Текст книги "В деснице благодати"

Автор книги: Макс Лукадо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Платишь по счету в ресторане – кррэк-кррэк.

Если вас не успевал добить этот звук, то добивал посчитанный в конце месяца итог.

Тридцати дней вполне достаточно для такого множества кррэк-крржов,чтобы

кррэк-кррэкслучился с вашим бюджетом.

А одной жизни вполне достаточно, чтобы раз за разом наделать – кррэк-кррэк—

неоплатных долгов на небесах.

Вы наорали на своих детей – кррэк-кррэк.

Вы возжелали автомобиль ближнего своего – кррэк– кррэк.

Вы позавидовали успехам своего друга – кррэк-кррэк.

Вы нарушили данное вами слово – кррэк-кррэк.

Вы солгали – кррэк-кррэк.

Вы вышли из себя – кррэк-кррэк.

Вы задремали, читая эту книгу, – кррэк-кррэк, кррэк– кррэк, кррэк-кррэк.

Все глубже и глубже увязаете в долгах.

Поначалу мы пытаемся выплатить то, что задолжали (помните укладчика камней?).

Каждая наша молитва – выписанный чек, и каждое наше доброе дело – наш платеж.

Если мы сможем сделать по одному доброму делу за каждое злое, то разве в итоге

баланс не сойдется? Если я смогу противопоставить моему злословию сказанные мною

комплименты, моим вожделениям – мою верность, моему нытью – мои достижения, моим недостаткам – мои победы над собой, не станет ли это моим оправданием?

Так бы оно и было, если бы не две проблемы.

Во-первых, я не знаю стоимостькаждого греха. Цену бензина выяснить легко.

Если бы и с грехами было так просто! Но нет. Сколько, например, нужно заплатить за

грубость на дорогах? Я обругал водителя, который резко свернул передо мной, – как

мне оправдаться за это преступление? Ехать со скоростью пятьдесят, где разрешено

шестьдесят? Помахать рукой и улыбнуться водителям следующих десяти машин? Кто

это знает? Или как быть, если я встал не с той ноги? Что с меня причитается за пару

часов брюзжания? Сможет ли одна церковная служба в следующее воскресенье

компенсировать мою раздражительность сегодня утром? И нет ли каких-то скидок на

плохое настроение? Не взимается ли за ворчание в пасмурные дни меньше, чем в

солнечные? Или мне выделен определенный лимит сварливых дней в году?

Сами видите, запутаться можно.

И яне только не знаю стоимость моих грехов, я не всегда осознаю фактмоего

греха. Бывают случаи, когда я грешу, даже не зная об этом. Мне было уже двенадцать

лет, когда я понял, что грешно ненавидеть своего врага. А велосипед у меня украли, когда мне было восемь лет. Я ненавидел вора четыре года! Как мне расплатиться за

этот грех? Сделают ли мне скидку за мое неведение?

А что с грехами, которые я совершаю сейчас, сам того не осознавая? Что, если

кто-то вдруг выяснит, что играть в гольф – грешно? Или Бог сочтет, что грех играть в

гольф так, как играю я? Ой, нет, только не это, тогда мне вовек не расквитаться.

А как быть с нашими тайными грехами? Ведь даже сейчас, печатая эти страницы, я

грешу. Я хотел бы думать, что тружусь во славу Божью, но так ли это? Освободился ли я

от тщеславия? Важно ли мне только то, что здесь написано, а не то, кем это написано?

Вряд ли. Я озабочен, одобрят ли мою книгу читатели, оценят ли должным образом все

те долгие, многотрудные, тягостные, изматывающие, мучительные часы, которые я

смиренно потратил на создание этого эпохального, нетленного шедевра литературы.

А как у вас? Не найдется ли грешков недеяния в отчете за этот месяц? Не упущено

ли несколько возможностей сделать добро? Сколько раз вы не воспользовались

случаем простить ближнего? Не вошли в дверь, открытую для вашего служения? Всёли

вы сделали для того, чтобы поддержать своих друзей?

Кррэк-кррэк, кррэк-кррэк, кррэк-кррэк.А есть еще другие вопросы. Период

благодати, например. Моя кредитная карточка предполагает минимальные выплаты, а

затем остаток долга переносится на следующий месяц. А как у Бога? Позволит ли Он

мне рассчитаться за сегодняшнюю жадность в следующем году? А как обстоит дело с

процентами? Если непогашенные грехи останутся на моем балансе на несколько

месяцев, не набегут ли проценты? И, кстати, о балансе... где он подводится? Можно ли

мне на него взглянуть? Кто его подводит? Как мне, наконец, погасить свой долг?

В том-то все и дело. В том-то и вопрос. Как мне быть с моим долгом перед Богом?

Отрицать его? Совесть мне не позволит. Найти худшие грехи у других? Бог на это не

посмотрит. Претендовать на родовые привилегии? Семейная гордость ничего не значит.

Попытаться выплатить? Я мог бы, но это возвращает нас к той же проблеме. Мы не

знаем цены грехов. Мы даже не знаем, сколько мы их натворили.

Так что же нам делать? Посмотрим, какой ответ дает Павел в нескольких словах, о

которых один ученый сказал, что они, «может быть, самые важные из когда-либо

написанных»1.

...Получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, Которого

Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру...

Рим. 3:24-25

Проще говоря: стоимость ваших грехов больше, чем вы можете заплатить. Дар

нашего Бога больше, чем вы можете себе представить. «...Человек оправдывается

верою, – поясняет Павел, – независимо от дел закона» (Рим. 3:28).

Очень может быть, что для нас это окажется самой труднопостижимой духовной

истиной. По ряду причин люди признают Иисуса своим Господом прежде, чем признают

Его своим Спасителем. Нам легче представить Его могущество, чем Его милосердие. Мы

превозносим пустой гроб задолго до того, как преклоняем колени перед крестом. Мы, как Фома, готовы умереть за Христа раньше, чем допустить, что Он умер за нас (см.: Ин.

11:16).

В этом мы не одиноки. Мы не первые, кто не приемлет такое понимание благодати

Павлом. Очевидно, первыми усомнились в Послании к Римлянам те, кто первыми его

прочли. Собственно, складывается даже впечатление, что Павел словно бы слышал

подобные вопросы. Отрывая перо от страницы, апостол представляет себе своих

читателей: одни озадачены, другие сомневаются, третьи спорят. Предвидя такую

реакцию, он обращается к предполагаемым возражениям.

Возражение номер один: это слишком рискованно

Первое возражение исходит от прагматика: что же, «...мы уничтожаем закон

верою?» (Рим. 3:31). Здесь речь идет о мотивации людей. «Если мои дела меня не

спасают, то зачем они? Если я не спасаюсь через закон, то зачем его соблюдать? Если

спасение не зависит от того, что я делаю, то зачем вообще что-то делать»?

Вам нужно признать, что благодать связана с риском. Естьвероятность, что люди

доведут дело до крайностей. Не исключенавозможность, что они станут

злоупотреблять добротой Бога.

Здесь могут быть полезны еще несколько соображений о кредитных карточках. У

моего отца было в отношении кредиток одно очень простое правило: иметь их как

можно меньше и выплачивать долг как можно быстрее. В качестве автомеханика он

зарабатывал достаточно, но не роскошествовал, и ему была ненавистна одна только

мысль о выплате процентов. Он считал для себя обязательным в конце каждого месяца

сводить баланс к нулю. Можете себе вообразить мое удивление, когда он вручил мне

свою кредитную карточку в день моего отъезда в колледж.

Стоя у машины, когда весь багаж был уже погружен и все слова прощания сказаны, отец протянул ее мне. Я посмотрел, на чье имя карточка – не на мое, на его.

Специально для меня он обзавелся еще одной карточкой. Единственным его

наставлением было: «Пользуйся ею поаккуратней».

Довольно рискованно, как по-вашему? По пути в колледж мне пришло в голову, что

я теперь свободный человек. Могу поехать, куда захочу. У меня есть машина и полный

бак бензина. Моя одежда при мне. Есть наличные в кармане и стереосистема в

багажнике, а самое главное – у меня есть кредитная карточка. Раб вырвался на волю!

Цепи сброшены. Я успею сбежать в Мексику еще до захода солнца. Что удержит меня

от бесшабашного разгула?

Это вопрос прагматика. Что удержит нас от беспутства? Если поклонение Богу меня

не спасает, зачем оно? Если церковная десятина меня не спасает, зачем ее платить? Если

моя нравственность меня не спасает, то смотрите, дамы, вот он я! Апостол Иуда

предупреждает о такой опасности, когда говорит о людях, обращающих «...благодать

Бога нашего в повод к распутству...» (Иуд. 1:4).

Позже Павел отклоняет эти критические замечания вопросом: «Что же скажем?

оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак» (Рим. 6:1). Или, в одном

из вариантов перевода этого стиха, – «Что за ужасная мысль!».

Мысль, в самом деле, ужасная. Благодать способствует злу? Милосердие поощряет

грех? Подумать страшно! Апостол обращается к сильнейшей из имеющихся греческих

идиом, чтобы отвергнуть эту идею: «Ме genoito!»Буквально это означает: «Да не будет!»

Как Павел уже сказал, благость Божия ведет к покаянию (см.: Рим. 2:4).

Расставим точки над «и». Тот, кто видит в благодати позволение грешить, совершенно не воспринял благодать. Правильно понятое милосердие влечет за собой

стремление к святости. Иисус «...дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого

беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам»(Тит. 2:14; курсив мой. – М. Л.).

Отметим последнюю часть высказывания: «народ особенный, ревностный к

добрым делам». Благодать порождает рвение совершать добрые дела. Благодать не

приносит желания грешить. Если человек действительно воспринял дар Бога, он не

извратит его. Собственно говоря, если для кого-то благодать Бога становится

дозволением грешить, мы вправе сомневаться, достигло ли его вообще милосердие

Божье.

Мой отец, доверив мне свою кредитную карточку, не прикрепил к ней перечень

предписаний. Я не должен был подписывать контракт и изучать правила. Он не велел

мне поклясться на Библии, что я возмещу ему все расходы. Собственно, ни о какой

плате он вообще не говорил. Как оказалось, несколько первых недель семестра я

прожил, не пользуясь карточкой. Почему? Потому что отец не просто дал мне свою

кредитную карточку – он оказал мне доверие. И в моменты, когда я мог бы

пренебречь какими-то его наставлениями, я не захотел злоупотреблять его доверием.

Доверие Бога побуждает нас поступать правильно. В этом суть благодати. Закон

может показать нам, в чем мы не правы, но не может вызвать стремления поступать

правильно. Это может благодать. Или, как указывает Павел, верою мы «...закон

утверждаем» (Рим. 3:31).

Возражение номер два: это слишком ново

Второе возражение против такого понимания благодати исходит от человека, который настороженно относится ко всему новому.

– Не надо мне этих новомодных учений. Что было хорошо для Авраама, сгодится и

для меня.

– Ладно, давайте расскажу вам о вере вашего отца Авраама, – отвечает Павел.

«Если Авраам оправдался делами, он имеет похвалу, но не пред Богом. Ибо что

говорит Писание? "Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность"» (Рим.

4:2-3).

Эти слова должны были ошеломить иудеев. В жизни Авраама Павел находит

прообраз благодати. Иудеи считали Авраама человеком, который стал угоден Богу

вследствиесвоего послушания. Это не так, доказывает Павел. В первой книге Библии

говорится, что «Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт. 15:6).

Благодаря своей вере, а не своим делам он стал праведным перед Богом. В одном из

переводов сказано, что Авраам «доверил Богу сделать себя праведным, не пытаясь

самостоятельно стать праведным».

В этих стихах Павел, в сущности, говорит о кредите доверия. Для мира финансов

«кредит» – обычный термин. «Кредитовать счет» означает вносить деньги в банк. Если

я кредитую ваш счет, значит, я увеличиваю его, или уменьшаю ваш долг.

Разве не прекрасно было бы, если бы кто-то кредитовал ваш счет? Весь месяц

напролет вы – кррэк-кррэк —мало в чем себе отказывали, внутренне страшась того

дня, когда по почте придет приговор. И вот письмо получено, но вы несколько дней

держите его на столе, не желая даже знать, сколько задолжали. В конце концов вы

заставляете себя вскрыть конверт. Прикрыв один глаз, другим вы искоса смотрите на

итоговую цифру. Увиденное заставляет вас широко раскрыть оба глаза. «Нулевой

баланс?!»

Наверняка это какая-то ошибка, и вы звоните в банк, предоставивший вам

карточку.

– Да, – объясняет сотрудник банка, – ваша задолженность полностью погашена.

Мистер Макс Лукадо прислал нам чек на всю сумму.

Вы не в силах поверить своим ушам:

– Откуда вы знаете, что его чек действителен?

– О, в этом нет сомнений. Мистер Лукадо много лет покрывает долги других

людей.

Кстати, я рад был бы сделать это для вас, но особо на это не рассчитывайте. У меня

есть еще и свои долги, так что я не имею такой возможности. Но Иисус тоже был бы рад

это сделать, и Он в силах это сделать! У Него вообще нет личных долгов. И более того, Он делает это уже много лет. Павел раскрывает двухтысячелетней давности папку

«Аврам из Ура» и достает отчет. В отчете есть на что посмотреть. Аврам был далек от

совершенства. В иные моменты он больше полагался на содействие египтян, чем на

помощь Бога. Он даже лгал, уверяя фараона, что его жена – лишь его сестра. Но Аврам

принял одно решение, преобразившее его жизнь в вечности: он «доверил Богу сделать

себя праведным, не пытаясь самостоятельно стать праведным».

Вот человек, оправдавшийся верою до своего обрезания (см.: Рим. 4:10), до закона

(см.: Рим. 4:13), до Моисея и Десяти заповедей. Вот человек, оправдавшийся верою еще

до распятия Христа! Действие омывающей грехи крови, пролитой на Голгофе, простирается настолько же далеко в прошлое, насколько и в будущее.

В Ветхом Завете не один только Авраам воспринял Божью благодать. «Так и Давид

называет блаженным человека, которому Бог вменяет праведность независимо от дел:

"Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи докрыты. Блажен человек, которому

Господь не вменит греха"» (Рим. 4:6-8).

Не следует рассматривать благодать как средство, которое ввели после того, как

закон показал свою несостоятельность. Благодать существовала до того,как был явлен

закон. В самом деле, благодать была предопределена еще до сотворения человека.

«...Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам

от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для

вас...» (1 Пет. 1:18-20).

Почему Бог предопределил благодати существовать прежде, чем мы в ней стали

нуждаться? Рад, что вы спросили. Давайте в последний раз вернемся к кредитной

карточке моего отца. Я уже говорил, что несколько месяцев прожил, не нуждаясь в ней?

Но однажды она мне действительнопонадобилась. Понимаете, я хотел навестить

одного друга не из нашего университета. Точнее, это была девушка, жившая в другом

городе, в шести часах езды. Подчинившись внезапному импульсу, я как-то в пятницу

утром не пошел на занятия, а покатил к ней в гости. Не зная, одобрят ли это мои

родители, разрешения у них я не спрашивал. Поскольку собирался я в спешке, то взять с

собой денег забыл. Я отправился в свое путешествие с пустым бумажником и без

ведома родителей.

Все шло прекрасно, пока на обратном пути я не врезался в шедшую впереди

машину. Отломав монтировкой покореженное переднее крыло, я смог кое-как

добраться до автозаправки. До сих пор так и вижу, как я звоню в дверь родного дома.

Осень, холодно. Отец, считавший, что я в университете, выслушал мой рассказ.

Похвастаться мне было особенно нечем. Я предпринял дальнюю поездку, не известив

его, не взяв с собой денег. Я разбил его машину.

– Н-да, – сказал он после долгого молчания. – Бывает и такое. Именно поэтому я

дал тебе кредитную карточку. Надеюсь, ты извлечешь из этого урок.

Извлек ли я урок? Конечно, извлек. Тот урок, что прощение моего отца опередило

мою ошибку. Он дал мне карточку еще до моих несчастий, на случай, если я не сумею их

избежать. Он подстелил соломки, прежде чем я оступился. Нужно ли мне говорить, что

Бог делает для нас то же самое? Поймите меня правильно, отец вовсе не хотел, чтобы я

разбил его машину. Он не давал мне карточку, чтобыя разбил машину. Но он знал

своего сына. И он знал, что однажды его сыну будет очень не хватать благодати.

Поймите меня правильно, Бог вовсе не хочет, чтобы мы грешили. Он не дарует нам

благодать, чтобымы грешили. Но Он знает Своих детей. «Он создал сердца всех их и

вникает во все дела их» (Пс. 32:15). «Ибо Он знает состав наш...» (Пс. 102:14). И Он знает, что однажды нам понадобится Его благодать.

В благодати нет ничего нового. Милосердие Божие существовало до Павла с его

читателями, до Давида и Авраама, даже до сотворения мира. Безусловно, оно

предшествовало любому совершенному вами греху. По отношению к вашему греху

Божья благодать извечна и огромна. Что, это слишком хорошо? Таково третье

возражение.

Возражение номер три: это слишком хорошо

Наряду с прагматиком, говорящим о том, что благодать связана с риском, и

консерватором, убежденным в чрезмерной новизне благодати, существует и скептик.

Он считает: это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Такое возражение встречается много чаще других. На этой неделе никто не

пришел в мой кабинет с вопросом об Аврааме и делах или о законе и вере. Но эти стены

слышали вопрос, мучавший молодую женщину, которая на протяжении двух лет своей

студенческой жизни угождала влечениям плоти, а не Богу. Я разговаривал с мужем, сомневавшимся, сможет ли Бог простить ему соучастие в преступлении, – лет десять

назад он дал деньги на аборт. Был здесь и отец семейства, только что осознавший, что

отдал всю свою жизнь работе, совершенно забыв о детях.

Все они тревожились, не исчерпали ли свой кредит у Бога. Они не одни такие.

Подавляющее большинство людей сразу говорит: «Может быть, Бог дарует благодать

вам, но не мне. Понимаете, я избороздил воды неправедности. Я слишком долго

откладывал этот ваш конверт с письмом. Я не ваш типичный грешник. Я виновен в...» И

они заполняют пропуск.

А как бы закончили эту фразу вы? Есть ли в вашей биографии страница, которую

вам не хочется открывать? Есть ли в вашем сердце пропасть, слишком глубокая, чтобы

перворожденный Сын мог ее преодолеть? Если вы думаете, что для вас не осталось

надежды, то Павел хотел бы познакомить вас с одним человеком. Мертвая земля

нашего прошлого напоминает апостолу о бесплодной утробе Сарры.

Бог обещал Авраму и Саре сына. Собственно, само имя «Аврам» означает «отец

превознесенный». Бог даже дал Авраму новое имя – Авраам («отец множества»), но

сына так и не было. Сорок лет прошло, прежде чем исполнилось обещанное. Не кажется

ли вам, что Аврааму до ужаса могли надоесть такие примерно разговоры:

– Как тебя зовут?

– Авраам.

– О, «отец множества»! Как почетно носить такое имя! Поведай же, сколько у тебя

сыновей?

На что Авраам со вздохом вынужден был признавать:

– Ни одного.

Бог обещал Аврааму сына, но тот все не рождался. Авраам покинул отчий край, переселившись в чужую страну, но сына не было. Авраам пережил голод, но сыном не

обзавелся. Его племянник Лот пришел и ушел, но сын не появился. Авраам встречался с

ангелами и Мелхиседеком, но оставался без наследника.

К этому времени Аврааму уже исполнилось девяносто девять лет, и Сарра была не

намного моложе. Она вязала, он раскладывал пасьянсы, и оба посмеивались над

мыслью о том, чтобы нянчить мальчугана на своих костлявых коленях. У Авраама

выпали волосы, у Сарры – зубы, и нельзя сказать, чтобы секс занимал в их жизни много

места. Но все же надежды они не теряли. Время от времени Авраам вспоминал, что

обещал ему Бог, и игриво подмигивал Сарре, а та улыбалась в ответ, думая про себя:

«Ну, Бог ведь обещал нам ребенка, правильно?»

Когда все уже казалось совершенно безнадежным, Авраам сохранял прежнюю

веру, решив исходить в своей жизни не из очевидной для него мысли, что этого быть не

может,а из обещания Бога, что это будет.

Он, сверх надежды, поверил с надеждою, через что сделался отцом многих народов, по

сказанному: «так многочисленно будет семя твое». И, не изнемогши в вере, он не

помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в

омертвении; не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу и будучи вполне уверен, что Он силен и исполнить обещанное.

Рим. 4:18-21

Все уже был» в прошлом. Его молодость. Его крепость и сила. Он больше не был

легок на подъем. Все, что осталось у стариков Авраама и Сарры, – чек от службы

социального обеспечения и обетование с небес. Но Авраам решил верить в обетование, а не вздыхать над проблемами. В итоге из-за этой супружеской парочки в доме

престарелых пришлось открывать родильную палату.

Может быть, мы задолжали гораздо больше, чем они? В сущности, нет. Среди нас

нет ни одного, кто не наделал бы долгов больше, чем когда-либо сможет погасить. Но

ни один из нас не обязан оставаться должником. Тот же Бог, Который обещал Аврааму

сына, обещает нам благодать.

Когда труднее верить – когда Сарра говорит Аврааму, что он стал папой, или

когда Бог провозглашает вас и меня оправданными? То и другое – нонсенс. То и другое

слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но и то, и другое исходит от Бога.

9

Рим. 5:1-3

ВЫСШАЯ ЛИГА БЛАГОДАТИ

Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией.

Рим. 5:1-2

Игроки толпятся у базы, чтобы взять в руки биту? Сомнительные решения судьи не

оспариваются? Судейскую бригаду после игры благодарят? Болельщики возвращают

улетевший к ним мяч?

И это бейсбол в высшей лиге?

Да, именно так. На несколько недель весной 1995 года профессиональный бейсбол

превратился в совсем другую игру. Игроки, стоившие миллионы, сидели по домам.

Дорогие фирменные биты оставались на стеллажах. Профессионалы вели разговоры о

повышении заработков. Владельцы клубов, полные решимости начать сезон, распахнули двери практически для каждого, кто мог поднять катящийся по земле мяч

или добежать до базы.

Это не были игроки малой лиги. В малой лиге тоже бастовали. Это были парни, которые тренировались в низшей лиге и вдруг стали щеголять в форме «Ред Соке».

Игру, которую они показывали, прямо скажем, нельзя было назвать ни «супер», ни

«фантастика». Низко поданные мячи редко попадали в аутфильд (дальнее поле).

По словам одного менеджера, поданные его питчерами мячи летели с такой малой

скоростью, что радар иногда не мог ее засечь. Болельщики успевали сгрызть по дюжине

орешков, пока мяч возвращался из аутфильда. Игроки пыхтели и отдувались не хуже, чем паровоз.

Но как же они радовались игре! Инфильд (ближнее поле, между базами) был усеян

спортсменами-любителями, которые играли из любви к самой игре. Когда тренер

командовал бежать, они бежали. Когда ему нужен был доброволец, чтобы подбирать

дальние мячи, тянулись десятки рук. Они приезжали до открытия стадиона, сами

смазывали свои перчатки и очищали от земли шипы на обуви. Когда наступала пора

расходиться по домам, они оставались на стадионе, пока их не выгоняли уборщики. Они

благодарили персонал, стиравший их форму. Они благодарили разносчиков за

принесенную еду. Они благодарили болельщиков, не поскупившихся заплатить доллар

за билет. Шеренга игроков, готовых дать автограф, была длиннее цепочки стоящих за

автографами болельщиков.

Эти парни считали не себя благословением для бейсбола, а бейсбол —

благословением для себя. Они не успели привыкнуть к роскоши – роскошь их

удивляла. Они не требовали больше игрового времени – они считали за счастье, что их

вообще выпускают играть.

Это снова был бейсбол!

В Цинциннати главный менеджер вышел на поле и аплодировал болельщикам за то, что они пришли посмотреть игру. В Филадельфии бесплатно раздавали хот-доги и

содовую. «Кливленд Индианз» отдала пятерых игроков «Цинциннати Редз» и не взяла

денег. Воистину – сделка года!

Это не было грандиозной демонстрацией спортивного мастерства. Вам не хватало

стремительных пробежек через все базы и острых игровых моментов. Но все это

прощалось за чистую радость смотреть на игру людей, которые действительно любят

бейсбол. В чем была их особенность? Очень просто. Они жили жизнью, которой не

заслуживали. Эти игроки попали в высшую лигу не благодаря своему мастерству. Они

попали в нее благодаря случайности. Их выбрали в команду не потому, что они умели

хорошо играть – их взяли потому, что они были согласны.

И они это понимали! Ни в одной газетной статье вы не прочитали бы о том, что эти

заменяющие профессионалов игроки спорят из-за своих заработков. Я лично читал

рассказ о человеке, который давал сотню тысяч долларов, если кто-то из владельцев

клубов возьмет его в команду. Никто не выторговывал себе привилегий. Не критиковал

менеджмент. Никаких забастовок. Никаких демонстративных уходов с поля. О небо, эти игроки даже не жаловались, что их имена не вышиты на форме! Они просто были

счастливы находиться в команде.

А мы бы на их месте не были? Разве мы не похожи на них? Если первые четыре

главы Послания к Римлянам чему-то нас научили, то они научили нас тому, что мы живем

жизнью, которой не заслуживаем. Мы не настолько хороши, чтобы нас взяли в команду, но взгляните-ка, мы одеты в ее форму и готовы начать игру! Нашего мастерства не

хватит и на дворовую команду, но наши имена внесены в величайший список в истории!

Заслуживаем ли мы в нем находиться? Нет. Но согласились бы мы променять эту

привилегию на что-нибудь? Ни за что на свете. Ведь если Павел прав, Божья благодать

ввела нас в команду мечты, которая превосходит самую смелую фантазию. Наше

прошлое прощено, а будущее обеспечено. И чтобы мы не забывали об этом

несказанном даре, Павел перечисляет благословения, которые приносит в наш мир

Божья благодать (см.: Рим. 5:1-12).

Благословение первое: мы примирились с Богом

«...Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса

Христа...» (Рим. 5:1).

Мир с Богом. Какое счастливое следствие нашей веры! Не просто мир между

странами, мир между соседями или мир в доме – спасение приносит мир с Богом.

Однажды монах и его ученик отправились из аббатства в ближайшую деревню. Там

они разделились, договорившись наутро встретиться, чтобы вместе идти назад. Как и

было задумано, они встретились и пустились в долгий путь обратно в свое аббатство.

Монах заметил, что юный послушник как-то непривычно тих. Монах спросил его, не

случилась ли с ним какая беда.

– Какое тебе дело? – огрызнулся тот.

Тут уж монах уверился, что с этим братом что-то не так, но сказать ничего не

сказал. Они шли дальше, но расстояние между ними все возрастало. Ученик начал

отставать, словно нарочно, чтобы отделиться от своего наставника. Когда впереди

показалось аббатство, монах замедлил ход и дождался ученика.

– Скажи мне, сын мой, что терзает твою душу?

Юноша начал было опять грубить, но, встретив ласковый взгляд наставника, дрогнул и разрыдался.

– Я совершил великий грех, – посетовал он. – Прошлой ночью я спал с

женщиной, я нарушил свой обет. Я не достоин войти в аббатство рядом с тобой.

Учитель, положив руку на плечо ученика, сказал:

– Мы вместе войдем в аббатство. И вместе войдем в собор. И вместе исповедуем

твой грех. Кроме Бога, никто не будет знать, чей это грех

Не то же ли самое и Бог сделал для нас? Пока мы молчим о своем грехе, мы

отдаляемся от Него. Мы видим в Нем врага. Мы стараемся уйти от Него. Но стоит нам

признать свою вину, и все изменится. Бог становится нам не врагом, а другом. Мы

примиряемся с Ним. Он сделал для нас больше, чем тот монах, много больше. Иисус не

только разделил с нами наш грех, Он «...изъязвлен был за грехи наши и мучим за

беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились»

(Ис. 53:5). Он претерпел над Собой поругание (см.: Евр. 12:3). Он вводит нас в обитель

Бога.

Благословение второе: мы имеем доступ к Богу

Возможность приблизиться к Богу – это второе благословение, о котором говорит

Павел. «...Через Господа нашего Иисуса Христа... верою и получили мы доступ к той

благодати, в которой стоим...» (Рим. 5:1-2). Обратим внимание на фразу «...через...

Иисуса Христа... получили мы доступ...» Соответствующее ей греческое выражение

можно перевести также следующим образом: «вводить в присутствие царственной

особы». В Послании к Ефесянам Павел дважды напоминает нам о нашем праве доступа

к Богу:

...Через Него и те и другие имеем доступ к Отцу...

Еф. 2:18

...В Котором мы имеем дерзновение и надежный доступ через веру в Него.

Еф. 3:12

Христос встречает вас у входа в тронный зал, берет за руку и вводит в обитель

Бога. Там нас ждет благодать, а не осуждение; милосердие, а не наказание. Нам бы

никогда не удостоиться аудиенции у царя, но вот, нас приглашают войти в Его чертог.

Если у вас есть дети, вам это должно быть понятно. Допустим, ребенок, которого

вы никогда раньше не видели, стучит в вашу дверь и просится переночевать. Как вы

поступите? Наверное, спросите, как его зовут, где он живет, выясните, почему он

бродит по улицам, и постараетесь связаться с его родителями. Но если юный гость

войдет в ваш дом в сопровождении вашего ребенка, вы сразу встретите его со всем

радушием. Так же и у Бога. Став друзьями Сына, мы получаем доступ к Отцу.

Иисус обещал: «...всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я

пред Отцом Моим Небесным...» (Мф. 10:32). Поскольку мы друзья Его Сына, мы можем

войти в тронный зал. Он привел нас «...к той благодати, в которой стоим...» (Рим. 5:2).

Этот дар – не разовая аудиенция у Бога, а постоянный «доступ» к Нему, полученный верою. Здесь кончается моя аналогия с заменяющими профессиональных

игроков бейсболистами. Они знали, что их положение – лишь временное. Их держали, только пока шла забастовка. С нами дело обстоит иначе. Наши привилегии

действительны, пока верен Бог, а Его верность никогда не вызывала сомнений. «...Если

мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может» (2 Тим. 2:13). Исайя

называет верность Бога «препоясанием бедр Его» (Ис. 11:5). Давид провозглашает, что

верность Господа – «до облаков» (Пс. 35:6)9.

Мне кажется, аналогия с бейсболом сохранила бы силу, если бы владелец нашего

клуба предоставил нам статус пожизненных членов команды. После этого наше

положение зависело бы не от наших результатов, а от его авторитета и власти.

Способен ли владелец какого-нибудь клуба на такой дар? Этого я не знаю, но Бог

способен, Он дал нам этот дар.

Прежде чем двигаться дальше, посмотрим, в каком порядке вдут эти

благословения. Первое относится к нашему прошлому: мы примирились с Богом, потому что наше прошлое прощено. Второе связано с нашим настоящим: мы имеем

доступ к Богу, потому что Иисус ведет нас к Своему Отцу. Догадываетесь, с чем связано