Текст книги "Ксюха (СИ)"
Автор книги: Людмила Сурская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– Но вон смотрел я вчера новости, там показывали, как ваша полиция взяла парня с наркотиками. В банке с вареньем перевозил.
– Ага, для себя, наверное, вёз, а его и сдали. Те, кто ему продали. Мафия и сдала, ментам для галочки. Должны же они свой класс борьбы показывать. Вот в варенье, крохи нашли. Зато шуму-то, шуму. В нашу жизнь, если вникать, то сопьёшься. Особенно слабым, таким, как я лучше вообще нос не сулять.
– У нас не лучше. Но, спиваться мы не будем. Это не наш вариант. А сравнять с землёй гада можем. Пусть не сразу, но я раскопаю эту навозную кучу.
– Как? – поднял на него глаза Петрович.
– А это подумать надо и лучше весело. Оставайся – ка ты сегодня ночевать здесь, а завтра с утречка покажешь вашу доморощенную мафию.
– Как скажешь. Такое дело завсегда залюбки.
Я еле дождалась, когда этот разговор закончится. Во-первых, беспокойство неприятным дождичком зашуршало во мне. Шутка ли связаться с боссами наркош. Иван с ума сошёл. А во – вторых, покормить хотела. Самая пора.
– Слушай, бросай всё и пойдём перекусим. Ты совершенно с этим соседским дурдомом забыл о еде. От бутербродов одна изжога.
Всю ночь, я пыталась набраться духу, поговорить и отговорить его от его затеи, но так и не решилась.
Девушка предложила пройтись. Они встали и покатили коляску по дорожке. Женщина боялась, что девушка выдохлась и рассказ прервётся. Хотя для чего же тогда она пригласила составить ей компанию – пройтись?…
Утром они проехали по дороге бегущей мимо интересующего Ивана дома. Заметив невдалеке воинскую часть и дома офицеров, завернули и туда. Иван сразу сообразил, что наблюдать можно отлично и от них. А так же используя лесополосу огромных дубов. Нужный объект, как на ладони. Казалось бы разные обрывки сложились в единое полотно. У него созрел план.
– Ты что – то придумал? – понял по улыбке блуждающей по лицу парня Петрович.
– Есть такое дело.
– А поточнее, – поднял брови тот.
– Сауну он уважает в какой день?
– Кажется, в субботу. Только тебе это зачем?
– “Кажется” нам не подходит. Надо проверить. Сколько потоков он контролирует, ваша общественность знает?
– Вроде как два. На одном у них запарка с курьерами, а ими у него катаются проводники, а второй пока нормально работает. Поехали я покажу где живут парни, работающие посменно на этом маршруте.
– Цирк! Все, всё знают, а детектив читаешь замысловатые ходы.
– Вон видишь дом за мостком на горке, убавь скорость. Справа.
– Хороший домик.
– Не его заслуга. Отец ставил. Хороший водила был. Из-за сыночка рано ушёл. Полгода как в земельке. Как правду узнал, так и в инфаркт брыкнулся. Поехали дальше. Заворачивай вот в этот проулочек. Не торопись, там выезд на параллельную улицу есть. Видишь слева, дом с резным балконом. По советским временам тоже не маленький. Опять же батька строил. На севере чагрил. Деньгу на дом зашибал. Жена торговала, хлопца просмотрела. Чуркой вырос. Вот здесь второй обитает. С первым они одноклассники и друзья.
– И как эта цепочка работает?
– Без тайников и детективной шушеры. Привозят и хранят дома. К ним приходят перекупщики. Называют пароль. Получают, расплачиваются и топают себе. Вся недолга.
– Ты то откуда про пароль знаешь?
– Бутылки собирал, отдыхал под забором. Уши-то пока не заклеило.
– Понятно. Деньги, значит, они сами несут хозяину?
– Похоже так.
– Сам он чист со всех сторон. Как же идёт расплата за товар, непосредственно при получении или потом?
– Думаю и так и так.
– Как так? Переброской со счетов что ли?
– А чем плохо то, без проблем. Но это тебе курьеры лучше скажут.
– Как же они черти это всё провозят?
– Запросто. Их что кто-то трясёт. Ты понаблюдай, как грузятся и как разгружаются вагоны. Ведь они даже ни от кого не прячутся. Пихают и утрамбовывают контрабандный товар, аж в щитовые под ток. Да не сумками волокут, а мешками. И никто не видит того. Зато щиплют тех, кто сумками клетчатыми таскает. Вот уж те получают.
– Ты – то откуда всё знаешь?
– На вокзале промышляли, видел. Причём один из этих наркокурьеров, не смотря на запрет, как я думаю, жаден и берёт на перевозку ещё и контрабандный товар. На этом можно сыграть и подсунуть на глаза таможне наркотики, так чтоб не могли не найти.
– А что это тоже ход! Если накрывать, то оба канала разом и их босса тоже.
– Вань, их в порошок стирать надо, а не накрывать. Иначе, курьеров наколют и кронты, а до босса ты не доберёшься или откупиться он. Ведь, если берут за наркотики, то только цыган.
– Так и сделаем, как сказал. Снаряды можно у вас тут найти?
– Такого в наше время навалом. Военная часть рядом. Сколько надо, куда надо привезут. Только заплати.
– Действуй.
– Иван, ты аккуратней. Дело-то тонкое. Не оборвать бы нитку. Обдумать надо…
– Потом, потом. Я сам ещё не все понимаю…
Меняя тактику, последили за домом местного босса. То гоняли собаку, искали кошку, то целовались гуляя влюблённые. Пьяный бомж, валяясь под забором и вопя всякую чушь заплетающимся голосом, изучал обстановку и много ещё чего крутилось под “реальное житьё” рядом с интересующим их объектом. Иван самолично несколько часов даже проторчал на дереве в лесопосадке с биноклем. Увлёкшись, он проследил методы доставки и передачи белого зелья, не спуская глаз с курьеров. Опять же Иван в гриме и парике прошёл сам по обоим маршрутам. Петрович, не бросая слов на ветер, достал то, что обещал. Соорудив адскую машину и прощитав время потребное на её закладку, он дал добро на начало операции.
Мне же чем больше я про это дерьмо узнавала, тем меньше хотелось во всём этом участвовать. Уж слишком неожиданно и в большом количестве навалилось. Хотя страшно не было.
Субботний тёплый вечер. Зловеще красный диск висел над горизонтом. “Природа и та пугает гадов”. – Удивился такому страшному закату Петрович. Поезд с Галиной отправился в путь по расписанию. Иван встретит его попозже, а сейчас надо решить задачку номер один. Это встряска. Для этого делается звонок на таможню. Курьера захватившего попутный контрабандный груз берут в пути за жабры. Много шума и передача пакета с белым товаром срывается. Канал в беспокойстве. Босс нервничает. Сделка перепланируется на время работы второго проводника. Вечером его напарника заманивают в купе, напаивают добавив снотворного и запирают у себя. Используя его форму и ключи, Иван, пока Петрович, устроив скандал, отвлекал курьера, таская его с претензиями к бригадиру, искал, чтоб заменить пакет с наркотиками, но это не получилось так просто. Пришлось напрячься и думать. Контейнер, в котором зелье попало в вагон, он нашёл в результате логических разборок. Ведь сам тот никуда не отлучался. Из того, в чём можно спрятать и использовать для передачи, принимал только постельное бельё. Следовательно, и искать надо там. Иван обшарил его всё и нашёл контейнер. Но самого товара там уже не было. Ясно, как Божий день, что перепрятали, только вот куда? Расстроенный Иван вернулся в своё купе. Заглянувшему к нему Петровичу, он поведал о провале. Петрович, почесав затылок и похмыкав, принялся рассуждать, тоже используя логику. Ведь далеко от себя такой тайник не сделаешь. Опасно. Значит, либо на чём спишь, либо… в баке для горячей воды. “Ты заметил, кстати, что они его не кочегарили, а принесли из соседнего вагона кипяток. Между станциями и займись этой версией. А я отвлеку его” “Как?” “Мириться будем. Я ж скандалил с ним. Чуток посидим, поболтаем. Главное вытащи меня вовремя, завязнуть не дай”. Ближе за полночь так и сделали. Улов произошёл все ожидания. Заменив товар. Благополучно сошли на ближайшей остановке. Правда сошёл Иван, а Петровича пришлось придерживать и отпаивать, но то уже детали. Это было начало. Окрылённые пошли дальше. Дальше была забита атака на босса. Валерка, сын Галины, посадил кошку на забор интересующего их объекта. То была его личная кошка, тренированная на агрессии собак. В отмеску за гадившего на грядках кота Лаврика, натренировали своего трепать собачьи нервы Риччи. Она привычная к таким делам, часами сидит на заборе, доводя до изнеможения пса Ксении. Риччи охрип гавкая на неё. Теперь этот феномен, решили использовать. Вот и сейчас она застыла, внимательно следя за мечущейся под забором собакой. Это для неё тоже своего рода кошачий азарт. Компания мужиков из хозяина и гостей, уже несколько часов торчит в сауне. В такой момент ничего нельзя сделать, там столько народа, но… Вот-вот раскроется калитка около бани, и они сбегут по бетонным ступеням к пруду охлаждаться. Так и есть. Валерка из лесочка торопливо зовёт кошку и она, пробежав по забору до угла, и соскочив там на землю, несётся к нему. Собака срывается следом. Охранник, покрутившись, и поорав пробуя вернуть, тренированную, но слабую перед кошкой тварину, последовал за псом, пытаясь насильно возвратить собаку на место. Надрывая голос в поисках пса, он удалялся всё дальше от охраняемого объекта. Всё, путь свободен. Иван, накинув похожую куртку охраны, спокойно ныряет в калитку. Входит в пустую сауну и укладывает своё изобретение в котёл с горячей водой. Потом пробирается в дом и тем же самым заряжает камин, натолкав бумаги распаляет. Не очень мудря прячет пакеты с наркотиками. “Пусть попробуют теперь менты не найти это дерьмо у него”. Осторожно выбираясь, проскользнул через калитку и пошёл вдоль забора, работая под охранника и якобы крича собаку. Дело сделано, самое время убираться. Сейчас им будут фейерверки на костях. Это за друга, за его родившихся мёртвыми детей и слёзы матерей, чьи надежды уничтожило то зелье. Он даже не оглянулся на “бабах”, раздавшееся за его спиной. Теперь этой компании не до зелья. Всё, что на слезах заработали уйдёт на лечение варёного и жареного мяса. К тому же перессорятся из-за подставы. Сейчас ещё встретить поезд с Галиной и всё. Она должна быть чиста, но грузу нельзя позволить дойти до перекупщиков. Получится ли провернуть ещё и тот компот. Обратно в её вагоне пассажирами, чтоб проконтролировать ход товара, должны были ехать Петрович и Иван. Наблюдали, ожидая посадки, в четыре глаза, но принцип передачи был другой. Вдоль состава ходил продавец пирожков, пиццы, сладостей. Стучал в вагоны, проводники выходили, запуская к себе, покупая еду. Оставил ей товар и пошёл себе дальше вдоль состава. Галя сразу подала знак, отдёрнув шторку. Её всю дорогу трясло, и она чуть от страха не сошла с ума. Петрович отправившийся за чаем и изобразив ухаживание прочитал ей, затолкав в служебное купе, нотацию. В пути никого не было, но во время разгрузки принёсся озираясь и дёргаясь парень. Забрал пакет и помчался к стоянке машин. Иван еле успел за ним. Там парня ждали. Я встречала своих у вокзала, заметив Ивана и Петровича, подогнала машину и они, ткнув за какой целью следовать, всю дорогу меня учили и подгоняли. Гнала стараясь не отставать. Вскоре мы поняли, что машина выходит на трасу ведущую в пригород. Петрович набрал номер ГАИ и сообщил, что по такой-то трассе идёт машина под таким-то номером с пакетом наркотиков. План созрел за несколько минут. На Ивана натянули парик, приклеили усы. Он вышел и тормознул такси. Завидев издалека прижатую к обочине ментами, преследуемую ими машину и бесившихся рядом парней, он рассчитался и до ребят с жезлом и пистолетами дошёл ногами. Прикинувшись, что ему плохо, облокотился на багажник, на котором был положен найденный ментами пакет, и заменил его на подставной. Гаишники метались между парнями, взятыми с поличным, и человеком у которого прихватило сердце. Естественно, никто не заметил подмены. Иван отсиделся в машине, куда его заботливо усадили, выпил лекарство и, поблагодарив, поймал попутку, конечно же, – это была я и мы оглядываясь нет ли погони, хотя знали точно, что её быть не должно, помчались домой. Всё было чисто. Галина сдержала слово. Парни забрали у неё, предварительно проверив товар. Менты у них его изъяли. Ребят отпустят, сразу же, как выявится туфта. Парни будут думать, что товар у ментов. Менты, что их надули, а настоящий товар никому не причинит вреда уничтоженный Иваном и Петровичем. Иначе нельзя. Время такое. Он чудесным образом опять окажется у хозяев. А так пусть дерут на себе космы. Я была после такой нервотрёпки выжита, как лимон. Возбуждённый Петрович готов на новые подвиги, а Иван спокоен, как танк. Знай себе улыбается:– “Вот теперь всё честно. Как аукнулось, так и откликнулось”.
Купили торт и посидели за чаем. Выговорились и залитое кипятком возбуждение, немного спало. Распрощавшись “мстители” разошлись по своим делам. Я была рада, что всё кончилось и Иван вновь только наш с Ванюшкой. Мы, опять уложив сына, устроили себе праздник. Играло в бокалах шампанское и таяли во рту сладости. Загадочно улыбаясь, я достала карты и предложила сыграть на эротическое желание. Иван, проглотив не жёванным фрукт, уставился на меня. В его взгляде читался вопрос:– Шутка или нет? Жарко обнимая его, я шепчу, что сегодня позволю то, о чём мечтали раньше и никогда не решались воплотить в жизнь. По тому, как он осушил залпом стакан, я поняла, что желание не замедлило появиться, но выиграла я… Второй раз тоже, Иван занервничал. Почувствовав угрозу празднику, мне пришлось проиграть… Рассвет напрасно стучал в окно. Просыпаться не хотелось. Могли мы, в самом деле, позволить себе поваляться. Потом, я съездила на рынок, купила мяса, и мы затеяли с ним вечером шашлыки. Когда аппетитный дымок крутил над садом, вдоль забора запрыгала опять голова Галины. Я повернулась спиной, мол, отстань, ничего не вижу, ни чего не слышу. Но она не настроена была меня понять и, набрав в лёгкие воздуха, завопила:
– Ксанка, Ксан, слышь, у этих двух самогонщиц корова у ворот стоит.
– Пусть стоит, тебе-то какое дело…,– огрызнулась я.
– Так ведь не спроста стоит, – не унималась Галина. – И несушки по двору валяются, не иначе как дохлые.
– С чего ты так решила? – нехотя промямлила я. “Похоже, так запросто не отстанет”. – Нанюхались и спят, поди.
– Да они в любом виде кормилицу встречали, а тут стоит…
– Тебе мало реальных приключений в которые по твоей инициативе мы влезли, открой детектив и почитай.
– А куры?
– Уйди в народ.
– Куда?
– Пьяные, скорее всего, твои несушки. Они гонят самогон из всего чего под руку подвернётся, в том числе и из фруктового старого варенья, а остатки барды вываливают на корм птице. Так что куры спокойненько себе “заложили за воротник” и отдыхают. Советую полежать и тебе. Ты меня уже достала.
– Ксан, а Ксан…,– раздалось опять над забором.
– Отстань, дай отдохнуть от тебя. – Отмахнулась я.
– Я чего, ничего случилось же что-то.
– Позвони в милицию. Приедут, разберутся.
– Прискачут.
– Может и прискачут, если лошадь в штате имеется.
– Какая ты злая, а могла бы и шашлычком угостить…, неслось бурчание из-за забора, но голова уже исчезла.
“Прямо сейчас, ещё и за стол её посадить. Мужика не уберегла своего, теперь ходит пятый угол ищет”. Шашлыки домлели, Иван разлил вино, Ванюшке сок и мы поднесли лакомые кусочки к губам, как раздался со стороны сестёр самогонщиц дикий вопль. Я подскочила, сын в ужасе захлопал глазами, а Иван вопросительно уставился на меня. Пока я раздумывала, чтобы это могло быть, вопль повторился. И орала дурным матом не иначе, как Галина. Сорвавшись с места, я рванула к калитке. Иван, цыкнув на сына, чтоб оставался на месте, за мной. Галина стояла посреди чужого огорода и, зажав голову в тиски рук вопила. Перешагнув через давно поваленный забор, мы, понеслись, путаясь в картофельной ботве, к ней. Я, споткнувшись через что-то, упала. Разглядела – одна из сестёр. Иван, выдернув из ботвы меня, встряхнул обезумевшую Галину.
– А ну прекрати, опёнок, орать.
– Там, там…, – тянула она палец в сторону валяющихся в ботве с небольшим интервалом сестёр.
Мне тоже было не по себе. От такого бабьего вопля мёртвый проснётся не только пьяный, неужели беда!? Иван, упав на колени, послушал дыхание и проверил пульс. Я внимательно наблюдала за ним. Встал, сердито плюнул, отряхнул колени и сказал:
– Пойдём, киска, а то шашлык остынет.
– Что, поздно, помочь нельзя? – напугалась я.
– Решительно ничем. Дамы спят богатырским сном.
Я, метнув на Гальку уничтожающий взгляд, побрела вдоль рядов. Иван, догнав меня, обнял за плечи.
– Ну точно, как мёртвые, – бегала вокруг нас Галька, – а ты хорошо проверил, не ошибаешься?
Иван не ошибался и мы, показывая ей вагон презрения, шли молча. Хотя в груди у меня справедливый язычок наказывал, мол, ладно, что распетушились-то. Слава богу, что нет моря крови и горы трупов. Жуя шашлык, я слышала, как она бродила под забором, и будто поймав мои мысли, примирительно ныла:– В конце концов, что вы так кипятитесь-то? Иван, не выдержав, отнёс ей шампур с попахивающим дымком мясом. Перевалившись грудью через забор поманил:
– На, для успокоения души милое дело. Тебе без какого-то толку нечего орать. Не молодая особа.
Галина ничего не поняла или притворилась, но у неё появилась веская причина для уточнения и значит его задержки и она живенько переспросила:
– В смысле?
– Как Петрович мимо пойдёт, так и ори.
– Больно нужен мне этот бомж. – Презрительно дёрнула плечиком она. – От него попахивает плесенью.
– Глупая женщина. Раскрой глаза. Он давно не бомж. К тому же кандидат наук и умный мужик. Выглядит опять же, как огурчик. Жуй шашлык и умней.
Но с этим направлением у Галины явно были не лады. Напрягать голову она не любила. И потому Иван услышал:
– Его больно сладко кормить надо. Любит, сатана, пожрать.
Иван, похлопав глазами, удивился:
– Ну, ты, мать, даёшь, где ты найдёшь мужика, чтоб от еды отворачивался…
Галина же, жуя шашлык, пробурчала:
– Тогда какой от вас прок, только и сможете доползти после обеда до подстилки.
– У тебя странный сдвиг по фазе, мужик не собака.
– Как сказать…
Когда он, посмеиваясь, вернулся к столу, я недовольно поинтересовалась, о чём он с ней так долго болтал:
– Сватом поработал…
– Что-то я не поняла…
– Петровича сватал твоей бестолковой соседке.
– Надо же, а это идея.
– Поверь, давно я так не развлекался. Напрочь забыл, что такое соседи. Там каждый сам за себя. Придётся купить подзорную трубу.
– Зачем?
– Чтоб не спускать глаз с твоего опасного окружения. Просто спасу нет от их бесконечных дурацких идей и выбрыков. – Он хлопнул по столу рукой и расплылся в улыбке.
“С одной стороны, может, оно и к лучшему. По – видимому последний марафон и сигания через забор самогонщиц его достали. Пусть лучше развлекается с трубой, чем в соседских заварушках”. Но я почему-то надеялась, что он не рискнёт. Но не тут – то было. Да ещё не ограничился просмотром и потребовал с меня:
– Ты должна пообещать мне, что оставишь эту затею с соседскими приключениями.
Выбора у меня не было, да и охоты ссориться с ним тоже, поэтому я послушно кивнула.
А через забор кипела трудовая жизнь. Уцепившись за то, что употребление алкоголя людьми может быть полезен их кошельку, сёстры бросились добывать его из всего и сами незаметно пристрастились к тому жидкому пойлу. В “огненную воду” перегонялось всё: фрукты, овощи и прочая растительность, что зрела и колосилась. Как говорят, самогон можно варить хоть из табурета! Имея ввиду их пустую от мебели хату возможно так оно и есть. Как бы там не было, а такое чудо жило у меня в соседях, как раз в стыке со мной по заднему забору.
Утром приехала Юлька вся в слезах и соплях. Лицо без следов косметики имело серый оттенок. Глаза красные от слёз и похоже даже недосыпаний. Немытые волосы замотаны резинкой. Я, подвинув ей чашку с кофе и прогнав с кухни Ивана, воззрилась на весь этот цирк. Мне совсем было не до её фантазий, но деваться некуда, придётся слушать, подруга как ни как.
– Начинай уж не тяни, а то выплачешь все глаза.
Она глубоко вздохнула. Пошмыгала в красивый платочек и начала страдать:
– Ты не представляешь, я познакомилась с одним классным мужиком. И безнадёжно влюбилась. Не сразу конечно, мы общались и вообще…
На моём лице мелькнуло что-то вроде изумления.
– Что значит вообще? – надавила я на неё.
Так и быть она по просьбе не ломаясь уточнила.
– Виделись почти каждый день. Иногда, даже утром, выпивали чашечку кофе с круассанами в кафешке около моего дома…
– Муж застукал что ли? – не выдержала я.
– Нет, не в этом же дело. Ты совсем не можешь слушать. – Раздражённо зашипела на меня она.
Я заткнулась, поняв, что ей ничего от меня не надо, кроме как внимания.
– Отгадай, чем закончилась моя большая любовь? Вот – вот… А ведь мы целовались. У нас крутилась такая любовь, такая… Почти как у тебя… Но однажды он пропал. Представляешь моё состояние. Мобильный его недоступен, домашний я не знала.
Я поняла, что её заели мои отношения с Иваном, и ей захотелось испытать что-то подобное. Но вида не показала и бодренько предложила:
– Так в справочном бы узнала раз такой пожар…
– Смеёшься, я ничего о нём не знаю. Даже фамилию. Домой он меня не приглашал. О его работе мы не говорили.
Мне стало почти любопытно.
– Ты часом афериста не подцепила?
– Если бы, а то хуже, – всхлипнула Юлька. – Кто б подсказал, что у тех мужиков в голове…
“Это во что же она впёрлась”, – заскреблось у меня под ложечкой.
– Я носилась, как тигр в клетке. Мысли одна страшнее другой ползали в голове… А правда была… – Она вновь залилась слезами.
– Хватит купаться в слезах. Давай уж ближе к делу. В беду попал что ли?
– В том то и дело, что под машину он не попал и в командировку на пять лет тоже не уехал. Просто вернулась его благоверная отдыхающая на каких-то островах с дочерью и все пироги.
Я упёрлась лучащимися смехом глазами в пол.
– Да. Ничего новенького. Тебе урок. Муж-то хоть не в курсе твоей любви? Нет. Ну и радуйся. Хорошо, что всё прояснилось сразу. Тебе птичка повезло, что ваш роман не затянулся. С чего кручиной то упиваться. Давай я коньячком тебя полечу.
– Ты не понимаешь, эта свинья пришёл ко мне на работу с букетом. И ещё сказал, что я непременно останусь в его жизни самым ярким воспоминанием! И просил разрешения, когда ему будет плохо позванивать мне и надеяться хоть на редкую встречу. А ещё намекнул, что не прочь иметь для семьи личного врача. Ты что-нибудь про этих скотов мужиков понимаешь?
– Какого чёрта ты в приключение полезла?
– Да-а-а!… Очень хотелось, как искорка выпорхнуть в трубу, из надоевшей семьи, где каждый день похож на предыдущий, а предыдущий на следующий. Ты ж живёшь иначе, мне тоже хочется, а меня, меня…
Да уж мою подругу нокаутировали по – полной, ещё и с перспективой пытались поиметь. Придётся утешать.
– Юль, хватит тебе. У самой-то семья. Муж, ребёнок. Угомонись. Прими это как приключение и забудь. Сама же меня учила: не застревать в прошлом, а двигаться вперёд.
– Ты не представляешь, как я горевала и плакала. К тому же не тычь меня. Верность-это утопия. Можно подумать, что он ни-ни.
Предел коварства…
– Я вот не утопия. И ни-ни. А насчёт состояния твоего?… Чего ж не представляю, даже очень представляю. Ты и сейчас выглядишь несчастной. И мужик, наверное, был приличный, да по всему ещё и при деньгах, раз супруга с дочкой по островам катаются, пока он вкалывает… Но отнесись к приключению с юмором. Давай посмеёмся. Ха-ха! Вся любовь со смехом выветрилась и навсегда. Да?!
– Клянусь, никогда не общаться с мужиками. Всё равно они все подонки и обманщики. Говорила мне мама, что “мужик – это наказания свыше”.
– Смешно, ей богу, ты что малолетка у которой наступило просветление и это не первая, сшибающая с ног, любовь, – пошла я на неё в атаку, не собираясь ей сочувствовать и потакать. – А то ты не в курсе, что верить нужно не каждому встречному-поперечному. О! Не так давно меня кто-то учил и припоминается, это было не иначе как тут.
– Ты бесчувственная и злая, – принялась кричать она на меня, бегая по кухне. – Сама счастлива, а на меня наплевать.
– Ладно тебе, сама виновата, зато есть что вспомнить…
– Я всегда подозревала, что у тебя для меня нет сердца, – всхлипнула она.
Только я, зная её, спокойно сидела и ждала, пока она успокоится. Юлька, побушевав, отхлебнула коньяк и попросила чего-нибудь вкусненького пожевать. Я, поставив перед ней тарелки с едой, вышла к оторопевшему Ивану.
– Ксюха, она не разнесла тебе кухню?
– Пар спустила и порядок. Видно завидный жених сорвался, поэтому в этот раз и перебор получился. Я отвезу её сейчас. Ты возьми Ванюшку на себя.
– У её мужа вообще-то глаза есть? Или это мужик не только без глаз, но и без головы?
– Есть, но, слава богу, что ими мало пользуется. Понимаешь, женщины ищут одновременно две загадочные противоположности: свою похожесть на других – и своё принципиальное отличие.
– Ни черта не понял.
– Тут и понимать нечего. Для душевного равновесия бабе нужно ощущать и то и другое.
– Нет, это не для меня. По мне так всё проще. Слишком много в жизни своей она намутила. Отсюда и разбежности такие с собой.
А вообще-то, я думала, Иван пошутил насчёт подзорной трубы, а он поехал и купил ту аппаратуру. Установив её на чердаке в башенке, удовлетворённо хмыкнул: “Как будто тут и стояла. Теперь порядок! С твоими чудными соседями, надо быть в полном вооружении”. “Впрочем, надо быть признательными судьбе, а не ворчать за то, что она отвалила вам так много соседей и друзей”, – хмыкал Петрович. Он хохотал вместе с Иваном, когда сосед с противоположной улицы, на которой обитали самогонщицы, пошёл воспитывать их. Одна сидела на крыльце. Нижняя губа её отвисла. Слушая его обличительно воспитательные речи, она икала. Не иначе как перепила. Вторая, выползя из дома, обиженная за родственницу, подошла шатаясь к мужику, и круто развернув руки в бока, набрав в грудь побольше воздуха, решила дать отпор, как пуговицы на груди её посыпались, как горох, а все прелести скрываемые блузкой вывалились наружу. Вес их был не малый и бедный мужик, махнув рукой, утёк прочь. Ещё долго над улицей разносился издаваемый заплетающимся языком бабий пьяный мат и потешала народ невнятная речь. Она прямо захлёбывалась от распирающей её словоохотливости. Я поморщилась: – “Чёрт дёрнул этого идиота полезть к ним с советами. Теперь будет орать пока не выдохнется трепля пудовыми титьками”. Только труба ему мало помогла, когда отравили одну из сестёр самогонщиц. Травили обоих, но одной повезло. И она вылакала меньше и выкарабкалась. А нашла их тогда всё та же Галина. Корова опять мычала у забора и она пошла разбираться. На сей раз не поднимая шума сама. Одна выползла и валялась опять в картофельной ботве, а вторая упала на ступеньках. На большее не хватило сил. Помятая прошлый конфуз, Галина начала будить, расталкивая шлепками и пинками лежащих. Но, поняв, что дело плохо, подняла гвалт. На её шум сбежался народ. Вызвали “скорую” и милицию. Одну отправили в морг, другую, которая хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова, в больницу. Вечером нам обо всём этом рассказала захлёбывающаяся от избытка впечатлений сама же Галина.
– Как вы думаете, что это с ними? – вопросительно уставилась на нас она.
– Доварились своё зелье, отравились сами. – Махнула рукой я. Что, мол, тут думать и так всё ясно.
Заслышав такое, она начала бледнеть. Облизнув сухие губы, воззрилась на меня. Ещё минута и лицо её стало, как полотно. “Ага! тоже поди пользовалась тем пойлом”– позлорадствовала я.
– Ты плохо выглядишь, следопыт. Тебе мабуть нехорошо?
– Ага, что-то мне не того… – пробормотала запинаясь она.
– Бутылочкой от “Потаповны” полечишься и… порядок. Так и быть венок я тебе по – соседски куплю, – хлопнула её потешаясь по плечу я.
– Не гони паровоз Оксана, – остановил меня Иван, – там не всё просто. Бомжи все на ногах и мужики покупающие у них самогон ноги не протянули. А вроде как по ментовской теории штабеля отравленных лежали бы. Сдаётся мне, что прошлый раз Галина вопила не напрасно, тоже похоже была попытка их отправить на тот свет, да дозу зелья не рассчитали. А теперь прикиньте, зачем им такой мор нужен?
– Да у баб этих ничего нет, кроме участка. – Принялась возражать пришедшая в себя Галина. Её лицо, казавшее с минуту назад больным, враз с интересом приобрело и жизнь.
– Вот. Всё возможно. Рядом столица. Участок не малый. Потянет на хорошие бабки. – Поделился он пришедшей ему в голову мыслью.
– Допустим вы правы, то женщине, при условии, если она выживет, конечно, угрожает опасность. – Дошло до меня.
– Ксюха, ты как в воду смотришь. – Встрепенулась Галина. – Надо спасать.
– Спасать, размечтались, – шлёпнул ладонью по столу Иван. – Барышни, вы нашли себе опять ЧП. Деньги, замешанные на трупах, это опасно.
– Подумаешь…,– запрыгала, воодушевившись приключением, Галя.
– Не болтай ерунды, – одёрнула я её. – Иван прав. Опасно под самую макушку. Сама прикинь. Сорвалась многотысячная сделка. Приплюсуй оставшегося в наличие свидетеля. Дело-то серьёзное вырисовывается. Забыла сарай Лариски и поленницу.
– Вот я и говорю, убьют её. Сами ж понимаете, им она живая ни к чему. Спасать надо. – Захлюпала Галина.
– Спасение утопающих, дело рук самих утопающих. – Не поддалась на жалость я. – Нечего было жизнь такую безалаберную вести. Наживкой быть для жулья всякого.
– Живой же человек, – не отставала соседка. – Иван, помоги.
– Потрясающе! Я в шоке, наша мафия по сравнению с такими наглыми изощрениями и аппетитами ваших граждан, это ангелы в слюнявчиках. Как ты себе это представляешь, Тоже мне МЧС она наша?
– Откуда я знаю. Ты ж вон, что с тем зельем проклятым придумал, а тут пустяки какие-то. – Принялась бурно возражать она.
– Рот закрой и забудь о том. Ясно?!
– Молчу, молчу. Я ж не дура.
– Хотелось бы надеяться. Похоже, я произвёл на вас тут впечатление чуть ли не супермена. Польщён. Только ошибочка у вас вышла Галина батьковна. Я обыкновенный мужик.
– Но Иван, всё равно ж никак наши теля, – стушевалась она, не зная в какую сторону петь дальше. – Признайся, тебе же приятна такая женская характеристика твой личности.
– Признаваться? в чём? Тоже мне психолог доморощенный… Ты на счёт Петровича подумала?
– А толку-то. Он на меня не обращает внимания.
– Он-то понял, что тебе нужен?
– А я знаю. Не спросишь же.
– Не удивительно, что ты своего проворонила и другого не нашла. Блинов напеки, пригласи его. Мужики любят вкусно поесть. Блины все исключительно без отказа.
– Я предлагала.
– И что?
– Говорит: не хочет. В кафе наелся.
– Так узнай, чего в кафе не готовят и спроворь.
– Попробую ещё так.
– Вот уж не думал, что такие бестолковые бабы бывают. Когда вдоль забора ты сигаешь и в каждую бочку затычкой суёшься, кажется, что расторопная, а копни квашня, квашнёй.
Я, слушая эти речи Ивана, с трудом сдерживала смех, а Галина надулась не хуже индюка.
