Текст книги "Грим (ЛП)"

Автор книги: М. К. Айдем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Он был в поту от попыток контролировать свой голод, он так сильно хотел освободиться, что дрожал. Грим благодарил Богиню, что Лиза смогла принять его, ведь она была настолько мала. Теперь он не мог больше ждать, отодвигаясь почти полностью, он резко вошел в нее.

Задыхаясь, когда удовольствие начало расти снова, Лиза обвила руки и ноги вокруг него. Вот она… бесконтрольная страсть, о которой она всегда мечтала.

Грим продолжал погружаться в нее; он не мог поверить, насколько хорошо она чувствовалась. Тугая, шелковистая, теплая, она была его! Он чувствовал, что его освобождение быстро приближалось. Вскоре он даст ей свое семя, и Грим надеялся, что оно пустит корни.

Грим был шокирован, потому что Лиза вскрикнула снова, ее внутренние мышцы сжали его до боли, словно втягивая еще глубже. Пульсируя, он не мог остановиться, взрываясь внутри нее.

Задыхаясь, Грим опустился на нее сверху, едва держась на руках, чтобы не раздавить Лизу. Что только что произошло? Его рассеянные мысли так медленно двигались, что он не мог осмыслить все это. Что она с ним сделала? Этого не должно было случиться! Сераи никогда не освобождались, когда мужчина был внутри. Грим никогда не слышал рассказы, чтобы торнианская самка освобождалась таким образом. Лиза же… это не было нормально.

Он быстро отстранился, глядя на нее сверху вниз.

– Что ты сделала!?! – потребовал он строго.

Лиза плавала в теплой сексуальной дымке удовлетворения, пока Грим не начал кричать и обвинять ее.

– Что? – растерянный взгляд встретился с его взглядом. – Что ты имеешь в виду?

– Ты освободилась, когда я был внутри тебя! – обвинил он.

– Ты расстроен, потому что у меня был оргазм? – нахмурилась она.

– Я удовлетворил тебя женским удовольствием. Почему у тебя был еще один?

– Я…

– Это не так, как у торнианцев.

Лиза в недоумении смотрела, как Грим встал, скрестив руки на груди, и она поняла, что он был расстроен… действительно расстроен… потому что у нее был второй оргазм… ее первый двойной точнее. Большинство мужчин погладили бы себя по голове, а не обвиняли бы своего партнера.

Грим отвернулся, представляя прекрасный вид на свой великолепный зад. Она никогда не видела такой оттенок кожи и такие мускулы на теле. Чувство вины немедленно атаковало ее. У Марка был хороший зад. Она любила его задницу. Лиза испытывала стыд за то, что могла почувствовать так много удовольствия с другим мужчиной.

Грим натянул штаны, перед тем как повернуться к ней лицом.

– Ты не будешь делать это снова! – рычал он, наблюдая, как она побледнела и скрыла свое тело простыней от него.

– Ты не хочешь, чтобы я кончала, когда ты во мне? – прошептала она.

– Кончала?

– Оргазм… освобождение.

– Нет! Это ненормально, я удовлетворил тебя. Потом я удовлетворяюсь сам. Так это делается.

– Ох… получается, тебе не нужен партнер, а просто дырка? – Лиза в шоке захлопнула рот ладонью, не уверенная, что только что сказала.

– Я не понимаю.

– Да, мы слишком разные, – она сильнее натянула простынь. – Не волнуйся, я понимаю.

Грим пристально наблюдал за ней, потом кивнул головой, прежде чем присесть на стул.

– Ты можешь отдохнуть там. Я буду отдыхать здесь.

– Ты даже не будешь спать со мной?

– Торнианские женщины спят в одиночестве, – Лиза закрыла глаза и подтянула ноги, уронив голову на колени. Я не буду плакать. Я не буду плакать.

Она всегда переживала молча. Она не позволяла себе плакать, с тех пор как Марк умер. И теперь Лиза не хотела позволять какому-то большому глупому пришельцу расстраивать себя.

У нее есть две маленькие девочки, спящие в другой комнате, которые зависят от нее. Она должна быть сильной. Она не собиралась позволять Гриму заставлять чувствовать себя пристыженной из-за своих естественных реакций. Проблема в нем, а не в ней. Она заслужила этот оргазм, черт побери! Особенно, после этого дерьмового дня. Глядя вверх, Лиза заметила, что Грим по-прежнему смотрел на нее. Черт, она, возможно, обещала остаться с ним, но это не значит, что она должна была остаться с ним здесь.

Схватив сумку, которая каким-то образом осталась на кровати, Лиза вытащила пару пижамных брюк и рубашку, одевая их под простыней.

Грим следил за ее действиями в замешательстве.

– Что ты делаешь? Зачем ты прикрываешь себя?

– Ты можешь спать в кровати. Я буду спать с девочками.

– Ты бы отдыхала со мной? – спросил он нерешительно. – В той же постели?

– Я всегда так делала с моим мужем.

– Муж?

– Марк.

– Вы отдыхали вместе? – нахмурился Грим. – Его запаха не было в комнате.

Она отбросила одеяло, скользнув с кровати.

– Что с вами и ароматом Марка? За последний год его жизни Марк был слишком слаб, чтобы подняться по лестнице. У меня была специальная кровать на нижнем этаже для него.

– Он отдыхал там?

– Да. Я спала на диване. Слушай, это не имеет значения, – Лиза пробежалась дрожащей рукой по растрепанным волосам. – Я даже не знаю, почему говорю это тебе. Это, по-видимому, не по-торниански, поэтому, должно быть, неправильно.

Лиза ушла, оставив Грима в запутанных мыслях одного.

***

Лиза смотрела на своих невинно спящих дочерей, укрытых одеялом с ног до головы на чужом диване, в чужом космическом корабле, на чужой планете. Что она сделала с ними? Закрыв рот, Лиза подавила отчаянный всхлип. Может быть, она должна была оставить их на Земле…

Нет! – кричал ее внутренний голос. – Питер уничтожил бы их. Он не заботился ни о чем и ни о ком, кроме себя. Здесь… Здесь у них, по крайней мере, был шанс.

Лиза никогда не ладила с Питером, хотя они были одного возраста. Он всегда казался таким холодным, столь отдаленным, особенно по сравнению с Марком. Тем не менее, это было уже после пожара. Почти все утверждали, что Питер действительно изменился.

Со смертью своих родителей, Марк и Питер стали очень богатыми. Питер ездил по миру, покупал дорогие автомобили, ювелирные изделия и женщин, которые никогда бы не посмотрели на него раньше.

Марк реагировал как раз наоборот, инвестировал не только в их будущее, но и в их детей. Он сразу же установил целевые фонды при рождении каждой девочки, уверяя, что они всегда будут в безопасности.

Только в течение последнего года болезни Марка Питер начал крутиться вокруг. Во-первых, она думала, что это должно было помочь поддержать его брата, его единственного живого родственника. Не заняло много времени, чтобы узнать правду. Питер хотел, чтобы Марк сделал его опекуном для девочек, что дало бы ему контроль над их доходами и вкладами. Настаивая на том, что Лиза была не способна разобраться с этим, что, по сути, было полной ложью. Правда заключалась в том, что Питер был разорен, продул свое наследство, менее чем за четыре года.

Лиза никогда не говорила Марку, как Питер пытался запугать ее подписать документы. Как он угрожал девочкам. Как он поймал ее одну, и она была вынуждена бороться с ним. В то время Марк был под воздействием медикаментов, у него были силы только для того, чтобы сесть. Она не собиралась добавлять к его боли еще что-то, но Лиза все задокументировала, даже записи тирад Питера. После похорон, используя это, она получила судебный приказ. Питер был в ярости, но он покинул город, или она так думала, пока Грим не привез ее домой.

Теперь Питер ушел из их жизни навсегда. Будет ли Грим лучше? Она добровольно отдалась Гриму и сделает это снова, если он будет защищать ее девочек, но могла ли она доверять ему? Он не причинил им боль… не физически, но это может измениться. Могут ли она и малышки доверять ему? Понимая что, только время покажет, Лиза взяла подушку и легла на пол, положив руки на дочерей, мгновенно засыпая.

***

Грим не шевельнулся, с тех пор как Лиза ушла. Он запутался. Она запутала его. Она не действовала подобно Торнианской самке. Лиза не отвечала, как они. Рэй рассказывал, что они были разными, но не вдавался в подробности, да и Грим не хотел знать, так как ему не было позволено иметь одну из них, теперь ему жаль, что он не спросил тогда.

Вспомнив, Грим понял, что Лиза была столь же удивлена его ответами, как и он был удивлен ее. На самом ли деле он так сильно отличался от ее предыдущего покровителя, ее Марка? Что, если бы он был как этот самец, чью кровать она охотно делила, с тем, кто отдыхал рядом с ней? С тем, кому она подарила потомство. Как он смог привить в ней такую ​​лояльность? Довел ее до того, что она осталась с ним, даже когда он был не в состоянии защитить ее. Как же ее Марку удалось это?

Грим смотрел на закрытую дверь. В своем эгоистичном желании обладать ею, он позабыл обо всем, что она пережила в этот день. Сила, которую она показала, стоя перед Лукеном и Вероном, перед ним самим. Она отдалась ему в обмен на возвращение ее потомства, не объясняя, что они были самками, и она сдержала слово. Лиза позволила ему соединиться с ней, чтобы пролить свое семя в ее тело, и что он сделал?… Он жаловался.

Грим потер свое лицо и сделал глубокий вдох.

Он жаловался.

Как он мог? Она не торнианка, никогда не была ею. Очевидно, что женщины с Земли по-другому реагировали на соединение, его поразило произошедшее между ними, и он понял, что это также было самое удивительное освобождение в его жизни. Готов ли он потерять это? Просто потому, что это было не так, как он ожидал? По другому – не значит неправильно. Лиза сильно отличается от торнианских самок, и Грим понял, что полюбил ее отличия. Ему просто нужно объяснить это ей.

***

Зайдя в комнату, в которой спали маленькие самки, Грим был потрясен, обнаружив Лизу на полу, обнимающую девочек, пока она крепко спала. Ее преданность детям поражала его. Он нежно коснулся ее руки и нахмурился, заметив, что та была холодная. Он осторожно подхватил Лизу на руки и отнес назад в их кровать. Грим укрыл ее одеялами, какие только смог найти, потом быстро вернулся к девочкам, проверяя их одеяла, и повысил температуру в помещении.

Вернувшись к Лизе, он разделся и скользнул рядом. Он никогда не отдыхал с женщиной раньше. Никогда не слышал, чтобы такое происходило. Как приблизиться к ней правильно? Он знал, что хотел сделать… он хотел притянуть ее к себе и удерживать в своих объятиях, дать ей свое тепло, свою защиту. Позволит ли она это? Решив, что есть только один способ узнать, Грим осторожно протолкнул руку под ее плечи, наклоняя Лизу к себе.

Как только она начала бормотать, он замер.

Ощущая тепло, Лиза инстинктивно перекатилась к нему. Она так устала. Она просто хотела спать. Укутываясь в одеяло, Лиза уютно устроилась и блаженно вздохнула.

Грим остался совершенно неподвижным, когда Лиза обернула свое тело вокруг него, прежде чем замереть и вздохнуть. Он осторожно обнял ее своими руками. Когда она не возразила, Грим позволил себе расслабиться и просто чувствовать ее. Ее небольшое тело соответствовало ему, подходило так, как если бы они являлись двумя частями одного целого. Это ощущалось таким правильным. Кто бы мог подумать, что всего лишь держа женщину в объятьях, он может стать счастливым.

Закрыв глаза, Грим заснул.

Глава 3

Какой чудесный сон она видела. Как будто она лежала на теплом песке, и солнце согревало ее кожу. Мужчина из грез находился у неё между ног и оставлял поцелуи на внутренней поверхности бедра. Издав стон, она наклонилась, чтобы зарыться пальцами в его густые волосы, убеждая быть ближе. Первое прикосновение его языка к клитору заставило её задрожать. Закинув голову назад, она выгнулась, требуя большего, а любовник её мечты дал ей это.

– Да… – в ожидании большего удовольствия ее бедра инстинктивно раскрылись. Толстый, грубый палец осторожно прощупал ее вход, прежде чем медленно проникнул в нее, не останавливаясь, пока полностью не вошел. Когда к нему присоединился еще один палец, Лиза не смогла удержаться и застонала снова. Она могла чувствовать, как усиливается давление. О, Боже, это было так хорошо! Хриплый рык заставил ее распахнуть глаза, и она увидела, что это Грим наслаждался ею.

– Грим… – ее голова упала назад на подушку, когда он прикусил ее клитор в ответ, а его пальцы стали двигаться быстрее. Она не смогла остановить свой крик, когда взорвалась в оргазме. Грим жадно упивался ее соками.

Когда он проснулся с ней, обернутой вокруг него, то решил, что должен обладать ею. Лиза отдалась ему, принадлежала ему, и он намеревался удержать ее. Вчера он удовлетворил ее дважды. И продолжит еще, он не даст ей никаких оснований оставить его. Отодвинувшись от ее сладкой киски, Грим встал на колени, и его дымчато-серые глаза встретились с ее, когда головка члена скользнула по влажным складочкам.

Почувствовав его ствол у своей щелки, Лиза раздвинула ноги шире, зная, что никогда не откажет ему. Когда он скользнул в нее, ее тело выгнулось. Боже, он чувствовался так хорошо… Затем его член погрузился в нее еще глубже, и девушка почувствовала, как ее тело омыло волной удовольствия. Внезапно вспомнив его требование вчера ночью, она закрыла глаза, пытаясь отвлечься, говоря себе, что это только для него, для его удовольствия, что он хотел не ее реакцию, а лишь ее тело.

Грим застонал, как только вошел полностью в ее шелковистую глубину, чувствуя реакцию ее тела. Благословение Богини! Он никогда не знал, что соединение может быть так красиво…, что женщина может принести воину столько радости, столько удовольствия. Наблюдая за ее откликом, пока он находился в ее тесной киске, Грим почувствовал себя самым сильным мужчиной. Когда она вдруг замерла, он нахмурился и почувствовал, что Лиза отдаляется от него, не физически, но она больше не реагировала на него.

– Лиза… – зарычал он, желая, чтобы она открыла глаза.

– Я стараюсь, – прошептала она, ее глаза по-прежнему были плотно закрыты. – Я не буду двигаться. Бери то, что ты хочешь, – тем не менее, она не смогла скрыть в голосе заминку и слезу, скатившуюся из одного глаза.

– Посмотри на меня, моя Лиза, – приказал он грубовато, увидев ее боль. Осознание того, что он вызвал эту боль, ранило его сердце. Большие руки нежно обхватили ее лицо, а его большой палец вытер слезы. – Посмотри на меня, маленькая… пожалуйста, – попросил он.

Медленно влажные янтарные глаза встретились с серыми.

– Я хочу доставить тебе удовольствие, моя маленькая. Хочу поделиться радостью с тобой. Пожалуйста, позволь мне, – ее глаза лихорадочно искали истину в его глазах. Она знала, что не переживет, если он отвергнет ее снова.

– Пожалуйста, малышка, поверь мне, научи меня. Научи меня, что действительно означает соединиться с женщиной, – Грим открывался ей, как никому другому, позволяя увидеть его скрытое желание действительно принадлежать кому-то; желание, что бы кто-то принадлежал ему. Это не нормально, не для торнианца. Воин воспитывался, не зная ни одну женщину, которая когда-либо по-настоящему заботилась бы о нем, торнианка всегда будет искать другого, даже его собственная мать.

Глядя в глаза Грима, Лиза нашла свою правду. У нее, возможно, не было инструктора, но она вдруг поняла, что торнианцы лишились того, что действительно означало для мужчины и женщины быть вместе. Соединение. Это больше, чем физический акт, речь идет о единении с этим одним человеком, который завершает тебя, который любит тебя, который будет стоять за тебя горой, в ошибках, в недостатках…

Грим внимательно смотрел на Лизу, видел ее сомнения, страхи, которые он вызвал своими действиями. Существует время в жизни каждого воина, когда он знает, что его следующее действие навсегда изменит его будущее. Это случилось с ним пятнадцать лет назад, и это происходит с ним сейчас. Он должен был принять правильное решение на этот раз.

– Пожалуйста, Лиза… – умолял он ее.

Она начала медленно двигать бедрами, наклонив их, чтобы вобрать член еще глубже; его стон призвал ее неуверенно схватить его за плечи.

– Да, маленькая, веди меня, – она рассмеялась бы, если бы он не вошел в ее лоно глубже, заставляя задохнуться. Она – та, у кого был только один любовник, она должна вести его? Ее колени обхватили его бедра. Когда ноги девушки обернулись вокруг его ягодиц, она поднялась, чтобы встретить его сильные толчки.

– Да… Грим, жестче… пожалуйста… – ее поощрение заставило Грима отпустить его страсть – страсть, которая была только для нее. Почти полностью выходя из ее тугой киски, он услышал протестующий крик Лизы и резко погрузился обратно.

– О, Боже! – она не смогла удержаться и снова застонала, сжавшись вокруг него. Ее бедра толкались, вращались, делали все, чтобы она могла удержать член прямо там! Ее киска начала сокращаться, когда он вдалбливался в нее, пока девушка не взорвалась в экстазе.

Грим почувствовал, как ее лоно сжалось вокруг него. С каждым толчком он терял частичку себя; ничто никогда не чувствовалось так хорошо, как она, будучи частью его самого, а он – ее частью. В то время как Лиза забилась в удовольствии, он, потеряв последний контроль, одним заключительным толчком похоронил себя так глубоко внутри, что не знал, как будет жить дальше без его Лизы.

Держа ее в объятиях, Грим перевернулся на спину, не жалея нарушить соединение их тел. Как он мог не знать, что может существовать нечто подобное? Он не слышал ни одного рассказа об этом от других самцов. Может, он единственный, кто познал это? Или это просто его Лиза?

***

Лиза не знала, как это случилось. Она уснула с девочками, а проснулась, когда Грим ублажал ее. Вчера был самый запутанный день в ее жизни, и только тогда, когда она думала, что нашла утешение в руках Грима, он причинил ей боль. Сделает ли он это снова?

– Лиза? – он почувствовал ее растущее напряжение.

– Когда придет инструктор? – ей нужно было сосредоточиться на том, что действительно имело значение, – ее девочки.

– Скоро.

– Мне нужно принять душ… очиститься… до того, как дети проснутся, – разделяя их тела, она начала вставать с кровати, но его рука остановила ее.

– Как я сделал тебе больно? – спросил он, его глаза были полны сожаления.

– Ты не сделал мне больно, Грим, – успокоила она его, но заставить себя посмотреть ему в глаза не смогла.

– У меня есть… я не хочу, чтобы… Лиза… – Грим нежно, но твердо приподнял ее лицо за подбородок, пока их глаза не встретились. – Я знаю, что я не был бы твоим первый выбором…

– Грим… – инстинктивно она хотела утешить его и поэтому протянула руку, чтобы прикоснуться к его щеке, но он дернулся в сторону, и она позволила той упасть. – Мне нужно подготовиться, – выскользнув из его объятий, Лиза взяла свою сумку и оставила его одного.

Грим упал назад на постель, когда дверь закрылась. Он сделал это снова! Причинил ей боль. Как? Он удовлетворил ее, он знает, что она кончила дважды и потом еще раз, и это чувствовалось удивительно, но все равно Лиза отдалилась от него. Почему?

Поднявшись, он направился вслед за ней, а затем вспомнил про малышек. Рыча, он схватил штаны с пола и, надев их, пошел за ответами.

Девушка стояла под теплым потоком воды, а мысли Лизы блуждали. Что она собиралась делать? Как могла убедиться, что ее девочки выживут в этом странном мире, когда она не знала, выживет ли сама? Ничто не имело смысла. Каждый раз, когда она думала, что они с Гримом становятся ближе, что-то случалось, и он вновь отвергал ее. Может быть, ей действительно нужен этот инструктор?

Махнув рукой, чтобы остановить льющуюся воду, она вышла из душа и замерла. Грим молча наблюдал за ней, держа в руках полотенце. Неуверенно Лиза протянула руку, чтобы взять его.

– Спасибо, – она быстро прикрыла себя.

– Скажи мне, что я сделал не так? – он наблюдал, как она скрыла свое соблазнительное тело от него, а затем другим полотенцем стала сушить свои красивые, длинные волосы.

– Как только инструктор завершит обучающую программу, я уверена, что все пойму и прекращу делать ошибки.

– Ошибки не твои, малышка, – он встал рядом и протянул руку, чтобы погладить ее щеку.

– Мамочка? – Грим повернулся и увидел, что малышка по имени Микки стояла позади него. Обойдя его, Лиза опустилась на колени, не обращая внимания на холодный пол.

– Доброе утро, малышка, – Лиза притянула ее к себе, целуя в макушку, как будто не видела дочку в течение недели. Истинная радость в ее голосе взывала к Гриму, что заставило его сожалеть, чтобы его мать не делала то же самое. – Ты хорошо спала?

– Угу, – пробормотала девочка из-за ее плеча, пока смотрела на Грима. – Я хочу кушать.

– Что ей нужно? – спросил Грим, обнаружив, что разочарован невозможностью общаться со своим потомством.

– Она голодна.

– Я закажу еды.

– Спасибо, Грим.

– Спасибо, Грим, – повторила Микки, подражая своей матери, и вместо того, чтобы уйти, Грим осознал, что стоит на коленях рядом с Лизой, став ближе к Микки.

– Всегда пожалуйста, моя Микки.

– Что он сказал, мамочка? – она выжидающе посмотрела на Лизу.

– Он сказал: «Всегда пожалуйста», – Лиза была удивлена его собственническим чувством по отношению к Микки. – Почему бы тебе не пойти и не разбудить сестру, пока я оденусь?

– Хорошо, мамочка, – к счастью, Микки ускакала прочь.

***

Лукен замер при виде трех самок, которые ели за столом Грима. Он не был информирован о том, что потомство представляли собой самки. Если бы он знал, то никогда бы не отказался от этой женщины, чтобы обладать тремя самками… он был бы еще более могущественным, чем его манно (прим. отец)! Его манно… Лукен съежился… он будет разгневан тем, что Лукен упустил эту возможность. Они настолько близки к тому, чтобы отдалить Грима от Люды. Они собрали поддержку других мощных лордов, обещая, что те выберут самок, привезенных с Земли, первыми. Плохо, что Грим соединился с одной, но это может быть исправлено. Надо лишь продолжать утверждать, что Грим непригоден, и самка соединится с другим, оставив Грима с потомством, что не пойдет на пользу его позиции. Лукен наслаждался бы этой мыслью, но теперь потомство, с которым он останется, – самки, и это делает Грима слишком могущественным, чтобы свергнуть его… но все же… у него есть шанс исправить это.

Его пристальный взгляд заставил молодых самок придвинуться ближе к своей матери, чувствуя угрозу.

– Девочки, – Лиза встала, загородив своих детей от Лукена. Ей не нравилось, как он смотрел на них. – Берите свои сумки и пройдите в другую комнату, чтобы одеться, и оставайтесь там, пока я не приду за вами.

– Да, мам, – малышки быстро убежали.

– Ваше Величество, я был проинформирован, что вам требуется инструктор, – Лукен говорил через силу, в то время как его глаза продолжали смотреть на дверь, через которую исчезли девочки.

Грим внимательно смотрел на Лукена, видя его интерес к своим самкам. Лукен был первым мужским потомством Бертос Гуттузо, очень мощного и амбициозного лорда, который управляет Этрурианской областью на Торниане. У него также была самка, которая оставалась с ним в течение почти пяти лет, родив ему второго самца. Грим знал, Бертос хочет быть Королем Люды. Знал, что он замышлял свергнуть его. Он захочет самок Грима, но не получит их!

– Где ты был, когда Лиза проснулась, Лукен? – жесткий тон Грима притянул взгляд Лукена от двери. – Ты принес ее на Поисковое Судно, это была твоя ответственность – проинструктировать ее. Она могла пораниться снимая его самостоятельно.

– Она не должна была удалять обучатель, – заявил Лукен прямо, отказываясь брать на себя вину за действия самки. Он – младший Лукен Гуттузо, первый мужчина лорда Бертоса.

– Это была твоя задача и честь позаботится об этом! Я спрошу еще раз, младщий Лукен. Где ты был?! – голос Грима становился еще более грубым, в то время как его гнев возрастал.

– Я был в моей комнате отдыха… сир, – Лукен говорил через силу, его глаза сверкали, как и глаза Грима.

– После того, как обучатель начал использоваться, ты должен был остаться, пока программа не была бы завершена.

– Не нужно мне объяснять мои обязанности, сир, – глумился Лукен над ним. – Она не должна была проснуться. Если бы она не спала, я был бы там.

– Ты обвиняешь мою самку? – Грим стал медленно подниматься, и Лукен вдруг понял, как далеко он зашел. Самок никогда не обвиняли, ни за что.

– Нет, сир, никогда, – Лукен пытался заставить себя стоять на месте, пока Грим шел к нему.

– Ты закончишь программу. Она не в состоянии получить доступ к информации, которую обучатель имплантировал, – приказал Грим.

– Да, сир, – Лукен посмотрел жесткими, холодными глазами на Лизу. – Вы должны лечь, – приказал он.

Лиза следила за развитием событий и не могла поверить высокомерию этого мужчины. Да ни за что на свете он не прикоснется к ней или ее девочкам!

– Грим, – она повернулась спиной к Лукену, не понимая, что это – оскорбление. Повернуться спиной к воину означает, что вы не боитесь его. Словно вы думаете, будто он не представляет для вас угрозы. В некоторых случаях, это знак доверия, но не здесь. – Я знаю, что это нужно сделать, но не от него. Должен быть кто-то еще, квалифицированный, кто-то, кто не показал свое полное пренебрежение к моей безопасности, – возмущенное рычание Лукена отчетливо слышалось.

Грим смотрел на свою хрупкую самку, которую Богиня доверила ему, и мгновенно понял.

– Ты обеспокоена тем, что он навредит тебе, – его голос мгновенно смягчился при разговоре с ней.

– Он не относится к исполнению своих обязанностей серьезно. Я не доверю своих девочек кому-то, кто так безответственен.

– Я доставил ее! Я привел ее сюда! Она не имеет права оспаривать мое право руководить ею, – заявил сердито Лукен.

– Молчать, Лукен! Моя Лиза говорит правильно. Ты облажался, не будучи там, чтобы направлять ее, и снова, не признав свое ошибочное мнение ее существования без потомства. Почему она должна теперь доверять тебе? Почему я должен доверять тебе? – Лукен окрасился в отвратительный оттенок оранжевого цвета, который Лиза приняла за знак того, как торнианцы краснеют. – Ты пошлешь Каллена, чтобы завершить программу, – приказал Грим.

– Вы не можете это сделать! Я первый самец… – начал было Лукен, но замолчал.

– Я – Король Грим! – взревел Грим, в результате чего Лиза отшатнулась в страхе, когда он двинулся в направлении Лукена, не останавливаясь, пока тот не был прижат к стене. – Ты бросаешь мне вызов, Лукен? – его голос был обманчиво ласков. – Если это так, давай, поторопи свою смерть, – Лиза наблюдала, как Лукен съежился.

– Нет, сир, – прошептал он. Даже когда он съежился, Лиза могла видеть ярость в его глазах.

– Тогда отправь Каллена! – потребовал Грим и, повернувшись спиной к Лукену, пошел обратно к Лизе.

– Да, сир! – Лукен бросился из комнаты.

– Ну, я не приобрела друга сейчас, не так ли? – задала она вопрос, когда стала уходить от него.

– Я сожалею, Лиза, – она слышала печаль в его голосе. – Я должен был предвидеть, что ты бы не доверилась ему, – наблюдая за ее уходом, он хмурился и понимал, что она напугана. Его шрамы стали еще более заметными, когда он понял, что напугал ее.

– Грим? – она не знала, почему на его лице был этот суровый взгляд, но она должна была сообщить ему другие свои заботы, она должна была защитить своих детей.

– Что, моя Лиза? – собственничество, с которым он произнес ее имя, коснулось чего-то глубоко внутри нее. Принадлежать кому-то снова… это было так давно. Стряхнув это чувство, она сконцентрировалась на том, что ей нужно сделать.

– Эта программа обучения одинаковая для всех?

– Да, – он не был уверен, почему она спрашивает, но понял, что у нее были веские причины для этого. – Она была разработана таким образом, что не являющиеся торнианцами могли понимать нас, узнать нашу историю. Она разрабатывалась в течение многих лет. Императрица Ким и вы – первые из ваших видов, для которых использовалась программа.

– Ваши самки, торнианские самки, тоже использовали эту программу?

– Нет, – он непонимающе посмотрел на нее. – Зачем бы им это? Они воспитываются в нашем обществе.

– Тогда я не хочу, чтобы девочки получили полную программу, – она поняла, что запутала его, и пояснила: – Я знаю, что они нуждаются в языковой программе и истории, но в остальном… взаимодействие между мужчинами и женщинами… они могут узнать об этом, когда подрастут, так же, как и все торнианцы.

Грим посмотрел на нее понимающе – она была права, опять. Предоставление маленьким самкам взрослой информации может причинить им большой вред, и он никогда не допустит этого.

– Я понимаю твою озабоченность и согласен с тобой, – он увидел, что шокировал ее. – Я не позволю ничему нанести вред нашим девочкам, моя Лиза. Я поклялся принять и защитить их, и я буду, – он немного улыбнулся. – Даже, если иногда тебе нужно сказать мне, как это сделать.

– Ты на самом деле ничего не знаешь о маленьких девочках, не так ли? – она оценивающе смотрела на него.

– Нет. Я никогда не был около них. Я не знаю ни одного воина, который был, но я готов учиться, особенно, если это радует тебя, – он медленно подошел и встал пред ней. – Я не хотел пугать тебя, моя Лиза. Мой гнев был обращен к Лукену, а не к тебе. Ты никогда не должна бояться меня, ибо я добровольно бы отдал свою жизнь, чем навредил тебе или девочкам, – Лиза смотрела на него растерянно, прежде чем поняла, что он сказал. Каким-то образом она знала, что он был честен.

– Зачем? Почему ты говоришь ​​так? – прошептала она. Ей нужно было понять.

– Ты действительно не имеешь ни малейшего представления о том, что сделала, не так ли? – его заявление заставило ее ожесточиться.

– Я научусь.

– Я тоже должен узнать много чего, моя Лиза. Ты – не торнианка, – он увидел, как она напряглась еще больше. – Я удивлен, как это радует меня, – он продолжил внимательно следить за ней. – Ты отличаешься в лучшем смысле, – он медленно протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. – Ты настолько хрупкая, твоя кожа настолько мягкая, и ты до сих пор позволяешь мне касаться тебя. Кажется, тебе это даже нравится, – истинное недоумение заполнило его глаза. – Твое потомство… ты заботишься о них, защищаешь их, даже если это означает рисковать собой. Это не так, как у наших самок…

– Чего ты хочешь от меня? – прошептала она, наблюдая, как его глаза темнеют.

– Я хочу все. Все, что я даже не знал, что было возможно. Можешь ли ты понять это, моя Лиза? Я сделаю все, что нужно, чтобы сделать тебя счастливой, чтобы ты никогда не захотела покинуть меня. Я не переживу, если потеряю единственное истинное счастье, которое было в моей жизни.

Лиза смотрела на него в шоке. Она не ожидала такого заявления от него, по крайней мере, чего-то вроде этого.

– Грим… – он положил палец на ее губы, заставляя замолчать.

– Ты дала мне больше удовольствия, чем любой воин имеет право ожидать. Ты моя, Лиза, и я не отдам тебя. Ты открыла мне мир, дала маленьких девочек, и я не отдам их, не из-за того, что они представляют, а потому, что они являются частью тебя, – стук в дверь остановил ее от ответа.