355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Людмила Сурская » Ксюха (СИ) » Текст книги (страница 16)
Ксюха (СИ)
  • Текст добавлен: 19 мая 2017, 00:30

Текст книги "Ксюха (СИ)"


Автор книги: Людмила Сурская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Проходите, – пропускает пришлых в сени девушка, вглядываясь через головы в темноту. Её плохо видно в тёмных сенях. Девушка проходит из сеней в избу и прикручивает на стене жестяную лампу. Теперь видно, что она похожа на Настю, только годочками постарше. Валера, пропуская ребят в дом, оглянулся. Тихо. Чужих глаз нет. Сёстры плакали обнимаясь. Настя рассказала о своём случайном спасении и о ребятах. Сестру звали Тоня. Она захотела знать, какая цель завела в такие дебри экспедицию. Петька пояснил, что интересуются жизнью и бытом староверов. Тоня кивнула:– Понятно. Тут же принесла свежих огурцов и варёной правда холодной картошки. А ещё ароматного хлеба. Они переглянулись. Хлеб у них вышел уже давно, по нему даже успели соскучиться. А здесь свежий, из печи. Положила в посуду, какая поплоше, всё равно выбрасывать за гостями, пользоваться осквернённой нельзя. Но потом, поймав осуждающий взгляд сестры, махнула на всё рукой. Будь, что будет, сожгу вместе с домом. Ночные гости оглядывались вокруг себя. В доме порядок, чисто, аккуратно. Всё убранство лавки вдоль стен, сундуки, стол. Полка со староверческими книгами. Домотканные дорожки и половики. Надя подошла к большому, окованному жестью сундуку, повернула ключ. Замок со скрежетом открылся, крышка откинулась. Из нафталинового удушья девушка извлекла наряды, сложила в узелок. А юбку и кофту взяла с собой. Уйдя за занавеску, переоделась. Петька из под опущенных ресниц с трепетом наблюдал за её вознёй.

Валеру интересовала новая добротная церковь. Он на это и вывел разговор.

Тоня припомнила разговоры односельчан. Рассказывали, что строить её начал безногий инок и ухаживающий за ним иеромонах с небольшой братией прибившиеся к скиту. Среди этих пришлых был и их дед со своей сестрой. На базе старой церкви сделали монастырь, она ушла туда послушницей, потом сделалась старшей. А их прадед жил вольной жизнью. Рос при безногом, потом женился. Эта пришлая братия ездила на заготовку материала. Церковь делалась из камня. Первая была деревянной. Заслышав такое Валера с Петькой переглянулись. Каждый подумал про Каппеля. А что если он не умер и с самой преданной ему горсткой людей ушёл в скит, где спрятал не только царское золото, но и сокровища вагона с драгоценностями царской семьи и золотой церковной утварью и эти брат с сестрой около него очень напоминают… Это фантастически, в это страшно подумать, но вдруг… У Петьки разрывалась грудь и бегали по кругу со страшной скоростью мысли. А что если именно на том добре и при этих двух особах остался сторожем иеромонах Колчака. Получается, если направление рассуждений верны, то церковь построена здесь не спроста. Они сделали непременно тайник под ней. Расставались на рассвете. Настя обрисовала ей место стоянки отряда. Сестра посоветовала увести людей к маленькой горной речке в расщелину с родником. Ту самую, что показал им дед. А сама обещала поспрашивать старожилов о строителях церкви и прийти к ним сама с огурцами и картошкой.

– Только осторожно, птичка. – Предупредил охотник.

– В чём? – не поняла та.

– Во всём. И с расспросами и с походом до нас. Староста ваш проверив Настю поймёт, что она жива и за тобой будут следить.

– Хорошо.

Тоня, взяв наволочку, стала собирать со стола посуду и остатки еды. Петька вопросительно посмотрел на Валеру, тот отмахнулся, тогда он перевёл взгляд на Настю.

– Я тебе потом объясню, – прошептала одними губами она.

Они вышли на крыльцо. Рассвет торопил. Воздух был чист и прохладен. Наполнив канистры водой и забрав овощи, вернулись в лагерь. Дежурили Андрей с Иваном. Завидев возвращающуюся группу, они поднялись. Выслушав с железным спокойствием возбуждённый рассказ Петьки, не показывая своего заинтересованного вида, кивнули. Глаза у обоих горели яркими огоньками. Уловив нажим Петьки и уточнение Валеры на безногом монахе и брате с сестрой, они оба подумали о Каппеле и о Алексее с Марией. Если всё это не игра случайностей, то выходило что девочка ими спасённая прямой потомок дома Романовых. Знает ли она об этом? Скорее всего, нет… Опустив глаза в землю, чтоб не горели костром, Иван велел всем ложиться. Настю отправил в свою палатку, но Петька, пропустив это мимо ушей, увёл девчонку с собой. Андрей, глядя им в след, развёл руками. “Пацан запал. Первое чувство сумасшедшее, лучше не мешать”. Сдвинув головы, они долго шептались.

– Вот шельмец, – стукнул себя по колену Андрей пересмеиваясь с Иваном. – Послушай, а ведь мы, бьюсь об заклад, сейчас оба с тобой подумали о Каппеле.

– Похоже, в точку угодили. Прямо скажу попадание снайперское. Такое совпадение возможно, но мало вероятно.

– Получается Каппель не погиб. Он умный малый, понимал, что война проиграна. На унижение к японцам он, как и Колчак, не пойдёт. Опять же без ног какой он вояка? К тому же, кому нужен? Но вот выполнить волю Колчака и сберечь золото и наследников для России, он может. Эх, по кофейку бы сейчас горяченького или по глоточку коньяка. Рискнём Иван?

– Я тебе рискну. Бесовское болото, возможно, так и было. Но если это тот Каппель, то всё продумано до фокуса. Он азартный малый и с головой.

– Полагаешь, возможны сюрпризы?

– Угу.

– Но как спаслись дети?

– Думаю всё просто. Алексея не было с ними. Когда их похищение Яковлевым сорвалось, и он был вынужден завезти их в Ипатьевский дом, Алексея и Марии с семьёй не было. Ребёнок болел. По совету Яковлева его оставили. Присматривать за ним и, чтоб не скучал осталась в роли служанки Мария.

– Ты хочешь сказать, что под видом Марии поехал кто-то другой.

– Скорее всего так.

– А дальше?

– Думаю: проще не бывает. Около них остались люди Яковлева. Ведь он всю охрану заменил на свою. Всё, получив сигнал они забрав детей исчезли.

– Отчего же никто не поднял шум?

– А кому он нужен-то… Расстреляли всех и дело с концом. Опять же, если расстреляли, а не тайно спроводили всех в скиты.

Утром после скорого завтрака, свернув лагерь, отправились за Настей. Она вела к новому месту стоянки, указанному сестрой. Небо над лапастыми соснами было ясно-голубым. Охотник шёл последним, маскируя отход. Она отвела в расщелину уходящую в скалу. В неспокойные времена семья отсиживалась тут. Тайное пристанище берегли в семье и чужим про его нахождение не болтали. Шли молча, гуськом. Узкий ход по мере углубления расширяется переходя в каскад пещер. В одной из них бил чистейший родник, вода печально булькала, уходила между камнями куда-то под землю.

– А змей тут нет? – осветив фонарём новое место под лагерь огляделась Юлька.

– Нет, – усмехнулась Настя. – За это можете быть спокойны.

Петька сразу пролазил по всем углам. В одной из пещер нашёл истлевшее тряпьё. Поманил Ивана и, выхватив из кучи палкой тряпку, показал ему, направив свет на то, что осталось от шинели.

– С погонами. Колчаковских времён одёжка. Мы точно попали в цель.

– Глаза потуши и рот закрой.

– Ладно, – потупился паренёк. – Интересно кто они были, чьего рода?

– Наверное, этого никогда мы так и не узнаем, да и кому это сейчас надо…

– Может ты прав.

– Позови Настю.

Он, сорвавшись с места, умчал. Иван и оглянуться не успел, как паренёк появился вместе с девушкой.

– Настя, а церковь запирается? – взял Иван девушку под локоть.

– Нет, у нас ничего не запирается. А вы что воровать иконы хотите?

– Глупость какая. Мы разве на негодяев похожи. Просто нам надо ознакомиться с верой, бытом и жизнью староверов, изучить, сфотографировать…

Девушка не доверчиво смотрела на него.

– Успокойся и слушай внимательно, я попробую объяснить ещё раз. У вас совершенно иной расклад жизни нежели у староверов за Уралом. Там всё уже затухло. А тут живут, как будто другой жизни нет. Вы суровее и замкнутее. Нам бы хотелось знать: чьи вы потомки, кто был первый основатель этого скита? Хочешь, пойдём с нами…

Девушка кивнула. Она пойдёт. Потупившись, спросила:

– Я могу вернуться к Оксане и Гали?

– Сию минуту… Скажи, а где похоронена тётка?

– Лежит в нашем монастыре. Там и её брат, мой прадед. Дед тоже и мама. Вроде склепа там. Говорят: безногий монах распорядился.

– Как их имена?

– Кого?

– Тех с кого ваш род в этом скиту начался?

– Мария и Алексей.

– Спасибо Настя, иди…

В каменном мешке, конечно не до романтики под звёздным вольным небом, но решили устраиваться. Аккуратно, отойдя подальше, нарубили пушистых веток для постели. Я, поманив Ивана, спустилась к реке помыться. Вода холоднючая. Прозрачная, как слеза. Ещё бы такое течение, аж катает по мелкому дну камни. Наверное, поэтому они такие круглые и гладкие. Иван кивает:

– Всё точно – вода обкатывает камень, нас жизнь. Закругляйся, а то простудишься.

– А ты?

– Я мужик.

Полдня провели в устройстве нового места, отняла от дела пришедшая, как и обещала, сестра Насти Тоня. Она принесла котомку картошки и рюкзак огурцов. Было заметно, что девушка чем-то расстроена. Пришедший следом за ней с ветками Женька, увидев её в пещерах, испуганно заморгал глазами. В глаза бросился синяк на щеке и не маленькая шишка на виске.

– Ты чего? – вытаращился на него Петрович. – Случилось что ли что?

– Ничего, – буркнул тот, покосившись на Тоню, – с дерева упал.

– Хорошо башкой, она похоже у тебя деревянная, а то ведь мог и ногу сломать. – Хмыкнул Петрович.

Тоня осталась на ужин. Я заметила, что они как-то странно посматривают друг на друга с “беглецом” и тот старается улучив момент остаться с ней наедине. А когда девушка попрощавшись ушла, через несколько минут исчез и Женька. Я была почти уверена, что он отправился за ней. Стало немного тревожно. Мы в ответе за него раз пригрели, а ведь знать о нём ничего не знаем. А что, если он сделает девушке лихо. Не выдержав, подошла к Ивану. Тот развёл руками.

– Следом не побежишь, будем ждать.

Вернулся он довольно-таки скоро. Кажется, в хорошем настроении. Выпив чаю и похрустев сухариком, уснул. Вечером после ужина исчез. Мы с Иваном переглянулись, решив после захода в церковь заскочить и к Тоне. В лагере остался за старшего Петрович. Естественно Галина ходила тоже в ординарцах. Мне было весело за ними наблюдать. Василий с Потаповной заступили на дежурство. В первую вылазку отправились Настя с Петькой, Иван, Валера и Андрей. Вернулись они под утро ещё и с бурчащим Женькой. Естественно, я не спала, ждала. Мне не терпелось узнать, как прошла разведка и где они нашли “беглеца”? Но Иван посопев захрапел не желая со мной говорить. Я, обидевшись, развернулась спиной. Утром всё равно проснулись в обнимку и как это получается… Умываясь, он сжалился надо мной и, фыркая водицей, рассказал. Женьку нашли у Тони. В церкви же пусто. Никаких зацепок.

– А металлоискатель?

– Ничего…

– Надо подумать? – раздумывая тянула я.

– Не знаю чем ещё думать, мне, кажется, из ничего чего – либо не сочинишь.

– А чем попало думать не надо. Для такой работы есть голова.

– Ксюха, не сочиняй, мы просмотрели всё. Пусто. Крутимся вокруг да около, а толку мало.

– Иван, давай без паники. Пусто в церкви, значит, будем смотреть фундамент и подполье. Сегодня же пойдём. Берём Валеру и Андрея. Делаем ещё одну попытку. Должен быть вход в тайник. Скорее всего, замаскированный. Механизм искать надо и возможно деревянный.

– Почему деревянный?

– А где ты здесь, в этой дыре найдёшь кудесника по железу. Что там деревянное и громоздкое есть?

– Подсвечники витые, мощные.

– Ещё?

– Тумба с мощами, не большая такая. Короткий святой видно был или ребёнок.

– Ты посмотрел, кто это?

– Нет, зачем. Мы проверили металлоискателем, в гробу ценностей нет. В крышку гроба вдавлен массивный ключ от гроба. При желании можно посмотреть. Но у меня его не появилось…

– Кто лежит в гробу?

– А я знаю. Нам то без дела.

– Как без дела. Ты ж говоришь, что гроб очень маленький…

– Дьявольщина, ты думаешь, что это Каппель?

– Ночью проверим. Ключ сверху лежит?

– Да, в гнезде. Ой, чёрт! Ксюха, а что если это…

– Вот ночью и посмотрим.

– Как – то у баб голова не так крутится, – сгрёб он меня в охапку.

– Естественно, она же у нас легче. – Посмеивалась отбиваясь я.

После завтрака Иван потянул Валеру и Андрея в тайгу за хворостом. Я, посматривая на эти военные манёвры, улыбнулась: “Наверняка шептаться”. Так и было.

Отправились в скит за полночь, когда сонные звёзды устав от работы ленились уже освещать путь. Прошли без происшествий. В церковь вошли тихо. Фонарями обшарили стены, каждый закуток, добрались до тумбы с маленьким гробом. Пучок света от четырёх фонарей осветил крышку. Одним вдохом прочли:– “Каппель”.

– Оксанка, ты молодец, – покрыл мою руку своей Иван.

Вынули из ячейки ключ, нашли в тумбе сердцевину, вставили, повернули и замерли. Миг и раздался щелчок. Минута и тумба с гробом отъехала в сторону. Ошарашенные подошли к лазу. Не сговариваясь заглянули. Вниз вели дубовая лестница с широкими ступенями. Валера шепнул Ивану и пошёл на охрану. Спускаться всем вместе опасно, можно и остаться там навсегда. Я шла последней. К нашему удивлению массивный подвал был почти пуст. Вдоль одной стены стояли деревянные стеллажи с разложенными на них вещами и всё…

– Похоже опоздали, ничего.

Было понятно, что ребята растерялись. Мне тоже было не легче… Я привалилась к стене. Было обидно. Нет, не потому что не стали обладателями “золотого запаса”, а потому что не было сказки. Мужики подошли к стеллажам. По их перешёптываниям я поняла, что это сокровища иеромонаха. Немного успокоившись, я обсмотрела стены, почему-то хорошо поштукатуренные. Массивный пол… И присев, по какой-то интуиции, начала отбивать фонариком уголок на стене.

– Тише, что ты там делаешь, с ума сошла… – Недовольно прицыкнул Андрей, копающийся в старинных свитках и церковной золотой утвари.

– Чёрт, – вырвалось у меня.

– Что такое? – наклонился Иван, – по пальцу попала?

– Смотри лучше, – наклонила я его голову над отбитым местом.

– Мать моя!… Андрюха, гони сюда.

Встав на колени, они прилипли к царапине.

– Золото! Что же получается?! – сел на пол Андрей ухватившись за голову руками.

– Церковь стоит на золотом запасе России. – Выдавила из себя я, прислушиваясь к голосу.

– До такого мог додуматься только Каппель. – Восторженно глядя на нас пробулькал Иван. Говорить он не мог, горло перехватило. – Ксюха, замажь всё, сделай как и было. Так-так, сказал бедняк, денег нет, а выпить хочется. Значит, всё здесь. Думаем дальше…

– Так чего думать-то раз нашли? – покачал головой Андрей, не веря в случившееся.

– Нашли слитки. Думаем, куда могла его головушка спрятать монеты и драгоценности.

– Ты думаешь, они отдельно лежат, а не в стенах? – не веря и сомневаясь, а больше плавая в случившемся, спросил Андрей.

– Думаю да.

– Но где здесь можно ещё заныкать такую прорву… Остаётся только потолок и пол…

– Вот пол! – осенило меня. – А ну ищите по углам.

Когда мы проползали по полу с полчаса, то поняли, что он разбит на квадраты. И сделан не просто, а продуманно. Зацепить и раскрыть его можно только с одного места. Попыхтев, нашли. Причём абсолютно не с угла, а с середины. Поелозив на коленях, я заметила на самой середине зазор между досками на самую чуточку. Как не крутили и куда не жали всё в молоко. И только когда нажали на две доски враз, то квадрат выскочил наверх. Я еле успела отпрыгнуть. “Вот они монеты”. Понятно почему пол был не залит, а подогнан из дубовых досок. Я взвизгнула, а мужики обнялись. А ведь совсем недавно скептически качали головой. Казалось всё это невероятным. Но как говорится, многое может казаться из области грёз и фантазий, пока не обретает явные черты. Вот они те черты на лицо. Немного успокоившись, решили всё вернуть на место. И только прикинув, что делать с этим добром на общем совете, вернуться вновь сюда завтра. Выходили осторожно, первым шёл Иван. Следом Андрей и последняя опять я. Поворотом ключа в другую сторону, тумбу вернули на место. После особого стука Валера вошёл в церковь, по нашим светящимся лицам понял, что нашли.

– Уходим? – спросил он.

– Да Валера. Ты в тревоге?

– Горит дом Насти.

Меня била дрожь, но я сдерживалась, чтобы не подумали, мол, трушу. А я действительно побаивалась и ещё больше боялась признаться в этом. Но Иван всё понимает и обнимая меня, прижимает крепко, крепко к себе. Валера вопросительно смотрит на него. Он приходя в себя горячо говорит:

– Что? Как же Тоня и этот жеребец Женька наверняка опять там…

– Иван остынь. Там народ, подходить близко никак нельзя.

– Что мы можем?

– Только послушать издалека.

После минутного раздумья мы всё же решили приблизиться к пожару, чтоб попробовать разобраться в начавшейся свистопляске. Идя перебежками по огородам, я споткнулась обо что-то в темноте и упала. Подползший Иван, выругался. В ботве картошки лежал с проломленным черепом и весь обожжённый “беглец”. В пальцах его намертво зажат медальон иконка с крестом на массивной цепочке. Иван разжал окоченевшие пальцы. Я забрала. Даже при лунном свете виден был двуглавый орёл. “Романовы”. – Мелькнуло в моей голове. Ребята, сбросив рубашки, организовали что-то подобие носилок. Мы, пригибаясь, спеша и, оглядываясь, сворачиваем в лес. Он чернеет невдалеке. Я протираю глаза и стараюсь не отставать от Валеры. Иван дышит мне в затылок. Кажется, что это не лес вовсе, а частокол – высоченный с острыми концами забор. Не так крестятся, не те святцы читают, а смысл один – что не так как хочется, подвергнуть уничтожению. А учили-то: молись, клади поклоны, а всё остальное от лукавого. Жизнь от лукавого, а вот это в самый раз от них… Меня трясло. Андрей поднял Юльку, и они вдвоём принялись колдовать над изуродованным телом. На несколько минут удалось привести его в сознание. Выяснилось, что Тоня мертва, а ему чудом удалось выбраться. Она отдала медальон, просила передать сестре. Подошедший Петрович, увидев страденного парня, накинулся на Андрея:

– Чего стоите, делайте что-нибудь, вас же столько учили…

– Петрович, не могу, нужен спец по голове. Я же учился только в брюхе ковыряться.

– А если вертолёт, вызвать? – не унимался Петрович.

– Не довезут, а неприятностей нам всем с макушкой обеспечено.

– Андрей, хрен с ними с неприятностями, только скажи: спасут или нет? – принял решение и Иван.

– Нет, он уже отходит. Успокойтесь. Все когда-нибудь умирают…

– Им хорошо было вместе, хоть немного, хоть чуть-чуть…,– вытер слёзы Петрович. – Это она его забрала. Пусть идут голуби с миром, если им вдвоём так сладко. Вот ведь как бывает, искорками прогорели…

Я, чувствуя, что бледнею, потрясённая сидела на стволе дерева служившей нам в пещере лавочкой. Всё слилось в одно, радость от такой необыкновенной находки напрочь смела первая потеря. А утром ещё Настя узнает о смерти сестры…

– Кто их? – спросил Василий. Он сидел на коряге сгорбившись, зажав между коленями руки и, поникнув головой, тихо плакал.

– Мы можем только предполагать… – Развёл руками Андрей.

– Всем максимум осторожности. И чтоб без страховки не выходить. – Насупился Иван. – А сейчас, мужики, отойдём немного от лагеря и похороним. Валера, найди место. Ксюха, иди спать.

Я повиновалась, но спать не могла. Утром всех насторожил лай собак. Мужики взялись за оружие. Было ясно, что шла облава. Но собаки, покружив по месту, ушли в сторону к реке. Иван, вопросительно посмотрел на охотника. “Что?”

– Я обработал место нашей стоянки.

– Валера тебе нет цены.

– Охота, это моя жизнь.

– Как ты думаешь, сегодня можно идти в посёлок или лучше выждать?

– Лучше пару дней подождать. И ещё… Я видел вертолёт…

Я вздрогнула. Неприятностям главное начаться. Безногий видно даже оттуда сторожит тайну погибшей империи.

– Что ты этим хочешь сказать?

Андрей с Иваном вопросительно посмотрели на него.

– Ребята, это тот же вертолёт, я охотник и мой глаз намётан.

– Думаешь, зеки рассказали о карте и они поверили?

– Всё может быть. Откидывать такой вариант нельзя. Место они не знают вот и шарят надеясь наткнуться на нас. Иван, это опасно. С золотом они нас не выпустят живыми.

– Опасности давят с двух сторон. Здесь староверы, впереди непонятно что…

– Эти хуже бандитов Ваня, потому как при чине и службе.

– Ты прав, но будем отбиваться.

– Рискнёшь?

– У нас нет выхода, охотник.

Утром Иван отдал Насте медальон сестры и рассказал о случившемся. Она, расстегнув пуговицы на кофте, достала и показала почти такой же с иконкой и крестом свой. Иван, повесив ей на шею и второй, велел спрятать и никому никогда больше не показывать. Два дня лежали, как медведи в берлоге. Утешали Настю и рассказывали ей про шумевшую за вековой тайгой жизнь. Слушали, как долбил дождь по деревьям. Он хлещет и хлещет с утра, сосновые ветки шелестят над лазом, наводя тоску. В ночь, взяв рюкзаки, небольшим отрядом отправились в посёлок. Пошёл Валера, Андрей и Иван. Решили больше никого в тайну не путать и держать язык на запоре. Где золото, там на лицо безумие. К тому же решили сокровища иеромонаха не трогать. Слитки не ковырять, а обойтись монетами. Церковь мрачной каменной глыбой нависла над деревянным посёлком. Валера опять остался на охране, а Иван с Андреем спустились вниз. Решили взять только немного монет и больше ничего не трогать. Вынеся три рюкзака всё вернули на место.

– Вань, а нам этого хватит? – не выдержал Андрей, подкидывая рюкзак на спину ему.

– Хватит.

– А на что хватит? – не унимался он под хмыканье охотника.

– На банк.

– То есть? – аж встал Андрюха.

– Помнишь, что сделали чехи с вывезенным от нас золотом. Напоминаю для беспамятных. Организовали банк. Так чего же не воспользоваться хорошей идеей.

– А нам никому ничего…

– На что тебе надо?

– Мало ли… Квартиру хочу, машину хорошую, а не старую тарантайку.

– На машину получишь, а на квартиру кредит в нашем банке возьмёшь беспроцентный.

– Да! – обрадовался он, но, помолчав, опять завёл… – Вань, а не проще поделить это всё поровну и все дела? К тому же вон его тут сколько, ещё придём.

Охотник захихикал.

– Нет не проще. О том что здесь имеется забудь. Понял. Жадность до добра не доводит. По одиночке теряют все и всё. Выжить можно только вместе. И такие деньги преступно бросать коту под хвост. Если растянуть, уйдут на ерунду. Акулы пронюхав враз сожрут. А так будет мощное дело. К тому же, если не забыл, это золото народа. Вот и будем стараться в этом направлении. Ты вообще-то чего распетушился. Я думал ты стоящий мужик и не заболеешь золотой проказой?

– Прости. Это так. Нашло просто. Ты прав, прав. Мужики берегли для России. Мы сделаем фонд.

– Молодец!

– А кто встанет над банком?

– Петрович. Он умный и расторопный мужик. Но мы торопимся нам надо довезти груз до дома.

– А что может случиться? – удивился Андрей. В его представлении самое сложное было, это найти ценности, а уж всё остальное фигня.

– Валера же видел вертолёт. Тот самый. Ты что забыл?

– Может опять зеки сбежали?

– Всё может быть, а может и нас пасут.

– С чем мы возвращаться будем, – крякнул охотник дополняя Ивана.

– Могут отобрать? – не поверил Андрей.

– Это тайга, мил человек, заровняют, никто не догадается, что мы были. – Влез опять Валера. – Тем более люди те гнилые. Трухлявый народишко, с двойным дном и ходом.

– Чёрт! И что ты Иван собрался делать?

– Будем отбиваться. Пойдём прежним путём.

– Но почему? Среди людей им труднее будет убить нас?

– Ошибаешься. Ерунда на постном масле получается. Они объявят, что мы бандиты и нас местное население веря им загонит, как зайцев. К тому же мы не сможем открыто защищаться. А на тайной дороге у нас, как и у них развязаны руки. Мы в равных условиях, понимаешь.

– Наверное, ты прав. Будем ориентироваться пока на возвращение. А все мечты оставим на потом. Мечтам палец класть в рот опасно. Откусят и все дела.

– Вот и отлично, хирург, – опустил свою широкую ладонь на плечо Андрея Валера. – А теперь ноги в руки и помогай нам бог.

Они благополучно добрались до лагеря. Перед входом прислушались и оглянулись. По-прежнему стеной чернел молчаливый лес. Кажется тихо. В пещере произвели пересмотр и перегруппировку вещей. Всё ненужное оставили, аккуратно сложив в пакет. Вещи, которые тащили раньше охотник, Андрей и Ваня разделили между всеми. Те несли рюкзаки с ценностями. Все, конечно, догадывались, что в них, но молчали. Лагерь снялся и отправился в обратный путь. Было тревожно. Лично у меня ломило грудь, а висок расшибали набатом колокола. Мы оставляли здесь могилу ставшего нам родным парня…Но я понимала: хандрить нельзя. Вошли в густой, толстоствольный лес, где можно пройти только гуськом топая друг за другом, по узенькой тропинке прокладываемой Василием, которая то исчезает, то возникает вновь, петляя и извиваясь. Я, держась хвостиком за Иваном, чтоб отвлечься пытаюсь рассмотреть верхушки деревьев. Потом понимаю, что затеяла ерунду. Они такие высокие, что здесь и днём поди полумрак. Под ногами хрустят сухие ветки. В рот и горло лезет мошкара. Прямо выедает глаза. Она облепляет лицо и шею. Сущий ад. Мы отплёвываемся, отбиваемся и идём вперёд. Золотое блюдце луны выплыло из облаков, освещая дорогу равнодушным зеленоватым светом и какое-то время вела нас, но потом устав скрылась, оставив с темнотой наедине. Но, слава Богу, не надолго. Незаметно подкрался рассвет. Куски неба над головой начали светлеть, а потом резко вспыхнули розовым светом. Вот и утро! Все, конечно, догадались, что какие-то ценности нашли. Но усиленно делали вид, что не в курсе. Один возбуждённый Петька бегал вокруг Ивана и просил показать хоть что-нибудь. Тот мигнул Валере, разрешая покрутить перед его носом царский золотой. Парень изобразил танец индейца и, получив затрещину от охотника, убрался на место. Шли, сколько хватило сил. Выдохшись, сделали привал. Я лежала на груди Ивана и слушала, как шепчутся сосны. Боже, как хорошо! Впереди, за разведчика, шёл привычный к тайге Василий. Последними – Петька с Настей. Петька ей о чём-то рассказывал, а та его слушала, кивая. Мы переглядывались: “Интересно, какую лапшу на уши вешает он ей”. До машин добрались почти благополучно. На замыкающих ребят выскочила ватага детей, собирающих ягоды. Конечно, не радостное известие, но прикинули, пока те добегут до скита, пока то да сё – успеем. До реки прошли на максимальной возможной скорости ни от кого не прячась, торопясь. Переправились через Белую благополучно. Правда, не без ЧП. Когда вторая машина была на середине реки, на берегу появилась погоня. У Андрея дрогнула рука и он опять чуть не свернул в сторону. Но Валера, продемонстрировав кулак, быстро привёл его в норму. Поняв, что брод, погоня было сунулась за ними, но тут же поплыла. Без карты или проводника не пройти. Иван боялся, что будут стрелять и попадут в канистры с бензином, но те замешкались, машина успела выскочить на берег и уйти в трещину в скале на безопасное место. Собственно какие у них к нам претензии? Одна Настя. Больше они не в курсе. Не будут же они из-за одной девчонки увлекаться погоней. Но всё равно перестраховываясь, гнали во всю прыть. К концу дня свернули в лес, на отдых. Похоже, решили тут заночевать. Сил на дальнейший путь уже не было. Там, откуда они пришли, над тайгой повисли подсвеченные заходящим солнцем грязноватые облака. Тревожно, но ничего, терпимо. Женщины занялись ужином, мужчины палатками и костром. Некоторое время работали молча и слаженно. Позже напряжение отпустило. А сумерки себе знай сгущались, пугая и обнадёживая. После ужина я заползла в свою палатку и, уткнувшись в подушку, заскулила. Выходит по всему, дозу романтики я получила – на всю оставшуюся жизнь. Если она будет только. Вспомнив о бегающих по берегу староверах, зябко передёрнула плечами. Иван, плюхнувшись рядом, поймав моё настроение, тревожно спросил:

– Ты чего, киска?

Я всхлипнула и уткнулась ему в плечо.

– Устала? Потерпи. Это не самое страшное. Впереди может быть трудно…

“Откуда?” возник вопрос в моей голове высушив слёзы и разогнав ерундовские тучки.

– Может быть трудно. – Повторил он. – Видишь, я не скрываю от тебя это. Поэтому держись всё время за моей спиной.

– Ваня, но с чего трудностям взяться. Впереди одно приятное возвращение?

– Пока это только наше предположение и догадки…, но похоже зеки рассказали охране про насторожившую их старую карту. Те время от времени прочёсывают предполагаемые районы нашего пребывания и возвращения. Скорее всего, зеки, слава богу, не запомнили ничего конкретного. Ищут наугад. Так что всякое может случиться.

– Кому угадать свою судьбу?…

– Так оно солнышко, так…

– Ты знаешь, когда я смотрю на ребёнка и слышу его смех, мне страшно как хочется думать, что человек создан только для хорошего. Но к сожалению очень скоро иллюзии рассеиваются. Дай волю и человек превратиться в дикаря – убийцу. Золото опасно. Я удивляюсь, как ещё в нашем маленьком лагере нет бунта, и кому-то не приходит в голову идея забрать всё и смыться. Куда ты всё это дел?

– Наверное, ты, солнышко, права. Человеку в душу не залезешь. Откуда можно узнать, что у человека делается на органе делающего человека, человеком. Я вон думал Василий опустившаяся личность, а он талантливый поэт и совсем не плохой мужик… А червонцы у Валеры. Он самый крепкий из нашего табора. Эта дорога возвращения будет для нас всех испытательной колеёй. Устоим против соблазна, будем сильной монолитной командой.

– А нет?

– Погибнем. У золота третьего хвоста нет.

– Если нас накроют, те с вертолёта, то золото отдавать нельзя. Тогда нас просто сотрут в порошок и размажут по земле, но… мы можем его спрятать.

– Куда? – Посмотрел на меня внимательно Иван.

– Например, в пустые канистры из-под бензина. Упаковать в резиновые мешки и залить бензином.

– А что это шанс… Ты почему ничего не ела и бледная вся, как поганка… Тебе что плохо?

– Я не знаю, как тебе сказать…

– Что такое?

– Вдруг ты рассердишься…

– Так, не тяни резину, что с тобой?

– Вань, я, кажется, беременна.

– Что? Кажется или беременна? Только без вранья.

– Беременна.

– И давно?

– А какая разница?

– Давно?

– Угу. С самого похода.

Он, вскочив на колени, закрутился по палатке.

– Ксюха, ну как это называется, что с тобой делать. Ты обалдела. А что если б выкидыш был. Сколько тебе лет, курица. Как ты могла так рисковать. Рюкзак такой тяжелющий таскать, а если б скинула? – Выдохшись, устало спросил:– Почему промолчала?

Присмиревшая я с интересом наблюдала за его фейерверком чувств, ожидая когда он наконец выдохнется.

– Промолчала? Промолчала потому, что ты очень хотел поехать, а скажи я, ты б остался или пришлось делать аборт. Организм у меня крепкий, я и с Ванюшкой до конца бегала, чуть в дороге не родила. Пакет для младенца с собой возила и всё для экстренных родов тоже. Мне не на кого было надеяться ни в чём. Ни бизнес оставить не могла без присмотра. Ни в роддоме я тоже никому не была нужна. Спасибо Юлька иногда забегала… Слёзы против моей воли повисли на щеках.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache