, Васин, не пойму я – в фильме у тебя про вампиров, а в песне – про оборотней.

Все присутствующие тут же повернули головы ко мне.

А Лебедев недоумённо произнёс:

– И вправду, Васин! Там же у тебя в тексте о других тварях говорится. Причём тут вампиры, когда оборотни? Опять тень на плетень наводишь?

– И ничего не плетень, – обидевшись, буркнул я ничего не понимающим в высоком искусстве душителям свобод. Но потом сжалился и всё же снизошёл до объяснений, рассказав о своём гениальном видении: – Вампиры, оборотни, какая нафиг разница. Тем более что в этой киносаге и оборотни тоже будут присутствовать во всей красе. Только чуть позже.

И пока все обдумывали смысл моих практически бессмысленных слов, я им вторую песню включил, заявив, что она тоже в фильм войдёт.

https://rutube.ru/video/aadce4db63a9c5bb3e2683cd9dd3b228/ КняZz – Человек-загадка

Эта композиция всем тоже понравилась. Однако кое-какие вопросы у некоторых слушателей всё же возникли.

– А эта вообще про привидение! – хохотнул догадливый Кравцов и тут же, ехидно улыбаясь, подколол. – Привидения у тебя в твоих «Сумерках» будут тоже красоваться? Или как?

– Или так! – рявкнул я и начал отбиваться. – Если хотите знать, привидения всегда именно что в сумерках живут. – После чего убрал магнитофон в портфель и добавил: – Не нравится – так и скажите.

– Да неплохая песня, – пожал тот плечами. – Просто к месту ли она? Поётся-то немного о другом.

– Вы не понимаете! Для высокого искусства нет предела! – стал заводиться я.

– Предлагаю прекратить прения сторон, – вмешался в перепалку Мячиков и обратился ко мне: – Ты, Саша, не обижайся, а прислушивайся к старшим товарищам. Они плохого не посоветуют!

– Да я не обижаюсь, просто…

– У тебя всё? – прервал меня бывший тесть.

– Пока да, – сказал я, решив третью композицию пока не светить.

– Вот и хорошо. И песни у тебя хорошие, но над текстом подумай. Что же касается картины, то её производство мы предварительно утверждаем. Официально окончательное решение примем, как только ты правильно оформишь свой сценарий с учётом принятых сейчас решений и представишь его нам на подпись. Когда ты сможешь это сделать?

– К завтрашнему утру всё будет готово, – незамедлительно ответил я.

– Э-э, так быстро? Стоит ли так спешить?

– Конечно, стоит, потому что максимум через неделю мы уже должны быть в Тобольске и начать снимать.

– Почему именно через этот срок? – удивлённо спросил Лебедев.

– А потому что уже октябрь на носу! Или вы забыли, что зима близко⁈

Все понимающе закивали, а Мячиков, словно встрепенувшись, спросил:

– А «Терминатор»? Надеюсь ты помнишь, что это именно это сейчас главное⁈

– Так там до съёмок ещё ого-го как долго – недели две-три – не меньше, – отмахнулся я, и, видя, что руководители киностудии собираются начать возражать, ибо именно фильм «Т-2» был в приоритете, стал пояснять: – Реквизит нужно сделать, декорации построить, локации подобрать. Задания в сметный отдел я уже передал. Они обещали предварительную смету за пять дней сделать и уже тогда после её согласования передадим задание в соответствующие цеха. Мы же пока всё это будет тянуться, снимем фильм. А уж когда закончим, то сразу по «Т-2» начнём работать.

– А те, другие фильмы, что ты ранее заявил?

– Так с ними же почти всё ясно. «Сотню» передадим американцам, пусть мучаются. «День сурка» будем снимать весной, зимой начнём готовиться. Что же касаемо военного фильма про «Белку», то сценарий будет написан через неделю и вот его можно будет начать снимать, когда выпадет снег. Думаю, столь суровые условия добавят в комедию не только пару-тройку шуток, но и своеобразный колорит.

Мой развёрнутый ответ всех устроил. А твёрдый тон, с которым я это заявлял, вселил в работников надежду, что всё будет хорошо. Тут нужно заметить, что лично я в этом был не совсем уверен, однако, разумеется, виду не подавал, продолжая излучать полную решимость.

– Что ж, значит, товарищи, объявляю совещание закрытым. Завтра утром все вновь собираемся тут. Попрошу не опаздывать! Все свободны! – наконец к всеобщей радости стал подводить итог директор киностудии «Знамя мира», и, когда все поднялись со своих мест, напутствовал так, как и положено большому начальству. – И помните, товарищи, рабочий день ещё не закончен. Отправляйтесь по цехам и проверьте работу сотрудников! Они должны быть полностью готовы к тому, что в самые ближайшие дни и даже часы нас ждёт аврал.