Текст книги "Поддаться (ЛП)"

Автор книги: М. Р. Джозеф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Чувствую, как мое тело дергают. Руки вокруг моей талии тащат меня из воды наверх, я ударяюсь о твердую поверхность. Несколько раз моргаю после того, как меня бьют по щекам и поворачивают голову набок. Я выталкиваю воду из легких. Снова закрываю глаза, которые сильно горят из-за попавшей в них соленой воды.

– Она не умеет плавать. Проклятье! Как это произошло?

Я слышу, как вопит Уиллоу, и звук хлопков по голой коже, крики, а потом чьи-то руки обхватывают меня за плечи.

– Харлоу, Харлоу, ты слышишь меня?

Я делаю глубокий вдох. Легким становиться больно, но я продолжаю и моментально захожусь в кашле, выплевывая еще больше воды. Уиллоу смотрит на меня, мое лицо в ее руках. Она фокусируется на нем.

– Слава Богу, Хар. Ты в порядке? Хочешь поехать в больницу? Что случилось?

Меня окружает неразбериха. Передо мной мелькает множество лиц. Уиллоу пытается убрать меня с деревянных досок. Она кричит на Круза.

– Козел! Как ты мог так поступить с ней? Она не умеет плавать. Никогда даже не училась. Если я и не считала тебя сволочью полторы недели назад, то, Боже, позволь мне сказать, что я думаю о тебе сейчас.

Она оставляет меня и напускается на него, они кричат, указывая на меня, на причал, на воду и на мой… о, Боже! Мой ноутбук! Он абсолютно промок и уничтожен. Просто залит. И тут я чувствую, как слезы щиплют глаза, текут по щекам и вместе с ними вымывается оставшаяся соль. Через меня проходит сложная смесь эмоций. Грусть, беспокойство и просто усталость. Я так устала, что хочу обратно в постель, хотя сейчас всего лишь семь утра.

Я обнимаю свои колени и застываю, как обычно делаю, когда взволнована. Макс подходит ко мне и наклоняется так, чтобы мы с ним стали на одном уровне. Его рука лежит на моем колене.

– Харлоу, ты в порядке? Он не хотел этого. Он понятия не имел, что ты не умеешь плавать.

Я не отвечаю. Я все еще в шоке и дрожу от прошедшей перед глазами собственной жизни.

Поднимаюсь, Макс помогает мне, и хватаю свой ноутбук, с которого капает вода. Чувствую себя побежденной. Уиллоу и Тея пялятся на меня. Они подходят ближе, и мы, переплетя наши руки, как обычно делаем, спускаемся обратно к дому.

Круз останавливает меня за руку и заговаривает:

– Репка, подожди, я… я, ладно, ты знаешь.

Он не может найти слов. Единственные слова, которые могли бы сгладить произошедшее, он сказать не сможет.

Уиллоу бьет его в грудь и идет за нами в дом. Круз остается, и я слышу, как Портер орет на него, пока мы идем.

***

Мне нужен душ. От меня пахнет тиной. Мне нужна теплая вода, льющаяся на меня, и быстро. Когда иду в ванную, Уиллоу спрашивает, что я надену после душа. Мне нужно что-нибудь удобное, потому что я буду собираться, чтобы уехать домой. Я не собираюсь оставаться здесь с этой сволочью.

Включаю воду и чувствую температуру брызг. Избавляюсь от своей мокрой одежды и захожу внутрь, машинально чувствуя постоянный и равномерный поток воды по своему телу. Я продолжаю говорить себе снова и снова:

– Ты в порядке. Ты в порядке. Ты жива.

Все эти эмоции спровоцированы одним мужчиной. Сейчас я разумный человек. Знаю, что он понятия не имел о том, что я не умею плавать, но это его вечная потребность играть, вести себя глупо, разводить и использовать сексуальные намеки при любой возможности…

Упершись в холодную плитку душа, думаю о том, что должна сделать, когда доберусь домой. Купить новый ноутбук, переделать все заявления, которые начала. Черт, следовало нажать «отправить» раньше.

Я получу простую работу, прежде чем стану преподавателем. Возможно, папа позволит мне приносить ему в офисе кофе. Единственное, в чем я точно уверена, что должна уехать.

Покончив с душем, заворачиваюсь в полотенце, захожу в комнату и, быстро одевшись, бросаю свой чемодан на кровать, снова, второй раз за неполные две недели. Слышится стук в дверь.

– Входите.

Заходит Уиллоу и видит, чем я занята. Она встает, уперев руки в бедра, с явным выражением неодобрения на лице:

– Собираешься убежать? Уехать домой и дуться, позволив ему выиграть? Ты сильнее этого, Харлоу. С каких пор ты трусишь?

Это неприятно укалывает, но мне все равно. Я не могу наслаждаться жизнью здесь, зная, что эта недоразвитая задница живет в десяти футах.

– Оставь меня в покое, Уиллоу. Это не сработает. Я собираюсь домой.

Она пинает дверь, закрыв ее пяткой, выхватывает из моих рук одежду, которую я пытаюсь упаковать, и бросает на пол.

– Какого хрена!

Она берет меня за запястье и, развернув к себе, смотрит умоляющими глазами:

– И что случится, как только ты окажешься там? Запрешься в комнате на остаток лета, избегая внешнего мира, рискуя столкнуться с ним? Ты же знаешь, что случиться, если это сделаешь? Я могу пройти через это с тобой снова, Харлоу. Я твой друг, но не позволю снова ошибиться с ним.

Я задумываюсь об этом, о ее словах. Что случится, если я это сделаю? Что случится, если отступлю? Под обаянием, под притяжением, под его силой. Для меня так легко отступить. Она думает, что я сильная, но я очень слабая, особенно, когда это касается того, о ком мы не говорим.

– Я знаю, но не могу остаться здесь. Я ненавижу Круза. Он уничтожил мой ноутбук. Я как раз заполняла онлайн заявления для районов нашего округа, а это заняло кучу времени. Я никогда не отправляла их, так что сейчас придется начать все сначала.

Уиллоу усаживает меня на кровать рядом с собой. Она смягчается и обнимает меня за плечи:

– Ты через многое прошла, Хар, и должна преодолеть еще много, но ты не можешь дать ему выиграть. Я хочу, чтобы его не было. Не понимаю, почему Портер водится с кем-то вроде него. Но все, в чем уверена, так это то, что ты не можешь дать ему выиграть и если уедешь домой, то именно так и произойдет.

И она говорит сейчас не о Крузе.

Мы сидим в тишине несколько минут. Я думаю о том, что она сказала. Если я вернусь домой, то он выиграет. Он узнает, что я побеждена, раз приползла назад. Я могу поговорить со своим братом Кроу обо всем, но с Гретой, своей сестрой, ни в коем случае. Она слишком увлечена своими свадебными планами, чтобы слушать мои душещипательные истории. А мама и папа просто ничего не знают, так что я не могу пойти к ним.

Кто-то стучится, и Уиллоу поднимается, чтобы ответить. Она машинально снова хлопает дверью, давая мне возможность увидеть, кто это, но я и так догадываюсь.

Подруга прислоняется к двери и закатывает глаза:

– Сукин сын.

Я улыбаюсь:

– Все хорошо. Позволь ему войти. Хуже уже не будет.

Она смотрит на меня, не веря в то, что я только сказала.

Я киваю, когда она тянет дверную ручку.

Круз входит, бледный как призрак, держа картонную коробку в руках. Он выглядит ужасно, это необычно для него.

Уиллоу смягчается, оказавшись в нескольких сантиметрах от него, и ничего не говорит. Она просто смотрит на него, хотя в ее случае иногда угрюмый вид хуже, чем слова.

О, Боже, это неудобно. Она слишком хороша в этом.

Она поворачивается ко мне и подмигивает, прежде чем выйти.

Комната неподвижна, как и воздух между нами. Я смотрю на пол, постукивая пальцами по колену, пока он продолжает стоять.

– Ты уезжаешь?

Киваю.

– Я не виню тебя. Я не упрощал тебе жизнь.

Поднимаю глаза на него, сжав губы, соглашаясь.

– Я не придурок. В самом деле, нет. Не слишком хорош в извинениях или в приветствиях и прощаниях. Я был жестким по отношению к тебе, но и ты не облегчала ситуацию.

Я начинаю говорить, чтобы остановить его, уверенная, что не причина этого.

Он поднимает руку, останавливая меня:

– Дай мне закончить, пожалуйста.

– Хорошо, продолжай. – Выдыхаю я.

– Ты думаешь, я тупой. Но нет. Только то, что у меня нет высшего образования, как у тебя, еще не значит, что я необразованный. Морпехи заплатили за меня, чтобы я пошел в колледж. Я получил ученую степень по Уголовной юстиции и не прошел полный курс, потому что как раз отправился в свою третью командировку в Ирак. Мир учил меня.

О, нет. Господи, прости меня. Я понятия не имела.

– Прости. Я не знала.

– Да, черт возьми, ты не знала, – он повышает голос и проявляет немного твердости. – Извини, не хотел кричать. Просто я легко раздражаюсь по этому поводу. Обычно нет, но ты каким-то образом вытаскиваешь это наружу.

Он говорил мне, что был в Афганистане и Ираке, когда мы спорили на причале, но я не знала, как много командировок он выполнил. Мне стоит перед ним извиниться.

– Круз, я не знаю, что сказать. Ты прав. Я не была справедлива к тебе и предполагаю, что поспешила с выводами. Прошу прощения.

Он подходит и садится рядом со мной на кровать. Я вздрагиваю, как будто ожидаю, что он причинит боль, и, заметив это, Круз смущается.

Убираю волосы за уши, чувствуя дискомфорт, сама не знаю почему. Я имею в виду, у нас был секс. Вы можете подумать, что я не должна чувствовать себя так, но мне кажется, что именно в этом и причина.

– Я не собираюсь трогать тебя, не волнуйся. Не собираюсь идти по этому пути снова. Без обид.

Я смеюсь:

– Все в порядке.

Он улыбается, а я пытаюсь отвести глаза, чтобы не смотреть на него.

– Ты улыбаешься? У тебя на самом деле есть зубы. Господи, я думал, ты просто забывала вставлять свои зубные протезы все это время.

Я пихаю его, и из меня вырывается тихий смешок:

– Идиот.

– Ты должна делать это чаще.

– Что именно?

– Улыбаться, тебе это идет, – он широко улыбается.

Мне бы очень хотелось позволить себе улыбаться так же, как он.

Я поднимаюсь. Пришло время загладить свою вину.

– Думаю, что иногда рядом с тобой я вспоминаю, что, случилось между нами, и понимаю, что, не зная тебя, я сделала то, что сделала…

Он перебивает:

– То, что мы сделали. Я тоже был частью этого.

– Хорошо. Мы оба, но думаю, я была зла на себя, потому что никогда так не поступала. Я разочаровала себя и немного смущена. Это абсолютно не в моем характере.

Он смеется и проводит рукой по своим снова растрепанным волосам:

– Мда, ты права насчет этого. Знакомство с Харлоу этим летом сильно отличается от того, что я узнал в прошлом.

То, что он сказал, смущает, но я понимаю, о чем он. Я была другим человеком в прошлом году… Кем-то, чья душа покинула тело.

Не могу сказать ему, что меня побудило сделать с ним то, что я сделала. Я должна попробовать оставить это позади. Оставить позади те обстоятельства, что свели нас с Крузом вместе в ту ночь, но в своей голове я слышала голоса, дразнящие меня, трахающие мое подсознание: «Ты можешь убежать, Харлоу, но ты не можешь спрятаться»; «Попади под его чары»; «Следуй за его чарами».

Я мотаю головой, заставляя голоса исчезнуть. Круз все еще говорит.

Он смотрит на меня и я, должно быть, сейчас выгляжу как чокнутая.

– Где ты была? Мне кажется, я потерял тебя на минуту.

Не уверена, где я только что была. Потерялась в собственных мыслях, слушая голоса в своей голове, которые слышать не хотелось.

– Извини, просто задумалась. О чем ты говорил?

Он пожимает плечами и развеивает мою фантазию:

– Я говорил, что прошлое – это прошлое, и, возможно, мы могли бы узнать друг друга и быть друзьями. Я могу быть взрослым и не третировать тебя, вообще быть надежным парнем.

Слышу искренность в его голосе. Верю ему и хочу позволить себе дать ему шанс.

– А я могу немного расслабиться. Я не настолько обидчива, как ты думаешь. И могу быть непринужденной.

Он позволяет себе произнести нечто похожее на «ха», и теперь я та, кому не верят. Хлопаю его по руке:

– Серьезно. Я очень веселая, хотя и слишком серьезно отношусь к жизни. Могу быть лучшей из лучших по части вечеринок.

В глазах у него появляется проблеск надежды, когда я говорю это, сочетание осторожности и вызова.

– Я поверю в это, когда увижу.

Встаю перед ним, чувствуя себя абсолютно расслабленно, больше, чем когда-либо раньше. Странно, что чувствую себя так, разговаривая с ним, но приму это, несмотря ни на что. Мы можем попробовать отложить наши разногласия в сторону, сделать это лето великолепным и, возможно, только возможно, развить из этого дружбу.

– О, могу ли я сказать то же самое о Вас, мистер Взрослый? Я перечислю все, когда увижу это.

Он закатывает глаза:

– И давай начнем прямо сейчас, мисс Непринужденность. Веселые и беззаботные женщины не используют слова вроде «перечислю». Хочешь верь, хочешь нет. Просто попробуй быть немного менее высокомерной, окей?

Он знает, что значит «перечислять». Интересно.

Я вздыхаю:

– Думаю, что могу попытаться. Это станет нашей игрой. Совсем скоро у меня будет работа, где мне придется быть серьезной все время. Нет лучшего способа дать себе передышку, чем расслабиться.

Он встает с кровати и собирается уходить, оставляя меня наедине с моими мыслями.

Круз поворачивается ко мне:

– Совсем забыл. Я ухожу, а тебе остается вот это, – он вручает мне картонную коробку. – Это моя первая попытка быть взрослым.

Скольжу ногтем по плотной ленте, держащей коробку закрытой и, придерживая рукой, вытаскиваю новенький ноутбук.

Он заменил его.

Я замираю, наслаждаясь его заботой.

– Портер сказал, над чем ты работала, когда он намок. Мне правда жаль, что твои старания пропали, но надеюсь, что у тебя не займет много времени, чтобы заполнить информацию снова, и ты сможешь отправить заявления как можно скорее.

Провожу рукой по гладкой черной поверхности ноутбука и понимаю, что все-таки для Рафаэля Круза еще есть надежда.

– Послушай, я дам тебе разобраться с ним. Я просто хотел поступить правильно.

Смотрю на него и улыбаюсь:

– Я рада, что ты сделал это. Спасибо, Круз. Это действительно был взрослый поступок.

Он подмигивает мне и, повернувшись, поворачивает дверную ручку. И бросает через плечо:

– Я рад, что ты остаешься, Репка. Увидимся позже.

Да, для Рафаэля Круза еще есть надежда.

Глава 6

Так ты король недоумков?

Круз

Мне нужен секс. Прошло уже больше недели. Эта работа убивает. Все эти сверхурочные отлично оплачиваются, но я отвратительно себя чувствую из-за бедного Морти. Он не получает достаточно физической нагрузки. Я должен изменить это и как можно скорее. Сегодня выходной, и мы все идем гулять, так что есть надежда.

Трудно поверить, что уже почти День Независимости. Последние несколько недель, с тех пор как я и моя соседка поладили, были великолепны.

Харлоу не такая уж плохая. Она немного оттаяла, теперь хихикает над моими неуместными шуточками, признает мое существование и реально беседует со мной. Она по-прежнему время от времени использует «сложные слова», но я многозначительно смотрю на нее, а в ответ получаю противное закатывание глаз и тот самый взгляд, призванный поставить на место. Мы развлекаемся в доме, пьем на причале с остальной компанией. Пока остальные плавают, она сидит, едва касаясь ногами воды. Возможно, я дам ей несколько уроков плаванья. Она не знает, что упускает.

Я понял, что она не так уж высокомерна. У ее родителей, Джо и Аннабет, есть деньги, и как-то вечером, когда мы валяли дурака, она рассказала нам, что ее мать была кем-то вроде хиппи. Мама Харлоу работает в социальной службе, сама выращивает овощи и все такое. Ее отец, с другой стороны, из богатой семьи, «старые деньги» и достаточно большие. Он адвокат. Ему пришлось пойти по стопам отца. Они встретились, когда ее мама была социальным работником, имеющим отношение к делу, которым отец Харлоу тогда занимался. Она объяснила, что он был таким же свободным и независимым, как ее мама. Рассказывала нам, что они родственные души, и прочее дерьмо. Одна женщина на весь остаток жизни. Это невозможно.

Дедушка и бабушка Харлоу возненавидели тот факт, что их сын собирается жениться на простушке, или кем она там была, и предъявили ряд условий, которым ее мама убедила следовать ее отца, потому что не хотела проблем или потерять его.

Условия? Отправить их в частную школу, чтобы они пошли в школу обаяния и были воспитаны в соответствии с положением. Это так отличалось от того, как я рос. В представлении же моей матери-наркоманки этикет – это сидеть за обеденным столом (когда мы едим) в рубашке.

Моя мама, а не мы.

Так что Харлоу росла, имея после школы работу в закусочной, и платила за вещи сама. Звучит так, будто она росла, чтобы работать для покупки вещей, которые нужны, но не которые хотела.

Хороший девиз.

Я хочу отложить столько, сколько смогу, мне нужно жить самостоятельно. Я не могу больше жить со своим братом Антонио и его женой Беллой. Они ожидают пополнения, так что для меня там нет места. Если я не скоплю достаточно денег, то буду вынужден вернуться в старый район с наркоманами, а это не вариант.

Мы с Максом говорили о том, чтобы снять квартиру, но он будет много путешествовать с группой в предстоящем году, а также заканчивать инженерную школу. Портер собирается в Бостон этой зимой, чтобы получить степень магистра.

Так что есть только я. Но все в порядке. Я, вроде как, привык к этому.

Я люблю утро на причале, когда мне не приходится отсыпаться после смены. В одно такое утро беру с собой кофе, сажусь в садовое кресло, смотрю, как лодки проплывают мимо, и машу людям на них. Я иду вниз и вижу, как Харлоу говорит по телефону.

Мне нравится делать это по утрам, она знает об этом, на самом деле я вовсе не хочу подслушивать и даже если слышу ее разговор, то у меня все равно нет возможности вмешаться.

– Да, Грета. Я знаю, Грета. Расслабься. Я буду… Грета, это не так важно. Нет, нет, я не говорю, что это не имеет большого значения, конечно же, имеет.

Она закатывает глаза, указывает на телефон и подносит руку к горлу, будто душит себя. Я смеюсь, потому что понимаю, что она говорит по телефону со своей сумасшедшей сестрой о ее свадьбе.

Харлоу жестом просит дать ей глоток моего кофе. У нее, похоже, закончился. Я передаю ей свою чашку. Тем более что кофе мы пьем почти одинаковый. Так много сахара, что ложка в кружке стоит.

Она делает глоток, прикрыв глаза, как будто до этого никогда его не пробовала. Я смеюсь.

– Хорошо, Кроу приедет ко Дню Независимости, так что я дам ему все, что тебе нужно. Грета, я не… хорошо-хорошо, успокойся. Я поговорю с тобой на следующей неделе. Не волнуйся. Да, я тоже тебя люблю. А сейчас до свидания.

До свидания? Она такая официальная иногда. Но Грета не похожа на нее. Из того, что Харлоу рассказывала мне, она похожа на бабушку с дедушкой, а Харлоу больше на мать.

Она бросает телефон на свое кресло и рычит.

– Еще проблемки в планировании свадьбы сестры?

Харлоу допивает остатки моего кофе, как будто это порция «Джека Дэниэлса». И отдает пустую чашку мне. Я переворачиваю ее, чтобы увидеть, как хоть малейшая капля упадет на деревянные доски.

– Как ты догадался? – она улыбается.

– Ну, за последние несколько недель от тебя можно было получить такой взгляд, только когда ты болтаешь с сестрой. Ты сгрызла и без того обгрызенные под корень ногти так, что они уже кровоточат.

Именно так она делает сейчас. И вынимает их изо рта, как только я заговариваю об этом.

– О да, спасибо, что обратил внимание.

Харлоу шлепается в кресло, вымотанная, и ее тело ведет себя так, будто она пробежала марафон.

– Так в чем дело?

– Ты действительно хочешь это услышать?

Не очень, но я дам ей выговориться.

– Конечно, давай.

Господи, как бы я хотел, чтобы она не выпила весь мой кофе.

– Ладно, Грете не понравились шрифты для приглашений, которые я отослала ей. Я нашла их на сайте и подобрала несколько на выбор. Она забраковала их и хочет, чтобы я поискала новые.

– Разве она не может поискать сама? С чего вдруг это твоя обязанность?

– Потому что она слишком занята другими вещами.

Я выпрямляюсь в кресле, наклоняюсь над подлокотником и замечаю ее замешательство:

– Подожди, разве ты не говорила мне, что она не работает, потому что ее жених против? Так почему же у нее нет времени?

– Потому что она безумно занята со свадебным организатором. Какое слово ты говоришь, когда я ничего не смыслю в чем-то… глупышка, да?

Умница.

– Ладно, я понял, что она не имеет с тобой ничего общего. Она не тот человек, который выйдет за рамки скверного шаблона богатенького ребенка, и не важно, как сильно ваши родители пытались на нее повлиять.

Харлоу моргает и указывает на меня:

– Дзынь, дзынь. Правильный ответ, сэр.

– Так что, ты застряла с грязной работой. Очень плохо. Ты должна постоять за себя, Репка.

Она встает и садится на причал, спустив вниз ноги:

– Я работаю над этим. Говорила ей, что дам образцы брату, когда он приедет на следующей неделе. Не хочу опережать события.

Поднимаюсь и сажусь рядом с ней. Опускаю ноги в воду с небольшим всплеском, брызги от которого летят в нее.

– Упс, извини.

– Грубиян, – бормочет под нос.

– Так что, играем в пляжный волейбол сегодня? Парни против девчонок?

Она не отвечает. Просто сосредотачивается на воде. Погружает большой палец в воду и сразу его вытаскивает. Ее страх – сумасшествие для меня. Я беру ее ногу и пытаюсь погрузить в воду. Она вздрагивает, не вполне понимая, что я пытаюсь сделать. Напрягается под моей рукой, тянет ее назад и предупреждающе смотрит на меня.

– Это всего лишь вода. Опусти остальные пальцы, но не всю ступню. Она тебя не укусит, да и я тоже, даже если попросишь, – подмигиваю, зная, что когда так говорю, то нервирую ее.

Она приподнимает бровь и шлепает меня по руке, но ее лицо выражает не гнев, а всего лишь беспокойство.

Я берусь за ее стопу, медленно и плавно погружаю ее в воду, пока все ее пальцы не оказываются в ней. Она смотрит на меня доверчиво, но все же с осторожностью, большой осторожностью. Харлоу до сих пор не доверяет мне полностью, но это нормально. Мы работаем над этим. Изначально наши отношения не завязались, но мы идем к этому.

– Вот так, приятно ведь, правда? А сейчас еще немного глубже.

Я опускаю ее ногу ниже, пока пальцы не оказываются полностью под водой. Я чувствую, как она расслабляется, и напряжение уходит.

– Хорошо, Репка. Теперь опусти немного ниже, будто собираешься принимать ванну

Хоть и через силу, но она делает то, что я прошу.

– Смотри, не так уж плохо, теперь попробуй другую.

Харлоу, вытащив ногу из-под себя, медленно опускает ее в воду. Мне нужно понемногу поощрять ее. Она снова напрягается, но я не чувствую себя плохо. Ей нужно попытаться победить этот страх со временем. Ее нога погружается в воду. Глаза зажмурены, но она все равно делает это. Сидит прямая, как доска, но все равно продолжает.

Немного отклоняется назад, глаза все еще закрыты. Как только ее нога оказывается полностью в воде, Харлоу приоткрывает один глаз, смотрит на меня, я ободряюще ей улыбаюсь.

– У тебя получилось, – шепчу я.

Она усмехается в ответ, довольная собой.

– А теперь поболтай ногами. Немного, просто чтобы почувствовать воду.

Она делает это медленно, всего на сантиметр или два, но могу сказать, что это все еще тяжело для нее.

Ее глаза не сфокусированы на воде, и в них до сих пор страх. Она смотрит на меня, пока ее ноги двигаются в воде взад и вперед, позволяя воде обтекать их.

– Спасибо, – она говорит тихо и не смотрит в мою сторону.

Окей, момент нежности окончен. Пора снова стать собой.

Я встаю, она осторожно делает то же самое.

– Пошел-ка я отсюда. Собираюсь покопаться в интернете в поисках порно.

Она стонет и это чудесно.

– Черт, как только я думаю, что ты на самом деле пытаешься быть человеком, ты все портишь своими разговорами. Ты. От-вра-ти-те-лен.

Я должен рассмеяться, потому что она до сих пор меня не понимает. Интересно, сможет ли она слушать, как я трахаю случайную подружку, которую притащу домой?

Я должен спросить ее.

Хотя не стоит. Я же пытаюсь быть взрослым.

– Так почему ты сказала, что я отвратителен? Ты не думала так год назад. Так уж вышло, что у меня большой сексуальный аппетит, и если уж получилось привести домой компанию, чтобы удовлетворить его, то так тому и быть. Мне двадцать четыре, а не сорок четыре.

– Ты хочешь напомнить мне, что я тоже удовлетворяла этот аппетит? Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.

Это навевает тоску. Я хорошо ее оттрахал тогда, если все правильно помню. Могу ли сосчитать, сколько раз Морти становился по стойке смирно и блаженствовал от этого воспоминания?

Положив руку на сердце, изображаю, как оно разбивается. Мой рот неодобрительно изгибается.

– Ты оскорбила мои чувства, Репка. Я думал, это было что-то незабываемое для тебя.

Намек на закатывание глаз…

Так и есть!

– Не льсти себе, ты неисправимая задница.

Я грожу ей пальцем:

– Ай-ай-ай, мисс Ханнум. Опять используете длинные словечки. Что подумает парень, пытающийся тебя подцепить, когда ты начнешь умничать перед ним? Он, скорее всего, не поймет, о чем ты.

Харлоу начинает отходить от меня. Я вижу ее сжатые губы, перед тем как она поворачивается спиной. Кричу ей вслед, наблюдая, как она топает по причалу к дому. Я смеюсь. Она меня ненавидит.

– Куда ты собираешься?

Она не оборачивается полностью, но кричит на меня через плечо:

– Ты невозможен.

О, Боже, как же я люблю бесить эту девушку. Это приносит мне величайшее удовлетворение. Мне так нравится подшучивать над ней. Ей необходимо чувство юмора.

Бедная девочка.

Ее уход, как открытое предложение извиниться

Все эти взрослые премудрости взрывают мне мозг.

***

Итак, после того как она меня простила в очередной раз, мы все нежимся на пляже, впитывая солнечные лучи, и играем волейбол. Не хочется это признавать, потому что я ни в каком виде или форме не являюсь девушкой, но они не так уж плохи. Закончили последнюю игру (выиграли мы, кстати), и мне нужно было освежиться чем-то вроде хмеля с ячменем. Я жестом прошу Портера передать мне пиво из холодильника, на котором он расселся, но он увлечен какой-то серьезной дискуссией с Теей. Похоже, пытается ослепить ее своим обширным знанием разливного пива. Кто знает? Неважно.

– Портер, мужик, убери свою задницу с холодильника и захвати мне пиво, да побыстрее. С меня семь потов сошло, пока я выпинывал девичьи попки прямо из их бикини.

Он передает мне пиво, и я, отвернув крышку, делаю большой глоток.

– Ты такой кретин всегда или только когда несколько дней без секса? – Уиллоу нагло посмеиваясь, выглядывает из-под очков.

– Почему моя сексуальная жизнь тебя беспокоит? Может, тебе стоит заняться своей?

Она пытается что-то сказать, но раздаются только непонятные звуки. Паузы, вздохи и снова то же самое.

– Я абсолютно ей довольна.

– Или ее отсутствием, – бормочет Тея, но не так тихо, как хотелось бы Уиллоу.

– Тея Торнтон! На чьей ты стороне?

Тея выглядит так, будто только что поняла, что сказала что-то не то, и не уверена, что делать дальше.

– На твоей стороне, глупая. Я просто пошутила.

Уиллоу поднимается и идет к холодильнику, на котором сейчас сидит Макс.

– Ну и с чего ты взял, что у меня ее нет?

Из ушей Уиллоу начинает валить пар.

Она прикладывает руку к уху, прислушиваясь, и разворачивается ко мне:

– Ладно, для начала, картины в нашем доме надежно закреплены на стене. Даже траханье у этой самой стены не заставят их свалиться на пол, в отличие от трах-феста, который ты устроил в своей комнате на прошлой неделе. Скажи мне, Круз, две вагины действительно лучше, чем одна?

О, да она горячая.

– Знаешь, Уиллоу, это действительно трудновато совать в две вагины одновременно. То есть он большой, но я предпочитаю в одной двигать пальцами, а вторую оставить для большого парня.

Я показываю знаком на Морти. Он гордится моими ответами.

Конечно, я ощущаю все «фу», «фэ» и «ох, это так мерзко».

– Лучше подвинься, краснокожий, – Уиллоу показывает пальцем, чтобы Макс поднялся, и она могла выудить какой-нибудь девчачий газированный напиток для себя. Его пили большинство девушек, кроме Харлоу. Девочка любит пиво, исключение – случайно выпитая текила.

Макс дуется, но делает то, что ему велят.

– Ты так груба со мной. Может, мне стоит включить фонарик и поискать того жука, который укусил тебя за попу?

Плохо Макс, очень плохо. У нее уже паршивое настроение. Уж я-то вижу.

Уиллоу становится лицом к лицу с Максом. Она на несколько дюймов выше, что достаточно комично. Я всегда получаю удовольствие, когда девушка тыкает парня в живот и устраивает взбучку. К тому же, он ниже, чем она.

– Слушай, коротышка, у меня нет никакого жука на заднице. Я не грубая, но раз ты так хочешь знать правду, то мне нужно потрахаться так же, как и остальным. Мне нужна хорошая, старомодная оргия. Доволен теперь? – выражение на ее лице отбивает всякое желание связываться. Она пугает.

Она опрокидывает розовое содержимое бутылки одним большим глотком и вытирает рот.

Все смотрят на нее. Это не те слова, которые будет использовать дебютантка, типа нее, хотя не думаю, что она похожа на других.

Тихо, я имею в виду на самом деле тихо.

Портер, явно смущенный подбором слов своей кузины, качает головой, глядя под ноги. Макс смотрит, как будто он голодный тигр, а она беспомощная газель, готовая быть съеденной. Ладно… может и наоборот. Я вижу, как он облизывает губы.

О, нет, приятель, «красный флаг», зовите охрану, здесь становится жарко.

Я должен остановить это сумасшествие, потому что вижу, что назревает.

– Хорошо, ребят. Хватит. Макс, во сколько твоя группа сегодня выступает?

Макс ненадолго прерывает свои гляделки с Уиллоу и отвечает мне тихим, ласковым голосом.

– В десять. Ты очень кстати напомнил, я, гм, лучше пойду отдохну.

Макс берет свое полотенце, его глаза все еще на Уиллоу, и да, я думаю, меня вырвет. Он путается в собственных ногах и спотыкается. Я хлопаю себя по лбу, зажмурившись, потому что Макс осел, и я предпочел бы не видеть, как он падает на нее. Точнее, его задница.

Он бежит наверх по дощатому настилу пляжа.

Уиллоу падает обратно на стул и вздыхает:

– Я все-таки собираюсь получить его, пока не закончиться лето.

Портер подпрыгивает на месте:

– Черт побери, Уиллоу. Он мой друг, а друзья не спят с друзьями друг друга, хотя без разницы. Это просто неправильно. Это все усложнит.

Она снова встает, встречая взгляд Портера, стоя нос к носу, и я думаю, все полетит к чертям. Снова.

– О да, у Харлоу был секс с Крузом, и что тогда?

О нет, она не могла это только что сказать.

Харлоу вскакивает, обхватывает Уиллоу рукой, и если бы я делал ставки, то предположил бы, какие длинные, огромные, чудовищные слова Харлоу собирается сказать.

– Уиллоу Тэйлор! Как ты могла!

О, я был не прав. Я в шоке.

У Портера пальцы в ушах, он напевает «ла-ла-ла» и бормочет «я этого не слышу».

Огненный взгляд Харлоу прожигает Уиллоу насквозь.

Это. Классика.

Я жду, когда они начнут вырывать друг другу волосы, а потом поцелуются. Это сделало бы мой день.

– Ну, богиня Харлоу, это первое, что ты сказала нам после того, как мы вернулись домой той ночью. Татуировка звезды то…, татуировка звезды – это… К тому же, ребята, вы, так или иначе, прошли через это.

Гнев Харлоу, кажется, так и не рассеивается. Слова Уиллоу только разжигают ее, и у меня впечатление, что стоит убраться с линии огня.