Текст книги "В деснице благодати"

Автор книги: Макс Лукадо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

опасностях между лжебратиями...

2 Кор. 11:23-26

Способен ли кто-нибудь упрекнуть Павла за просьбу о передышке? Сколько может

вынести тело? Человек изнемогает, постоянно живя под прицелом сатаны. «Боже, а что, если до конца года мы ограничимся поношениями на словах и дадим немножко зажить

моим болячкам? Или хотя бы разделим избиения кнутом и камнями, чтобы они не

происходили одновременно? У меня синяк на шее, из– за которого я просыпаюсь всякий

раз, как повернусь на другой бок. А помнишь ту ночь в темнице в Филиппах? Спина у

меня до сих пор ноет».

3) Разумеется, были такие, кто считал, что каждый удар получен Павлом

заслуженно, и это приводит нас к третьей версии. Как полагает кое-кто, настоящим

жалом был его несносный характер.Чему бы Павел ни научился у ног Гамалиила, за

тактичность у него была твердая «двойка». До того, как Павел познал благодать, он

убивал христиан. После того, как познал благодать, он с христианами пререкался.

Хотите пример? «Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию» (Гал. 2:11). Вот уж написано истинным

дипломатом! По мнению Павла, ты находишься либо на стороне Бога, либо на стороне

сатаны, а стоит тебе чуть-чуть переступить черту, Павел не станет делать из этого тайны

– «...таковы Именей и Александр, которых я предал сатане, чтобы они научились не

богохульствовать» (1 Тим. 1:20).

Каждый знал – в пределах досягаемости его пера и языка, – какого он о ком

мнения, и знал, когда лучше от него спрятаться.

4) С другой стороны, мы можем предположить, что жало не было искушениями, его

собственной враждебностью или неумением ладить с людьми; речь может идти о теле

апостола,его физическом состоянии. Помните его слова в конце одного из посланий?

«Видите, как много написал я вам своею рукою»14 (Гал. 6:11). Возможно, у Павла было

плохое зрение. Может быть, он так и не оправился после произошедшего на пути в

Дамаск. Богоявление сопровождалось таким ярким светом, что Павла три дня не

отпускала слепота. Может быть, полностью он так и не выздоровел. И его способность

отчетливо видеть крест была обретена ценой утраты способности видеть все остальное.

Павел писал галатам: «...если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне»

(Гал. 4:15).

14 В переводе, которым пользуется автор, – «Видите, какими большими буквами я пишу вам своей рукой». – Примеч. пер.

При его роде занятий плохое зрение могло быть профессионально опасным.

Трудно путешествовать, когда не видишь дороги. Как писать послания, едва различая

страницы? Плохое зрение вызывает перенапряжение глаз, из-за чего начинаются

головные боли, и Павел проводит долгие бессонные ночи с молитвами. «Боже, смогу ли

я когда-нибудь хорошо видеть?»

Трудно завоевать толпу слушателей, если то и дело обращаешься к дереву, принимая его за человека. В связи с чем на ум приходит последняя из рассматриваемых

нами возможностей.

5) Мы полагаем, что Павел был энергичным оратором, но те, кто его слышал, могли

бы с этим не согласиться. «...Речь его незначительна...» – однажды услышал он о себе в

Коринфе (2 Кор. 10:10). Апостол не стал спорить. «...Был я у вас в немощи и в страхе и в

великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой

мудрости, но в явлении духа и силы...» (1 Кор. 2:3-4). Как это понимать? «Я был так

испуган, что все время запинался, был в таком волнении, что все время сбивался с

мысли, и если вы вообще что-то услышали, это свидетельствует о помощи Бога».

Давайте на минуту остановимся и подведем итоги (не знаю, каким вы представляли

себе Павла, но этот образ, похоже, должен измениться). Апостола часто обуревают

искушения. Его регулярно избивают. Нетерпимый. Близорукий. Косноязычный. И это

апостол Павел? (Не потому ли он так и не женился, что не было желающих ходить к

нему на свидания?) Ничего удивительного, если кое-кто сомневался, апостол ли он.

И ничего удивительного, что он молился.

Принцип: благодати вполне достаточно

Можно ли назвать какую-то из возможных его просьб необоснованной? Разве

Павел не оказался бы лучшим апостолом, если бы у него не было искушений, не было

врагов, если бы он отличался мирным нравом, хорошим зрением и хорошо

подвешенным языком?

Может быть. Но может быть, и нет.

Избавь его Бог от искушений, Павел, возможно, так и не принял бы Божыо

благодать. Только голодный оценит пиршество, а Павел умирал от голода. Он выдвинул

свою кандидатуру на должность главного грешника. Ничье перо не раскрыло сущность

благодати так выразительно, как перо Павла. Быть может, потому, что никто не ценил

благодать так, как Павел.

Избавь его Бог от бичей, и Павел, возможно, так и не узнал бы любовь. «...Если я...

отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор.

13:3). В гонениях побуждения людей становятся чище. В конечном счете все порывы

Павла свелись к одному: «...любовь Христова объемлет нас...» (2 Кор. 5:14).

Если бы Бог сделал его кротким и миролюбивым, кто противостоял бы законникам, обличал гедонистов и порицал судей? Причина, по которой в вашей Библии есть

Послание к Галатам, состоит в том, что Павел не мог выносить извращения благодати.

Послания к Коринфянам написаны из-за нетерпимости Павла к нарушениям чистоты

веры. Честность Павла, возможно, не принесла ему много друзей, зато привлекла к

нему великое множество учеников.

И его зрение. Исцели Бог глаза Павла, смог бы он заглянуть в такие глубины? Тогда

как мир смотрел на мирское,

Павлу являлись видения, которые человеку нельзя пересказать (см.: 2 Кор. 12:3-4).

А его выступления? Ничто так не опьяняет, как одобрение толпы. Может быть, Бог

просто хотел сохранить Своего апостола в трезвости. Какое бы «жало» ни удручало

Павла, оно служило определенной цели. И Павел это понимал: «...чтобы я не

превозносился...» (2 Кор. 12:7). Бог, презирающий гордых, делал все необходимое, чтобы Павел не возгордился.

В этом случае Бог просто сказал Павлу: «Моей благодати достаточно». В вашем

случае Он, возможно, говорит то же самое.

Вы не понимаете, почему Бог не уберет из вашей жизни искушения? Но тогда, быть

может, вы полагались бы на собственные силы, а не на Его благодать. Несколько камней

преткновения могут пригодиться, чтобы убедить вас: Его благодати достаточно для

вашего греха.

Вы не понимаете, почему Бог не уберет из вашей жизни врагов? Потому, быть

может, что Он хочет, чтобы вы любили так, как любит Он. Каждый может любить друга, но лишь немногие способны любить врага. И что с того, что не все вами восхищаются?

Его благодати достаточно для вашей самооценки.

Вас удивляет, что Бог не хочет изменить ваш характер? Вас, как и Павла, заносит на

поворотах? Вы говорите слова, о которых потом жалеете, и принимаете решения, в

которых после сомневаетесь? Почему Бог не сделает вас более похожим на Него? Он

делает. Он еще не кончил дело. А пока Его благодати достаточно, чтобы превозмогать

ваши недостатки.

Вы не понимаете, почему Бог не исцелит вас? Он исцелил.Во Христе вы обрели

совершенную душу и совершенное тело. Его замысел состоит в том, чтобы дать вам эту

душу сейчас, а тело – когда вернетесь домой. Может быть, Он предпочтет исцелить

ваше тело еще до вашего возвращения на небеса. Но если нет, разве у вас исчезнут

причины для благодарности? Если Он не даст вам ничего, кроме вечной жизни, станете

ли вы просить чего-то большего? Его благодати достаточно для вашей благодарности.

Странно, что Бог не дал вам талантов? О, если бы только Бог сделал вас певцом, спортсменом, писателем или миссионером! Но увы – нет ни голоса, ни слуха, вы не

можете похвастаться ни сильным телом, ни острым умом. Не отчаивайтесь. Божьей

благодати всегда достаточно, чтобы завершить то, что Он уже начал. А тем временем

пусть Павел напомнит вам, что сила в проповеди, а не в проповеднике. Божьей

благодати достаточно, чтобы говорить ясно, даже когда вы запинаетесь.

При том, как мало нам известно о жале в плоти, кое в чем мы можем быть уверены.

Бог предпочитает, чтобы мы иногда прихрамывали, а не ходили все время с гордым

видом. И если для этого Ему нужно дать нам жало в плоть, Он любит нас достаточно, чтобы не удалять его.

Бог имеет полное право сказать нам «нет». У нас имеются все причины сказать Ему

«спасибо». Парашют прочен, и приземление будет успешным. Его благодати вполне

достаточно.

14

Рим. 7:7-26

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА ВНУТРИ ДУШИ

Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти... <...>

...Когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку

нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?

Рим. 7:9-10,21-24

Нижеприведенные абзацы повествуют о том, как автор докатился до своей

преступной деятельности. Все факты подлинны, и ни одно имя не было изменено. Я

признаюсь. Я нарушил закон. И хуже того, я не хочу останавливаться!

Моя преступная жизнь начиналась достаточно невинно. Чтобы добраться до моей

церкви, мне нужно ехать на юг до перекрестка, на котором вместе со мной

поворачивает на восток добрая половина жителей Техаса. Каждое утро я нестерпимо

долго ждал в невыносимо длинной очереди перед немыслимо медленным светофором, все время твердя: «Должен быть какой-то другой маршрут, лучше». Несколько дней

назад я его нашел. Еще за полмили до светофора я заприметил обходной путь, проезд

рядом с торговым центром. Попробовать стоило. Включив указатель поворота, я

быстро свернул влево, сделал ручкой медленно ползущей колонне бывших товарищей

по несчастью и стал пытать удачу. Я проехал между мусорными контейнерами, преодолел «лежачих полицейских», и вуаля! Получилось! Обходной маневр вывел меня

к вожделенной восточной магистрали на несколько минут раньше остальной техасской

общественности.

Льюис и Кларк15 могли бы этим гордиться. Лично я гордился. С тех пор я неизменно

выбивался в лидеры. Каждое утро, пока остальные стояли в пробке, я выруливал на

свою частную автостраду, самодовольно поздравляя себя, что сумел заметить то, что

другие упустили. Меня удивляло, что никто не обнаружил этот обходной путь раньше, хотя, что ни говори, мало кто сравнится со мной во врожденном умении

ориентироваться на местности.

Однажды утром со мной в машине ехала Деналин.

– Сейчас ты лишний раз убедишься, что не зря за меня вышла, – сказал я, когда мы

приблизились к перекрестку. – Видишь эту длинную вереницу машин? Слышишь этот

зубовный скрежет вечно торопящихся пригородов? Чувствуешь, как затягивает эта

рутина человеческого муравейника? Все это не для меня. Держись крепче!

Словно охотник на сафари, съехав с шестиполосной автострады на однополосную

дорожку, я показал моей любимой секретную трассу в страну свободы.

– Что ты на это скажешь? – спросил я, ожидая ее восторгов.

– Скажу, что ты нарушил закон.

– Что-что?

15 М. Льюис (1774-1809) и У. Кларк (1770-1838) – американские землепроходцы. В трансконтинентальной экспедиции

1804-1806 гг. они исследовали истоки Миссури, Скалистые горы, достигли побережья Тихого океана. – Примеч. пер.

– Ты только что проехал по дороге с односторонним движением в запрещенном

направлении.

– Вовсе нет.

– Вернись и посмотри сам.

Я вернулся. Деналин была права. Почему-то я не заметил этот знак. Мой обходной

путь оказался запрещенным. Рядом с оранжевым мусорным контейнером красовался

запрещающий проезд дорожный знак. Ничего удивительного, что меня провожали

такими взглядами, когда я сюда сворачивал. Я думал, что они завидуют; они думали, что

у меня не все в порядке с головой.

Но проблема моя состоит не в том, что я делал до того, как узнал требования

закона. Моя проблема состоит в том, что я хочу делать сейчас, когда уже знаю закон.

Вы думаете, что желания пользоваться этим обходным путем у меня больше нет? Но

оно есть! Где-то в глубине души мне все равно хочется свернуть на эту дорогу. Что– то

внутри меня хочет нарушить закон (да простят меня все полицейские, читающие эту

книгу). Каждое утро два моих внутренних голоса спорят между собой.

Мое «ты должен» говорит:

– Это незаконно.

Мое «я хочу» откликается:

– Но меня никогда не поймают.

«Ты должен» строго напоминает:

– Закон есть закон.

«Я хочу» возражает:

– Но закон не для таких осторожных водителей, как я. И кстати, сэкономленные

пять минут я посвящу молитве.

Мое «ты должен» на такое не покупается:

– Молись в машине.

До того, как я узнал закон, я жил в мире с самим собой. Теперь, когда я знаю закон, вспыхнул мятеж. Я разрываюсь на части. С одной стороны, я знаю, что должен делать, а

с другой – не хочу, и все тут. Мои глаза видят запрещающий знак, но тело не желает

подчиняться. То, что я должен сделать, и то, что в конце концов делаю, – совершенно

разные вещи. Лучше бы мне вообще не знать закон.

Звучит знакомо? Очень может быть. Для многих речь в таких случаях должна идти о

путях души. Прежде чем мы пришли ко Христу, у каждого из нас были свои обходные

пути. Безнравственность была обходным путем к удовольствиям. Жульничество было

обходным путем к успеху. Самореклама была обходным путем к популярности. Ложь

была обходным путем к власти.

Потом мы познали Христа, мы познали благодать, и мы увидели запрещающие

знаки. Не так ли случилось с вами? Вы были очень раздражительны, а потом прочитали:

«...всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду...» (Мф. 5:22). «Ого, а

я этого и знать не знал».

Вы направо и налево бросали фривольные взгляды, а потом прочли: «...всякий, кто

смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем»

(Мф. 5:28). «Ой, что же мне теперь делать?»

Вы привыкли преувеличивать, чтобы настоять на своем, а потом прочитали: «...да

будет слово ваше: "да, да"; "нет, нет"; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5:37). «Да

ведь я за столько лет ни разу не ограничился голыми фактами!»

Вам нравилось производить впечатление на людей своей щедростью, а потом вы

прочитали: «...когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает

правая...» (Мф. 6:3). «Да мне и в голову не приходило, что это нехорошо».

У вас была привычка сортировать людей, «раскладывая» их по аккуратным

ящичкам, а потом вы узнали, что Иисус сказал: «Не судите, да не судимы будете...» (Мф.

7:1). «Ох, как же это никто из окружающих даже не объяснил мне, что судить других

грешно».

Все эти годы вы пользовались обходными путями, не видя запрещающего знака. Но

теперь вы его увидели. Знаю, знаю... лучше бы вам никогда не видеть этот знак, но

теперь закон вам известен. Так что же вам делать?

Ваши битвы сходны с теми, что разыгрывались в душе Павла.

Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не

хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во

мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что

желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого

хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я

делаю то, но живущий во мне грех.

Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по

внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной

закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона

греховного, находящегося в членах моих.

Рим. 7:14-23

Гражданская война внутри души. Как привлекательноэто признание Павла. Как

хорошо, что мы узнали – в душе у него шла такая же борьба, как у всех нас. Тот, кто

изумляется благодати, не меньше изумляется собственному греху. Почему я сегодня

говорю «да» Богу, а завтра – сатане? Коль скоро я знаю Божьи заповеди, почему во

мне нет рвения соблюдать их? Разве не должны прекратиться эти конфликты теперь, после того как я увидел тот знак? Означает ли моя внутренняя борьба, что я не спасен?

Эти вопросы задает себе Павел в 7-й главе Послания к Римлянам. И эти вопросы

задают себе многие христиане. Несколько лет назад я стал свидетелем душевной

борьбы одного человека и записал свои размышления.

С моего места мне видно птицу-кардинала. Кардинал сидит на крыше напротив моего

кабинета. Он там уже три дня.

Вид его великолепен – темно-малиновая грудка, хохолок перьев на макушке, которые

он то и дело топорщит. Он снова и снова поет одну и ту же песню: длинная трель и четыре

коротких. Ритм постоянен. Мелодия никогда не меняется.

Взлетев над зданием, кардинал устраивается на коньке крыши. Он расправляет перья на

загривке, горделиво запрокидывает голову и взывает: «Чир-рик, чирк, чирк, чирк, чирк».

Потом словно бы высматривает, не откликнется ли кто на его зов. Но ответа нет.

Тогда он повторяет попытку. Наряд продемонстрирован, песня прозвучала, и кардинал

ждет. Но опять напрасно.

Через несколько секунд он слетает вниз во дворик. Увидев свое отражение в

зеркальном стекле, он устремляется прямо на него, метя ударить клювом. Слышен гулкий

удар, и кардинал возвращается на исходную позицию. Но лишь на мгновенье.

Оправившись, птица снова видит свое отражение и атакует... бац! Опрокинувшись назад, она встает, но только для того, чтобы взглянуть в окно, увидеть свое отражение и... бум!

Грустная драма начинается сначала.

Я качаю головой. «Когда же ты поймешь? – думаю я. – Сколько раз тебе надо

удариться, чтобы убедиться, что птица в окне – только иллюзия?»

Но он продолжает биться о стекло.

Через пару минут в мой кабинет входит молодой мужчина. Подтянутый, хорошо

одетый. Крепкое рукопожатие, загорелое лицо, сияющая улыбка. Мы обмениваемся

фразами о баскетболе, напряженном рабочем графике, аэропортах. Мне хочется

прервать эту болтовню... но я терпеливо жду. Ему нужно время, чтобы собраться с духом.

Мы оба знаем, почему он здесь. Мы уже говорили об этом раньше. У него есть жена. У него

есть любовница. Он бросил первую и живет со второй.

– Вы вернулись в семью? – спрашиваю я.

– Нет, – вздыхает он, глядя в окно на дворик. – Я хотел было, но... нет.

– Вы говорили со своей женой?

– Мне не хватило духу.

«Он просто ребенок», – говорю я себе. Под этим итальянским костюмом, за этими

деловыми манерами прячется испуганный шестилетка, который прекрасно знает, что

нельзя, но не знает, как ему остановиться. Что это за вакуум внутри него, который он не

может заполнить в браке? Что за страсть ведет его в чужие постели?

Я смотрю в окно поверх его плеча и вижу кардинала, ударившегося клювом в стекло.

Переведя взгляд, по другую сторону письменного стола я вижу мужчину, спрятавшего

лицо в ладони.

– Я знаю, как должен поступить, но я не могу.

Чего не хватает этим двоим, чтобы остановиться? Как долго они будут мучить сами

себя, прежде чем очнутся от наваждения?

Когда на следующий день я пришел в свой кабинет, птицы во дворе уже не было.

Вскоре я позвонил мужчине – он уехал. Думаю, птица смогла усвоить урок. Не уверен, удастся ли это тому мужчине.

Может быть, вы тоже бьетесь головой о стену? У вас есть недостатки, которые вас

самих ставят в тупик? Ваши слова? Ваши мысли? Ваш характер? Ваша жадность?

Завистливость? Привычка сплетничать? Было лучше, пока вы не знали о существовании

закона. Но теперь вы знаете. И теперь вам надо вести гражданскую войну. У меня есть

для вас две истины о благодати, чтобы взять их с собой в битву.

1. Он по-прежнему призывает вас

Прежде всего, помните, кто вы – вы Божье дитя. Некоторые видят в

возникновении такой внутренней войны свидетельство того, что Бог их оставил.

Рассуждают они примерно так: «Я христианин. Но обуревающие меня желания

христианскими никак не назовешь. Ни у кого из Божьих детей не может быть таких

внутренних конфликтов. Должно быть, я сирота. Может быть, в будущем Бог и

приготовил для меня место, но сейчас у Него места для меня нет».

Эти семена стыда сеет сатана. Если он не сможет искусить вас грехом, он заставит

вас утонуть в чувстве вины. Редко он так радуется, как в те моменты, когда вы

забиваетесь в угол, стыдясь, что все еще не покончили с какой-то порочной привычкой.

«Бог устал от твоих терзаний, – нашептывает он. – Твоему Отцу надоели эти вечные

мольбы о прощении».

И многие верят ему, долгие годы живя с убеждением, что Царство Божье не для

них. «Наверное, я слишком много раз приходил к источнику благодати. Я не достоин

снова просить о прощении».

Извините меня за резкость, но кто вам сказал, что вы были достойны прощения в

первый раз? Когда вы пришли ко Христу, разве Он не знал все совершенные вами к

этому мгновенью грехи – все до единого? Знал. Знал ли Христос все грехи, которые вы

совершите в будущем – все до единого? Да, Он знал и это. Значит, Иисус спас вас, зная

все ваши грехи, от начала до конца вашей жизни? Да. Имею ли я в виду, что Он готов

принять вас в число Своих детей, хотя и знает обо всех ваших ошибках в прошлом и

будущем? Да, именно так.

И сдается мне, что Бог это уже доказал. Если бы ваши грехи были слишком велики

для Его благодати, Он вообще не стал бы вас спасать. Для небес ваши искушения – не

сенсация. Ваш грех не удивляет Бога. Он видел, как грех подкрадывался к вам. Есть хоть

какие-то основания думать, что Тот, Кто принял вас в первый раз, не будет принимать

вас каждый раз?

С другой стороны, сам факт враждебных действий сатаны против вас должен

означать, что вы на стороне правды. Вы заметили, у кого еще были такие внутренние

конфликты? У Павла. Посмотрите, в каком времени Павел употребляет глаголы.

«...Не понимаю...»

«Доброго, которого хочу,не делаю...»

«...Я нахожу...»

«...В членах моих вижуиной закон...» (см.: Рим. 7:15-23, курсив мой. – М. Л.).

Павел употребляет глаголы в настоящем времени. Он описывает не конфликт в

прошлом, а конфликт в настоящем. Насколько мы можем понять, Павел переживал

внутреннюю борьбу даже в момент, когда писал это послание. «Макс, вы хотите

сказать, что апостол Павел боролся с грехом внутри себя, когда писал одну из книг

Библии?» А можете вы представить стратегически более благоприятный момент для

нападок сатаны? Нельзя ли допустить, что сатана боялся тех плодов, которые принесет

Послание к Римлянам?

А может так случиться, что сатана боится тех плодов, которые принесет ваша

жизнь? И разве не стоит допустить, что он преследует вас не оттого, что вы так слабы, а

потому, что можете стать таким сильным? Возможно, стараясь одолеть вас сегодня, он

надеется, что в завтрашней борьбе ему будет противостоять на одного миссионера, писателя, благотворителя или песнопевца меньше?

2. Он по-прежнему направляет вас

Позвольте вооружить вас второй истиной для битвы. Первая была о том, кто вы, —

вы дитя Божье. Вторая будет о том, что должно вами руководить – Слово Божье.

Подвергаясь нападкам сатаны, мы склонны сомневаться в том, что Бог

действительно дал нам Свои заповеди; мы ищем себе оправдания, как я в случае с той

дорогой, где было одностороннее движение. «Закон необходим для других, не для

меня. Я хороший водитель». Сомневаясь в действенности закона для меня, я мысленно

умаляю его авторитет.

По этой причине Павел сразу напоминает нам: «...закон свят, и заповедь свята и

праведна и добра» (Рим. 7:12). Слово, переводимое как «святой», происходит от

древнегреческого корня «hagios», что значит «особый», «иной». Заповеди Бога святы, потому что они исходят из иного мира, иной сферы.

В каком-то смысле запрещающий знак в начале того обходного пути исходил из

иной сферы. Мысли наших городских законодателей – совсем не то, что мои мысли. Их

заботит общее благо. Меня заботит мое личное удобство. Они ориентируются на то, что лучше для города. Я нацелен на то, что лучше лично для меня. Они знают, как ездить

безопасно. Я знаю, как ездить быстро. Но они не издают законы для моего

удовольствия. Они издают законы для моей безопасности.

Так же и с Богом. В том, что мы считаем удобными обходными путями, Бог видит

опасность. Он не дает нам законы для нашего удовольствия. Он дает их нам, чтобы

защитить нас. В своих внутренних конфликтах мы должны полагаться на Его мудрость, а

не на нашу. Вселенную создал Он; Он знает, что нам нужно.

Но в своем упрямстве я думаю: я сам.Мое пренебрежение к знаку «Хода нет»

выявляет безобразную, эгоистическую сторону моей натуры. Если бы я не узнал закон, я

бы никогда не узнал, насколько я эгоистичен.

Интересную иллюстрацию к этой теме написал тысячу семьсот лет назад Августин в

своей «Исповеди»:

По соседству с нашим виноградником стояла груша, отягощенная плодами, ничуть не

соблазнительными ни по виду, ни по вкусу. Негодные мальчишки, мы отправились отрясти

ее и забрать свою добычу в глухую полночь; по губительному обычаю наши уличные

забавы затягивались до этого времени. Мы унесли оттуда огромную ношу не для еды себе

(если даже кое-что и съели); и мы готовы были выбросить ее хоть свиньям, лишь бы

совершить поступок, который тем был приятен, что был запретен1.

Августина соблазняли не груши, его соблазняла ограда. Не звучит ли внутри у

каждого из нас голос: «Интересно, сколько груш можно стащить, пока не попадешься?

Интересно, сколько раз можно проехать по улице с односторонним движением, пока не

поймают?»

В то мгновение, когда мы начинаем задавать подобные вопросы, мы пересекаем

невидимую черту, за которой находится территория страха. Благодать избавляет нас от

страха, но только посмотрите, как скоро мы возвращаемся! Благодать учит нас, что нам

нет нужды жить, оглядываясь назад, но обратите внимание: мы то и дело озираемся.

Благодать напоминает нам, что мы освобождены от чувства вины, но давайте

посмотрим на грушевый сок, что течет у нас по щекам, и на бремя вины, что тяготит

нашу душу.

Разве мы не знаем лучшей жизни? Что случилось с нами? Почему мы так быстро

взялись за старое? «Бедный я человек! – восклицает Павел, – кто избавит меня от сего

тела смерти?» (Рим. 7:24).

Попросту говоря, борясь с грехом в одиночку, мы беспомощны. И разве не радует

вас, что Павел сам ответил на свой вопрос?

«Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим» (Рим. 7:25).

Тот же Бог, спасший нас в первый раз, по-прежнему здесь, чтобы спасать нас снова

и снова.

Нет такого поворота на жизненном пути, после которого вы спасены в меньшей

мере, чем в момент обращения. Одно только то, что вы были раздражительны сегодня

за завтраком, еще не значит, что вы были осуждены. Когда вы вчера утратили терпение, вы не утратили свого спасения. Ваше имя не будет то появляться в книге жизни, то

исчезать из нее в соответствии с вашими настроениями и поступками. В этом смысл

благодати. «...Нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе...» (Рим.

8:1).

Вы спасены не благодаря тому, что вы делаете, а благодаря тому, что свершил

Христос. И вы – особенный, но не в силу того, что вы сделали, а в силу того, Чей вы. Вы

– Христов.

И поскольку мы все – Его, забудем обходные пути и останемся на главной дороге.

Он знает, куда нам нужно. Он знает маршрут. Он знает путь домой.

15

Мф. 18:21-35

БРЕМЯ НЕНАВИСТИ

...Будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас.

Еф. 4:32

Каждую неделю Кевин Тьюнелл должен посылать по почте один доллар семье, о

существовании которой он предпочел бы забыть. Он должен им полтора миллиона

долларов, но они решили взыскать всего девятьсот тридцать шесть, по доллару за

неделю. Семья намерена получать платеж каждую пятницу, так что Тьюнеллу не удастся

забыть о том, что произошло в одну из пятниц 1982 года.

В этот день была убита их дочь. Тьюнелла осудили за убийство по неосторожности

и вождение в пьяном виде. Ему было семнадцать лет. Ей – восемнадцать. Тьюнелл

отсидел свой срок в тюрьме. Кроме того, он семь лет участвовал в работе организации, борющейся с пьянством за рулем, на шесть лет дольше, чем требовалось по приговору.

Но Тьюнелл постоянно забывает отправить этот доллар.

Еженедельные платежи должны были продолжаться до 2000 года. Восемнадцать

лет. Тьюнелл выписывает чек на имя жертвы, посылает его родителям, и деньги

переходят в фонд поощрительных стипендий.

Семья четыре раза привлекала его к суду за неисполнение обязательств. В

последнем случае Тьюнеллу пришлось тридцать дней провести в тюрьме. Он

настаивает, что не отрицает решения суда, но терзается из-за смерти девушки, и

напоминания для него мучительны. Он предложил родителям два ящика чеков, платежи

до 2001 года – на год дольше, чем требуется. Родители отказались. Им нужны не

деньги, а наказание.

По словам матери, они хотят каждую неделю своевременно получать чеки. «Он

должен понять, что мы будем добиваться этого вплоть до августа 2000 года. Если

понадобится, мы будем ходить в суд каждый месяц»1.

Мало у кого вызовет сомнения справедливость гнева семьи. Только наивные люди

сочли бы возможным оставить виновного безнаказанным. Но мне не дает покоя одна

вещь. Достаточно ли девятисот тридцати шести чеков? Причем, заметьте, не для

Тьюнелла, который их посылает, а для семьи, которая получает. Когда родители

получат последний чек, вернется ли в их сердце мир? Смогут ли они в августе 2000 года

навсегда закрыть этот вопрос? Достаточно ли восемнадцати лет для возмездия? Хватит

ли для этого ста девяноста шести месяцев угрызений совести?

Сколько было бы достаточно? Будь вы родителями, а Тьюнелл – вашим

ответчиком, сколько выплат вы бы потребовали? А вернее говоря, сколько выплат вы

требуете?

Никто – повторяю, никто– не может прожить жизнь без ран и шрамов. Кто-то

когда-то навредил вам. Как та восемнадцатилетняя девушка, вы стали жертвой. Она

погибла, потому что кто-то выпил слишком много. Внутри вас тоже умерло что-то

важное, потому что кто-то говорил слишком много, требовал слишком много, был

слишком равнодушен.

Привычная ненависть

Каждый получает раны, поэтому каждому приходится решать: какую плату я

потребую? Может быть, мы не требуем, чтобы обидчик выписывал чеки, но у нас есть

другие способы поквитаться.

Популярная линия поведения – молчание(игнорируй все, что он говорит). Не

менее эффективна отстраненность(переходи на другую сторону улицы). Издевка —

третий способ отмщения («О, я вижу, у тебя по-прежнему есть пальцы на руках.

Странно, что ты никак не можешь набрать ими мой номер»; «О, Джо, как мило с твоей

стороны навестить нас, отсталыхпровинциалов»).

Удивительно, как мы бываем изобретательны, сводя счеты. Если я смогу омрачить