Текст книги "Плеть богини (СИ)"

Автор книги: Максим Шейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– Да куда от тебя денешься? Слушаю, конечно. Когда, говоришь, Велнард прибыл-то?

– Пятого дня. Наш, – Лайд особо выделил последнее слово, чтоб у меня не возникло даже тени сомнений о ком идёт речь, – взял полтерции на размышления. Сам понимаешь, дело серьёзное – надо приличия соблюсти. Получается, завтра официальный ответ будет. Так что ты как раз вовремя. Я уж, честно говоря, думал – не поспеешь. Да и то сказать: из империи такие новости доходят, что впору тебя туда посылать. Ты ж у нас с Рейнаром в ладах...

Упоминание новостей с юга тут же вызвало у меня новый приступ задумчивости. И не без оснований.

Перед самым отъездом из Танариса мне довелось ознакомиться с одним прелюбопытнейшим документом. Составил его некий Ринольд ле Монг – риттмейстер имперской кавалерии и по совместительству платный агент Танариса. Прошлой весной, когда проходила процедура передачи остатков коронных полков Рейнара в состав Серой армии, сей достойный муж был одним из представителей имперской делегации. Дела у империи тогда шли неважнецки, и господин ле Монг серьёзно беспокоился за свою дальнейшую карьеру, а потому между делом зондировал обстановку на предмет возможного трудоустройства в рядах наёмников. На этой почве Рино и сошёлся с Танисом ле Крайтом, бывшим одним из представителей уже нашей стороны на тех же самых переговорах. Два лихих кавалериста легко нашли общий язык. В результате имперскому риттмейстеру не пришлось менять место работы, а у нас появился эксклюзивный источник информации. Причём источник поистине шикарный, поскольку по окончании бюрократических процедур, связанных с передачей регуляров под командование серого маршала, наш новый друг был зачислен в штаб главкома имперской кавалерии на должность старшего ордонанс-офицера. И вот недавно я имел блестящую возможность убедиться в несомненной полезности такого взаимовыгодного сотрудничества.

Собственно, помянутый документ представлял собой детальный отчёт, который весьма подробно, на нескольких страницах повествовал о перипетиях осенней кампании, развернувшейся на западных рубежах империи Рейнар. Эльфы, окончательно уверившись в том, что наёмная армия ле Трайда концентрирует свои военные усилия исключительно на северном операционном направлении, решили до начала осенней распутицы провести ещё одно крупное наступление. Желая, с одной стороны, по полной использовать период военной слабости империи, а с другой – косвенно поддержать Валланд и прочих своих союзников из Северной лиги, остроухие двинули войска на Эборсес. Этот город, ещё недавно служивший нашей операционной базой, летом вновь перешёл под юрисдикцию имперских чиновников, а вот выделить для него приличный гарнизон столичные бюрократы не сподобились, так что эльфы небезосновательно рассчитывали на лёгкий успех. Действительность, однако, оказалась куда интересней.

Рейнар со товарищи, прослышав про надвигающуюся беду, не только прислал магистрату Эборсеса категорическое требование держаться во что бы то ни стало, но и отправил на выручку городу неслабое войско. До конца непонятно, что же послужило главным побудительным мотивом такого решения. Не то внутреннее напряжение в империи достигло таких величин, при которых и дальше безропотно сносить пинки от эльфов стало чревато неприятными последствиями. Не то какая-то светлая голова в столице решила испытать в деле новую "армию городов" перед решающими сражениями. Благо близилась зима, и даже в случае поражения имперских сил, остроухие просто не успели бы в должной мере воспользоваться плодами своей победы, люди же напротив – получали необходимую передышку для поиска виноватых и проведения работы над ошибками. Как бы то ни было, имперцы решились на открытое противостояние.

Основу новой армии составляли городские полки, именовавшиеся территориальной, то бишь ландмилицией. Всего создавалось 11 таких полков, но в поход двинулись только 7 – те, что успели достичь хоть сколько-нибудь приемлемого уровня боеспособности. И, надо сказать, эти горожане смогли изрядно всех удивить. По результатам прошедших кампаний, закончившихся полным разгромом всех рейнаровых ратей, в мире закрепилось несколько пренебрежительное отношение к имперской военной школе, но в данном конкретном случае она проявила себя с самой хорошей стороны.

Те, кто отвечал за формирование и обучение ландмилиции, в полной мере учли сложность поставленной перед ними задачи и подошли к делу творчески. Вместо того, чтобы пытаться механически перенести на новые войска опыт организации регулярных коронных частей, эти креативщики постарались максимально задействовать особенности оказавшегося в их руках человеческого материала. Результат получился необычным, но достаточно интересным.

Во-первых, городские полки оказались невелики по численности. Если в рядах Великой и Серой армий общей тенденцией было укрупнение организационных структур, с целью повышения ударной мощи и "запаса прочности" подразделений, то на землях империи эволюция пошла в прямо обратном направлении. Очевидно, причина заключалась в желании облегчить управление частями, укомплектованными солдатами и офицерами с весьма посредственной выучкой. Итогом стало появление полков, численность которых не дотягивала и до полутора тысяч бойцов. При этом совокупная мощь всей ландмилиции определялась в пятнадцать тысяч человек, а 7 полков, выделенных для похода к Эборсесу, насчитывали чуть менее десяти тысяч "активных штыков".

Во-вторых, прекрасно понимая, что, несмотря ни на какие ухищрения, вчерашние лавочники не выстоят перед атакой действительно сильного врага в чистом поле, организаторы территориальной армии сделали ставку на оборону укреплённых позиций. Для чего из закромов была извлечена старая идея с гуляй-городом, сиречь вагенбургом. Стандартные армейские повозки при этом были основательно модернизированы. Также были доработаны и изготовлены в изрядных количествах всевозможные разборные заграждения вроде тривиальных рогаток. Ну и, конечно же, самое пристальное внимание уделили полевым метательным машинам, многие из которых монтировались непосредственно на повозки.

И, наконец, в-третьих, снаряжение самой ландмилиции постарались привести в соответствие с объективными реалиями. Если в наёмных армиях королевой поля боя являлась пика, то для солдат территориальных полков основой вооружения стали куда более короткие гизармы и алебарды. Защитное снаряжение вместо ставшей уже привычной кирасы состояло из более дешёвой бригантины, дополненной самым простым шлемом типа капеллина. А красу и гордость ветеранов наёмных баталий – грозные цвайхандеры заменяли простецкие боевые цепы. В целом такое оснащение было попроще, подешевле и, чего уж греха таить, похуже стандартной экипировки линейной пехоты. Но при этом вполне отвечало уровню подготовки городских полков и, главное – идеально подходило под выбранную тактику.

В целом имперские военачальники, сумевшие в столь сжатые сроки буквально из ничего состряпать нечто боеспособное, безусловно, достойны самой лестной оценки. Чуда, однако, не смогли совершить даже они. Пусть оборонительная тактика, основанная на упорной защите хорошо организованного вагенбурга, и давала территориальным полкам шанс не рассыпаться от первого же натиска более опытного противника, но она никоим образом не увеличивала их наступательный потенциал, застывший где-то в районе нулевой отметки. Отлично осознавая этот факт, генералы Рейнара вполне логично искали выход в организации взаимодействия новой пехоты со старой доброй кавалерией, для чего в состав идущей на выручку Эборсесу армии была включена почти вся наличная конница.

Основу ударной мощи имперцев сформировали старые шеволежерские полки, пополненные прошлой зимой в ходе реорганизации остатков кадровых кавалерийских частей. Поскольку тут с качеством обучения личного состава всё было в порядке, резать штаты не пришлось, и численность шести конных полков достигала семи тысяч человек. Всадников старой закалки дополняли два новых полка – столичный, укомплектованный дворянами Иннгарда, и императорский, набранный в личном домене Рейнара Пятого. Третий, комплектуемый волонтёрами со всей империи, не успели довести до полного штата и потому оставили на зимних квартирах, а вместо него усилили армию гвардейскими "нетопырями". Последний и самый славный из жандармских полков империи состоял всего из трёх эскадронов и насчитывал в своих рядах около четырёх сотен всадников, но сверхдорогая экипировка, великолепный конский состав и отличная выучка отчасти компенсировали данный недостаток.

В итоге удалось наскрести около девяти с половиной тысяч всадников, а общая численность армии составила, если верить зарплатным и провиантским ведомостям, 19377 комбатантов. Командовать этой сборной солянкой, в виду отсутствия достойных альтернатив, назначили моего знакомого – первого конника империи и непосредственного начальника нашего отважного разведчика – графа Реджинальда ле Бурка.

Глава CXIV

Историческая встреча хумансов с ушастиками состоялась на умеренно пересечённой равнине неподалёку от города. Вот тут-то и выяснился весьма неприятный для представителей человечества факт – нелюдей оказалось заметно больше. Сам ле Бурк и офицеры его штаба, включая нашего дорогого (в прямом смысле слова) корреспондента, определили общую численность вражеского войска приблизительно в 30000 бойцов, включая 19000 пехоты, из которых где-то две трети приходилось на пресловутых эльфийских лучников, и 11000 конницы. Причем не менее 3000 всадников составляли знаменитые «крылатые».

Видя такое дело, имперцы шустро воздвигли вагенбург, после чего принялись всячески усиливать свои позиции земляными насыпями, рвами, рогатками, кольями и прочими инженерными сооружениями. Эльфы, привыкшие действовать от обороны, оказались изрядно озадачены таким поворотом. Явно импровизированные попытки плотно блокировать полевую крепость и взять её защитников измором – провалились. Имперская кавалерия почти не уступала остроухим в численности, а тактически даже переигрывала своих оппонентов. От лобового столкновения с более тяжёлыми "крылатыми" шеволежеры уклонялись, отходя под прикрытие вагенбурга и норовя заманить менее поворотливых эльфийских тяжеловозов под фланговый удар резервных эскадронов. В результате через два дня такой игры в кошки-мышки терпение остроухих лопнуло.

Вспомнив, что изначально они рассчитывали именно на штурм, причём не полевого лагеря, а полноценной крепости, эльфы подтянули к вагенбургу свой осадный парк и активно принялись за сооружение редутов для размещения тяжёлых метательных машин. Имперцы, в свою очередь, регулярно тревожили противника вылазками – позиционное противостояние превратилось в окопную войну. Но едва остроухие закончили оборудование огневых позиций, приступив к монтажу и пристрелке своей дальнобойной машинерии, подлые людишки за одну ночь передвинули основную часть вагенбурга на пару стадиев в сторону... Это было уже слишком.

Нервы у эльфийского командования сдали, и после небольшой предварительной подготовки остроухие пошли на приступ. Тут-то их и поджидал эпический облом. Лучники, выдвинутые вперёд для подготовки атаки, понесли серьёзные потери от действий арбалетчиков и лёгких метателей. В то же время тучи выпущенных ими стрел не произвели на защитников вагенбурга особого впечатления. Ну а отправленные на штурм копейщики и вовсе облажались, будучи довольно легко отбиты оборонявшимися. Единственными, кто отработал как надо, были всадники остроухих, сумевшие прикрыть отход своей пехоты, отогнав при этом ринувшуюся было в контратаку имперскую кавалерию.

Хотя на разгром это никак не тянуло, даже такая локальная неудача эльфов вкупе с их явной неспособностью предпринять нечто действенное против заметно уступающих в числе имперцев подняли боевой дух последних буквально до небес. Впрочем, не настолько, чтобы очертя голову ринуться добивать векового врага. Так что обе стороны, понеся весьма умеренные потери, остались при своих и продолжили укрываться в укреплённых лагерях – боевые действия окончательно зашли в тупик. К тому же через день после неудачной попытки штурма пошли осенние дожди, и противники, помокнув немного для проформы, нехотя расползлись на зимние квартиры.

Империя одержала первую несомненную победу после длительного периода отступлений и катастроф. И хотя чисто военные результаты сражения за Эборсес были достаточно скромными, политический резонанс превзошёл самые смелые ожидания. Рейнар продемонстрировал всем заинтересованным лицам, что у него теперь есть собственная, вполне боеспособная армия. Чем это обернётся для него в будущем, учитывая непростые отношения нарождающейся городской буржуазии, старой аристократии и столичного бюрократического аппарата – бабка надвое сказала. Но сейчас империя вновь стала центром силы и с этим приходится считаться. А эльфы... Остроухие ещё раз наглядно показали, что их время проходит.

Хотя преждевременно сбрасывать ушастиков со счетов пока не стоит. В ходе этой своеобразной кампании они тоже сумели преподнести довольно неприятный сюрприз, каковому обстоятельству, кстати, в отчёте Рино было уделено едва ли не 20% от общего объёма.

Дело в том, что во время подготовки финального штурма вагенбурга эльфы ни много ни мало применили... химическое оружие. Несколько лёгких катапульт в течение примерно четверти часа метали в расположение второго Новиградского территориального полка сферические стеклянные сосуды с неизвестной алхимической дрянью. Разбиваясь, эти стеклянные бомбы выделяли "бледный туман с резким неприятным запахом". Последствия контакта с этим самым туманом были довольно неприятны – удушье, кашель, резь в глазах, обильное слезотечение, жжение в горле и т. д. Летальных случаев не было, возможно потому, что примитивные средства доставки и лёгкий ветерок не позволяли достичь серьёзной концентрации вещества на сколько-нибудь длительное время. Тем не менее жизнь обороняющимся эта газовая атака изрядно осложнила.

Кстати, тогда же имперскими командирами опытным путём были определены и первые меры противодействия таким не конвенционным средствам нападения, на поверку оказавшиеся достаточно эффективными. Выяснилось, что смоченная водой повязка из плотной ткани неплохо защищает от удушья, а промывание глаз обычной водой избавляет от слезотечения и рези. То бишь эльфийская химия ни разу не тянула на почётное звание вундерваффе, по крайней мере, при нынешнем уровне развития науки и техники. Но задуматься над этим случаем определённо стоило. Ведь прогресс не стоит на месте, а во времена глобальных войн вообще имеет дурную привычку двигаться семимильными шагами, так что как бы мне ещё не пришлось заниматься изобретением противогазов...

Представив себе марширующую баталию пикинёров в противогазах с "хоботом", я не смог сдержать весёлой ухмылки, чем немедленно вызвал подозрительный вопрос неугомонного разведчика, продолжавшего пребывать на своей волне:

– Чего радуешься? Или думаешь, Рейнар снова под твою дудку плясать станет, как год назад?

Но на сей раз испортить мне внезапно поднявшееся настроение Лайду не удалось.

– Всё может быть, друг мой, всё может быть! Но сперва мне нужно переговорить с Хассо. И как можно скорее!

Маршал принял меня незамедлительно, будто специально поджидал. Хотя почему будто? Наверняка ждал! Вон и Лайда навстречу выслал...

– Властителю Севера – здравствовать и радоваться!

Я поднимаю руку, приветствуя вышедшего мне навстречу ле Трайда, но маршал отказывается принимать столь официальный тон, старательно демонстрируя прямо-таки исключительную доброжелательность к моей скромной персоне.

– К чему эти славословия? Морольд, мой мальчик, я рад тебя видеть!

Хассо вполне дружески хлопает меня по плечу и тут же без всякой паузы продолжает:

– Проходи, присаживайся. Чем порадуешь старика на этот раз?

Что ж, если встреча предполагается без галстуков... Я подпускаю в голос немного театральной трагичности:

– С Виннердом покончено. Где стояли стены Лоссгарда, ныне лишь пепел и прах. И кости, омытые осенними дождями – всё, как вы хотели, мой маршал.

– Знаю.

На тонких бескровных губах ле Трайда змеится жёсткая улыбка.

– Прекрасная работа. После столь убедительной демонстрации количество тех, кто готов сопротивляться нашим войскам, уменьшилось минимум вдвое. Но это ведь не единственное, с чем ты прибыл?

– Конечно, нет. Так уж получилось, что попутно мне удалось немного прищемить хвост остроухим...

– Я что-то слышал об этом...

Экселенц на секунду возводит очи горе, изображая задумчивость, после чего, щёлкнув пальцами, радостно выдаёт:

– Точно! Там ведь была замешана семья твоей обворожительной жёнушки. Кстати, как она?

Я пожимаю плечами.

– Насколько мне известно, в порядке.

– Ну и отлично. Так что за история приключилась в Йевере?

Называя точное место происшествия, Хассо явно давал понять, что ему известно несколько больше, чем он готов признать официально, а вот насколько больше, мне предлагалось догадаться самому. Впрочем, я в любом случае не собирался делать из этого тайны. Скорее наоборот. Так что следующие 20 минут были посвящены обстоятельному пересказу йеверских событий, а также разбору вытекающих из них последствий. Причём я постарался сделать упор даже не на срыве договорённостей Эльфланда с Валландом, а на перспективах, которые давал нам контроль над пусть и дальней, но родственницей эльфийского монарха и единственной наследницей одного из сильнейших эльфийских кланов.

В конце концов, Тириэль Второй при желании наверняка сможет подыскать для валланской королевской семейки новую невесту, а вот обойти эльфийский закон о наследовании будет проблематично даже ему. Следовательно, "предложив" Юлиэль своё "гостеприимство", мы заполучили неплохой козырь на будущее. Хассо этот момент отлично уловил.

– Неплохо, весьма неплохо. С Валландом мы так или иначе покончим уже в следующем году – вмешательство остроухих тут мало что изменит. Но после войны всегда приходит мир...

Маршал, отвернувшись к окну, задумчиво побарабанил пальцами по стеклу, так и не закончив начатую фразу, хотя направление его мыслей и без того было кристально ясно.

Экономика Севера, как впрочем и империи, пусть и не в ауте, но всё же переживает далеко не лучшие времена. А чего вы хотели? Война! Которая, кстати, ещё не закончилась. В свете этого было бы очень неразумно рвать сложившиеся связи с Эльфландом, которые играли (и играют!) далеко не последнюю роль в поддержании торгового баланса Лиги. Тем более что по большому счёту делить нам с остроухими нечего. Скорее наоборот. Обе стороны объективно заинтересованы в увеличении объёмов товарооборота. К тому же и им, и нам нужны союзники для сдерживания экспансионистских устремлений империи Рейнар. Причём эльфам, в свете последних событий, союзники нужны куда больше, чем нам. Если же принять во внимание последнее заявление ле Трайда о том, что менее чем за год его серые полчища растопчут остатки некогда грозной Лиги, бросив ВСЕ королевства Севера к ногам маршала, то выбора у остроухих в общем-то и не остаётся.

То есть создаваемая буквально на глазах новая политическая конфигурация естественным образом подтолкнёт эльфов к взаимовыгодному сотрудничеству, а в перспективе и к союзу с новым владыкой Севера. И то, что сейчас мы формально находимся по разные стороны фронта – ничего не меняет. Как только перестанут звенеть мечи и законы военного времени отойдут на второй план, в дело вступят куда более тихие, но оттого не менее, а может, даже и более жёсткие законы политической и экономической целесообразности. Как говорится, ничего личного, просто бизнес.

При чём тут Юлиэль? Да ни при чём, в общем-то. Просто эльфийка может несколько ускорить процесс налаживания отношений между вчерашними врагами, подтолкнув стороны к поиску приемлемого компромисса. И, возможно, несколько сместит итоговый результат в нашу пользу. Вот и всё.

Примерно в таком ключе я и озвучил данные сентенции, постаравшись акцентировать внимание на временной фактор, ведь "империя уже доказала, что может быстро восстанавливать свои силы, а значит, любое промедление в таком щекотливом деле, как создание новой антирейнаровской коалиции, было бы не только нежелательно, но и опасно". Хассо одобрительно кивает:

– Ты прав. Я скажу тебе больше: Рейнар никогда не смирится с существованием другой империи. Они могут делать вид, что война на севере их не касается, и даже не напоминать про необходимость передачи под контроль имперских наместников завоёванных нами провинций и городов. Но стоит мне надеть на голову императорскую корону, как на нас разом спустят всех собак. И тут уж каждый день, который мы сможем выиграть на переговорах с остроухими, будет на вес золота.

При упоминании о коронации я с трудом подавил тяжёлый вздох – уж больно уверенным тоном это было сказано. Как о чем-то давно решённом и даже само собой разумеющемся. Но отступать всё равно не хотелось, так что, придав лицу максимально серьёзное выражение, я поспешил перейти к основной повестке дня:

– Кстати, о коронации. Я хотел бы обсудить этот вопрос наедине. И как можно скорее.

Маршал в ответ одарил меня заинтересованным взглядом. В принципе, мы и так были в помещении одни. Но двухэтажный особнячок, принадлежавший бургомистру Торната и выполнявший, как и в большинстве подобных небольших городков, помимо основных своих функций ещё и роль эрзац-ратуши, всё-таки мало подходил для действительно конфиденциальных бесед. Даже не сильно напрягаясь, можно было расслышать, как в коридоре за дверью переговариваются дежурные офицеры и позвякивает амуниция стоящих в карауле солдат. Потому Хассо, не задавая лишних вопросов, просто махнул рукой, предлагая следовать за собой. После чего спокойно прошествовал во внутренний дворик особняка, по дороге нетерпеливо отмахнувшись от драбантов, сунувшихся было вслед за нами.

Предложенная площадка для переговоров представляла собой крохотный садик на полтора десятка ухоженных, а местами даже подстриженных, деревьев и кустов. Преимущественно плодовых. Все фрукты с них уже обнесли, но большая часть листьев, хоть и изрядно пожелтевших, ещё держалась на ветках. Сырой и довольно резкий ветер, шелестя этими остатками былой роскоши, исправно маскировал негромкую беседу двух людей, неспешно прогуливающихся по посыпанной жёлтым речным песком дорожке. Мы успели дважды пересечь этот мини-скверик, прежде чем я, собравшись с духом, нарушил царившее всё это время молчание:

– Мой маршал, вам следует отказаться от короны.

Глава CXV

После моих слов повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь вкрадчивым шёпотом листвы над нашими головами. Несколько бесконечно долгих мгновений Хассо, остановившись, молча буравил меня задумчивым взглядом, затем спокойным, лишённым каких бы то ни было эмоций голосом равнодушно уронил: «Продолжай» – и вновь зашагал по размокшей садовой дорожке. Смерть, мерзко ухмыльнувшись, прошла мимо, погрозив на прощание костлявым пальцем. Тем не менее расслабляться определённо не стоило, потому я предпочёл от греха подальше сменить тактику, зайдя сильно издалека и попутно добавив в свои рассуждения изрядную толику лести.

– Как-то раз один очень мудрый человек, отправляя меня в Иннгард на переговоры с императором, сказал: "Нам никогда не победить, если будем играть по их правилам, для того чтобы выиграть, мы должны сами диктовать условия".

На лице маршала проступает бледная тень улыбки.

– Я рад, что ты запомнил мои слова. Но с чего ты взял, что мне стоит о них напоминать? Ведь став императором, я как раз и получу ту самую возможность устанавливать собственные правила игры.

Тут уже я позволяю себе слабую улыбку.

– Отнюдь. Всё обстоит с точностью до наоборот. Это сейчас можно диктовать им свои условия, навязывать новые правила и заключать любые договорённости. А приняв корону, придётся играть предложенную роль. Пусть ведущую, но чётко определённую. Потому как переписать правила на ходу гораздо сложнее. Не верите – спросите при случае у Рейнара. Он не понаслышке знает, как тяжело развернуть корабль под названием «Империя» на новый курс, особенно когда в трюме изрядная течь.

Но дело даже не в этом. Самая соль в том, что коронованные прохвосты пытаются всучить вам то, что им самим не принадлежит, да ещё и хотят получить при этом хорошую цену! В Серой армии уже сейчас больше семидесяти тысяч солдат, и противостоять этой мощи просто некому. Так что предложение Велнарда не более чем хорошая мина при плохой игре – попытка продать товар, который иначе придётся отдать бесплатно.

– Ты не совсем прав.

Ле Трайд произносит это нарочито скучающим тоном, призванным продемонстрировать, что ничего принципиально нового я ему не сказал, и тут же поясняет свою позицию:

– Противостоять нам они действительно не могут, и если я сам объявлю себя императором, а не получу корону от конгресса монархов Лиги, то им придётся с этим смириться. Но! Объявить себя императором и стать им – две большие разницы. Ведь армия – это ещё далеко не вся империя. Нужна работающая администрация, способная регулярно взимать все положенные платежи, следить за выполнением повинностей, поддерживать порядок, вести отчётность и так далее. У королей Лиги всё это есть, а у меня нет. Пока что мы просто грабим завоёванные земли, отбирая то, что скопили в закромах предыдущие владельцы. Но существовать так долго – невозможно. Потому для построения империи не на словах, а на деле, нужно либо создать собственную гражданскую администрацию, либо воспользоваться чужой. Причём богатство и внутренняя прочность нового государства будут напрямую зависеть от эффективности работы этой системы. Террор может сработать лишь на какое-то время, затем всё равно придётся так или иначе договариваться. К тому же формально равноправный договор, пусть и заключённый под давлением военной силы, будет куда легче принят старой аристократией. Так что, приняв предложение Велнарда, я не только сэкономлю изрядное количество времени и денег, но и сильно уменьшу количество недовольных.

Тут Хассо, конечно, прав – не поспоришь. Да и не нужно по большому счёту.

– Всё так. Воспользоваться готовым – дешевле и проще, чем создавать своё. Но скупой всегда платит дважды. Приняв "помощь" монархов Лиги, мы, конечно, сможем получить действенную поддержку их администрации уже сейчас. Проблема в том, что это по-прежнему будет их администрация. Как временное решение при оккупации эта система работает отлично, но с годами у людей неизбежно возникнет вопрос: что это за империя такая, если чиновники кругом королевские?

Более того. Сейчас, пока идёт война, полки получают жалование из армейской казны и снабжаются за счёт реквизиций и поставок, организованных интендантской службой. Но как только с последними очагами активного сопротивления будет покончено, части Серой армии придётся рассредоточить по городам и провинциям. Готов спорить на своё годовое жалование, что оставшиеся на своих местах корольки тут же постараются перехватить снабжение, а затем и управление оказавшимися на их землях войсками. Ведь продовольствие и снаряжение лучше закупать по месту, да и жалование проще всего платить из собираемых тут же налогов, а поскольку всем этим занимаются местные же чиновники...

Маршал понимающе усмехается.

– Эта проблема стара как мир и противоядие от неё тоже давно известно.

Я тут же возвращаю Хассо его ухмылку:

– Создать императорский домен за счёт Валланда и прочих королевств, которые не согласятся присоединиться к лигранскому меморандуму, а потом разместить в нём основные силы?

– А почему бы и нет?

Приходится равнодушно пожать плечами.

– Может, потому что это не решает проблему полной автономии остальных королевств и их монархов? Нет, я почти уверен, что это сработает. На какое-то время. Никто в здравом уме не решится выступить против непобедимого серого маршала. Но кто удержит империю от распада, когда императора не станет?

После этих слов ле Трайд впервые за время нашей беседы задумывается уже по-настоящему. А я спешу закрепить обозначившийся успех, подпустив в сухой поток аргументов немного эпичности:

– Год назад в Гвинбранде я сказал, что тот, кто сумеет объединить разрозненные отряды наёмников и сокрушить Великую армию Лиги, навеки останется в людской памяти. Так и будет. Но если сразу после вашей смерти Северная империя развалится на кучку грызущихся между собой королевств, то история запомнит не маршала, не знавшего поражений, а неудачливого правителя, пытавшегося, но так и не сумевшего основать величайшую державу.

На губах маршала вновь проступает грустная усмешка.

– И ты, конечно, знаешь, как этого избежать...

Желание ответить "да" было невероятно сильно, но врождённая скромность, вкупе со здравым смыслом, всё же пересилили.

– Возможно. Но сперва скажите, с чего вообще началась вся эта катавасия?

Хассо, чуя подвох, недоверчиво вскидывает левую бровь, но затем, пожав плечами, всё же отвечает.

– Это известно всем. Короли Лиги на конгрессе в Дернхольме* договорились об учреждении особого таможенного сбора на имперские товары, что фактически делало их ввоз нерентабельным и несло колоссальные убытки тамошним мануфактурам и торговым компаниям. После такого война стала попросту неизбежной, потому одновременно с принятием новых пошлин сразу же был заключён и очередной оборонительный союз между королевствами Лиги, а многие монархи, не дожидаясь официального открытия боевых действий, начали вводить на своих землях специальные военные налоги. Рейнар, конечно, попытался разрешить дело миром, для чего предлагал кое-кому неслабые отступные и, насколько мне известно, даже изъявлял готовность породниться с Велнардом Лигранским, выдав свою дочь за его наследника, но менее чем через год после введение антиимперского тарифа всё же вынужден был начать войну.

Я согласно киваю.

– Об этом действительно знают все. Но введение ограничительных пошлин – лишь последнее звено в длинной цепочке событий, приведшей к началу новой Великой войны. Настоящая причина в другом.

– И в чём же?

На сей раз интерес ле Трайда уже не выглядит наигранным, что, конечно же, не может не радовать. Тем не менее я стараюсь сохранить максимально равнодушный вид, пожимая плечами настолько безразлично, насколько это вообще возможно в данных обстоятельствах.

– Общество сильно изменилось. За последнюю сотню лет население городов выросло в несколько раз. А их влияние на жизнь государств увеличилось ещё больше. Основные доходы в казну теперь поступают не с копающихся в земле крестьян и всяких деревенских ремесленников, а с крупных торговых компаний и мануфактур, расположенных в городах. Именно поэтому монархи Лиги проявили столь редкостное единодушие в вопросе о пошлинах. Заметьте, мой маршал, короли приняли новый закон, отлично понимая, что он ведёт к неминуемой войне. Но на кону стояли такие деньги, что риски от прямого столкновения с империей посчитали приемлемыми.