Текст книги "Триптих"

Автор книги: Макс Фриш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Ассистент снимает шляпу.

Кюрман. Может, стоит ему сказать, что мне известно о его прошлом. Он дал ложную клятву, дабы сделать научную карьеру. Это доказано, но не смущает наш Ученый совет… (Смеется, потом вновь переходит на официальный тон.) Благодарю за беседу, ваше превосходительство, и прошу Ученый совет сделать выводы, которых я ожидал и которые меня ничуть не удивят. Впрочем, я ожидал их немного раньше. (Садится на тахту.)

Ассистент. Можно мне теперь надеть шляпу?

Кюрман. Прошу вас.

Ассистент надевает шляпу и уходит.

Уеду из этой страны! (Наливает себе чай.)

Ведущий. Почему же не едете?

Кюрман пьет чай.

Потому что ждете Антуанетту?

Ассистентка в роли фрау Хубалек приносит почту.

Кюрман. Моя супруга вернулась?

Ассистентка. Нет еще.

Кюрман. Спасибо, фрау Хубалек, спасибо.

Ассистентка уходит.

Ведущий. Почему вы не читаете письма?

Кюрман протягивает руку к телефону и набирает номер.

Почему вы ничего не говорите?

Кюрман. Потому что в трубке каждый раз щелкает.

Ведущий. Тем не менее вы можете говорить.

Кюрман. А почему каждый раз щелкает?

Ведущий. Потому что ваш телефон прослушивается.

Кюрман кладет трубку.

Кое-что уже изменилось.

Кюрман встает.

Вы опять ждали ее всю ночь, сейчас десять часов утра, вы опять стоите в старом халате у окна и не отрываете глаз от улицы…

Кюрман. Что изменилось?

Ведущий. Вы уже не пропустите лекцию, ожидая Антуанетту: вас лишили профессуры. И виски уже нет в доме. В первом варианте вы довольно много пили, когда поджидали Антуанетту. Врач убедил вас, что дело в печени, и теперь вы чувствуете себя намного лучше, чем при первом варианте.

Антуанетта входит.

Антуанетта. Извини. (Садится за стол, накрытый к завтраку.) Шнайдеры передают тебе привет. (Наливает себе чай.)

Кюрман. Чай остыл.

Антуанетта. Все очень сожалели, что ты не пришел. Я получила большое удовольствие. Некоторые гости показались мне славными, очень интересными… (Пьет чай.) Шнайдеры передают тебе привет.

Кюрман. Это ты уже сказала.

Антуанетта. Ты позавтракал?

Кюрман. Сейчас десять часов.

Она пьет чай.

Доброе утро!

Антуанетта. Хенрик тоже передает тебе привет.

Кюрман. Кто?

Антуанетта. Хенрик.

Кюрман. Удивляюсь.

Антуанетта. Почему ты удивляешься?

Кюрман. Потому что Хенрик в настоящее время в Лондоне.

Антуанетта (оборачивается и глядит на него). Ханнес…

Кюрман. Доброе утро!

Антуанетта. Что случилось?

Кюрман. Об этом я тебя спрашиваю.

Антуанетта. Я прихожу домой…

Кюрман. В десять часов утра.

Антуанетта. Передаю тебе привет от Хенрика…

Кюрман. Который находится в Лондоне.

Антуанетта…И это означает, что я лгу?

Кюрман (обращаясь к Ведущему). Когда я дал ей пощечину?

Загорается неоновая лампочка.

Ведущий. Позже.

Лампочка гаснет.

Кюрман. Кто еще передает мне привет?

Входит Ассистентка в роли фрау Хубалек.

Доброе утро, фрау Хубалек, доброе утро.

Ассистентка. Приготовить свежий чай? (Берет кувшинчик и уходит.)

Антуанетта. Пришли твои корректуры? (Сидя закуривает.)

Ведущий. Она имеет в виду корректурные оттиски брошюры «Этология для всех и каждого», которую вам пришлось написать ради заработка.

Часы бьют десять.

Кюрман. Где твои часы?

Она глядит на свою руку: часов нет.

Я просто спрашиваю.

Загорается неоновая лампочка.

Ведущий. В эту минуту вы завопили. Сперва разбили чашку, потом завопили и дали ей пощечину.

Лампочка гаснет.

Кюрман. Оттиски пришли… (Стоя берет в руки свою пустую чашку.)

Антуанетта. Прошло два года, как мы поженились, и каждый раз, как я возвращаюсь из гостей, каждый раз ты проверяешь, есть ли у меня на руке часы. Хотелось бы знать, что ты, собственно, обо мне думаешь!

Кюрман. Я же просто спросил.

Антуанетта. Знаю я, что ты думаешь!

Он помешивает ложечкой в пустой чашке.

Вечно вспоминаешь, что когда-то я забыла их в твоей ванной… (Встает.) Ханнес, если хочешь, я уйду. Сейчас же. Мы живем не в девятнадцатом веке. И я не позволю мужчине на меня орать.

Кюрман. Разве я орал?

Ассистентка в роли фрау Хубалек приносит чай. Спасибо, фрау Хубалек, спасибо.

Ассистентка уходит.

Антуанетта. Два года, как мы поженились, и я впервые провела ночь не дома, впервые. Но каждый раз ты устраиваешь мне сцену.

Кюрман. Антуанетта…

Антуанетта. Каждый раз!

Кюрман. Это ты устраиваешь сцену, Антуанетта, а не я. Что я делаю? Слушаю тебя, стою и пью чай.

Антуанетта. Чай?

Кюрман. Да, чай.

Антуанетта. Из пустой чашки!

Пауза.

Кюрман. Почему она плачет?

Ведущий. Вы правы: в первом варианте она не плакала. Потому что в первом варианте вы на нее накричали, господин Кюрман. А теперь она плачет потому, что не могут же оба партнера одновременно ощущать свое моральное превосходство.

Антуанетта. Этого я не потерплю! (Рыдает.)

Кюрман. Антуанетта… (Подходит к ней.) Я так беспокоился. Пытался работать. Читал корректуры. Потом позвонил. В два часа ночи. Шнайдеры были уже в постели. Сказали, что вы уже ушли…

Она что-то вынимает из сумочки.

Антуанетта. Вот мои часы.

Он подходит к столу и наливает себе чай.

Могу тебе только сказать, что ты ошибаешься.

Кюрман. Ну, вот и хорошо.

Антуанетта. Ничего хорошего я тут не вижу, Ханнес; для меня это невыносимо. Такой человек как ты, интеллектуал, да еще в твоем возрасте… Я хотела сказать: с твоим жизненным опытом…

Кюрман. Что ты хотела сказать?

Антуанетта. Я считаю, что это возмутительно.

Кюрман. Антуанетта, ты ведешь себя сейчас, как будто я в самом деле дал тебе пощечину за то, что ты всю ночь отсутствовала. (Прихлебывая горячий чай.) Что ты считаешь возмутительным?

Антуанетта. Два года, как мы поженились…

Кюрман. Почему ты не позвонила?

Антуанетта (застегивает на руке часы). Тебе что, больше не о чем думать в этой жизни? Спала я с кем-то или нет – разве это твоя забота? (Берет в руки сумочку.) Допустим, я спала с мужчиной в эту ночь или даже каждый раз, когда тебе так кажется: что с того? Прошу покорно. Разве от этого мир перевернется?

Кюрман. Сейчас ты несешь полную чушь.

Антуанетта. Да, я провела ночь в постели с мужчиной.

Пауза.

Кюрман. Хочешь еще чаю? (Наливает чай в ее чашку.)

Антуанетта. Мне надо переодеться.

Кюрман. Кто тебе мешает?

Антуанетта. Я приглашена на обед. (Уходит.)

Ведущий. Теперь вы все знаете.

Звучит фисгармония.

На этот раз вы не накричали на нее, господин Кюрман, ничего похожего. И до пощечины дело не дошло, хотя Антуанетта этого ждала. Вы вели себя как настоящий мужчина.

Кюрман. А что от этого изменилось?

Ведущий. Ситуация остается прежней.

Кюрман. Да, ситуация остается прежней.

Ведущий. Но вы чувствуете себя лучше…

Кюрман швыряет чашку на пол.

Вы знаете, как дела пойдут дальше?

Входит Антуанетта в пальто.

Антуанетта. Ханнес, я ухожу.

Кюрман. Куда?

Антуанетта. В город.

Кюрман. В город…

Антуанетта. Я тебе сказала, что я приглашена на обед. Во вторую половину дня я буду, как всегда, в библиотеке. Тебе это известно. Вечером я дома.

Загорается неоновая лампочка.

Ведущий. Господин Кюрман, в первом варианте вы именно после этих слов просили у Антуанетты прощения за пощечину. Но теперь это отпадает.

Лампочка гаснет.

Кюрман. Разреши узнать, как его зовут?

Антуанетта. Я требую, чтобы ты сейчас же оставил меня в покое. Это все, что я могу тебе сказать, Ханнес. Это – мое личное дело. Если между нами что-то изменится, Ханнес, я сама об этом сообщу. (Уходит.)

Кюрман. Она не говорит, как его зовут. Хотя пощечины и не было.

Ведущий. Но вы чувствуете себя лучше, чем в первом варианте, господин Кюрман. На этот раз вам не в чем себя упрекнуть.

Кюрман убирает осколки своей чашки.

Разве вы не чувствуете себя лучше?

Слышны звуки фисгармонии и пение «Алиллуйи».

Кюрман. Дальше!

Ассистентка в роли фрау Хубалек приносит почту. Спасибо, фрау Хубалек, спасибо.

Ассистентка убирает со стола.

Ведущий. Прошла еще неделя; вы вскрыли письмо, адресованное Антуанетте, чтобы узнать, на каком вы свете. Помните? После чего она абонировала ящик на почте.

Кюрман. Фрау Хубалек! (Протягивает ей письмо.) Срочное письмо моей супруге.

Ассистентка берет письмо и поднос и уходит.

Ведущий. Вот видите, можете и по-другому!

Кюрман валится на тахту.

Вы ведете себя безупречно. Антуанетта будет вас уважать. Вероятно, она все же абонирует ящик на почте. Но не из недоверия к вам, а из деликатности.

Звучит фисгармония.

Кюрман. Что будет через месяц?

Неоновая лампочка загорается.

Ведущий. Вы все еще живете вместе.

Лампочка гаснет.

Господин Кюрман, почему вы не работаете?

Антуанетта входит в пальто и с чемоданчиком, который она опускает на пол, чтобы надеть перчатки.

Антуанетта. Ханнес, я ухожу..

Кюрман. Ты все взяла?

Антуанетта. Через неделю я вернусь.

Кюрман. Паспорт не забыла?

Антуанетта. Самое позднее через неделю. (Ищет паспорт в сумочке.)

Кюрман. Ехать надо очень осторожно. Я читал сводку погоды: Готардский перевал открыт для движения, но из Италии сообщают о наводнениях.

Антуанетта. Мы летим.

Кюрман. Тогда я спокоен.

Антуанетта. У Эгона всего неделя на отдых.

Пауза.

Кюрман. Когда вылет?

Антуанетта. В час, кажется.

Он смотрит на часы.

Деньги на хозяйство у фрау Хубалек есть.

Кюрман. Знаю, я сам их ей давал.

Антуанетта. А ты чем займешься?

Кюрман. Корректурами…

Она берет в руку чемоданчик.

У тебя еще есть время, Антуанетта, много времени. До аэродрома всего сорок минут езды. Максимум. А сейчас десять часов. Даже и того нет. (Набивает трубку.) Почему она так нервничает?

Ведущий. Вы ведете себя безукоризненно. А она на это не рассчитывала. В первом варианте вы больше часа ссорились. Вам пришлось признаться, что вскрыли письмо, адресованное Антуанетте. Она вышла из себя. Вам пришлось без конца извиняться и просить прощения, прежде чем Антуанетта наконец взяла в руку чемоданчик.

Кюрман. Но теперь она слишком рано приедет на аэродром.

Ведущий. Потому что ей не за что вас прощать. Часы бьют десять.

Антуанетта. Ханнес, мне пора. (Наскоро целует Кюрмана.)

Кюрман. Ехать надо очень осторожно!

Антуанетта уходит.

Я хотел сказать: лететь осторожно! (Зажигает трубку.) Эгон, его зовут Эгон…

Ведущий. Что вы имеете против этого имени?

Кюрман. Эгон!

Ведущий. Вы уже слышали это имя несколько лет назад, но не обратили внимания. Люди – большей частью те, кто еще не знает, что он любовник Антуанетты, – без конца упоминают его имя: Эгон или Штахель. Кажется, об этом молодом человеке все очень хорошо отзываются – как об архитекторе, но и как о человеке.

Кюрман направляется к бару.

В доме больше не бывает виски. Я уже вам напоминал: это вы сами изменили, господин Кюрман.

Кюрман растерянно останавливается.

Почему вы не работаете?

Кюрман разражается смехом.

Что вас так рассмешило?

Кюрман. Его зовут Эгон…

Ведущий. Господин Кюрман, этого вы не можете изменить.

Кюрман. Эгон… (Перестает смеяться.)

Ведущий. Если бы вы могли начать жизнь сначала, вы бы точно знали, что в ней следует изменить, – так вы сказали! Но изменить вы можете только свое собственное поведение, господин Кюрман.

Загорается неоновая лампочка.

В первом варианте – помните? – произошла ваша встреча с господином Штахелем. Это вы на ней настояли! Между вами состоялся, что называется, мужской разговор.

Появляется Ассистент в роли Эгона.

Хотите его изменить?

Кюрман разглядывает Ассистента.

Согласно досье разговор прошел достаточно достойно, хотя вы, господин Кюрман, выпили тогда не меньше трех бокалов виски…

Ассистент (в роли Эгона подходит к Кюрману). Ханнес!

Кюрман. Разве мы с вами на «ты»?

Ассистент. Право, не знаю…

Кюрман. Садитесь, господин Штахель.

Ассистент (садится). Я, наверное, сел в ваше кресло?

Кюрман. Не имеет значения.

Ассистент. Извините! (Делает движение встать.)

Кюрман. Прошу вас!

Ассистент остается в кресле, Кюрман тоже садится.

Господин Штахель, я благодарен вам за то, что вы приняли мое приглашение. Вот уже несколько лет мы слышим друг о друге, и я подумал, что пора нам познакомиться.

Ассистент. Благодарю вас за письмо.

Кюрман. Хотите кофе?

Ассистент. Спасибо, нет.

Кюрман. Может быть, чаю?

Ассистент делает рукой отрицательный жест.

Антуанетты нет дома.

Ассистент. Я знаю.

Кюрман. Знает ли она, что вы здесь?

Ассистент. Я ей сказал…

Пауза.

Кюрман. Вы впервые в этой квартире?

Ассистент. Что вы хотите сказать этим вопросом?

Кюрман. Иногда я бываю в отъезде.

Ассистент. Господин Кюрман…

Кюрман. Мы можем говорить друг с другом откровенно.

Ассистент (достает сигарету). Я впервые в вашей квартире. (Закуривает.)

Ведущий. Дальше! (Пауза.) Дальше!

Ассистент. Вас не раздражает, что я курю?

Кюрман. Никоим образом.

Ассистент. Мы можем говорить откровенно…

Пауза.

Ведущий. Почему же вы молчите?

Загорается неоновая лампочка.

Ассистентка (по досье). «Вот уже несколько лет мы слышим друг о друге…»

Ведущий. Это мы уже знаем.

Ассистентка. «Мне не в чем вас упрекнуть. Мы оба любим одну и ту же женщину. Я вас понимаю. Ведь женщина – не собственность мужчины. Думается, нам нет нужды растолковывать друг другу такие вещи. И Антуанетта вас любит. Это так. Что касается меня, повторяю: мне абсолютно не в чем вас упрекнуть».

Ведущий. Кто из них это говорит?

Ассистентка. Господин Кюрман.

Ведущий. А что говорит второй?

Ассистентка. «Эгон только улыбается». (Улыбается.)

Кюрман. Вероятно, это покажется смешным, да я и сам знаю, что нам не о чем договариваться. С другой стороны, я счел, что будет не менее смешно, если мы вообще никогда не встретимся. Почему, собственно? Живем в одном и том же городе…

Ассистент. Это верно.

Кюрман. И любим одну и ту же женщину…

Ассистент встает.

Или это не так?

Ассистент (берет пепельницу с письменного стола). Разрешите? (Вновь садится.) Мы с вами любим одну и ту же женщину, господин Кюрман, я знаю об этом уже давно. Мы оба это знаем. Не проходит недели, чтобы я не услышал ваше имя: Ханнес теряет профессуру, Ханнес и его гастрит, Ханнес едет в Советский Союз…

Кюрман. А я мало о вас слышу.

Ассистент. Я тоже решил, что такой разговор назрел…

Кюрмап. Вы архитектор и католик.

Ассистент. Так сказать.

Кюрмап. И тоже женаты.

Ассистент. Оставим в покое мою жену.

Кюрман. Она ничего не знает об Антуанетте?

Ассистент. Я тоже решил, что такой разговор назрел; вы совершенно правы, мы живем в одном и том же городе: почему бы нам не встретиться и не познакомиться? Почему, собственно? Я уже давно ощущал потребность откровенно поговорить с вами как мужчина с мужчиной. Даже если это ничего не изменит.

Кюрмап. Но позвонить вы ни разу не решились.

Ассистент. Я хотел вам написать.

Кюрман. Что вам помешало?

Ассистент. Вы же знаете Антуанетту.

Кюрман. Что вы этим хотите сказать?

Ассистент. Вы женаты на этой женщине…

Кюрман. Это еще не значит, будто я ее знаю.

Ассистент. Ханнес, вы и представить себе не можете, сколько раз я просил вашу жену, чтобы она наконец рассказала вам о нашей связи. Поверьте, для меня эта связь очень много значит. Я умолял Антуанетту. Но она никак не могла решиться. Я настаивал, чтобы вы, ее муж, обо всем узнали, еще когда вы только что поженились.

Кюрмап. Когда мы только что поженились…

Ассистент. Я настаивал, но Антуанетта не хотела также, чтобы об этом сказал вам я. Мол, тогда будет все кончено. Между нами. Мол, она не может причинить боль человеку, которого глубоко уважает.

Кюрман. Когда мы только что поженились…

Ассистент. Антуанетта вас очень уважает.

Кюрман. Но она мне все же сказала.

Ассистент. Только когда я пригрозил, что пошлю вам письмо! Оно уже лежало на столе. Я поставил Антуанетту перед выбором: либо ты поговоришь с Ханнесом – сегодня же! – либо я отошлю письмо. Заказным.

Кюрман. Когда это было?

Ассистент. Я больше не мог это вынести.

Кюрман. Вполне вам верю, Эгон.

Ассистент. Это было, кажется, года полтора назад. Антуанетте было очень тяжело, но я настоял. И после этого ей тоже полегчало. Покончено с этим враньем! У нас тогда словно камень с души свалился, поверьте, наши отношения стали гораздо светлее.

Кюрман. Полтора года назад…

Ассистент. Намного светлее.

Кюрман…Но сказала она мне всего месяц назад.

Пауза.

Ведущий. Дальше, господа, дальше!

Ассистент поднимается с кресла, стоит, засунув руки в карманы, и глядит в окно.

Кюрман. К сожалению, в доме нет виски.

Ассистент. Понимаю!

Кюрман. Я больше не пью.

Ассистент…Потому она и не соглашалась, чтобы я встретился с вами сегодня. Именно поэтому! Мне она полтора года назад сказала, что теперь Ханнес все знает. (Смеется.) Видит Бог, мы любим одну и ту же женщину.

Пауза.

Ведущий. Дальше, господа, дальше!

Кюрман (подходит к ведущему). Я отказываюсь от этого разговора.

Ведущий. Пожалуйста.

Кюрман. Без виски он не клеится.

Загорается неоновая лампочка.

Ведущий. Господин Кюрман отказывается от разговора.

Ассистент уходит со сцены.

Это означает… (Листает досье.) Вы не встретились с господином Штахелем, вы не знаете, как он страдал с тех пор, как вы с Антуанеттой поженились. И вы с Эгоном не подружились.

Кюрман. Без виски разговор не клеится.

Ведущий. Итак, это отпадает. (Вырывает из досье несколько страниц и выбрасывает их.) Пожалуйста.

Неоновая лампочка гаснет.

Кюрман (садясь за письменный стол). Фрау Хубалек!

Слышны звуки фисгармонии.

Фрау Хубалек!

Ведущий. Почему вы кричите?

Ассистентка появляется в роли итальянки – новой экономки Кюрмана.

Ассистентка. Professore?

Ведущий. Фрау Хубалек скончалась.

Ассистентка. Che cosa desidera?[25]25
  Что вы желаете? (итал.)


[Закрыть]

Кюрман. Как по-итальянски пепельница?

Ведущий. Portacenere.

Кюрман. Per favore.[26]26
  Будьте добры (итал.).


[Закрыть]

Ведущий. Ее зовут Пина, она родом из Калабрии.

Кюрман. Come sta,[27]27
  Как вы себя чувствуете? (итал.)


[Закрыть] Пина?

Ассистентка. Meglio, Signore, un ро meglio.[28]28
  Лучше, немного лучше (итал.).


[Закрыть] (Берет со стола пепельницу, полную золы.)

Кюрман. Brutto tempo in questo paese.[29]29
  Скверный климат в этой стране (итал.).


[Закрыть] Ассистентка. Eh![30]30
  Это уж точно! (итал.)


[Закрыть]

Кюрман. Eh!

Ассистентка уходит.

Ведущий. Вы делаете успехи в итальянском.

Кюрман. Еще кто-нибудь скончался?

Ведущий. В вашем доме – нет.

Ассистентка приносит чистую пепельницу.

Кюрман. Grazie,[31]31
  Спасибо (итал.).


[Закрыть] Нина.

Ведущий. Пина!

Кюрман. Пина, mille grazie![32]32
  Большое спасибо (итал.).


[Закрыть]

Ассистентка уходит.

Что еще произошло?

Антуанетта входит в другом пальто.

Антуанетта. Ханнес, я ухожу.

Ведущий. Она купила себе новое пальто.

Кюрман. Во второй половине дня ты в библиотеке.

Антуанетта. Да, во второй половине дня я в библиотеке.

Кюрман. Вечером ты дома.

Антуанетта. Этого я еще не знаю. (Наскоро целует его.)

Кюрман…Этого она еще не знает!

Антуанетта делает движение уйти.

Стоп!

Антуанетта застывает на месте.

Это я хотел бы изменить.

Ведущий. Пожалуйста.

Кюрман. Раз и навсегда.

Ведущий. Господин Кюрман хочет что-то изменить.

Антуанетта. Пожалуйста. (Возвращается в комнату.) Ханнес, я ухожу.

Кюрман. Почему мы не разводимся?

Антуанетта. Во второй половине дня я в библиотеке.

Кюрман. Я тебя о чем-то спросил.

Антуанетта. Вечером я дома.

Кюрман. Почему мы не разводимся?

Пауза.

Ведущий. В первом варианте вы в это утро дали следующее обоснование…

Кюрман садится на край письменного стола.

Ассистентка (по досье). «Мне жаль, что пропали годы нашей жизни, Антуанетта. Я люблю тебя, но мне жаль, что пропали годы нашей жизни».

Пауза.

Кюрман. Жаль, что пропали годы… (Подходит к окну и смотрит на улицу.)

Ассистентка. «Мы живем лишь один раз, Антуанетта».

Кюрман. Это мои слова?

Ведущий. Тривиально, но прочувствованно!

Кюрман опять садится на край письменного стола.

Ассистентка. «Однажды, несколько лет назад, – сама, наверное, помнишь? – ты сказала: если между нами что-то изменится, ты мне об этом сообщишь».

Антуанетта молчит.

Кюрман. Помнишь свои слова?

Ведущий. Мы помним.

Кюрман. Но ничего не изменится. Эгон католик. Он не может развестись. Это делает и наш брак нерушимым.

Антуанетта молчит.

Знаю, что ты не позволяешь говорить с тобой в таком тоне. Тем не менее я за то, чтобы мы развелись.

Антуанетта молчит.

Причем немедленно!

Антуанетта молчит.

Ты меня слушаешь?

Антуанетта (садится). Ты уже говорил с адвокатом?

Кюрман. Нет.

Антуанетта. А я говорила… (Закуривает.) Нам было бы проще нанять одного и того же адвоката. Так он считает. Потому что если процесс примет характер разбирательства, он займет не меньше года и обойдется тебе дороже, считает он.

Кюрман (подходит к режиссерскому столику). Что будет через год? (Слышен плач младенца.) Ребенок?

Ведущий. Да.

Кюрман. От Эгона?

Ведущий. Нет.

Кюрман. От меня?

Ведущий. Ребенок родится у молодой итальянки.

Младенец умолкает.

Кюрман. Что еще произойдет?

Ведущий. Ну например: вы побываете в Москве.

Кюрман. А еще что?

Ведущий. О своей поездке вы ничего не рассказываете. Из вашего молчания некоторые делают вывод, что Советский Союз вас разочаровал.

Антуанетта. Так оно и есть.

Кюрман. С чего ты взяла?

Антуанетта. Эгон тоже съездил в Россию.

Кюрман. Эгон!

Антуанетта. Он рассказывал.

Кюрман. Эгон – реакционер.

Антуанетта (гасит сигарету). Ханнес, я ухожу.

Кюрман. Что будет между нами через год?

Ведущий. Вы по-прежнему будете хотеть развестись…

Антуанетта (смотрит на свои часы). Мы уже все сказали друг другу. Либо мы идем наконец к адвокату, либо больше никогда не говорим о разводе. (Встает.) Во второй половине дня я в библиотеке.

Кюрман. Во второй половине дня она в библиотеке…

Антуанетта. Вечером я дома.

Кюрман. Вечером она дома…

Антуанетта. Если что-то изменится, я позвоню.

Кюрман. Если она не придет, то позвонит… (Выдвигает ящик письменного стола, вынимает револьвер и в раздумье его рассматривает.)

Ведущий. Однажды вы уже доходили до этой мысли. (Зажигает неоновую лампу.) Вы хотели застрелиться, потому что любили эту женщину и думали, что не в силах это изменить…

Кюрман снимает револьвер с предохранителя. Господин Кюрман, револьвер заряжен.

Кюрман тупо смотрит в одну точку.

Откровенно говоря, мы, естественно, тоже ожидали чего-то другого, более смелого, что ли…

Кюрман. Да.

Ведущий…Может, ничего особо выдающегося, но все же чего-то другого, чего в вашей жизни еще не было. По меньшей мере – другого. Почему вы, например, не эмигрировали? Раз уж вам дано право выбирать… Вместо этого: та же квартира, та же история с Антуанеттой. Только без пощечины. Это вы изменили. А что еще? Не употребляете спиртного. Вот и все, что вы изменили в своей жизни. И ради таких пустяков мы устроили целый спектакль!

Кюрман. Я люблю ее.

Неоновая лампочка гаснет.

Ведущий. Пожалуйста.

Антуанетта входит в пальто.

Антуанетта. Ханнес, я ухожу.

Кюрман направляет на нее револьвер.

Я еду в город.

Выстрел.

Во второй половине дня я в библиотеке.

Выстрел.

Вечером я дома.

Выстрел.

Ханнес…

Кюрман. Она думает, мне это снится.

Выстрел.

Антуанетта. Ты меня не слышишь?

Выстрел. Антуанетта падает.

Ведущий. Да, господин Кюрман, теперь вы и впрямь выстрелили!

Кюрман. Я?

Антуанетта неподвижно лежит на полу; Ведущий подходит и наклоняется над ней. Кюрман стоит, словно окаменев, и только смотрит на нее. Ассистент и Ассистентка хлопочут вокруг Антуанетты.

Кюрман. Нет! Нет…

Ведущий. Вы пять раз выстрелили в вашу супругу Антуанетту Кюрман, урожденную Штайн. Пятый выстрел – в голову – был смертельным… Находясь в следственной тюрьме, вы заявили, что и сами удивлены, не ожидали, что способны на такое…

Кюрман молчит.

Кюрман. Разрешите задать вам вопрос?

Пауза.

Ведущий. Не думаете ли вы в связи с этой биографией – или, вернее, не чувствуете ли, не ощущаете ли теперь, находясь в этой камере, – некой склонности, потребности или готовности – не знаю уж, как это лучше назвать – какой вы прежде не знали и возникшей лишь из сознания вины: готовности к раскаянию?

Кюрман. Готовности к чему?

Ведущий. Господин Кюрман, вам сейчас сорок девять лет. Сокращения срока – как известно, при безупречном поведении сие не исключено – вряд ли можно ожидать раньше, чем через двенадцать лет. К тому времени вам перевалило бы за шестой десяток, да и то, если доживете… Вы понимаете, в чем мой вопрос?

Кюрман. Вы считаете: чтобы вынести такую перспективу, мне следует задуматься – в чем же смысл того, что произошло?

Ведущий. Я спросил то, что спросил.

Кюрман. И этот смысл, дескать, состоит в том, что я должен поверить: все должно было произойти именно так, а не иначе. Судьба. Провидение.

Ведущий. Назовем это так.

Кюрман. А я знаю, как это произошло.

Ведущий…Случайно?

Кюрман. Этого могло бы и не быть.

Пауза.

Ведущий. Господин Кюрман, вы вольны выбирать.

Кюрман. Верить или не верить.

Ведущий. Да.

Кюрман молчит.

Кюрман. А она? Антуанетта? Верю я или нет – что для нее меняется? Ее жизнь – не моя… Что ей, мертвой, от того, что я, ее убийца, обклею свою камеру судьбой? Я отнял у человека жизнь, именно у нее отнял – чего же тут еще выбирать? Ее нет в живых, ее нет, а я буду выбирать: верить в судьбу или не верить. Раскаяние! Что люди понимают под раскаянием…

Ведущий. Что Антуанетта могла бы жить – если бы этого не произошло – могла бы жить, то есть смеяться, есть, мечтать о своем несбыточном салоне, родить от кого-нибудь ребенка, лгать, спать, носить новое платье. В общем – жить. В таком случае, давайте еще раз вернемся назад.

Кюрман. Пожалуйста.

Ведущий. Вы вольны выбирать что-то другое, господин Кюрман.

Кюрман. Без револьвера.

Ведущий. Выстрелы отменяются.

Антуанетта (поднимается с пола). Спасибо.

Ведущий. Хорошо, без револьвера. Как вам будет угодно.

Кюрман. Спасибо.

Световой занавес; в комнате – небольшая теплая компания в сильном подпитии.

Ассистент. Куда девался Кюрман? Хочу ему сообщить: его Антуанетта – гений! Кюрман, ау, где ты?

Ассистентка. Не ори, не в лесу.

Антуанетта. Я столько лет не садилась за клавикорды.

Ассистент. Хочу ему сообщить: его Антуанетта – гений! Так что же случилось с садовыми гномами?

Антуанетта. Может, мне следует сварить затируху?

Ассистент. Этот вопрос слышу уже битый час… Тишина.

Ассистентка. Ангел пролетел.

Ассистент (кричит кому-то, находящемуся в другой комнате). Эй, Шнайдер, хочешь затирухи?

Ассистентка. Так что же случилось с гномами?

Антуанетта. Кто хочет затирухи?

Ассистентка. Давай про гномов, Антуанетта! (Тянется шепнуть ей что-то на ухо.)

Ассистент. Нечего вам тут секретничать! Как насчет затирухи?

Кюрман. Я пойду и сварю затируху.

Ассистент. Кюрман воскрес! Твоя жена – классная женщина, чтоб ты знал, Кюрман, такой жены ты не стоишь…

Кюрман. Но это займет какое-то время.

Ассистент. И ты, Антуанетта, такого мужа не стоишь, чтоб ты знала, вы оба друг друга не стоите!

Ассистентка (уходя). Пусть Антуанетта еще поиграет.

Ассистент (уходя). Магги, почему ты не гений?

Ассистентка. Не ори так (Из-за двери.) Ребята, пора по домам.

Появляется Кюрман.

Ведущий. Я думал, вы варите затируху. Что случилось? Вам нехорошо? Ваши друзья ждут затируху.

Кюрман. А что будет через год?

Ведущий. Вы в самом деле хотите знать?

Кюрман. Так что будет через год?

Световой занавес.

Ведущий. Антуанетта поехала в город. Сейчас одиннадцать часов утра, господин Кюрман, а вы все еще в халате.

Кюрман садится за письменный стол.

Вы слишком много думаете об Антуанетте…

Слышен пронзительный плач младенца.

Кюрман. Пина? Где же Пина?

Ведущий. Вероятно, пошла за покупками.

Кюрман. Пина!

Младенец умолкает.

Ведущий. Можно мне присесть? (Садится; Кюрман не поднимает на него глаз.) Вы в отчаянии… Миллионам ваших современников живется хуже, чем Ханнесу Кюрману, и вы это понимаете. И все же вы в отчаянии, мне это понятно: вы не знаете, что делать со свободой выбора! Кое-что изменили. Ханнес Кюрман не берет в рот спиртного. Браво. Он решился на развод, но нужно, чтобы и она решилась. Тем не менее, он остается при своем решении. Браво. А что еще? Ханнес Кюрман больше не входит в так называемый преподавательский корпус университета. Браво. Вы выбрали независимость…

Кюрман. Прекратите!

Ведущий. Через полгода вам стукнет пятьдесят.

Кюрман поднимает глаза.

Вы в отчаянии из-за самого себя.

Кюрман (смеется). Что же мне – йогой заняться, что ли?! (Встает, Ведущий продолжает сидеть.)

Ведущий. Существует много учений…

Кюрман. Сумма банальностей неизменна.

Ведущий. Звучит, как афоризм.

Кюрман. Это – истина.

Опять слышен плач младенца.

Ведущий. Да-а…

Младенец умолкает.

Вы хотели что-то сказать?

Доносятся звуки фисгармонии

Да-а…

Фисгармония умолкает.

Я понимаю вас! У вас была возможность изменить свою биографию. Иногда люди мечтают об этом, а что получается: вариации все той же банальности.

Кюрман (вопит). Что мне делать?!

Младенец плачет.

Ведущий. Да-а…

Младенец умолкает.

Почему бы вам не заняться йогой?

Кюрман. Йогой…

Ведущий. Теперь многие увлекаются «йогой по-американски» – особенно те, кто страдает от банальности своей биографии. (Встает.) Попробуйте!

Кюрман. Йогой…

Ведущий. Почему бы не попробовать? (Смотрит на часы.) Но у вас остается не так уж много времени. (Возвращается к столику.)

Кюрман стоит один посреди комнаты.

Голос из динамика. Почувствуйте, как дышит тело.

Ваше тело.

Как оно дышит.

Помимо вашей воли.

Почувствуйте это дыхание всем своим телом, и нет больше ничего, кроме этого дыхания, происходящего помимо вашей воли.

Чувствуете?

Кюрман. Да.

Голос из динамика. И нет больше ничего, кроме этого дыхания.

Кюрман. О да.

Голос из динамика. Расслабьтесь. Почувствуйте, как ваше тело стоит.

Помимо вашей воли.

Как оно стоит и дышит,

Ваше тело.

Не думайте ни о чем больше.

Это – важно.

Чувствуете ли вы свое тело?

Кюрман. Да.

Голос из динамика. Расслабьте все мышцы. Попробуйте.

Только обязательно все.

Поначалу это нелегко, я знаю, пока вы не поверите, что тело не упадет, если вы расслабите все мышцы и если не будете знать, о чем вы думаете. Ваше тело.

Ничего больше не чувствуйте.

Попробуйте.

Свет софитов направлен на авансцену перед декорацией комнаты: в круге света появляется Ассистентка в роли медсестры и ввозит кресло-каталку.

Ассистентка. Вам нельзя вставать, господин Кюрман, в течение двух недель после операции. Придется потерпеть, господин Кюрман, придется потерпеть. (Подводит Кюрмана к креслу-каталке.) Господин профессор сейчас придет. (Уходит.)

Кюрман. Это печень?

Ведущий. По-видимому, нет.

Кюрман. А что?

Ведущий. Ведь печень вы так оберегали.

Кюрман. Почему вдруг операция?

Ассистентка в роли медсестры приносит букет цветов.

Ассистентка. Видите, господин Кюрман, цветы от вашего сына из Америки. Одни дельфиниумы, господин Кюрман, так много дельфиниумов.

Кюрман. Сестрица…

Ассистентка. Агнес.

Кюрман. Можно мне поговорить с главным врачом?

Ассистентка (ставит цветы в воду). Сейчас, господин Кюрман, сейчас. (Уходит.)

Ведущий. У вас боли?

Кюрман. Сейчас нет.

Ведущий. Благодаря морфию.

Ассистент появляется в роли господина с черным моноклем.

Вы хотите принимать посетителей?

Ассистент. Ханнес…

Ведущий. Это Соплянер. Помните ту злополучную игру в снежки? Он вполне нашел свое место в этом мире. Как вы видите – и без левого глаза. Он теперь торговый атташе. И хочет рассказать вам о Южной Африке.

Кюрман отворачивается.

Сегодня ему не хочется никого видеть.

Ассистент удаляется.

Кюрман. Давно я в этой клинике?

Ведущий. С февраля.

Кюрман. А сейчас май?

Ведущий. Июнь.