Текст книги "Космогоническая концепция (орден розенкрейцеров)"

Автор книги: Макс Гендель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Макс Гендель
КОСМОГОНИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ (ОРДЕН РОЗЕНКРЕЙЦЕРОВ)

ОСНОВНОЙ КУРС ПО ПРОШЛОЙ ЭВОЛЮЦИИ ЧЕЛОВЕКА, ЕГО НЫНЕШНЕЙ КОНСТИТУЦИИ И БУДУЩЕМУ РАЗВИТИЮ

Переведено с английского издания 1911 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Макс Гендель, духовный посвященный и посланник Братства Розенкрейцеров, родился в Дании 23 июля 1865 г. Стал судовым инженером и в конце концов эмигрировал в Соединенные Штаты. К 1905 г. стал серьезно интересоваться метафизикой и провел следующие несколько лет в сознательной работе и поиске духовных истин. Во время его визита в Германию в 1907 г. Старший Брат Креста и Роз, ставший его наставником, контактировал с ним на внутренних планах. Его инструктировали в эфирном Храме Креста и Роз, сообщая оккультные учения, которые он включил в «Космоконцепцию Розенкрейцеров», опубликованную в ноябре 1909 г. Основал Братство Розенкрейцеров в августе 1909 г. и провел оставшиеся годы, вплоть до 6 января 1919 г., занимаясь писанием книг, чтением лекций, учреждением штаб-квартиры Братства в Оушенсайде, Калифорния, распространяя учения эзотерического христианства – пионерские духовные учения, которые подготовят человечество к Новому Веку Водолея, когда все нации объединятся во Всеобщее Братство.

СЛОВО К МУДРЫМ

Когда новая философия входит в мир, ее встречают по-разному разные люди. Один человек с жадностью ухватится за любое философское произведение в стремлении выяснить, насколько оно поддерживает его собственные взгляды. Для такого человека сама философия имеет незначительную важность. Ее основная ценность будет заключаться в подтверждении ею его идей. Если работа оправдывает его ожидания в этом смысле, он примет ее с энтузиазмом и вцепится в нее мертвой хваткой, с самой безрассудной приверженностью; если же нет, он, вероятно, отложит книгу с отвращением и разочарованием, испытывая чувство, словно автор нанес ему обиду. Другой начинает смотреть на книгу весьма скептически, как только обнаружит, что она содержит нечто, чего ОН до этого не читал, не слышал или не думал сам. Он, по всей вероятности, отметет, как крайне несправедливое, обвинение в том, что его отношение – это верх самодовольства и нетерпимости; однако, это именно так; и он, таким образом, закрывает свой ум перед любой истиной, которая, возможно, скрыта в том, что он столь бесцеремонно отверг. Обе эти категории людей сами себе заслоняют свет. «Незыблемые» идеи делают их непроницаемыми для лучей истины. Малый ребенок является в этом отношении прямой противоположностью взрослым. Он не пропитан непреодолимым чувством надменного знания; он не чувствует себя обязанным выглядеть мудрым или скрывать свое незнание любого предмета улыбкой или презрительной усмешкой. Он откровенно невежествен, свободен от предвзятых мнений и поэтому в высшей степени обучаем, Он воспринимает все с тем очаровательным отношением доверия, которое называют «детской верой» и в котором нет и тени сомнения. Таковым остается полученное ребенком учение до тех пор, пока оно не окажется доказанным или опровергнутым.

Во всех оккультных школах ученика прежде всего учат забыть все остальное, когда ему дается новое учение, не позволять ни предпочтению, ни предубеждению управлять собой, но сохранять свой разум в состоянии спокойного, возвышенного ожидания. Так же как скептицизм чрезвычайно эффективно сделает нас слепыми к истине, так спокойное, доверчивое состояние ума позволит интуиции или «учению изнутри» познать истину, содержащуюся в предложенном утверждении. Это единственный путь к культивированию абсолютно надежного восприятия истины. От ученика не требуется верить немедленно, что данный предмет, который он при осмотре нашел белым, на самом деле является черным, если такое утверждение ему предложено; но он должен культивировать такое отношение своего ума, которое верит, что все возможно. Это позволит ему на время отложить даже то, что всеобще известно как «установленные факты», и исследовать, нет ли случайно другой точки зрения, доселе им не замеченной, с которой обсуждаемый предмет покажется черным. Он не должен позволять себе смотреть на что бы то ни было как на «установленный факт», ибо следует глубоко понимать важность сохранения своего ума в том флюидальном состоянии приспособляемости, которое характеризует маленького ребенка. Всеми фибрами своего существа он должен сознавать, что «сейчас мы видим через стекло, смутно».

Огромное преимущество такого отношения ума при исследовании любого данного предмета, объекта или идеи должно быть очевидным. Утверждения, кажущиеся положительно и несомненно противоречивыми и вызвавшие массу эмоций между защитниками обеих сторон, могут, тем не менее, быть отлично примирены, как показано далее на одном из примеров.

Однако, узы гармонии могут быть обнаружены лишь открытым умом, и, хотя данную работу могут счесть отличной от других, автор желал бы лишь беспристрастного слушания как основы для последующего суждения. Единственное чего он боится – это поспешного суждения, основанного на недостаточном знании системы, которую он защищает; слушания, при котором суждения «легковесны» как следствие того, что в беспристрастном «взвешивании» было отказано. Он бы заметил также, что единственное мнение, достойное того, кто его выражает, должно быть основано на знании. Как следующую причину такой заинтересованности в суждении мы предполагаем, что для многих слишком трудно оказывается отказаться от поспешно высказанного мнения. Поэтому читателю предлагается воздержаться от любых выражений как одобрения, так и недовольства до того момента, когда серьезное изучение работы снабдит его удовлетворительным знанием ее достоинств и недостатков.

Космоконцепция не догматична и не апеллирует ни к какому, иному авторитету, кроме разума изучающего. Она не дискуссионна, но предлагается в надежде, что она может помочь разъяснить некоторые трудности, возникшие в головах у тех, кто в прошлом изучал другие философские системы. Во избежание серьезных недоразумений, однако, хочу подчеркнуть, что нет безошибочного раскрытия этого сложного предмета, включающего в себя все под солнцем и над ним также.

Непогрешимое объяснение наводило бы на мысль о всезнании автора, в то время как даже Старшие Братья говорят нам, что и они иногда ошибаются в своих суждениях; поэтому не может быть и речи о книге, которая скажет последнее слово о Загадке Вселенной, и автор данной работы не претендует на то, что он дает нечто большее, чем самое элементарное учение.

Братство Розенкрейцеров, к которому принадлежит автор, обладает самой широкой, серьезной и логической концепцией Загадки Вселенной – концепцией, к которой приобщался автор в течение многих лет, посвященных исключительно изучению этого предмета. Насколько автор смог выяснить, это учение находится в полном согласии с фактами, каковыми он их знает. Тем не менее, он убежден, что космоконцепция Розенкрейцеров является далеко не последним словом на эту тему; что по мере нашего продвижения вперед все новые перспективы истины будут открываться перед нами и будут прояснять для нас многое из того, что мы сейчас «видим сквозь стекло, смутно». В то же время он верит, что все другие философии будущего будут следовать по тем же основным вехам, являющимся абсолютно верными. Автор настойчиво утверждает, что данная работа содержит лишь его собственное понимание учения Розенкрейцеров о Загадке Вселённой, усиленное его личным исследованием тонких Миров, утробного и посмертного состояний человека и т. д. Автор ясно осознает всю ответственность, ложащуюся на того, кто осознанно или неосознанно вводит других в заблуждение, и хочет, по возможности, оградить себя от этого и предупредить других о возможности пойти по неверному пути вследствие неосторожности. Посему все сказанное в этой работе должно приниматься или отвергаться читателем в соответствии с его собственным выбором. Автор приложил все свое усердие, чтобы понять учение; и больших усилий стоило переложить его в слова, которые легко понять. По этой причине на протяжении всей работы для обозначения каждого понятия используется лишь один термин. Одно и то же слово будет иметь одно и то же значение, когда бы оно ни использовалось. Когда какое-то слово, обозначающее понятие, используется впервые, автор дает максимально ясное его определение, какое только ему самому доступно. Используются, по возможности, простые термины и самый простой язык. Автор постоянно старался дать самое точное и определенное описание рассматриваемого предмета, исключить любую двусмысленность и сделать все ясным. Насколько он в этом преуспел – судить изучающему; но, приложив все свое старание для передачи этого учения, он считает необходимым оградиться также и от возможности того, что эту работу примут за авторитетное изложение учения Розенкрейцеров. Небрежение этим предупреждением может придать этой работе незаслуженный вес в глазах некоторых учеников. Это будет нечестно как по отношению к Братству, так и к читателю. Это бы выглядело как попытка переложить ответственность на Братство за ошибки, которые неизбежны в этой, как и в любой другой работе человека. Отсюда и вышеупомянутое предупреждение.

ЧАСТЬ 1. НЫНЕШНЯЯ КОНСТИТУЦИЯ ЧЕЛОВЕКА И МЕТОД РАЗВИТИЯ

ВВЕДЕНИЕ

В нашей цивилизации пропасть, разделяющая разум и сердце, широка и глубока, и этот разрыв становится все шире и глубже. Разум перелетает от одного открытия к другому в сфере науки, а сердце остается все более и более на задворках. Разум громко требует и считает, что может удовлетвориться не меньшим, чем материально доказуемым объяснением человека и всех. других созданий, составляющих чувственно воспринимаемый мир. Сердце инстинктивно чувствует, что существует нечто большее, и оно стремится к тому, что оно ощущает как истину более высокую, чем разум в состоянии постичь. Человеческая душа, охотно парила бы на эфирных крыльях интуиции, с радостью омывалась бы в вечном источнике духовного света и любви; но современные научные взгляды подрезали ее крылья, и она сидит, связанная и немая, и неудовлетворенные стремления терзают ее, как орел печень Прометея.

Необходимо ли это? Разве нет общей почвы, на которой голова и сердце могли бы встретиться, помогая друг другу, становясь при помощи друг друга более эффективными в поисках абсолютной истины и получая при этом равное удовлетворение?

Так же верно, как то, что ранее существовавший свет создал глаз, при помощи которого этот свет может быть увиден; как первичное желание роста создало пищеварительную и ассимилирующую системы для достижения этого результата; как мысль существовала ранее мозга и создала и все еще создает его для своего выражения; как разум сейчас движется вперед и вымогает у природы ее тайны самой силой своей дерзости – так же верно, что и сердце найдет средство разорвать связывающие его узы и вознаградить свои стремления. В настоящий момент оно заковано в кандалы доминирующим разумом. В один прекрасный день оно соберет силы, чтобы сломать решетки своей тюрьмы и стать силой еще большей, чем разум.

Верно и то, что в природе не может быть никакого противоречия, а потому сердце и разум должны быть способны к соединению. Показать эту общую почву и есть цель этой книги. Показать, где и как разум, при помощи интуиции сердца, может проникнуть глубже в загадки сущего, чем каждый из них мог бы в отдельности; где сердце, при помощи союза с разумом, можно удержать от заблуждения; где каждый из них может иметь полную свободу действий, не насилуя другого, и где и разум, и сердце могут быть удовлетворены. Только когда такое взаимодействие будет достигнуто и доведено до совершенства, человек достигнет более высокого и более верного понимания самого себя и того мира, частью которого он является; только это может дать ему широкий ум и большое сердце. При каждом рождении среди нас появляется то, что кажется новой жизнью. Мы видим, как маленькая форма живет и растет, становясь фактором в нашей жизни на дни, месяцы или годы. Наконец, настает день, когда форма умирает и уходит в разложение. Жизнь, которая пришла к нам неизвестно откуда, перешла в невидимое нами, и в печали мы спрашиваем себя: «Откуда она пришла? Почему была здесь? И куда ушла?» На каждый порог призрак Смерти бросает свою жуткую тень. Старые или молодые, здоровые или больные, богатые или бедные, – все, все одинаково должны перейти в эту тень; и сквозь века звучит жалобный вопль, просящий разгадки этой загадки жизни – загадки смерти.

Для огромного большинства людей три великих вопроса: «Откуда мы пришли?», «Почему мы здесь?» и «Куда мы идем?» – остаются без ответа по сей день. Стало, к сожалению, общепринятым считать, что ничего определенного не может быть известно об этих вопросах, представляющих глубочайший интерес для человечества. Не может быть ничего более ошибочного, чем такое мнение. Все и каждый, без исключения, могут стать способными к получению определенной информации по этому вопросу непосредственно из первоисточника; могут лично исследовать состояние человеческого духа как до рождения, так и после смерти. Здесь нет никаких предпочтений, как нет нужды в особых талантах. Каждый из нас получил от рождения способность знать все эти веши, но! – Да, есть «НО» весьма значительное. Эти способности присутствуют у всех, но у большинства людей они находятся в латентном состоянии. Требуется настойчивое усилие, чтобы их пробудить, и это оказывается сильным тормозом. Если бы эти способности, разбуженные и осознанные, могли быть получены за деньги, даже за очень большую цену, многие люди готовы были бы ее заплатить, чтобы приобрести такое огромное преимущество над другими; но лишь немногие согласны вести образ жизни, требуемый для их пробуждения. Это пробуждение приходит только в результате терпеливого настойчивого усилия. Его нельзя купить; к нему нет королевского пути. Допускается, что для того, чтобы выучиться играть на рояле, необходима тренировка и что нечего и думать о том, чтобы стать часовщиком, без того, чтобы пройти обучение. Когда же обсуждаются вопросы души, смерти и потустороннего, великих причин существования, многие думают, что они знают не меньше других и имеют равное право на выражение собственного мнения, хотя они, может быть, и часа в своей жизни не уделили изучению этих вопросов.

На самом же деле, никто не может рассчитывать на серьезное рассмотрение его мнения, если он не имеет квалификации в этих вопросах. В юридических случаях, когда приглашаются эксперты для дачи показаний, их, прежде всего проверяют на предмет выяснения их компетентности. Ценность их показаний будет равна нулю, если не будет выяснено, что они являются глубокими знатоками в той области знания, относительно которой требуются их показания. Если же они признаны квалифицированными – вследствие учебы и практики – для выражения мнения эксперта, оно принимается с глубочайшим уважением и почтением; и если показания одного эксперта подтверждаются другими, в равной степени знающими, то показания каждого дополнительного человека неоценимо повышают вес предыдущих показаний. Неопровержимые показания одного такого человека легко перевешивают показания одного или дюжины, или миллиона людей, не знающих ничего по вопросу, о котором они говорят, ибо ничто, даже умноженное на миллион – по-прежнему ничто. Это так же верно о любом другом предмете, как о математике. Как уже было выше сказано, мы охотно признаем эти факты в делах материальных, но когда обсуждаются вопросы, выходящие за рамки чувственно воспринимаемого мира, вопросы сверхфизического мира, когда исследуется отношение Бога к человеку, глубочайшая загадка бессмертной божественной искры, расплывчато названной душой, тогда каждый претендует на такое же серьезное рассмотрение его мнений и мыслей по духовным вопросам, какое дается мудрецу, жизнью терпеливых и трудоемких исследований достигшему мудрости в этих высоких материях.

Более того, многие не удовольствуются даже и претензией на равное рассмотрение их мнений, но будут глумиться и издеваться над словами мудреца, будут пытаться оспаривать его показания как лживые и с самоуверенностью глубочайшего невежества утверждать, что если они ничего не знают об этих вещах, абсолютно невозможно, чтобы кто-нибудь другой знал. Человек, осознавший свое невежество, сделал первый шаг на пути к знанию. Путь к непосредственному (из первоисточника) знанию нелегок. Ничто стоящее не приходит без настойчивого усилия. Никогда не лишне еще раз сказать, что здесь нет никаких особых талантов или «везения». Все, чем каждый является или обладает, есть результат усилия. То, чего у одного не хватает, по сравнению с другими, еще дремлет в нем и может быть развито правильными методами. Если читатель, глубоко осознавший эту мысль, спросит, что он должен делать, чтобы получить знания из первоисточника, нижеприведенная притча запечатлит в его мозгу идею, являющуюся одной из центральных в оккультизме.

Молодой человек пришел однажды к мудрецу и спросил: «Господин, что должен я делать, чтобы обрести мудрость?» Мудрец не удостоил его ответом. Повторив свой вопрос несколько раз с аналогичным результатом, юноша, наконец, ушел, чтобы вернуться на следующий день все с тем же вопросом. Снова не получил он ответа и вернулся на третий день, опять повторяя свой вопрос: «Господин, что должен я делать, чтобы стать мудрым?»

Наконец, мудрец повернулся и направился к близлежащей реке. Он вошел в воду, кивком пригласив юношу следовать за ним. Достигнув достаточной глубины, мудрец взял молодого человека за плечи и держал его под водой, невзирая на попытки юноши освободиться. Однако, он, наконец, освободил его, и, когда дыхание юноши выровнялось, спросил: «Сын мой, когда ты был под водой, чего ты желал сильнее всего?»

Юноша ответил без колебаний: «Воздуха! Воздуха! Я хотел воздуха!»

«А не предпочел ли бы ты взамен этого богатства, удовольствия, власть и любовь, сын мой? Не думал ли бы об этих вещах?» – допытывался мудрец.

«Нет, Господин, я хотел воздуха и думал лишь о воздухе», – последовал немедленный ответ.

«Тогда, – сказал мудрец, – чтобы стать мудрым, ты должен хотеть мудрости с такой же силой, с какой ты только что хотел воздуха. Ты должен бороться за нее вплоть до исключения всех других целей в жизни. Если ты будешь стремиться к мудрости с такой страстью, мой сын, ты обязательно станешь мудрым».

Вот первое и основное, чем необходимо обладать тому, кто стремится к оккультному знанию – непоколебимое желание, жгучая жажда знания, рвение, не позволяющее никаким препятствиям побороть его; но высшим мотивом для стремления к этому метафизическому знанию должно быть страстное желание принести пользу человечеству, полное равнодушие к себе во имя работы для других. Если это стремление подсказано иными мотивами, оккультное знание опасно.

Без обладания этими качествами – в особенности последним – любая попытка шагать по труднодоступной дороге оккультизма будет опасным предприятием. Другим необходимым условием для получения знания из первоисточника является предварительное изучение мистицизма из вторых рук, от учителей. Определенные оккультные силы необходимы для самостоятельного исследования вопросов, связанных с зародышевым и посмертным состояниями человека. Но не нужно отчаиваться от невозможности получить информацию об этих состояниях из-за неразвитых еще оккультных сил. Так же как об Африке человек может знать, либо поехав туда лично, либо прочтя описания, сделанные путешественниками, побывавшими там, так же он может побывать в сверхфизических сферах, соответствующим образом подготовив себя к этому или узнав, что другие, уже подготовившие себя, сообщают в результате своих исследований.

Иисус сказал: «Истина сделает тебя свободным», но Истина не может быть найдена единожды и навсегда. Истина вечна, и поиски Истины тоже должны быть вечными. Эзотеризм не знает веры, преподнесенной единожды для всех. Есть некоторые основные истины, которые остаются, но которые можно рассматривать с разных сторон, каждая из которых дает иное видение, дополняющее предыдущие; поэтому, насколько мы можем видеть в настоящий момент, достижение абсолютной истины невозможно.

Имеющиеся расхождения между этой работой и другими философскими работами объясняются разницей в точке зрения, и все выводы и идеи, предложенные другими исследователями, рассматриваются с полным уважением. Автор искренне надеется, что изучение последующих страниц поможет изучающим пополнить свои понятия и сделать их более совершенными, чем они были ранее.