Текст книги "Девушка с золотистыми волосами. Часть 3"

Автор книги: Макс Гришин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Н-нет, – с замиранием проговорила она.

– На последней команде, перед тем, как получить полный контроль за оружием, он изменил страну регистрации компьютера на Китай и имя пользователя с какого-то там профессора этого института на «Сунь-цзы». На Сунь-цзы, твою мать, – громко повторил Чарли. – Представляешь?! Это какой-то там древний китайский мудрец, который учил одних китайцев убивать других китайцев... и все! Человек, взломавший систему за пятнадцать минут, погорел на такой вещи, которую даже школьнику будет стыдно сделать...

– Может дрогнула рука? – несмело спросила Линда.

– Дрогнула рука?! Это как рука должна дрожать, чтобы вместо кнопки «ввод» ты нажал буквы "К", "И", "Т", "А", "Й". Как должна дрожать рука, чтобы после этого ты еще зашел в другое меню и исправил свое имя на имя... кого-то другого?! Ты психолог, Линда, ты знаешь это лучше меня! Непроизвольное сокращение мышц не может привести к такой простой случайности. Все что было сделано, было сделано не случайно!..

– Но ведь у него есть пособники, а может... нет, может какой-то сбой системы... может, не знаю... – Линда сбилась и замолчала.

– Большой черный член... – проговорил, вдруг, Чарли, снова смотря на осушенный уже им бокал, в котором, на дне, плавали несколько кусочков льда.

– Простите?! – удивленный взгляд Линды застыл на раскрасневшемся от алкоголя лице Чарли. Она была уверена в том, что ей это послышалась.

– Большой черный член, – повторил медленно и с расстановкой Чарли. – Вы... ты, наверное, не знаешь, да и мало кто об этом знает, мы пытались не предавать это особой огласке, чтобы не выглядеть ослами... Но когда мы изучали компьютер этого Тони, тот компьютер, с помощью которого взломали российский компьютер, который управлял полетом ракеты, мы натолкнулись на странную вещь. На одном и почтовый серверов была создана электронная почта, с каким-то произвольным названием, какой-то бессмысленный набор букв... так вот, в исходящих сообщениях этого почтового ящика мы нашли сообщение с темой «Большой черный член», отправленное сразу на несколько десятков адресов. По началу мы думали, что это что-то связанное с Тони, с его личными предпочтениями, так сказать!.. Но вскоре, мы поняли, что это что-то большее... что-то гораздо большее, чем просто «член». Это сообщение было отправлено порядка тридцати адресатам компании «Энергия», компании, которая контролируем космические запуски... Мы начали копать дальше и увидели, что буквально за минуту до отправки этого сообщения, этот Макс вошел на сайт крупнейшей социально сети России, ввел в поисковике «место работы: Энергия» и нашел всех этих работников. Дальше он отсортировал их по возрастам, чтобы убрать детей или всякий бред, который не соответствует действительности и нашел порядка тридцати живых контактов. Дальше он переписал их фамилии латинскими буквами, вставил доменное имя почтового адреса, который он нашел на сайте этой же «Энергии», вставил все эти тридцать адресов в скрытую копию и отправил бессмысленное на первый взгляд сообщение «Большой черный член наводит порядки в школьной библиотеке» каждому из них!..

Линда молчала, но глаза ее, напряженные и даже испуганные, продолжали смотреть на Чарли. Временами ей казалось, что он просто смеется на ней, временами, что он спятил, точно так же спятил, как и Кай...

– Догадайся, что было дальше?! – продолжал, не замечая испуга и замешательства своей собеседницы Чарли, – это было лето! Разгар лета, сезон каникул, сезон отпусков! Шесть из указанных контактов были в отпусках и четверо из этих сотрудников поставили на сервере автоответ, что-то типа «меня сейчас нет на работе, я в отпуске, связывайтесь с тем-то или ждите такого-то числа». Четыре сообщения... Макс получил на свою почту четыре автоответа, отправленных сервером этой Энергии. Этого-то он и добивался! Отправив сообщение на стороннюю почту, сервер «Энергии» автоматически вносил адрес этой почты в доверенные адреса. В конце концов ты же не будешь отправлять сообщения тому, кого ты не знаешь или кому не доверяешь... С этого все и началось!.. Эта глупая и простая уловка и позволила ему войти на удаленный сервер, взломать компьютер, получить доступ и перепрограммировать там все, что ему надо было!..

– Да... но почему именно... – Линда замялась, пытаясь подобрать корректное слово.

– Почему именно «черный член»? – помог ей Чарли. – Да потому, что если бы он отправил пустое сообщение, или сообщение, которое содержало какую-нибудь обычную тему, у оставшихся двадцати четырех сотрудников, получивших сообщение, могли бы возникнуть подозрения в том, что это сообщение прилетело к ним неспроста, они бы могли переслать его в отдел информационной безопасности или как он там у них называется, и местные айтишники могли бы заблокировать всю активность с данного IP-адреса, а этого ему нельзя было допустить, второй попытки у него не было! Но сообщение с темой про «член» не вызвало у них никакой реакции. Да и сама подумай, какой нормальный человек будет отправлять такое сообщение кому-то с пометкой «проверить»! Ведь этот сотрудник будет выглядеть полнейшим дураком, над ним все будут смеяться! Все просто удалили его и забыли о нем! – Чарли снова протер вспотевший лоб платком. – Ведь это все просто... все гениально и просто... А теперь, – он засунул платок в карман и снова посмотрел в глаза Линде, – как ты думаешь, человек настолько хорошо разбирающийся в системах; человек, понимающий не только цифровую составляющую, но всю логику защитных механизмов, логику людей, работающих с этими механизмами; как ты думаешь, такой человек способен «случайно» изменить страну регистрации компьютера, с которого он работал на ту страну, которая считается Немезидой потенциальным врагом и на которую направлены часть ее ракет? Способен ли этот человек на такую ошибку, Линда, или нет? Ответь мне как профессионал... как психолог, разбирающийся во всех тонкостях человеческого существования...

– Нет, – тихо ответила Линда, – не способен.

– И тогда, – на лице Чарли вдруг появилась усмешка, – встает вопрос номер два: зачем он сделал это, зачем специально заблокировал систему ответных ударов буквально за несколько часов до того, как этой системе суждено было начать первую и, вероятно, последнюю ядерную войны на нашей планете?

Линда мочала. Молчал, ожидая ее ответа, и Чарли. Он лишь слабо постукивал пальцами по краю стола. Через минуту он не спеша собрал бумаги со стола и убрал их обратно в кожаную папку.

– Сегодня, в восемь вечера, авиация нанесла ракетно-бомбовый удар по юго-западному участку Чертова болота... Основной мишенью удара была хижина Кая Ковальски. За час до нанесения удара, разведывательный самолет обнаружил признаки чьего-то присутствия в том квадрате. Ни у кого не было сомнений в том, что это был Макс, кого мы искали. Почти все, единогласно, все, кроме меня, поддержали идею этого удара, почти все сошлись в том, что вести какие-либо переговоры с Максом уже поздно, что он убийца, террорист, которого нужно ликвидировать чем быстрее, тем лучше. Помимо уничтожения самого Макса, перед ударом стояла и другая цель – уничтожение высокотехнологичного оборудования, которое, по мнению разведки, могло находиться там же и могло использоваться террористами в своих целях. Ты помнишь про два беспилотника, которые якобы исчезли где-то над болотом, в поисках тогда еще Кая, но потом каким-то чудесным образом появились здесь и влетели прямо в двигавшуюся колону спецназа?

– Помню...

– Комиссия, которая занималась этим инцидентом обнаружила, что за несколько секунд до того, как беспилотники исчезли с радаров, где-то над болотом они подверглись короткому, но быстрому воздействию радиоволн извне защищенного канала. Другими словами, за несколько секунд до того, как они исчезли с радаров, кто-то внедрился в канал связи и изменил под себя всю систему управления!..

– Этот тоже сделал он? – подняла на Чарли свои большие и удивленные глаза Линда.

– Вряд ли... скорее всего нет. Данные показали, что сигнал был отправлен из квадрата, где была хижина. Но к тому времени он физически не мог добраться до нее, беспилотники поднялись в воздух через три с небольшим часа после убийств у супермаркета, а до того места идти и идти...

– Кто тогда это сделал?

– Возможно его пособники, которые ждали его там, возможно там был какой-то передатчик, который лишь переправлял сигнал откуда-то с другого места, может быть даже с территории другого государства. Потом, когда он был уже здесь, у тебя дома, им стало как-то известно о том, что в нашу сторону двинулась колонна и они решили разбомбить ее этими беспилотниками, которые уже управлялись ими. О том, что там был еще кто-то говорит и другой факт. Джон, наверное, рассказывал, что вокруг этой хижины было много следов, Джон тогда посчитал, что следы эти принадлежали одному Максу, что он там что-то искал...

– Да, мне Джон это рассказывал.

– Не хочу сомневаться в суждениях Джона, но подумай сама – на болоте не остается следов от подошв и ошибиться в том, ходил ли там один человек, или много, очень легко... особенно учитывая то состояние, в котором был Джон после всей этой... чертовой ночи.

Линда хотело что-то добавить, но Чарли остановил ее:

– И о той ночи... Ты, наверное, слышала о том, что там произошло?

– Да, Билли, это большая трагедия. Я знала его с детства, он был хорошим человеком. Но я знаю, что он болел, и... и то, что у него были проблемы с алкоголем.

– Да, мне это тоже известно. Но смерть его, как мне кажется, тоже была не случайной.

– Я слышала, что у него остановилось сердце... разве это не так?..

– Это так... конечно так... но почему оно остановилось именно в том месте... в тот час? Я тоже был там и хорошо помню ту ночь. Я помню, как долго не мог заснуть и ворочался. Потом я вышел на улицу, достал флягу с виски, выпил и снова залез в палатку. Через некоторое время я заснул крепким сном. Но посреди ночи я проснулся. Я чувствовал жар, озноб, сухость во рту... Я вдруг почувствовал какой-то неконтролируемый приступ страха, мне казалось, что я видел что-то... что кто-то стоял прямо над самой палаткой, кто-то смотрел мне прямо в лицо! Я помню, как забилось в груди мое сердце, как становилось тяжело дышать. Я достал пистолет, прислонил его к своему лицу... он был холодный и прохлада металла приятно касалась кожи... к счастью проснулся Джон, он толкнул меня, иначе... не знаю, что бы произошло... Но это было со мной... с моим крепким и закаленным организмом, а Билли... старик видимо не выдержал всего этого... его сердце оказалось слабее...

– Но почему ни Джон, ни Кевин, ни этот... сын Билли...

– Дэн, – вставил Чарли.

– Да, Дэн, почему они ничего не чувствовали?..

– Не чувствовали? Нет! – на лице Чарли появилась и тут же исчезла улыбка. – Дэн чувствовал, поверь мне, и чувствовал не меньше меня. Из того, что он мне потом говорил; из того, что я понял, что он мне тогда говорил, страх накрыл его с такой силой, что он вдруг обрел дар речи и слуха... уникальное событие, впрочем, с точки зрения психологии или медицины, мне кажется, объяснимое.

– Но хорошо, а Джон, а Кевин?! Почему они не испытывали страха?

– Я думал об этом. Единственное, что отличало нас троих от них, так это то, что Джон и Кевин, в отличие от нас, не пили той ночью алкоголь...

– Вы хотите сказать, что это что-то был подмешано в алкоголь?

– Нет, я хочу сказать то, что алкоголь был лишь катализатором какого-то процесса, который произошел той ночью. На утро мне было ужасно плохо, я с трудом мог идти, но я заметил одну вещь... Когда мы шли туда, я видел множество мелких лягушат, прыгавших по тропинке прямо перед ногами. Я помню, как я осторожно шагал, стараясь их не задавить сапогами. Но обратно... лягушата были мертвы... вытянув лапы, они валялись на каждом метре дороги. И пруд... небольшой такой лесной пруд, мимо которого мы проходили – на его поверхности плавали брюхом кверху рыбы... То, что сделало это с нами, убило и их...

– Но что там тогда произошло? – испуганно проговорила Линда.

– Я говорил со специалистами... Есть серьезные основания предполагать, что мы попали в зону сильных инфразвуковых волн.

Линда непонимающе пожала плечами.

– Это звук, частота которого ниже слухового порога человека. Звук, который мы слышим, должен обладать частотой от двадцати герц и выше, если частота звука ниже, к примеру, пять или шесть герц, то ухо уже этот звук не улавливает, но организм его ощущает. В свое время велись разработки инфразвукового оружия, звук частотой шесть герц способен вызывать панику у солдат противника, оборачивая их в безудержное бегство... Но у этого оружия был один серьезный недостаток – управлять инфразвуком невозможно, он будет оказывать такое же влияние на силы противника, как и на силы, его использующие. Он легко проходит сквозь стены, стекла, броню; защититься от него бывает очень сложно всем, находящимся в радиусе его использования... В итоге все посчитали что это опасно, дорого, да и не настолько эффективно, как новые виды оружия. В итоге разработки в этой области прекратились так особо и не начавшись...

– И вы хотите сказать, что те, кто обосновался в лесу, эти ... террористы, – не сразу произнесла Линда это слово, – у них есть это оружие?

– Многие из нас считают, что да. Многие из нас считают, что где-то там находится хорошо экипированная и хорошо вооруженная группа, обладающая средствами электронной защиты и нападения, которыми обладают далеко не все армии даже развитых стран мира. И именно поэтому, сегодня, было принято решение разбомбить эту хижину и все, что есть рядом...

– Но Макс... эта Немезида... ведь если он сделал то, что вы говорили он сделал, то... он... он спас нас... он не террорист!

Чарли помотал головой и тихо проговорил:

– Не террорист...

– Значит... значит... – сбивчиво продолжала Линда, но докончить так и не смогла, ком подкрался к ее горлу и он замолчала, опустив глаза вниз.

– То, что он совершил убийство Фрэнка и тех, кто был с ним, то, что он расстрелял вооруженный отряд у супермаркета, все это не ставится под сомнение. Он сам это подтвердил, насколько я помню. Так же почти нет сомнений в том, что он или они, если их несколько, причастны к падению беспилотников на группу спецназа. Но то, зачем он отключил Немезиду, было ли это простым совпадением, действительно какой-то его ошибкой или было преднамеренным действием – это то, что не дает мне покоя и это то, зачем я сегодня пришел к тебе...

– Хорошо, но зачем мне вы все это говорите?.. – умоляющим голосом, сквозь слезы, проговорила Линда.

– Я говорил сегодня с Джоном. Он не верит мне, мне никто не верит... Джон говорит, что все это бред, что этот Кай (он продолжает называть его Каем, хотя сам видел тело последнего) просто психически больной маньяк, что он ошибался в нем и что теперь считает, что его надо ликвидировать, чтобы избежать больших жертв. Один из полицейских... Жан... он его лучший друг, он сейчас лежит в реанимации из-за того, что Макс на полной скорости протаранил его машину, когда тот пытался его остановить... Джон хочет отомстить ему за него...

– Зачем вы говорите мне все это?! – громко, захлебываясь слезами, уже почти криком, повторила Линда.

– Затем, что ты единственный человек, мнение которого ему не безразлично. Ты, не Джон, не Кевин, не Стронгвуд, не Маккуин, а именно ты была тем, к кому он пришел тогда, ты была тем, кого он считал, а возможно и считает, своим другом! Ты единственная, кто имеет над ним какую-то силу... ты в силах заставить его положить оружие, выйти вперед и объяснить все, что было, что он знает, если он еще жив, а мне почему-то кажется, что с его интеллектом и умением выживать, он жив... Я не знаю про этого парня ничего, в действительности, я его даже ни разу не видел, но я знаю одно – кем бы он ни был, какие бы цели он ни ставил перед собой, он знал об этом метеорите заранее, знал точную дату, когда он влетит в земную атмосферу, знал последствия, к которым это приведет! Три дня назад он сделал то, что никто из нас тогда бы сделать не мог, он отключил систему, которая через день привела бы человечество к тотальной ядерной войне! Благодаря ему, мы сейчас сидим здесь, в этом самом доме, за этим столом, разговариваем, слушаем друг друга. Именно благодаря ему миллионы, да что миллионы, миллиарды людей по всему миру смогли проснуться. В тот день была предотвращена катастрофа, масштабов которой наша планета до сих пор не знала. Катастрофа, которая могла погубить все живое на нашей планете или, в лучшем случае, отбросить нас назад на сотни в своем историческом развитии! И человек, предотвративший ее, как минимум, заслуживает того, чтобы его выслушали...

– Что мне надо сделать? – проговорила Линды, вытирая рукавом халата влажное от слез лицо.

– Завтра утром к этой хижине будет отправлена группа армейского спецназа, вместе с ними туда пойдем и мы. Задача будет проста – убедиться в том, что террорист или террористы мертвы и, если еще каким-то чудом им удалось выжить, либо уничтожить их, либо собрать данные и сообщить координаты для нового удара. В общей сложности будет порядка тридцати человек. Стронгвуд будет на месте управлять всей операцией, Джон и Дэн, сын Билли, будут показывать дорогу. Дело приняло серьезные оборот, Линда! Кем бы крутым этот парень не являлся, завтра будет его последняя возможность вступить с нами в диалог. И я... я бы хотел, чтобы ты пошла туда с нами. Ты единственная, кого он будет слушать. Но, естественно, я не настаиваю... Идти или отказаться – это дело твое. Я знаю, что против этого будет Джон, против этого будет и Стронгвуд, Кевин! Против этого будет все, они даже не знают про то, что я здесь... Но если ты решишься, как минимум Стронгвуда я смогу убедить! – Чарли встал из-за стола и неспешно направился к двери. Линда сидела неподвижно за столом, держа голову обеими руками.

– А если он мертв? – проговорила он тихо.

– Если он мертв, то мы уже ничего не сделаем. Беспокоиться тебе нечего – тебе ничего не будет угрожать, ты будешь под полной вооруженной защитой. Мы выдвинемся к болоту ранним утром на бронетранспортерах, если все будет хорошо, мы вернемся обратно до заката, – Чарли взял в руку куртку и дернул за ручку дверь. Та бесшумно растворилась. – Осталось не так много времени... последнее слово за тобой!..

VIII.

Вернувшись поздно вечером домой, Джон принял сразу две таблетки снотворного. Ему надо было хорошо выспаться перед завтрашним тяжелым днем. Он знал себя, знал свои привычки. Он помнил с армейской поры, что такое ночь перед заданием, помнил, как мог он не спать всю ночь, ворочаться, кряхтеть, в полубредовом состоянии видеть сны и ползавшие по потолку тени, чувствовать тревогу и гулявшую где-то там, за стеной, по пустыне, смерть. «Но завтра будет все по-другому, завтра у него не будет шансов, завтра это не будет похоже на то, что было раньше», – успокаивал он себя, глядя на темно-серый потолок над головой. «Завтра он уже точно будет мертв и одной большой проблемой в городе станет меньше».

Но несмотря на всю уверенность в себе и в них, где-то в глубине своего сознания он чувствовал, что все еще не закончено, что завтра не будет закончено; он вспоминал глаза этого маньяка, вспоминал, как сидел он с рукой, прибитой ножом к столу; вспоминал его бессмысленную, сумасшедшую речь об инопланетных созданиях; то чувство уверенности, с которым он делал все это и страх... тот страх, который овладевал им, когда холодные глаза этого человека встречались с его глазами.

Он уснул лишь ближе к часу ночи. Таблетки не помогли так, как должны были помочь, вернее помогли, но не сразу. Но ближе к двум, в комнате раздался звонок мобильного телефона. Витая где-то между сном и бредом, Джон долго не мог понять, что происходит и что за громкий звук так назойливо мешает ему спать, когда ему это было так необходимо. Он медленно продрал слипшиеся ото сна глаза, наощупь нашел телефон и поднес его к глазам.

– Линда? – удивился он, чувствуя поднимавшуюся в душе тревогу. Он тут же нажал кнопку «принять вызов»: – Да... слушаю тебя, что... что случилось?

– Ничего, – тихо ответила та, но по голосу и времени звонка, Джон понял, что случилось что-то важное.

– Линда! – повторил он еще раз. – Что случилось?

Линда молчала.

– Линда, если ты будешь молчать, то я встану и поеду к тебе! А мне... мне бы очень хотелось сегодня выспаться...

– Завтра я еду с вами! – решительно, но как-то боязливо проговорила та.

– Что? – Джон поднялся с кровати и свесил ноги на пол. – Куда ты завтра собираешься ехать?

– В лес... туда, где живет Кай...

– Кай мертв, Линда... – нехотя проговорил Джон.

– Макс, – поправилась та.

– Он тоже!.. Сегодня вечером... вернее вчера уже...

– Я знаю... мне Чарли все рассказал, но он и я, мы оба считаем, что это не так! Я должна поехать туда с вами.

– Этот Чарли!.. Вот урод! – Джон вдруг почувствовал, что больше не хочет спать и со злостью отбросил ногой тапок, который начинал надевать на ногу. – Этот мудак опять звонил тебе?!.. Что он тебе наговорил?..

– Ничего из того, что я не должна была знать!

– Ты ничего не должна была знать! Послушай, послушай... этот Макс уже мертв, а если каким-то чудом и не мертв, то будет мертв завтра. Мы идем туда не на пикник, ни чтобы там сосисок пожрать в лесу, понимаешь?.. Это операция – операция военная, полицейская... это опасно... это риск...

– Я готова идти на риск...

– Зачем?!. – вскрикнул Джон в негодовании. – Уж не влюблена ли ты в него?! Что тянет тебя к нему... что у вас с ним, вообще, общего?!!

– Ты прав, Джон! У меня, у тебя и у него есть общее! Ты встретил его и привез сюда! Я пыталась помочь ему! Все вышло не так, как мы хотели, не так, как должно было идти, и мы в ответе за него, за его действия! Я... может быть этого не чувствуешь ты, но это чувствую я – ответственность за каждое его действие!..

– Здесь нет ни твоей, ни моей вины! Что за детский лепет! Давай мы будем отвечать за каждого мудака, которого мы встретили в жизни и которому когда-то где-то помогли! Мы не учили его этому, мы не просили его об этом! Он болен, психически болен и эта болезнь очень серьезная! Маккуин говорит, что у него искаженное представление о реальности, что он не может отличить хорошее от плохого. Может по природе-то своей он и хороший парень, может он в душе такой же реальный чувак, как я, как Кевин... но больной... на всю голову больной! Убить человека для него так же просто, как для тебя раздавить таракана, как убить муху, которая мешает тебе спать. Он не понимает, что стоит человеческая жизнь... он живет в каком-то своем мире, который он сам себе придумал, мыслит своими каким-то космическими безумными идеями, в которых жизнь человека это как бактерия в грязной луже... Его нельзя уже спасти! Его нельзя вылечить! Он дебил, в самом опасном смысле этого слова! Да, если он еще не мертв, мы может попытаться взять его живым... можем потерять еще пару парней, которые будут пытаться схватить его. Кто-то лишится мужа, кто-то отца... но даже у этих жертв не будет смысла, понимаешь?! Он не будет спасен! Остаток своей жизни он проведет в психической клинике, за стеной, толщиной в метр, за маленькими окнами и толстыми решетками, окруженный такими же фриками, как и он, со всяким космическим бредом в башке, понимаешь? Это не надо ему... да и тебе не надо! Никому это не надо!

Повисла пауза. Первой начала Линда:

– Помнишь я говорила тебе, что он приходил ко мне в тот вечер, когда... когда все это началось?

– Ну? Помню!

– Эта канистра с наркотиками, которую в тот день он решил не отдавать...

– Да, помню... к чему ты?

– Он спрятал ее потому, что я просила его сделать так. Я учила его этому. Я говорила ему про то, что плохим людям нельзя помогать, что в жизни надо делать лишь хорошие поступки. Он понял меня тогда буквально, он захотел стать хорошим человеком! Но те, кто его окружали, те, с кем мы его связали, вынудили его делать то, что делал он, стать, пусть даже на время тем, кем он стал...

– Да к чему ты это все? – почти крикнул Джон.

– К тому, что в этих жертвах виноваты, прежде всего, мы! К тому, что то, что сделал он, это прямые последствия той социальной среды, в которой он тогда оказался. Той среды, в которую его ввели мы – ты и я! Ты никогда не думал о том, что было бы с ним, не окажись он в той компании, у Анна, у ее Джо? Что было бы с Фрэнком, с теми солдатами, кто был убит у супермаркета, с теми, кто погиб, двигаясь тогда на штурм моего дома, если бы все сразу относились к нему по-другому?

– Не думал! – недовольно ответил Джон.

– А зря, Джон! Мы в ответе за тех, кому помогаем. Мы с тобой теперь похожи на плохих родителей, которые сами привели своего сына на помойку, а потом возмущаются, что их ребенок научился драться и ругаться!..

– И, тем не менее, убийство есть убийство! Он преступник! Опасный преступник, который, если его не ликвидировать, может натворить еще кучу бед!

– Опасен не для меня!.. Мне он не причинит вреда, потому что я не представляю для него угрозы, я всегда помогала ему! Если ты будешь против, если ты уговоришь завтра Стронгвуда или того, кто будет заправлять всем этим делом меня не брать, я поеду сама, на своей машине! Я пойду в лес, одна, без защиты, без оружия, и я уверена, что он отнесется ко мне лучше, чем ты!..

– Линда! – уже взмолился Джон, чувствуя, что больше аргументов у него не осталось и что карты складываются явно не в его пользу. – Послушай! У нас там будут камеры, которые будут в реальном времени через спутник отправлять всю информацию в штаб... я завтра... нет, я сейчас им позвоню, скажу, чтобы тебе сделали допуск. Ты будешь сидеть в кабинете, с этими... с руководителями всей операции, будешь смотреть всю картинку в реальном времени! Это будет даже лучше, ты будешь видеть несколько камер, ты будешь слышать наши переговоры. Если мы найдем его, найдем живым...

Но Линда больше не слушала. «До завтра, Джон», – послышались ее последние слова и трубка загудела короткими гудками.

– Твою мать! – Джон бросил телефон на пол. Было слышно, как от него отлетела крышка. Но Джон не стал его собирать. – Чертов дебил! – ударил он в сердцах рукой по подушке, будто и она отчасти была виновата в том, что происходило. – Я ему надеру жопу! Я разобью этому мудаку завтра его физиономию! Спасибо тебе, Чарли!

Раздавшийся в восемь утра звонок стационарного телефона разбудил Джона не сразу. Чувствуя головную боль от недосыпа, как от похмелья, он медленно поднялся с кровати и, держась рукой за стену, доковылял до тумбочки в коридоре.

– Слушаю! – послышался в микрофон его скрипучий ото сна голос.

– Ну ты где?! Что с телефоном? – Стронгвуд явно был раздражен. – Тебя пол сотни человек здесь ждет! Даже твоя сестра уже тут, а ты... дрыхнешь... пил вчера что ли?

– Сколько времени... Ах, твою мать! – Джон посмотрел на часы и увидел, что было уже почти восемь утра, что он проспал то время, когда должен был вставать. – Иду... буду через десять, нет... пять минут... – он бросил трубку и, на ходу одеваясь, выбежал на улицу...

Как правило всегда пустая парковка участка сегодня была полностью забитой. Джону пришлось проехать еще несколько десятков метров, чтобы, наконец, найти место и втиснуться. Три больших бронетранспортера занимали все обочину у невысокого двухэтажного здания. На тротуаре, на дороге, стояли люди в военной форме с оружием. Они курили, шутили, смеялись. Было видно, что обстановка была разряженная и совсем не такая, какой он помнил ее там, на прошлой его войне.

Он вышел из машины и увидел Стронгвуда, махавшего ему рукой. Джон на ходу заправил вывалившуюся из брюк рубашку и направился к нему.

– Джон!.. – вдруг на встречу ему выше Чарли с протянутой рукой.

Мы с тобой потом поговорим! – Джон с силой отпихнул его рукой и, не останавливаясь, прошел мимо к большому армейскому внедорожнику, на водительское сидение которого только что залез Стронгвуд. – Где Линда?.. – спросил он угрюмо, не обращая внимания на осуждающий взгляд, которым Стронгвуд его окинул.

– Соображения безопасности... Твоя сестра поедет вместе с Чарли в самом конце колонны, надеюсь ты не будешь возражать...

– Я вообще возражаю против того, что она здесь! – крикнул он, горячась. – На какой хрен ее в это втягивать?!

– Ты садись... садись! Ничего страшного, она знала его, – Стронгвуд, дождавшись, когда Джон залезет внутрь, повернул ключ зажигания. – Она была его психологом и, думаю, имеет право здесь быть. Да и... беспокоиться нечего, парни проверенные, сегодня все это закончится...

– Все парни, которых он уже убил, были проверенными! – угрюмо заметил Джон, поворачиваясь и смотря на двух солдат, которые сидели сзади и с нескрываемым любопытством осматривали растрепанного, непричесанного полицейского, по виду которого можно было сказать, что он совсем недавно вышел из запоя. Он снова повернулся вперед и до самого конца дороги сидел уже молча, время от времени посматривая по сторонам и бубня что-то недовольное себе под нос.

IX.

Как ни старались в последние три дня полиция, армия и спецслужбы сдержать информацию внутри, она прорывалась наружу различными слухами, теориями и догадками. По городу опять поползли различные слухи. Говорили о том, что в лесу, за болотом, была обнаружена и блокирована целая террористическая ячейка. Ее главарь, все тот же сумасшедший по кличке Макс, представлял собой угрозу уже не только национального, но даже и международного масштаба. Его попытки заполучить ядерное оружие, с помощью которых он планировал устроить теракты, масштабов которых не видело еще человечество, оттеснили метеорит на второй план, и на первой странице местной газеты снова появилась все та же уже избитая фотография молодого человека, когда он первый раз «пришел в участок, притворяясь потерявшим память идиотом».

Не успокаивало людей и необычное для маленького городка количество внедорожников черного цвета, которые с мигалками проносились по узким улицам города, нередко в сопровождении военизированной охраны и полиции. Масштаб произошедших событий уже давно обратил на себя внимание верхов государства, и еще накануне вечером, до того, как по цели в лесу был нанесен удар, в город прибыли члены чрезвычайной комиссии министерства обороны и высшие должностные лица служб безопасности. Поставленной перед ними задачей было выяснение всех деталей происходящего и координация совместных усилий всех ведомств по нейтрализации сложившейся угрозы.

Репортеры один за одним толпились у здания местной администрации, где зал, в котором некогда обсуждались такие проблемы как нашествие жуков на фермерские поля к западу от города, и пьяная драка со стрельбой в баре «Волчий Нос», превратился в штаб квартиру, в которой, наблюдая за многочисленными дисплеями, сидели люди в военной форме и строгих костюмах. Время от времени к каждому из них кто-то подходил, шептал что-то на ухо и тот, к кому подходили, со снисходительным видом кивал в знак понимания и отпускал говорившего.