Текст книги "Умереть, чтобы жить"
Автор книги: Людмила Бояджиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
Через две недели сыграли свадьбу. Банкет решили устроить в «Вестерне», поскольку ресторан принадлежал строительному концерну Михаила и там все ещё работали бывшие подружки Ани.
Ей, действительно, хотелось явиться сюда в качестве гостьи, мало того, – королевы бала.
Встречал молодоженов пышно, с оркестром, шеренгами расступившихся гостей, забрасывающих эффектную пару цветами.
– Прямо сдохну от зависти! Вот же классно пристроилась… Может, и нам подфартит? – чуть не плакала малышка Ольга, разглядывая невесту.
– Не фиг губы распускать. Такая пруха одной из миллиона выпадает. Аньке повезло – значит, мы выпадаем в осадок, – испортила её расчеты Лида.
– Ты бы хоть приличными манерами овладела, как госпожа Венцова, а потом уж и её счастью завидовала, – как обычно в своем жанре выступила Гулия.
Девушки в этот вечер были свободны и выглядели как с подиума парижского сезона высокой моды. Никто не пригласил своих кавалеров в расчете на гостей-бизнесменов.
– А Карлос где? – небрежно поинтересовалась Аня.
– Здесь крутился. – Лида дохнула вином в Анину щеку. – Сюрприз готовит. – Она посмотрела на часы. – Ой, мне ж поручено украсть невесту… Слушай, исчезнем минут на десять?
– Сейчас, предупрежу Мишу…
– Ни в коем случае! Ты что?! Идем втихаря, будто в туалет.
Девушки прокрались в гримерную.
– Переоденься по-быстрому!
– Ни к чему это, Лид. Мне и так неплохо.
– Ань, умоляю, – вот твое бывшее платье. В нем теперь Женька танцует, но я его в химчистку носила, честное слово! Натягивай живенько. Сергей сейчас свет врубит, и мы все предстанем на сцене с поздравлениями и подарками под предводительством Пушкаря. Мы – в вечерних туалетах, а ты – в балетном. А потом снова все это нацепишь. – Лида осторожно взяла облако фаты и подняла над своей головой. – Обалдеть можно!
– Лучший миланский салон свадебных туалетов. Известный модельер. Платье – в единичном экземпляре! – закружилась Аня. Пышные юбки взметнулись, заполнив всю комнату белым вихрем. – Господи, как же я счастлива! Как я люблю вас, девочки!
Аня привычно освободилась от пышных нарядов и облачилась в коротенькое розовое платье, сделанное к номеру «Мамба» – тому самому, что они с Карлосом готовили по видеокассете фильма «Грязные танцы».
– Вот здорово, пошли! – Одобрила Лида. – Это символ! Символ балета, варьете. Пушкарь специально заказал розы нежного кораллового цвета. Ровно сто штук – я видела, в его кабинете с утра стоят.
…В который раз Аня вышла в ослепительный свет прожекторов, но не для того, чтобы развлекать гостей. На сцене уже толпился персонал «Вестерна» с букетами дивных роз. Вовремя закружились световые зайчики, грянула запись из «Лав стори». Пушкарь протянул руку в темноту и на сцену вспрыгнул Михаил. Молодоженов завалили цветами и наградили Аню шуточным дипломом «Почетная прима-балерины „Вестерна“». Вручал документ откуда-то появившийся Карлос. Он поцеловал Ане руку и чуть-чуть подмигнул ей – она поняла: все в порядке, дружба жива.
Потом Аня оказалась в зале, а на сцену выкатили презент от шеф-повара – трехэтажный торт, увенчанный, как и полагается, фигурками новобрачных. Затем торт переместился в зал и молодые разрезали его на куски. Засновали официанты, романтический блюз сменила ритмичная мамба и кое-кто из гостей потянулся, пританцовывая, на площадку среди столиков.
– Внимание, сюрприз! – Прожектора обратились на сцену, высветив одетого в смокинг Карлоса. Двигаясь четко и быстро, подобно тореро, он сбросил пиджак, одним движением высвободился от бабочки и рванул ворот белой сорочки. В темноту покатились крохотные пуговицы. Еще секунда, и он в зале! Подхватив Аню, послушно, как всегда, в танце с ним, протянувшую руку, Карлос поднял её в высокой поддержке и поставил на сцену.
Танец начался сам собой, но никогда, наверно, партнеры столь самозабвенно не отдавались музыке. Слитые танцем в единое целое, они стали символом вечного притяжения мужчины и женщины, торжества молодости, физического совершенства, любви. И, конечно, неувядающего праздника кабаре.
Аня танцевала свою радость. Впервые за все эти дни ей удалось рассказать о ней, выразить её в ликовании раскрепощенного, растворившегося в музыке тела. Ее партнер не был конкретным человеком, связанным некогда с ней узами мучительно-странной любви. Сейчас охваченную страстью юную женщину обнимал идеальный возлюбленный, единственный, которому она отдавала свою жизнь.
Пританцовывая, гости отбивали ладонями ритм и взвыли от восторга, когда в финальном порыве Карлос на руках вынес партнершу в зал и поставил её перед мужем – пылающую от радости и волнения.
– Ну ты даешь, новобрачная! Не рано ли хвостом крутить? – С широкой улыбкой приветствовала Алина вернувшуюся за столик Аню.
Щеки танцорши горели, она встревожено подняла глаза на Михаила и увидела радостное, любящее лицо.
– Ты сокровище, девочка. – Он взял руку Ани, на которой поблескивал свадебный подарок – сапфировый перстень с бриллиантами, – и поцеловал её. Если я разорюсь, жена всегда прокормит меня. Завтра же заключим контракт с «Фоли Бержер», – улыбался Михаил гостям. – Кстати, я не успел сказать, друзья, через час у нас самолет. Гавайи ждут влюбленных!
Прямо из ресторана, где ещё шел свадебный пир, молодожены умчались в Шереметьево и отбыли из зимней Москвы на вечно солнечные Гавайские острова. Здесь Аня поняла, что значит быть любимой женой очень состоятельного человека. Вообще – стало хоть как-то ясно, почему так нужны деньги. – Для полной свободы в осуществлении любых прихотей. От коллекционного вина фантастической стоимости, до персонального рейса в Рим или в Париж. Не говоря уже о неугасающей благосклонности всех, кто встречался на их пути метрдотелей, шоферов, агентов, летчиков, официантов, пляжного фокусника.
Две «медовые» недели Аня провела в узком кругу людей избранных, одаренных всеми привилегиями судьбы. К этому невозможно было привыкнуть и все время приходилось щипать себя за руку, подтверждая реальность происходящего. И ещё Аня поняла, что такое страх. Она стала просыпаться ночами, прислушиваясь к дыханию мужа, леденела на знойном причале, пока он испытывал на волне новые водные лыжи, обмирала от ужаса, если Михаил пропадал из поля её зрения где-нибудь в парижских переулках или в зарослях тропического парка. В Москве стало ещё хуже. Все время приходили сообщения о новых жертвах среди крупных предпринимателей. Боязнь за жизнь Михаила стала навязчивой идеей молодой жены.
30Прошел ровно год с того дня, как Михаил назвал Аню невестой. А Так же быстро отгорел короткий январский день и на заснеженный лес опустились синие сумерки. Аня сидела в гостиной одна, нетерпеливо следя за стрелками огромных напольных часов. Она уже несколько раз заходила в столовую, где на пять персон был накрыт ярким бельем от Версаче массивный резной стол. В центре два канделябра с лимонными свечами в тон цветов, доставленных утром с посыльным. Цветы от Михаила, уехавшего чуть свет, а вот как они называются, никто не знал. Похожи на маленькие кувшинки, облепившие длинные змеистые глянцево-зеленые стебли. Но пахнут не болотом, а цитрусовой свежестью. Так приятно зимой окунуть лицо в золотистую южную благодать!
Аня огляделась, пытаясь увидеть окружающую её роскошь теми удивленными глазами, которыми смотрела на этот дом в первый раз. к благополучию привыкаешь легко, но даже теперь, через год, ощущение чуда не проходило. Возможно даже, она слегка свихнулась от счастья и стала постоянно улыбаться, часто брала в руки разные предметы в своем доме и подолгу ощупывала их, как дикарь, попавший в супермаркет.
Но что стоило бы все это без Михаила?
Молодожены предполагали отметить юбилей помолвки в семейном кругу, но Алине невозможно было отказать. А когда Аня заикнулась, что хотела бы видеть и Карлоса, Михаил посмотрел на неё тяжело и строго. Коротко отрезал: «Лишнее». Конечно, он имел основания быть резким. Аня давно рассказала, как была влюблена в Карлоса, как странно рассталась с ним. Причину сложностей взаимоотношений, конечно, не объяснила. Какая разница, кто разлучил их женщина, мужчина, рок, инопланетяне?
Михаил удивительно лояльно отнесся к этому эпизоду её жизни, да и вообще он совсем не старался превратить жену в собственность, ограждая её от друзей и общения. Аня не захотела бросить работу в лицее, Михаил не настаивал. Он сам частенько был занят чуть ли не сутками, но мобильный телефон связывал их. Аня знала, чем занят её муж, какие бумаги принесла ему на подпись секретарша и как прошел совет директоров. Михаил звонил всегда вовремя, не заставляя жену волноваться. Так что же произошло на этот раз?
Он задерживался на полчаса и даже не предупредил об этом. Аня решила: через пятнадцать минут она сама начнет розыск. Включила музыку и постаралась отвлечься, отгоняя преследовавшие её видения – автоматные очереди, взорванные машины, выстрелы в затылок…
В камине жарко горел огонь, но её знобило и наряд, надетый впервые, показался слишком легким. Это было то самое голубое, чешуйчато-перламутровое платье, которое преподнесла Ане мать ко дню рождения. Августовский праздник не получился, зато на следующий день явился Михаил – и началась сказка.
Сигнализация у входной двери замигала – во двор въехал кто-то, знавший код пропуска. Это могли быть только супруги Южные. Аня встряхнулась, уверенно выпрямила спину – совсем уж не следовало демонстрировать Алине патологическое беспокойство. Она не поймет. По убеждению мадам Южной, если мужчина задерживается, – значит, у бабы. Если слишком щедр или скуп – завел другую. Пунктуален и заботлив – старается замести следы.
– Да пойми ты, тюфтя, – внушала она Ане. – Будете друг на дружку дышать, когда стукнет по семьдесят-восемьдесят. Покой и болезни единственная забота. А пока внутри все трепещет – нет такой силы, чтобы мужика к бабе надолго привязать. И наоборот.
– Не правда. Мне другого не надо.
– Это как раз понятно. Ты, голубушка, в нем не мужика, а короля ценишь. Который тебя, замарашку, рядом с собой на престол посадил.
– Ну ясно, по формуле: из грязи в князи. Неравный брак.
– Почему это? Товар-деньги-товар. Ты молоденькая, привлекательная, эффектная. Михаил может купить себе любую игрушку или целый магазин для демонстрации своей удачливости… Согласись, любовь – это совсем другое. Алина сделала такое лицо, что сразу стало ясно – ей, только ей одной дано любить и быть любимой по-настоящему.
«Представляю, какое удовольствие получит сейчас Алина: я сижу с вымытой шеей, стол накрыт, а муж – потерялся», – подумала Аня, распахивая дверь. Старательно натянутая радушная улыбка сменилась удивлением. Денис протянул букет и большую коробку.
– Осторожно. Там какие-то невероятные бокалы. То ли Людовик XIV, то ли XVI. Линка просила предупредить – в горячей воде не мыть. Ты счастлива?
– Проходите… – Аня заглянула за широкие плечи Дениса. – А где супруга?
– Черт знает что!.. Не поверишь. – Денис распахнул зеркальный шкаф и повесил дубленку. – Сам похозяйничаю. Так вот, – выехали вместе. Только из двора, она за живот хватается. Съела, говорит, осетрину у «Максима». Они там с Динкой обедали. Ну, оставил свою стонущую «половину» дома. – Денис вошел и огляделся. – Свободен, красив, голоден… Н-да… обстановка интимная. Майкл прячется?
– Скоро будет. Тебе что налить?
– Я сам обслужусь, не суетись. – Денис принес бутылки из бара на маленький столик у камина, уютно уселся в глубокое кресло и предложил Ане. – Давай согреемся. – Он прислушался: – Звучит незабвенное «Естедей». Ценю. Классическая лирическая попса.
Откинув голову на высокую спинку, Денис смаковал вино и разглядывал Аню прищуренными дерзкими глазами. Звонок телефона показался оглушительным. Она сорвалась с кресла, но тут же овладела собой, подошла с неторопливостью первой леди, взяла трубку и повернулась к Денису спиной. Вырез на платье оказался шокирующим, притягивающим взгляд. Совершенно голая, красиво выгнутая спина с чуть выступающими бугорками позвонков и нежной выемкой в пояснице, переходящей… Вдруг что-то произошло – из гордой эта влекущая спина превратилась в обиженную. Женщина слушала и коротко произносила: «Да! Да. Да…». Положив трубку, она вновь выпрямилась, вскинула руки, поправила высоко на затылке сколотые гребнем волосы. Обернулась с улыбкой на устах. Странной улыбкой:
– На сегодня я тоже свободна. Во всяком случае, на ближайшие два-три часа.
Денис не понял, что за интонация прозвучала в её словах – обида, скрытое беспокойство, призыв?
– У Михаила Сигизмундовича заболел животик? – Трагически ахнул он. Какое несчастное совпадение.
– Очередной приступ деловой активности. Ты же понимаешь, любимая работа, бизнес. После того, как Миша пережил «наезд», он как одержимый борется за свои права. Мне это нравится, хотя я боюсь И не все понимаю.
– Что ж тут понимать? Мы – партнеры. Один – увлеченный и ответственный – сражается за процветание концерна. Другой – ленивый ловелас – сидит в это время у камина с его женой. А боятся не надо – Наш Мишутка зверь хищный, сам кого хочешь прижмет.
– Ты сегодня злющий. Я же знаю: шутом прикидываешься, чтобы не кусаться. – Аня пристально посмотрела в красивое, некогда столь притягательное лицо. – С Михаилом не ладите?
– Холодно… не угадала. Хотя, верно – зол, раздрызган, завистлив синдром амбициозного неудачника. Но с господином Лешковским никаких потягушек нет… Майкл – крепкий мужик. Понимаешь? Опереться можно, но не дай Бог поперек дороги встать… Ты с ним лучше не спорь.
– Мы никогда не спорим. Муж только намекнул – и я Карлоса не пригласила.
– Не любит твой благоверный голубеньких. И красных, и коричневых…
В гостиную заглянула Верочка:
– Что ж за стол не садитесь? Есть примета – как сядешь, сразу опоздавшие явятся.
– Правда. – Аня поднялась. – Пора приступать. Садись, мам. Я сама разогрею рябчиков.
– Ни в коем случае! – Верочка отказалась от пододвинутого Денисом стула. – Есть не хочу. Пока готовила – напробовалась. Мешать не буду, лучше у себя телевизор посмотрю.
– Отдыхай пока Михаил не явится, а вы, господин Южный, открывайте шампанское, – невесело распорядилась Аня. – Может, действительно, кто-нибудь прибудет.
Денис наполнил бокалы и встал:
– Разрешите произнести?.. Ладно: может, я и полное фуфло, но дама, что сидит напротив меня – бриллиантик. Нет – бриллиантище! Ой, ослепну. Сверкай, малышка. Оправа не так уж и важна. По большому счету, за тебя! Позвольте? – Щелкнув зажигалкой, он зажег свечи. Потом быстро выключил большую люстру. – Предполагалась, насколько я понял, такая мизансцена, хозяюшка?
– Точно. Торжественный ужин для двух любящих пар.
– Сдается мне, что осталась одна и уж точно, любящая… ну, ты знаешь, как я к тебе всегда относился…
– Ешь. Не пойму, отчего ты пьян? Мелешь чушь.
– Пьян от волнения. Не поверишь, – давно ждал подходящего случая. И вот. – Денис развел руки, словно охватывая пространство с зыбкими тенями, искрящимся хрусталем, желтыми цветами в низких вазах и сидящей напротив молодой женщиной. – И вот – он настал – тот самый момент истины.
– Давай, лучше помолчим, пожуем. Карпы в сметане. – Аня не подняла глаз от тарелки. – Можно подавиться рыбной косточкой… А можно и по физиономии схлопотать. Ведь я тоже давно ждала случая… Ах, извини… кто старое помянет – тому глаз вон. Признаюсь только: наивная девочка была жутко влюблена в дачного соседа Дениса, который как-то дождливой ночью выловил в луже обомлевшую глупышку и привез к себе. Она была счастлива. Это было давно и не правда. Все.
– Нет, не все… Странное у тебя представление о любви, детка. Ты проводишь ночь со своим Ромео, первую девичью ночь. А на следующий день, узнав, что его прихватили менты, – исчезаешь.
– Что?! – Аня уронила нож.
– Еще сказала что-то про подонка, замешанного в грязных махинациях. «Подонка, от которого тебя тошнит». Я это хорошо запомнил, – скрипнул зубами Денис. – Алина мне все точно изобразила. Ей-то я наверняка нравился. Очень старалась девочка вытащить из беды бедолагу и успокоить. Ее отец все связи задействовал. Мой тоже. Но я и попался-то по-глупому. Разобрались, отпустили. Ты уехала, и Алина не дала мне умереть от отчаяния… я как-то сознательно путал вас, чтобы усилить кайф или приглушить боль. Тогда, на чердаке, я воображал, что сжимаю в объятиях тебя. И потом, когда предложил руку и сердце Алиной. Как же вы фантастически были похожи…
– Перестань. Я не слушаю. – Аня зажала уши ладонями. – Ложь, клубок лжи. Не знаю и не хочу знать, кто запутал ниточки. Ясно одно – прошлое не вернешь, да и ни к чему. Я только теперь поняла, как счастлива. Счастлива, что все сложилось именно так, что рядом со мной Михаил. Ведь Алине с тобой не сладко, Ромео.
– Это удар ниже пояса… – Денис поднялся. – А, знаешь, ты права – не стоит ничего ворошить. Пусть будет лишь миг «между прошлым и будущим». Ослепительный миг! Снег вокруг и рядом фантастическая женщина, называющая меня, пусть лицемерно, другом… Могу я попросить тебя об одной услуге, нежная? Поставь тот танец, что был на свадьбе.
– Вальс? «Лав стори»?
– То, что ты танцевала на сцене в розовом платье.
– Не знаю, где эта запись. Давно забросила куда-то. У нас с лицеистами другая программа. – Подойдя к музыкальному центру, Аня перебирала диски. Оркестр Джеймса Ласта, Поля Мориа устроит? Михаил любит старые мелодии, то, что было модно в семидесятых.
– Помню, помню: «Мельницы моей мечты», – прислушался Денис. – Потанцуй со мной.
– Ты не умеешь.
– Тогда просто постой рядом. Положи руки на плечи и постой. Можешь закрыть глаза, если мой вид так невыносим. А я тихонько помечтаю.
– Во что ты играешь, не пойму. Увы, мне это совершенно не интересно. Аня подошла и положила руки на его плечи. – Не заблуждайся, чисто благотворительный жест.
– Пусть так… Пусть… Пусть милостыня, подачка…. – Запрокинув голову, Денис медленно покачивался. – Только не уходи… Когда вы танцевали мамбу с Карлосом… Ты – в розовой, взлетающей юбке… Черт!.. Мне стало плохо. Вернее, слишком хорошо. Извини за натурализм – я не мог встать из-за стола, уж слишком откровенно топорщились брюки.
Денис прижал к себе Аню. Она вырвалась, чувствуя, как её бросило в жар. В одном этот ловелас, действительно не солгал – он хотел её.
– Тебе не кажется, что ты сильно опоздал? – выключив музыку, Аня села на диван. – Я пригласила тебя в гости и не хочу наговорить гадостей. И вообще – наш ужин на двоих слишком затянулся. – В подтверждение её слов часы гулко пробили одиннадцать раз.
– Прости. – Денис сел у её ног. – Буду твоим псом. Послушным, ласковым… Хочешь, гавкну? – Он лизнул её ладонь.
– Когда-то я мечтала о большой рыжей собаке. – Аня удержалась, чтобы не погладить растрепанные русые волосы. Странно, но ни отвращения, ни злости этот изолгавшийся ловелас у неё не вызывал. А может, все, рассказанное Денисом, правда? Злодейка Алина тогда передернула карты и увела у наивной Нюшки легкомысленного возлюбленного. Замяла историю с милицией, да и Денису ничего не сказала про похороны тетки в Туле. Провела обоих. Пусть торжествует. Мудрая судьба вознаградила наивную Анюту за обиды и слезы.
– Ладно, принимаю твою версию насчет давних событий в Ильинском. У меня-то была совсем другая… Как я мучилась, считая себя брошенной… Нет, молчи… – Она зажала рот Дениса. – Ничего не надо больше объяснять. Потому что теперь ничего, ты понимаешь, – ничего не имеет никакого значения. Ни чердак, ни мамба, ни рыжая собака. Все было лишь прелюдией – сумбурной, запутанной. Вступлением к настоящей взрослой жизни… Важно только одно: сегодня я ждала Михаила, чтобы сделать ему подарок. Я скрывала свою тайну целую неделю – а это было так нелегко!
– Чем можно порадовать нашего туза? Перекупила швейцарский банк, начала строительство виллы на Лазурном берегу по его детским рисункам?
Аня улыбнулась с сияющей торжественностью: – Я беременна!
Денис посмотрел ей в лицо абсолютно трезвым, но совершенно странным взглядом. Ане показалось, что в карих глазах мелькнул ужас.
– Не-не может быть…
– Отчего? Мы ждали этого с первого дня.
– Аня! – Взяв её руки, Денис прижался к ним щекой. – Наверно, это все равно здорово…
– Глупый, ты мечтаешь, чтобы все женщины рожали только от тебя? Но Алина, кажется, не торопится.
– У неё был выкидыш в Швейцарии. Потом она сделала аборт – не от меня. Боюсь, с наследниками у меня возникнут проблемы.
– Ну-ну… медицина сейчас может все. Почти. Надо только захотеть и заплатить, – ласково успокоила Аня.
Денис поднял злое лицо:
– Я бы дорого дал, чтобы ты сейчас избавилась от этого ребенка. Скажи, кому и сколько я должен заплатить за это?
– Сумасшедший! Мерзкий, наглый подонок! – Оттолкнув Дениса, Аня поднялась. – Уходи немедленно! Я больше не могу тебя видеть!
– Уйду. Может, навсегда. Но сначала сделаю то, что должен был сделать раньше… – Он встал против нее, прочно расставив ноги, стиснув кулаки, будто собирался драться. – Ты должна знать правду о человеке, от которого мечтаешь иметь ребенка…
– Уходи! Сейчас же… – тихо проговорила Аня похолодевшими, жесткими губами. Сердце бешено колотилось – наружу рвалась ярость; на себя – за то, что позволила Денису ещё раз стать мерзавцем. На него, за то, что он этой ситуацией воспользовался, торопясь испоганить её счастье.
– Никогда, никогда больше не появляйся на моем пути.
Денис схватил из шкафа дубленку:
– Не появлюсь. Но умоляю: не будь идиоткой – сделай аборт.
Широко развернувшись, Аня отвесила первую в своей жизни пощечину звонкую и страшную, как выстрел.
