Текст книги "История одной девочки"
Автор книги: Магдалина Сизова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
ВЕЛИКИЕ ПЕРЕМЕНЫ
Вскоре после спектакля «Жизель» (о том, что это было действительно вскоре, могли подтвердить все календари, отмечавшие времена года, и все часы, отмечавшие времена дня и ночи) Асин брат, просматривая утром газету «Советское искусство», воскликнул:
– Вот видишь, много ли времени прошло с того дня, когда я сказал тебе, что Уланова принадлежит теперь всей стране, а мои слова уже подтвердились. В этом сезоне она будет танцевать не только у нас: Московский Большой театр пригласил её для участия в нескольких разовых спектаклях.
Как раз в этот день – точнее говоря, в сырой вечер – Уланова и Вечеслова после спектакля, в котором были заняты обе, вышли на широкую площадь перед Кировским театром. Вокруг памятника Глинки свободно разгуливал ветер, относя куда-то в сырую мглу хлопья мокрого снега.
– Как мне это не нравится!
Вечеслова нахмурила тонкие брови. У неё был очень недовольный вид.
– Наша обычная ленинградская погода, – ответила Уланова, плотнее кутаясь в мех.
– Я совсем не о погоде говорю.
– А о чём?
– О твоих поездках в Москву на разовые спектакли. Нетрудно угадать, чем это кончится.
– Пожалуйста, угадай, мне очень интересно.
– Перейдёшь ты совсем из нашего театра в Москву.
– Вряд ли!
– Вот увидишь! А для нашего театра – я уже не говорю о себе – это будет большая потеря.
Уланова с сомнением покачала головой.
– Я так связана с Ленинградским театром, что не могу представить себе жизнь без него, – твёрдо закончила она и крепче взяла под руку свою подругу.
Но время, которое бежит вперёд, меняя людей и их жизнь, изменило и её творческую судьбу.
ПО ПРОШЕСТВИИ НЕСКОЛЬКИХ ЛЕТ
Годы не отмечаются движениями часовых стрелок, и никто ещё не придумал таких больших часов, на которых раз в году повёртывались бы пребольшие стрелки и каким-нибудь особенным боем оповещали весь мир о том, что к старым годам прибавился новый.
Джульетта (балет «Ромео и Джульетта», музыка С. Прокофьева)
Таких часов никто не видал и не слыхал, но годы, то есть время, движутся вперёд без остановок.
Страшной грозой пронеслась по земле ещё не виданная по размерам вторая мировая война, принеся народам неисчислимые бедствия, опустошительным огнём охватив половину земного шара. Она грозила уничтожением всего, что создано многовековой работой человечества во всех областях. Она оставила после себя миллионы осиротевших детей, женщин и стариков, миллионы разорённых, искалеченных людей, потерявших в огненной бойне всё, что им дала жизнь.
Но непобедимой оказалась воля народов к миру, к благородному мирному труду и созданию лучшей жизни для всего человечества.
Ещё шла война, ещё виднелись остовы обугленных и разрушенных домов, под развалинами которых погибли тысячи и тысячи беззащитных людей, а на пустырях в освобождённых городах и селениях заботливые и трудолюбивые руки уже насаждали молодые деревца и покрывали изуродованную землю зеленеющими всходами свежей травы.
Город-герой Ленинград, а вслед за ним и другие города нашей родины, пострадавшие от войны, старательно сглаживали мрачные следы разрушений и начинали новую жизнь. Возвращались к родным местам и отдельные люди, и уцелевшие семьи, и учреждения.
Возвращались театры и, приступая к новой творческой работе, изменяли и пополняли состав своих трупп.
В этот раз, как, бывало, в школьные годы, балерина Вечеслова угадала: её друг и верный товарищ в работе, солистка Ленинградского театра оперы и балета Галина Уланова была приглашена на постоянную работу в труппу Московского Большого театра.
В одно прекрасное утро читатели небольшой театральной газеты, сообщавшей все новости текущего сезона и все планы на будущий, прочитали сообщение об этом событии.
А время бежало всё дальше, меняя жизнь, расширяя её рамки, открывая двери навстречу новым желаниям, потребностям и новым людям.
ЭПИЛОГ
Белый мрамор Миланского собора порозовел от вечернего солнца. Мягкий полусвет итальянского осеннего вечера быстро приходил на смену дневному солнцу. На улицах почти светло, но перед широким подъездом театра «La Scаla» – знаменитого не только по всей Италии, но и во всём мире – горят яркие электрические фонари и шумит, жестикулируя и волнуясь, оживлённая итальянская толпа.
Загорелые, черноглазые мальчуганы – продавцы газет и афиш – снуют в толпе с пронзительными криками:
– Artisio rossi! Galina Ulanova!.
Толпа быстро расхватывает афиши с именами русских музыкантов-исполнителей, с портретами тонкого и нежного, похожего на лёгкое облачко, лица русской балерины.
Сегодня вместе с небольшой группой советских артистов она выступит в театре «La Scаla», сцена которого видела лучших в мире мастеров театрального искусства – певцов и певиц Патти, Шаляпина, Собинова, Мазетти и замечательную танцовщицу Анну Павлову.
Уланова покажется в танце, в котором её великая предшественница совершила своё триумфальное шествие по Европе: в «Умирающем лебеде» Сен-Санса. И новая русская балерина, несмотря на всё своё мастерство, не может не волноваться.
По залам театра «La Scаla» прозвенел первый звонок. Нарядная толпа оживлённо и шумно занимает свои места.
Блестящая игра русского пианиста и скрипача с первых же минут овладевает вниманием миланской избалованной публики.
Но, когда на сцене, в мягком свете полупритушенных ламп, появляется Уланова, на неё обращаются бинокли всего зала, и миланцы поднимаются с мест, чтобы лучше видеть новую знаменитость.
В её лёгком танце – движения и девушки и птицы; кажется, что она не танцует, а летает, и воздух – её родная стихия.
Когда кончился танец, и белый лебедь, умирая, склонился на землю – бессильно и мягко сложив свои крылья, – бурей восторга ответила миланская публика на выступление балерины, бесстрашно танцевавшей там, где ещё свежа была память об Анне Павловой, и крики: «Браво, Уланова, браво-о!» – ещё долго раздавались в медленно пустевшем зрительном зале.
Прошло два года. Стрелки больших и маленьких часов безостановочно бежали по своему кругу, и вместе с ними бежало время.
И, по мере того как оно бежало вперёд, люди разных стран всё сильнее стремились узнавать друг друга, разрушая все преграды, которые стояли между ними.
Люди искусства самых различных по культуре, самых отдалённых друг от друга народов начинали чувствовать себя друзьями и братьями. Мастера китайского, индийского, французского искусства приезжали в Советский Союз, широко открывший перед ними свои двери и, в свою очередь, посылавший своих художников, артистов и музыкантов в ответ на гостеприимные зовы из далёких стран.
Прошло ещё несколько лет, и на странице большой английской газеты «Манчестер Гардиан» можно было прочесть следующие слова:
«Имя Галины Улановой стало легендарным для ценителей балета во всём мире».
Этот отзыв английского критика был помещён в газете «Манчестер Гардиан» после гастролей московского балета в лондонском театре Ковент-Гарден осенью 1956 года.
Осеннее небо над Англией чаще всего покрыто туманом. В день прибытия советского самолёта с артистами туман в районе аэродрома был такой густой, что машина могла снизиться только на большом расстоянии от него.
Осеннее небо над Кавказским побережьем Чёрного моря синеет чистой лазурью и заливает и воду и сушу ласкающим, но не знойным светом. А после заката – на короткий час – оно делается золотисто-жёлтым от горизонта до предельной вышины.
Как раз в этот короткий час после заката на берегу Чёрного моря, у самой кромки пены, стояла очень юная и очень тоненькая девушка, этой весной кончившая театральную балетную школу, и держала в руке номер английской газеты, который только что получила от своей матери – известной художницы. Мать прислала его потому, что Уланова была для маленькой Гали с детства образцом прекрасного и возвышенного искусства. И потому, что она сама, известная теперь художница, когда-то была просто девочкой Асей и училась в той же школе, где начала свой большой творческий путь робкая и застенчивая девочка Галина Уланова, получившая когда-то двойку на уроке пантомимы за то, что робела и стеснялась.
Юная её поклонница стояла на берегу моря с номером «Манчестер Гардиан» в руках и, прислушиваясь к мерному шуму прибоя, думала о жизни и истории девочки Галины Улановой, имя которой стало теперь легендарным.
Незаметно шло время, бежали стрелки часов – и оказалось, что прошло почти четыре десятилетия. За этот срок вечно бегущее время, соединившись с человеческой волей, трудом и талантом, превратило маленькую и робкую девочку в лучшую в мире балерину.
Но, если имя Улановой уже теперь, когда впереди её ждут новые достижения, стало легендарным, – значит, оно сохранится в истории искусства, и время уж тут ничего не поделает! Оно сохраняет не только имена Шекспира и Пушкина, но и имена их героинь – Джульетты и Марии, образы которых передаёт Уланова! Оно сохранит и те новые прекрасные образы, которые она создаст в будущем и которые мы ещё увидим – все, все!
Тоненькая девушка, стоявшая на морском берегу, вдруг улыбнулась и весело побежала вдоль прибоя, мерно и ласково покрывавшего пеной её босые ноги. Она поняла, что прекрасные создания искусства – «голубя мира» для всех народов – становятся легендарными, и тогда время осторожно и бережно пролетает над ними, сохраняя их для всего мира, потому что они вечны, как шум моря и как небо над головой.
