Текст книги "Поддаться (ЛП)"

Автор книги: М. Р. Джозеф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Мы.

Есть «мы», и я никогда не захочу, чтобы «нас» не было. А еще эта штука, которая маячит у меня перед лицом и грызет меня, как зубная боль, уже несколько месяцев. Единственное, что я поклялся никогда не делать… Но все-таки сделал.

Я влюбился в нее.

Проклятие!

Я чертовски облажался.

***

– Дорогой, я дома, – слышу, как протягивает Харлоу, а я готовлюсь сбить ее с ног своим кулинарным шедевром.

Ну, это не прямо шедевр, это тако, но Репка простая женщина, ей легко угодить. Она идет на кухню и вдруг роняет сумку к ногам, явно удивляясь тому, что видит.

– Где твоя одежда? – спрашивает, кладя руки на бедра и используя свой авторитетный голос учителя.

Я продолжаю помешивать мясо в кастрюле, поворачиваю голову и обращаюсь к ней через плечо:

– Что ты имеешь в виду? С ней что-то не так?

Она подходит ко мне, кладет руки мне на живот и прокладывает дорожку из поцелуев вдоль моей спины:

– Не совсем, милый. Фартук не считается одеждой. Это скорее прикрытие, – Харлоу обвивает меня руками, и я прислоняюсь затылком к ней. Выключаю конфорку на плите. Не могу сконцентрироваться, когда ее руки на мне.

– Почему ты перестал готовить? Я умираю с голоду.

Поворачиваюсь к ней лицом и целую в кончик носа:

– Я тоже, но уверен, что ужин может подождать.

Нападаю на ее губы, как она в школе. Когда мои губы соприкасаются с ее, единственное желание – чтобы они никогда не разъединялись. Теперь, когда я знаю, что влюблен в эту девушку, этот поцелуй другой. То, как я даже прикасаюсь к ней, кажется другим. Не могу объяснить это, я не умею выражать свои чувства словами, как она. Просто знаю, что все по-другому.

Спустя немного времени Харлоу оказывается на коленях передо мной, и знаю, что она хочет сделать кое-что, что еще не делала. Я теряю голову от ее первого прикосновения. Она берет головку моего члена в рот, посасывает его, как леденец. Никогда не давил на нее, чтобы она взяла меня в рот раньше, мне было бы все равно, даже если бы этого никогда не произошло, но теперь, когда ее губы вокруг меня… Ну, скажем так, я не представлял, как много терял. Она феноменальна в этом, вбирает меня, а потом вытаскивает. Облизывает мою длину, и я вцепляюсь руками в ее волосы, направляя ее назад и вперед. Это безумно горячо, но здесь есть что-то более личное, чем секс. Это просто еще одна вещь, которой она удивляет меня. Она готова сделать это для меня, хотя я не просил. Мне нравится ее спонтанность, то, как она агрессивна, но все же ее рот изящный и любящий. Эта женщина может поставить любого мужчину на колени своим языком и мягкими губами. Я чувствую кайф. Реально чувствую, как плыву над своим телом, глядя вниз на то, как она сосет меня, занимается любовью со мной своим горячим ртом. Это чертовски безумно. Но мне мало. Я хочу быть с ней, быть внутри нее.

– Детка, пожалуйста, мне так хорошо, но ты мне нужна, и я не хочу так кончать. Хочу финишировать внутри.

Черт. Я в шоке. Поверить не могу, что выдал такое.

Харлоу смотрит на меня, все еще на коленях. Ее длинные ресницы и голубые глаза таращатся в непонимании:

– Ты… Ты уверен? Все в порядке?

Я вдруг начинаю нервничать, так что поднимаю ее и осторожно усаживаю на барную стойку:

– Нет, пожалуйста, не волнуйся, милая. Я просто подумал, что… я… Я…

Я заикаюсь, потому что хочу сказать, что люблю ее. Хочу прокричать это с вершины горы и знаю, что звучит по-детски, но это важно. Ну, то есть, что я влюблен. Я люблю Харлоу. Это самый особенный день в моей жизни. Никогда не думал, что такое возможно, что могу любить кого угодно, кроме себя. Хочу сказать, я люблю Антонио, Беллу и Маттео, но это другая любовь. Той херней страдали другие люди каждый день, но не я. Но вот и я влюбился.

– Что ты хотел мне сказать, малыш? – она гладит мое лицо, смотрит мне в глаза и пытается общаться со мной только взглядом.

Я хочу сказать это, пытаюсь, но страх сдерживает меня. Так что перевожу тему, как мудак:

– Ничего, детка. Я просто подумал, что тебе это не понравится, вот и все.

Она улыбается и продолжает касаться моего лица, рисуя невидимые линии пальцами на моей щетине:

– Мне плевать, Круз. Я не могу забеременеть и чувствую себя так близко к тебе и доверяю тебе, что думаю, что все в порядке, – она продолжает говорить, пока я осторожно и методично скольжу своими руками вверх по ее ногам в поисках трусиков, чтобы снять их. На ней эти сексуальные очки, как я и просил.

Притягиваю ее ближе, чтобы подарить ей нежные поцелуи, засовываю свой язык ей в рот и очерчиваю им ее нижнюю губу:

– Детка, я сделаю все, что ты хочешь, чтобы я сделал. Просто хочу сделать тебя счастливой.

Ее трусики болтаются на одной из лодыжек, и Харлоу начинает тереться о меня:

– Ты здесь со мной, и это делает меня счастливой. Не думала, что снова буду такой счастливой.

Я вставляю свой член в нее, потому что мое желание и необходимость взять ее и всегда иметь ее так терзает меня. Она охает, когда я в нее толкаюсь. Ногтями впивается в мое плечо, пока стою и контролирую себя, попав в блаженство, которое я назвал «Харлоу».

Мне нравится, как ее руки оборачиваются вокруг меня, обнимают меня, будто пытаются притянуть ближе. Если бы я мог раствориться в ней и остаться в таком состоянии навсегда, купаясь в ее тепле, то так бы и сделал. В ее сердце, в ее душе.

Звук наших шлепающихся тел, ее язык, облизывающий мои плечи и шею, слабые стоны, которые она издает, кончая, – моя погибель. Моя потребность удовлетворять ее, радовать ее – это все, чего я жажду. Насрать на мое удовольствие. Просто мысли о том, что делаю с ней, насыщают меня. Я чувствую, как реагирует Харлоу на мои прикосновения, как ее влажность окружает меня, и больше не выдерживаю. Кончаю в ее тело, теряя чувство реальности. Единственное, что остается – моя любовь к ней. Причина моего существования. Жара между нами обволакивает в комнату, придавая воздуху запах секса, похоти и любви.

Я люблю ее.

Я люблю ее.

Я, черт возьми, люблю ее.

Мы сидим на полу, обессиленные и запыхавшиеся. Беру Репку за руку и нежно целую, глядя на нее. Щеки у нее розовые, лицо покрыто капельками пота. Ее волосы, которые были собраны в конский хвост, разлохмачены. Она выглядит, будто пережила битву, и мне это нравится. Харлоу прижимается к моей груди и держится за мою талию рукой. Припадает ухом к моему сердцу, и я слышу тихую мелодию.

– Почему ты напеваешь, детка?

– Потому что я чувствую необходимость напомнить себе, что ты настоящий, что это реально, сейчас напеваю в такт твоему сердцу. Делаю это все время, ты просто не замечаешь.

Я целую ее в макушку и глажу прекрасные волосы, удивляясь, как эта девушка оказалась в моей жизни, и как я позволил ей это.

– Это не сон. Это происходит. Ты и я.

Вдруг чувствую влагу на груди, и мне кажется, что она плачет. Я сажусь немного удобнее и регулирую свое тело, чтобы смотреть на нее.

Она плачет.

Я вытираю ее слезы. Мое сердце болит.

– Что случилось, Репка? Поговори со мной.

Ее всхлипы становятся прерывистыми, дыхание сбивается:

– Я… Я не знаю, как мы можем продолжать делать это. Я так скучаю по тебе, когда тебя здесь нет. Я… я думала, что скайпа и телефонных звонков будет достаточно, но не могу быть вдали от тебя. Прости, если веду себя как ребенок, но я всегда честна с тобой и хочу, чтобы ты знал, что я думаю, – Харлоу проводит рукой по глазам и смотрит вниз, нервно теребя пальцы. – Я хочу большего, Круз.

У нее есть большее. У нее есть я. Каждая часть меня. И убивает, что я вижу малышку такой и знаю, что мы ничего не можем с этим поделать прямо сейчас. Мне стоит сильнее стараться, чтобы это выглядело лучше и приложить все усилия, чтобы убедить ее, что разлука не навсегда

– Репка, прямо сейчас, честно говоря, так оно и должно быть. Это не идеально. Мы оба это знаем, но как насчет того, чтобы подождать следующего лета? Ты вернешься в Сэнди Коув к Уиллоу, а я буду у Портера. А сейчас я могу подать заявление в полицию Принстона, и если все получится, то перееду? Оставлю Сэнди Коув и начну работать здесь, а если им сейчас не нужны сотрудники, то, по крайней мере, они будут иметь меня в виду, и надеюсь, что что-то в ближайшие девять месяцев откроется.

Я не успеваю опомниться, как она целует меня от макушки до щек, глаз, ушей, шеи. Маленькие поцелуи и крики радости наполняют мои уши.

Я смеюсь:

– Думаю, тебе нравится эта идея, да, Репка?

Она оборачивает руки вокруг моей шеи и садится ко мне на колени. Ее улыбка такая яркая и сияющая, что мне приходится прищуриться.

– Это звучит как самая совершенная идея, которую я когда-либо слышала, – Харлоу смотрит на меня.

Я беру ее лицо, эти веснушки, которые сводят меня с ума, и взгляд этих глаз… Этот чертов любящий взгляд способен заставить меня умолять, заставить меня забыть все плохое в моей жизни. Когда она притягивает мои губы к себе и целует, я слышу звук внутреннего колокола, который гласит, что мы собираемся пойти на второй раунд.

Сделаю все возможное, чтобы моя девочка была счастлива. Я оставлю Сэнди Коув. Оставлю хорошую работу и найду другую, чтобы быть сХарлоу. Это облегчение, которое она чувствует так же, как и я. Я бы переехал на край земли, чтобы быть с ней. Настолько я ее люблю.

Глава 15

Доброе Старое Время

Харлоу

Круз сделал то, что обещал. Он подал заявление в Принстонский отдел полиции и в два других участка в соседних городах. Я буду молиться, чтобы он был нанят побыстрее.

До сих пор не могу поверить, что плакала по нему так много, но правда в том, что я не могу этого вынести. Ненавижу быть так далеко от него. Я никогда не чувствовала себя так, даже с Чадом. Я привыкла к нему приходить и уходить, но с Крузом это то, к чему я никогда не привыкну. Тепло, которое он дает мне, свет, который он дает моему сердцу, удовольствие, которое он дает моему телу, разуму и душе. Если бы я была женщиной, делающей ставки, то бросила бы все фишки на стол и сказала, что в прошлом месяце на моей кухне он собирался сказать, что любит меня. Я видела это в его глазах. Я чувствовала это каждой клеточкой своего существа. Я знаю, что влюблена в него, но для Круза – это вновь обретенные эмоции и конверт, который я не собираюсь открывать. Просто чувствую это в моем сердце, этого достаточно… пока.

Я слышала звуки, которые он издает, когда спит. Мягкое дыхание, стук сердца, когда он поворачивается, чтобы обнять меня рукой, притянуть меня ближе к себе, когда понимает, что я слишком далеко от него в этой постели. Хочу видеть это каждый день своей жизни. Хочу просыпаться рядом с ним, прикасаться к нему. Я знаю, что молода, и двадцать четыре стучат в мою дверь, но я могу видеть себя с ним всю оставшуюся жизнь. Это не так надуманно. Мои родители были женаты к тому времени, когда им было двадцать четыре года, и Грета была в пути. Против воли моей бабушки, но это уже другая история.

День благодарения пришел и ушел. Мы нормально покормили бездомных в приюте, потом ужинали у моих родителей. Круз работал, но провел утро с Беллой, Тони и ребенком, так что я рада, что он увидел их. Он упомянул, что его родители были в круизе на праздник.

Странно.

Кто оставляет своего первого внука на его первый праздник? Я не сомневалась, что он уже был расстроен из-за этого.

Рождество всегда было моим любимым праздником. Толпа и суета. Я люблю свет, музыку, людей, толкающих друг друга в торговых центрах. Это волшебно! В этом году все немного иначе. У меня в жизни есть Круз, но его не будет здесь на Рождество. Он работает. Я не увижу его до свадьбы Греты.

Дети в моей школе сумасшедшие во время праздников. Я думаю, что им нужно отдохнуть столько, сколько учителям, потому что они немного дерганые, как, в свою очередь, и я. Конец семестра утомителен.

Уиллоу врывается в мой класс после небольшого стука:

– Эй! Давай сходим в бар вечером? За мой счет.

Она плюхается за парту напротив меня и кладет ноги на стол.

Я сжимаю красную ручку на своем столе:

– Лучше бы ты их под парту поставила. Мой следующий класс будет здесь с минуты на минуту, а ты разве не должна быть на обеде?

Она выдыхает, делая так, что ее челка поднимается со лба:

– Я подумаю, но мне действительно нужно выбраться куда-нибудь сегодня вечером. Ну же … Что скажешь?

Ее нудный тон заставляет меня закатить глаза. Я знаю, что она будет заставлять меня, но все же попробую:

– Уиллс, я еще не купила подарок. Мне еще нужно забрать свои туфли, в которых я буду на свадьбе Греты, и у меня не было шанса купить елку или даже повесить венок на свою дверь. Остальные мои соседи украсили огнями свои дома и эти глупыми Сантами, а мой дом выглядит так, как будто там живет Скрудж.

Уиллоу морщит нос:

– О! Зачем тебе одна из этих вонючих вещей на твоем новом месте? Они грязные и липкие, и… ну грязные. Давай возьмем немного пива. Я поеду с тобой в выходные, чтобы купить елку, и мы можем сходить по магазинам. Пожалуйстаааа, Харлоу… – опять с нытьем.

Я кладу ручку, хотя должна закончить проставлять оценки к концу дня. Качаю головой, когда подруга сжимает руки, умоляя меня идти в этот чертовски счастливый час.

– Ты ведь не собираешься сдаваться?

– Нет.

– Я так и думала.

Складываю свои бумаги и встаю со стула:

– Ты уйдешь сейчас, если я скажу «да»?

Она вскакивает со своего места с огромной улыбкой на лице:

– Абсо-факин-лютно.

Я указываю на дверь, когда она ставит туфли на пол:

– Хорошо. Я буду ждать тебя в своей машине в четыре часа. А сейчас пойду в столовую и поем мяса.

Уиллоу чуть не выскакивает из-за двери после того, как целует меня.

***

Бар в Принстоне, куда мы приезжаем уже много лет. Портер работает здесь до сих пор, когда бывает дома на каникулах. Мы с Уиллоу устраиваемся в кабинке, скрытой от бара. Я не собираюсь задерживаться. Мне просто нужно расслабиться.

Глотаю пиво и делюсь с Уиллоу картошкой.

– Ну, как дела с большим парнем?

Очевидно, говоря о Крузе, я не могу не замечать ее.

– Потрясающе. Просто потрясающе.

– Я думаю, все вокруг. Ты знаешь, как бок о бок, вверх и вниз. Много вверх и вниз.

Она подмигивает мне, а я немного задыхаюсь и смеюсь над своей тупостью.

– Да ладно тебе, Хар. Это должно быть хорошо, верно? Я имею в виду то, как он выглядит, и то, как ты это делаешь. Прости, но я бы не возражала быть мухой на стене, чтобы увидеть какую-нибудь старую добрую хуйню.

– Уиллоу Тэйлор. Боже мой, тебе не стыдно?

Она обдумывает вопрос и заказывает жаркое:

– Хм… вообще-то, нет.

– Он фантастический. Но это все, что я скажу. Некоторые вещи должны быть оставлены на воображение.

Уиллоу закрывает глаза, вздыхает и опирается головой о руку:

– Да, воображение – это хорошо!

Она мечтательно смотрит на меня, и я краснею, когда думаю о Крузе и о том, что я чувствую, когда занимаюсь любовью с ним. Страсть – его второе имя. Это должно быть в его свидетельство о рождении или где-то еще.

– Было? Тебе никогда не наставляли рога?

Она качает головой

– Нет, не совсем. Я в самом сексуальном расцвете. Там жужжат двадцать четыре семерки, – она указывает на свои женские части. – Ты счастлива, Хар?

Я киваю, соглашаясь с ней, но чувствую одиночество:

– Я очень счастлива. Но скучаю по Крузу. Я не думала, что будет так трудно находиться вдали от него. Я имею в виду, мы говорим каждый день по скайпу, но это не одно и то же.

Уиллоу допивает свое пиво и подает жест, чтобы официантка принесла ей другое. Она указывает на меня, чтобы спросить, надо ли мне тоже.

– Я в порядке.

– Ты любишь его, Хар?

– Да. Я знаю. Думаю, действительно.

– Ты думаешь, он тебя любит?

Теперь вопрос века. Рафаэль Круз любит меня? Он способен? Он когда-нибудь сможет?

– Чувствуешь ли ты то же самое с Крузом, что и с Ноксом?

Я хихикаю над этой мыслью:

– Недолго. Я была глупа и наивна. Теперь умнее. С Чедом я постоянно переживала. Я знала, что когда он подвезет меня домой, то уйдет к другой девушке. Это происходило все время. Я просто была слепа и не понимала, что это такое.

Уиллоу указывает на меня пальцами, с которых свисает жаркое:

– Бред сивой кобылы – вот что это было! Он так долго обводил тебя вокруг пальца. Как будто ты была в трансе. Я пыталась вытащить тебя, но у тебя была пелена на глазах.

Я все это знаю. Она пыталась. Она рассказывала мне о его «внеклассной деятельности», но я просто не слушала или, скорее, не хотела. Мы были золотой парой. Люди завидовали. Все время это было обманом, и я была посмешищем.

Жесть!

– Ну, это все в прошлом. Когда я рассказала все Крузу, мне стало гораздо легче. Я встречаюсь с доктором Гольдбергом только раз в неделю.

Уиллоу протягивает руку:

– Я горжусь тобой, Хар. Да, правда. Я должна отдать копу должное.

– О, да? За что?

– Он вернул мне моего лучшего друга, и за это я буду вечно благодарна.

Я была потеряна какое-то время, долгое время. Встречаясь со своими друзьями и семьей после того, как все произошло, я притворялась, что все в порядке. Уиллоу постоянно была рядом со мной. Хорошие или плохие времена, я знаю, что она всегда будет со мной.

Мы идем к машинам, и, прежде чем я сажусь в свою, Уиллоу хватает и обнимает меня:

– Хар, ты счастливая девушка, знаешь это?

Я обнимаю ее и не понимаю, что она имеет в виду. Смотрю на нее и пытаюсь найти ответ.

– Я имею в виду, Хар, ты наконец-то нашла того, кто заставляет тебя чувствовать себя особенной, желанной и нуждающейся. Поэтому тебе повезло, – она отпускает и хлопает меня по пятой точке, когда я сажусь в свою машину.

– Увидимся утром, когда ты проснешься или нет. Ты знаешь, что еще не заболела, – Уиллоу подмигивает мне, садится в машину и уезжает.

Зачем мне болеть? Я чувствую себя хорошо.

Проезжая домой по улицам Принстона, думаю, какова была бы моя жизнь, если бы я не сделала аборт. У меня был бы ребенок, которому я покупала бы подарки, вместе с которым мечтала бы увидеть Санту и с которым просыпалась бы на Рождество утром. Чед вообще имел бы к этому отношение? Полагаю, нет. Я никогда не думала о том, какова была бы моя жизнь, особенно в Рождество? Не хочу об этом думать. Не хочу грустить. Что сделано, то сделано, и я буду жить с этой виной навсегда.

Я еду по своей улице, празднично украшенной, а ищу темную, не праздничную… Но не вижу ее. Я медленно двигаюсь дальше и останавливаюсь.

Огни.

Везде.

Весь мой дом обрисован яркими красочными огнями. Линия крыши, окна, маленькое крыльцо. Они повсюду. Освещенные окна, края подъездной дороги и небольшое японское кленовое дерево, которое стоит перед домом, украшены магическими огнями и крупнейшими рождественскими шарами, которые я когда-либо видела. Четыре окна освещают венки, висящие снаружи. Все, что я могу делать, – просто смотреть на это. Моя челюсть падает на пол.

Наверно, папа послал кого-то, чтобы сделать это, или, может быть, это Кроу.

Сначала я звоню отцу:

– Привет, папа.

– Привет, Хар! Как дела, милая? Рад тебя слышать. Что-то случилось?

– Папа, ты посылал кого-нибудь повесить рождественские огни на мой дом?

– Нет, дорогая, прости, это не я, но теперь мне плохо, что я не подумал об этом раньше.

– Не проблема. Может, Кроу это сделал? Я позвоню ему.

– Милая, ты в порядке?

– Я в порядке, пап.

Он всегда чувствует, когда я немного расстроена:

– Харлоу Джинн Ханнум? Папа тебя слишком хорошо знает.

Я закатываю глаза, но улыбаюсь, потому что он знает меня

– Я скучаю по Крузу. Еще несколько недель мы не увидимся. Это тяжело.

Папа вздыхает в телефон:

– Милая, все годы, что ты была с Чедом, ты казалась счастливой… снаружи, но мы с мамой знали, что это не так. Я не знаю, что произошло между вами двумя, и из-за чего вы расстались, и не хочу знать. Это ваше дело.

Папа, если бы ты знал. Возможно, возненавидел бы меня. Но ты никогда не узнаешь.

– Я знаю, что вижу свет в твоих глазах, когда ты с Крузом. Это совсем другой взгляд, чем был у тебя с Чедом. Возможно, это связано с тем, что ты стала старше, или может быть… нет, наверняка, это потому, что ты влюблена в него.

Я краснею, потому что мой отец разговаривает со мной по телефону, и мы обсуждаем мою любовную жизнь. Сумасшедший, но милый в то же время. Самая существенная вещь за весь этот разговор… Но он прав. Круз вернул меня к жизни. Он мой спаситель.

– Поразительно. Ты делал домашнее задание, не так ли, папа?

Он смеется в трубку:

– Нет, это простое наблюдение, которое делают родители. Я вырастил тебя, дорогая, и знаю больше, чем ты думаешь. Вот увидишь однажды, когда у тебя будут собственные дети.

Я кусаю губу и сдерживаю слезы, потому что эта реальность, которая никогда не случится.

– Может быть, когда-нибудь, папа. Ну, я пойду. Узнаю, кто же моя рождественская фея.

– Хорошо, милая. Я тебя отпускаю. И, Хар?

– Да, пап?

– Я просто хотел сказать… Мне кажется, что Круз счастливчик.

Я ухмыляюсь:

– И почему?

– У него есть ты. Поговорим позже. Я люблю тебя.

Слишком поздно, чтобы сдержать слезы. Похоже, слова моего отца только усиливают их:

– Я тоже тебя люблю, пап.

Я отключаюсь и глушу двигатель. Выхожу из машины, и моя нога сразу проваливается в кучу грязного снега. Надо было надеть сапоги, черт возьми.

Я закрываю дверь и любуюсь впечатляющим световым шоу, которое разворачивается передо мной. Кто-то на самом деле потратил время, чтобы сделать это для меня.

Этого не может быть! Круз работает по двенадцать часов в день.

Подойдя медленно к своему дому, я не вижу его машину, когда смотрю по сторонам. Он ведь не может быть здесь, верно? Я вставляю ключ в замок входной двери, поворачиваю и иду в зимнюю страну чудес и горячего полицейского.

– Счастливого, за две недели до, Рождества, Репка!

Если бы кто-нибудь мог сфотографировать мое лицо. Потому что я хочу навсегда запечатлеть в своей памяти то, как я выгляжу сейчас.

– Как ты..? Когда ты..? Что ты делаешь..?

Круз не дает мне договорить, обнимает и целует меня в губы. Он пахнет мятой и шоколадным печеньем, и мой дом тоже. Потом Круз отстраняется, гладит мои веснушки и улыбается:

– Слава Богу, что ты не вернулась домой раньше. Уиллоу хорошо поработала.

– Подожди, что!?

– Несколько дней назад я позвонил Уиллоу. Она сказала, что ты немного грустишь о праздниках, так что прямо сейчас мой сержант думает, что я борюсь с желудочным гриппом и не могу отойти от унитаза.

Уиллоу подлая сука, но я люблю ее в любом случае.

– Поэтому она и вытащила меня сегодня вечером. Во сколько ты приехал?

Он берет меня за руку и ведет в гостиную. Передо мной стоит величественная елка, украшенная новогодними шариками красного, зеленого и серебристого цветов. Это великолепно!

Я действительно не знаю, что сказать. Просто смотрю на него, стоящего в ореоле огней в еловых пахнущих ветвях.

– Я здесь целый день. Припарковался на улице в квартале отсюда, подальше от дороги, по которой ты едешь с работы, и пошел работать, как занятый маленький эльф.

Круз встает позади меня, обнимает своими большими, сильными руками и прокладывает дорожку мягких поцелуев от моего уха вниз по шее:

– Тебе нравится, Репка?

Я запинаюсь, потому что не хватает слов, чтобы выразить ему всю свою благодарность.

– Я… Я просто не знаю, что сказать. Это так красиво! Я никогда не видела ничего прекраснее.

Круз разворачивает меня. Мы стоим перед его шедевром. Свечение с дерева освещает лицо моего парня, а я молча благодарю Бога за него.

– Видишь, ты ошибаешься.

Круз обхватывает мое лицо ладонями, гладит пальцем по губам, по подбородку и по носу. Он слегка целует мои глаза, потом в кончик носа, после чего возвращается к моим глазам:

– То, что я держу в руках, самое прекрасное, что я когда-либо видел.

Мои щеки розовеют, и я чувствую слезы, текущие по лицу. С восхищением смотрю на Круза:

– Ты делаешь меня такой счастливой! Спасибо!

Он притягивает меня ближе к себе, и я ощущаю себя в безопасности. Этот человек – просто дом для меня.

Губами он задевает мое ухо и соблазнительно шепчет:

– Ты когда-нибудь раньше занималась сексом под елкой?

Я хихикаю, когда своим упрямым подбородком он щекочет меня, мою шею:

– Не уверена, что у меня подобное было. Но все когда-то случается в первый раз, верно?

Все в этом человеке заставляет меня чувствовать, что я в огне, особенно когда он смакует каждый дюйм моего тела. Свечение от елочной гирлянды заставляет блестеть пот на наших телах. И все, что я чувствую внутри себя, так же светится. Это может показаться немного незрелым, но это правда. Мое тело реагирует на Круза так, как я могла только мечтать.

Когда он терзает мои соски и ладонями мнет груди, я выгибаюсь от неумолимого удовольствия, и Круз врывается в меня. Клянусь, если бы я не сдерживалась, оргазм захватил бы меня, и я была бы потеряна и расстроена тем, что все так быстро закончилось. С Крузом, невозможно сдержаться. Его нежность и сила не похожи на все то, что я могла себе представить. Я никогда не думала, что могу быть с таким человеком, который делает это со мной. Губами он усиливает мое освобождение, когда опускается на меня, пробуя меня, как будто я его последняя еда. Облизывая меня, всасывая клитор и вторгаясь во все чувствительные области, с которыми он так хорошо знаком. Он снова и снова приносит мне удовольствие. То, как он сжимает мои бедра, только чтобы подтянуть мою киску ближе к своему рту, честно говоря, уже может заставить меня кончить. Смотря на его макушку, хватаясь за густые волосы и наблюдая за тем, как он пробует меня, я чувствую, что меня заносит. Когда Круз поднимается и целует меня, я могу ощутить свой вкус на его губах и поймать себя на мысли о том, что раньше мне было неудобно, но с этим человеком нет ничего жарче, ничего более эротичного чем то, что мой вкус остается на языке человека, которого я люблю. Боже, все, что он может сделать своим ртом.

Это так интимно и жарко! И единственный подарок, который мне нужен на Рождество, – это мой любимый полицейский.

Мы соприкасаемся телами с криками и стонами, которые, уверена, слышат мои соседи, но мне все равно. Я хочу, чтобы все было так. Когда мы трахаемся, я обнаруживаю, что мне нравится все больше и больше, когда мы это делаем. Круз любит экспериментировать, и я открываю для себя, что мне тоже это нравится. Когда мы занимаемся любовью, это другая история. Наш кайф – находиться рядом друг с другом, завернувшись в запутанный беспорядок губ, рук, ног и языков.

Да, когда я с ним, я вижу звезды. Я согреваюсь в красоте наших тел. Мы без всяких слов понимаем друг друга. В кино показывают, как все выглядит гламурно. Иногда и с нами такое происходит. В других случаях это сплошной умопомрачительный, горячий-как-блять-хрен, засунуть-вишню-на-верх-мороженого и трахни-меня-на-следующей-неделе, опыт.

Когда мы заканчиваем, Круз хватает одеяло с дивана. Он прижимается к моей спине и заворачивает нас, и мы любуемся красотой мерцающих огней.

– Это было невероятно!

– Я скажу горячо, – шепчет, обнимая меня своими большими руками. – Прошел почти месяц, малышка, – он весь светится и хлопает ресницами.

Я знаю, сколько времени прошло. Секс по телефону воспринимается так далеко. Ничто не сравнится с реальной вещью.

– Спасибо, Круз. Это так удивительно и невероятно. Моя первая елка в моем первом доме. Я не знаю, как тебя благодарить.

Он целует меня в щеку и садится:

– Не нужно благодарить меня, Репка. Но есть еще кое-что.

Я сижу, прижимая одеяло к своему телу:

– Еще? Что еще можно сделать?

Круз идет к елке и извлекает две маленькие коробки, а я смотрю на его прекрасную голую задницу. О, Господи, мне так нужно это под своей елкой!

Круз поворачивается ко мне, улыбаясь:

– Ну, подарки, конечно, и перестань пялиться на мою задницу.

Я сбита с толку. Я в шоке и быстренько пытаюсь все переварить. У меня еще не было возможности подарить ему что-нибудь, и теперь я чувствую себя неловко из-за этого.

– О, малыш, я еще ничего не купила тебе. Просто не ожидала, что ты приедешь на Рождество.

Круз вручает мне первую коробку, и я колеблюсь.

– Открой, Репка! Она не кусается.

Я срываю блестящую бумагу и вижу белую квадратную коробку. Вскрываю крышку и вынимаю салфетку, лежащую сверху, бросая ее в сторону.

Я вытаскиваю… кружку. Да, кружку. На ней написано «Я люблю копа». Я смеюсь.

– О, дорогой, тебе не стоило.

Он улыбается мне.

– Хитрая задница!

– Загляни внутрь.

Я достаю из кружки футболку. Голубого цвета, как его глаза, и с надписью «Собственность полиции Сэнди Коув».

– Тебе нравится?

Я лежу на груди Круза. Улыбаюсь ему. Моя улыбка такая большая. Мой полицейский. Я собственность Круза.

– Конечно, мне это нравится! Это же твой подарок.

С дьявольской усмешкой и приподнятыми бровями он говорит мне:

– Ты будешь надевать каждую ночь, пока меня не будет здесь, но когда я с тобой, я хочу, чтобы ты не носила трусиков. Поняла?

Я киваю:

– Поняла.

Я наклоняюсь над ним и целую.

– Так прекрасно, – шепчет Круз напротив моих губ. – Открывай следующую коробку.

Это маленькая коробка, длинная и прямоугольная. Я рву бумагу, чтобы открыть, и достаю какой-то сертификат.

– УMCA?

Он кивает головой:

– Это абонемент на уроки плавания.

Я изумлена подарком. Это не бриллианты. Не жемчуг. Это не билеты на экзотический остров. Это что-то от души. Что-то, в чем я нуждалась, и думаю, что это самый ценный подарок, который я когда-либо получала.

– Для тебя будет много значить, если я это сделаю, да?

И я знаю, что да, но мне нужно прояснить. Круз берет мою руку и кладет ее на свои губы. Целуя каждый пальчик, он переходит к ладони:

– Ты ценный груз, моя дорогая, и я хочу тебя спасти. Ты упоминала об этом, когда погружала пальцы в воду, и я подумал, что это было бы здорово.

Я дотягиваюсь до него, чтобы дотронуться до его прекрасного лица, чтобы посмотреть в его прекрасные глаза, почувствовать его прекрасную кожу:

– Это превосходно. Ты мне нравишься.

Наши губы встречаются, и Круз дарит мне такой поцелуй, который должен быть занесен в Книгу Рекордов Гиннеса, как самый страстный и наполненный любовью поцелуй.

Этот поцелуй начинает второй раунд с моим прекрасным мужчиной.

***

Рождество было прекрасным. Кроу, Грета и я провели ночь с родителями, просыпаясь под мамины французские тосты и от того, что папа все время заставлял нас открывать подарки по одному. Мама была немного сентиментальна, потому что понимала, что это будет последний раз, когда все трое ее детей собрались, чтобы провести рождественское утро.

А у меня никогда может не быть. Я могу усыновить ребенка. Не представляю свою жизнь без детей. Если я останусь с Крузом, который дал мне понять ранее, что он не хочет детей, то мне придется или смириться, или мы должны будем обсудить это. Я забегаю вперед. Но человек не может каждый день говорить, что он тебя любит, хотя я знаю, что это правда.

Свадьба Греты сегодня ночью. Моя сестра выходит замуж, и я счастлива за нее, и не могу дождаться, когда все закончится. Она, как заноза в заднице, мягко говоря.