Текст книги "Большой вальс"
Автор книги: Людмила Бояджиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)
– Непременно. Я как раз собираюсь посетить Венецию в июне. – не моргнув глазом, пообещала Виктория и незаметно подмигнула Шнайдеру, делавшему вполне определенные знаки.
Когда им удалось отделаться от Франко, Артур облегченно вздохнул:
– Наша программа исчерпана! Оставим ужин более голодным. Я накормлю тебя в гостинице крабами. Закажем еду в номер, а утречком – ищи, свищи Антонию Браун! Нетерпеливая невеста упорхнула к своему жениху.
– Значит мне так и не суждено узнать, что едят эти небожители на банкете эксцентричного. Боюсь, что у хозяина язва… К тому же, для меня так и останется загадкой, как ведут себя в рамках непринужденной суперрафинированной встречи поклонники Антонии Браун.
Кстати, я не заметила, чтобы кто-нибудь особенно интересовался твоей "звездой". – Виктория вдруг поняла, что ей вовсе не хочется убегать в разгаре бала, как Золушке, тем более, что опасность нарваться здесь на близкого знакомого Тони явно невелика.
– Не заметила? – Артур криво усмехнулся. – А ещё говорят, что вы русские – агенты КГБ. Врут, или там у вас плохо учат. А тот сухощавый, пучеглазый джентльмен, что сверлил тебя весьма заинтересованным взглядом? Хотелось бы знать, что ему надо от Антонии? – задумался Шнайдер.
– Ясно одно, он не мечтает затащить её в постель.
Вокруг благоухали кусты роз – целое розовое королевство с родниками, гротами, крошечными ручейками, струящимися среди камней. Садовник старался создать ощущение дикой природы, выводя и пестуя самые редкие и капризные образцы, о чем свидетельствовали спрятанные в листве таблички – "паспорта" с указанием сорта, возраста куста и полученной им премии.
Благоухающий ковер плетущихся роз покрывал стены оранжереи и колонны выходящего на Большой канал длинного балкона, огромные букеты необычайно длинноногих роз возвышались в расставленных повсюду вазах. Виктория шагнула в тень каменной балюстрады и зябко поежилась.
– По-моему, этот старик просто не переносит женщин – сказала она, вспомнив-таки холодный взгляд высокого бледного человека, прозванного ею про себя "Карениным". Да еще, наверно, за скрипучий монотонный голос.
– Мадмуазель Браун, не так ли? Право же, я сочувствую вашему жениху, тоскующему сейчас в одиночестве. – сопроводил он легкое рукопожатие дежурной фразой, показавшейся Виктории теперь многозначительной и насмешливой.
– Не пугай меня, Артур. Здесь так много друзей нас защитит. Да и тебя, наверно лучше учили в твоем ЦРУ? – попробовала она отшутиться.
– А кто он?
– Альконе Кассио.
– Нетрудно запомнить.
– Лучше бы тебе вообще не знать это имя. Забудь, и попытаемся исчезнуть без шумовых эффектов – ну, как нас учили шпионы-наставники. – Артур уже заранее наметивший путь к отступлению, вывел Викторию в крытую галерею, опоясывающую дворец и банкетный зал, куда сейчас уже переместились гости.
Звуки вальса перекрывали шум голосов, кто-то смеялся в полутемной овальной нише за прикрытием скульптурной группы рассыпчатым, интимным смехом, сверху, с балкона галереи вспорхнула пара голубей и посыпалось что-то белое. Виктория подняла лицо и сквозь метель розовых лепестков увидела перегнувшегося через парапет Ингмара. Он разомкнул ладони, стряхивая оставшиеся лепестки и тихо крикнул – Привет!
– Неужели! – выдохнул Шнайдер и протянул руку спустившемуся к ним Магу.
– Рады встретить вас здесь, Маэстро. К сожалению – нам пора, Антонию уже заждались друзья.
– Я тоже собрался уходить. Но вы же понимаете – Ингмар смущенно развел руками. – Я не могу обойтись без своих штучек!
– Ну тогда устрой гостям дождь из стодолларовых бумажек или лучше – банковых карточек. – Шнайдер решительно подхватил молчавшую Викторию.
– Разрешите откланяться!
– Минутку, одну минутку – прошу вас, Антония. Мне кажется, вы кое-что задолжали мне? – он взял её за руку и пристально посмотрел в глаза. Викторию охватило смятение. Тогда, пять лет назад, в аэропорту Нью-Йорка она ушла от него, отвергнув план побега и его чувства, как бы оно не называлось – любовь, привязанность, симпатия. Все эти годы Шон оставался её единственным мужчиной, которым она не переставала восхищаться. Кроме того, Ингмар знал, что Виктория – "дублерша". Знал он это и сейчас, просто заглянув в глаза.
– Артур, я бы хотела выслушать господина Шона и, если надо, помочь ему. Только прошу вас, Ингмар, у меня действительно мало времени. – Она умоляюще посмотрела на столкнувшихся взглядами мужчин.
– Тогда перейдем прямо к делу. Трюк пустяковый – бальная шутка. Я представляю гостям Тони и устраиваю её исчезновение. Никакой аппаратуры просто хорошее знание архитектуры дворца. В панели стены над овальным балконом бального зала есть потайная дверь, о которой уже сто лет как забыли. Я напускаю дыма, устраиваю гром и молнию, в то время как Тони благополучно спускается прямо в руки моего ассистента достаточно тренированного атлета, чтобы вручить мадмуазель Браун в ваши отеческие объятия, Шнайдер. Пока мы будем занимать гостей, ждите в гондоле. – Ингмар посмотрел на часы. – Ровно через тридцать две минуты вы сможете увезти Антонию.
Ингмар совсем не изменился – тот же взгляд, в котором теперь Виктории померещилась искорка безумия, тот же насмешливый и властный голос.
– Как же это я раньше не поняла, что Маг – прежде всего фанатик своего ремесла. Маньяк собственного призвания, не способный любить ничего, кроме самого Чуда и к тому же, возможно, – опасный. подумала Виктория.
– Желаю удачи, Шнайдер, Ступайте за мной, Антония – он взял оцепеневшую Викторию за руку, открыл какую-то дверь, скрытую в деревянной панели, и они шагнули во мрак.
– Осторожно, здесь винтовая лестница. И достаточно светло. Глаза сейчас привыкнут. Идите за мной и занимайте – так же Вы спуститесь обратно, только сделаете ещё два пролета ниже этой двери и подпадете в комнату первого этажа, где будет ждать вас Ганс. Ну где же ты, Мечта? – оглянулся он на молчаливую Викторию.
– давай, шагай смело. А я пока буду болтать. – Ингмар устремился вверх по винтовой лестнице, едва вырисовывающейся в падающем сверху рассеянном свете. Она двигалась за ним, видя лишь концы брюк черного вечернего костюма.
– Так вот – я не женился. У меня есть Карла. Она героиня моих сценических грез. К тому же прекрасно готовит мясные рагу. Размеры своего состояния держу в тайне и не стану врать тебе насчет бриллиантов Мазарини. Думай, как хочешь – он коротко докладывал тезисы в ритме своих шагов.
– Твою фотографию в газетах на фоне "Венеры" видел. Колье заметил и намек понял. – Виктория недоумевала. Она знала про снимок Тони, но почему Ингмар приписывает его ей, ведь он же умеет распознавать подмену? Ингмар резко остановился и обернулся, так что они столкнулись и ему пришлось удержать её от падения, прижал к груди.
– Эй! осторожнее – я ведь летаю только в шутку. – он удержал равновесие, не выпуская девушку. – Ты в шутку объявляешь помолвку, надев мой подарок. А сейчас я поцелую тебя, шутя. – Виктория задохнулась от долгого, далеко не шуточного поцелуя. Голова шла кругом, ощущения их давнего полета над Нью-Йорком нахлынули с невероятной свежестью – плавное кружение в темноте, сотворение новой, неведомой ранее Вселенной…
Ингмар отпустил её и развернул лицом к стене, оказавшейся дверью.
– Ну, начинаем. Ничего не бойся, слушайся меня! – он распахнул дверь и она шагнула навстречу шуму, музыке и ослепительному свету.
Ингмар был, как всегда, точен. именно в этот момент смолк оркестр и начали отбивать полночь гулкие башенные часы. Прожектора, спрятанные за колоннами, разом вспыхнули, скрестив свои лучи на маленьком овальном балкончике, висящем над залом. Голоса смолкли, лица гостей запрокинулись вверх. Застыли даже официанты в белых фраках, разносящие напитки на огромных подносах. В этой толпе странно бледнело поднятое кверху лицо "Каренина", казалось, оно излучало собственное зеленоватое мерцание подобно светящейся в ночном лесу гнилушке.
Возвышавшийся над толпой в поднятом на пьедестал кресле Скваротни Фолио отвесил два сухих резких хлопка, прозвучавших в тишине как выстрелы:
– Сейчас мой гость Маэстро Ингмар Шон, профессор белой и черной магии, сделает всем нам подарок. Прошу вас, друг мой!
Виктория почувствовала, как рука Ингмара быстро пробежала по её талии, защелкивая пояс.
– Это обычная страховка – шепнул он в щеку девушке, сдержав ее инстинктивное желание отступить от края балкона. И толкнул, парапет-створки его распахнулись. Виктория оказалась на самом краю бездны, словно на десятиметровой вышине для прыжков в воду. Только внизу вместо глади бассейна, сверкала толпа, замершая с возгласом изумления в горле.
– Вы видите эту девушку и узнаете ее? – обратился Ингмар к гостям, – Внимательно посмотрите на Антонию Браун в последний раз – сейчас она исчезнет! – Что-то взорвалось наверху, над хорами, зафонтанировали свечи бенгальских огней, неведомо откуда повалил густой белый дым – гости выдохнули изумленный вопль: фигурка в белом развевающемся платье парила под сводами зала среди изображенных на куполообразном плафоне Ангелов.
Виктория на мгновение потеряла ощущение реальности – её туфельки повисли в воздухе – дыхание перехватило, а в солнечном сплетении застыл ледяной ком падения…
– Ты молодец, послушная девочка. Умеешь ждать – и он скоро придет, твой единственный! – прокричал Ингмар, перекрикая треск хлопушек, хор вступивших скрипок и ухватив за кольцо, прикрепленное к поясу девушки, рванул её к себе от края затянутой дымом пропасти.
Щелкнул металлический язычок. Ингмар спрятал страховку во внутренний карман и подтолкнул Викторию к двери в стене. – Исчезни, Мечта. Беги. Возьми вот это. Он вложил в ладони девушки прохладный крупный камушек и отшатнулся, сдержав желание обнять её. – Уходи. Я сильнее тебя. Твоего божественного или дьявольского соблазна.
Виктория бросилась вниз по винтовой лестнице, не замечая сколько пролетов миновала и искать дверь у нужную комнату. Вот и небольшая площадка – дальше спускаются каменные ступени и тянет прохладой и сыростью. Чувствуется, что рядом вода – значит она внизу и где-то прячется дверь. За спиной послышался шорох, сопение.
– Ганс, это вы? – обернулась Виктория, но не успела разглядеть ринувшегося к ней верзилу. Рот зажала сильная ладонь, затем, грубо залепила полоска пластыря и толстая мешковина окутала её с головы до ног, сковывая движения.
Викторию несли по лестнице, очевидно, двое, сопровождая свои усилия смачными ругательствами, затем погрузили в лодку и только тогда открыли лицо.
Она судорожно вздохнула и переведя дух, рассмотрела своего похитителя. Атлетического вида верзила с дебильным лицом улыбнулся ей толстыми губами и весело сказал: – Сейчас мы свернем на широкую дорожку и я расклею твой ротик. Можешь орать, сколько угодно – сегодня здесь все надрываю горло. Прощаются с карнавалом и последними монетами. О"кей – он ловко снял пластырь – Виктория ощутила языком губы.
– Вы, Ганс?
– Можешь называть меня хоть Билли Клинтоном. Но лучше помалкивай.
Они сидели в маленькой каюте небольшой моторной лодки, принадлежащей нерадивому хозяину. В углублении днища плескалась вода и с грохотом каталась пустая консервная банка. Виктория поджала ноги, а верзила набросил ей на плечи грязную куртку, пахнущую мазутом и потом.
– Что же задумал Ингмар? на что он намекал, объявив публике, что Антония Браун исчезает? Если это похищение, то довольно грубое. – думала Виктория. – Эх, видно скандала не избежать! Влипли мы в историю, Артур!
Она не сопротивлялась, когда парень завязал ей глаза и попросила: не надо заклеивать рот, я не собираюсь кричать. И тащить не надо – вполне могу передвигаться сама.
– Да тут черт голову сломит. У хозяина странные вкусы – апартаменты супер-люкс! – похититель подхватил её на руки и судя по тому, как долго он карабкался, пыхтел и отдувался – путешествие было нелегким.
Шум карнавала остался где-то позади, сильно пахло водорослями и бензином. Потом шаги стали гулкими, и затхлый воздух погреба охватил её липкой сыростью, едкий дым защекотал ноздри. Верзила опустил девушку на пол и облегченно вздохнул: – Готово, хозяин. Надеюсь я не спутал, это она?
– Она. – ответил незнакомый голос. – Иди прочь. Свободен. Нам вначале придется серьезно поболтать. – Мужчина захохотал, и Виктория поняла, что он пьян. Ее руки поднялись сорвать с глаз повязку, но были удержаны стальной клешней. Он сознательно причинял ей боль, выкручивая кисти.
– Если хочешь ещё пожить, слушайся меня. Когда скажу – откроешь глаза. Стой смирно. – Незнакомец сбросил с плеч Виктории куртку и, не отпуская её рук, прильнул к её шее и губам. Она рванулась, но зря – зубы впились в её кожу.
– Ну что, узнала? – отпустив её, мужчина зашагал прочь. цокая металлическими подковами по каменному полу, скомандовав: – Смотри! – он снова залился истерическим хохотом. Виктория сорвала повязку и в ужасе оглянулась – темный сводчатый зал, похожий на склеп, освещают два чадящих черным дымом факела. В центре на возвышении, рядом с каким-то каменным саркофагом восседает странное существо в звериной шкуре, опоясывающей голый торс, грубых скованных металлическими бляхами сапогах и двурогом золотом шлеме.
– Не ожидала? Забыла своего Лиффи? А вот я – все помню. – он подошел к ней вплотную и дыша в лицо прошипел: – Все!! – Виктория с трудом узнала в нелепо костюмированном мужчине Клифа Уорни и поняла, что он не был пьян. Хуже – темные расширенные зрачки, дрожащие руки, сумасшедший смех, исколотые вены – он находился под воздействием наркотика, переходя в стадию агрессивности. Виктория сжала кулаки, почувствовав в ладони что-то твердое – она все ещё сжимала подарок Ингмара – черный агатовый шар, помогающий сосредоточиться.
– Я помню все, и не собираюсь прощать долги. Ты отреклась от Братства, ты нарушила присягу, ты предала нашу веру. Ты заслуживаешь казни. Но Двурогий Бог щедр – я дарую тебе ночь любви, ночь очищения, рождающую смерть… – Лиффи наступал, спина Виктории уперлась в холодную стену. Дверь была далеко, а за дверью – тот узкоголовый орангутанг.
– Не надо, не надо, прошу тебя! Я не хотела предавать тебя. Меня заставили, принудили… – она старалась заговорить его, незаметно продвигаясь к выходу и резко извернувшись, толкнула дверь. В ней стоял, широко расставив ноги, верзила.
– А, ты предпочитаешь пройти очищение втроем! Еу что же – Карг будет непротив – Клифф кивнул парню и тот скрутил за спиной Виктории руки. Из ладони девушки выпал и тяжело покатился черный шар. Лиф рванул тонкий шифон, платье упало к её ногам. Как в страшном сне, в горле Виктории застрял крик.
– Ты уйдешь отсюда живой. С моим плодом во чреве, вернее в крови. Чудесный мальчик – тебе нравится это имя – ВИЧ? Сможешь наградить им жениха. – Лиффи снова захохотал, сбросив шлем. Виктория с ужасом омерзения увидела струпья на его бритой голове.
– Карги, ты любишь своего сыночка? Твоему Вичу три годика, он старше моего на год. Вот видишь, Инфинита, ты сможешь жить очень долго. – Клифф расстегнул пояс, сбросив шкуру с абсолютно обнаженного тела. Как видишь, я готов. Бесконечность! Инфинита – Бесконечность. Бесконечность – со спидом в крови! Дьявольски эффектный финал!
Она, наконец, закричала, но было поздно, два разъяренных самца набросились на нее, как изголодавшиеся звери. Виктория отбивалась изо всех сил, удесятерившегося ужасом, и даже не поняла, почему взруг завалился на бок, тихо охнув Карг. Лиффи приподнялся и тут же отлетел в сторону, отброшенный резким ударом. Над Викторией склонился смуглый юноша, одетый в роскошный костюм восточного принца. Смоляные брови под белой чалмой озабоченно нахмурились, глаза, осененные густыми ресницами, смотрели восхищенно и нежно:
Вы не пострадали, Антония? – Он бережно приподнял девушку, и сдернув с плечей широкий атласный плащ, закутал её.
– Вы не узнаете меня, Тони? – принц сорвал полоску наклееных усов и широко улыбнулся. – А так?
– Ваше Высочество, что делать с этими двумя – мужчина в темном домино показал в сторону Уорни и Карги.
– Что хотите. Я отнесу её в катер… А этих… – он посмотрел через плечо на голых пленников. – По-моему, в таком виде они как раз доставят удовольствие полиции. – юноша хотел поднять Викторию, но она встала сама.
– Благодарю вас, Ваше Высочество, вы спасли мне жизнь. Я почти не успела перепугаться – вы явились как раз вовремя, как в сказке. – Она оперлась на его руку, посмотрела в прекрасное, гордое и в то же время мальчишеское лицо.
– Вы поедете со мной, Антония? Мне так много надо вам сказать… Я примчался сюда из Парижа, чтобы, чтобы предложить вам… Ах, я не могу беседовать в этом подвале, вы дрожите, Тони! Скорее, катер ждет нас… – Виктория не колебалась. наверняка, этот юноша хороший знакомый Антонии. К нему почтительно обращаются подданные. Вот только как узнать имя? Во всяком случае – он спас её и теперь помощь. Она поплотнее закуталась в атласную накидку и смело шагнула на борт катера.
Здесь было тепло и уютно. Юноша по-арабски сказал что-то штурману и пояснил: – Мы едем ко мне. Вам надо придти в себя. Вы будете в полной безопасности. Мы сообщим о вашем местопребывании господину Шнайдеру и успеем обдумать ситуацию. А главное… я умоляю вас выслушать меня… театральный костюм незнакомца, его живописная красота и робость, смешанная с всплесками подавляющей властности – все это развеселило Викторию. Кроме того – она спаслась, избежав страшной казни! – Боже – Виктория коснулась того места на шее, в которое впились зубы Лиффи. Ведь СПИД передается через кровь! Пальцы нащупали болезненное место.
– Что у меня здесь? Этот сумасшедший хотел заразить меня спидом! юноша развернул её к свету, рассматривая поврежденную кожу и вдруг лизнул её.
– Простите, Тони. Здесь синяк, и я хотел проверить, нет ли ссадин.
Кожа гладкая и не прокушена. Но вы не ранены в других местах? Мы должны осмотреть все тело! – Виктория поспешно запахнула плащ.
– Нет. нет! Они не успели. Вот только сильно скрутили руки. – она протянула на свет кисти, рассматривая запястья. – Все в порядке.
Благодарю Вас…
– Вот уж и не предполагал попасть в такое сраженье сейчас жалею, что мало поддал этому певцу – надо было ему шею свернуть – он с досадой махнул кулаком. – Вы знаете, Тони, я ведь удрал из Парижа. Отец бережет меня как зеницу ока. Здесь я поселился под другим именем, и дома никто не знает, что я в Венеции…, Ах – да, я все расскажу вам дома, но сначала накормлю. Нет – прежде всего вы примете горячую ванну с восточными целебными снадобьями… Нет, нет, да что я начнем с крепкого кофе!
Бейлим, встретившись c аэропорта Марко Поло с детективом Дюпажем, снял скромную виллу на окраине Венеции под именем господина Шаки-торговца. Презентацию он посетить не смог, и прием в Палаццо д'Розо так же инкогнито обязывало к скромной жизни заурядного туриста. Поэтому господин Шаки-торговец, переодетый в костюм индусского паши, вместе с Дюпажем следил за перемещениями Антонии. Можно было, например, пригласить девушку в какой-нибудь винный погребок или маленький ресторанчик, посидеть неузнанным среди костюмированных посетителей и объяснить Антонии все. Во-первых, что намерен сделать её принцессой, а во-вторых, что Феликса Картье надо отправить в отставку и чем скорее, тем лучше. Бейлима не очень тревожила возможность получить отказ от Антонии, как и реакция отца на будущую невесту. Непохоже, что его арабские родственники очень симпатизируют европейским манекенщицам. Но постепенно все можно уладить – чудесное превращение в судьбе Максима давали ему веру в благорасположение Фортуны, симпатизирующей своему любимчику. Ведь не все же мальчишки из российских подворотен оказываются сыновьями эмиров. И не какой-то там "концептуалист" Картье должен заполучить в жены самую красивую женщину мира! Не зря же таким победным образом устроился эпизод с Уорни и далеко неспроста…
Пока они с Дюбажем курсировали по каналу возле дворца в нанятом катере, гости Фолио Сквартини уже, видимо, успели приступить к пиршеству с балконов и терасс взлетали фейерверки, из раскрытых окон доносилось пение скрипок, веселые голоса, смех, журналисты на лодках с голодными, ждущими глазами караулили разъезд гостей, и принц в сотый раз проклинал необходимость конспирации. Если бы не отец, да не шпионящий вечно Амир сидел бы сейчас Бейлим Дали Шах во дворце за пиршественным столом, подстерегая момент уединиться с Антонией для разговора к какой-нибудь картинной галерее или библиотеке. Уж закоулков в этом дворце полно – что стоят одни розарии! Великий Аллах, как она была прекрасна, выпархивающая из гондолы прямо в руки ливрейских лакеев – легкая, белоснежная, с развевающимися кудрями!
К катеру Бейлима, покачивающемуся на волнах с отключенным мотором, приблизилась темная лодка и кто-то позвал принца по имени. Через секунду через борт перемахнул одетый в темное домино мужчина и решительно осадил бросившегося ему наперехват Дюбажа.
– Довольно, господин детектив. Вы уже упустили все, что могли…. сказал он и властно приказал штурману: – Быстрее, объезжаем дворец слева, а теперь вон за тем ободранным катером! Да постарайтесь не упускать его из вида – здесь такая толчея! Выше Высочество, нам необходимо остановить похитителей, увозящих сейчас в неизвестном направлении Антонию Браун!
Амир успел как раз вовремя. Проследовав за принцем в Венецию, он мгновенно оценил обстановку и она ему не понравилась. В городе скрывался Клифф Уорни, пользующийся в последние годы очень дурной славой. Амир, попавший в двойственное положение, поступил так, как он должен был поступить, потому что ещё шесть лет назад, в день гибели Ванды сделал свой выбор: он прежде всего человек, а потом уже – слуга. слуга Хосейна Амир Сайлах должен был оградить принца от контактов с французской манекенщицей. Человеку же Амиру была далеко не безразлична судьба этой девушки – дочери его Ванды.
В эту последнюю их встречу Ванда, руководимая материнским инстинктом и, видимо, предчувствуя свою гибель, рассказала Амиру тайну своей дочери, попросив его о покровительстве.
– Ты очень сильный. Позаботься о Тони. У этой девочки будет непростая судьба.
С тех пор Амир издалека "приглядывая" за Тони, был удивлен неожиданным увлечением Бейлима, украсившего свои комнаты изображениями Антонии. Что это – странная догадка крови, распознавшая под обольстительным обликом, вылепленным Динстлером, родные черты – черты женщины, повторившей его мать? Но ведь Бейлим видел Светлану лишь на большом фото, стоявшем на солнечногорском кладбище и доставленном "похитителями" в усыпальницу эмира вместе с прахом матери.
Чем больше задумывался Амир над хитросплетениями судьбы, тем сильнее, казалось, чувствовал властную руку, направлявшую его свыше. Он ни секунды не колебался, ринувшись вместе с принцем по следам увезенной из дворца девушки. На какое-то время они потеряли из вида катер похитителей, нырнувший между стоящими в гавани суденышками, и чуть было не опоздали. Выбив дверь подвала, Амир отбросил ударом ноги горилоподобного громилу и представил возможность принцу разделаться с Уорни. А затем целомудренно покинул подвал, уведя Дюпажа. наверняка, это спасение сыграет в пользу Бейлима. К тому же – девушка была совершенно нага. Восхитительно нага! Да, принца мог бы понять любой мужчина.
Следуя за Антонией по Венеции, Бейлим не рассчитывал на такую удачу. Приключение с Уорни увеличило его шансы. Теперь он – спаситель красавицы и вправе рассчитывать на ответное чувство.
Пока Виктория принимала ванну, он раздумывал какое платье из своего гардероба ей предложить и вдруг спохватился, что кроме свитера с джинсами, пары рубашек и карнавального костюма не имеет здесь ничего. Ну значит свитер с джинсами, а завтра к услугам Антонии все лучшие магазины города. Девушка вышла из ванной в махровом халате, входящем в хозяйский сервис, с распущенными мокрыми волосами.
– Я как блохастая собачонка, которую подобрали на улице и долго отмывали в душе. Полчаса терлась мочалкой и разглядывала себя в зеркале – тьфу-тьфу! Действительно, удалось сухой выйти из воды.
Образ собачонки напомнил Бейлиму давнишний детский эпизод, когда они вместе с Викторией отмывали в тазу подобранного беспризорного щенка. Странно, почему он уже несколько раз за этот вечер вспоминает покойную сестру? Когда лизнул шею Антонии (подобным образом когда-то достала соринку из-под его века Виктория), и потом – при входе в подъезд дома, освещенный тройным фонарем с одной подбитой лампочкой (вдруг всплыл совсе подъезд, на верхней площадке которого Виктория снежком останавливала текущую из его разбитого носа кровь.) Снег, вонючая лестница, Виктория – как далеко это все, как невероятно давно это было… Да и было ли вообще? Она исчезла, растворилась в туманной дали его строгая, бескомпромиссная Виктория, как исчезли все эти милые далекие лица.
– Скоро утро, я так устала… Может быть, отложим разговор до завтра? Только вначале я позвоню Шнайдеру. Он то, наверняка, не спит. – Но телефон в гостинице не отьвечал, и Виктория отправилась в отведенную ей спальню.
– Теперь, действительно, некуда торопиться. Отсыпайтесь, Антония – он поцеловал и задержал в своей её руку.
– Только… Вы позволите мне исполнить свой мужской долг, Тони? – И заметив, как недоуменно поднялись брови девушки, добавил:
– У меня нет слуги, но я должен охранять гостью. Поэтому буду спать у вашей двери. Со стороны коридора. Естественно, Виктория рассмеялась.
Этот юноша очень нравился ей. В рубашке и джинсах, он казался совсем мальчишкой и неуловимо напоминал Максима – кудрявой головой, ресницами? Или чем-то еще… Да, ведь и Максиму уже лет восемнадцать. Доведется ли встретиться – думала Виктория, стараясь заснуть. Из Америки она следила за сведениями о странах арабского Востока и даже начала догадываться, что наследник Хосейна Дали Шаха, учащийся в Париже, может оказаться её преображенным братом. Впрочем – опасность восточный убийц ушла в прошлое, и она даже перестала сторониться всякого смуглого арабчонка, попадавшегося ей в
Университете… Значит Максим в Сорбонне. И этот принц сказал, что сбежал из Парижа! А как его все-таки зовут? Виктория вскочила и осторожно приоткрыла дверь. На полу, подложив под щеку кулачок и свернувшись клубком, спал кудрявый мальчишка, шевеля пухлыми губами. – Макс! – вырвалось у нее, но она тут же зажала рот ладонью. А потом, опустившись на колени, пристально вглядывалась в смуглое лицо. Высокие скулы, нос с горбинкой, узкий, породистый овал лица – нет… Но это кулачок, это ухо, эта кудряшка у виска. Виктория не могла ошибиться. В распахнутом вороте рубашки поблескивал знакомый шестигранный медальон. Максим! Она еле сдержалась, чтобы не растормошить спящего и не броситься к нему с объятиями… Господи, она же Антония и этот мальчик влюблен в нее! Что делать? Как выдержать роль в этом спектакле?.. Бежать! Бежать к Шнайдеру, завершить всю эту историю, а потом разыскать Максима в Париже… Виктория натянула карнавальный костюм принца, последний раз взглянула на спящего и выскользнула в холл. Дверь открыла легко. За порогом моросил дождь, предвещая хмурый, темный рассвет.
