Текст книги "Жестокий хозяин (ЛП)"

Автор книги: Люси Смоук

Соавторы: Э. Дж. Мейси
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава

9

Я чувствовала себя зверем в клетке. Черт возьми, я, блядь, была зверем в клетке. Чем дольше я была заперта в этой комнате, тем больше сходила с ума. Прошло несколько дней с тех пор, как Гейвен вернулся. Единственная причина, по которой я это знала, заключалась в том, что мне доставляли еду три раза в день, каждый день. Завтрак. Обед. Ужин.

Я никогда не страдала клаустрофобией, но теперь я была обеспокоена тем, что у меня скоро разовьется этот страх. Я была неугомонна. Жаждала стимуляции. На самом деле все, что угодно. Даже если это означало, что Гейвен вернется и будеть пытать меня своим способом. Здесь не показывали по телевизору чего-то, что могла смотреть девушка, и не было похоже, что поводья моего нового заточения ослабевали. Не было даже возможности сбежать. Были камеры. Они, должно быть, работают, потому что иначе – как, черт возьми, они узнали бы, когда я отвлеклась настолько, чтобы они могли доставить еду? Это всегда происходило, когда я была в ванной или спала. Когда я просыпалась, завтрак уже был на столе. Когда я принимала душ – обед. Какое-то время я пыталась сидеть перед дверью и ждать.

Абсолютно ничего.

В ту секунду, когда я поддавалась желанию пописать, я возвращалась к свежей еде. Так что, да, кто-то всегда был начеку. Я могла бы уничтожить камеры, но тогда это вернуло бы его обратно. Хотя, честно говоря, после нескольких дней скуки и ограниченного разочарования – я размышляла над этим. Также было странно, что после столь долгого одевания, чтобы прикрыться, мне потребовалось всего несколько коротких дней постоянной наготы, чтобы привыкнуть к тому, что я голая. С другой стороны, в комнате теперь не было ничего, чем можно было бы прикрыться, так что и здесь у меня не было выбора.

Я не была до конца уверена, как Гейвену удалось снять одеяла и простыни, не разбудив меня, но я бы не исключила, что он подсыпает мне в еду еще этого наркотика. Мою кожу покалывало от потребности в чем-то – в чем угодно. Расхаживание по комнате состарило меня, а книги, которые он оставил мне почитать, заставили меня почувствовать определенные вещи, о которых я не хотела думать.

Что бы Гейвен ни делал с моим телом, моей целью было оставаться сильной и стойкой. Во всяком случае, до определенного момента. Я знала, что слишком поспешное притворное согласие было бы подозрительным. Мне нужно продержаться еще хотя бы немного, чтобы создать у него иллюзию, что он ломает меня. Однажды он думал, что у него все под контролем, тогда и только тогда я смогла сбежать.

Позвав Гейвена несколько раз и не получив ответа, я, наконец, сдалась и плюхнулась в одно из кресел сбоку от кровати с балдахином. В другом конце комнаты кресло, в котором я проснулась, было прислонено к дальней стене – как будто оно должно было быть постоянным напоминанием о том, что он может сделать со мной снова. После той первой ночи я наполовину ожидала от своего мужа более девиантных поступков.

Я обдумала свои варианты.

Первое. Я могла бы попробовать еще раз дождаться доставки еды – посмотреть, кто вошел в комнату, чтобы оставить ее. Это не сработало, но если бы я просто перестала пить воду, которую они давали, на короткое время, то мне не нужно было бы пользоваться туалетом.

Второе. Я могла бы объявить голодовку. Гейвен, очевидно, чего-то хотел от меня, и то, что я буду морить себя голодом, разозлит его настолько, что он появится.

Или третье, я могла бы устроить ему шоу.

Моя голова повернулась, когда я взглянула на кровать. Я не могла сказать, что номер три – это то, что я была бы против сделать. Я бы ничего так не хотела, как мучить Гейвена так же сильно, как он мучил меня. Даже если бы Гейвен не был тем, кто был постоянно был начеку – тот, кто отвечал за камеры, сообщал ему о моих действиях.

Нарушение его правил заставило бы его побежать в мою сторону, а учитывая, что все его правила сводились к тому, чтобы спрашивать разрешения – у меня было чувство, что заставить себя кончить без его разрешения разозлит его.

Мое тело вспыхнуло от этой мысли.

Я вела себя наилучшим образом с тех пор, как ушел Гейвен. Возможно, пришло время изменить сценарий. Резко встав, я подошла к кровати и забралась на нее.

Не думай о том, кто может находиться по другую сторону этих камер. Просто закрой глаза и сделай это.

Моя грудь вздымалась вверх и вниз, пока я набиралась храбрости. Открыв глаза, я посмотрела вверх – прямо в камеру, направленную прямо на меня. Не колеблясь, я раздвинула ноги так широко, как только могла, и прислонилась спиной к изголовью кровати.

Медленно я прижала ладонь между грудей и двинулась вниз, по животу, к своему холмику. У меня по коже побежали мурашки, когда я представила, что на другой стороне не один из его людей, а сам Гейвен.

Сколько времени ему потребуется, прежде чем он ворвется сюда? Успею ли я кончить раньше этого?

Я хотела посмотреть.

Мои пальцы добрались до моей киски, и я обнаружила, что уже мокрая. Просто мысль о Гейвене сделала меня такой. Закрыв глаза, я еще больше приподняла бедра и начала тереть. Вверх и вниз, мягко, а затем сильнее – с большим нажимом. Мои пальцы легко скользнули по моему входу, собирая влагу, когда я собрала ее, а затем потянула вверх к верхней части моей киски. Используя свои собственные соки, я терла круги вокруг своего клитора, обводя маленький бугорок, пока с моих губ не сорвался стон. Моя голова откинулась на спинку кровати, когда тепло разлилось по моей коже. Я почувствовала, что краснею, когда играла сама с собой. Голод. Мне нужно чем-то наполниться.

Моя свободная рука потянулась к груди. Они тяжело висели у меня на груди, мои соски уже превратились в крошечные бусинки. Я ущипнула одну, зажав ее между большим и указательным пальцами. По мне пробежал электрический разряд, и я вскрикнула, выгибаясь дугой в собственных руках. Мои бедра задрожали, когда я сильнее надавила на свой клитор. Влага хлынула из моего влагалища, пропитав голый матрас. Будет неудобно спать в луже собственных соков – но если это означает, что Гейвену будет больно смотреть как я мастурбирую, значит, оно того стоит.

Я открыла рот и позволила звукам, вырывающимся из моего горла, вырваться на свободу. Стоны вырывались из меня, когда я доводила себя до исступления. Мышцы моего живота сводило судорогой, по мере того как я поднималась все выше и выше. Я сильнее ущипнула себя за соски, оттягивая их от груди, пока они не потемнели, не порозовели и не заболели. Мне нравилась эта болезненность. Это напомнило мне о том времени, когда Гейвен сжал мои сиськи в дешевом, дерьмовом мотеле, куда я сбежала, когда мне было восемнадцать и я боялась свадьбы, на которую меня принуждали.

Гейвен нашел меня и показал, как именно он планировал наказать меня за то, что я бросила ему вызов. Даже сейчас это воспоминание подстегивало мои пальцы. Они порхали над моим клитором, потирая бугорок бесконечными кругами, в то время как мое тело извивалось на воздухе и матрасе. Я чувствовала, как сжимается моя киска – жадная штучка. Пальцы Гейвена были такими твердыми на моем влагалище, когда он вонзал их в мою сердцевину. Я была напугана, сбита с толку теми ощущениями, которые он вызывал во мне. Я никогда не встречала такого сурового человека. Он силой проник в мое тело, доказав, насколько глубоко он может владеть мной.

Как злодей, каким он и был, Гейвен засунул в мою девственную дырочку нечто большее, чем просто пальцы. Он трахнул меня, прорвался и сжал мою киску в кулаке, забрав мою невинность для себя. Я кончила подобным образом, доведенная им до грани безумия, когда он возносил мое тело к высотам, которые я считала лишь воображаемыми.

Даже сейчас моя киска набухала от предвкушения. Слишком сильно. Я больше не могла этого выносить. Мои пальцы оставили соски и двинулись вниз. Засовываю два пальца в свое влагалище, их прохождение облегчается пропитывающей влагой, стекающей с моего собственного тела вниз по щелке моей задницы, и на матрас.

Всхлипы срывались с моих губ. Я вскрикнула, почувствовав, что близка к облегчению. Так близка. Но от Гейвена по-прежнему ничего не было. Слезы навернулись мне на глаза. Неужели этого было недостаточно? Что было бы, если бы он пришел, когда я так откровенно насмехалась над ним?

Я была настолько поглощена своим собственным телом и ощущением удовольствия, проходящим через меня, что, когда я в следующий раз открыла глаза, я не ожидала того, что увидела. Темная тень задержалась в изножье кровати, нависая в ночи, как чудовище. Я вскрикнула от шока и дернулась спиной к спинке кровати, врезавшись в нее позвоночником, когда мои руки оторвались от тела.

Ледяной голубой взгляд Гейвена пронзил меня насквозь.

– О, не останавливайся из-за меня, Ангел, – сказал он низким, опасным голосом. – Ты зашла так далеко – ты можешь получить немного удовольствия, прежде чем я накажу тебя.

Моя грудь вздымалась и опускалась от шока, вызванного его внезапным появлением. Я именно это планировала. Я надеялась на это, но теперь, когда он был здесь, я обнаружила, что дрожу под его пронзительным взглядом. Судорожно сглотнув, я подавила страх и подняла голову. Надеясь, что он не заметил, как дрожат мои руки, я вызывающе встретила его взгляд и снова раздвинула ноги.

– Что случилось, хозяин? – спросила я, подразнивая его этим словом. – Ты сердишься на меня?

Взгляд Гейвена упал на место между моих ног, когда я потерла пальцами свою киску, а затем пощипала клитор. Жар пронзил меня насквозь. Когда он действительно был передо мной, мое возбуждение усилилось. Еще больше соков вытекло из меня и заскользило по моим складочкам.

– Больше, чем ты можешь себе представить, Ангел, – ответил Гейвен.

И все же, несмотря на его слова, он не пытался остановить меня, когда я продолжила ласкать себя. Он оставался в изножье кровати, не подходя ни ближе, ни дальше. Он наблюдал, восхищенный движениями моего тела и рук, пока я дразнила себя и играла со своим влагалищем.

– Ты проигнорировал меня, – сказала я, мой голос был прерывистым, когда я скользнула двумя пальцами обратно во вход. – Мне было скучно.

– Скучно? – Гейвен что-то промычал себе под нос. – Кажется, когда тебе скучно случаются плохие вещи. Ты забываешь свое место.

– А где мое место? – спросила я, продолжая возиться со своими руками. – Быть игрушкой, которую ты положишь в шкаф? – Я выдавила из себя смешок, немного откинув голову назад и выпятив грудь. Его взгляд останавливается на моих сиськах. Хорошо, как раз то, что я хотела. – Игрушка хочет поиграть сама с собой. Так почему же она не может? В любом случае, ее хозяин, похоже, не слишком заинтересован.

– Ее Хозяин еще не закончил наказывать ее.

Низкое рычание Гейвена вызвало мурашки по моему телу. Я задыхалась, засовывая пальцы в свою дырочку, когда мой оргазм угрожал захлестнуть меня с головой.

– Тогда, возможно, ему следует оторвать свою задницу и покончить с этим, – процедила я сквозь зубы.

– Это то, чего ты хочешь, Ангел? – спросил Гейвен. – Ты хочешь, чтобы я тебя наказал?

– Я хочу обрести свободу, – сказала я. – Но я не могу ее получить.

Мои пальцы ускорились, обводя мой клитор, пока я трахала свою собственную киску. Я добавила третий палец и растянула их все трое в стороны, когда я захныкала. В комнате было тихо. Единственным звуком, который можно было услышать, было хлюпанье моих пальцев, трахающих мою киску, и тихие вздохи и стоны, которые вырывались у меня. Ждать было невозможно. Мой оргазм был почти близок. Я была на грани, еще один маленький щипок за клитор отправил бы меня за грань, и все же, Гейвен не останавливал меня. Он даже не пытался этого сделать.

– Ты действительно собираешься просто смотреть?

Слова были произнесены едва слышным шепотом, практически мольбой. Он выгнул бровь. Об этой сцене можно было кое-что сказать – я, обнаженная, ласкаю себя пальцами перед ним, в то время как он стоит в изножье кровати, полностью одетый. Темная ткань его костюма облегала фигуру, отчего в комнате он казался темнее, чем был бы, если бы горел свет. Когда я начинала этот шоу, в окна лился свет, но теперь… солнце село, и воцарилась темнота.

– Я даю тебе то, что ты хочешь, дорогая, – холодно ответил Гейвен. – Я жду, когда ты закончишь. Надеюсь, у тебя все получится, любимая. Потому что это будет твой последний оргазм за долгое время.

При этих словах мои руки замедлили движение, и, наконец, он пошевелился. Гейвен отошел от края кровати и шагнул в сторону.

– О нет, – сказал он, протягивая руку и хватая меня за запястье, когда просовывал мои руки обратно между ног. – Закончи то, что начала.

– Я хочу, чтобы ты сделал это, – захныкала я.

– Нет.

Я удивленно моргнула, услышав это отрицание.

– Нет?

– Нет, – сказал он. – Я не буду помогать тебе бросать мне вызов. Если ты хочешь кончить, тогда тебе придется самой трахнуть свою киску.

Гнев захлестнул меня.

– Ты думаешь, я не смогу заставить себя кончить без твоей помощи?

Я засунула пальцы обратно в свою киску.

– Я никогда не говорил, что ты не сможешь, – ответил Гейвен. – На самом деле, я уверен, что ты очень близка, не так ли, моя нуждающаяся маленькая девочка?

Его грязные слова лились в мои уши, заставляя меня дрожать, когда я гладила себя, двигаясь быстрее, чем раньше. Мое горло саднило от резкого дыхания, но мне было все равно. Искры уже плясали на внутренней стороне моей плоти.

Гейвен наклонился, его рука погрузилась в мои волосы. Он двинулся вверх от моей шеи, его пальцы вытянулись наружу, прежде чем он внезапно крепко сжал ее, и я закричала от огня, который он зажег во мне, когда боль пронзила мой череп.

– Продолжай, Ангел, – настаивал Гейвен. – Трахни свою маленькую жадную киску и кончи по всей кровати. Я бросаю тебе вызов.

Мои зубы клацнули друг о друга, когда я вся сжалась, и мой оргазм расцвел внизу живота. Мои конечности затряслись, когда он врезался в меня, и вырвался низкий стон. Влага хлынула из моей киски и потекла по моим пальцам, когда я, наконец, замедлилась и просто позволила себе оседлать приливную волну удовольствия. Мое тело изогнулось от прилива экстаза и ощущения руки Гейвена в моих волосах, когда он наблюдал, как я распадаюсь на части. Сладкое облегчение от этого ослабло, и мгновение спустя, когда мои глаза открылись и, встретив сердитый взгляд Гейвена, я поняла, насколько опасную игру я начала. Я дразнила и насмехалась над львом, и теперь он был зол. И голодным.

Глава 10

В ту секунду, когда глаза Ангела открылись после оргазма и она подняла голову, чтобы встретиться со мной взглядом, я сделал свой ход. Схватив ее за волосы, я стащил ее с кровати. Она ахнула и вскрикнула, когда я усилил хватку, и хотя она немного споткнулась, когда ее ноги коснулись пола, ей удалось довольно быстро подобрать их под себя.

Я вышел из комнаты, волоча ее за собой, когда мы вошли в ванную. Оказавшись там, я, наконец, отпустил ее – затолкал в широкую стеклянную душевую кабину. Она думала, что может насмехаться надо мной? Я покажу ей, что именно случается с маленькими девочками, которые думали, что имеют власть над своими хозяевами.

– Встань на свои гребаные колени, – приказал я.

– Гейвен…

Моя рука вырвалась и обхватила ее за горло, не давая ей говорить дальше. Жужжащее ощущение – покалывание – пробежало по моим венам.

– Если ты не хочешь провести недели с шариковым кляпом во рту, который вынимается только во время еды, и с самой большой гребаной пробкой, которую я смогу найти для твоей крошечной заднице, тогда я предлагаю тебе сделать так, как я говорю, Ангел. Сейчас, не время бросать мне вызов. Ты уже достигла лимита.

Ее глаза расширились, и она высвободилась из моих объятий, прежде чем кивнула, я отпустил ее и наблюдал, как она опустилась передо мной на колени. В брюках от костюма мой член пульсировал от голода. Так было с тех пор, как мне позвонили и сказали, что моя драгоценная жена замышляет что-то нехорошее. Когда я сам увидел, что она делала, я знал, что необходимо новое наказание. Я слишком долго оставлял ее наедине с ее мыслями, и она решила, что бросить мне вызов – ее единственный выход.

Приложив палец к ее подбородку, я приподнял его так, чтобы она смотрела прямо на меня.

– Я не буду лгать тебе, Ангел, – предупредил я ее. – Я хочу причинить тебе боль. То, что произойдет дальше, касается не тебя, а меня, и ты примешь свое наказание и поблагодаришь меня за это потом. Я достаточно зол, что могу сделать гораздо хуже, но я не хочу оставлять на тебе неизгладимые шрамы. Когда у тебя будет моя метка, это будет тогда, когда ты действительно этого захочешь.

Когда она умоляла меня, это было просто тщательно продуманной уловкой. У меня тоже горело в груди от этого осознания, потому что, в конце концов, я не хотел притворяться партнером. Я хотел реальности. Мне нужен был сабмиссив, которому я мог бы доверять. Я хотел, чтобы она полагалась на меня, перестала, черт возьми, лгать мне.

Ангел хранила молчание. Умная девочка. Она, должно быть, почувствовала, насколько близок я к краю тьмы. Даже сейчас я поймал себя на том, что жадничаю ее боли. Мои пальцы оставили ее подбородок, и я двинулся вверх, расстегивая ряд пуговиц, которые удерживали мою рубашку закрытой. Не отрывая взгляда от ее больших, широко раскрытых глаз, я закончил со своей рубашкой и снял ее. Протянув руку за спину, я взялся за рукав противоположной руки и грубо потянул его вниз. Рубашка упала на пол, и я пинком вышвырнул ее из душевой кабины, заходя дальше.

Ее кожа покрылась легкими мурашками. В глубине ее глаз плясал страх. Она наблюдала за мной осторожно, нервно. Хорошо. Я хочу, чтобы она была на взводе. Я хочу, чтобы она боялась того, что я могу с ней сделать. Ее страх был связующим звеном, которое держало нас двоих вместе. Независимо от того, что еще она пыталась сделать, она постоянно цеплялась за это.

Возможно, это была простая надежда с моей стороны, но, глядя на нее, я задавался вопросом, не было ли в ней чего-то большего, чем просто это. Больше, чем страх, но отблеск чего-то более глубокого.

Она сдерживалась от меня, но шоу в спальне, была целенаправленной насмешкой. Такого я от нее точно не ожидал. Увидеть, как она вот так раздвигает ноги перед камерой, было шоком. Женщина передо мной, обнаженная и стоящая на коленях, была уже не той женщиной, на которой я женился пять лет назад. Я понимал это логически, но, увидев ее действия, понял гораздо больше, чем любая теория. Она другая. Сильнее. Храбрее. Это делало меня плохим, прескверным человеком, но мне это нравилось.

Я никогда не хотел, чтобы моей женой была глупая или слабая женщина, и я понял это, когда встретил Эванджелин – когда она впервые была предложена мне все те годы назад, когда она была кем угодно, только не такой. Она была независимой, и глубоко внутри у нее был стальной стержень. Даже если бы я хотел причинить ей боль, у меня никогда не было намерения сокрушить ее личность.

Итак, когда я вернулся в душевую кабину и потянулся к насадке для душа, снимая ее со стены, я напомнил себе, что не стоит заходить слишком далеко. Если бы я действительно выплеснул на нее то количество ярости, которое тщательно сдерживал, тогда я мог бы пойти дальше того, чтобы сломать ее. Вряд ли потребовалась бы какая-то ее сила, чтобы просто переломить ее пополам, полностью разбив вдребезги. Хотя у нас не было истинной динамики сабмиссива и ее доминанта, сейчас она со мной не борется. Она доверяет мне на этом базовом уровне. Если она собирается стать моей королевой после того, как все это закончится – после того, как о ее сестре позаботятся и империя Прайсов снова окажется в моих руках, – тогда мне нужно быть очень внимательным к тому, как я накажу ее.

Направив насадку для душа на стену и повернув ручки, я подождал, пока начнет литься вода. Ее глаза с любопытством следили за моими движениями. Я присел перед ней на корточки, и ее подбородок опустился, когда она проследила за моими движениями.

– Сядь, – скомандовал я, и она слегка выгнулась, ее бедра раздвинулись всего на несколько дюймов.

Я раздвинул их еще больше и просунул насадку для душа между ее ног, прямо напротив клитора. Она ахнула и попыталась отползти назад, подальше от сильных ощущений. Положив руку ей на плечо, я остановил ее, крепко сжав.

– Не. Двигайся, – предупредил я ее.

Ее губы приоткрылись, а глаза расфокусировались, когда струя горячей воды ударила по ее клитору, и она вздрогнула. Я позаботился о том, чтобы надавить на нее с нужной силой и отодвинуть ее достаточно далеко, чтобы она не стала внезапно выгибаться дугой и влеплять кому-нибудь из нас пощечину. До тех пор, пока она останется в таком положении, это вероятно, казалось бы для нее способом получения удовольствия. Удовольствие сейчас и дискомфорт перед болью.

В конце концов, все дело было в стимуляции. Я выпрямился во весь рост, когда ее бедра обхватили насадку для душа, и она посмотрела на меня снизу вверх, ее глаза уже наполнились слезами, когда она вздрогнула. Я расстегнул свой ремень, но оставил его висеть на петлях моего пояса. Мои пальцы нащупали пуговицу и молнию на брюках, и я высвободился. Мой член оказался у меня в руке, и я погладил его один раз, от основания до кончика, прежде чем направить головку к ней.

– Открой и пососи, – приказал я, и прежде чем она успела ответить, я протолкнул себя прямо в ее ждущий рот.

Она слегка поперхнулась, ее глаза расширились, когда ее руки оставили бедра и поднялись к моим. Она вцепилась в мои брюки, когда вода потекла у нее между ног. Я не давал ей этого мягко. Я отодвинулся назад до упора, грубо захватывая ее рот, пока не почувствовал, как мой член входит в ее горло.

Слезы потекли из ее глаз, стекая по щекам. Ногти на моих брюках, вонзалась в меня сквозь ткань. Ее горло судорожно сжалось вокруг меня, и я подавил желание застонать. Ее тело пылало от жара, румянец окрасил бледную кожу. Когда я посмотрел на нее сверху вниз, то заметил россыпь веснушек, которые пересекали ее плечи и спускались к груди. Пять лет назад их там не было, и это говорило мне о том, что она проводила много времени на открытом воздухе в скудной одежде.

Раздражение охватило меня, я и не подозревал об этом. Я протянул руку, сжал ее затылок и толкнулся в нее глубже, толкаясь до тех пор, пока ее нос не уткнулся мне в пах. Ее ногти сжались в кулаки на моих бедрах, и она грубо оттолкнула меня. Мне было все равно.

Маленькое горлышко Ангела прижималось ко мне, содрогаясь в конвульсиях, когда ровный поток воды бил по ее клитору внизу. Быстро выйдя, я подождал, пока Ангел кашляла и переводила дыхание. Струйки слюны стекали с ее распухших губ, соединяя нас двоих, когда они прядями обвивались вокруг моего члена.

– Еще раз, – сказал я.

Это было единственное предупреждение, которое она получила, прежде чем я снова усилил хватку и повалил ее обратно. Крик удивления, эхом отозвавшийся в ее груди, завибрировал на моем члене, когда он вошел в ее горло. На этот раз я не смог сдержать стон, который вырвался у меня.

– Вот и все, – простонал я. – Вот так, любимая. Боже, у тебя рот как тиски, – Ресницы Ангела затрепетали на моей коже, когда она попыталась взглянуть на меня снизу вверх. Я ухмыльнулся ей в ответ. – Твое горло такое же сладкое, как твоя киска, – сказал я.

Еще больше румянца проступило на ее щеках, когда она восприняла этот комментарий. О, да, признавалась она в этом или нет, но ей нравился мой грязный рот.

Внизу я почувствовал, как ее ноги задвигались. Мышцы ее бедер напряглись и расслабились. После нескольких мгновений, когда я прижимал ее к себе и отказывался давать ей воздух, я позволил ей немного отдышаться. Еще больше слюны потекло с ее губ, когда она опустила голову. Они стекали по ее груди, окрашивая ее груди грязными струйками моего предэкулята и ее слюной.

– Ты убьешь меня, – хрипло сказала она, кашляя и делая вдох за вдохом.

Мне нравилось видеть, как она борется, видеть искру ярости в ее глазах, когда я брал ее, несмотря на ее слабые протесты.

– Зачем мне убивать тебя, милая, когда я могу придумать гораздо более мучительные и приятные способы для тебя, – насмехался я над ней. Приятно, по крайней мере, для меня. – А теперь открой свой рот.

Она покачала головой и снова попыталась отстраниться, но я не позволил ей этого сделать. Схватив обеими руками за обе стороны ее черепа, я притянул ее обратно вниз и почувствовал едва заметную форму ее зубов. Другого человека это напугало бы – слабая угроза, но я сам не стеснялся боли. Рассмеявшись, посмотрел на нее сверху вниз.

– Вонзи свои зубы в мой член, малышка, – предупредил я ее, – и уверяю тебя, ты за это заплатишь. Ты помнишь, как я лишил тебя девственности, не так ли? – Ее щеки ввалились, а глаза сверкали от гнева. – На этот раз представь, что мой кулак у тебя в заднице, – сказал я. – Представь, что ты распростерта на всеобщее обозрение с одним кулаком в киске, а другим в заднице. Ты же знаешь, я бы никогда не позволил ни одному другому мужчине прикоснуться к тебе, – Мне была невыносима эта мысль. В конце концов, она была моей, черт возьми. – Но я был бы более чем счастлив позволить им наблюдать, как я заставляю тебя кончать самым унизительным образом.

Это был бы высший акт контроля. Заставить ее потерять себя на глазах у толпы мужчин. Я уже знаю, что Ангел, возможно, не возражала бы против намека на эксгибиционизм – моя маленькая грязная девочка. Казалось, она немного наслаждалась унижением. Я был единственным, кто не хотел делить ее ни с кем.

– Это зависит от тебя, – сказал я, – но я не уйду, пока не буду в порядке и готов. Ты хотела помучить меня, малышка. Теперь, ты получаешь член, которого так жаждала, и будешь брать его до тех пор, пока я не закончу изливать свою сперму тебе на живот, а ты будешь ходить с моим семенем, плещущимся внутри. Если ты хочешь немного крови с моей спермой – я буду более чем рад устроить это.

Ее зубы осторожно отодвинулись, и ощущение ее мягких губ, обхватывающих мой член, вернулось. Я ухмыльнулся, чувствуя себя победителем.

– Хорошая девочка.

Я нежно погладил ее по волосам, поглаживая по бокам. Поняла ли Ангел наконец свою ситуацию или нет, но после этого последнего предупреждения она, казалось, отказалась от борьбы со мной. Я с легкостью входил и выходил из ее рта, полностью проникая в ее тугое, сопротивляющееся горло, а затем вытаскивая, пока не смог снова окрасить ее в струйки слюны и предэякулята. Крепко схватив ее за волосы, когда она закашлялась, я схватил за основание своего члена и прижал его к ее щеке.

Он выгнулся дугой на ее нежной коже.

– Открой, – скомандовал я. – Оближи.

Моргая, глаза Ангела настороженно посмотрели на меня, когда она приоткрыла губы и высунула свой розовый язычок. Она погладила нижнюю часть моего члена, облизывая от основания до кончика, как будто это был леденец на палочке. Вид ее, такой сосредоточенной на том, чтобы доставить мне удовольствие, несмотря на постоянный обстрел ее клитора, возбуждал меня как ничто другое. Это было словно о своем удовольствии в пользу меня. Это было то, чего я хотел – чтобы она растворилась в поклонении. Она без команды пососала мою головку, обводя кончиком языка щель, в которой была моя сперма. Она облизала меня сверху донизу, прежде чем раздвинуть губы и взять головку в рот.

Ее ресницы опустились, и она стала сосать. Казалось, она даже не осознавала, что делает. Я больше не контролировал ее, позволяя ей играть, и, по сути, проявилась ее природная покорность. Желая позаботиться о своем хозяине, она протянула руку и взяла мой член из моих рук, поглаживая его вверх и вниз, идеально сжимая меня, пока она лизала и посасывала меня.

Этого было достаточно, чтобы я чуть не кончил слишком рано. После нескольких минут ее тщательного лизания я понял, что должен положить этому конец. Намотав ее волосы на кулак, я резко отдернул их назад, когда она хотела снова взять мой член в рот.

– Остановись.

Карие глаза вскинулись, чтобы встретиться с моими. Ее темные ресницы трепетали на фоне кожи. Носком ботинка я протиснулся вперед между ее ног. Насадка для душа отодвинулась, и я мог сказать, в какую секунду она коснулась ее входа, потому что ее губы приоткрылись от вздоха, а тело быстро прижалось к моей руке.

– Позволь этому случиться, Ангел, – сказал я, двигая носком ботинка дальше, прижимаясь им к насадке для душа. – Опустись пониже.

Она моргнула, замешательство снова отразилось на ее лице. Я надавил свободной рукой ей на плечо, прижимая ее к своему ботинку, когда я приподнял свою ногу, прижимая ее маленький клитор к твердой кожаной ткани. Розовые губки-лепестки приоткрылись, когда у нее вырвался вздох.

– Тебе приятно, милая? – спросил я. – Тебе нравится, когда мужчина наступает тебе на клитор? – Она захныкала в ответ, и это был самый приятный звук для моих ушей. – Ты хочешь кончить? – Я насмехался над ней.

Я просто держу пари, что так оно и было. Когда вода хлынула в ее влагалище, а мои итальянские кожаные мокасины прижались к ее клитору, она, вероятно, была близка, чем когда-либо. Я поправил захват, направляя ее лицо вверх, чтобы я мог видеть каждую грязную, непристойную деталь ее покорности. Ее соски покраснели и на кончиках грудей выступили бисеринки. Ее живот был впалым, втягивался с каждым вдохом, который она делала. Ее пульс трепетал где-то на внутренней стороне горла, двигаясь быстро, как бьющиеся крылья колибри.

– Ты знаешь, что тебе нужно сделать, не так ли? – спросил я. – Если ты хочешь кончить, тебе нужно быть хорошей девочкой, да?

Ее взгляд остановился на моем члене, и она попыталась двинуться вперед, но я был непреклонен.

– Не-не-не, – Улыбка украсила мои губы. – Я не говорил, что ты можешь его получить, не так ли? – Еще один всхлип эхом отразился от выложенных плиткой стен. Я закрыл глаза на краткий миг, наслаждаясь этим звуком, прежде чем снова открыть их и снова сфокусироваться на женщине, стоящей передо мной на коленях. – Если ты хочешь кончить, – сказал я. – Тогда тебе придется молить меня о прощении. Попроси меня простить мою маленькую грязную женушку за то, что она прикоснулась к тому, что ей не принадлежит, за то, что заставила себя кончить сама.

– Если бы ты не оставил меня, я бы не…

Моя хватка на ее волосах усилилась, и я сильно дернул, останавливая ее слова.

– Не-не, – сказал я с упреком. – Давай не будем перекладывать вину на других и будем принимать ответственность за свои действия. Ты моя ответственность, любимая. Самое меньшее, что ты можешь сделать, – это сделать то же самое со своими собственными действиями.

Она вздрогнула, когда я опустил палец ноги, а затем постучал по ее клитору один, два, три раза – невысказанное предупреждение. Ее руки вцепились в мои брюки.