Текст книги "Плеть богини (СИ)"

Автор книги: Максим Шейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Утром я явился в фехтовальный зал императорского дворца, определенный как место поединка, хорошо выспавшимся и в приподнятом настроении. Некоторый мандраж, конечно, присутствовал, не без того, но в целом... грядущая дуэль смотрелась уж точно не страшнее перспективы поучаствовать в свалке пехотных баталий или выдержать в строю пикинёров таранный удар тяжелой конницы, а к такому я за последние годы как-то попривык. В конце концов, шпага – не алебарда, пополам не разрубят. Да и целая свора лейб-медиков под рукой имеется, авось не дадут помереть почем зря...

Размышляя подобным образом, я и дождался немного припозднившегося Лориана (сволочь, даже тут вовремя явиться не удосужился). После чего выслушал все причитающиеся объявления о правилах и прочих условностях, принял из рук секунданта предварительно проверенный им на предмет соответствия заявленным условиям палаш и с жизнерадостной улыбкой на лице несколько раз взмахнул им, как бы на пробу. Быстрые рубящие удары, со свистом рассекавшие напоённый весенними ароматами воздух (окна зала были открыты, и легкий ветерок доносил слабый запах расцветающих парковых клумб), вызвали презрительную усмешку на губах моего оппонента. Ещё бы! Здоровый, но тупой варвар размахивает благородным клинком как дубиной. Хотя, если задуматься, что еще можно ждать от солдафона, привыкшего орудовать двуручным мечом? Не буду пока его разочаровывать, может, чуть позже...

Дождавшись команды сходиться, не переставая улыбаться, поднимаю шпагу, салютуя своему противнику. Тот смотрит как на насекомое, но затем, пренебрежительно кривя губы, всё же поднимает оружие для ответного салюта – привычка-с... Я к тому времени уже успеваю опустить клинок в позицию для атаки, так что остаётся только рвануть вперед, вытягиваясь в сверхдальнем выпаде. Такие взрывные атаки "стрелой" всегда здорово мне удавались – сказывалась великолепная реакция и огромный по местным меркам размах рук, а учителя-практики позаботились о том, чтобы научить извлекать из этих особенностей максимум выгод.

Эльф реагирует вполне ожидаемо – смещается в сторону, уходя с линии атаки и одновременно разворачиваясь для встречного выпада. Я же, сменив направление удара, достаю его колющим в ногу, чуть ниже колена. Эфес ощутимо отдает в руку, значит, задета кость... Не успеваю я от души порадоваться этому обстоятельству, как ответная атака Лориана достигает своей цели – сталь клинка обжигает холодом левый бок. Но длины руки эльфу всё-таки не хватает, да и болевой шок от ранения наверняка мешает правильному завершению удара из довольно-таки неудобной позиции, так что его шпага, распоров мне шкуру, бессильно соскальзывает по ребру, а неумолимая сила инерции проносит меня дальше, разрывая дистанцию.

Приземлившись, тут же разворачиваюсь для новой атаки. Лориан в это время пытается принять правильную стойку, но раненная нога не сгибается, превратившись в подобие деревянного протеза, так что эльфу едва удается удерживать равновесие. Ну всё, гадёныш, теперь ты мой! Следующие секунды сливаются в один сплошной непрекращающийся натиск. Я последовательно обрушиваю на "обезноженного" противника удары, которые он просто не в состоянии полноценно парировать. Колющий в плечо, режущий в голову, рубящий в руку, колющий в бедро, снова режущий... А затем клинок шпаги, проткнув тонкую шёлковую рубашку и чисто пройдя меж рёбер, на две ладони погружается в тело несостоявшегося великого лорда. Finita la comedia.

Я отпрыгиваю назад, становясь в оборонительную позицию, хотя это явно лишнее. Лориан хватается за грудь, где по белоснежной ткани стремительно расползается ярко-красное пятно, пытается что-то произнести, но из горла вырывается лишь невнятный клёкот вперемешку с кровавыми брызгами. А в следующий момент неудачливый дуэлянт, закатив глаза, падает лицом вперед под поражённые крики эльфийской части зрителей.

Пока бросившиеся к раненому секунданты переворачивают его на спину и рвут рубашку, пытаясь остановить кровотечение, я, наконец, получаю возможность полюбоваться на свой пострадавший бок. Судя по всему, первое впечатление оказалось правильным и рана поверхностная. Ну и замечательно. Не переставая заинтересованно изучать полученные повреждения, молча протягиваю куда-то в сторону левую руку. В раскрытую ладонь кто-то невидимый тут же услужливо вкладывает чистый кружевной платок, которым я, ничтоже сумняшеся, начинаю вытирать окровавленное лезвие. Тем временем у Лориана на губах с каким-то сипящим хрипом лопаются кровавые пузыри, затем хрип сменяется бульканьем, по телу пробегает судорога и на этом всё заканчивается. Эльфы со скорбными лицами отходят в сторонку, не забывая бросать на меня ненавидящие взгляды, а тихо подошедший из-за спины Ринс, игравший в ходе дуэли роль наблюдателя, негромко произносит:

– Прекрасная техника владения клинком, ваше сиятельство. Признаться, не ожидал столь великолепной атаки после вашего вчерашнего заявления о неумении пользоваться шпагой.

Окатываю в ответ командира "нетопырей" скептическим взглядом. Тоже мне, ценитель нашелся.

– Я сказал, что не часто пользуюсь этим оружием. Я не говорил, что не умею.

Финальную точку в спонтанном обсуждении ставит глумливый смешок Равли у меня за спиной.

Глава XCIII

После такого сольного выступления оставаться в Иннгарде мне уже решительно незачем. Но и отбыть сразу тоже не получается. Во-первых, уехать раньше эльфов было бы политически неверно. Во-вторых, Рейнар настаивает на еще одной личной встрече. А император – человек занятой, потому выкроить время для рандеву удается только через день. Так что я продолжаю гостить во дворце, наслаждаясь комфортом и наблюдая за всем тем бардаком, который сам же и затеял.

Эльфы покинули город ночью – тайно и под конвоем императорской гвардии, чтобы не подвергнуться нападкам столичной черни. Добрые иннгарцы, ранее пребывавшие в унынии и печали, ныне расхрабрились до невозможности. И призывы развесить остроухих по стенам Староместа звучат на улицах вполне открыто. Дирк буквально на следующий день после дуэли, вернувшись с очередной своей вылазки в город, поведал, что мои хулиганские деяния уже вошли в городской фольклор. Я поначалу не поверил.

– В смысле "во всех тавернах говорят"?

– Натурально во всех! Ну в тех трёх, что я успел обойти – точно. И не только в тавернах! На улицах тоже и на Круглом рынке... Даже название своё выдумали. Иннгарская дефа... дифе... ция...

– Дефенестрация?

– Во, точно, она самая! Придумали же словечко...

– Это на эльфийском. Выбрасывание из окон значит.

– А, тогда подходит.

– Так что говорят-то?

– Так то и говорят, что остроухие, мол, совсем оборзели, а император взял и повелел их проучить. Ну а верные солдаты его величества и рады стараться – повыкидывали всех ушастых из окон дворца прямо в ров с нечистотами.

– Какой еще ров? Это же дворец, там подземная канализация проложена!

– Да кто там, в таверне, про это знает? Или на рынке? Пусть даже и Круглом. Сказано: в дерьме искупали! Де-фе-страция эта самая, стало быть. Воооот. А главного эльфа, который возмущаться вздумал, адъютант самого имперского маршала лично зарезал.

– А не сам император?

– Как можно? Император толстый и старый – про это в столице все знают. Пытались, правда, утверждать, что это оруженосец его величества отличился, когда эльф самому императору перчатку бросить вздумал... Но я быстро всем разъяснил, чем заместитель маршала от императорского пажа отличается.

– Прям во всех трёх тавернах разъяснил?

Я даю волю своему скепсису, но Весельчак его даже не замечает.

– Не, только в первой. И еще на улице пару раз. А на рынке уже всё правильно говорили, поправлять не пришлось. Так только, подробностей добавил малость...

– Это каких?

– Ну-у-у... как эльфов ловили, как в окна выбрасывали...

– И как?

– Лихо! Как еще-то? Мы ж наёмники его величества, как-никак! Я вот двоих самолично в ров отправил. Одного даже из-под стола вытаскивать пришлось.

Тут я принимаюсь неприлично ржать, отчего начинает побаливать распоротый эльфом бок.

– Да тебя ж там вообще не было!

– Ну это вы знаете...

Вот так и рождаются легенды. Кстати, то как быстро разошлись слухи и какой героический оттенок был им придан, делает честь имперской пропагандистской машине – чисто сработали, заразы. И это автоматом возвращает меня к давним подозрениям о том, что некий конфликт с участием эльфийского посольства готовился или, по крайней мере, предусматривался заранее. А моя мальчишеская выходка с дракой и дуэлью просто удачно легла в строку. О том, что удачно, говорит не только быстрое распространение слухов, но и реакция властей. Например, официальный протокол о причинах и результатах дуэли мало того что подписали в качестве свидетелей оба командира полков императорской гвардии, так еще и заверили малой государственной печатью в имперской канцелярии! Передали мне его, кстати, вместе с поздравлениями его величества и лориановой шпагой, которая по неписаным дуэльным традициям теперь считалась моим трофеем. А принцесса Тиана лично (!!!) навестила "героя, получившего ранение, защищая честь и славу империи". Поинтересовалась самочувствием, поулыбалась и даже заявила, что подвиг остается подвигом, кто бы и из каких побуждений его не совершил – типа извинилась за нашу прошлую беседу и признала, что была неправа, пытаясь осуждать наёмничье ремесло. После такого я даже и не знал, что ожидать от финальной беседы с Рейнаром.

Император сумел удивить. Для начала тем, что не назначил встречу в своём кабинете или еще каком официальном помещении, а выразил желание, чтобы я сопровождал его во время вечерней прогулки по парку. Тем самым как бы сразу делался намек на неофициальный характер беседы. Саму же беседу самодержец начал с учтивого вопроса о моём самочувствии.

– Как ваша рана, граф?

– Саднит немного, при резких движениях побаливает, но в целом – неплохо. Могу держаться в седле и даже сражаться.

Рейнар сочувственно кивает.

– Рад это слышать. Но, надеюсь, впредь вы будете проявлять больше благоразумия. Столь импульсивный поступок мог весьма дорого вам стоить. Хотя, вынужден признать, выполнено всё было просто великолепно.

– Вы про мою уловку с нечастым использованием шпаги?

Император улыбается, как мне кажется, чуточку снисходительно.

– Ну что вы, конечно же, нет. Хотя Ринс оценил ваш маленький трюк. Я имел в виду несколько другое. Вы сломали эльфам всё представление и сделали это просто блестяще. Пусть грубо и рискованно, но блестяще. Ни мои советники, ни наши остроухие друзья просто не ожидали такого яркого экспромта.

– Сломал представление? Пожалуй. Хотя какой в этом прок? Ведь на объявление войны оно никак не повлияло.

– Не скажите! Тут многое зависит от нюансов... Вы, похоже, даже не понимаете в полной мере, что натворили своими экстравагантными выходками... Вот, к примеру, отец покойного ныне Лориана – планировалось, что он будет назначен походным маршалом Эльфланда. Как думаете, потеря старшего сына, да еще и при столь своеобразных обстоятельствах, повлияет на грядущие операции эльфийской армии?

Я даже слегка с шага сбился от такого известия. Эльфы, обжегшись на всевозможных военных переворотах, попросту упразднили должность главнокомандующего армией. В мирное время имелся лишь коннетабль, исполнявший роль военного министра, но непосредственно полкам приказов не отдававший. В тяжкую же годину испытаний король мог назначить так называемого походного маршала, то есть командующего отправляемой в поход армии (остающиеся в тылу резервы этому временщику не подчинялись). Причем назначение такое могло состояться лишь после формального объявления войны, в период нарастания международной напряжённости такие фокусы не допускались. Поскольку с агентурой при эльфийском дворе у нас был напряг, то никаких свежих сведений о военно-организационных планах остроухих у меня не имелось. Похоже, у императора с этим получше дела обстоят.

– Думаю, ему теперь вряд ли доверят командование.

Рейнар одобрительно кивает.

– Правильно думаете. И это только верхушка той горы, которую вы развалили до самого основания. Остроухие готовились к этой войне веками. Вернуть былое величие стало для них священной миссией. Теперь, когда появился реальный шанс на реванш, всё должно было быть обставлено красиво и символично. Великое посольство, состоящее аж из трёх послов, гордый вызов, оскорбление чести и достойный ответ. Ну и жертвенная гибель неприкосновенной особы посланника, которая, безусловно, подстегнет благородное желание воинов Эльфланда покарать недостойных людишек. И всё это пошло насмарку благодаря наглости одного наёмника...

– Разве? По-моему, они как раз получили именно то, что хотели.

Император в ответ на мою реплику как-то несерьезно, но вполне искренне хихикает, довольно потирая руки.

– О да, получили. Но, как я уже говорил, тут важны нюансы. Погибать от руки бесчестных хумансов должен был никак не наследник будущего маршала и, в случае успеха похода, возможный зять короля. Эта роль отводилась Леронду. Лориан же должен был озвучивать красивые фразы для потомков. Но вы умудрились поменять их местами. Признаться, я до сих пор не понимаю до конца, как вам удалось так его разозлить. Неужели молодого лорда настолько задело то, что вы женились на его бывшей невесте?

Я молча пожимаю плечами – эльфа уже не спросишь, а мне-то откуда знать, что там было у него в голове? Я, как теперь выясняется, вообще нихрена не понял, когда влез своими грязными ногами в эту тонкую политическую игру. Но император моей вялой реакцией абсолютно не смущается, продолжая заливаться соловьём.

– Впрочем, причины не так уж и важны. Главное – результат, а он великолепен. Вместо пафосного и торжественного акта мщения эльфы получили публичную порку с вульгарным мордобоем и унизительной дефенестрацией. Если раньше мои добрые подданные боялись их нашествия, то теперь откровенно насмехаются над таким жалким противником. И хотя это не входило изначально в наши планы, такой исход меня, безусловно, радует. Граф, вы действовали самонадеянно и безрассудно, и я искренне надеюсь, что впредь вы будете вести себя осторожней. Но вы победили, а победа всегда остается победой.

– Ваша дочь высказалась по данному поводу примерно так же...

– Кстати, как она вам?

Я подозрительно кошусь на демонстрирующего неподдельный интерес самодержца и, тщательно подбирая слова, выдаю:

– Очень милая девушка. Красивая, умная, добрая, обаятельная. Немного наивная, но, думаю, это быстро пройдет. Даже жаль – эта детская наивность придаёт ей своеобразный шарм...

Пока я говорю, устремленный на меня взгляд Рейнара постепенно затуманивается, как будто император погружается в пучину воспоминаний. Когда же я замолкаю, он пару раз задумчиво кивает не то в такт своим собственным мыслям, не то соглашаясь с моей характеристикой царственного чада. Некоторое время мы просто молча шагаем по парку, думая каждый о своём, пока император не решает прервать затянувшуюся паузу.

– Вы правы, Илагон вас побери. Тиана, по сути, еще дитя. И я многое бы отдал, чтобы она как можно дольше сохраняла свою наивность и детское обаяние. Вдали от всех проблем и тревог этого мира. Но, увы, у богов свои причуды. И боюсь, что теперь Тиа сможет выжить, лишь сидя на троне. А для этого ей придется повзрослеть. И очень скоро.

– В вашей власти завещать ей корону. Но вряд ли даже вашего влияния хватит, чтобы сохранить за ней столь ценный подарок...

Монарх грустно усмехается, глядя при этом прямо перед собой и не поворачиваясь в мою сторону.

– И снова вынужден с вами согласиться. Империя переживает не самые счастливые времена. И я лучше кого бы то ни было осознаю, что править моя дочь сможет, лишь опираясь на сильную мужскую руку. Возможно, кто-то из имперских графов, как считаете?

Нихрена себе заход! Я и сам имперский граф, между прочим!

– Не могу ручаться за всех графов империи...

– За всех нет, но за одного-то точно можете?

– Конечно, ваше величество. Я ручаюсь, что этот человек женат.

Рейнар весело хмыкает:

– По законам империи браки с нелюдями считаются недействительными, если не подтверждены специальным монаршим рескриптом.

– Я это учту.

– Обязательно! И еще учтите, что консорту императрицы понадобится никак не меньше десяти тысяч верных солдат в качестве свадебного подарка будущей супруге. Хотя лучше, конечно, двадцать тысяч...

Ну вот и всё, цена озвучена. Интересно только, каким образом этот прайс передадут Хассо, Бенно и прочим свежеиспеченным графьям? Ведь такой жук, как Рейнар, никогда не станет складывать все яйца в одну корзину... Особенно если главная ставка делается не на вербовку новых союзников трона, а на раскол наёмной армии изнутри, что, пожалуй, даже более вероятно.

С такими невеселыми мыслями я и отбыл из Иннгарда, завершив свой затянувшийся столичный вояж. Обратная дорога прошла на удивление приятно и незаметно. Природа радовала теплой погодой и сочной весенней зеленью, богатые центральные провинции, по которым пролегал мой путь – достатком и благополучием. Но лишь прибыв в наш армейский лагерь под Эборсесом, я наконец-то получил возможность вздохнуть полной грудью. Только здесь, в компании 20 с лишним тысяч головорезов, можно было расслабиться, хотя бы на время выкинув из головы затхлую муть столичных интриг. Тут я был у себя дома, и ничто – ни накопившаяся за время отсутствия работа, ни дотошные расспросы начальства, ни подначки камрадов не могли поколебать обуявшее меня чувство спокойствия и безопасности. Ничто, кроме свидания с ненаглядной супругой.

Перспектива встречи с Валиан вызывала какое-то смутное беспокойство и, видимо, не только у меня. Во всяком случае, взгляд жены, вышедшей приветствовать возвратившегося домой "блудного мужа", выражал тревогу и... недоверие?

– Ты не слишком торопился с возвращением...

Ну ё-маё, не успел порог переступить, а уже упрёки!

– Так уж вышло. Дела, интриги... Сперва твой бывший жених нагрянул с объявлением войны, затем император сватал за свою дочку...

Несмотря на нарочито несерьезный тон, настороженность Валли только усиливается.

– И что ж ты ответил его величеству?

– Сказал, что подумаю.

– И как, подумал?

– Угу. Всё-таки официальная претендентка на престол – тут поневоле задумаешься. К тому же она симпатична, умна и, как это ни странно, весьма мила. А при поддержке Серой армии у неё есть вполне реальный шанс стать императрицей. Полагаю, Хассо согласился бы на такой вариант. Сам-то он на старости лет вряд ли соблазнится семейной жизнью, а вот титул лорда-протектора империи... Ну а мне не привыкать быть консортом при коронованной особе.

Глаза супруги подозрительно суживаются.

– И почему же ты рассказываешь всё это мне, а не ле Трайду?

Я беззаботно пожимаю плечами:

– Потому что я тебя люблю.

После этой фразы лицо Валли удивлённо вытягивается и следующие пару-тройку секунд она лишь непонимающе хлопает ресницами. Затем молча прижимается ко мне, обхватив руками и положив голову на плечо. Я, выждав мгновение-другое, осторожно обнимаю супругу за талию. Вот теперь я и правда дома. И если даже этот чёртов мир вздумает перевернуться еще раз, ему придется вращаться вокруг нас.

Часть шестая

Новый порядок

Никто не спросит:

"Чьё богатство?

Где взято и какой ценой?"

Война, торговля и пиратство –

Три вида сущности одной.*

Глава XCIV

Армия шла на север. Серые колонны пехоты, вереницы поскрипывающих повозок, рысящие по округе кавалерийские разъезды... Привычное зрелище, навевающее покой и умиротворение. На тех, кто привычный, разумеется. И имеет возможность любоваться марширующими баталиями со стороны, комфортно расположившись в подрессоренном штабном тарантасе. Местный люд на марш Серой армии реагирует куда более нервно. Хоть мы теперь вроде как на службе империи и вообще главная надежда человечества на мир и стабильность, но армия остается армией. Даже простой проход такой орды является для населения натуральным стихийным бедствием, соизмеримым с крупномасштабным наводнением.

Фуражиры реквизируют на военные нужды "излишки" провианта и фуража на десятки лиг в обе стороны от маршрута движения армейских колонн. Причем, что считать излишками, определяют сами же фуражиры. Интенданты в это же время в принудительном порядке скупают за расписки лошадей, повозки и различные материалы (от кожи для ремонта упряжи, до досок, металлолома и гвоздей – на ремонт телег и перековку лошадей). Всё на благо империи! Так что никакие возражения не принимаются. Про полуофициальный грабеж, банальное воровство, потравы посевов и всяческое бытовое насилие от нижних чинов можно даже не упоминать – обычные военные издержки.

Так что добрые имперские пейзане бегут от нас, как от морового поветрия. Кто не может или не успевает удрать – прячется. То и другое помогает слабо – методы противодействия уже давно отработаны и доведены до совершенства, а куда более высокая степень организации позволяет нам реагировать на любые изменения обстановки гораздо быстрее потенциальных жертв. Так что военные действия, можно сказать, протекают вполне успешно.

Самым сложным было преодолеть трудности, возникшие на этапе разработки и согласования плана кампании. Хотя нет, первые серьезные трудности возникли еще раньше, когда согласно иннгарскому меморандуму под командование ле Трайда перешли остатки имперских коронных полков. Этих лишенцев следовало как-то пристроить к делу, в идеале – полностью интегрировать в сложившуюся структуру Серой армии, причем сделать это в весьма сжатые сроки. Признанным специалистом по процедурам такого рода считался ле Кройф, пару лет назад успешно превративший изрядно разложившихся танарисских регуляров в образцовых наёмников. Так что Хассо, недолго думая, решил поручить данную проблему именно ему. В результате Бенно с группой офицеров еще до моего возвращения из столицы отбыл в Польцин – к месту расквартирования наших будущих камрадов. Роль сопровождающих лиц отвели "чёрным рейтарам" ле Крайта.

Ставка маршала полностью оправдалась. Бенно, прибыв в зимний лагерь регуляров, первым делом огласил императорский указ о назначении ле Трайда командующим коронными частями. Затем последовал приказ маршала о предоставлении ему – Беннарду ле Кройфу – неограниченных полномочий по переформированию и реорганизации регулярных полков. А дальше в ход пошли кнут и пряники.

Свыше сотни офицеров, включая всех высших, оказались смещены со своих должностей и отправлены в отставку. Почти столько же понизили в звании или должности. Более трёхсот солдат были повешены за попытки дезертирства либо подстрекательство к мятежу. Зато уцелевшим было выплачено всё положенное жалование, причем уже по новым "наёмническим" расценкам, существенно превышающим привычные "коронные". Многие опытные сержанты получили лейтенантские патенты, а некоторые перспективные лейтенанты вошли в круг капитанов. Старший командный состав обновился на 100% и теперь состоял исключительно из битых жизнью наёмников, тщательно отобранных штабом Серой армии.

После кадровых перестановок были наскоро проведены учения, а затем последовал марш на соединение с главными силами армии. В ходе маршброска, несмотря на конный конвой в лице "чёрных рейтаров", потери отставшими, дезертировавшими и повешенными за попытку влиться в одну из двух первых категорий составили еще несколько сотен человек. Зато наши ряды пополнились почти на 14000 рыл, которых новые командиры практически безостановочно гоняли еще несколько терций – до самого выступления в поход. Естественно, уровня старых наёмничьих баталий вновь прибывшие за столь короткое время не достигли, да и не могли достичь, но всё-таки теперь это была уже вполне реальная сила, а не просто толпа потенциальных дезертиров и военнопленных. Оставалось лишь решить как этой силой лучше распорядиться. Вот тут-то и возникли довольно серьезные прения.

Изначально, когда всё только затевалось, предполагалась игра от обороны, к чему прямо подталкивало неблагоприятное соотношение сил. Но получение полного контроля над экс-регулярами, а также эльфийский форс-мажор заставляли пересмотреть старые выкладки. С одной стороны, перевес Великой армии Лиги теперь был уже не столь очевиден, особенно если удастся навязать бой лишь части северян (пусть даже большей). С другой – поведение остроухих благодаря моим столичным подвигам (которые, кстати, получили широкую известность как среди штабных офицеров, так и среди рядовых наёмников почти сразу после моего возвращения) становилось труднопредсказуемым. Считалось вполне вероятным, что эльфы, вместо того чтобы занять выжидательную позицию, предоставляя имперцам и северянам возможность как следует измотать друг друга, могут возжелать крови, сходу развернув масштабное наступление. Достоверных сведений о планах северян также не было.

В итоге, исходя из неопределенности оперативной обстановки, многие командиры предлагали обождать, а если дела пойдут неважно – отходить во внутренние области империи. Резоны у такого подхода были. Причем они, что называется, лежали на поверхности. Территория империи велика – свобода маневра вполне себе имеется, а вторжение врагов во внутренние области неизбежно приведёт к растягиванию сил противника и, как следствие, изменению соотношения сил в благоприятную для нас сторону. К тому же если нам в ходе отступления удастся заманить одну из вражеских армий поближе к Иннгарду, Рейнару придется так или иначе задействовать свои личные резервы – дворянскую конницу и городские полки. То есть император лишится возможности спокойно формировать за нашей спиной новую армию, а уже накопленные силы вынужден будет тратить на борьбу с внешним врагом, а не укрепление внутреннего положения...

Вроде бы одни выгоды и почти никаких рисков, но Хассо зарубил такую стратегию на корню, после чего решительно пресекал любые попытки вернуться к обсуждению "непрямых действий". При этом логика маршала также была достаточно очевидна (тот самый случай, когда каждый по-своему прав и только время покажет, кто ошибался). Империя – союзник ненадежный, потому затягивание войны в среднесрочной перспективе может дать неприятные последствия в виде всевозможных сепаратных соглашений за наш счет. После визита в столицу я понимал этот императив ле Трайда, как никто другой. Более того, армии эльфов и северян сейчас разобщены, но в случае нашего отступления вглубь страны получат возможность сомкнуть фланги и наладить некоторое взаимодействие, что, в свою очередь, может сильно осложнить наше положение. Сейчас же у Серой армии есть возможность действовать по внутренним операционным линиям, сосредотачивая все свои силы против любой из противостоящих группировок на выбор, а разгром даже одной из них радикально меняет общий расклад сил...

Всё это, как и рассуждения оппонентов, звучало весьма убедительно и логически безупречно, но меня почему-то не покидало ощущение, что за решениями маршала, помимо чисто военных соображений, стоит еще и нечто личное. Желание отомстить подставившим его валланцам, заодно доказав всем и каждому, что ему нет и не будет равных на полях сражений? А может, старому вояке запали в душу мои давние слова о возможности обессмертить своё имя, схватив этот мир за глотку? Или что-то еще? Кто знает...

Как бы то ни было, решение всё же приняли, и едва только дороги окончательно просохли, а интендантские склады оказались заполнены припасами, Серая армия наёмников двинулась на север – на встречу с Великой армией Лиги. Хассо ле Трайд вёл в бой новое детище, чтобы уничтожить предыдущее порождение своего сумрачного гения.

Почему на север, а не на запад – против эльфов? Тут всё просто и одновременно сложно.

С одной стороны, северяне считались более сильным и опасным врагом, чем остроухие. У Лиги и солдат побольше, и опыта, и тактика поновее. Всё-таки Великую армию создавал ле Трайд, да и века междоусобиц, в которых выковывались и закалялись коронные части северных королевств, дают себя знать. Эльфы, занимавшиеся всё больше теоретической подготовкой, видятся куда менее боеспособными противниками.

С другой стороны, северяне – противник хоть и опасный, но привычный. Можно сказать, старые знакомые. Практически все наши солдаты и командиры уже воевали с ними. Или против них. Или и то и другое. Так что тут как бы баш на баш выходит. Но есть еще один немаловажный момент, который в итоге и склонил нас к северному варианту – та самая однородность Серой и Великой армий, которая делает их почти неотличимыми друг от друга.

Для подавляющего большинства бойцов по обе стороны фронта эта разница вообще незаметна. Многие наёмники раньше служили в коронных частях, а регулярные полки напротив пополнялись бывшими наёмниками. Подданные одного короля сплошь и рядом сражались под знамёнами другого, зачастую против своей же родины, благо развитый рынок частных военных кампаний, отсутствие языковых барьеров и системы паспортов, вкупе с относительной прозрачностью границ, всемерно этому способствовали. Так что в случае, если нам удастся разгромить своих бывших соратников по оружию или хотя бы нанести им чувствительное поражение, многие из них наверняка пожелают перейти на нашу сторону – обычное дело в таких междусобойчиках, изрядно напоминающих гражданскую войну.

Все эти факторы исправно работают и на государственном уровне. Лига – опасный противник, но ей не хватает внутренней спайки. Стремление Валланда к доминированию встречает понимание и сочувствие далеко не у всех соседей. Пока что северяне вынуждены следовать за новым лидером, но недовольство гегемоном крепнет день ото дня, и стоит валланцам оступиться...

С эльфами же такая стратегия не сработает. Скорее наоборот. Сейчас Эльфланд и Северяне в довольно-таки прохладных отношениях, хоть и считаются союзниками. Остроухих беспокоят валланские интриги, ибо им вовсе не улыбается перспектива смены одного доминанта на другого. У эльфов свой интерес в этой войне и больше всего их устроило бы максимальное взаимное ослабление как империи, так и северных королевств. Но разгром остроухих заставит их наступить на горло собственной песне и всемерно поддерживать Лигу, укрепляя своего главного союзника.

Исходя из всего этого, было принято решение в первую очередь покончить с северной угрозой. Опять же, если что-то пойдет не так, то шансов разойтись краями с давними соперниками-соратниками не в пример больше, чем с остроухими шовинистами, собравшимися на священную войну. Так что настойчивые уговоры рейнаровский эмиссаров, призывавших перво-наперво защитить западные провинции империи от неправедной жестокости нелюдей, были блестяще проигнорированы. Те, собственно, не сильно и настаивали. Хотя протест против такого решения и высказали. Правда, больше для проформы. Потому как полномочия имперского маршала вполне официально позволяли ле Трайду определять стратегию ведения боевых действий по своему усмотрению, а значит, любые демарши императорских представителей, аккредитованных при штабе армии, были заранее обречены на неудачу. Конечно, если в будущем ситуация изменится и баланс сил качнется не в нашу пользу, то все эти бесплодные протесты нам обязательно припомнят. Но пока что такой перевод казённой бумаги и чернил – лишь пустое сотрясание воздуха. И если в грядущем столкновении с северянами мы не потерпим грандиозного фиаско, то так будет и впредь.