Текст книги "Плеть богини (СИ)"

Автор книги: Максим Шейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– А ты изменился, Морд. Раньше тебе был нужен всего лишь капитанский патент...

– Ну теперь это уже пройденный этап. Твоими-то молитвами...

Бывший младший жрец Сатара, а ныне предстоятель столичного храма, специальный уполномоченный капитула и легат верховного понтифика ощутимо напрягается, явно уловив в моих словах намёк на прошлые договорённости. Правильно уловил, кстати. Ибо данное ещё в стародавние времена обещание подогнать мне пресловутый капитанский патент он так и не выполнил...

– Если ты про наш давний договор, то это не моя вина, ты же понимаешь, я сделал всё, что было в моих силах и...

– Да расслабься ты.

Я покровительственно похлопываю старого приятеля по плечу.

– История давняя, ну и, как говорится, что ни делается – всё к лучшему. Но должок за тобой всё же остался, да и проценты набежали немалые... Обсудим?

Ролло обречённо кивает и, дождавшись, пока моя охрана и сопровождающие лица покинут стены кабинета, переходит сразу к делу:

– Ты прочёл моё последнее письмо?

– Ты не поверишь, но я прочёл все твои письма. Ты же сам научил меня грамоте, помнишь?

Тонкие губы Ролло кривит слабая усмешка, но голос остаётся по-прежнему серьёзным:

– Тогда ты должен помнить, что я там писал. Обстановка не способствует мирным инициативам. Время упущено, увы. Весь последний год Ухорезов усердно подогревали, агитируя за войну с людьми. Посланники из южных племён, граничащих с землями империи, ездили к Ортен-Хашу и другим вождям, как на работу. И на каждом совете старейшин говорили о новом великом походе на запад. Конечно, все эти разговоры надо делить на три, но до идеи как следует пощупать пограничные земли здешние орки уже дошли. Тем более что они отлично видят какой бардак тут у нас творится.

Про бардак – это мой старый приятель исключительно деликатно выразился, хотя общую тенденцию подметил верно. С началом большой войны Арленвайл ожидаемо оказался на периферии боевых действий, но избежать неприятностей всё же не смог. На территорию пограничного королевства периодически забегали отдельные кавалерийские отряды и различные полувоенные банды как с той, так и с другой стороны. Часть и без того немногочисленных, к тому же, откровенно второсортных войск пришлось выделить в состав Великой армии, что, конечно же, не способствовало поддержанию мира и стабильности в регионе. Ну а затем, когда Северная лига приказала долго жить и на горизонте замаячила грозная тень Серой армии ле Трайда, местный король и вовсе не придумал ничего лучшего, чем собрать манатки и податься в эмиграцию. Ситуацией решил воспользоваться королевский шурин, поспешивший объявить себя регентом, что понравилось далеко не всем представителям арленвальского истеблишмента...

Простодушные сыны степей, глядя на это дело, сперва не могли взять в толк, что происходит, но постепенно разобрались и начали наглеть. Шайки безродных зачастили с набегами на пограничные селения. А иногда под видом безродных заявлялись и отряды племенных воинов. Граница со степью, которая здесь, в отличие от империи, и раньше-то была довольно прозрачной, превратилась в натуральный дуршлаг, отчего страшно возбудились торгаши и контрабандисты всех мастей... В общем, к моему появлению Арленвайл вместе с прилегающими к нему территориями плавно погружался в бушующие волны анархии. Для завершения процесса не хватало разве что полноценного нашествия клыкастых соседей, которого, судя по словам Ролло, ждать осталось не так уж долго. Если только...

– Говоришь, орки не могут спокойно смотреть на местный бардак? Так это мы быстро исправим. Сюда идут мои корпуса, так что скоро мы наведём тут порядок – новый порядок! Но это ведь не единственная причина, по которой наши красномордые друзья так возбудились, верно?

– Конечно, нет. Серьёзная война назревала в степи уже давно. Племена разрослись, многим уже не хватает пастбищ и водопоев. В последние годы стычки за спорные территории возникают почти постоянно. К тому же куда-то нужно девать молодых сорвиголов – шайки безродных в последнее время плодятся как крысы.

– И что по этому поводу думает наш общий друг Ортен?

– Наш общий друг думает, как стать верховным вождём Ухорезов. Ходящие-по-Воде в прошлом году окончательно оттеснили Ловящих Ветер на север, заняв их бывшие кочевья. И теперь контролируют всю границу Арленвайла. Если Ортен и его воины сумеют отличиться в будущем большом набеге, то у него появятся реальные шансы на следующем курултае...

– Вот, значит, как... А что остальные вожди? Те же Ловцы Ветра, например?

– Никто не хочет плыть против течения. Воины жаждут битв и добычи, молодёжь – славы. Шаманы наперебой пророчат великие бедствия, холод, мор и глад, к которым следует готовиться уже сейчас. И захват или хотя бы ограбление пограничных провинций почти всем по ту сторону границы кажутся самым лёгким способом избежать грядущих несчастий. Так что даже те вожди, которые понимают, что большая буча им ни к чему, вынуждены ратовать за войну, чтобы не лишиться поддержки соплеменников и уважения соседей.

– Не хотят, значит... Или не могут.

Я задумчиво потёр подбородок, вспоминая упрямую рожу и вечно прищуренные хитровато-задумчивые глазки Ортен-Хаша.

– А Ортен смог бы?

– Пойти наперекор мнению соплеменников? Думаю, да. Его авторитет в последнее время изрядно вырос, да и вообще... Но зачем ему это? Ведь большая война полностью соответствует его планам.

– Ну, это он сейчас так думает.

На моём лице появляется кривая ухмылка.

– Но мы попробуем его переубедить. Я хочу встретиться с ним, Ролло. Лучше всего здесь, в Вангарде, но можно и на нейтральной территории. И ты мне это организуешь.

Глава CXIX

Сказать, конечно, всегда легче, чем сделать, потому именно громкими фразами всё зачастую и ограничивается. Давняя история с капитанским патентом – лишнее тому подтверждение. Но на этот раз Ролло с моим поручением всё же справился. Хотя времени на это ушло и немало. Когда я формулировал первосвященнику Арленвайла его задачу, в лощинах ещё лежал последний зимний снег. А к тому времени, как мой хитромудрый дружок отчитался о выполнении своей нелёгкой миссии, Великая Степь уже расцветала, радуя глаз буйством весенних красок.

Собственно, именно благоухающее море цветов, волны которого плавно перекатывались от горизонта до горизонта, подгоняемые тёплым восточным ветерком, я и созерцал, когда на облюбованный мной пригорок взлетел взмыленный гонец. Ядрёный запах конского пота мигом перебил тонкие ароматы степных трав, а нетерпеливый лошадиный храп и звон амуниции заглушили негромкое пение цикад. Тихое очарование нетронутой природы было безвозвратно разрушено, а вместе с ним ушло и охватившее меня умиротворение. Потому обращённый к подъехавшему дозорному вопрос прозвучал достаточно неприязненно:

– Ну, что там?

– Едут! К полудню достигнут внутреннего кольца постов, ближе к вечеру будут здесь, если не захотят устроить слишком длинный привал на обед.

Посыльный, кажется, даже не заметил охватившее высокое начальство недовольство. Ну и ладно. Отпустив жестом руки нетерпеливо гарцующего на месте курьера, я вновь погрузился в созерцание окружающих красот, попутно обдумывая последние нюансы предстоящей встречи с Ортен-Хашем и другими орочьими вождями, благо время на это, судя по заявлению разведчика, пока ещё имелось.

Рандеву, после ряда взаимных реверансов в стиле "нет, лучше вы к нам", решили организовать на формально нейтральной территории в одном дневном переходе от номинальной границы Арленвайла. Формально – потому что на деле последние пару лет де-факто орки прибрали ничейную полосу себе, взяв её под плотный контроль. С другой стороны, я ведь тоже заявился сюда отнюдь не с парой проводников да кучкой личных адъютантов... Точнее, и те и другие, конечно же, имелись... как и сводный полк конных егерей, половина из которых теперь стоит биваком на берегу пробегающего неподалёку ручья, а остальные формируют два кольца патрулей и дозорную завесу. В общей сложности это даёт мне тысячу с лишком клинков, не считая нонкомбатантов, причём все с заводными конями. То есть заметно больше, чем могут выставить Ходящие-по-Воде, не прибегая к помощи остальных племён. Так что кто тут принимающая сторона – ещё Джерид надвое сказала.

Нет, ничего такого я против своего доброго знакомого и почти что побратима Ортена не замышляю и вообще обеими руками за мирное разрешение назревающего конфликта, но... хочешь мира – готовься к войне! Не мной придумано и, увы, по-прежнему актуально. А потому... Да и, в конце-то концов, мне в нынешнем статусе просто не прилично разъезжать по диким окраинам без эскорта размером в маленькую армию!

Кстати, Ортен тоже прибыл отнюдь не с парой дружбанов, как давеча бывало. Помимо не такой уж маленькой свиты из числа особо доверенных, имелась ещё и целая сотня наездников на сквигах, причём отборная, если судить по качеству наблюдаемого вооружения и свинского состава. На фоне заката (дозорные не ошиблись, и дипмиссия клыкастых появилась на горизонте аккурат за час до захода солнца) растянувшаяся по степи вереница неспешно рысящих хрюшек смотрелась совсем не страшно, скорее, даже забавно. Правда, вблизи картинка была уже не столь благостной.

Многие лошади при виде "адских кабанов" храпели, взбрыкивали и вообще всеми силами демонстрировали беспокойство, норовя если не впасть в панику, то хотя бы убраться подальше от непонятных страхолюдин. Егеря со спонтанными проявлениями неповиновения вроде справлялись, но в самом ближайшем будущем этим вопросом надо будет заняться всерьёз – кавалерии в моих планах отводилось немаловажное место. Впрочем, выездкой конского состава можно озаботиться и позднее, а пока что...

– Приветствую славнейшего из сынов Степи!

Произнося (на орочьем и почти без акцента!) эту максимально неформальную из допустимых по местному дипломатическому протоколу фраз, я сделал пару шагов вперёд, разводя руки для дружеских объятий. Ортен не подвёл.

Степенно спешившись, вождь краснорожих выдал ответное приветствие (на людском и тоже почти чисто), звучавшее не менее дружелюбно, после чего мы на глазах многочисленной свиты церемонно обнялись, наглядно демонстрируя отсутствие враждебных намерений и готовность к диалогу. И лишь похлопывая меня по спине, клыкастый побратим негромко, так чтобы даже ближайшие соратники не смогли ничего расслышать на фоне поднявшегося гула, проронил:

– Ну что, Сереброглазый, ты всё-таки решил вернуться за своим свадебным топором?

Наверное, именно в тот момент я и сдал свой последний и самый важный экзамен по искусству дипломатии. На лице не дрогнул ни один мускул, взгляд не забегал по сторонам в поисках безопасных путей отступления, а в руках не поселилась предательская дрожь. Всё так же приветливо улыбаясь окружающим соратникам и продолжая хлопать вождя Ухорезов по широкой спине, я негромко проронил:

– Ты уж извини, Кровавый, но по всему выходит, что породниться мы с тобой сможем не раньше, чем подрастут наши детишки.

Ортен, выпустив меня из своих медвежьих объятий и слегка отстранившись, весело скалится в ответ:

– Ну что ж, стало быть, подождём!

После чего бросает хитрый взгляд на криво ухмыляющегося Керса, как всегда трущегося где-то поблизости, но при этом умудряющегося оставаться в тени. Орк со шрамом чуть заметно пожимает плечами, как бы признавая своё поражение. Похоже, этого тролля в орочьем обличье только могила исправит, точнее, погребальный курган, ибо нутром чую, что шутка про топор – его рук дело. Готов спорить на тысячу золотых лидоров, жаль только, не с кем. Ортен тем временем, продолжая посмеиваться, всё же решает перейти к основной повестке:

– Ладно, Аргх-Ташш, о счастье наших детей у нас ещё будет время потолковать, а сейчас самое время обсудить то, ради чего мы здесь собрались. Наш друг, – тут орк бросает красноречивый взгляд на прибывшего вместе с ним Ролло, который с благочестивым видом смирно стоял чуть поодаль, успешно делая вид, что происходящее его никак не касается, – долго и весьма красноречиво убеждал меня в необходимости этой встречи.

Я, делая приглашающий жест в сторону заблаговременно разбитого шатра, позволяю себе ироничную ухмылку:

– И что же говорил наш красноречивый друг?

Ортен в ответ скалит заострённые зубы:

– Что, прежде чем обнажать оружие, истинно великим мужам стоило б обсудить вопросы войны и мира за общим столом.

Приходится понимающе покивать, не столько подтверждая слова собеседника, сколько выигрывая время, покуда высокие договаривающиеся стороны рассядутся на традиционных пуфиках и опустится матерчатый полог шатра, ограждая нас от излишне любопытных глаз и ушей.

– Ролло любит напустить туману. На самом деле всё проще. Я должен тебя предупредить.

– И о чём же?

Клыкастый выглядит заинтересованным и этим просто грех не воспользоваться. Я безразлично пожимаю плечами:

– О предательстве.

Глаза вождя опасно суживаются, после чего он быстро обменивается взглядами с Керсом. Шрам выглядит всё так же непрошибаемо, а вот сам Ортен заметно напрягается.

– Кто?

Вопрос вождя звучит отрывисто и зло, что, конечно же, не может не радовать.

– Ваши соседи с юга, все те, кто советовал напасть на людские земли.

Караг-Раш – ещё один мой старый знакомый и по совместительству лучший друг Ортен-Хаша – недоверчиво хмыкает, как бы суммируя общее впечатление орков от моего заявления. Ну что ж, я и не ждал достигнуть понимания с первого захода.

– Не веришь? Напрасно. Вспомни всё, что они тебе наплели. Люди слабы, истощены войной. Королевства передрались с империей, а затем между собой. Все оставшиеся воины ушли далеко на запад – Арленвайл и другие пограничные земли просто некому защищать. Удача сама идёт в руки тем, кто готов её взять. Так?

– И что же из этого неправда?

– Всё правда.

Я с нескрываемым удовольствием гляжу на удивлённо вытягивающиеся рожи клыкастых.

– Но не вся.

Хари орков принимают озадаченное выражение.

– Да, была большая война и многие славные воины нашли на ней свою смерть, а Арленвайл и прочие пограничные королевства остались почти беззащитными. Но сейчас у этих земель появился новый хозяин.

– И кто же он?

Вопрос Ортена звучит довольно скептично, но это как раз нормально.

– Великий вождь серых воинов. У нас он известен как Хассо ле Трайд, но вы можете звать его Ург-Дхар – Железный Пёс.

– А ты здесь по его слову?

– Да.

– И что же просил передать нам великий вождь серого воинства?

– Он предлагает тебе свою дружбу. Нам не нужна эта война. Ни нам, ни тебе.

– И что же я должен сделать взамен? Отказаться от участия в общем походе? Отступиться от своих соплеменников? Предать тех, с кем обменялся клятвами верности? А после всего этого жить тихо и счастливо, дорожа дружбой с далёким, неведомым вождём невиданного серого воинства?

В голосе Ортена слышится лёгкая ирония. Мне остаётся лишь молча покачать головой. Вопрос поставлен слишком остро, но ответить всё же нужно и желательно правильно. Я бросаю быстрый взгляд на Ролло, отстранённо сидящего в уголочке, как бы вне узкого круга участников беседы. Хм-м-м...

– У нас есть поверье. Боги по очереди правят миром, приглядывая за тем, чтобы жизнь в Илаале шла своим чередом. Все боги разные, и каждый правит по-своему, даря смертным то, чем распоряжается сам. И всё бы ничего, но раз в поколение к власти приходит Илагон-одноглазый – повелитель бедствий, смерти и разрушения. А вместе с ним на землю приходят войны, голод и мор. Затем Одноглазый возвращается в свои мрачные пределы, а остальные боги помогают смертным исправить нанесенный им вред. Так повторяется из века в век. Люди не любят Илагона, но продолжают чтить его. Потому что в жестокости Одноглазого есть своя, высшая, справедливость. Ибо век смертных, даже эльфов, весьма недолог, а значит, коротка и память. Забыв о горестях и несчастьях, люди перестали бы ценить дары прочих богов, воспринимая их как должное. Вместе с войнами и прочими бедами ушли бы не только ужас и жестокость, но и доблесть, и храбрость, и решимость сражаться за свою жизнь и свободу...

А потому у каждого поколения должна быть своя война – своя память, свои горе и слава. Одноглазого нельзя обмануть, а если нарушить его волю, то он просто уйдёт, лишь мрачно усмехнувшись на прощанье. Но через два или три поколения, когда умрут последние из тех, кто помнил, как следует держать в руке меч, Илагон вернётся, чтобы взять своё сторицей.

Сейчас его время, время Илагона-разрушителя. И хотя вы не верите в него, ему на это наплевать. Пришла пора оркам хлебнуть свою долю из кровавой илагоновой чаши. Не нам, смертным, спорить с волей предвечных, но в нашей власти выбирать с кем разделить кровавый хмель Одноглазого.

Я ненадолго прервался, чтобы оценить произведённый эффект. Ортен сидел, мрачно насупившись, Керс задумчиво почёсывал ногтем свой знаменитый шрам, даже Ролло выглядел изрядно озадаченным таким пространным вступлением. Что ж...

– Я не предлагаю тебе мира и спокойствия. Я предлагаю тебе военный союз. Ты хочешь стать великим вождём? Возглавить все племена Ухорезов? Я могу тебе помочь. Видел егерей, что охраняют этот стан? Я пришлю две тысячи таких же тебе в помощь! И ещё тысячу всадников с длинными копьями, закованных в броню от коленей до глаз!

Ваши южные соседи, которые громче всех призывают к великому походу против людей, на самом деле ждут лишь удобного момента, чтобы ударить вам в спину по беззащитным стойбищам и кочевьям. Когда ты и твои соплеменники броситесь на наши пики, южные ублюдки просто захватят ваши стада и пастбища, перебив немногих уцелевших воинов. Они всё рассчитали точно. Ударят первыми туда, где раньше была имперская граница. Теперь там замятня, разброд и шатания. Вернутся с лёгкой победой и богатой добычей. Ваши, даже те, кто колеблются, захотят того же и нападут на Арленвайл, но тут не империя, а Железный Пёс никому не отдаст того, что попало в его клыки. Твои воины надеются обрести в великом походе богатство и славу, но найдут лишь смерть и забвение. Ты желаешь им такой судьбы?

Я на секунду умолк, переводя дух перед решительной атакой, но Ортен-Хаш, приняв возникшую паузу за ожидание ответа, непроизвольно качнул головой в международном жесте отрицания. Отлично!

– Тогда обмани всех! Напади первым! Напади на южан, когда их отряды будут грабить имперские поселения. Разгроми их кочевья, захвати стада, земли, водопои! Мои всадники помогут! Илагону нужна кровь и он её получит, но кто сказал, что это должна быть наша с тобой кровь?

Глава CXX

Выступление получилось сильным, что чуть позже, при разговоре с глазу на глаз, подтвердил знающий толк в подобных делах Ролло. Беда была в том, что орки оказались тоже не пальцем деланные. В частности Ортен вовсе не горел желанием записаться в ренегаты своего народа. На все мои предложения и щедро раздаваемые посулы вождь отвечал уклончиво и зачастую иносказательно, а его свита вообще предпочитала отмалчиваться. Тем не менее определённые сомнения в правильности сделанного выбора у клыкастых всё же зародились. Помимо прочего, это выразилось ещё и в том, что Ортен-Хаш, хоть и не дал окончательного ответа, но согласился продолжить начатые переговоры и даже принял моё приглашение посетить столицу Арленвайла, чтобы на месте оценить потенциальные масштабы и перспективы столь настойчиво предлагаемого сотрудничества.

Нерешительность орков можно понять, если взглянуть на сложившуюся ситуацию с их стороны. Это только для людей, причём непосвящённых, все красномордые – тупые кровожадные дикари, способные лишь грабить и убивать. Кстати, у среднестатистических орков к людям примерно такое же отношение. Но это чрезвычайно упрощённый подход. Клыкастые, конечно, не прочь пограбить. Да и мы не без греха, чего уж там. Но глупо было бы сводить желания всего народа к столь примитивной формуле. Общество орков, хоть и находится на более низкой ступени социального развития, чем наше, всё же являет собой достаточно сложную и разветвлённую структуру, различные сегменты которой имеют собственные, зачастую противоречивые, интересы.

Применительно к текущей ситуации с надвигающейся войной можно уверенно констатировать, что далеко не все клыкастые в восторге от такой перспективы. Да, безусловно, подавляющее большинство воинов, а также все молодые лоботрясы, стоящие на пороге совершеннолетия, просто мечтают обагрить свои топоры и сабли в крови презренных хумансов, заодно поправив собственное финансовое положение. И племенная верхушка, естественно, вынуждена считаться с такими настроениями. К тому же многие амбициозные вожди вроде Ортен-Хаша видят в масштабном военном походе шанс укрепить свою власть и влияние. Это факт. Но! Параллельно с этим существует изрядная прослойка красномордых, объективно заинтересованных в сохранении status quo. К примеру, ремесленники, сбывающие свои товары людским контрагентам и получающие на этом неплохие барыши. Или контрабандисты, перебрасывающие всевозможные ништяки через кордон. Для всей этой публики большая война не сулит ничего хорошего, так как гарантированно порушит сложившиеся деловые связи вкупе с каналами сбыта и поставок. Пока что недовольство "голубей" неспособно остановить напор "ястребов", но если удастся найти некий компромисс, учитывающий интересы обеих группировок...

Предложенный мной вариант с разворотом вектора орочьей агрессии против собственных соплеменников на юге и, возможно, пограничных имперских территорий при одновременном сохранении и даже расширении торгово-экономических связей между Ухорезами и Унией даёт Ортен-Хашу сотоварищи уникальный шанс. Если вождь Ходящих-по-Воде сумеет правильно разыграть этот расклад, оседлав поднимающуюся в степи волну, то у него будут все шансы войти в историю своего народа.

Орки сейчас как бы зависли в своём развитии, балансируя на тонкой грани между активно разлагающимся родоплеменным строем и нарождающимся феодализмом. Формально должность племенного вождя – выборная. Но на деле Ортен уже третий в своём роду, кто занимает этот пост. До него Мокроходами точно так же правили его отец и дед, а после него, если не случится чего-то экстраординарного, будет править его старший сын – Разящий Клинок Бради-Хаш. И нынешним вождям, конечно же, хочется закрепить это положение, уже официально сделав свою власть наследственной, попутно расширив собственные полномочия и уменьшив влияние всевозможных советов и прочих выборных органов.

Персонально у Ортена, помимо общеклассовых, есть ещё и вполне конкретный личный интерес, так как ему в случае удачи светит должность кагана, то бишь фактически короля (или рэкса, если использовать древне-римскую терминологию) всего межплеменного союза Ухорезов. Правда, в случае провала его буйная башка вполне может оказаться на пике – орки народ горячий, а уж когда ставки столь высоки... Вот и хмурится славный вождь мокроходов, то и дело задумчиво почёсывая пятернёй бритый затылок.

А пока потенциальный каган северных племён напрягал мозги да непрерывно советовался со своими соратниками и постоянно отирающимся в его свите Ролло, наша совместная кавалькада достаточно быстро продвигалась вглубь людских земель. Орки при этом держались плотной группой, образуя как бы ядро импровизированного каравана, а мои егеря, количество которых я после пересечения границы Арленвайла сократил вдвое, оставив только дивизион Равли, шныряли вокруг, изображая почётный эскорт и попутно отсекая любые нежелательные контакты с местными. Двигались мы, как и было уговорено, к Вангарду, где предстояло завершить довольно удачно начавшиеся переговоры, окончательно расставив все точки над i. Но на пути к столице Арленвайла наша дружная компания всё же заложила небольшой крюк, слегка отклонившись от основного маршрута. Сделано это было не без умысла и, конечно же, не укрылось от внимания орков, довольно-таки неплохо представлявших себе местные географические реалии.

Когда мы под вечер четвёртого дня пути слегка уклонились к югу, мотивировав это желанием занять более удобное место для ночлега, никаких вопросов не последовало. Но когда на следующий день наша походная колонна продолжила движение в юго-западном направлении, орки ощутимо забеспокоились. Через час после выступления, убедившись, что изменения курса не предвидится, ко мне подгрёб сам Ортен со всей своей бандой.

Не дожидаясь, пока клыкастый побратим соберётся озвучить явно взволновавший всю красномордую братию вопрос, я поспешил самолично развеять невысказанные подозрения:

– Мы всё ещё едем в Вангард на переговоры, друг мой. Но перед тем как навестить столицу, я хотел бы ещё кое-что тебе показать. Думаю, это пойдёт только на пользу переговорному процессу и вдобавок сэкономит нам обоим кучу времени. Ведь, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Побратим в ответ состроил кислую рожу, и я, чтобы окончательно сгладить ситуацию, поспешно добавил:

– Клянусь своим именем и знаком богини, который ношу на своём теле, что ни ты, ни твои соратники не понесут никакого ущерба! Потерпи до завтра, брат, и ты всё поймёшь сам. А потом мы продолжим наши переговоры.

Ортен в ответ лишь мрачно кивнул и молча отвалил. Но на следующее утро главорк заявился снова с совсем уж похоронной физиономией.

– Ты обещал, что сегодня я увижу нечто важное, ради чего мы уже два дня блуждаем по здешним буеракам. Надеюсь, ты не ошибся.

– Я не ошибся. Вскоре после полудня мы будем на месте. Впрочем, если тебе не терпится, мы можем поехать вперёд налегке, я дам тебе и твоей свите сменных коней...

Орк отрицательно покачал лобастой головой, сопроводив это нехитрое действо донельзя подозрительным взглядом.

– Не стоит, я подожду.

– Ну, как знаешь.

Наша кавалькада продолжила свой путь, но повисшее в воздухе напряжение сгущалось с каждым часом. Ближе к полудню, чтобы немного разрядить ситуацию мне даже пришлось отослать большую часть своего эскорта, оставив лишь одну конно-егерскую роту. Но все истраченные нервные клетки окупились сторицей, когда смешанная группа людей и нелюдей наконец-то перевалила через небольшую гряду холмов, дружно замерев при виде открывшегося зрелища на гребне крайней высотки.

Посмотреть там и вправду было на что, ибо широкая равнина с разбросанными тут и там рощицами да парой убогих деревенек сейчас больше всего походила на окрестности разворошённого муравейника. В нескольких лигах от занятой нами позиции, привольно раскинувшись на склонах двух покатых холмов, располагался недавно разбитый военный лагерь, в настоящий момент активно укрепляемый. Даже без всякой подзорной трубы мне, а значит, и застывшим по близости оркам, были отлично видны геометрически правильные линии рвов и валов, скованные цепями повозки вагенбурга, мощные рогатки, прикрывающие разрывы в оборонительных редутах, стройные ряды палаток, деловито снующие подводы фуражиров и маркитантов, лениво колышущиеся на ветру полотнища полковых штандартов... Ну и, конечно же, ощетинившиеся копьями коробки панцирной пехоты с гарцующими между ними кавалерийскими эскадронами, что как раз проводили полномасштабные тактические учения на некотором удалении от основного лагеря.

Несколько долгих мгновений на холме царила оглушительная тишина, нарушаемая лишь фырканьем лошадей, рохканьем сквигов да скрипом и позвякиванием амуниции. Затем Ортен, повернув ко мне свою обалдевшую рожу, потрясённо выдохнул:

– Кто это?

– Серые воины Железного Пса. Передовой отряд его армии.

И без того вытаращенные глаза орка полезли на лоб, как у заправского рака. Неудивительно, учитывая, что на равнине перед нами сейчас маневрировали, чётко перестраиваясь из оборонительного порядка в атакующий, где-то 22-23 тысячи солдат в полной экипировке, включая, по меньшей мере, 5 тысяч всадников. Для орков, привыкших оперировать сотнями воинов и даже теоретически вряд ли представляющих себе армию численностью больше 10000 рыл – поистине футуристическое зрелище.

– Передовой отряд?!

Ортен ещё раз окинул взглядом кажущиеся с такого расстояния идеально ровными колонны пикинёров и неспешно рысящие плотные массы рейтаров, тускло поблёскивающих воронённым металлом доспехов. Затем, повернувшись ко мне, выдавил внезапно осипшим голосом:

– И сколько их?

Я в ответ на этот крик души безразлично пожимаю плечами.

– Двадцать девять тысяч.

Приврал, конечно, но совсем немного. Фактически просто озвучил общую численность своей армии с учётом удалённых тыловых гарнизонов и передовых дозорных сил, выдвинутых к самой границе Великой Степи. Впрочем, пребывающий в состоянии грогги Ортен-Хаш вряд ли сможет проверить мои заявления, так что...

– Я не хочу этой войны, брат. Но если она начнётся, мы её выиграем.

Орк, так и не придя в себя от новых впечатлений, растерянно моргает, затем, всё же собравшись с мыслями, судорожно кивает:

– Мы будем говорить, Аргх-Ташш. Старым друзьям негоже воевать друг с другом.

После этого исторического заявления во взаимоотношениях Унии с орками резко прибавилось конструктива. А Ортен-Хаш, изначально нет-нет да и подпускавший в разговоре со мной легко читаемые покровительственные нотки, резко преисполнился прямо-таки безграничного почтения к сереброглазому посланнику неведомого и грозного Железного Пса. Тем не менее переговоры о заключении военного союза протекали весьма сложно. Главным образом из-за существенной разницы в менталитете и культурных предпочтениях договаривающихся сторон. Ну и события в окружающем мире вносили определённый элемент хаоса. Причём главными возмутителями спокойствия ожидаемо оказались южане. По обе стороны границы Великой Степи.

Небезызвестный маркграф Эйбер ле Вольд, установивший весьма дружественные отношения с ведущими степными кланами на границах бывшей империи, решил половить рыбку в мутной воде начавшейся междоусобицы. Для чего первым делом объявил себя королём. И не просто объявил, а торжественно короновался в основанном им же самим около двадцати лет назад городишке с нескромным названием Эйбертон. А чтобы никто не сомневался в легитимности самопровозглашённого монарха, громогласно заявил о заключении союза между новообразованной державой и конгломератом орочьих племён. После чего незамедлительно организовал серию набегов не то трёх, не то пяти тысяч новоявленных клыкастых союзников на соседние земли Восточного предела.

Логика в таком поведении маркграфа была самая что ни на есть приземлённая – попытаться урвать свой кусок счастья, пока все игроки покрупнее заняты друг другом. А там, глядишь, новый император оценит и сохранит буферное королевство на границе Великой Степи. Это если мятеж лорда Делвина будет в конечном счёте подавлен. Если же нет, то огрызку былой империи Рейнар и подавно пригодится любой лишний союзник, тем более такой инициативный.