Текст книги "Мир под крылом дракона"

Автор книги: Людмила Гетманчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Я вздрогнул. Этери я знал не очень хорошо, её воспитанием занимался советник вместе с моей женой. Но для брата это будет ударом, он по-своему любил девочку. Узнать о гибели еще двух иллинок было больно.

– Продолжайте, Тарис.

– Прошу прошения за плохие вести. Но это, к сожалению, еще не всё. Перед смертью Ваша племянница была избита, и король Кентор знает, что это сделал Ваш советник. Во время нападения пострадал второй сын короля – получил иглу со снотворным. Король в бешенстве, нам это грозит разрывом дипломатических отношений и, возможно, войной. Здесь подробный отчет о событиях в Левонии и послание короля.

Тарис достал письма и передал их мне с поклоном. Я положил их на стол за моей спиной, повернулся и успел заметить улыбку Дина: "Не переживай, все не так страшно, как кажется. Оживлять?" Я кивнул.

Фресто моргнул, дикими глазами посмотрел вокруг и закричал:

– Что это значит! Мне больше не доверяют! Я тебя предупреждал, Правитель, что случится, если ты не послушаешь меня?!

Я подошел вплотную к советнику. Да он просто сумасшедший! Почему раньше никто не замечал, что с ним что-то не так? Глаза с расширенными до предела зрачками не могли принадлежать нормальному иллину.

– Фрестондин! Долгие годы ты был моим другом, советником и братом. Но сейчас я не узнаю тебя, но, тем не менее, готов выслушать твою точку зрения. Говори!

Я успел сделать всего два шага назад, когда за дверью послышался топот бегущих ног и звон клинков. Дин подошел к двери и выглянул в коридор. Что он сделал, я не заметил, так как в этот миг тонкий стилет вылетел из руки Фресто в моем направлении, но Тарис успел раньше, он сбил меня на пол в прыжке и принял удар на себя. Тайлы мгновенно выкрутили руки и бросили, визжащего от ярости, советника на пол. Альдинир крикнул:

– Не убивать! – и подлетел ко мне.

Он аккуратно переместил посла на пол и положил его на живот. Под правой лопаткой Тариса торчала рукоятка ножа. Я попытался встать, но левая рука не слушалась, и запястье неестественно вывернуто. Перелом. Атрес помог мне сесть, и я увидел, как Дин резким движением выдернул стилет и прижал рану ладонью, останавливая кровь.

– Атрес, помоги, нужно его раздеть!

В руке тайла появился небольшой нож, и он быстро, но аккуратно, разрезал одежду Тариса острым, как бритва, лезвием, стараясь не задеть кожу. Дин отстранил меня, когда я пытался одной рукой помочь снять рубашку. Он прав, Атрес проделал это намного быстрее.

Предатель бился в руках державших его тайлов, выкрикивая проклятия в мой адрес.

Я встал, придерживая поломанную руку здоровой, пошатнулся – закружилась голова. Боль, слабая вначале, теперь накатывала волнами, пульсируя в месте перелома.

– Нол, усыпи советника. Нет сил слушать эту грязь. – Тайл достал иглу из своего арсенала и, придавив коленом плечо дергающегося Фресто, быстро вонзил её советнику в шею, тот дернулся, но справиться с двумя охранниками не смог. Нол подождал, пока снотворное не начнет действовать, и ослабил нажим.

– Свяжите его. И в темницу.

– Подождите, выходить из комнаты пока нельзя. – Дин прижимал к ране посла кусок порванной Атресом рубашки. Кровь уже не текла, но на губах Тариса появилась красная пена, когда он, прикоснувшись к руке стоящего рядом с ним на коленях тайла, прохрипел:

– Письмо…. Тебе. В кармане…. Прочитай. Ты меня понял?

Атрес слегка сжал пальца Тариса:

– Да, я понял. Я прочитаю, обязательно, не нужно говорить, берегите силы, все будет хорошо.

Телохранитель поискал в карманах, нашел письмо и засунул его под куртку. Тарис следил за ним, а когда письмо оказалось у Атреса, облегченно вздохнул и закрыл глаза.

– Кровь я остановил, рана не смертельная, вашим целителям вполне под силу справиться с остальным. Ниэль, покажи руку, – Дин подошел ко мне, разрезал рукав одолженным у тайла ножом и осторожно прикоснулся к перелому. Я почувствовал жар, идущий из его пальцев, и боль исчезла. Дин прощупал руку, соединяя кости предплечья. – Не повезло, но регенерация у вас хорошая, за неделю заживет. Моя сила не очень хорошо согласуется с вашей магией, но я могу сделать воздушный кокон, который не позволит костям разойтись. Правда, руку ты чувствовать не будешь, но до прихода целителей доживешь.

– Спасибо, Дин, – мне стало легче, голова перестала кружиться, и я вспомнил, о чем хотел спросить: – А что произошло в коридоре?

Бог засмеялся:

– Идем, покажу. Только не удивляйся, я тут слегка пошалил.

Дин открыл дверь, но не дал нам пройти. Воздух в галерее переливался всеми цветами радуги, и в этом многоцветном тумане застыли фигуры сражающихся тайлов, один – замер в прыжке в момент атаки, его противник выронил меч из раненой руки, и оружие, не касаясь пола, повисло в густой, как патока, дымке. Ожерелье из капель крови блестело рядом. Слева испуганная иллинка жалась к окну, а справа во временную ловушку угодили охранники. В напавших я узнал телохранителей советника. Всё-таки успел позвать на помощь, гад!

– Что с ними?

– Ничего страшного, я просто остановил время в галерее.

– Они живы?

– Подожди, не мешай. Мне нужно уменьшить контур.

Туман начал сжиматься. Сначала ожили воины справа, я махнул им рукой, и они побежали к нам.

– Светлый правитель! С вами все в порядке?

Потом иллинка у окна медленно опустилась на пол, с ужасом глядя на Дина, пассами рук управляющего временем. Бог повернулся и подозвал Атреса:

– Беги за целителями. А вы, – он обратился к моим телохранителям, – будьте готовы поймать раненого.

Охранявшие кабинет тайлы обмякли. Кровь брызнула на стену, зазвенел упавший меч, и один из них стал опускаться на пол. Его успели подхватить и аккуратно положить. Во временном коконе остались только телохранители советника. Три фигуры в сером, с развивающимися белыми волосами и искаженными яростью лицами. Как могло произойти такое, как присягнувшие мне на верность иллины смогли переметнуться на сторону предателя? Чем он их подкупил? Тем временем Дин «разморозил» первого, того, который висел в воздухе, и слегка толкнул его ладонью. Этого хватило, чтобы тайл упал на пол, где на него навалились сразу трое верных мне воинов и быстро связали по рукам и ногам.

Кабинет опустел. Раненого унесли целители, мне наложили повязку, бывшего советника вместе с его телохранителями отнесли в темницу. Атрес стоял у стены и иногда прикасался к груди, где под кожей камзола лежало письмо. Я видел, что ему безумно хочется узнать, что в нем, но в моем присутствии он не решается достать конверт.

Дин обвел взглядом царящий вокруг беспорядок. Перепачканные обрывки одежды, пятна крови на светлом полу, перевернутое кресло и лежащий под письменным столом стилет – всё напоминало о произошедшей здесь трагедии.

– Как ты думаешь, Ниэль, твой брат уже пришел?

– Думаю, да.

– Тогда мы можем идти, здесь нам больше делать нечего. Не люблю запах крови и предательства.

Едва мы вошли, Керто бросился ко мне:

– Отец! Что с твоей рукой?

– Перелом, ничего страшного, не волнуйся, сын.

Только сейчас я заметил капли крови на белом ковре, настороженный взгляд Трисса, меч, который он не успел убрать в ножны, царапину на щеке сына. Один из иллинов сидел на полу, перевязывая раненного охранника. Когда он поднял голову и посмотрел на меня, я замер – это был мой младший брат. Как же давно мы не виделись, мне стало стыдно, что я сразу его не узнал. Ларинель кивнул мне и продолжил накладывать повязку на плечо тайла.

Трисс мысленно ввел меня в курс дела. Оказалось, что сначала напали на них, но предатели не успели довести начатое до конца и убежали. Думаю, Фресто позвал их на помощь, по времени совпадает, и они атаковали мою охрану у кабинета. Слава богам, что Керто не пострадал!

Дин обратился к моему брату:

– Вы сами справитесь?

– Да, охраняйте лучше Правителя, а я уже закончил. – Лар закрепил край бинта и встал.

– Уже все позади, изменники обезврежены, – я подошел ближе, – ему нужно к целителям.

– Немного позже, целители заняты, – напомнил Дин.

Лар вытер руки от крови остатками чей-то рубашки и повернулся ко мне.

– Здравствуй, Правитель!

– Здравствуй, брат!

– Зачем вызвал? Я уже говорил тебе неоднократно, что в ваших с Фрестондином играх участвовать не буду. Очень сомневаюсь, что ты позвал меня, чтобы поговорить о братской любви.

– Нет, наши с Фресто, как ты сказал, игры сегодня закончились. Он пытался меня убить. Твой друг Тарис прикрыл меня собой.

– Он сильно пострадал? – заволновался Лар. Боже мой, мне же еще предстоит сказать брату о гибели его дочери! Но вслух я сказал:

– Рана серьезная, но жить будет. Целители сейчас им занимаются.

Дин, не желая вмешиваться в наш разговор, сел рядом с Керто на диван и расслабился, вытянув ноги и прикрыв глаза. Облик тайла, в котором бог находился до сих пор, стек с него, как вода, и вот уже человек усталым голосом просит моего сына принести стакан воды.

Рука Атреса потянулась к мечу, я мысленно приказал всем оставаться на своих местах. Брат тоже дернулся было что-то сказать, но, придерживая его здоровой рукой за плечо, я продолжил говорить:

– Фресто сошел с ума и поднял мятеж. Твой вызов сюда к этому не имеет отношения. С тобой хотели поговорить по другому поводу, – я перевел взгляд на Дина, который как раз допил воду и отдал стакан Керто. – Светлокрылый Альдинир, позвольте представить Вам моего брата Ларинеля.

Лар вежливо поклонился.

– Приветствую Вас, Властелин! Позвольте полюбопытствовать, чем вызван интерес к моей персоне?

– Позволю, но немного позже. Интерес действительно имеет место быть, но всему своё время. Ниэль?

– Да, Светлокрылый?

Бог поморщился:

– Сюда спешит иллина в сопровождении двух тайлов. Подозреваю, что это твоя жена, и она в ярости. Ты с ней разберись тут, а я пока посижу на балконе. Керто, Лар, давайте не будем мешать вашему Правителю общаться с супругой.

Они скрылись за пологом цветущих лиан как раз в тот момент, когда дверь распахнулась, и в столовую ворвалась Аминда. Трисс пропустил её, и закрыл дверь перед самым носом тайлов.

– Ниэль, что происходит?! Почему мой брат арестован? Как ты посмел так поступить со своим советником и другом!

Я, молча, смотрел на искаженное ненавистью и злобой лицо красавицы. Да, Аминда очень красивая, даже для иллинки, но эмоции делали её лицо отталкивающим, уничтожая гармонию. Спокойно сел в кресло, устроил поврежденную руку на коленях: место перелома дергало болью, и я не имел никакого желания разбираться еще и с Аминдой. Моя жена, как дикая кошка, ходила туда-сюда по ковру, в ярости сжимая кулаки. Наконец, или ей это надоело, или мое молчание не входило в её планы, но она остановилась передо мной воплощенным укором. Какая экспрессия!

– Я желаю знать, где мой брат? – по слогам процедила сквозь зубы Аминда.

– Во-первых, здравствуй, дорогая, а, во-вторых, сядь и успокойся. Я слишком устал, чтобы терпеть твою беготню.

– Как ты смеешь! Я твоя жена, а не комнатная собачка, которой можно скомандовать «сидеть»!

– Я не буду с тобой говорить, пока ты не сядешь и не возьмешь себя в руки.

Она демонстративно отодвинула стул и села напротив меня, выпрямив спину и всем своим видом выказывая недовольство.

– Твой брат пытался меня убить, – я услышал, как скрипнули её зубы. – Я не советую тебе становиться на его сторону, в противном случае я не посмотрю на твой статус жены правителя и посажу в соседнюю камеру. Что-то подсказывает мне, что ты была в курсе всех его планов.

Аминда подскочила и, вцепившись обеими руками в подлокотники кресла, наклонилась ко мне, вынуждая откинуться на спинку.

– Только попробуй мне что-нибудь сделать, и твой любименький сыночек сразу узнает, кто его настоящий отец!

Я пристально смотрел её в глаза, пытаясь понять, как может мать так ненавидеть собственного ребёнка. Похоже, Дин прав, и нас нужно лечить.

– А кто его отец? Говори, чтобы я знал, насколько сильно ты можешь ударить собственного сына?

– Ха-ха-ха! Ты хочешь, чтобы я выдала последнее оружие против тебя! Не выйдет! Как жаль, что Фресто промахнулся!

– Он не промахнулся, пострадал другой иллин, так что твоего брата будут судить со всей строгостью.

Аминда взвыла и со всей силы ударила меня по повязке на руке. От страшной боли в месте перелома потемнело в глазах, и накатившая дурнота помешала мне в полной мере осознать, как мои телохранители подскочили и скрутили Аминду. Её тайлы бились в запертую дверь, но Трисс, как командир отряда, приказал им оставаться на месте, под страхом обвинения в мятеже. Лар подбежал ко мне за мгновенье до того, как я потерял сознание от болевого шока.

Как долго я находился в беспамятстве, не знаю. Очнулся в спальне, на моей огромной кровати. Я лежал с краю постели, рука, заново перевязанная, на подложенной под неё подушке, уже почти не болела. С другой стороны полулежал Керто, мой брат сидел, облокотившись на резной столбик, к которому крепился балдахин, а Альдинир оседлал стул, сложив руки на его спинку – они тихо разговаривали. С моего места было видно окно, где, на подоконнике, устроился молодой тайл. Голова откинута назад, рука с уже прочитанным письмом свесилась вниз, и слезы блестят на щеке.

Во рту пересохло до горечи, моя попытка попросить воду закончилась неудачей – из горла вырвался хрип, но сын меня услышал.

– Дин, отец очнулся!

– Хорошо, давно пора. Хочешь пить?

Керто сорвался с места и побежал к столу, где всегда стоял кувшин с водой. И только удалив жажду, я смог сказать:

– Куда вы её дели?

– Прости, я слегка погорячился, – ответил Лар, криво улыбнувшись. – Не сдержался.

– Что?

– Дал ей по морде, давно мечтал это сделать.

Дин засмеялся:

– Керто, прости, я не хочу обидеть твои чувства, все-таки она твоя мать, но Аминда это заслужила, уж поверь. Никогда еще, за все мои семь тысяч лет, я не сталкивался с такой грязью. Я считал её память, пока вправлял сломанный твоим дядей нос. И тоже немного не удержался. Подтер её память, но в этом есть и положительные стороны, я получил информацию, которую она вряд ли бы выдала добровольно. Ничего, она еще молодая, перевоспитается, слишком сильным было влияние её брата. Так что легкая амнезия ей только на пользу. А вот Фресто я заберу с собой, пусть послужит на благо своего народа. Да, так и сделаем!

Керто, наконец, поставил пустой стакан, который он сжимал так, что косточки пальцев побелели. Мальчику тоже пришлось нелегко. Я нашел в себе силы встать и подойти к сыну.

Обнял его здоровой рукой.

– Отец, – Керто помолчал минуту, прежде чем решился задать вопрос: – Это правда, то, что она кричала? Что я не твой сын?

– Да, это правда.

Мой брат вскочил с постели, ударил кулаком по стене и замер, прислонившись лбом к теплому дереву. Мы все на него посмотрели.

– Дрянь, какая дрянь! Мало того, что она сделала с моей дочерью, так еще и собственного сына не пожалела.

– С Этери все в порядке, она у меня в гостях, – успокоил нас Дин.

– Как? – это все, что смог прошептать. Ну и денек!

– Я, собственно, из-за неё и пришел. Король перед вашим посольством разыграл целое представление, вместо неё похоронили другую девушку. Но все остальное, правда – Фресто её избил, мой сын тому свидетель, он и привез Этери ко мне. Так что Лар, собирай вещи, твоей дочери нужна забота и поддержка отца. Ты пойдешь?

– Да, Властелин.

– Вот и договорились.

Трисс мысленно спросил, пускать ли моего секретаря, он просит об аудиенции. Я пересел за стол и разрешил впустить Риэля, молодой иллин влетел в столовую, куда мы все перешли из спальни, споткнулся, вызвав смешки охраны, и, едва не налетев на сидящего возле меня Керто, затараторил:

– Светлый Правитель! С вами все в порядке? Ой, простите меня, но народ волнуется, посмотрите в окно. Все только и говорят о покушении на вашу жизнь. Я не знаю, что им сказать! Все произошло так неожиданно, а у меня нет никакой информации! Главы семей волнуются и собираются в зале для совещаний, а на Священном поле уже столько иллинов! Это же просто ужас, как мы это переживем? Если бы я знал заранее….

Альдинир засмеялся первым, Керто уронил голову на стол, даже всегда невозмутимые тайлы не выдержали. Бедный секретарь оказался не в курсе, что на Правителя готовилось покушение, и он оказался неподготовлен! Какой кошмар, его не предупредили!

– Риэль, – я решил прервать монолог секретаря, пока он не опозорился окончательно. – Помолчи немного и подумай, что ты сейчас сказал!

Иллин замер с отрытым ртом, и только теперь до него дошло, что смеются-то над ним. Он резко покраснел:

– Я пойду, да…. Подумаю, хорошо? Я Вам не очень нужен, Светлый Правитель?

– Иди, иди и можешь всем рассказать, что я жив и здоров, – я покосился на перевязку, – ну, относительно здоров. И мой наследник тоже. И пусть Главы домов задержаться, у меня есть для них информация. А остальным так и скажи: "С божьей помощью нам удалось избежать переворота", – Дин кивнул, продолжая смеяться, – "предатели схвачены и понесут наказание".

На каждое моё слово секретарь кивал головой, я даже испугался, что она у него вот-вот отвалится.

– Иди! И завтра утром жди меня в кабинете, будем работать. И распорядись насчет обеда, это в первую очередь. Ты все понял?

– Да, светлейший, уже бегу.

Когда дверь за ним закрылась, я позволил себе рассмеяться.

– Ниэль, это же просто шут, а не секретарь! Может, ему стоит переквалифицироваться?

– Нет, Дин, он просто еще очень молод, всего сорок пять, единственный его недостаток – избыток старательности. Но с возрастом это пройдет, я надеюсь.

Дин вдруг замер, прислушиваясь к чему-то, потом вскочил и вышел на балкон. Через мгновенье рядом с ним появился женский силуэт. Девушка, как мне показалось, повисла у Дина на шее и поцеловала его. Смеясь, они вошли. Я встал и толкнул Керто, от удивления открывшего рот.

– Я же просил тебя посидеть дома, – на ходу проговорил Дин, целуя свою спутницу в макушку.

– Я соскучилась. Дети разлетелись, а ты тут застрял. Ну что, все проблемы решил?

– Еще нет, как раз собирался с тобой посоветоваться.

– Так советуйся, вот она я!

Я с восторгом смотрел на богиню и не мог налюбоваться. Дин развернул её лицом к нам:

– Знакомьтесь, моя жена Лиза!

Она подошла и протянула руку, которую я с величайшим почтением поцеловал.

– Вы Правитель эльфов? Как вас зовут?

– Ниэль, о прекраснейшая.

Богиня засмеялась:

– Дин, а мне нравиться такое обращение. Давай, ты тоже будешь меня так называть?

– Ни за что! Еще нос задерешь…

– А это кто? Ваш сын, Ниэль?

Керто наконец закрыл рот и низко поклонился.

– Да, великолепнейшая, это мой сын. Его зовут Керто.

– Какой милый мальчик! Немного похож на нашего Дария, ты не находишь, Дин? Он в молодости тоже был таким…. непосредственным и восторженным. Так что у вас за проблема, может, я могу помочь?

Я предоставил Дину ввести жену в курс дела. Она устроилась с ногами на диване и следила за мужем, который жестикулируя, ходил по ковру и рассказывал о наших бедах.

– Я правильно поняла, вас нужно объединить с темноволосыми дроу и беловолосыми тайлами. А что тут сложного? Дин, пока тайлы будут приходить в себя, пусть Ри пришлет отряд молодых здоровых дроу для охраны Правителя, и прикажет им охмурить ваших эльфиек. А тайлы – это те красавчики, которые стоят у дверей?

Лица моих телохранителей засияли, а когда богиня встала и подошла к ним, чтобы получше разглядеть, они даже дышать перестали.

Богиня внимательно рассмотрела Трисса, затем подергала Нола за косичку, погладила Атреса по голове, прошептав "Не печалься, все будет хорошо" и сказала:

– Этих – срочно переженить! Половину на эльфийках, половину – на дроу. И не спорить со мной! – она пресекла попытку Дина её перебить. – А я, со своей стороны, помогу…. Или я не Богиня плодородия? – и она нежно прижала руку к животу. Тонкая ткань её белого платья обрисовала слегка располневшую талию беременной богини.

– Лиза, ты прелесть! – Дин поцеловал жену и проводил её к столу. – Ниэль, мы сегодня будем обедать или нет?

Оказалось, что помощники с подносами уже давно ждут под дверью, просто Трисс так растерялся, что забыл их впустить. Пока они накрывали на стол, мы вышли на балкон. Вокруг дворца бурлила толпа иллинов. Заметив меня, они радостными криками приветствовали своего живого и невредимого Правителя.

Мы вернулись за стол, Дин сам помог своей жене, пододвинув её стул, затем сел сам, и тут же стал открывать многочисленные блюда с едой. Богиня внимательно рассматривала тарелки, а потом жалобно спросила:

– А соленых огурцов у вас нет?

– Должны быть, только…. Трисс, пошли кого-нибудь за огурцами.

После обеда Боги собрались домой. Мы договорились, что за Фресто и моим братом Дин придет завтра, а сейчас им захотелось размять крылья.

Мы спустились вниз и, в сопровождении тайлов, сквозь толпу иллинов прошли на Священное поле. И там иллинам выпало счастье наблюдать настоящее чудо. Белый дракон и изящная золотая дракона взвились в воздух, сделали круг над полем и полетели домой.

Я вздохнул – ну вот, чудеса закончились, и наступили трудовые будни.

Глава17

Продолжение банкета

Валериан

– И она думает, что я все это потащу на себе? – я с ужасом смотрел, как увеличивается гора вещей, которые моя драгоценная Розалинда собиралась взять с собой. Сначала это были три баула с одеждой – с ними я смирился, как с неизбежным злом. Но потом! Из дверей на террасу выплыли три красавицы – моя любимая, моя мама и свежеиспеченная теща. За ними, как хвост кометы – два десятка тяжело нагруженных слуг, со свертками, коробками, плетеными корзинами не пойми с чем, а последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, явилась статуя бородатого писающего мальчика, выкрашенная в отвратительно голубой цвет. Несли её три дракона, а значит, весит она не меньше ста пятидесяти фунтов. Они что – на меня её грузить собрались!? Хоть бы кто споткнулся!

– Сюда, сюда её ставьте, осторожно, не уроните. Плавно, вы что, не видите, куда ставите! Тут же коробка с посудой, аккуратней, не раздавите! – Теща явно вошла во вкус и командует слугами, как у себя дома. Хорошо, что мы сегодня улетаем, а в гости я её буду звать ну очень редко, только по большим праздникам, чаще – просто не выдержу!

Розалинда тоже крутилась волчком, проверяя, все ли упаковано правильно, и не забыла ли она еще что-нибудь. И откуда только силы берутся, после бессонной-то ночи. Нет, об этом лучше не надо, а то плюну сейчас на все и утащу любимую обратно в спальню, часа на два, как минимум. Я сунул руки в карманы, пока никто не заметил очень явных признаков моей любви к супруге. Нужно отвлечься.

– Линн, ты уверена, что все это тебе нужно?

Три женщины посмотрели на меня с одинаковым выражением на лицах – ну что может мужчина понимать в переезде?

– Милая, я категорически отказываюсь всё это тащить!

Линн, отряхивая руки от пыли, подошла ко мне и очень ласково посмотрела мне в глаза:

– Ну, Ри, зайка, мы же не можем оставить наши свадебные подарки? Это будет некрасиво по отношению к родственникам. А у меня еще крыло побаливает, – кокетливо улыбнулась жена и провела ладошкой по моей груди. О, боги! Опять! – Меня нагружать нельзя….

Я встал так, чтобы Линн прикрывала меня от любопытных взглядов своим телом.

– Линн, но эта куча вещей просто неподъемная! Как ты себе это представляешь? Я же не смогу взлететь! – взмолился я, начиная терять терпение.

Розалинда смешно сморщила лоб и, подперев подбородок кулачком, посмотрела на гору вещей.

– Статую мы привяжем на спину, потом вон те две сумки по бокам, веревку пропустим под животом и там подвесим баулы с одеждой, они легкие, просто объёмные. Ближе к хвосту – привяжем корзины с сервизом, который мне подарила твоя мама. А пальму ты понесешь в передних лапах, – закончила строить планы моя любимая и повернулась лицом ко мне.

– Пальму? Какую еще пальму…. – я застонал от бессилия. И тут из дверей на террасу вышел здоровый мужик с пальмой в серебряном горшке.

В ужасе я сделал два шага назад, ударился спиной об ограждение и едва не свалился вниз. Линн успела схватить меня за рубашку и дернуть на себя.

– Ри, зайчик, что с тобой? Ты побледнел.

– Мне плохо, я не хочу никуда лететь. Давай останемся тут? Я не выспался…

– Я тоже. – Ох, уж эта улыбка!

– И на завтрак мы опоздали, – я судорожно придумывал аргументы.

– Ну, так в дороге поймаем кого-нибудь…. – невозмутимо добавила жена.

– Как?! С пальмой в зубах и писающим голубым на спине?! – я уже почти кричал. Линн протянула руку и потрогала мой лоб:

– Милый, а у тебя нет температуры, что-то ты разгорячился не на шутку. Мама! – Обе мамы оглянулись на крик. – У Ри, кажется, температура.

Моя мама всплеснула руками:

– Бедненький, это у тебя от переутомления. – Слуги засмеялись. – Я сейчас папу позову – он тебя быстренько подлечит.

– Ой, что вы делаете, бездельники! – закричала теща, кидаясь к статуе, пошатнувшейся, когда нерадивый слуга зацепил её коробкой. – Он же сейчас упадет!

Вот он, мой шанс! Я тихонько колданул, порыв ветра нарушил шаткое равновесие, и злосчастная скульптура с грохотом свалилась на мраморные плиты террасы. «Ура», мысленно возликовал я, наблюдая, как разлетаются голубые осколки по всему полу.

– Ах! Как жаль! – только и смогла произнести моя драгоценная супруга, когда к её ногам прилетел отнюдь не маленький голубой пенис.

Я наклонился и взял его в руку:

– О, его лучшая часть цела и почти невредима. Возьмем с собой? – Не дожидаясь ответа, я схватил Линн в охапку и потащил подальше от горестно заламывающей руки тещи – это был её подарок. Не в силах больше сдерживаться, я заржал. Линн сначала дулась, но, когда я её поцеловал, оттаяла.

– Линн, ну неужели он тебе нравился?

– Нет, но нам его подарила моя мама…

– Зачем?

– Не знаю, – выдавила Линн, тоже начиная хихикать.

– Голубая мечта идиота!

– Ри, прекрати смеяться, на нас уже смотрят! – Линн выглянула поверх моего плеча.

– Не могу.

Именно этот момент выбрал папа, чтобы появиться на террасе. Заметив Властелина, моя любимая вздрогнула, и я, пользуясь моментом, прижал её к себе.

– Что тут происходит? – Что-то отец не в духе, интересно, от чего мы его оторвали? – И почему здесь такой бардак?

– Это не мусор, дорогой, это была…. как она называлась? – мама повернулась к теще.

– Ах, это была безумно дорогая алебастровая скульптура работы известнейшего скульптора Требыкара, эпохи династии Гритов, ранний постреализм.

– А-а-а! – протянул Властелин, делая умное лицо, – И где живет этот скульптор?

– Ваше величество! Он уже давно умер! Эта скульптура была бесценной, ах, я не выдержу, ужасно, ужасно, их было всего две во всем мире! Ей две тысячи лет! – теща промокнула платочком глаза.

– А что, собственно говоря, она изображала? – продолжал любопытствовать папа, рассматривая голубые осколки под ногами

Теща вынула из кармана платья записную книжку, открыла на нужной странице и зачитала вслух:

– Скульптура является автопортретом автора в момент отправления естественной нужды. Была установлена в купальне главного казначея короля Брославии и его кузена, Априхода Грита. Встроенная система труб позволяла использовать её в качестве рукомойника, а на левую руку вешалось полотенце. Относится к так называемому «голубому» периоду мастера.

Существует еще одна копия скульптуры, в розовом цвете, для женской купальни, но с дефектом – краник отломался, – упавшим голосом закончила читать мама моей жены. – Какое горе!

– Вот такой? – скорчив невинную рожу, поинтересовался я, достал из кармана алебастровый пенис и помахал им перед глазами тещи. Она, как коршун, налетела на меня, вырвала интересную деталь из моей руки и прижала её к груди.

– Я сохраню её, как память!

Властелин прикусил щеки, чтобы не рассмеяться вслух, а мама задом, тихо-тихо ушла с террасы.

– Я сочувствую вашему горю, но, – он посмотрел на отчаянно мотающего головой меня, – ничем помочь не могу.

Фу, я облегченно вздохнул.

– Я тут, Дин, уже иду! – отозвалась мама.

– Отведи нашу родственницу в столовую, будь так любезна. Ей срочно нужно выпить.

– Да, да, идемте, дорогая, – богиня подхватила сватью под руку и потащила за собой. – Я помогу вам, мы выпьем, поговорим, а может, хотите массаж? Мой массажист к вашим услугам…. – голос мамы постепенно удалялся.

И тут Властелин заржал, как конь.

– Линн, дочка, прости меня, я не нарочно.

– Ну что вы, Ваше Величество, я все понимаю. Моя мама иногда бывает излишне назойлива, но она моя мама.

Я притянул Линн к себе спиной и нежно поцеловал её в висок:

– Я закажу тебе любую скульптуру, какую ты захочешь, поставлю посреди спальни и прикажу покрасить в любой цвет по твоему желанию.

– Да-а-а? – протянула жена, игриво на меня взглянув.

– Кроме голубого! – Линн ткнула меня острым локтем в живот.

– Ой, хорошо, хорошо, но эту кучу я не понесу!

– И не надо!

Она, что, надо мной издевается?

– Как, ты передумала?

– Нет, но твой отец обещал перенести её сам. Не понимаю, почему ты решил, что это придется делать тебе? – Линн пожала плечами и отошла от меня.

– Так ты меня разыграла? – я погнался за ней, но Линн успела спрятаться за спину свекра и поворачивала его так, чтобы я не смог её достать.

– Дети, поставьте меня на место! – смеялся бог, впрочем, не делая никаких попыток вырваться из рук невестки.

Мама показалась в дверях:

– Лиза, спаси меня! – но это не помогло, наконец, я изловчился, поймал жену за руку и вытащил из-за папиной спины.

Папа не дал мне возможности расправиться с шалуньей. Улыбка на его лице стала еще шире:

– Ну что, вы готовы? Или у вас есть еще какие-нибудь незаконченные дела перед отлетом?

Линн посмотрела на меня – все прощальные слова уже сказаны, вещи – вот они, занимают почти половину террасы.

– Летим? – прошептал я.

– Летим! – кивнула головой моя красавица.

Папа дождался, когда, наконец, мы оторвемся друг от друга, и скомандовал:

– Тогда отойдите – я первый. – Он поцеловал маму, направился к багажу и на ходу начал преображаться.

Его тело потеряло резкость, исчезая в языках тумана. Нет, это больше похоже на холодный белый огонь, через мгновенье уже такой яркий, что глазам стало больно, пришлось зажмуриться и прижать лицо Линн одной рукой к своему плечу. Пламя рванулось ввысь и в стороны, захватив плиты террасы вместе с находящимся там грузом.

Мама стоит в дверях и с восторгом следит за тем, как огненный шар постепенно теряет яркость, радужный туман с более яркой сердцевиной разлетается брызгами во все стороны, и вот уже белый дракон расправляет широкие крылья, собираясь подняться в воздух.

И никаких следов багажа….

Мы с Линн переглянулись, разошлись в противоположные стороны и, обратившись, последовали за отцом. Патруль из восьми драконов взял нас в кольцо, и мы полетели на восток, в Дрейю. Надеюсь, Линн понравится её новый дом.