Текст книги "Патруль (СИ)"

Автор книги: Макс Гудвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глоток за глотком я поглощал лёгкий и тонкий, со сладковатыми солодовыми нотками и мягкими хмелевыми оттенками, напиток. Отвратительно, не полезно для мозга, и для сердца, и для всего организма, но если уж сила, которая перенесла меня сюда, не удосужилась засунуть в карман инструкцию, то будь что будет.

Я улыбнулся. Про семь видов рака забыл, которые спирты вызывают. Занятное дело, я заметил, что в этом времени на пачках сигарет рисуют болезни, которые оно вызывает, а на спиртосодержащих почему-то нет. Так-то и сахар вреден, почему бы на пироженных не нарисовать: «Диабет и его последствия».

И снова улыбнулся всплывшей в голове сценке, в которой Дед Мороз дарит детям сладкие подарки и приговаривает своим привычным басом:

– А вам, дети, я подарю съедобное! С какими картинками вы хотите? Есть, значит, кариес, ожирение, атеросклероз, диабет второго типа и заболевания сердечно-сосудистой системы?

И в моей больной голове, после войны, на основании увиденного сегодня у кафе, ребёнок, затягивающийся дымной электронной дрянью, отвечает:

– Дед, я твою мать любил! Давай кариес!

А пока я пил, люди ходили мимо меня и смотрели на меня как на дерьмо. Бегло, быстро отворачивая взоры. Что я даже осмотрел себя: может, испачкался где-нибудь? Но нет, визуально я был чист и молод, в меру весел и, возможно, даже счастлив. Хрен его знает, чё все пялятся.

И тут откуда ни возьмись появился он. Низенький, худощавый, с кудряшками из-под фуражки, в кителе, явно большеватом для его плеча, младший лейтенант. И направился прямо ко мне. Сурово смотря на меня, насколько вообще возможно смотреть этим детским, почти мальчишечьим лицом. Мельчает мент.

Ну а вообще, походу, всё, приехали. Походу, распитие пришьют на ровном месте, точнее, не на ровном, а в общественном, хрен их знает, может, палисадник таковым сейчас является.

– Здарова, пьянь! – выдал мне мал-лей (от словосочетания «маленький лейтенант»).

– Ничё себе, какие изменения в уставе, – широко улыбнулся я, делая ещё один глоток. Убежать от служителя порядка такой комплекции я могу с закрытыми глазами.

– Ну, дык, – ответил младлей. – Чё бухаем, спрашиваю, средь бела дня?

– У меня причина уважительная! – отмахнулся я.

– Я спрашиваю, почему бухаем и без меня, младший сержант Кузнецов⁈ – выдал он, сменив хмурость на детскую улыбку.

– А ты меня знаешь? – спросил я.

И в голове возникла надежда. Возможно, это местный участковый, с которым я знаком, и я сегодня всё-таки попаду домой.

Глава 4
Первый звоночек

– К сожалению, знаю, – ответил младлей.

– Слушай, я головой ударился и не могу вспомнить, где живу, вот и сижу у дома.

– У-у-у… – протянул он, наклоняясь, – Да ты, батенька, в говно.

– Никак нет, но если не покажешь мне, где живу, то придётся тут сидеть и квасить до скотского состояния, – решил я запугать участкового антиобщественным деянием.

– В общем так, Слава, с тебя пиво, с меня дверь в квартиру тебе показать.

– Вон чипок стоит, сходи, купи сколько надо, оплата картой, – согласился я, протягивая ему чёрную карту.

– Ты сума сошёл, я ж по форме⁈

– А-а-а, – протянул я, – Понимаю, честь мундира.

– Неплохо для парня, только окончившего учебку, – похвалил он меня.

Я встал и пошёл к магазинчику, через плечо бросив:

– Младлей, сколько тебе взять?

– Две, как у тебя, «Туборга» возьми и чипсов с сыром и луком пару пакетов.

– Фига у тебя прайс, – возмутился я, но делать было нечего, поить участкового – так поить.

По-моему, Розенбаум про что-то такое пел: «Поить – так поить, гулять – так гулять…»

Купив всё, что нужно, я положил всё это в непрозрачный пакет и пошёл обратно. Продажный ментяра ждал меня там же, где я его и оставил.

– Вот, – протянул я ему пакет.

– Чё, вот? Пошли, – удивился он и направился в строение.

Первый подъезд, четвёртый этаж, коридор налево и железная дверь с циферкой 32.

– Вот твоя дверь, – выдал мл. лейтенант.

– Спасибо и на этом, – кивнул я, ставя пакет с пивом на бетонный пол и доставая ключи.

Ключ легко повернулся в скважине, и дверь со скрипом открылась, а я наконец-то попал в дом. Войдя, я снял обувь и прошёлся по помещению. Квартирка оказалась двухкомнатной, вернее, это была секционка, разделённая чуть ли не перегородкой в один кирпич. Два окна, холодильник в одной из комнат, в другой – компьютер, кухня и она же коридор, и туалет с душевой кабинкой, со следами плесени на голубоватой плитке.

Дверь за моей спиной закрылась. И на моё удивление, младлей снял свои туфли, повесил фуражку на крючок и, прямо в кителе, пошёл в одну из комнат (пакет он, кстати, занёс в кухню). А там принялся раздеваться. Снимая китель, обнажая белую синюю рубашку с петельками для погон, отстегнул галстук на резинке и уже готовился снимать штаны, но я его прервал.

– Братух. Ты чё делаешь? – спросил я его.

– Как это чё? Раздеваюсь, – резонно заявил он.

– Я это вижу. Нахера? Я тебе пива купил, ты мне дом показал. Но бухать вместе мы не договаривались. Был бы ты девкой румяной…

– Слава, нахрен иди! Я за день задолбался с этими юзверями в РОВД и ты еще со своими приколами.

– Младлей. Бери своё пиво и дуй к себе домой! – настоял я.

– Ну ладно, – пожал он плечами и, выйдя в коридор, взял пакет с пивом и вернулся в комнату, откуда я его только что прогнал, ту, что была с компьютером. – Всё, я дома. А теперь, товарищ младший сержант, идите-ка в свою!

И тут я оказался ошарашен.

А тем временем офицер снял рубашку, оставшись в майке и уставных штанах, и, взяв пиво из пакета и пакет чипсов, сел за компьютер, включил, ввёл пароль и, не обращая на меня внимания, открыл бутыль и, пригубив, принялся открывать чипсы.

– Мал-лей, ты куда меня привёл? И почему пароль на компе знаешь ты, а ключи от двери подходят у меня? – задал я вопрос.

– Ничего страшного, у меня тоже ключи к двери подходят. А пароль подошёл, так это мой комп. Прикинь? Моя комната, мой комп, мой пароль. А ты, Слав, изъятый спирт с точек больше не пей, хорошо?

– Как это твоя комната, а я где живу тогда? – спросил я.

– Ты живёшь в соседней комнате. Мы с тобой эту квартиру снимаем на двоих. И у меня к тебе претензия – мне твои девки спать не дают! А одна вообще ко мне клеилась, – произнёс он слегка обескураженно.

– Мы с тобой друганы, что ли? – не понял я.

– Ещё скажи – братаны, – усмехнулся он. – Допился, да?

– Да. Расскажи, у меня из памяти кое-что вылетело.

– Мы с тобой один технарь заканчивали, только я закончил, потому я и офицер, а тебя отчислили, и ты в армейку упахал. До армейки мы двумя семьями жили: ты с моей сестрой, я с Машей Чудесненой. С моей сестрой вы расстались, а Маша себе другого нашла, вот с тех пор и живём в одной квартире, но в разных комнатах.

– А в полицию мы как попали? – спросил я.

– Ты – после армии. А меня грабанули как-то, я заявление писать пришёл, а мне и говорят: «Ты же умный и с образованием, почему к нам не идёшь?» Я такой: «И правда. Почему?»

– И кем ты в РОВД?

– Начальник технической части, – ответил офицер.

– Как тебя зовут?

– Кабздец ты даёшь, – покачал головой начтех, но добавил: – Лёха Иванов.

– Очень приятно, – кивнул я и пошёл осваиваться в свою комнату.

Разложенный продавленный диван, шкаф с пятнистой формой и двумя лычками на погонах, кепка, наручники в чехле на поясе, газ и крепление для дубинки. Служебная книжка в кармане на моё имя, пронумерована и прошнурована, скреплена печатью сзади. Заламинированная памятка со статьями закона «о полиции» и лежащий в углу шкафа вещмешок, зелёный, с биркой «Кузнецов В. В.».

Сняв одежду, я прилёг и закрыл глаза. Но тут что-то пиликнуло. Потом еще раз и еще раз, и еще…

Лёша Иванов вышел из своей комнаты и прямо так, в семейных трусах и майке, встал в проходе, смотря на меня возле холодильника.

– Можешь ответить или на «без звука» поставишь? – произнёс он, разводя руками, мол, делай что-нибудь, не лежи лёжа.

– Кому ответить? – спросил я.

– Девкам, скорее всего, ну или у командир тебе пишет в чат взвода.

– Про девок я понял, а чат – это что такое?

– Может, тебя клещ укусил, инифалитный? Ты чё так жёстко тупишь сегодня? – вопросом на вопрос ответил Лёха.

– Я на занятиях по боевой подготовке головой о маты упал, а перед этим случайно шокером себя ударил. Память избирательная, тут помню, тут не помню, ромашка. Будь другом, давай как с человеком из прошлого со мной пару недель поговори?

– Ага, а мне что с этого, кроме головной боли?

– А что ты хочешь?

– В неделю эту вся посуда и выброс мусора на тебе.

– Принял, – кивнул я, как раз в тот момент пиликнуло еще раза четыре.

– Сотовый возьми свой.

– Что?

– Господи… И готовка тогда на тебе.

– Давай уже не томи, – поторопил его я.

– Мобильный телефон свой возьми, там мессенджер, в мессенджерах сейчас всё общение.

– Мессенджер – от слова «месседж» – «смысл» с английского? – спросил я, поднимаясь с дивана и вытаскивая из костюма телефон.

– Неплохо для младшего сержанта полиции! Ты главное не переставай развиваться. Царя помнишь, как эсеры свергли?

– Ельцина помню.

И Лёха наложил на меня на расстоянии крест, удалившись в свою комнату.

Телефон ожил в моих руках множеством цветных картинок, и возле одной виднелись красные циферки, которые с каждым пиликом увеличивались. И я ткнул пальцем в эту картинку.

Чат ли это был или нет, пока оставалось непонятным, майор я или не майор?

А там… был столбик из отдельных слов от некой Дарьи Волкович:

(21:15) Привет (подмигивающее жёлтое анимированное лицо) Чем занят?

(21:17) Скучаю… по тебе.

(21:20) У меня есть идея на вечер. Хочешь, расскажу?

(21:22) Мое предложение не терпит отлагательств.

(21:25) Ты где? Я могу быть рядом через 20 минут.

(21:27) У меня новое белье. Никому не показывала.

(21:30) Игнорируешь? Зря… Могла бы быть у тебя уже сейчас.

(21:33) Ладно, если ты не хочешь веселиться, твоя потеря (такое же жёлтое анимированное лицо, но посылающее мне сердечко через поцелуй).

Чувствуя себя пятикантропом, я ткнул что-то пальцем, и высветилась маленькая клавиатура. И с есенинским чувством принялся писать ответ:

«Дарья, это Вячеслав. Пишу, с клавиатурой не совсем освоился, а тут еще и эти лица жёлтые… Не сразу понял. Дома я, да. Только пришёл. Ничем особо не занимаюсь. Я, в общем, тоже не против повидаться. Ну, давай, рассказывай, что за дело. Только пиши нормально, без этих улыбочек. А то я тут полчаса искал, где буквы набирать. Адрес мой помнишь? Макрушина, 12, квартира 32, первый подъезд, 4 этаж, налево».

И, подойдя к Лёхе, я спросил:

– Лёх, как отправить?

– Слав, я тебя прошу, давай хоть через раз, я без девушки, а к тебе тропа народная не зарастает. Хоть бы раз двоих привёл, одну, что ли, нарыл, умные.

– Где я тебе такую найду? Как отправить-то?

– И то верно, – вздохнул Лёха и пальцем кликнул на экран телефона на одну из клавиш. – Курган – Казанке!

– Что?

– По рации тебя вызываю, что, – пробурчал Лёха.

– А я типа Казанка? – уточнил я.

– Весь ваш отдел по Кировскому району – Казанка, а РОВД – Курган.

– Ну, слушаю тебя, Курган, – подыграл я.

– Бабу сегодня не приводи! Как понял?

– А если с подругой для умного младлея? – уточнил я.

– Тогда ладно, – согласился он.

И тут телефон запиликал мелодию и запел: «Расплескалась синева, расплескалась, по тельняшкам разлилась, по беретам, даже в сердце синева затерялась, разлилась своим заманчивым светом…» А на экране показалась черноволосая девушка с губами-уточкой и с аккуратно выделенными бровями, кокетливо показывающая плечико.

– Ты меня убиваешь! – выдохнул Лёха. – Зелёный кружочек ткни пальцем и оттащи в сторону! И приложи ухо к динамику.

Сказано – сделано, и я взял трубку.

– Слав, ты чё, меня пугаешь? – начала она.

– Я? Чем? – спросил я.

– Сложносочинённым предложением своим! Там запятых столько, словно ты их украл откуда-то.

– Русский язык это называется, – улыбнулся я.

– Ну так что, я еду, вызовешь мне такси до тебя? – спросила она.

– Слушай, у меня тут Лёха, ну, парень, с которым я квартиру снимаю, интересуется, нет ли у тебя подруги, любящей умных людей?

– Навскидку? – спросила она. – Ну, с собой нет, а так могу парочке написать. Вот только Лёха твой не в их вкусе.

– Ну и пошли нахрен тогда, – выдохнул Лёха, сидя за компом, – шиш вам, а не рандеву на двоих!

– Что? – переспросила Дарья.

– Да ничего. Как ты относишься к прогулкам по вечернему Златоводску? – спросил я.

– Может, тогда поедим где-нибудь, раз у тебя нельзя, а потом ко мне?

– Замётано! – произнёс я.

– Давай в «Ай да баране», – предложила она.

– Айдабаран – это звезда?

– Это кафе хорошее на Нахимова, всё, до встречи там! – и трубка прекратила вещание.

Опустив телефон, я почувствовал лёгкое, почти забытое волнение. Не то чтобы я сильно стремился на это свидание, но сам факт, что живая, симпатичная девушка ждёт встречи, – отогнал мрачные мысли о том, что я тут по сути чужой. В этом новом мире нужно было как-то жить, а значит – следовать его правилам, хотя бы частично.

Я переоделся в тот же спортивный костюм – выбирать было не из чего, – проверил, на месте ли кошелёк с картами, и вышел, предварительно крикнув Лёхе: «Ушёл!» Из-за двери донёсся лишь невнятное «Угу».

Вызывать такси через приложение было легко и приятно. Надо будет освоить другие приложения в телефоне. И через секунды на экране появилась карта с маршрутом и сообщение, что ко мне едет Борис на белом Kia Rio, госномер ×123КХ70, и приедет через 4 минуты. Полдесятого, солнце уже спряталось за крыши городских домов, но было еще светло. Вверху, на экране сотового телефона, была указана температура +22 и время, процент заряда устройства и доступность сети. Я лишь хмыкнул. Эти системы вели себя настолько умно, что становилось не по себе – словно кто-то невидимый всё видит и заранее знает, что мне нужно.

Машина подъехала точно в срок. А сама дорога заняла не больше пятнадцати минут. «Ай да баране» оказалось не пафосным рестораном, а уютным заведением с приглушённым светом, кирпичными стенами и негромкой восточной музыкой. В воздухе витал запах кофе и специй. А на стенах были развешаны ковры.

– Добрый вечер, бронировали столик? – встретила меня у входа улыбчивая девушка-хостес.

– Нет, – честно признался я. – Я один, но ко мне ещё должны подойти.

– Тогда, может быть, за барную стойку? Там свободные места еще есть.

Я кивнул и проследовал за ней. Барная стойка оказалась неплохим вариантом – тут был хороший обзор на вход и вообще на всё заведение. Я уселся на высокий стул, заказал минералки и стал ждать, наблюдая, как бородатый бармен с закрученными в сторону усами ловко жонглирует шейкерами. Что за мода пошла, одни с хохолками, другие с бородами и кручёным усом. Подняв голову наверх, я и тут заметил камеры. Цифровая эра во всей её красе.

Ждать пришлось недолго. Минут через десять дверь открылась, и в кафе вошла она – та самая черноволосая девушка с фото. В жизни она оказалась ещё ярче – миниатюрная, с лёгкой походкой. На ней были короткие шорты цвета белого песка, из плотной ткани, подчёркивавшие стройность загорелых ног. Наверх она надела лёгкую шелковистую блузку-косоворотку нежно-голубого цвета, с короткими рукавами и завязками на горле вместо пуговиц. Блузка была расстёгнута на одну-две завязки, оставляя на виду аккуратную серебряную подвеску в виде птицы, что покоилась на смуглой коже.

На ногах – кроссовки, белые, в цвет штанов. Была с ней и сумка – узкая, плетёная, голубоватая, с золотым замком, болтавшаяся на сгибе локтя. Тонкие серебряные браслетики на запястье, позванивавшие при каждом движении, и маленькие серёжки-гвоздики в ушах. Она принесла с собой свежесть, запахи кокоса и нотами жасмина.

Откуда я знаю, чем пахнет жасмин и кокос? Я – майор спецподразделения из 90-х. Очевидно, что Вячеслав Кузнецов неоднократно встречался с ней, и этот запах ассоциировался у него только с приятным. Образ Дарьи ассоциировался с тем, что она, которая знает себе цену, умеет подать себя и ценит комфорт, не жертвуя при этом стилем.

Её взгляд сразу же нашёл меня. Она улыбнулась, сделала несколько шагов навстречу, но потом её глаза скользнули по моему спортивному костюму, и улыбка на мгновение дрогнула, став чуть более напряжённой. В её взгляде мелькнуло что-то похожее на разочарование, но она тут же это скрыла.

– Привет, – сказала она, подсаживаясь на соседний стул.

– Привет, – кивнул я.

– Мохито, будьте добры, – бросила она бармену.

Её глаза снова оценивающе скользнули по моей одежде.

– Что-то случилось? – спросила она, положив локти на стойку. – Ты обычно в кежуал ходишь. А сегодня… спортивный лук? Прямо с тренировки?

Я понял, что «спортивный костюм с надписью СССР» – не лучший выбор для свидания в 2025 году. Но отступать было некуда.

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил я. – День выдался… насыщенным.

– Понимаю, – она сделала глоток из бокала с мохито, который ей моментально поставили.

Она смотрела на меня с лёгким, испытующим вызовом. И я понял, что игра началась. Как разговаривать с давней подругой, если ты её совершенно не знаешь. Но что я знал о жизни, так это то, если девушка тебе говорит, что у неё новое бельё, значит, нужно очень и очень умудриться, чтобы всё сорвалось. Но поесть надо было.

– Ну, как дела на твоих ментовских фронтах? – спросила она.

– Да что про меня говорить, жизнь человека, который погоны носит, не слишком интересная, давай лучше о тебе? – произнёс я, смотря на Дарью.

Сколько ей, на вид двадцать – двадцать три? Учится, работает?

Хотя, какой учится, сейчас же лето…

– Я также могу ответить, да что обо мне говорить? Хотела к парню классному приехать, а его друг-обломщик всё испортил. Сижу вот и, ощущая от него пивной запах, думаю, а не накилдириться ли мне сегодня тоже?

– Ну, тут такое дело. Я тебя поддержу морально в этом порыве, но сегодня я на безалкогольном, а то завтра на смену не встану, – произнёс я, поддерживая разговор.

– Мои предки, прикинь, тоже из Дубая вернулись только что, у меня тоже не получится. Завтра ты на сутках, и получается, надо тебя эти сутки ждать… – скусила она губки.

– Ты пей, чтобы настроение не потерять, – улыбнулся я, – а я сейчас что-нибудь придумаю.

Глава 5
Зуб

С этими словами я встал и пошел искать туалет.

Путь мой лежал прямо до выхода, затем налево и еще раз налево, в укромный закуток, где от посторонних взоров прятались заветные двери.

Они были украшены незамысловатыми пиктограммами: треугольничками с шариками. Выбрав тот, что с треугольником, направленным тупой стороной вверх, и шариком над ней – что, по всей видимости, должно было изображать мужскую фигуру, – я решительно дернул ручку и вошел.

Это не было похоже ни на один туалет, который я видел раньше. Вместо ожидаемой тесной кабинки с обшарпанными стенами и лужами на полу передо мной открылось просторное помещение, больше напоминавшее космический корабль. Приглушённый синий свет исходил от плинтусов, подсвечивая идеально чистый тёмный кафель на стенах. Воздух был свежим, с лёгким ароматом цитруса и сандала, без намёка на привычные «отдушки».

Вдоль одной стены стояли открытые кабинки с белоснежными унитазами-моноблоками внутри, без видимых бачков и даже без привычных крышек – сплошная глянцевая поверхность. Над каждым висела небольшая панель, напоминающая квадратный окуляр камеры, и пиктограмма, навскидку обозначающая поднесение руки для смыва.

Напротив расположились такие же футуристичные писсуары, больше похожие на вертикальные белые колонны, а между ними – ряды раковин. Они были из цельного куска чёрного камня, над которыми висели смесители в виде хромированных колонн. Я поднёс руки – и из носика полилась вода ровной, тёплой струёй. Рядом в нише стояли диспенсеры с жидким мылом и салфетками, свёрнутыми в рулон.

Никаких выключателей, никаких вентилей. Всё реагировало на движение. Даже сушилка для рук была встроена в столешницу – стоило убрать руки, как из щелей снизу мощно, но почти бесшумно вырвался поток воздуха.

Я посмотрел на своё отражение в огромном, от потолка до пола, зеркале без единой щербинки. В его глубине стоял тот самый худой парень в спортивном костюме «СССР» с лицом, застывшим в немом изумлении. В моей памяти всплыли вонючие, расписанные похабными надписями «сортиры» 90-х, минималистичные и обшарпанные туалеты в казармах, где из крана капала ржавая вода. А здесь… здесь была какая-то стерильная, бездушная роскошь. Чисто, удобно, технологично, но от этого становилось как-то не по себе. Словно я попал не в уборную, а в лабораторию будущего, где даже самые интимные процессы должны быть доведены до автоматического совершенства.

«Не туалет, а выставка достижений народного хозяйства», – с горьковатой иронией подумал я, вспоминая старые советские лозунги, проигравшие джинсам и жвачке.

Ладно, майор, соберись! У тебя есть боевая задача… А где еще искать ответы, как не во всемирной паутине и у некой Алисы? Тишину нарушил звук смываемой из закрытой кабинки воды. Через несколько секунд оттуда вышел полноватый мужичок и направился прямиком к раковине. Он неторопливо открыл кран, сполоснул руки, затем еще раз, провел влажными ладонями по лицу и пригладил на голове крепкие волосы.

– Уважаемый, – обратился я к нему. – Я еще не разобрался с устройством… Не могли бы вы мне показать, где у меня тут интернет?

С этими словами я достал сотовый, посмотрел на него, чтобы иконки высветились на экране, и показал ему.

– Ну, молодежь, ты даешь, – ответил мне мужичок. – Я думал, вы быстрее всех с этим разбираетесь.

– Тоже со скрипом, – улыбнулся я в ответ.

– Вон браузер, – ткнул он на какой-то разноцветный шарик на моём экране.

– Браузер? – уточнил я и, продублировав его жест, нажал на ту картинку, которую он мне показал.

Высветился новый экран.

– А дальше что? – спросил я.

– Сверху строка ввода, нажимаешь туда, высвечивается клавиатура и на клавиатуре уже вводишь свой запрос. Ну или голосом, видишь, иконка микрофончика справа вверху.

– Прямо голосом можно сказать? – с удивлением переспросил я.

– Голосом тоже можно, – кивнул он. – Сам никак не могу привыкнуть. Ну, удачи.

Улыбнувшись, он вытянул широкий бумажный лист, который подавался из какого-то электронного устройства, прикрепленного к стене, вытер руки и вышел из туалета. Я же ткнул на строку ввода.

«Квартиры в Златоводске. Часы, сутки». И, как показал мне Леша Иванов, ткнул на ввод.

Система начала выдавать варианты. Первый же оказался неплох: квартира, двадцать восемь квадратных метров, одна кровать, цена – от двух с половиной тысяч рублей за сутки. Дорого это или дешево, я толком не знал, но, видимо, цена выдавалась, как говорится, по рынку.

Я нажал кнопку «Позвонить». Некоторое время в трубке шли гудки, и вот на другой стороне раздался голос, на слух – женщины средних лет:

– Да, слушаю.

– Здравствуйте, – произнес я. – Могу я снять квартиру на часы – сутки?

– Так на часы или на сутки? – уточнила женщина.

– На двенадцать часов.

– Это будет как за сутки.

– Хорошо. Сколько?

– Три тысячи пятьсот.

– Ух ты ж, – произнес я. – В объявлении написано «от двух тысяч пятисот».

– Остались только за три пятьсот.

– Ладушки, – сказал я. – Давайте за три пятьсот. Оплата картой.

Наступила короткая пауза.

– Простите, у меня нет терминала. Но вы можете перевести мне по сотовому телефону.

– По какому сотовому телефону? – удивился я.

– Ну, по вот этому номеру, куда вы сейчас звоните.

– Как перевести по номеру телефона? – спросил я. – Вам на счет их, что ли, сбросить?

– Вы знаете… У нас, наверное, закончились квартиры.

И в трубке раздались короткие гудки.

«Пам-пам-пам, – подумал я. – Фраза „оплата картой“ походу работает не везде».

«Так, ладно, надо вернуться, а то Даша заскучает».

Я пошел из туалета обратно в зал. Пройдя мимо нескольких столиков, я повернул в сторону барной стойки, за которой меня должна была ожидать девушка.

Однако она была не одна.

На моем месте, облокотившись на барную стойку и повернувшись вполоборота, сидел молодой парень. Лет двадцати пяти. Он сидел так, будто это не глянцевое дерево, а капот его дорогого авто. А поза излучала баланс между расслабленной небрежностью и готовностью в любой момент сорваться куда-то, где более интересно. Одет, сразу видно, дорого и по-летнему: рубашка из тонкого льна, раскинута нараспашку. Под ней – белая футболка. Светлые шорты. И обувь на тонкой подошве с низким носком. Но меня одежда интересовала меньше всего. Я бегло оценивал телосложение.

Ширина плеч была не природной, а сделанной в зале. Хорошая тренажерка, персональный тренер, возможно, даже какие-то «витамины». Мускулатура рельефная, «сухая» – для красоты, а не для функционала. Такие плечи не таскали раненого товарища с поля боя и не держали сутками оружие. Декоративные. Мышцы на руках прорисованы четко, как в анатомическом атласе. Загар ровный, а значит, солярный. Навскидку ни единого шрама. Держу пари, под белой футболкой, опять же, для показухи, проработанный пресс. Лох с баблом, причём не своим. Из побрекушек – механические часы на левой руке с белыми камнями.

Улыбаясь и предчувствуя быструю порку зашедшего на не свою территорию юного самца, я шёл к ним. Думаю, стащу за шиворот со стула, дам подсрачника и скажу классическое «канай отсюда, рога поотшибаю, редиска», да и дело с концом. Но чем ближе я подходил, тем больше он казался мне знакомым.

Мозг перебирал в памяти картотеки лиц, и не успел я подойти, сходство на 98% было найдено. Перед Дашей сидел юный и похорошевший, подкачавшийся командир взвода старший лейтенант Зубчихин.

– Ты чё, с-сука, меня духам сдал! Нравится бабло на крови получать⁈ – выпалил я, хватая хера за загривок. Захват получился такой, что старлей потерялся, ибо ладошка знатно прилетела по затылку.

– Слава! – воскликнула Дарья.

– Тихо! – рявкнул я ей в лицо, и задал уроду еще вопрос, – Ты еще и к девушке моей подкатываешь⁈

– Даш, этот штрих что с тобой? Слыш, челик, да я тебя знать не знаю! – произнёс он, пытаясь освободиться от захвата, но тщетно.

– Слава! Живо отпусти, мы просто знакомые! – лепетала Даша.

Адреналин отступил, будто и не было, а ум вспомнил про камеру у бара.

– Парни, прекратите, я сейчас полицию вызову! – требовала администратор.

– Слав! Всё, я ухожу! Не пиши мне! – пропищала Даша и направилась в сторону выхода.

«Так, прошло тридцать лет, вряд ли это один и тот же человек», – сообразил я.

– Ты командир взвода старший лейтенант Зубчихин? – спросил я.

– Ты чё? Я даже не служил. Отец мой взводом командовал, а потом ротой, – проговорил он и, провожая Дашу взглядом, заметил: – Ну всё, теперь она тебе точно не даст.

– Что? – не понял я, отпуская хрена.

– Зря, говорю, она с тобой чилит. Ты ей не ровня. И теперь она тебя даже на пушечный выстрел не подпустит.

– А ты значит ровня? – спросил я.

– А у меня отец депутат областной думы без пяти минут мэром станет, и я в ЗГУ на юрфаке, а ты мусор простой! Да еще и желтезну про моего отца слушаешь!

– Хочешь подраться? – спросил я напрямую.

– Я бы с радостью дал бы тебе по шапке, но у меня мероприятие в Питере, где я должен быть как и сейчас идеальным. А вот через пару месяцев приеду и начищу тебе твоё ментовское рыло. Пока можешь потренироваться, куда-нибудь сходить.

– Я тебя и без тренировок укатаю.

– Сомневаюсь, я первый разряд так-то по ММА и пурпурный по BJJ. Так что через пару месяцев будешь мою жопу нюхать на полу. Обсос!

– Иди на х*й, – выпалил я.

Ответом мне был средний палец уходящего из заведения мажора.

И тут же ко мне подошла девушка-администратор.

– К сожалению, мы вынуждены отказать вам в обслуживании, вот счёт, как будете оплачивать?

– Кровью и нервами, – пробубнил я себе под нос.

– Что? – не расслышала она.

– Картой, – продублировал я.

Расплатившись, я вышел на улицу. Дарьи на горизонте не было. Мажора тоже.

«Что это было? – задал я себе вопрос. – Почему я так вспылил?»

Это-то понятно, что тварь эта продавала нас духам, и теперь понятно, что это не он, а, походу, его отец. Но откуда такая экспрессия от всегда уравновешенного меня? Другой уровень гормонов? Сколько мне сейчас? 25? Или пиво в крови?

И понятно, почему Дашка убежала, – в этом обществе такие пассажи не считаются нормой, даже за слова нельзя людей бить. Как они все выжили, и доросли до такой беззубости? И зачем в этом благостном мире мы – менты? Возможно, тут не всё так гладко, что есть места, где нет камер на стенах, и есть люди, которые всё еще следят за словами и предпочитают драку ругани. Но это всё просыпается, как только заходит солнце. Просыпается и вылазит. Ну что ж, завтра на сутках и увидим…

Пиво выпитое с Лаечко уже начинало выветриваться и взглянув на телефон я понял что время еще детское. Только-только начало темнеть и фонари, стилизованные под старинные газовые рожки, уже зажглись, отбрасывая на брусчатку пешеходных дорожек золотистые круги. Я шел вдоль улицы Нахимова или это был проспект, вдыхая еще тёплый воздух который пах речной прохладой и почему то лесом. В моей голове всплывали воспоминания Славы Кузнецова, они скромно прорисовывали мне карту Кировского района и некоторые скомканные подробности его жизни. И я ощущал как моя прошлая жизнь немного блекнет, я не скучаю по прошлым друзьям семье, если такие были, сейчас я их не помнил, всё казалось словно бы в вакууме, словно кроме того дня со встречей журналиста-разведчика и не существовало больше ничего. Оставалось надеяться, что нужные знания принадлежащие боевому офицеру в нужный момент всплывут в памяти. От Славы Кузнецова мне особо ничего и не было нужно, карты города, умение пользоваться приложениями, знаниями людей с которыми он общался.

Идя по Нахимова я ловил себя на мысли что Златоводск – это как Питер в миниатюре, но без его грандиозной и давящей меланхолии. Тот же размах, но камерный. Тот же стиль – высокие «сталинки» с лепниной и арками, гранитные подоконники первых этажей, но масштаб иной, человеческий.

По тротуарам, неспешно текли ручейки прохожих. Парочки, взявшись за руки, шли к набережной канала, что была левее за леском. Слышался смех, отголоски музыки из приоткрытых дверей баров. Из окон одного из них лился джаз, из другого – тихая электронная пульсация. Мимо меня проплывали витрины магазинов, кофеен, шашлычек.

Еще пара метров и я выйду к Кировскому РОВД, крупное 4х этажное здание с флагом на крыше. Возе РОВД стоят машины, какие-то с СГУ, какие-то нет, на некоторых номера хаотичные наборы букв и цифр, а на некоторых виднеются буквы ВМА. Память Славы Кузнецова говорила мне что такие номера гаишники просто так не тормозят и штрафы с камер не приходят.

Еще один парадокс этого времени, вот летит по трасе человек, он синий как костюм снегурочки, и вместо того чтобы поставить пост ГАИ и остановить его, они навтыкали камер и фотают, чтобы потом прислать ему счёт. Да он же – убийца за рулём. Его надо срочно найти и перепрятать. Но нет, теперь мы фотаем, так денег больше.