Текст книги "Поддаться (ЛП)"

Автор книги: М. Р. Джозеф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

В полдень медсестры приносят мне ланч, но я никогда не ем его. Макс и Портер принесут мне сэндвич, когда придут нас навестить. В час дня заходят медсестры и купают мою девочку. Когда они заканчивают, то мне остается только причесать ее.

Это моя работа.

Я обычно провожу полчаса, делая это. Это расслабляет меня. Чувствовать ее волосы в своих руках.

Потом я обычно дремлю с двух до без пятнадцати три.

Ординаторы приходят, чтобы оценить ее состояние, и будят меня, и у меня появляется возможность выйти в холл.

Около четырех я захожу в свой онлайн-класс и немного делаю домашнее задание.

Я потерял работу, потому что отказался покидать Харлоу, но все хорошо. У меня есть некоторые сбережения. И мне сказали, что я всегда найду работу, как только буду готов к этому. Я покинул свои апартаменты. Мои вещи сейчас у Тони и Беллы.

Слова «часы посещения» не существуют в моем мире. Больница – мой временный дом до тех пор, пока Харлоу не покинет ее.

Мама Харлоу ночует в доме, который арендовал ее папа, когда случился несчастный случай. Все остальное время она сидит здесь со мной, рядом со своей дочерью, от заката до рассвета. Отец Харлоу здесь почти столько же. Кроу тоже здесь каждый день. Он решил взять академический отпуск и временно переехал сюда. Брат Репки снова начал со мной общаться, когда я все ему рассказал. Выложил всю правду, после нескольких ударов по моей физиономии, которые я позволил ему сделать.

Я разрешил ему проклинать меня, изрыгать в мой адрес ненавистные слова, которые я заслуживал. Родители Харлоу никогда не спрашивали, почему я сделал то, что сделал. Они поняли. Они были в такой ситуации. И скажу вам, что будь я Эвелин Ханнум, то ненавидел бы себя, потому что после всего случившегося Джо и Аннабет разругались с ней, а она сказала им, что ее больше нет для них. Включая и Грету тоже.

Кстати, Грету беременна, так что они с мужем приезжают только раз в неделю, чтобы увидеть Харлоу. Было бы что видеть…

Харлоу начала дышать сама неделю назад, и эту ужасную трубку наконец-то вытащили из ее горла. Теперь осталась только тоненькая беленькая трубка, которая идет через ее нос и вниз по горлу. Это питание, которое ей нужно. Все те трубки, которые были к ней прикреплены, выглядели как из научно-фантастического фильма. Вы бы с трудом увидели ее прекрасное лицо. Повязку с головы сняли и швы удалили. Рана прекрасно заживает, или врачи просто мне так говорят. У Харлоу все признаки мозговой активности, и это чудесно. Ее ноги… Это другая история. Они были слегка покалечены. Большего мы не узнаем, пока она не проснется, но по мнению медиков, у нее нет повреждения спинного мозга.

Я никогда не был верующим человеком. Я никогда много не молился в жизни, но сейчас молиться и надеяться – это все, что у меня есть.

В шесть я пытаюсь поесть что-нибудь, но у меня ничего не выходит. Еда – последнее, что меня интересует. Мой желудок постоянно сводит, а ум – все отрицает.

Отрицает все то, что произошло. Иногда, когда я падаю и засыпаю в кресле напротив ее кровати, я вижу сны, в которых Харлоу смеется, танцует и беззаботна. В моих снах ее клубничные волосы завиваются, пока она кружится в воде. Репка произносит мое имя и протягивает мне руку, чтобы я присоединился. Она обнимает меня за шею и шепчет, как счастлива. Как ее любовь ко мне поменяла ее, как моя любовь поменяла ее.

Потом я просыпаюсь в кошмаре.

Ночью, перед тем как ее отец, мать и Кроу уйдут, мама всегда ласково целует мою голову и говорит, что знает, что ее дочь в хороших руках, если я здесь. Это не приносит мне облегчения, хотя я знаю, что она имеет в виду хорошее. Я разрешу ей уйти этой ночью. Это все из-за меня. Она лежит здесь, потому что я не сдался. Я не сдался любви, хотя я чувствовал ее всей своей душой. Каждым нервом, каждой унцией крови, которая била по моим венам, всем сердцем я люблю ее… Я люблю ее. Я просто боялся признаться ей.

Я сжимаю руку Харлоу, нежно поглаживая ее пальцы. Они все еще холодные, синюшные, и желтоватый цвет появился после катетера, который то вставляли, то вытаскивали. Ее кожа такая же нежная, как она. Я просто хочу, чтобы она проснулась и посмотрела на меня. Я хочу, чтобы она улыбнулась мне своими веснушками, которые покрывают все ее лицо. Медсестры убеждают меня разговаривать с ней, говорят, что она слышит меня, но мне кажется, что это невозможно. Когда я сплю, то вижу сны, как будто я в другом мире. Может быть, это так для Харлоу.

Я тяжело сглатываю и кладу свою голову на ее руку, которая лежит на кровати, и говорю. Чувствую себя не в духе, но делаю это:

– Репка, помнишь, когда ты пыталась объяснить мне, что такое любовь, что такое быть любимой? Я понял сейчас, – улыбаюсь, в то время как слеза скатывается с моего лица. – Любовь – это единственная вещь, которую нельзя подделать. Это когда ты смотришь в глаза человека, который для тебя что-то значит, и можешь увидеть его душу. Уверен, что ты не можешь врать, когда смотришь в любящие глаза. В них отражается твой дом. В них ты увидишь того, кому можешь рассказать о всех своих глубинных темных страхах. И не важно, что он думает. Он все равно всегда будет с тобой. Он будут видеть все твои успехи и падения. Но любовь настолько сильна, что он будет смотреть мимо этого. Не замечать плохого и смотреть на хорошее. Хороший взгляд на хорошее.

Я только хочу, чтобы Харлоу подала знак, что она слышит меня и понимает все, что я пытаюсь сказать.

Я люблю ее.

Я люблю ее.

Я люблю ее.

Хотя она не верит мне. Я не давал ей поводов верить мне.

О, Боже, почему мне так больно? Я никогда не испытывал подобного. Но Харлоу заставила меня почувствовать, и я не испуган больше от этого. Я не боюсь неразделенной любви, потому что Репка любит меня. Я верю в это, потому что чувствую.

Поднимаю голову с ее кровати, и сознание включается. Меня будто молнией пронзает.

Любовь реальна. Любовь Харлоу реальна.

Я беру ее руку и подношу к своему лицу, прислоняю свою щеку к ее ладони с нежной кожей. Целуя каждый пальчик, чувствую, как мои соленые слезы покрывают ее руку.

Встаю и ложусь на кровать рядом со своей малышкой. Это против всех правил, но правила не касаются меня. Я стараюсь не потревожить ее, и как-то умудряюсь уместиться. Глажу ее волосы и шепчу на ухо:

– Любить кого-то – это когда ты делаешь другого человека лучше! Ты сделала это, Репка! Ты сделала из меня мужчину. Ты изменила меня, глупого человека, который думал, что он мужчина. Я весь с тобой, я лучше, Хар, я лучше! Пожалуйста, поверь мне, услышь. Просто слушай меня. О, Боже, я надеюсь, ты слышишь меня!

Я не могу не заплакать. Думаю, тут все слезы, которые я сдерживал свои двадцать четыре года.

Так я борюсь каждый день. И никогда не остановлюсь.

Мои слезы мочат ее волосы, в то время как я утыкаюсь носом в них, и мне нужно, чтобы Харлоу все узнала. Поэтому шепчу ей:

– Репка, я не ухожу от тебя! Никуда не собираюсь, пока ты не откроешь глаза, и я не увижу их цвет. Я хочу увидеть синий, который сверкает, когда ты улыбаешься мне. Я не покину тебя больше снова. Ты моя, Харлоу Ханнум! И когда ты проснешься, я проведу всю оставшуюся жизнь, доказывая, как сильно люблю тебя. Мы созданы друг для друга, и я брошу к твоим ногам весь мир! Мне нужно, чтобы ты верила мне, верила в мою любовь. Это все, что я имею. Просыпайся, крошка, так мы можем начать жизнь вдвоем, так я могу объяснить все, что натворил, – я вытираю свое лицо тыльной стороной ладони. – Просто открой глаза, любовь всей моей жизни!

Я прислоняю подбородок между ее локтем и изгибом шеи и слушаю, как она дышит. Я слушаю звуки жизни, когда она выдыхает. Я слушаю медленные, ритмичные звуки мониторов, едва слышные звуки разговоров медсестер в холле. Я не хочу ничего слышать. Я просто хочу услышать ее голос. Голос, который люблю. Она все, что для меня когда-то имело значение.

Харлоу дала мне мужество принять любовь в моем сердце, и даже не догадывается об этом. Я не успокоюсь, пока она не узнает этого. Пока она не узнает, что я сдаюсь любви.

Продолжение следует