Текст книги "В полусне (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Не знаю, как тебе это удалось, Карл, но в тебя влюблены оба. Я слышал, что так бывает, но встречаю впервые.

– Я не уверен, что ты прав, – возразил Герт, он просто обязан был возразить, но в ушах звучало другое:

«Что у вас с девочкой, кавалер? А с мальчиком?»

– Ну, вот, собственно, и все мои новости, – сказал он, выбивая трубку. – Твоя очередь, Шенк!

Рассказ Шенка, как и предполагалось, оказался короток и лаконичен. «Встретил женщину». «Извини, но имени назвать не могу. Дама замужняя, хоть и молода». И далее все, как водится. Красавица. Умница. Богатая и знатная. И у них с ней не только постель, но и чувства. Но в постели она дивно, как хороша. А сейчас, наверное, уже в Реште, «там и встретимся».

«Может быть, и не врет! В конце концов, у меня с Бебиа тоже непонятно что».

– Есть еще кое-что, – добавил Шенк, разливая вино. – Она мне все сплетни придворные рассказала…

– Поделишься?

– Уже начал! – усмехнулся Шенк.

– Ну, за начало! – поднял он свою кружку.

– За начало! – поддержал его Герт. – Так что за сплетни?

– На праздник Равноденствия в Решт приедет княгиня Чеана Чара, представляешь?

– Да, – кивнул Герт, – Гектор говорил мне, что это возможно. Они же с Рёриком Рештским, пусть и дальние, но родичи. Через клан Ланцанов.

– Серьезно? – вполне искренне удивился Шенк.

– Шенк, ты слышал ее полное имя?

– Да, нет, кажется…

– Норна Гарраган, ноблес де Ар де Кабриз дю Ланцан правящая княгиня Чеана Чара.

– Дю Ланцан, – повторил за Гертом Шенк. – Тогда, отчего же такие напряженные отношения с Рёриком? Я так понял, она впервые приезжает, и как раз для того, чтобы помириться или что-то вроде того.

– Не знаю, Шенк! Гектор, правда, сказал, что там темная история. Про Чару никто не знал до последнего момента. Не было, не было, и вдруг раз – и сразу наследная принцесса. Она впервые на публике-то появилась только полтора года назад во время коронации императора Евгения I Гарраха. Гектор ее там видел. Говорит, писаная красавица, но притом та еще сука! Ходит в мужском костюме, носит меч. Сам понимаешь…

– Да, это ты меня удивил! – признал Шенк. – Мне мая дама таких подробностей не рассказывала.

– Но! – поднял он палец. – Она сказала, ходят упорные слухи, что откуда-то с севера к ней, то есть, к Чаре едет инкогнито какой-то близкий родственник. Но кто и что, никому неизвестно.

– Да, – кивнул Герт, – я тоже слышал. Якобы кто-то из Ланцанов. Но если так, он и Рёрику Рештскому не чужой. Так что посмотрим!

– И еще один слух, – сказал после довольно длинной паузы Шенк, – но совсем дикий, хотя чего не случается…

– Что за слух? – Первая бутылка опустела, и Герт открывал вторую, оттого и на Шенка не смотрел. Просто слушал.

– Да вот, говорят, объявился кто-то по имени Карл де Бурнонвиль д'Грейяр.

– И где он объявился? – Герт справился с пробкой и поднял бутылку над кружками.

– В Кхоре.

– Серьезно? – Герт разлил вино и посмотрел на собеседника. Всполохи огня играли на лице Шенка, глаза казались темными, но, словно бы, поблескивали, отражая свет костра.

– Говорят…

– Ну, тогда Шенк, я тебе тоже один интересный слух расскажу. Говорят, у Дирка Шагорского и Исабель ван дер Вейнгард лет двадцать назад были отношения. Дама Исабель умерла родами, но сын их выжил, и, вроде бы, его видели на севере. Такие дела!

– Ты вчера встречался с королем…

– Встречался.

– Грегор не тот человек, чтобы встречаться с неизвестным ему дворянином, если только…

– Договаривай, не стесняйся! – пригласил Герт.

– Если только он не кхорский разведчик в северных краях или, даже не знаю, кто.

– Шенк, мы это уже обсуждали, – улыбнулся Герт, – и я тебе сказал, что у меня сложная биография и непростые обстоятельства, которые я не хотел бы пока озвучивать. Ван Холвен, отчего нет? Вот даже цепь и перстень ван Холвена. Ты не сомневайся, есть люди, которые в этом разбираются. Они тебе сразу скажут, цепь и перстень Калта ван Холвена.

– Значит, все-таки не Ланцан?

«У них есть свой нюхач или Микулетту разговорили?»

– Шенк, – сказал он вслух, – мои предки из Чеана, так что я вполне могу быть и Ланцаном, вопрос – которым из них?

– Да, вопрос! – улыбнулся Шенк, и больше они к этой теме в ту ночь не возвращались.

Под жареных кроликов и белый хлеб допили вторую бутылку, а там и третья ушла за анекдотами и пустым разговором…

* * *

Что-то теплое и пушистое коснулось его лица. Кольнули грудь коготки, и Герт проснулся. Он лежал около догорающего костра, а на груди у него седела довольно крупная лисица. Смотрела на него «через плечо» и слегка поглаживала по лицу пушистым хвостом. Было в ней что-то странное, что не сразу – со сна – уловил Герт. Она была куда чище и красивее любой настоящей лисы. Этот зверь не пах мертвечиной, хотя и нес на себе запахи леса и свежей крови. А в следующее мгновение Герт проснулся окончательно и узнал в золотой лисе Бебиа ла Скарца, нагую и желанную. А лиса только того и ждала. Почувствовала, что узнал, легко соскочила с груди, вильнула роскошным хвостом и, не торопясь, почти лениво затрусила в лес. Герт встал. Он был сейчас в лучшей своей форме, если иметь в виду обе жизни – и Герта и Карла, и мог двигаться практически бесшумно. Так что, покидая поляну, он не разбудил Шенка, спящего по другую сторону костра.

В лесу было темно, но Герт неплохо «чувствовал» окружающее пространство, ни разу не наступив на сухой сучек и не наткнувшись на невидимое в темноте дерево. Женщину-лису он тоже «не терял из виду». Некоторое время лиса вела его вглубь леса. Затем они спустились с холма, и вышли к берегу Кроткой. Луна, взошедшая на небосклон, была почти полной, а может быть, это и была полная луна. Большая, яркая, похожая на начищенную до блеска серебряную монету.

Здесь лес становился реже и подходил почти к самой воде, и там, у реки, между деревьями пряталась крохотная поляна, заросшая высокой мягкой травой и нежно пахнущими лесными цветами. Лиса выбежала на поляну и вдруг начала меняться, стремительно превращаясь в обнаженную женщину, легко бегущую к реке.

– Не стой, как истукан! – крикнула Бебиа, оглядываясь через плечо. – Хочешь меня, догони!

И она с плеском вбежала в воду.

Герт, не раздумывая, сбросил одежду, – хотя у него это и взяло некоторое время, – и побежал к воде. Но женщина уже плыла, и догнать ее он смог лишь на середине реки. Бебиа умела вскружить голову, и заставить хотеть себя, умела тоже. Они начали целоваться прямо в воде. Ласкали друг друга, погружаясь в глубину и всплывая обратно на поверхность. Игра была захватывающей, и, не смотря на то, что вода холодила тело, остудить вспыхнувший в Герте любовный пыл река не смогла. И, когда они снова оказались на берегу, он бросил Бебиа на траву, легко подхватил за бедра, перевернул задом к себе и овладел почти мгновенно, потому что женщина и сама была в горячке, она ждала его и дождалась…

Луна уже клонилась к западу, когда Герт очнулся, наконец, от любовного морока. Бебиа так умела захватить душу и тело мужчины, что иногда казалось, что она и не оборотень вовсе, а какая-нибудь фея, для развлечения принимающая иногда звериный облик. И вот, что любопытно, когда он был с ней, Герт испытывал невероятное влечение к Бебиа, его страсть достигала силы урагана, а желание пылало, как огонь в адской печи. Но стоило им расстаться, и чары женщины-лисы тотчас ослабевали. Герт не любил ее. Он не был даже влюблён. Возможно, он был ею увлечен, но никак не более. Но и Бебиа, как подозревал Герт, испытывала к нему точно такие же чувства. Игра, влечение, переходящее в похоть, вожделение, не омраченное высокими переживаниями – такова была ее природа, развившаяся до совершенства в благодатной среде двора графини ле Шуалон, где разврат и распутство являлись частью повседневности.

Размышления о природе любви, о чувственном опыте и прочих высоких материях незаметно привели Герта к границам запретного. После Большого Маскарада, он буквально выжег из души и памяти любые упоминания о Зандере и Маргерит де Бройх. Однако, сначала разговор с Шенком, а теперь и «свободные странствия мысли», вернули все в «исходное состояние».

Стояла тихая ночь. Теплая, едва разреженная убывающим лунным светом, наполненная ароматами ночных цветов и, боги ведают, чем еще. Нагой, все еще покрытый не успевшим высохнуть любовным потом, он лежал на траве, обратив глаза к Хрустальному Куполу, украшенному мириадами звезд. Он пропах страстью, и сам чувствовал в воздухе эту пряную ноту. И лежавшая рядом с ним нагая женщина тоже пахла всеми теми безумствами, на которые они оказались способны. Но думал Герт не о ней. В жарком мареве своего «внутреннего пространства», где возможно все, Герт ласкал совсем другие тела, и как в волшебное зеркало смотрелся, поочередно, то в голубые, то в синие глаза…

От одного запаха можно кончить! – мысль, разрушившая магию воображения, оказалась на редкость четкой, такой, как если бы была произнесена вслух. Герт даже «услышал» интонацию и разобрал нечто вроде тембра этого мысленного голоса.

«Женщина…»

Он приподнялся на локте и посмотрел туда, откуда «прозвучала» реплика.

Осторожно! Он!.. – но второй оборотень опоздал, они все уже вошли в круг власти, очерченный силой оборотных камней.

Три волка, вернее нереально крупная волчица и два здоровенных – под стать ей – волка.

Впрочем, ошиблись они дважды. В первый раз, когда не почувствовав запаха силы, они вошли в пределы его власти. И во второй – когда подумали, что попались. Но дело в том, что волки были не одни. С ними вместе на поляну вышел устрашающих размеров медведь, а медведи Герту не подчинялись. Тот камень – кажется, это был сапфир, – давным-давно пропал.

– Рад познакомиться! – сказал Герт, принимая более подходящее для разговора, сидячее положение.

– Дама! – поклонился он. – Кавалеры! Я безоружен и я с одной из вас. У нас тут…

Случка! – «хохотнула» волчица.

– Ну, – усмехнулся в ответ Герт, – я бы не был столь резок в выражениях!

А ты, что скажешь, сестра? – посмотрела волчица на проснувшуюся Бебиа. – В лисьей шкуре он тебя уже имел или все пока впереди?

– Все впереди! – мечтательно пропела Бебиа и встала. – Я за него ручаюсь, он хороший.

А Герт подумал, что волчица, по-видимому, старый и сильный оборотень. Он ее слышал ясно, и хорошо понимал, не то, что тогда, с лаской.

«Или у них это от размера зависит?»

Ладно, продолжай ручаться! – усмехнулась волчица и повернула голову к Герту:

Ты парень с севера?

– Да, в этот раз я пришел с севера, – дипломатично ответил Герт.

Кто дал тебе власть?

– Не знаю, – пожал он плечами, – но есть кое-что другое, что может тебя заинтересовать.

Боги ведают, как думают, а главное, о чем думают такие оборотни, как эта сука, что ходит с таким вот экзотическим эскортом. Надо было ей что-нибудь предложить, и Герт подумал об ирбисе.

Расскажи!

– Несколько месяцев назад, – сказал Герт, надеясь, что волчица понимает все эти сложные слова, – на Северном Олфе я встретил ирбиса.

Снежный барс?

– Да, но не такой, как ты. Древний, могучий. Мы разговаривали.

Повелитель полуночи?

– Ты сказала! – пожал плечами Герт. – Я подумал, но кто я такой, чтобы утверждать, что это именно он? Повелитель полуночи, как я читал, с прошлого потопа не объявлялся…

Объявлялся.

– Серьезно? – удивился Герт. – У вас снова есть король? -

Не знаю. Кто ты такой? Зачем он с тобою говорил?

– Честно сказать, не знаю, что тебе ответить. Ни на первый вопрос, ни на второй!

Встретимся. Поговорим. Есть о чем. – Волчица отвернулась и потрусила к лесу, за ней остальные.

Попробуй лису! – посоветовала, растворяясь в тени деревьев. – Мужики говорят ни с чем не сравнить.

– Хочешь? – ласково спросила Бебиа, прижимаясь полной грудью к его спине.

– Как-нибудь в другой раз…

Соблазн был велик. Кому из обычных смертных привелось отыметь лису и не совершить при этом грех скотоложства? Но Герт решил, что не надо. Слишком пристально смотрели на него из глубины души две пары глаз, синие и голубые…

4. Город Решт столица герцогства Решт, второго червеня 1649 года

До Решта добирались целую неделю, но, в конце концов, Герт въехал в город, проехал несколько смутно знакомых улиц и вдруг увидел дворец Ланцанов – отель де Ланцан. Городской замок клана выходил фасадом на просторную площадь, образованную дюжиной или больше богатых домов. Но, разумеется, ни один из них даже не пытался сравниться размерами и роскошью с родовым гнездом одной из старейших в Реште, Ливо и Чеане семей. Гордая кровь. Долгая история. Много денег. Большой вытянутый в длину эллипс площади Ланцан. И фасад дворца за высокой литой оградой – глухая облицованная мрамором стена в три этажа с фигурами речных и озерных духов поверху, по краю крыши, и понизу, на невысоких пьедесталах вдоль стены, и вход – дверная арка из резного камня и тяжелые бронзовые створки дверей в глубине.

«Что случится, если я захочу войти?»

– Ищите что-то или просто вышли погулять?

Герт почувствовал этого человека минуту назад, а вот услышал только сейчас. Ловкий малый, если умеет так ходить. И опасный.

– Да, вот любуюсь! – Ответил он, не оборачиваясь.

– Чем тут любоваться, кавалер? – возразил мужчина, чьим-то знакомым, но давно забытым голосом. – Глухая стена и несколько статуй.

– Это если вы никогда не бывали внутри.

– А вы бывали?

– Поверите, если скажу, что бывал?

Герт обернулся.

Ди Рёйтер не постарел, но все-таки изменился. Стал старше, – на вид ему было теперь лет тридцать – тридцать пять, но никак не восемьдесят, и даже не шестьдесят. Набрался опыта, заматерел. Одним словом, превратился из молодого человека в зрелого мужчину. Пожившего, много повидавшего и много пережившего.

«Ну, что ж, – решил Герт, рассмотрев человека, которого когда-то знал и о котором много чего слышал уже в этой, новой жизни, – княгиня не дура. Если заводить любовника, то именно из таких. И собой хорош, и не мальчишка неразумный. Такой поддержит, а если надо, то и убьет. И все ради любви, разумеется!»

– Здравствуйте, граф! – сказал он, ломая шаблон. – Как поживаете? Как супруга? Как дети?

– Мы знакомы? – ди Рёйтер явно не ожидал, что Герт атакует его сразу, вдруг. Сам хотел ударить, но вышло наоборот.

– Вы ведь Гвидо ди Рёйтер, не правда ли? – Герт не отступил, он шел напролом.

– Да, я имперский граф Гвид ди Рёйтер. А кто вы, кавалер?

– Я? – Герт было задумался, но вдруг понял, что все уже решено. Планы сверстались, решения приняты, и он тот, кто он есть.

– Смешно! Я вас узнал, а вы меня нет! Мы были знакомы, Гвидо, много лет назад. Даже перешли на «ты».

– Где? Когда? – Гвидо не разучился принимать удар. Напротив он научился держать его еще лучше.

– Давно. В далекой стране… – Герт посмотрел направо и увидел едущего к нему через площадь Шенка.

– Но, увы, – улыбнулся он графу, – наше время истекло. Разрешите представиться, граф, лорд Карл ван Холвен!

– Значит, ван Холвен… – Протянул Гвидо. – Но не Кальт, а Карл. Любопытно!

– Организуйте мне встречу с княгиней! Обещаю, не пожалеете!

– Это ваш друг? – кивнул граф на Шенка.

– Да, – подтвердил Герт, – Шенк ден Агирах кавалер дела Дьё и Керрах.

– Хотите, я приглашу вас обоих во дворец?

– Сочту за честь, но не сегодня. Не сейчас!

* * *

– Почему ты отказался? – вполне искренне возмущался Шенк. – Он бы нас обедом накормил! У них, наверное, и кухня соответствует…

– Обедом я тебя и сам угостить могу! – улыбнулся Герт, его забавляла горячность Шенка.

Шенк был хорош! Естественен, непротиворечив. Возможно, одно не мешало другому.

– Вон, смотри, Шенк, какая ухоженная таверна! Пойдем, съедим чего-нибудь, выпьем, поговорим!

– Ты угощаешь?

– Я.

– Ну, ладно, тогда!

Вскоре – и десяти минут не прошло, – они сидели уже за столом, и пили вино, а служанки несли с кухни разносолы и печеное на углях мясо.

– Великолепно! – Шенк сделал глоток вина и посмотрел на Герта. – Ты прощен. Здесь, и в самом деле, недурно!

– Ну, вот, я же… – Герт не договорил.

В сопровождении низко кланяющегося хозяина в зал вошли две дамы. Обе красавицы. Обе, судя по одежде и драгоценностям, птицы высокого полета. Одна повыше и постарше, другая помладше, и ниже ростом. Та, что старше, увидев Герта и Шенка, довольно улыбнулась и сделала движение веером, означавшее, что-то вроде «ко мне»! А младшая раскрыла свои огромные голубые глаза и уставилась на Герта.

– Здравствуйте, Маргерит! – Герт встал из-за стола и пошел навстречу женщинам.

– Миледи, – поклонился он второй даме, – разрешите представиться! Лорд Карл ван Холвен, к вашим услугам!

Женщина внимательно осмотрела Карла и повернулась к Шенку. – Представь меня, Шенк!

– Знакомься, Карл! Это баронесса д'Энен. Мы…

– Он мой любовник! – расставила точки на «i» женщина.

– А это твой? – повернулась она к Маргерит.

Маргарет покраснела, но ничего не ответила. Взгляда, впрочем, не отвела, так и смотрела Герту в глаза.

«Храбрая девочка! – мимолетно подумал он. – И упорная. С такой легче переспать, чем объяснить, что это неуместно!»

– Понятно, – кивнула женщина, – значит у вас все впереди! Пригласите нас за стол, господа! Я потратила золотой, чтобы вас отыскать. Не заставляйте меня об этом пожалеть.

И вот они уже сидят за столом. Дамы, оказывается, проголодались и готовы на все.

– Утка в меду? Звучит соблазнительно! Если вы ее еще и готовить умеете…

– Умеем! – клянется хозяин и снова кланяется.

– А это что? – кивок на блюдо с мясом. – Что едят кавалеры?

– Баранина, печенная на углях, миледи!

– Удвойте порцию! Маргерит, душа моя, что-нибудь еще?

– Овечий сыр, – улыбается Маргерит и, наконец, отводит взгляд. – И сладкое вино!

Голос звучит твердо. Девочка знает, чего хочет.

«А ты, друг, – спросил себя неожиданно Герт, – ты знаешь, чего хочешь ты?»

– Баронесса…

– Постойте, лорд Карл. Шенк вы ведь друзья с лордом ван Холвеном?

– Да, разумеется! – Шенк еще не понял, куда клонит женщина, но уже был готов к сюрпризам, как лазутчик в ночном в поиске.

– Тогда и мы могли бы перейти на «ты», как думаешь, Маргерит?

– Мы с Карлом перешли на «ты» еще на Чумном тракте.

– Это, когда на вас напали альвы?

Похоже, женщины общались не первый день, и весь этот балаган действительно походил на случайную встречу. Впрочем, нет.

«Она сказала, что заплатила золотой…»

Выглядело даже более естественно, чем, если бы сослалась на случай. Натуральней и придумать нельзя, если бы не одно «но».

– Прекрасно! – Баронесса и слова вставить никому не позволила. – Целоваться не будем, но переходим на «ты». Я Катрин.

– А я Карл, – засмеялся Герт. – Что скажешь, Катрин, в моих жилах, и в самом деле, течет кровь Ланцанов?

– Прости, Карл, не поняла вопроса! – нахмурилась Катрин.

Ну, что сказать! Катрин просто не знала, что он знаком с Микулеттой еще с тех пор, когда графиня ле Шуалон была моложе баронессы д'Энен. Катрин была похожа на молодую Кулето, как сестра-близнец. И развращена ровно в той же мере, и так же остра на язык. Семейные черты, одним словом.

– Ты просто очень похожа на свою бабушку, Катрин.

– Вот как! Знаешь, как она выглядела? Ты бывал в замке Сафой, видел ее портрет или сукин сын Рурк показал тебе ту картинку?

– Какая разница! – «мило» улыбнулся Герт. – Но если ты на нее не только похожа, но и способности у тебя…

– Я поняла! – остановила его баронесса. Судя по всему, она не хотела, чтобы кто-нибудь еще узнал, что она элида. И была права. Незачем всем и каждому знать о таких вещах.

– Вы о чем? – поинтересовался сбитый с толку Шенк.

– Ерунда, милый! – отмахнулась женщина. – Забудь!

Итак, что за чудная компания. Шенк шпион княжества Чеана, а на кого, тогда, работает Катрин? На короля Кхора или на герцога Решта? Или есть и другие игроки?

– Где вы поселись? – сменила тему баронесса.

– В гостинице, – пожал плечами Шенк.

– Гостиница хорошая? – неожиданно спросила Маргерит.

«Надо же! Вопрос по существу!»

– Если честно, так себе! – ответил Герт. – Но других не осталось. В городе столпотворение, и это еще за неделю до первого бала.

– Отлично! Вы будете жить у меня!

– У тебя и в Реште есть дом? – удивился Шенк, и, похоже, его удивление было искренним.

– Нет, милый! Не у меня. Это дом моей двоюродной тетки. Но она, знаешь ли, старая перечница! Живет в имении, а дом стоит пустым!

– А твой муж? – осторожно спросил Герт, помнивший со слов Шенка, что Катрин – дама замужняя.

– Мой муж, Карл, это скорее фигура речи, чем реальность, данная мне в ощущениях… Но не волнуйся! Наследника я ему все-таки родила.

* * *

Обед затянулся до ужина. Вернее от позднего завтрака, каким на самом деле должен был считаться их обед до настоящего обеденного времени. Было вкусно и весело, и вино, что называется, лилось рекой. Дамы смеялись, Герт шутил, вспоминая давным-давно забытые шутки и анекдоты, Шенк не отставал. Он оказался галантным кавалером, – новая грань его непростой личности, – и веселым собутыльником, о чем Герт и Катрин уже знали, а Маргерит увидела только сейчас.

Потом баронесса сказала, что хорошенького понемножку, и вообще, пора и честь знать. А продолжить можно и нужно во дворце, тем более, вся ночь впереди, а винный погреб у тетушки такой, что и герцог, если узнает, обзавидуется. Решили сменить дислокацию. Мужчины проводили дам до кареты, а сами отправились за своими вещами в гостиницу. Но только отъехала карета, как Герт «вспомнил» о неотложном деле и попросил Шенка забрать заодно и его вещи, а он, дескать, только повидается кое с кем и сразу же придет на площадь Старых королей в особняк госпожи ла Корей. Своего коня он так же препоручил Шенку. А тому и возразить было нечего. У каждого могут возникнуть личные дела, на то они и свободные люди в свободной стране.

Герт откланялся и пошел. Какое-то время он целенаправленно шел к реке, а потом тем же деловым шагом к Замковому холму. Это взяло у него довольно много времени, но слежку он все-таки обнаружил, хотя тени у него оказались совершенно замечательные. Однако часто побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто умнее, то есть, то, кто действия противника просчитал заранее и заблаговременно учел.

Когда Герт в третий раз прошел по Узкому мосту, в створе боковой улицы показался человек со свернутым ковриком на плече. Герт сигнал понял и пошел за человеком. Попетляли по улицам, скорее для вида, чем из необходимости, и «ведущий» зашел в лавку ювелира. Герт вошел за ним, и его тут же провели в задние комнаты, а оттуда на другую улицу, на которую с той, где остались «тени», не сразу и выберешься. Так что хвост – чей бы он ни был, а число желающих стремительно умножалось, – он благополучно потерял и еще через полчаса зашел в маленький темный домик, где его ждал худощавый мужчина со спокойным узким лицом. Глаза у Хьюго ер Дроггера были серые, холодные и внимательные.

– Наши готовы, – сказал он после того, как они с Гертом обменялись приветствиями. – «Подающий» в доме.

Даже здесь, где не должно было быть чужих ушей, Хьюго не сказал бы ничего лишнего. Таковы его воспитание, профессия и самодисциплина.

– Спасибо! – кивнул Герт. – Дальше, пожалуйста.

– Здесь у меня семь человек, но дня через три будет больше. Полагаю, справимся.

– Полагаешь или обещаешь?

– Обещать можно только то, что постараюсь, остальное в руках богов. Я постараюсь.

– Хорошо. Что-то еще?

– В гостинице «Зеленый петух» остановился некто Генрих Кнорх и второй день разыскивает вас.

– С чего такая срочность?

– С его дядей Виктором в Сагере переговорили серьезные люди, – торговцы, негоцианты городские старейшины, – и он вдруг вспомнил, где находятся те записи.

– Отлично! – улыбнулся Герт. – Треть ваша, как и договаривались. Проведешь меня к банкиру?

Все началось в Сагере. Едва Герт заполучил свой «кожаный мешок» и просмотрел находящиеся в нем документы, как ему пришла охота «навестить места былой славы». Тут и выяснилось, что большой двухэтажный дом Людо ер Дроггера стоит ровно на том же месте, где стоял полстолетия назад. В доме по-прежнему жили люди, носившие фамилию ен Дроггер и, более того, они все еще торговали вином. А вот чем они занимались помимо покупки и продажи вин, Герт узнал, переговорив приватно со старшими в роду. Всей правды они, разумеется, Герту не открыли, – он, по любому, был чужак, – но имя его в семье помнили, и отказать в помощи наследнику лорда Неизбежность, не смогли. Тем более, не бесплатно. Не просто так.

– Значит, семьсот тысяч золотом? – уточнил Герт после того, как, сверив коды и пароли, Генрих Кнорх во всех подробностях отчитался перед клиентом о судьбе небольшого бочонка с золотом, оставленного Гертом в банкирском доме Кнорхов, «на всякий случай». Вот случай и представился.

– Все верно! – подтвердил банкир. – Вот гарантийные письма в банк Готлибов в Реште, а вот ваша аккредитация, и заемный ордер.

– Что это значит? – Герт этих тонкостей не знал раньше, не постиг и теперь.

– Это значит, что вы сможете получить ваши деньги по первому требованию в Сагере, Кхоре или в Реште, – объяснил банкир.

– А что я должен сделать, чтобы некто по моему поручению получил двести пятьдесят тысяч в Сагере?

– Просто отдайте такое распоряжение, – пожал плечами Генрих Кнорх. – Вот пергамент, перо и туш… Формулу приказа я вам продиктую, и мы скрепим документ подписями и печатям.

5. Город Решт столица герцогства Решт, третьего червеня 1649 года

Особняк госпожи ла Корей на площади Старых королей в действительности оказался настоящим дворцом. Даже стража в цветах какого-то неизвестного Герту дома охраняла ворота в окружавшей особняк каменной стене. Однако Герта ждали и впустили в дом, едва он назвался. Слуга проводил его в просторные покои на втором этаже, принес воды, чтобы умыться и разъяснил в общих чертах «диспозицию и планы развертывания».

– Ваши апартаменты, сударь, находятся в северном крыле, – сообщил он сухо, – но если вернуться по этому коридору до главной лестницы, вы увидите двустворчатую дверь по другую ее сторону. Дверь цвета вишни и украшена золотым багетом. Она ведет в Вишневую столовую. Там вас, сударь, с нетерпением ждут хозяйка и остальные гости.

Гостей, впрочем, оказалось куда больше, чем предполагал Герт. Шенк и Маргерит, несколько дам и кавалеров, с которыми его сейчас же познакомила Катрин д'Энен, и давешний незнакомый знакомец – граф ди Рёйтер. Но ни с ди Рёйтером, ни с Маргерит Герт этим вечером так и не поговорил. Затянувшийся едва ли не за полночь «ужин» оказался отличным продолжением веселого обеда. На этот раз, ели, правда, мало, да и то одни сладости, а вот пили много, и вина из погребов дворца оказались просто великолепными.

Потом гости откланялись, и Герт ушел в отведенные ему покои сразу вслед за Маргерит де Бройх, сказавшей, что устала. Он не хотел мешать Шенку и Катрин, но и в комнате ему делать было нечего. Спать расхотелось, уйти гулять по ночному городу, было неловко, и он вышел на балкон. Закурил трубку и стал смотреть на звезды. Небо очистилось, и звезды светили ярко и ровно. Герт попыхивал трубочкой и вспоминал названия созвездий, но прихода гостьи не пропустил. Почувствовал ее присутствие за дверью и даже угадал ее имя. Маргерит стояла в коридоре, не решаясь постучать и зайти, или зайти, не постучавшись, но и уходить не желала. Стояла. А по другую сторону двери стоял Герт, оставивший трубку на каминной полке. Он не знал, что ему делать. Открыть дверь и пригласить ее войти, или наоборот бесшумно сдвинуть засов, запирая дверь, и не открывать, даже если она постучит.

За окном стояла глухая ночь, тишина. В комнату задувает теплый ветерок, играет с огоньками свечей. А Герт… Что ж, Герт снова молод и влюблен. В крови смешались винный хмель и хмель желания, и сердце поднимает такт, а за дверью стоит женщина, в которую он, как выяснилось, влюблен. Казалось бы, все просто, но на самом деле все очень сложно. Маргерит жена его друга, и самое скверное – похоже, Зандера он любит ничуть не меньше.

В конце концов, все решила Маргерит. Это она, не постучав, открыла дверь и оказалась лицом к лицу с Гертом. Вздрогнула от неожиданности, отступила на шаг, но взгляда не отвела.

– Ты знал, что я стою за дверью?

– Да, – вынужден был признать Герт.

– Отчего же не вышел, не позвал?

– Входи, пожалуйста! – пригласил он, отступая от двери. Ему нечего было ответить на ее вопрос. Не открыл, не пригласил, проявил слабость.

Маргерит вошла, затворив за собой дверь. Сделала несколько шагов и повернулась к Герту.

– Ты ведь все понял? Ведь так? Я пришла.

– Полагаю, – сказал Герт, преодолевая сильнейшее искушение обнять Маргерит и целовать в губы так долго, как сможет, – мы совершаем ошибку. Тебе не следовало приходить, а мне – впускать тебя сюда. Ты не должна быть ночью в моей комнате. Это слишком интимно, я думаю. И потом, Зандер мой друг!

– Зандер! – вскинулась вдруг Маргерит. – Да, оставь ты уже его в покое! Вечно он стоит у меня на пути! Я тебя люблю, Карл, и это… это все. То есть, нет. Не все. Я тебя хочу! Ну, то есть, я готова тебе отдаться. Сейчас, здесь! – и, продолжая смотреть ему в глаза, она стала раздеваться. Вернее, она попыталась это сделать, но добраться до крючков и петель, расположенных на спине не смогла, как не смогла и спустить платье вниз. Узкий закрытый лиф застрял на довольно большой для ее возраста груди.

– Подожди! – вмешался Герт, у которого в этот момент было ровно две возможности: рассмеяться и убить отношения на корню, или отнестись серьезно и помочь женщине снять платье и все остальное.

– Подожди! – сказал он. – Давай, помогу!

Герт всегда считал себя последовательным человеком. Таким и был, получив за это и многое другое многозначительное прозвище «лорд Неизбежность». Начав дело, он никогда не оглядывался назад, не сворачивал с пути и не останавливался. Приняв решение, не колебался, не подвергал свои действия сомнению, шел до конца. Поэтому, предложив Маргерит помощь, он разом отринул все возражения, и обо всем забыл. В этом мире – здесь и сейчас – остались только он и она, их любовь, нежность и обоюдная страсть…

Трудно сказать, о чем он думал, когда овладевал Маргерит. Много о чем и ни о чем. Так, наверное. Чего Герт, однако, не предвидел, так это того, что жена друга окажется девственницей.

– Ты должна была меня предупредить! – сказал он несколько позже, когда отдышавшись и смыв с ног кровь, Маргерит вернулась в постель.

– Зачем? – спросила она, прижимаясь к Герту.

– Я был бы осторожней…

– Глупости! – возразила она, забираясь на него. – Ты бы меня и пальцем не тронул!

Она легла на него и, приподняв голову, смотрела в глаза.

– Мне было хорошо! – сказала, наконец, и улыбнулась. – И это странно. Все говорят, что в первый раз не очень.

– У кого как, – он положил ладонь на бедро Маргерит и провел сверху вниз.

– Продолжай! – она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, – Вторую руку можешь положить мне на зад. Я не возражаю!