Текст книги "Жизнь в розовом свете"
Автор книги: Людмила Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
3
На следующий день Эн явилась в столовую поздно. – Я сама не могла уснуть до утра. Слушала «Риголетто» в наушниках, съела коробочку шоколадного печенья – не помогло.
– А мне так стало просто жутко – я взялась за «Майскую ночь», а потом перешла на «Вий».
– Господи, сказала же: читай «Мертвые души». Вот и нарвалась на «ужасики» вместо чудеснейшей комедии.
– Да нет – меня испугало это «Яйцо бешеной голубизны», хранящееся в чужом гнездышке.
– «Небесной горлицы» – поправила Эн. – Захвати столик с чашками, сегодня вполне можно позавтракать на балконе.
Солнце мягко светило сквозь высокие прозрачные облака. Во всю мощь пахли петуньи и «табак», растущие в огромных кашпо. Хотелось катить по загородному шоссе, разглядывая сельский пейзаж и думая о приятном свидании. Такие настроения, очевидно, владели девушкой, выскочившей из салона Донован. В каждом движении стройного тела – уверенность в себе и призыв к наслаждениям плоти.
– Смотри, Ди, – Ненси куда-то стартанула со своим бойфрендом. В руках шлем для поездки на мотороллере, а юбчонка – не шире пояса. Эффектнаф будет поездка.
– Кого теперь волнуют такие невинные пустяки, как созерцание женских трусиков? Даже если они прямо во время езды займутся «тантрагическими упражнениями», улюлюкать никто не станет. Терпимость и широта взглядов. В наши времена девушки визжали от ужаса, если ветерок задирал край шифоновой юбки.
– Прекрати ворчать, Ди. Вспомни лучше, чем вы занимались с Родриго в жаркий полдень на своем старинном ложе.
– Во дворике у фонтана. Там днем было прохладнее.
– А две галереи, опоясывающие дворик, а семь человек прислуги? Вы думали о них?
– Конюх, шофер, садовник и повариха всегда оставались на своих местах. Горничные… Ах, какое нам было дело до горничных, Эн?! Родди уверял, что влюбленные – всегда в центре мира и вокруг них вращается вселенная как планеты в округе солнца… Эх, выбежавшая из дома девчонка, племянница Зайды, не сомневается в этом.
– Ненси – вовсе не племянница, а двоюродная сестрица нашей индусски.
– Трудно поверить! – рассматривала Ди стоящую на углу переулка девушку. – Ей не больше двадцати пяти и она стремится быть похожей на Ким Бессинджер, когда та снималась в фильме «Девять с половиной недель».
– Вот оно что! – Ди заметила подхватившего девушку кавалера. – Весь в черной коже и волосы торчат ежом. Так выглядит Микки Рурк на противнейшем снимке, уличающих его в приеме наркотиков и дебошах.
– Ты сразу схватила суть дела и быстро сообразила что к чему. Парочка подобралась любопытная. Подтаскивай сюда все необходимые инструменты – я не хочу прерывать рассказ. История довольно запутанная.
– У меня все с собой! – Ди похлопала по мешкам, висящим на подлокотниках кресла.
– Но ведь тебе не терпится стачать вывязанные детали. Насколько я поняла – распашонка и чепчик готовы.
– Почти. Не отвлекайся! Я хочу обвязать их по краю розовым шелком такими нежненькими фистончиками.
– Надеюсь, чепчик не для меня, – покосилась Эн. – Ну так слушай про эту беленькую куколку.
Родители, окружающие и особенно мать, делавшая ставку на свою позднюю и такую хорошенькую девочку, сразу дали почувствовать крошке: она рождена для роскоши. Образ жизни семейства автомобильного менеджера, квартира в дешевом четырехэтажном доме заводского поселка, в которой выросла Ненси, её представлению о роскошной жизни далеко не соответствовали. Ведь совсем рядом сияло иными красками великолепное калифорнийское побережье. С пятнадцати лет девушка пыталась сделать карьеру фотомодели и даже прорвалась на обложку престижного журнала, но… Ею занялся суд по делам несовершеннолетних, красотку отпустили под опеку родителей, завистники раздули скандальчик, многообещающей старлетке пришлось уйти в тень.
– Она занималась проституцией?
– Нет, разумеется, Ненси пользовалась своими физическими данными для завоевания рекламных агентов. Но она никогда не стояла на панели. Фи! В полицию девочка попала по глупости. Один из её легкомысленных дружков как-то ночью катал Ненси на своей «Хонде» по улицам Сан-Тропезе. Они остановились возле ярко освещенной витрины ювелирного салона.
– Эта фигня мне подходит, – ткнула Ненси пальчиком в диадему, ярко сверкающую фальшивыми камнями. – Стоит примерить.
– Королева, она украсит твой фейс! – Ударом гаечного ключа парень разнес стекло и протянул подружке драгоценность.
Ненси хохотала, примеряя корону. Прибывшие полицейские машины заблокировали переулок.
Парень пытался выгородить Ненси, но нашелся свидетель, прогуливавший пуделя. Он точно слышал, как девушка просила достать драгоценность. К счастью – все, что в ночные часы находилось на витрине, не представляло особой ценности, и Ненси отпустили. Окончив школу в своем провинциальном городке, она устремилась в Лос-Анджелос, чтобы начать все заново.
По характеру, Ненси оказалась фантастически похожа на свою двоюродную сестру Зайду – неукротимая энергия, масса талантов, стремление бросить вызов судьбе и ни капли усидчивости. Да разве усидишь на месте, когда всякие пигалицы ежечасно покоряют Голливуд или завоевывают сердца звездных плейбоев. Они самодовольно улыбались с рекламных плакатов и обложек разбросанных по полу журналов…
Снимавшая комнату в многоквартирном доме рабочего пригорода, Ненси выкалывала наглым крошкам глаза шариковой ручкой, которую постоянно держала в руке, названивая в агентства по найму актрис и моделей.
– О, да, мисс… Конечно, я оставлю свой телефон… – ворковала она в трубку, высушивая очередной отказ. А в это время её рука наносила разящие удары изображению какой-нибудь преуспевшей актрисочке. Проходили годы, сменялись поклонники и планы. В результате тяжкого труда и постоянной экономии, Ненси удалось заполучить собственность маленькую квартирку и приобрести подержанный автомобиль. Но все это были лишь жалкие крохи с пиршественного стола жизни, за которым не нашлось места честолюбивой провинциалке.
Ненси сменила массу специальностей. Теперь она знала, как снимают фильмы, как делают пиццу и печатают фальшивые деньги. Она научилась стрелять из пистолета, готовить классные коктейли, танцевать латиноамериканские танцы, управлять серфингом, корчить уморительные рожи и подражать голосам знаменитых поп-звезд.
Столько талантов и какая жалкая участь! Тот единственный шанс, которого ждет каждая заплутавшая в лабиринтах нищеты Золушка, и зачастую совсем напрасно, не выпадал и Ненси. Противно было чувствовать себя в одной компании с заурядностями.
Однажды Ненси прочла странное объявление: «Агентству „Модел Эйдженси“ требуются уроды для участия в рекламном ролике».
Ненси позвонила, гнусавя в трубку: – У меня ампутирована нога, страшное косоглазие и хронические ринит.
– Сколько вам лет, мэм?
– Немногим за сорок. В общем – пятьдесят шесть.
– Вы любите рок-музыку?
– У меня от неё волосы встают дыбом – я ношу стильную стрижку – и левый глаз закатывается за ухо.
– Приходите завтра от девяти до одиннадцати в двести тридцать пятую комнату, – услышала Эн любезный ответ. А ведь она собиралась лишь немного похохмить, устав от бесконечных отказов.
Черт побери! Им нужна косая каракатица с заложенным носом. И совершенно некуда деть красотку, смахивающую на подружку Сталлоне Дженифер Флайвин! (В то время, Ди, они ещё не были женаты, а Ненси красилась в рыжий цвет).
Ненси пробежала по магазинам, а затем потратила почти всю ночь на создание необходимого образа. Запакованная в гипсовый лубок нога не сгибалась и была похожа на протез. Прибавить жирку на бедра и бюст не составило труда с помощью «памперсов», а руки скрыли уродливые кружевные перчатки. Конечно, ватные тампоны в носу изменяют лицо, а пластиковые протезы во рту – артикуляцию, но старческий грим на лице при ближайшем рассмотрении выдавал маскарад. Да кто там будет приглядываться к косоглазой, надушенной дешевым одеколоном уродине? О, Ненси умела изобретать умопомрачительное косоглазие!
Хорошенькая секретарша в агентстве, стараясь сохранить бесстрастную серьезность при виде расфуфыренной в пух и прах инвалидки, проводила её в студию, где проходили съемки ролика и представила режиссеру.
Мел Ирвинг чиркнул имя «Ракриен» в блокнот и попросила её подождать в очереди из трех десятков престарелых уродин. Через полтора часа она оказалась в свете софитов.
– Позвольте! Уберите камеру. Я могу выглядеть значительно лучше! заслонилась Ненси руками от нацелившегося на неё объектива. – Где ваши парикмахеры? Мне говорили, что над актрисами работают специальные стилисты. Я даже не воспользовалась румянами! – она уворачивалась от направленной на неё камерой и, наконец, дав себя уговорить, приняла гордую позу. Попыталась закинуть «протез» на здоровую ногу, заулыбалась. – Снимайте! – Глаза Ненси съехались к переносице.
– Погоди, дорогая…На пару слов. – Взяв даму под локоток, Мел Ирвинг отвел её в сторону из освещенного круга и оттеснил в темный угол. Снимайте следующую леди с шоколадкой, – скомандовал он оператору.
– Эй, красотка, тебе что покоя не дают лавры Дастина Хофмана? – он схватил её за распухший нос. – «Тутси» – отличный фильм. Но только в кинокомедии на пробах могут принять за даму переодетого мужчину.
– Я не мужчина. – Ненси выплюнула пластиковую десну и достала из носа тампоны. – «Оскар» мне не нужен, но вашу сраную рекламу я сыграю лучше других. – Она лихо топнула «протезом».
– А вот это мы ещё посмотрим! – рассвирепел Мел.
После целого дня съемок с множеством дублей они встретились вечером в кафе и подружились. Мелу надоели рекламные ролики, он давно воображал себя по крайней мере Квентином Тарантино или Залманом Кингом. Ненси для начала кинематографической карьеры была готова на все – даже изображать придурковатую ведьму, обожающую поп-музыку. Успешно снялась в рекламе музыкального центра, она стала ассистентом Мела Ирвинга и его любовницей.
– Жаль, что «Криминальное чтиво» уже снято. После Тарантино в этом жанре искать нечего, – кручинился Мел.
– А я уже старею, милый. Мне стукнуло двадцать пять. – стараясь разглядеть сочувствие на его лице, Ненси курила, пуская в потолок кольца.
– Иногда слава приходит на краю могилы.
– Обрадовал. Надеюсь, ты имеешь в виду себя. Я буду жужжать и биться как муха об стекло и вовсе не тороплюсь на кладбище.
– Удачи, детка… – Мел поднялся и сел на кровати, повернувшись спиной к подружке. – Я выхожу из игры. Мой приятель купил отельчик с пляжем. Ему требуется хороший администратор и я вхожу в долю. Если надумаешь – могу составить протекцию в горничные.
– Да иди ты! – Вскочив, Ненси, натянула джинсы. – Знаешь, почему у тебя ни хрена не получается? Рекламы у тебя не смешные, а в постели лучше всего получается визг. Можно подумать, что ты на приеме у дантиста. Ты зануда – Мел. Скучный, плоский зануда! – Задержавшись в дверях, она сняла со стены и спрятала в сумочку свою фотографию. – Меня от тебя тошнит.
– А ты – неудавшаяся авантюристка, – рассвирепел Мел. – Но не волнуйся, ещё попадешь к копам.
– З-зануда гребаный! – с шипением выплюнула она вместо прощания и от души хлопнула дверью…
…Через месяц Ненси сидела в кабинете администратора отеля «Лазурный сон». Похоже, Мел нашел себя – основательность и солидность не враждуют с занудством.
– Ты чувствуешь себя на месте, отчитывая по утрам горничных и принимая счета о разбитых фужерах?
– Садись. – Мел развернул к посетительнице вращающееся кресло, долго говорил сразу по двум телефонам и, наконец, вымолвил: – Выглядишь отлично. Это очень кстати.
– Наконец-то! Ты будешь снимать фильм! – обрадовалась Ненси.
– К счастью, нет. Провала ты от меня не дождешься. – Мел прищурил и без того узкие глаза. – Мне повезло, что я не стал неудачливым режиссером. Осталась иллюзия, что мог бы засверкать, если бы появился шанс.
– Будем хотя бы надеяться, что лет через двадцать тебе удастся завладеть этим отелем. – примирительно сказала Ненси. – Сейчас прошлась по парку, заглянула в бар – позавидовала. Не печалься, дорогой, пиши сценарий. – Ненси закурила. – Слава иногда приходит на краю могилы.
– Злопамятная стерва! – с восхищением заметил Мел и посмотрел так, что Ненси поняла – последует интимное предложение.
– Я занята, – ехидно улыбнулась она.
– Жаль. Помнится, ты сочла мой секс несколько минорным. Я не стал хохотать в постели, увы. Но поступил по-дружески: присмотрел для тебя кое-кого повеселее.
– Учти – последнее время меня веселят только нули на зеленых купюрах.
– Не наивняк – давно понял. А как насчет звездных мальчиков? – Мел придвинулся к Ненси.
– Ну?.. – Она выжидательно подняла брови.
– Сосредоточься. Позавчера у нас остановился загадочный господин. Имя явно вымышленное, черные очки, шляпа до ушей. Ну прямо – провинциальный актер, изображающий гангстера. Образ жизни – странный. Весь день спит, обед заказывает в номер, вечером выползает в казино и «оттягивается» до утра.
– Нормально. Ваши детективы, конечно, уже все прояснили?
– Бог мой, Ненси! Приватная жизнь клиента неприкосновенна! Мы стоим на страже интересов гостей, до тех пор, конечно, пока они не нарушают правил… А потом, – Мел подмигнул. – Зачем же здесь сидит администратор?
– Чтобы «копать» под хозяина и мечтать занять его место.
– Чтобы вовремя сориентироваться. Я вычислил его сразу. Недаром пять лет отбарабанил на студии. Да ошибиться трудно – весь город в афишах.
– Не может быть… – Ненси привстала. – Сам Рон Сильвер?! У него же гастроли начинаются с понедельника да и остановится он, естественно, в президентских апартаментах «Плазы»… Измерь температуру, Мел. Похоже, ты переутомился.
– Возможно. Но вчера поздно вечером он сидел вот в этом самом кресле, изливая мне душу! Просил прикрыть его инкогнито, если журналисты разнюхают.
– Да зачем ему это? Звезда мирового масштаба. Состоит в сказочном браке с суперзвездой Мони Марш, имеет виллы на всех материках, яхту, самолет и все – что-душе-угодно.
– Ах, дорогая, это выглядит очень красиво, когда листаешь картинки светской хроники. А ты задумывалась, когда метила в звезды, что им приходится больше скрывать, чем выставлять напоказ? Лепить, так сказать, образ кумира собственными руками?
– Ой-ой, сейчас заплачу, – вздохнула Ненси. – Ни шагу без фанатов и журналистов – жуть!. Я бы спилась от горя или «села на иглу», как это у них принято.
– Дев не пьет и даже не курит. К тому же почти вегетарианец.
– И девственник… – Ненси мечтательно потянулась.
– Увы, здесь у нашего героя «прокол» – слаб по этому делу и весь запутался в бабах. Они же липнут – спасу нет. А пошли какую-нибудь пылкую куколку куда подальше, она тут же даст интервью, что Рон Сильвер изнасиловал её в детстве. Или что он гомик. Нет, лучше импотент и скотоложец. Тьфу!
– Бедолага решил спрятаться от проблем в твоем отеле, – сообразила Ненси.
– Всего на три дня до начала гастролей. Ведь у парня ещё одна страстишка, которую он не хочет афишировать… – Мел сделал интригующую паузу. – Рон Сильвер – заядлый игрок. А с кем он станет играть в своем горном ранчо. С козами? Нервы у мужика на пределе – вкалывает как сумасшедший и ещё изображает из себя паиньку. Ведь журналисты просто так и вьются вокруг этой семейки… «Ах, Мони снова беременна! Ах, Дев, отличный отец…» А ему хочется на мое место.
– Как?!
– «Ты счастливый парень, Мел, – сказал он мне. – Не понимаешь, какая роскошь быть обыкновенным.» И при этом едва не прослезился. Так и хотелось подставить ему жилетку. Это же равносильно собственному некрологу! – в узких глазах Неда сверкнуло злорадство.
– Хватит ужасов! – Ненси замотала головой. – Я вошла в положение «идола толпы», прониклась состраданием и желанием помочь. – Ненси подняла на администратора ясные взгляд огромных серых глаз. – Кого следует изобразить – непорочную деву или рулетку?
– А ты не забыла, как гремела протезом?
– Господи! – рухнула в кресло Ненси. – Великолепный Дев западает на уродок?!
– Да не кричи ты! Твои вопли слышны наверное даже на пляже. У тебя потрясающее меццо-сопрано, милая. Но речь идет об интимном деле. – Мел поманил Ненси пальцем. Сдвинув головы над листом бумаги, они долго обсуждали план.
– А она мне нравится – девчонка не промах! – положив вязание Ди стала массировать пальцы. – Опять немеют. Еще бы – моими кружевами можно обшить земной шар по экватору.
– Во всяком случае, твои изделия пользуются колоссальным спросом. Помнишь, мы видели отделку на блузке такой солидной дамы?
– Это было не мое кружево.
– Нет твое! Ты же сама тогда согласилась… И потом, Ди, у меня тоже порой немеет язык. Сказанными им словами, наверное, можно заполнить целую библиотеку. При этом, заметь, – я просто сотрясаю воздух.
– Когда не злишься и не иронизируешь, это приятное сотрясение.
– А снование твоего крючка приводит меня в восторг. Я похода на Джером К. Джерома. Того, что написал «Трое в лодке, не считая собаки». «Люблю работу, – сказал писатель, желавший выглядеть повесой. – Работа очаровывает меня. Могу сидеть и смотреть на неё часами».
– Изысканный комплимент труженика. Благодарю, милая. Только ведь оба мы прекрасно знаем, что главная моя работа состоит в слушании. А с ушами у меня пока все в порядке. – Ди снова взялась за крючок. – Продолжи свои речи, Шехерезада.
Высокий, гибкий блондин в черном смокинге и массивных очках вернулся в свой номер далеко за полночь. Сбросил костюм на кровать, сорвал жгут, туго стягивающий на затылке прямые светлые волосы и вышел на балкон. Террасы, уставленные шезлонгами, плетеной мебелью, цветочными кашпо, опоясывали этажи маленького отеля. Горничная опустила синие бархатные шторы, успела сменить цветы – тоже синие и голубые.
– А, «Лазурный сон», черт его побери! – только сейчас сообразил блондин. – Вот почему здесь даже сантехника из лазурита.
Подтянув черные трусики с надписью «Пьер Карден» и налив в бокал белого вина, он вышел на балкон и огляделся. Цуть вздыхала черная гладь моря, на которой словно бриллиантовые броши на черном бархате мерцали огни теплоходов. Броши были большие и маленькие, они еле заметно двигались, скрываясь за кружевными силуэтами кипарисов. В кустах, усыпанных белыми, светящимися в темноте цветами, стрекотали цикады.
– Неплохо, – сказал он сам себе и единым махом осушил рюмку. Он был похож на человека справившегося с приятным, но чертовски трудным делом. Глубоко дышал, удовлетворенно смаковал холодное вино и, казалось, ни о чем не думал.
– Баста! Всему на свете приходит конец. Особенно непостоянны смуглые темпераментные брюнетки и карточная фортуна. Нельзя злоупотреблять их симпатией. – Блондин стряхнул приятное оцепенение и вернулся в номер.
Достал дорожную сумку, аккуратно разложил пластиковый пакет и сунул в неё смокинг, снял с вешалки единственную оставшуюся в шкафу вещь – светлый, мешковатый костюм, бросил, чтобы не забыть на стол шляпу.
– Гуд бай, май лав, гуд бай… – промурлыкал постоялец фразу известной песенки, возрожденной в репертуаре Рога Сильвера, собираясь натянуть брюки. В это мгновение приятную тишину южной ночи нарушил шум раздраженных голосов. Что-то заскрипело, рухнуло за стеной, на террасе упал деревянный шезлонг – и в комнате появилась незнакомка.
– Умоляю! Не впускайте его сюда! Он убьет нас! – Она быстро закрыла балконную дверь, запахнула шторы и прислонилась спиной к синему бархату.
На сероглазой брюнетке, причесанной как героиня в фильме Конколы «Казино» или наркоманка в «криминальном чтиве», сыгранная Умой Турман, переливалось лунным серебром тонкое трикотажное платье.
– Но ведь я здесь вовсе не при чем, леди. – Блондин не торопясь застегнул брюки, кивнул на дверь: – В коридоре дежурная, она вызовет администратора или детектива.
– Боже сохрани! – Сжала ладошки брюнетка, тряхнув блестящей смоляной челкой. Ее ноготки, в тон терракотовой помаде не выглядели настоящими, как и брильянты в ушах. – Мое имя очень известно. Я не хочу скандала.
– Но у меня тоже нет желания мелькать в уголовной хронике. Справившись с рубашкой, мужчина протянул перед собой руки. – Судите сами я не Чак Норрис. К тому же – вас, кажется, никто не преследует.
Оба прислушались. За балконной дверью, ничем не обеспокоенные, продолжали концерт цикады.
– Поверьте мне, этот мерзавец способен на любую подлость. О, меня некому защитить.
– Мафия, мэм? – поинтересовался мужчина, закрыв сумку и одев пиджак. Прошу прощения – мне пора. – Он распахнул дверь, не дожидаясь ответа.
– Умоляю! – Девушка сделала два шага к нему и посмотрела прямо в глаза. В их прозрачной глубине светилась такая нежность и беззащитность, что рука мужчины, одевающая шляпу, на секунду замерла.
– Умоляю, проводите меня к машине. Я не отважусь пройти одна до стоянки. Выстрел в спину… – Она опустила ресницы и по щекам покатились блестящие алмазные слезы. Задерживаясь на круглом подбородке, капли падали в глубокое декольте. Вслед за ними скользнул и взгляд блондина.
– Увы, мисс, я не любитель острых ощущений. Ждите здесь, я пришлю детектива.
Девушка покачнулась. Чтобы не упасть, она вцепилась слабеющими руками в лацканы шелкового пиджака. – У меня от рождения слабое сердце…
Держа в объятиях незнакомку, блондин с тоской поглядывал на ждущую его сумку и лихорадочно соображал, как ему поступить.
– О'кей, – наконец сказал он. – Я провожу вас. Только постараемся прошмыгнуть через вестибюль незаметно. Вы ведь кажется знаете здесь все ходы и выходы. Красивой девушке иногда следует стать невидимой.
Незнакомка молча кивнула, уронив с очаровательного подбородка последнюю слезу.
Они спустились по смотровой леснице и по пустым коридорам с ресторанными запахами вышли на хозяйственный двор.
– Бежим! – Девушка взяла своего спутника под руку. – Моя машина за теми кустами.
Выехав на идущее вдоль моря шоссе, Ненси засмеялась: – А нам удалось удрать! Ох, как же мне хочется оставить его в дураках! Наглый, самодовольный тип! Почему мне попадаются одни мерзавцы? – она благодарно посмотрела на своего спасителя и тихо сказала: – Вы единственный мужчина, которого хочется поцеловать. – Девушака по-дружески чмокнула его в щеку, обдав запахом волнующих духов. – Благодарю.
– Не стоит. Драться я бы все равно не стал.
– Вы кришнаит или христианин? – усмехнулась Ненси.
– Хуже – я пленник иных страстей.
– И все же вы спасли меня. Могу быть чем-то полезной, пленник? Куда вас отвезти – на вокзал или в аэропорт? Я просто обожаю мчаться по ночному шоссе! А ради вас готова на все.
– Это уж слишком щедрая благодарность за удачу оказаться на вашем пути. – Уклонился от прямого ответа пассажир.
– Мне бы хотелось усилить кайф… Не бойся, – Ненси снова засмеялась. – Я не собираюсь хрустеть поп-корном или курить травку. Можно? склонившись, она включила магнитофон. – Любимая музыка – лучший наркотик.
– Ох… – мужчина скривился, как от зубной боли, услышав шлягер Рона. – А я-то идиот, надеялся, что меня не узнали меня…
Он снял шляпу, спрятал в карман массивные очки. – Наивный маскарад.
– Неужели ты надеялся остаться неузнанным в этой стране, суперстар?
– Два дня мне это удавалось. Я не плохо отдохнул. Правда – избегал женщин. Они фантастически проницательны.
– Увы, я поняла, что ты – Рон, лишь когда мы свернули к морю и страх немного прошел. И то поначалу решила, что у меня глюки… Ведь я частенько мечтала о тебе. Как, впрочем, все женщины на этом побережье.
– И в Европе, дорогая. Но мы проскочили несколько мотелей. Завтра вечером я официально со всей своей свитой появлюсь в «Плазе», а пока хорошо бы отоспаться в тихой норе. Как понимаешь, мне позарез необходимо, что бы портье был подслеповат и нем, как рыба, а комната запиралась на хороший замок.
Ненси ударила себя ладонью в грудь: – Ты нашел и портье и комнату! Не окажите ли честь, мистер Сильвер, провести остаток ночи под моим кровом?
…Через час они сидели у воды, бросая в легкую волну камешки. Купание нагишом – особое удовольствие. Ночное море для двоих – это уже праздник гурманов. А здесь резвились знатоки, умеющие ценить тонкие наслаждения.
Звезд было много, слишком много. Те, что на воде, рассыпались брызгами, кружили каруселью вокруг тел, то взмывая ввысь фейерверком, то обрушиваясь сверкающим звездопадом. О звездах пел волшебный голос Сильвера, доносившийся из магнитофона.
– Я всегда буду помнить эту ночь. Она навсегда останется в моей памяти как самый дорогой сувенир. – Ненси вытянулась на полотенце, подставив осыпанное каплями тело лунному свету. – Я вообще верю во всякую романтическую чепуху, но умерла бы от смеха, если бы кто-то сказал, что мне предстоит провести ночь с самим Роном!
– Не похоже, чтобы ты страдала от отсутствия поклонников. – Рон склонился к Ненси, осыпая её брызгами и поцелуями. – Что же случилось, детка? От кого мы сбежали и кто сейчас целится в мою спину?
Выскользнув из объятий, Ненси села. – Сумасшедший! Я не трусиха, нет. Меня растили комнатной дочкой-куколкой, а я мечтала о славе с пеленок. Знаешь, Рон, такие счастливицы, как твоя жена Мони, заставляют умирать от зависти всех хорошеньких девчонок. – Выпятив грудь, Ненси приняла рекламную позу. – Ну чем я хуже?
– Ничем. И даже очень похожа на неё десятилетней давности. Ну, когда у нас начинался сумасшедший роман.
– Вот видишь!
– Мони была совсем неплохой певицей. Пока я не навешал на шею бедной крошке малюток. И вообще… – он нахмурился. – Не потрепал ей нервов.
– Мне бы такое… Я ведь тоже не бездарность. Мистер Сильвер, вы любите джаз? – заговорила она голосом Барбары Стрейзанд.
– Здорово! – засмеялся Рон.
Ненси продолжала беседовать с ним голосами кинозвезд.
– Я умею так много всего, что мне не понадобились бы дублерши ни в триллере, ни в психологической драме. А снялась я лишь в одном ролике омерзительной рекламы. Знаешь, кого я изображала? Косую инвалидку, объевшуюся шоколадом.
– Погоди, дорогая, но откуда все это великолепие? – Рон кивнул в сторону роскошной виллы, стоящей за деревьями магнолий. Лишь в гостиной на первом этаже светился сквозь кремовые шторы мягкий свет.
– От мужа. Мы давно развелись. Это все осталось мне. Кейн уже обзавелся супругой, но продолжает вести себя как наглый собственник. Он преследует меня, грозит пристрелить, если застанет с любовником. Сегодня я пришла в отель со своим приятелем… Ах, неохота рассказывать… Давай поплаваем еще?
– Так Кейн выследил тебя, устроил сцену и, вероятно, скоро будет здесь?
– Я понимаю, как ты боишься журналистов и всякой шумихи вокруг твоего имени… – Ненси обняла его за шею и притянула к себе. – Рон, любовь моя, я обо все позаботилась. Пока ты был в душе после того, как мы занялись любовью в спальне, я позвонила Кейну по мобильному телефону и обещала пожаловаться его жене, если он не оставит меня в покое.
– Думаешь, ревнивец угомонился?
– Не сомневаюсь. Он здорово выпил и уже наверняка похрапывает в супружеской постели. Да ну его к черту! Если бы ты знал, как заводят меня твои песни, милый… – Ненси встала, но когда Рон устремился к ней, бросилась к дому.
Он обогнал её и встал поперек дорожки – так, как обычно стоял на сцене: широко расставленные ноги, играющие на груди мышцы, пряди светлых волос, разметанные по плечам. В темноте светились и дурманюще пахли высокие белые цветы. Ненси упала в объятия своего кумира, но тут же отстранилась:
– Иллюзии так сильны, милый… Я всегда воображала, что Рон Сильвер сочинял свои песни для меня. Особенно эту: «Ты ждешь меня в ночи, Нежная. Твоя кровь заревом освещает мрак моей души. Твоя любовь – мое дыхание. Я хочу прильнуть к тебе. Оглянись, я здесь, рядом – я твой преданный Вампир, Нежная…» – закрыв глаза, продекламировала Ненси. В её низком голосе звучало волнующая хрипотца.
Дев обнял прохладное, лунно-прозрачное тело девушки.
– В моей комнате со всех стен ты глядел на меня. А портреты Мони я отрезала ножницами и разрывала в клочья. Вот! – глаза Ненси гневно блеснули.
– Перестань, девочка! Мы в райском саду. Ты – единственная женщина на свете. Мою следующую песню я посвящу тебе… Я уже сочиняю её, Ненси… он пробежал руками по её телу. – В ней будет все: – и это, и это, и это… Рон подхватил Ненси: – На травке или на ковре?
– Везде…
Они очутились на толстом ковре возле камина. В большой гостиной мерцал огненный полумрак – пламя в газовых горелках камина пылало мощно и ярко. В хрустальных бокалах играли алые отсветы, дьявольские искры мерцали в черных зрачках Рона.
– Ты придешь на мой концерт? Ты даришь мне силы.
– Я всегда буду рядом, Вампир. Что бы мог пить мою любовь, как вино из этого бокала! – Ненси протянула бокал Деву. Он долго смотрел ей в глаза:
– Клянусь, это лучшая ночь в моей жизни. Сказочная, бесценная ночь…
– Положим, в этом мире все можно оценить. – В комнате появился мужчина в строгой черной рубашке. Узкие глаза хищно блестели. – Извините, что одет.
Он бросил любовникам одежду, налил у стойки бара коньяка и развалился в кресле.
– Так этот тип и есть твой ревнивый муж, детка? – Рон без суеты надел брюки, застегнул молнию серебристого платья на спине Ненси, задержав ладони на её груди. – Если он будет стрелять, то убьет обоих. Прекрасная смерть.
– Меньше всего рвусь убивать тебя, дорогой друг. Предлагаю решить все по-деловому и остаться друзьями. Ты славный малый, Рон, и главное чертовски богатый. На наш взгляд – даже слишком. У каждого свой бизнес. Прости.
Нед положил на стол видеокассету. – Во сколько ты оценишь этот шедевр? Я успел просмотреть материал. Сцены в спальне – убойные. Видно, что работали профессионалы. Здесь у камина тоже впечатляет. У моря, уж прости вышло хуже. Техника подвела… Но, думаю, твою супругу убедят и отдельные эпизоды.
– Ага, подловили, значит, сукины дети, Рона Сильвера? Признаюсь, идея не дурна. Я получил удовольствие. Декорации, вино исполнители подобрали со вкусом. – Рон поднял свой бокал и подмигнул Ненси. – Ты классная шлюха, Нежная.
Опустив глаза, Ненси стояла у камина. Пряди шелковистых смоляных волос падали вдоль щек, подчеркивали мраморную бледность.
– Двести тысяч. Торговаться не стоит – это минимум, по-дружески. – Мел подтолкнул кассету – она скользнула по столешнице прямо к Деву. Или завтра я продам эту киношку журналистам втридорога. Премьера состоится в здешнем кинотеатре. Тебе могут дать «Оскара», Рон. Признаюсь, ты мастер. Большой мастер – и на сцене, и в постели.
Ненси метнулась как стрела. Схватив со стола кассету, она подошла к камину и подняла над огнем руки: – Я выхожу из игры, Мел. Неудавшаяся актриса, неудавшаяся шантажистка…
– Эй, ты рехнулась?! Думаешь, он и в самом деле так осатанеет от твоего благородства, что станет сочинять о тебе серенады? Опомнись!
Мел обратился к Деву: – Эта малышка давно на мели. Она берется за любую работу и будет кусать локти, если сделает эту глупость.
