Текст книги "Преданный (ЛП)"

Автор книги: Луна Мейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 11

Лука

Я распахиваю двери в боксерский клуб «Kings Gym» Келлера и Грейсона. Бросив свою сумку рядом с рингом, я наблюдаю, как два владельца выбивают дерьмо друг из друга.

Женский класс кикбоксинга в дальнем углу прекратил тренировку, чтобы поглазеть на двух потных чудовищ, спаррингующихся у канатов.

– Время вышло! Мое занятие начинается через..., – я смотрю на свой ролекс. – Сорок пять секунд.

Они останавливаются, и Келлер бьет Грейсона по подбородку сбоку и смеется.

Я отчаянно пытаюсь выплеснуть всю ту тревогу, которая копится внутри меня. Я все еще не могу смириться с тем, что оставил Розу одну, несмотря на ее заверения, что с ней все будет в порядке. Она такая хрупкая, что трудно чувствовать себя комфортно, когда ее нет рядом.

Я не знаю, как справиться с этой непреодолимой потребностью защитить ее. Когда я с ней, я забываю о себе. Она – мое внимание.

– Мудак, – ворчит Грейсон, потирая челюсть.

Может, у меня и нет кровной семьи, но эти двое – мои братья. Келлер, мой приемный брат, стал чемпионом мира по боксу в тяжелом весе. Тот самый "Убийца". Его титульный бой принес достаточно денег, чтобы расплатиться с этим заведением, так что я мог позволить ему уйти из моей организации. Мне чертовски повезло, что Грейсон занял же его место, одного из моих силовиков.

Они оба смертельно опасны. И оба злы. Я рад, что они на моей стороне.

Келлер зубами расшнуровывает перчатки.

– Брат, – выдыхает он, опираясь своим огромным, покрытым татуировками телом на канаты.

Я стою там, мгновение наблюдая, как он переводит дыхание.

– Из-за того, что ты стал отцом, ты уже потерял форму?

Он хмуро смотрит на меня. Возможно, я шучу, но он никогда не был так счастлив. У него и Сиенны идеальная семья с детьми Максом и Дарси.

Грейсон тычет Келлера в руку.

– Он снова в боевой форме. Твоему следующему противнику повезет, если он выберется живым.

Келлер прошел долгий путь от уличных драк. Вот так мы и выросли, без родителей и дома. Мы боролись за все. За еду. За деньги. Черт возьми, в некоторых случаях даже за наши жизни. Мы всегда прикрывали друг друга и всегда будем.

Я взбегаю по ступенькам и ныряю под канаты.

– Все в порядке? – спрашивает Келлер, сделав глоток. Я слышу беспокойство в его голосе.

То, что я, вероятно, выгляжу усталым, не должно быть признаком чего-то плохого.

– Да, а почему бы и нет?

Грейсон приносит мне несколько перчаток.

Келлер сжимает пустую пластиковую бутылку в своей большой руке.

– Я слышал, у тебя дома живет дочь некоего Фальконе.

Я бросаю взгляд на Грейсона, который пожимает плечами.

– Не беспокойся за меня. У меня все под контролем. Увидимся завтра вечером за ужином. Ты можешь приготовить то блюдо из курицы? Я думаю о нем всю неделю.

– Я спрошу Сиенну.

Он хватает меня за плечо и приближает свое лицо к моему.

– Все, что тебе нужно сделать, это спросить, нужна ли тебе моя помощь, Лука. Семья превыше всего. Всегда. Мы как прикрывали друг друга, так и до нынешнего момента ничего не изменилось.

Но это так. У него есть то, чего я не могу позволить ему потерять.

– Келлер, мама разорвет меня на куски, если я позволю тебе вернуться. У нас все хорошо.

Я хмуро смотрю на Грейсона через его плечо. Ему не следовало рассказывать Келлеру о Розе.

Я не втягиваю Келлера в это. Он разрушил бы мир, чтобы защитить свою семью. Он бы умер за них. Я не буду ставить его в такое положение, чтобы он мог это сделать.

Я отбегаю от него и натягиваю перчатки, жестом приглашая Грейсона присоединиться ко мне.

Грейсон поднимает подушечки, и я начинаю наносить несколько комбинаций ударов. Слева, справа, слева, пригибаюсь. Снова и снова.

– Готов сражаться? – я вытираю пот со лба.

Его глаза загораются.

– Я всегда рад надрать тебе задницу, Лука. У меня всего двадцать минут. Мэдди встретит меня здесь.

– Вы двое уладили свой маленький спор?

Он морщит лицо: – Может быть, посмотрим, появится ли она.

– Она так и сделает.

Так очевидно, что они влюблены. Это отвратительно.

– Я бы заплатил миллионы, чтобы увидеть, как она наставляет на тебя пистолет, – смеюсь я.

Он качает головой.

– Черт, это было бы и страшно, и горячо одновременно. Я всегда говорил, что однажды она попытается убить меня. Честно, просто подожди, пока не встретишь свою Мэдди. Я бы позволил ей застрелить меня. Это самое страшное.

– Я не думаю, что это для меня пока в планах. Хотя, если я это сделаю, я выхвачу пистолет у нее из рук и засуну его ей в киску до тех пор, пока она не начнет выкрикивать мое имя.

Я разражаюсь смехом, когда Грейсон прикусывает щеку изнутри, изображая ухмылку, и пожимает плечами.

– Ты грязный ублюдок. Я ревную, – по моему лицу текут слезы от смеха.

– Так все. Давай боксировать. Когда ты на ринге, я босс, – его руки поднимаются под подбородок, когда он подпрыгивает ближе.

– Ну, теперь я не могу сосредоточиться. Я больше не смогу смотреть на то, как ты будешь держать пистолет.

Я опускаю руки по швам и смеюсь так сильно, что у меня нет сил поднять их.

Я захлопываю рот, когда его перчатка летит мне в лицо. Я уклоняюсь, но он ударяет меня сбоку по голове. Это та боль, которая мне нужна, чтобы отвлечься от жизни прямо сейчас.

Я глушу двигатель, и меня окутывает тьма. Пламя моей зажигалки на мгновение освещает салон машины, когда я прикуриваю сигарету, ожидая Фрэнки и Винса. Грейсон слишком занят, так как он увез Мэдди на свидание в Лондон.

Они останавливаются в темном фургоне рядом со мной. Мы молча выбираемся из наших машин и хватаем снаряжение.

Пришло время украсть оружие у крупнейшей преступной семьи Европы.

Мы втроем пробираемся между сложенными грузовыми контейнерами, прежде чем я даю сигнал остановиться. Опустившись на одно колено, я медленно выглядываю из-за угла. Трое мужчин охраняют нашу цель, и через спину перекинутое оружие, отражает свет прожекторов. Они отвернулись от нас, наблюдая, как подплывает лодка. Винс карабкается наверх, чтобы занять более выгодное положение, его снайперская винтовка с глушителем плотно закреплена у него за плечами.

Я смотрю на Фрэнки, который не сводит глаз с мужчин.

– Он послал своих гребаных новичков на сделку с оружием, – бормочет он.

– Удобно для нас. Они не готовы. А мы готовы.

Когда лодка причаливает, Винс делает тихий выстрел, и парень посередине с глухим стуком падает на землю. Двое других отпрыгивают, беспорядочно целясь из пистолетов в воздух. Не в ту сторону.

– Давай сделаем это, – ворчу я Фрэнки.

Мы пригибаемся и движемся к нашим целям. Я указываю ему на человека Фальконе прямо передо мной. Вытаскивая нож из кармана, я подкрадываюсь к нему сзади, хватаю за горло и наношу удар слева направо. Теплая кровь стекает по моему предплечью, и я бросаю его на землю, когда он хватается за горло. Я смотрю, как жизнь покидает его глаза, а затем переключаю свое внимание на Фрэнки. Он держит последнего парня в захвате за голову. Когда я слышу щелчок, я съеживаюсь, и Фрэнки бросает его.

– Ой, – шепчу я ему с усмешкой.

– Это говоришь ты.

Он смотрит вниз на мертвого парня на земле рядом со мной.

Шаги сигнализируют о том, что Винс присоединялся к нам, и мы направляемся к лодке.

Я вижу только одного парня, что привязывает лодку.

Я прижимаю пистолет к его затылку, и он замирает.

– Оружие, – я рявкаю на него. – Грузи их в фургон. Сейчас же.

– А? – он поворачивается ко мне лицом, теперь конец моего пистолета упирается ему в центр лба. Он смотрит мимо меня, на Фрэнки и Винса по обе стороны от меня, а затем вниз.

Я смеюсь, когда на его лице появляется шок от того, что он замечает тела.

– Я вижу, ты заметил своих друзей там сзади.

– Я... я не участвую в этом. Я просто доставщик, – его голос дрожит.

Я ударяю стволом достаточно сильно, чтобы оставить полукруглый порез на его голове.

– Грузите оружие в грузовик. Скажи Романо, что есть только один способ переправить его оружие в Нью-Йорк и это через Луку Руссо.

Он отступает назад, отчаянно кивая и что-то крича по-итальянски кому-то в лодке.

Фрэнки вытаскивает свой собственный пистолет, когда на ступеньках появляется молодой парень, трясущийся как осиновый лист.

– Тогда продолжай.

Я толкаю старика пистолетом.

Как только они загружаются в кузов грузовика, Фрэнки захлопывает дверцы.

– Ты тут разберись с беспорядком, Ви, – говорю я, отправляя Энцо смс с указанием количества.

– Вы поняли, – низкорослый русский толкает двух лодочников обратно к докам.

Фрэнки запрыгивает в грузовик. Ни один волосок у него на голове не выбивается из колеи. Такая жизнь дается ему естественно.

Я нажимаю «отправить сообщение» и смотрю на него.

– Хорошая работа. Отнеси это на наш склад. Держи это в секрете, и чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.

Он не говорит ни слова, просто опускает подбородок, прежде чем завести двигатель и выехать задним ходом из переулка.

Мои ботинки стучат по гравию. Мне следовало поехать с ним, чтобы убедиться, что все будет в порядке.

Что-то кричит мне, чтобы я возвращался домой.

Чтобы добраться до нее.

К тому времени, когда я добираюсь туда, на часах уже два часа ночи. Я осторожно пробираюсь мимо гостевой спальни, не желая потревожить Розу.

Я направляюсь в ванную и смываю кровь с рук. Вода становится темно-красной. Схватившись за край раковины, я смотрю на свое отражение в зеркале. Мои волосы взъерошены, брызги крови заляпали мою белую рубашку, и струйки потекли за шею вниз. Бросаю мой пиджак и рубашку в постоянно растущую кучу белья. У меня уходит целая вечность на то, чтобы отскрести засохшую корку крови из-под ногтей.

Включив душ и настраивая температуру, я останавливаюсь, чтобы снять штаны.

Но, клянусь Богом, кто-то кричит. Я выбегаю из комнаты в коридор.

Из комнаты Розы доносятся крики.

– Слезь с меня!

Я слышу панику в ее голосе.

Что за черт?

Я бросаюсь обратно в свою комнату и хватаю пистолет с прикроватной тумбочки. Я медленно открываю дверь, держа оружие наготове, затем включаю свет.

Ее крики становятся громче. Я осматриваю комнату и вижу, что она в постели, завернутая в одеяло, но мечется в разные стороны и кричит в агонии.

О черт.

Мой пистолет с грохотом падает на пол. Я бросаюсь к ней и приседаю. У нее на лбу выступают капли пота, глаза зажмурены, как будто ей больно.

– Пожалуйста, нет, – хнычет она.

Я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к ней, но останавливаю себя.

– Роза, – шепчу я.

Ее тело катается по кровати. Она словно одержима.

Я не могу на это смотреть; ее вопли съедают меня заживо. Это чистое во все горло страдание.

Не раздумывая, я забираюсь на кровать и притягиваю ее тело к себе. Осторожно сжимаю ее руки и заключаю в объятия.

– Тише, Роза. Это я, Лука. Здесь никто не сможет причинить тебе вреда, – шепчу я в ее потную макушку.

Я могу остановить любого, кто причинит ей физическую боль, но я не могу исправить то, что мучает ее изнутри. Если бы я мог взять на себя часть ее боли, я бы сделал это в мгновение ока.

Я задерживаю дыхание, крепко прижимая ее к себе.

Ее крики переходят в слезы, что капают на мою обнаженную грудь. Я продолжаю разговаривать с ней, говоря, что я здесь, и что с ней все в порядке.

Я не знаю, что ее преследует, но теперь я понимаю, почему ей так отчаянно хочется напиваться. И почему она посмотрела на меня с ужасом, когда узнала, что ее комната находится рядом с моей.

Она не хотела, чтобы я видел ее такой.

Я сажусь рядом с ней, позволяя ей устроиться в моих объятиях. Я боюсь пошевелиться или напугать ее. Поэтому я часами остаюсь на месте. До такой степени, что у меня болит спина и немеют руки.

Когда солнце начало свой восход, я осторожно приподнимаю ее голову, кладу ее на подушку и выскальзываю из-под нее.

Закрывая дверь, я бросаю последний взгляд на Розу. Теперь она выглядит умиротворенной.

Моя хватка на дверной ручке усиливается, а челюсти сжимаются. Какие бы демоны это ни делали, я хочу убить их, черт возьми.

ГЛАВА 12

Роза

Я вздрагиваю и просыпаюсь, ощупывая поверхность кровати. Где я, черт возьми, нахожусь? Я быстро сажусь, прижимая руку к груди, в то время как мое сердце бьется напротив нее.

Давай, Роза, возьми себя в руки.

Моя голова раскалывается, и стыд охватывает меня. Мои кошмары вернулись. Он вернулся. И что еще хуже, Лука увидел мою слабость.

Когда я наконец набираюсь смелости встать, я роюсь в ящиках в поисках свитера. Моя дверь приоткрыта. Когда я вхожу в темный коридор, я замечаю, что комната Луки осталась прежней.

Останавливаясь на секунду, я грызу ногти, обдумывая свой следующий шаг. Я не хочу говорить о своем кошмаре, и я не могу. Я не произносила этих слов с тех пор, как это случилось и только тогда рассказала отцу. Чем чаще Лука будет свидетелем того, что со мной происходит, тем больше у него возникнет вопросов. Я не смогу скрыть это от него.

Я на цыпочках подхожу к его двери и заглядываю внутрь. Лучи солнца проникают в комнату, подчеркивая его спящую фигуру. Я понятия не имею, как долго он оставался со мной прошлой ночью или, что я кричала во сне. Я просто помню, как он полуобнаженный, обнимал меня. Это первый раз, когда я вижу его без рубашки, на его груди видны черные татуировки, которые перетекают по рукам до запястий. Простыня запуталась вокруг его талии, и часть меня хочет увидеть, что он прячет.

Пол скрипит, когда я делаю шаг ближе, и я задерживаю дыхание, оглядываясь на его лицо. Его зеленые глаза теперь открыты и сосредоточены на мне.

Я отступаю и сбегаю вниз по лестнице на кухню.

Интересно, каково это – чувствовать, как он прикасается ко мне. Чувствовать, как его полные губы прижимаются к моим.

Но мрачные мысли переполняют меня. Старые воспоминания. Все, что я вижу – это черные глаза Данте, пристально смотрящие на меня. Я чувствую его скользкие руки на своей коже и его влажные губы на моей шее.

Мой собственный мозг ненавидит меня, и мне нужно остановить это. Мне нужно заглушить это.

Я начинаю лихорадочно открывать шкафы. Лука – босс мафии. У него должно что-то быть здесь.

На втором ящике шкафа я нахожу и беру первую попавшуюся под руку бутылку и ставлю ее на стойку перед собой.

Желчь поднимается к моему горлу, когда кошмарные воспоминания захлестывают меня, пока я не открываю крышку и не подношу ее к губам.

– Роза, – строгий голос Луки прерывает меня.

Я останавливаю свое движение, как будто меня поймали на воровстве.

Он бросается ко мне и выхватывает у меня бутылку. Я в ужасе наблюдаю, как он выливает содержимое в раковину. Затем он продолжает делать то же самое с каждой чертовой бутылкой из шкафа.

Прежде чем он успевает вылить последнее, я хватаю его за руку.

– Мне не нужна твоя помощь. Мне она не нужна. Просто дай мне остальную выпивку и со мной все будет в порядке. Просто отвали и позволь мне жить так как я хочу.

Я тяну его за руку, но он не вздрагивает. Он не смотрит на меня.

– Лука, дай мне бутылку! – я кричу на него.

– Хватит, Роза! – он разбивает бутылку о стойку и я отшатываюсь.

Он проводит раздраженно рукой по своей щетине.

Отчаяние начинает брать верх, мое горло, кажется, сжимается. Я в ловушке собственного круга ужаса в моем мозгу и единственное облегчение, которое у меня есть, только что вылили в раковину. Я не могу жить с этими кошмарами, я просто не могу этого сделать.

– Ты можешь брыкаться и кричать на меня сколько угодно. Я не остановлюсь. Я помогу тебе, нравится тебе это или нет.

Его глаза впиваются в мои, и я отодвигаюсь от него.

– Это, – он указывает на разбитое стекло. – Это не твой ответ, Роза. У тебя есть сила здесь, – он указывает указательным пальцем на свой висок и подходит ко мне.

Моя нижняя губа дрожит, когда он приближается и возвышается надо мной.

– Я хочу помочь тебе, Роза. Я действительно хочу. Но это должно прекратиться. Я не позволю тебе делать это под моим присмотром. Ты справилась с самым худшим и прошла через это, как босс. Теперь тебе придется бороться с этим каждый день, но я буду с тобой на каждом шагу. Я обещаю тебе.

Черты его лица смягчаются, эти ярко-зеленые глаза встречаются с моими. Я хватаюсь за барный стул для опоры, сжимая рукой кожаную обивку.

Он хочет мне помочь?

– Почему? – я выпаливаю, даже не подумав.

Он хмурится и опускает голову так, что наши лица оказываются на одном уровне. Такое чувство, что он смотрит прямо мне в душу.

– Потому что ты мне нравишься. Потому что я чувствую твою боль каждый раз, когда мы находимся в одной комнате. Хотя ты можешь и не верить, я вижу твой потенциал. Я хочу помочь тебе перестать страдать. Я хочу, чтобы ты смогла уйти отсюда, когда все закончится, и жить своей жизнью. У меня отняли мою жизнь, и я знаю, каково это – не быть уверенным в том, кто ты на самом деле и где твое место.

Я икаю и сдерживаю слезы, что обжигают меня. Я не могу говорить, поэтому просто киваю головой.

– Иди сюда, малыш, – шепчет он.

Я смотрю на него, и мое сердце трепещет. Он улыбается, обнажая идеальные белые зубы, его руки раскрыты, приглашая меня обняться. Я обнимаю его за талию, и он так крепко прижимает меня к себе, что я едва могу дышать. Его сердце колотится у моего уха, почти в том же сбивчивом ритме, что и мое собственное.

Впервые за долгое время я позволяю своему телу расслабиться. Получая от него утешение, я закрываю глаза и просто дышу. Я бежала всю свою жизнь; я никогда по-настоящему не останавливалась надолго, чтобы просто жить моментом. Чтобы чувствовать. Чтобы позволить кому-то помочь мне.

– Я хочу помочь тебе бороться с этим, Роза. Если ты позволишь мне? – шепчет он, и моя грудь сжимается.

– Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься, Лука.

ГЛАВа 13

Лука

– Брат, тебе нужно связаться с Грейсоном. Он в такой жопе с прошлой ночи, – глубокий голос Келлера гремит из динамика, пока я жду, когда нальется мой кофе.

Я стискиваю зубы, я никому не позволю снова причинить вред моей семье. Предполагалось, что прошлая ночь будет простым налетом в казино. Все это было согласовано с менеджером и комиссаром.

Оказывается, у Марко там были еще люди под прикрытием, и один из них решил попытаться изнасиловать Мэдди в ванной. Грейсон уложил его, но это было на волоске от смерти.

– Я скоро встречусь с ним. Я все улажу. Мы близки к тому, чтобы покончить с этим, – я чувствую вкус победы. Я знаю, что мы действуем Марко на нервы.

На линии пауза.

– Мэдди беременна.

Черт. Провожу рукой по лицу, мне нужно что-нибудь покрепче кофе.

– Это ведь хорошие новости, правда? – спрашиваю я, сбитый с толку резким тоном брата.

– Были бы, если бы этим утром у меня в офисе не оказался Грейсон после того, как чуть не убил одного из наших новобранцев. Он думает, что не сможет защитить их, что он не создан для этого. Он накручивает себя.

– Я поговорю с ним. Ты же знаешь, что я сделаю все, чтобы защитить наши семьи, верно?

Он вздыхает.

– Я знаю. Лука, ты должен впустить нас. Не убивай себя из-за этого в одиночку.

Я подавляю зевок, и мы прощаемся. Мне нужно добраться до Грейсона и убедиться, что с ним все в порядке. Уже третья ночь без сна.

Роза не лгала, когда сказала, что ей нужно выпивать, чтобы заснуть. Каждый крик – как удар под дых. Мне больно за нее. Прошлой ночью я держал ее в руках, пока она не успокоилась, а потом заснул, баюкая ее в своих объятиях.

Все, что я хочу сделать сейчас, это найти способ проникнуть в ее мозг и убрать все воспоминания, которые преследуют ее. Она была на взводе с тех пор, как я отказался от алкоголя. Мне было чертовски больно смотреть, как мой Macallan утекает в раковину. Но, возможно, это ее единственный шанс в жизни побороться за себя.

Я просто не могу понять, почему меня так сильно волнует эта женщина и ее будущее. Или почему я провожу дни, копаясь в ее прошлом по записям, которыми поделился Энцо. До сих пор нет ни одной зацепки, кто сделал это с ней.

Потому что, клянусь Богом, я выслежу его и отрежу ему член. Делая глоток кофе, я замечаю время на своих золотых ролексах. Десять утра.

Она должна встать с минуты на минуту.

Отставляя в сторону свою кружку черного кофе, я включаю кофеварку, чтобы приготовить ей. Она любит все тошнотворно сладкое, поэтому я достаю из холодильника молоко и карамельный сироп.

Улыбка появляется на моем лице, когда я слышу ее легкие шаги, спускающиеся по лестнице.

Понятия не имею, знает ли она, что я прижимал ее к себе во сне. Я не хочу, чтобы она узнала и смущалась.

Она стонет, забираясь на барный стул.

– Доброе утро, ворчунья, – говорю я, протягивая ей чашку дымящегося кофе.

Вокруг ее глаз темные круги, а ее обычный оливковый цвет лица стал серым.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Роза? – я сажусь верхом на стул напротив нее.

Она смотрит мимо меня и не отвечает.

– Роза?

Она качает головой.

– Что?

– Я спросил «Ты в порядке?»

– Прекрасно, – она отпивает кофе, и я беру свой.

– Мне нужно идти. Холодильник снова заполнен. Я приготовлю нам что-нибудь на ужин, когда вернусь домой.

Она кивает.

Я вздыхаю и смотрю на ее похудевшую фигуру. Она ела, но далеко не достаточно. Последствия ее образа жизни сильно сказываются на ней. Добавьте к этому кошмары сверху, и я боюсь, что она – бомба замедленного действия.

И я не могу смотреть, как она взрывается. Я не стану.

Когда я прохожу мимо, ее рука взлетает и хватает меня за рукав. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом.

– Спасибо тебе, – шепчет она, не глядя мне в глаза. Я не могу не заметить, как розовый румянец разливается по ее груди.

– За что? – я задерживаю дыхание. Я знаю, что она собирается сказать.

– Я знаю, что ты помогаешь мне справляться с моими ночными кошмарами, Лука. У меня никогда не было никого, кто помог бы мне справиться с ними, – она делает глубокий вдох и поджимает губы.

У меня болит в груди. Я не могу представить, как это тяжело для нее.

– Как долго они у тебя?

Она прикусывает нижнюю губу.

– Шесть лет.

Я накрываю ее пальцы своими и сжимаю ее руку.

– Мне чертовски жаль, – тихо говорю я.

Она выпускает мою руку, поэтому я делаю шаг вперед и приподнимаю ее подбородок. Эти большие темные глаза смотрят в мои, отчего у меня перехватывает дыхание.

– Назови мне имя, Роза. Мне нужно его имя. Я могу заставить его уйти.

Страх мелькает на ее лице, и она прикусывает нижнюю губу. По ее щеке скатывается слеза, которую я смахиваю большим пальцем.

Она зажмуривается и медленно качает головой.

– Я... я не могу. Не заставляй меня говорить это.

– Шшш, все в порядке. Однажды, когда ты будешь готова, ты назовешь мне имя, и я обещаю, что покончу с ним.

У меня сводит челюсти, когда я думаю о том, как я накажу этого человека, но я продолжаю легонько прикасаться к ее лицу.

Она опускает глаза и теребит край своей рубашки.

– Лука, я не твоя проблема, которую нужно решать. Я всего лишь женщина, которую ты похитил. Как только я выйду отсюда, я снова стану сломленной девушкой, пытающейся вернуть себе чувство контроля. Такова моя жизнь.

Во мне поднимается защитное чувство, которое я испытываю к ней. Она звучит так фаталистично, что что-то не так с тем, чтобы оставить ее, только не вот так.

Я постараюсь завершить эту встречу в рекордно короткие сроки, чтобы я мог вернуться к ней. Может быть, мне даже не стоит идти.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Я могу остаться дома, если понадоблюсь тебе?

Ее нижняя губа дрожит, и она качает головой, когда на ее лбу выступают маленькие капельки пота. Я думал, мы прошли эту стадию ломки. С тех пор, как начались кошмары, она стала тенью самой себя.