Текст книги "Страшно любимая (СИ)"
Автор книги: Любовь Штаний
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
Глава 11. Хортик из коробочки. Соня
Я уже упоминала, что по работе сталкивалась с демонами, да и дома, на родной планете, пару раз их видела, только это совсем не то. Поясню. Демонов во вселенной не так чтобы очень много, но и немало. Лично я знаю семь миров, где они обитают.
Судя по внешнему виду, папа Альберта принадлежал к одному из самых известных в космосе клану из восемнадцатого сектора. Общество у них иерархически-кастовое. Правящая каста – «он», высшая – «аз», боевая – «ле» и рабочая – «ма». Вроде бы есть и ещё, но мне известны лишь эти четыре, а уж за подробностями – к Мирте.
В реальной жизни я сталкивалась исключительно с представителями аз и ле. Представители касты аз, как женщины, так и мужчины, одевались всегда строго и дорого, учитывая требования этикета не только своей родины, но и места пребывания. Чаще всего они подвизались на ниве дипломатии или занимали руководящие посты. Управляли колониями, налаживали связи и тому подобное, а по слухам, и тайных служб не чурались.
Высшие всегда держались подчёркнуто спокойно, вежливо и были до хорта упрямы. Вывести из себя такого рогатого почти нереально, но если уж удалось – лучше даже не дышать и, если чего потребуют, исполнять немедленно и беспрекословно. Хотя, коли есть желание мгновенно превратиться в фарш, можно и повыделываться. В гневе аз себя совершенно не контролируют, а силищи у них прорва. До сих пор муссируется легенда про то, как пару веков назад доведённый до ручки демон в одиночку чуть ли не в пыль разметал три линкора ухарцев, осмелившихся напасть на подвластную ему колонию.
История там мутная. Вроде на лишённой атмосферы и живности планетке, расположенной в пустота знает каких закоулках Вселенной, добывали минерал, стратегически важный для империи демонов. Это не понравилось главенствующим в том секторе лукияски. Последние – раса весьма амбициозная, вездесущая и, по чести, неприятная во многих отношениях.
Увы, доподлинная подоплёка тех событий широким массам населения не транслировалась, зато в народе ходило множество версий. Вероятно, лукияски намеревались тихой сапой захватить лакомый кусок. Как знать? Слухи – это просто слухи. Но вот факт уничтожения внушительного звёздного флота запомнили очень хорошо, ведь линкор – это огромная сила. Кроме собственных орудий, у таких кораблей в брюхе от дюжины до полусотни звездолётов поменьше, плюс истребители, челноки…. В моей родной системе вообще ни одного нет, а тут сразу три!
Но при всей мощи аз, боевую касту составляли совсем не они. Демоны «ле» визуально казались куда сильнее, хотя таких вот поражающих воображение историй про них не ходило. Боевые демоны были крепкие, широкоплечие, с бугрящимися мышцами. Даже лица их внушали невольный трепет суровым выражением. Впрочем, тут дело ещё и в самих лицах – тяжёлые челюсти, выступающие клыки, рубленые черты.
Демоны, принадлежащие к «ле», работали преимущественно на силовые ведомства и одевались куда свободнее «аз». Демониц этой касты мне встречать не доводилось, а мужчины на работе носили штаны при голом торсе, и в особо торжественных случаях к этому добавлялись короткие жилеты или рубахи, но без пуговиц.
Так вот, к высшим демонам в строгих костюмах и к боевым во всём их полуобнажённом великолепии я уже привыкла. И те, и другие по-своему производили неизгладимое впечатление, но Альберт буквально убил наповал.
Мне показался необычным свитер, в котором он предстал перед нами на экране? Ха! Полукровка встретил нас возле последней ступеньки опустившегося трапа в новом образе, и выглядел почти шокирующе. И демон, и образ.
Изогнутые полумесяцем эбонитовые рога блестели, чересчур длинный нос с горбинкой казался верхом совершенства. Губы кривились в полуулыбке, а чернильно-синие глаза сверкали лукавыми искорками. Аж дыхание перехватило! В Альберте восхищало всё – густые брови, иссиня-чёрные волосы, собранные в высокий длинный хвост, спускающийся до лопаток, внушительная фигура и осанка победителя.
В общем – прямо герой-любовник из женского романа. Меня проняло. Впрочем, оно и понятно. Демоны для гуманоидных рас сексуально притягательны. Отчасти из-за внешности, но в основном из-за специфической ауры, напрочь отшибающей способность рассматривать их критически. Но, будто этого мало, фогги решил добить нас костюмом.
Нет, ниже пояса всё было в рамках приличий – кожаный ремень, узкие жемчужно-серые брюки из плотной ткани и лакированные белые ботинки. Если бы не самая популярная у его соотечественников цветовая гамма – почти традиционно. Зато рубашка меня сразила наповал.
Скроенная идеально по телу, застёгнутая на все пуговицы, с воротником-стойкой и широкими манжетами, в которых сверкали серым жемчугом дорогущие запонки. Ничего особенного? Если бы! Этот классический предмет гардероба был из кружева! Почти белое, ажурное, оно буквально светилось на фоне угольной черноты кожи полудемона.
Едва узрев сие чудо природы, я пошатнулась и встала как вкопанная. Челюсть медленно поползла вниз, алкая встречи с полом. К счастью, недремлющий Улянь неодобрительно зашипел и подтолкнул в спину. Словно очнувшись, я сглотнула и спустилась с лесенки навстречу фогги в кружевах.
Никогда бы не подумала, что мужчина в ТАКОЙ одежде может выглядеть сногсшибательно и ничуть не женственно. Напротив, нарочитая воздушность рубашки приковывала взгляд, подчёркивая внушительный разворот плеч и мощь полукровки. Хорошо ещё разбитое сердце гарантировало защиту от эфемерной вероятности влюбиться. Хоть какая-то польза от саднящей боли в душе.
– Рад приветствовать на своей территории, – обратился ко мне Альберт, галантно подхватывая ладонь и прикасаясь губами к внутренней стороне запястья.
Обычай отнюдь не демонический, кстати.
Выпрямившись, он перевёл взгляд на каха, стёкшего по трапу и разместившегося почти впритык слева от меня. После некоторой паузы полукровка вскинул смоляную бровь и поинтересовался:
– Вы пара?
– Нет!
– Да.
Мы с желейкой ответили одновременно, но совсем не в унисон.
– Да, – повторил Улянь скрипуче и фыркнул с насмешкой. – Правда, Онечка пока не осознала неотвратимости нашего союза. Она склонна к видизму и упорно не желает видеть во мне мужчину. В её понимании приличный лорри должен непременно обладать конечностями, позвоночником и лишь одной жалкой парой глаз.
– Это я-то видистка?! Я?
– Конечно. Ведь это ты ответила «нет».
Челюсть моя таки отпала, слова застряли в глотке. И что обидно – собраться с мыслями никто не дал. Прежде чем успела вновь обрести дар речи, со стороны Альберта раздалось укоризненое и очень искреннее:
– Онечка, как же вы так? Не внешность главное. Тем более, когда речь идёт об отношениях. Вы только посмотрите на своего спутника!
И столько осуждения было в его голосе, что я стушевалась и даже носом шмыгнула, а после посмотрела, куда было велено. Взгляду ожидаемо предстала бесформенная буроватая туша в кавернах и призрачное сверкание выпученных глаз.
– Весьма харизматичный и привлекательный лорри, – с намёком протянул Альберт, да так убедительно, что я снова забылась и даже попыталась представить себе поцелуй с желейкой в таком вот виде.
Вздрогнула, а фогги, словно не замечая этого, продолжил:
– Лянь, целиком и полностью поддерживаю ваши суждения. Увы, единомышленники встречаются на пути очень редко, и ещё реже предоставляется возможность спокойно пообщаться со столь уникальными лорри.
Подцепив меня под локоток, полудемон проделал то же с кахом и потянул нас обоих в глубь огромного, пропахшего химией помещения, заставленного аварийными и транспортными челноками, громоздкими ящиками, контейнерами и дюжиной разномастных звездолётиков от потрёпанных временем и судьбой до новеньких и блестящих.
Но всё это меня интересовало мало, ибо занимало другое – каким образом и за что именно полукровка умудрился «взять» Уляня? Какие «локотки» у болотной хихи? Там даже щупалец нет, не то что конечностей!
Воображение пасовало, зато любопытство ело поедом. Всю дорогу я пыталась незаметно изогнуться и посмотреть, за что держит каха Альберт. Увы, тщетно – только отвлеклась. И весь разговор мимо ушей пропустила, и дорогу не запомнила. Благо, Альберт по большей части обращался к желейке, а Улянь периодически ворчливо скрипел в ответ.
Уже слегка попривыкнув к звучанию голоса хихи, я почти не ёжилась. Вот парочку встречных лорри от души перекосило. Только мы их и видели! И там даже не пятки сверкали, а задницы, ибо убегали встречные ползком, хотя и очень быстро.
– Вот мы и пришли, – пророкотал демон, жестом приглашая войти в раздвижные эргономичные двери.
Краем глаза оценив их толщину и структуру, я внутренне подобралась. Без присутствия хозяина мы эти двери не только не вскрыли бы, но и не нашли.
Поверхность бронебойных створок едва заметно отливала перламутровым блеском. Несколько лет назад я бы на это не обратила внимания, но сейчас, поработав в дипломатическом крыле разведкорпуса, знала точно – такой эффект даёт только покрытие МК-176А и лишь в момент активации объекта маскировки. Через две целых и тридцать четыре сотых стандартных секунды после закрытия эти двери не отыщет ни один сканер, чего уж про глаза говорить?
Что характерно, это покрытие применялась исключительно на секретных объектах Союза, да и то не везде. Технология не так чтобы очень новая, веков семь уже, но как и где изготавливают МК-176А, не знал никто. Нет, кто-то точно знал, но не обыватели и даже не рядовые сотрудники Союзных организаций и спецслужб.
Плюс это очень дорого. Я сама лишь раз такое покрытие видела, когда мы с Роем доставили с одной из колоний древний артефакт. Как он туда попал – отдельная история, к моему изумлению отношения не имеющая. Но откуда у ПИРАТОВ такие технологии?
Неужели среди пары десятков самых приближённых и доверенных главе Союза лиц завёлся «крот»? Не верится. У них же на почве безопасности и конфиденциальности пунктик. Разнообразность проверок – от самых примитивных, вроде слежки, до ментальных сканирований и прочего – пропорциональна статусу сотрудника. Вот нас, рядовых работников, сканировали дважды в год и не слишком глубоко. Так только, на предмет нарушений законодательства. Но чем выше по карьерной лестнице, тем тщательнее и чаще проверки.
К примеру, начальника нашего отдела сканировали ежемесячно, а то и не по разу. И чтобы обеспечить соответствующую утверждённым правилам маскировку комнатке с сейфами временного пребывания предметов особой важности, он отправлял запрос на головную базу Союза. Лично! Притом босс до последнего понятия не имел, кого именно пришлют, и какими средствами маскировку будут обеспечивать.
Знаю, потому что тесно общалась с его секретаршей Донной. Мы с ней познакомились, когда я заступала на должность и оформляла документы. Поначалу общались ни шатко, ни валко, а подружились потом, одновременно записавшись на танцы. Я – чтобы поскорее освоиться с новыми возможностями меняющегося тела, а она… собственно, для того же. Только в её случае речь шла о послеродовом восстановлении.
К слову, рожала она от того самого начальника и приходилась ему законной женой. Большую роль в нашем сближении сыграло моё чувство к Рою, ибо кому как не Донне осознавать сложность процесса трансформации, если она сама кшорти, а её муж чистокровный оборотень из кошачьих?
Но что-то я отвлеклась, а ведь нам предлагали пройти в комнату, замаскированную от посторонних взглядов уникальными технологиями! Проще говоря, не в помещение, а в сейф. Даже если забыть о невозможности раздобыть МК-176А хоть сколько-нибудь законным путём, сам факт такого приглашения пугал до дрожи. Неужели фогги нас раскусил? Так быстро?
Колени стали ватными, во рту пересохло, но делать было нечего. Я криво улыбнулась и покосилась на Уляня. Тот, глядя перед собой, моргал безресничными веками и едва слышно шуршал, как будто где-то внутри его туши маленькая мышка бегала по сухим листьям и тихонько материлась. Уж не знаю, почему у меня возникла такая ассоциация. Лишённая мимики болотная хихи выглядела скорее задумчивой, чем насторожённой.
– Устраивайтесь, чувствуйте себя как дома, – подбодрил фогги.
Ках громко скрипнул нечто невнятное и перетёк через порог, а мне осталось лишь шагнуть следом за ним в огромную… спальню. Растудыть твою в корягу! В самом центре комнаты красовалась гигантская кровать, застеленная серым меховым покрывалом. Площадь лежбища и его месторасположение внушали трепет, перетягивая на себя максимум внимания, тем более после почти стерильного дизайна коридоров.
Усилием воли отвернувшись от постельного «монстра», я огляделась. Увы, зацепиться взгляду было попросту не за что. Ни предметов интерьера, ни картин – ничего. Мебели совсем никакой, кроме той самой кровати. Правда, стены расписаны веточками-листочками, но и только. Наверное, тут имелись скрытые шкафы, но в том-то и дело, что «скрытые».
Боковым зрением заметила, как бесшумно смыкаются створки входной двери, и уже через пару мгновений отыскать стык между ними стало невозможно.
– Почему именно спальня? – проблеяла я прежде, чем успела подумать о том, что и кому говорю.
Изначально мы с желейкой надеялись именно на это – остаться с фогги наедине и подальше от возможных свидетелей, но очень уж всё… неправильно и пугающе.
– А почему нет? – расплылся в улыбке явно довольный вопросом Альберт. – Это единственное место на корабле, где нам точно никто не помешает. Я ценю личное пространство и его неприкосновенность. Располагайтесь. Лучше сразу лёжа.
Он мотнул головой в сторону кровати и с решительным видом скрестил руки на груди. Что мне оставалось?
– Эм… А как же солёный осьминог? – нарочито радостно оскалилась я и остервенело захлопала ресницами.
– Осьминог? – руки Альберта сами собой упали, а вот брови напротив взлетели. – Какой ещё осьминог?
– Солёный, – с готовностью поянила и сделала пару шагов к лежбищу фогги. – Желательно с душком и перчицей.
Улянь едва заметно вздрогнул и потихоньку сместился чуть в сторону. Если смогу выбить Альберта из колеи, перетянув внимание на себя, ках таким макаром окажется за спиной у полукровки.
– Может, всё-таки фрукты и вино? – внёс своё предложение полудемон.
Я всплеснула руками:
– В постели без головоногого? Как ты себе это представляешь? К твоему сведению, я приличная девушка.
Полукровка смешался, моргнул, но почти сразу же подался вперёд, сверкнув глазами.
– И что ты с ним собираешься делать, интересно? Я никогда о подобном не слышал.
Я небрежно пожала плечами и фыркнула. Пожил бы Альберт пару годиков под одной крышей с фанатично увлечённой традициями сестрёнкой, и не такое услышал бы. Правда, обычай привлекать к постельным утехам головоногих бытует не у гуманоидных рас, а у рептилоидных аморфов из третьего сектора. Вроде бы он связан с необходимостью во время соития плотно и часто кормить мужскую особь для интенсивности процесса, а после окончания действа и женскую особь, чтобы она не слопала партнёра. Но я-то на аморфа ни капельки не похожа, так что даже если полукровка слышал об обычаях малоизвестного народа крохотной планетки, меня с ним связать никак не сможет.
Стараясь не смотреть в сторону желейки, я присела на краешек кровати, скрестив ноги. К моему ужасу Альерт оглянулся на Уляня, который уже почти перетёк ему за спину.
– А у тебя тоже интригующие запросы в сексе?
– Более чем, – скрипнул в ответ ничуть не смутившийся ках, пуская по телу мелкую рябь. – Правда, ума не приложу, зачем бы тебе о них знать.
– Я любопытен, – рассмеялся фогги, метнув в мою сторону быстрый пронзительный взгляд, от которого сжался желудок. Ни лукавства, ни игривости там не было и в помине. Прямо не взгляд, а стремительный и точный удар стилетом в самое нутро. Безжалостный, острый, холодный.
Я через силу улыбнулась и качнула ногой, а фогги, продолжил:
– Так куда вы направлялись?
Я невозмутимо качнула ногой ещё раз, позволяя Уляню отвечать. Авось скрипуче-булькающий голос подействует соответствующе. Пока мой подельник излагал заранее продуманную версию, лицо полукровки несколько раз едва заметно передёрнулось, но и только. А потом сзади раздался насмешливый голос:
– Забавная парочка. И ты не ошибся. Они здесь неспроста.
Я нервно вздрогнула и рывком обернулась. На противоположном конце гигантской кровати, прислонившись спиной к резной спинке, сидел маленький лорри в бесформенной хламиде удивительно глубокого синего цвета.
Глава 12. О нытье, упрямстве и дурости. Мирта
– Мирта… Ну, Мирта…
– Не сейчас.
– Ну, пожалуйста!
– Я занята. Подожди немного.
– Бородавочка наша зелёненькая, хочешь, я на колени встану?
– Нет.
Я упорно не поднимала глаз на Мефисто, который вот уже минут сорок ходил вокруг меня кругами и нудел.
– Мирта… Мирточка! Я готов целовать песок, по которому ты…
Я вздрогнула и с ужасом уставилась на кентавра. Всё понимаю, но приносить вассальную клятву, да ещё по традиционной формуле грейгов – это уже чересчур. Он обезумел? То ли мои вытаращенные очи повлияли, то ли остатки разума заставили опомниться, но копытный осёкся. Внимательно посмотрел на меня, почесал за ухом и отвёл глаза.
– Извини, погорячился, – покаянно сообщил он, но едва я с облегчением выдохнула, торжественно пробасил: – Я готов пол целовать, по которому ты ходила!
Вот идиот! И что теперь делать? Нет, заранее ясно, чего копытный ждёт от сюзерена, но мне-то на кой сдался кентавр в услужении? Тем более такой проглот? Представила себя исхудавшую, серую от усталости, измождённую из-за непрерывной готовки. В смысле я готовлю, а Мефистро всё сжирает до того, как хоть кусочек себе в рот засунуть успеваю. Да уж, с таким вассалом никаких кровных врагов не надо!
Впрочем, в космосе добрая половина традиций, обязательных к исполнению на планетах, действует весьма условно, а потом, если что, обращусь в Совет и вытребую отмены клятвы на основании невменяемости лорри, её приносящего. Отбрешусь как-нибудь. В сердцах мысленно плюнув, я пожала ушами и вернулась к прерванной работе:
– На здоровье. Хоть всё вокруг обцелуй, только не мешай.
– Договорились! Пошли! Я буду лобызать пол и не мешать, а ты займёшься действительно важным делом.
Вот же упёртый!
– Можешь начинать. Я через полчаса подтянусь.
Кентавр взвыл:
– Я сгину во цвете лет! Сжалься!
– Обязательно, но сначала завершу начатое.
– Ты не только страшная, но и жестокая женщина, – заголосил он пуще прежнего. – Вспомни о главном!
Я хмыкнула.
– О смысле жизни? – съехидничала, зарываясь в груду купленного на Подушке.
– Ну, Ми-ирта-а… Какой такой «смысл»? Глупость! Кому он нужен? Я про ужин!
Сэл разбирался с запчастями и странного вида приблудами, по случаю приобретёнными на базе, но тут не выдержал и, рыкнув, отвлёкся от своего занятия:
– Ты достал! Что за приоритеты такие? Нам всё бросить и теряя тапки бежать плюшки тебе лепить?
– Именно, – нытик переступил копытами. – Груз подождёт. Нам до казематов ещё лететь и лететь, успеете коробки свои перебрать. Неужели приступ трудового энтузиазма важнее страданий коллеги и друга? Вы ещё до выхода в подпространство убедились, что пересортицы нет.
Скрипнув зубами, механик с силой пнул один из ящиков. Внутри что-то глухо тренькнуло. Хвост с кисточками уже давненько зло хлестал своего хозяина по бокам, но до сих пор гарн сдерживался, а тут даже кулаки сжал и подался к Мефисто. Плохо.
Я торопливо выпрямилась и указала голодающему на часть груза, отложенную в сторонку:
– Чем нас отвлекать от дела, лучше перенеси продукты в стазисный шкаф. Мы скоро здесь закончим. Оглянуться не успеешь, а я уже буду на кухне. Пожалуйста, иди.
Увы, просьбе он не внял и открыл рот, чтобы поспорить, но внезапно трюм затопил утробный рык гарна. Низкий, злой и как будто даже материальный. Вот это сработало на ура! Миг, и кентавра как ветром сдуло.
– Ого, не знала, что ты умеешь так убедительно рычать, – похвалила я, не без труда подавив желание последовать заразительному примеру и тоже сделать ноги.
На комплимент Сэл не повёлся.
– Мирта, зачем ты ему потакаешь? Он же, едва звездолёт в подпространство вывел, сюда прискакал требовать свой несчастный ужин.
Я развела руками:
– Принимай лорри такими, какие они есть. И я не потакаю, а понимаю причины странного и раздражающего поведения. Что поделать, если у кентавров два желудка, не считая резервного? В степи еды не так много, чтобы табун каждый день ел вдосталь, вот и запасаются на чёрный день при любой возможности. Тем более вы тут довольно долго были на сухом пайке.
Сэл вернулся к своему занятию, хотя мечущийся хвост всё ещё выдавал раздражение.
– Это не повод так себя вести, – буркнул упрямо.
– Конечно, не повод. Это причина, – я улыбнулась. – И не забывай, что нам предстоит. Вкупе с остальным голод у Мефисто на нервах просто зверский. Кстати, исследователи физиологии этой расы утверждают, что именно голод стал причиной нескольких войн в родных мирах кентавров. Я с медициной на «отвали», потому суть процесса понимаю плохо, но точно знаю, что у кентавров на нервах и от недоедания что-то в голове перемыкает, они теряют способность мыслить здраво, а порой и вовсе ведут себя как психи. Потому не суди Мефисто строго.
Повертев пакет с зеленоватым порошком, я прикинула, можно ли его положить в ящик с другими травами, или перестраховаться? Вдруг герметичность упаковки где-то нарушена? Контакт этого вещества с несколькими из тех, которые я уже отложила, не безопасен. В результате всё-таки убрала в другой ящик. Лучше перебдеть, чем потом разгребать последствия собственной небрежности.
– Тебя послушать, так у всех есть причины вести себя по-идиотски, – утрамбовывая в мешок купленную одежду, недовольно пророкотал Сэл. – Нелька – влюблённый энергетик, Мефисто – оголодавший кентавр, Бонигар – отчаявшийся дош-ти, с капитаном тоже что-то не то, да и Фург в последнее время, мягко говоря, разумностью не поражает.
При упоминании о Роберте я рефлекторно напряглась и тряхнула подбородками. Вот только не надо сейчас о нём. У меня клятва неразглашения, Нелька, день рождения и вообще – нервы.
– Сэл, у любой расы есть свои слабые места. Как, впрочем, и у отдельно взятых лорри. Кто-то ведёт себя неадекватно в отрыве от энергетического поля родного мира, кто-то при контакте с конкретными химическими соединениями, кто-то на почве внутренних физиологических изменений. Да и адекватность – весьма размытое понятие.
– Но зачем этому потакать-то?
– В некоторых случаях, воюй не воюй, лучше не станет. Только силы потратишь и нервы. Всё. Я здесь закончила, остальное можно отложить на потом. Давай я тебе по-быстрому помогу и пойдём.
Уже через четверть часа мы болтали ни о чём по дороге на кухню, благо это у нас получалось прекрасно – легко и непринуждённо. С гарном вообще говорить – одно удовольствие. Он и слушает «вкусно», и сам много чего интересного рассказать может. Пока готовила ужин под его байки, поняла ещё одну важную вещь: наряду с прочими достоинствами, Сэл бесценен хотя бы потому, что при всей уравновешенности способен на время изгнать из кухни Мефисто.
Когда первое, второе, компот и плюшки на два дня поспели, я валилась с ног от усталости. Готовить на такую ораву – не фунт изюма. Но, увы, потом ещё пришлось снова спускаться в трюм и развозить покупки по местам. Запчасти – в мастерскую Сэла, шмотки – в каюту, травы и реагенты – в отдельную комнату, которую мне выделил под лабораторию всё тот же Сэл.
Ситуация осложнялась тем, что во избежание нападок Нелли ходить нам с гарном приходилось только вместе. Из-за этого времени на всё про всё ушло вдвое больше. К счастью, для транспортировки использовались антигравные платформы. Хоть не было надобности таскать ящики на руках.
Но вот с банши дела обстояли не так радужно. Мы замечали полупрозрачную фигурку с завидной периодичностью. Заговорить с нами несчастная влюблённая не пыталась, просто следила, причём как-то странно – каждые пять-семь минут появлялась из ниоткуда, пару секунд наблюдала и бесследно растворялась. Меня, правда, вся эта мутотень почти не раздражала. Слишком упахалась, чтобы обращать внимание на очередные заскоки блондинки.
Говорила мне мама, что по ночам спать надо, а я не слушалась. Зря. Злую шутку со мной сыграла именно усталость. Это из-за неё здравый смысл сделал ручкой и удалился на отдых раньше меня самой. Безобидные чудачества даже обычных лорри порой выливаются в серьёзные проблемы, чего уж говорить о Нельке? Так что задуматься и насторожиться стоило, а я… слишком хотела спать.
Едва мы закончили с делами и вернулись в каюту, я зарылась в мешок с новой одеждой. Раскладывать вещи по полочкам и мерить сил не осталось. Всё завтра. Вот высплюсь и обязательно наведу порядок, а пока… Отыскав пижаму, я направила свои стопы в душ.
Через пять минут вовсю намыливаясь, я самозабвенно мечтала о мягкой постельке и подушечке. Но тут перед носом возникло серебристо-белое облако, а из него раздалось громогласное:
– Да как ты смеешь!
Отшатнувшись, я пребольно ударилась плечом о стену и взвизгнула.
– Мирта! – донёсшийся из каюты встревоженный голос Сэла слился с грохотом опрокинутого стула.
Про стул я просто догадалась, потому что увидеть перевёрнутую мебель воочию не довелось. Когда дверь ванной под напором гарна распахнулась, меня в душе уже не было. Стирая мыльную пену с подбородков, я нервно оглядывалась совсем в другом месте.
– С ума сошла? Нелли, ты опять?
Мы с ней очутились в небольшой каморке, по стенам заставленной коробками и заваленной чуть не под потолок тюками и свёртками. Хорошо ещё, при нашем появлении включилось освещение. Тусклое, еле-еле рассеивающее темноту, но и то хлеб. Жаль, пахло тут отнюдь не им, родимым, а совсем наоборот – пылью с химическим привкусом.
– Это ты «опять»! – взвизгнула банши, и передо мной заколыхалось серебристое облако, постепенно приобретая очертания девичьей фигурки. – Мы же договаривались, Роберт мой!
– Я капитана со вчерашнего дня не видела. Да ты и сама это знаешь не хуже моего. И за мной следила, и от Роберта наверняка дольше, чем на пару секунд не отлучалась. И вообще, как ты меня сюда перетащила?
– Не знаю, – отмахнулась никак не унимающаяся Нелька. – Зачем ты его выманила из каюты? И как?!
Я потёрла ухо и поёжилась.
– Для начала не кричи, – попросила со вздохом. – У меня от тебя в ушах звенит и попа мёрзнет.
– Да при чём тут твоя попа?!
– Абсолютно ни при чём, но мёрзнет. Живот, к слову, тоже. И это я молчу про всё остальное. Нелли, ты сама понимаешь, что натворила?
– Я? Я?! Да это ты…
– Всё. Хватит. Хочешь поговорить? Пожалуйста. Но не здесь и не сейчас.
– Почему это? – с вызовом вздёрнула подбородок банши.
Я зябко поёжилась и шмыгнула носом.
– Потому что тут холодно. И пыльно. Ещё чуть-чуть, и я расчихаюсь. Помнишь, к каким последствиям это приводит?
– Ладно, – она поджала губы и насупилась. – Пойдём в твою каюту.
– Нет, не пойдём, – я отрицательно мотнула головой. – Как сюда перенесла, таким же макаром и возвращай обратно.
– Эм… – теперь уже блондинка смутилась и поёжилась. – Боюсь, и вправду не знаю как. Оно само получилось, от злости. Ты весь день от Сэлинея не отходила как будто нарочно.
– Не «как будто», а «нарочно».
– Зачем? Подозрения отводила?
– Не хотела, чтобы ты опять сглупила и что-то эдакое выкинула, – вскипела я. – Нелли, моё терпение не безгранично, и твои нападки уже порядком надоели. Чего ты от меня хочешь?
– Оставь Роберта в покое!
– Да я о нём и не вспоминала даже!
– А зачем тогда из каюты его выманила?
– ???
– Сидел капитан у себя, никого не трогал, а тут ты со своими запахами.
Я с недоумением уставилась на расстроенное лицо девушки:
– Кшорти в изначальной форме почти не потеют, да и не проходила я мимо капитанской каюты.
– Ага! То есть ты знаешь!
– Что?
– Где она!
– Кто?
– Каюта.
– Тьфу ты… Понятия не имею. Просто комната гарна возле самого лифта, по жилому этажу я не ходила. Разве только на кухню, но по дороге кают нет, лишь подсобные помещёния.
– Вот ты себя и выдала! – подпрыгнув на месте, банши воздела руки над головой и обличающе прошипела, выделяя каждое слово: – Ты! Была! На! Кухне!
Я хрюкнула. Дёрнула ухом и задумчиво почесала бородавку на правом виске.
– Была. А что тут такого?
– Ты готовила! – не сбавляя градуса возмущения, ткнула в меня полупрозрачным пальцем девушка.
– И?..
– Что «и»? Тебе этого мало? Роберт бросил меня и ушёл! Из-за твоих запахов!
– Ох ты ж бублик горелый…
Будь пол чуть теплее и чище, я бы непременно осела на него и отчаянно завыла. Нет, это же надо! Опять на пустом месте цирк со всеми вытекающими… Глянула на хлопья пены и поправила саму себя – со всеми «стекающими» последствиями. Титаническим усилием подавив желание наорать на дурную энергетическую сущность, я негромко призналась:
– Нелли, большинство известных мне лорри регулярно едят…
– Ночью?
Я хмыкнула и кивнула:
– И ночью тоже. Так даже вкуснее. Реагировать на запах пищи, испытывая чувство голода, – нормально. Это не имеет ни малейшего отношения к любви.
– А как же «путь к сердцу мужчины лежит через его желудок»? – немного сбавив обороты и уже почти без истерических ноток, протянула блондинка. – Про еду я знаю и даже принесла Роберту яйца. Целых сорок штук, между прочим.
Представила себе капитана посреди россыпи яиц. Бедняга… Мало ему неприятностей, так ещё и это…
– И нечего ушами дёргать! Сама меня научила их готовить. Так что не было у него нужды идти на кухню, а ты нарочно приготовила какое-то хитрое приворотное зелье.
Осознав, что достучаться до разума влюблённой дурочки не получится, я решительно стёрла с макушки остатки пены и отвернулась. Что в тюках и ящиках? Любопытно!
– Четыре, – буркнуло моё ехидство.
– Не поняла… Издеваешься? – явно колеблясь, выводить истерику на очередной виток или повременить, спросила банши. – О чём ты вообще?
Но я уже озадаченно рассматривала гибкую полутораметровую трубку, извлечённую из мешка. Серовато-синяя, холодная, она была полой и на ощупь шершавой, а в руках извивалась как живая. При всей фантазии так и не смогла вообразить, для чего на звездолёте могут пригодиться несколько мешков таких вот трубок. Разве только какие-то детали для двигателей или чего-то в этом роде? В технике я не разбираюсь от слова «совсем».
– Нелли, ты не в курсе, что это за штуковина?
– Нет. Не переводи тему!
Я запихнула трубку обратно в мешок и принялась исследовать остальные свёртки, пропуская те, которые на ощупь напоминали первый.
– При чём тут «четыре»? – не унималась банши и нудела с истерическими нотками. – Чего четыре?
– Четыре тазика зелья сварила. Приворотного, – буркнула я, недовольно рассматривая россыпь серебристых загогулин, обнаруженных под крышкой одного из ящиков. Невезуха.
