Текст книги "Преданный (ЛП)"

Автор книги: Луна Мейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 85

Лука

Я хватаю ртом воздух, когда ледяная вода обжигает мою обнаженную кожу. Я шиплю и прикусываю губу, стряхивая капли с головы.

– О, посмотри, кто наконец-то проснулся, дорогой.

Мое зрение может быть затуманенным, но этот раздражающий голос я узнаю где угодно.

Я сажусь на колени, дергая за цепи на запястьях, которые удерживают мои руки вытянутыми, как на кресте. Повернув голову, я вижу, что они закреплены к шлакоблочной стене позади меня.

Ее смех эхом разносится по грязному складу. – Теперь ты не такой крутой, да?

Ее каблуки стучат по бетону. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Несмотря на ее безупречный внешний вид, эти налитые кровью глаза не скрывают ее боли.

Хорошо.

– У меня все просто отлично. Никогда не чувствовал себя лучше , – прохрипел я.

Когда она подходит ближе, моя злость нарастает. Вооруженные люди следуют за ней. Она наклоняется, чтобы встретиться со мной взглядом. Мой желудок скручивается, когда она проводит одним из своих острых пальцев по моему прессу.

– Жаль, что мы не потрахались. Мы могли бы править этой империей вместе.

– Я лучше умру, чем трахну тебя, – шиплю я.

Ее палец скользит вниз, к моему ремню.

– Не смей.

Садистская ухмылка появляется на ее лице, прежде чем она наклоняется и медленно проводит языком по моей челюсти.

– Не волнуйся, твоя смерть придет вовремя, дорогой. Нам просто нужно пережить финальное шоу. Я собираюсь насладиться зрелищем, как твое сердце по-настоящему разобьется вдребезги, когда я растерзаю твою маленькую подружку прямо у тебя на глазах, – она впивается зубами в мочку моего уха.

Я твержу себе, что Роза в безопасности. Мои люди защитят ее ценой своих жизней. Мария не может добраться до нее. Мне насрать, что они со мной сделают. Я справлюсь. Грейсон научил меня выдерживать сильнейшую боль, и когда придет время, я, не задумываясь, отдам свою жизнь за Розу.

– Ты ее не тронешь, – язвительно говорю я.

Ее руки обхватывают мое лицо. – Oх, Лука, Лука, Лука. Ты действительно думаешь, что я не смогу уговорить моего дорогого друга Фрэнки привести ее ко мне? Я могу быть убедительна, когда нужно. Ему нужна только власть.

Я втягиваю воздух. Мои легкие горят, когда я задыхаюсь от ее приторно-сладкого аромата.

– Энрике, приведи ее сюда.

Нет. Фрэнки не сделал бы этого. Только не свою собственную племянницу. Не может быть? Он же застрелил собственного брата.

Я дергаю путы на запястьях, как одержимый.

Дверь открывается, и Еву вталкивают внутрь. Она едва может ходить. Громила, который ее сопровождает, вынужден ее поддерживать в вертикальном положении. Кровь стекает по ее лицу.

Наши глаза встречаются, и ее взгляд расширяется от ужаса.

– Просто отпусти ее, – говорю я. – Теперь у тебя есть я. Этого достаточно.

Мария грубо хватает меня за подбородок. – Не тебе указывать, Лука. Тебе это не понравится, не так ли? Это повредит твоей драгоценной Розе? Увидеть труп своей сестры?

Боль пронзает мою грудь. Это не просто причинит ей боль, это убьет ее. Она месяцами рисковала собой, чтобы защитить свою сестру.

Мария встает, и один из ее людей протягивает ей серебристый пистолет. Она приставила его к моему виску.

Я смотрю ей прямо в глаза: – Ты действительно думаешь, что я боюсь смерти, Мария?

Ее губы растягиваются в улыбке, и она прикусывает губу: – О, не волнуйся, ты никуда не денешься, пока не увидишь, как Роза умрет у тебя на глазах. А пока я собираюсь избить тебя до полусмерти за тот позор, что ты устроил. Ты все испортил, Лука. И все потому, что ты не смог удержать свой член подальше от этой маленькой шлюшки.

Я вскрикиваю от боли, когда она хватает меня за пах. Ее ногти впиваются в мой член, и она сдавливает грубо. Все мое тело охватывает боль, и я едва могу видеть сквозь яркие пятна, которые затуманивают мне зрение из-за сильной боли.

Она еще и повернула, и я хватаю ртом воздух, слезы наворачиваются на глаза. Я обмякаю, когда она разжимает хватку.

– Я слышала, Фрэнки отрезал член моему брату. Возможно, мне придется попозже сделать то же самое с тобой.

Она отступает, теперь ее внимание приковано к Еве, которая слабо покачивается рядом с ней. Она целится из пистолета Еве в голову.

Ева пытается поднять руки, которые скованы наручниками у нее на талии. – М-Мария, пожалуйста, не надо. Я могу тебе помочь. Я могу отвести тебя к Розе. Я знаю, что смогу.

– Не смей, черт возьми, Ева, – выплевываю я.

Гнев заменяет боль. Как она смеет? – После всего, что твоя сестра пережила, чтобы защитить тебя, вот как ты ей отплачиваешь? Держи рот на замке.

Ева не может смотреть на меня. – Нет не буду. Роза всегда присматривает за мной. Данте сказал мне, что она почти сама нашла меня. Если ты позволишь мне позвонить ей, она придет.

– Ева, подумай о том, что ты делаешь. Роза – твоя сестра. Она любит тебя. Она никогда бы так с тобой не поступила. Не делай этого, – я стараюсь говорить мягким тоном, чтобы не напугать ее.

Внутри меня все кипит. Мне все равно, сестра она Розы или нет. Она ставит мою девушку под угрозу, ей конец будет тогда.

Мария подмигивает мне. – Похоже, у тебя есть несколько минут, чтобы доказать свою ценность, маленькая Ева.

Я дергаюсь, прижавшись к стене, хватаясь за запястья. – Ева, пожалуйста, не делай этого с ней.

Она протягивает Еве телефон. – Пора поговорить со старшей сестрой.

Я закрываю глаза. У Розы с собой только один телефон, но я не знаю, какой именно. Я молю бога, чтобы это был не тот номер, который есть у Евы.

Сердце бешено колотится, пока идет дозвон на громкой связи. Меня тошнит. Я знаю, что Роза прибежит, только надеюсь, что мои люди не пустят ее.

– Ева, – мягкий голос Розы доносится из динамика. Когда я собираюсь крикнуть ей, чтобы она повесила трубку, чья-то рука зажимает мне рот. Чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее хватка усиливается. Не могу дышать. Я пытаюсь отбиться. Должен остановить ее.

– Роза, они отпускают меня, но мне нужно, чтобы ты забрала меня одна. Сможешь?

– Ева, ты в порядке? Я так за тебя переживала. Мне так жаль, что я не смогла тебя защитить. Я очень старалась, я всё потом объясню. Мы никогда тебя не бросали, – в голосе Розы звучит паника, и моё сердце разрывается.

Ева смотрит на Марию, которая подталкивает ее локтем, чтобы она продолжала.

– Все нормально.

– О, слава богу.

– Так ты можешь приехать? – Ева нервно переминается с ноги на ногу.

– Мне нужно будет как-то улизнуть, но да, я буду там.

– Я пришлю тебе адрес. Спасибо, Роза.

– Я люблю тебя, Ева.

Рука исчезает с моего рта, и я вдыхаю полную грудь воздуха.

– Что ж, спасибо. Хотя теперь ты мне бесполезна.

Мария поднимает руку и направляет пистолет на лицо Евы.

Она нажимает на курок. Я отвожу взгляд, когда тело Евы падает на пол.

Я качаю головой, боль я чувствую только за Розу.

Я сохраняю невозмутимое выражение лица, когда Мария опускается на одно колено рядом со мной. Кровь растекается по полу из отверстия в черепе Евы.

– Не могу дождаться, когда Роза это увидит, – она взволнованно улыбается.

Ее теплое дыхание касается моих губ, вызывая желание выблевать содержимое моего желудка. Она облизывает свои блестящие губы, ее пристальный взгляд блуждает по моему лицу, и она вытирает влагу с моего лба.

Чувствуя, что на кончиках пальцев остались пятна крови, она слегка запрокидывает голову и дочиста облизывает палец.

Я морщусь от отвращения.

– Ммм, – она облизывает губы и приближает свой нос к моему. Сердце стучит в ушах от досады из-за того, что я нахожусь так близко к ней и не могу убить ее.

Когда она наклоняется, чтобы поцеловать меня, я откидываю голову назад и резко подаю ее вперед, ударяя ее прямо в нос.

Она задыхается, кровь хлещет из носа. Я не могу удержаться от улыбки, когда она закрывает лицо руками, пытаясь скрыть покраснение из-за стыда.

Все мужчины бросаются к ней на помощь, когда она встает.

– Мне кажется, он сломан, – визжит она.

Ко мне приближается большой лысый парень. Я напрягаюсь, когда он отводит кулак и бьет меня головой о стену позади меня. Боль пронзает скулу. Я изо всех сил пытаюсь продержаться, моргая от звездочек перед глазами.

Металлический привкус крови кружится у меня на языке, и я сплевываю прямо на его черный блестящий ботинок.

Он рычит и бьет меня по ребрам, прижимая мое тело к бетону. Я хриплю от боли, когда он делает это снова. Мои ребра хрустят под напором его ботинка.

– Пошел ты нахуй, – выдавливаю я. Сжимаю кулаки и дергаю за цепи, но это не облегчает ноющую боль в боку.

– Где Данте? – ворчит он с грубым итальянским акцентом.

Придурок позади него с жидким хвостиком на затылке наблюдает, как Марию латают в углу.

– Сложно сказать. Думаю, в каком-то смысле он повсюду.

Мария смотрит на меня, кровь все еще течет из носа. Она подлетает и хватает меня за горло, ее ногти впиваются мне в кожу. – Отдай мне тело моего брата, ты, монстр.

Она скребет ногтями глубоко по моей коже, оставляя глубокие царапины на горле. Я запрокидываю голову и сдерживаю желание закричать.

Добравшись до основания моей шеи, она останавливается, не убирая когтей.

– Тела нет, Мария.

На ее лице мелькает обида, но она быстро берет себя в руки. С убийственным блеском в глазах она вытаскивает из бюстгальтера складной нож и подносит лезвие ножа к моему горлу.

Я сглатываю, когда она вонзает лезвие мне в живот. – Черт! – рычу я.

Она вырывает нож, и мое тело обмякает. Срань господня, это больно. Я смотрю вниз, на кровь, текущую из моего бока, и дышу сквозь боль, как учила меня Роза.

– Зашейте его. Мне нужно связаться с папой.

На моем лбу выступили капельки пота. Физическая боль – это одно, но паника, от того, что я прикован здесь и не могу защитить Розу, – это все, о чем я могу думать.

Громкий взрыв сотрясает стены. Я сдерживаю ухмылку. Они долго тянули время, черт возьми. У меня уже есть ножевая рана, поврежденный член и мертвая свояченица.

При знакомом звуке выстрела глаза Марии расширяются.

– Что происходит? – в ее голосе явственно слышна паника.

Они действительно понятия не имели о размерах нашей организации. Может, у них власть в Италии, но здесь правим мы.

Мужчина с жидким хвостиком и ее команда направляются к выходу.

– Да уж, это их не остановит. Все кончено, Мария, – бормочу я.

Ее глаза вспыхивают гневом, и она бросается ко мне. – Нет, не все!!! Твои люди не могут конкурировать с нашими.

– Давай посмотрим, а, дорогая? – издеваюсь я.

Адреналин разливается по моему телу, притупляя боль от ножевой раны. Хотя, учитывая количество крови, которая все еще капает, им нужно поторопиться. Она поднимает свой клинок с пола, и я издаю рычание, когда она вонзает его мне в живот. Боль обжигает, как огонь, когда она вырывает его обратно.

Она встает, не сводя глаз с льющейся из меня крови, и с усмешкой пожимает плечами.

– Ну, кажется, я победила.

ГЛАВА 86

Фрэнки

Я приседаю позади Грейсона, когда мы приближаемся к парковке у склада. У меня звенит в ушах от выстрелов.

Он не оборачивается. – Готов? Ты прикрываешь сзади, мы прорываемся прямо по центру. Наши ребята задержат их. Мы должны попасть туда как можно быстрее.

– Я прикрою, – говорю я, крепче сжимая пистолет в руке.

Он кивает и жестом машет двигаться вперед.

Мы пригибаемся и пробираемся вдоль стены, которая открывается перед нами в полном хаосе.

Тела падают на землю. Я следую за Грейсоном, который каждый раз с абсолютной точностью стрелял влево, вправо и в центр.

Парень бросается на меня слева. Я резко разворачиваюсь и стреляю ему в живот, бью ногой в грудь и всаживаю вторую пулю ему в голову.

Обычный рабочий день.

Грейсон выбивает дверь склада, пока я прикрываю его. Наши ребята справляются отлично, сдерживая их.

– Вперед! – кричит Грейсон позади меня. Я захожу на склад и закрываю за собой двери.

Пока Грейсон осматривает первый ряд, я держу прицел. Он указывает направо, и я киваю. Стараясь ступать осторожно, я проверяю каждый проход между рядами с деревянными ящиками, пока не добираюсь до конца, где меня ждет Грейсон.

Позади него распахивается дверь, привлекая мое внимание. Врываются двое парней.

– Сзади, – кричу я. Я уже прицелился и нажал на курок в первого парня. Грейсон хладнокровным выстрелом убирает второго в голову.

Черт, он охрененно хорош.

Моя жертва сгибается пополам, хватаясь за грудь.

Я вытаскиваю лезвие ножа из сапога и хватаю его за волосы, запрокидывая голову назад, обнажая горло. Резким движением я провожу лезвием от одного края к другому, наблюдая, как жизнь покидает его тело.

Я не могу объяснить, какое удовольствие получаю, наблюдая за тем, как кто-то жалко испускает последний вздох.

Я отпускаю его, и он с глухим стуком падает на землю. Грейсон уже выбивает ногой другую дверь.

– Заперто.

– Значит, они там. Давай, Грейсон, поднажми, – возбуждение танцует по моим венам. Все складывается, как надо.

Мария доставит меня к Романо. Мне все равно как, но этот ублюдок умрет.

Мы оба оборачиваемся, когда склад сотрясается от новых взрывов, доносящихся снаружи.

Грейсон пожимает плечами. – Я научил их всему, что умею сам, – говорит он, прежде чем снова обратить внимание на дверь.

Еще два удара ногой, и Грейсону удается открыть дверь достаточно, чтобы прорваться внутрь.

Грейсон открывает стрельбу. Пуля пролетает мимо моей головы. Я ныряю влево, отстреливаясь. Его пистолет щелкает, когда мужчина с жидким хвостиком бежит к Грейсону с ножом в руке.

Я, не колеблясь, стреляю в него.

Осматривая комнату, я быстро подсчитываю. Мы убили троих.

Я чувствую запах ее сладких духов еще до того, как вижу ее. Стук ее каблуков постепенно становится громче, пока она не появляется из-за угла.

– Привет, Фрэнки, – мурлычет она.

Она крадется ко мне. У меня сводит живот, и я запихиваю воспоминания подальше о том, как трахал ее. Это было давным-давно, еще до того, как она совсем сошла с ума.

– Мария.

Она плавной походкой подходит ко мне, и ее руки скользят по моей рубашке.

Я опускаю взгляд. – Сегодня тебе не удастся соблазнить меня своей киской, дорогуша.

– Ну конечно, – бормочет Грейсон, качая головой.

Я запускаю пальцы в ее волосы, и она фальшиво улыбается мне. Я крепко хватаю ее за волосы и откидываю ее голову назад, прижимаясь губами к ее щеке. – Отведи меня к Еве и Луке.

– Как пожелаешь, – она растягивает свои пухлые губы.

Вот черт, уверенность в ее тоне. Это нехорошо.

Я киваю Грейсону, чтобы он следовал за нами. Этой женщине нельзя доверять.

Она ведет нас к другой двери. Ее пальцы берутся за ручку, и она распахивает ее.

Грейсон входит первым. – Блять, Лука.

Мария пытается проскользнуть мимо меня, но я хватаю ее за предплечье и притягиваю к себе. – Ты никуда не пойдешь.

Она хлопает ресницами и кладет руку на мою. – Ты не причинишь мне вреда, Фрэнки. Ты знаешь, что сделает папа.

Это заставляет меня искренне улыбнуться. – Именно, я рассчитываю на это.

Она хмурится, прежде чем ее глаза расширяются. Она понимает. Я хочу, чтобы они все умерли.

– Фрэнки, иди сюда, блять, – орет Грейсон.

– Что ты наделала? – рычу я.

Она хихикает. – Только то, что сделал бы ты на моем месте.

Черт.

Значит, они оба мертвы.

Я тащу ее за собой. Первой замечаю Еву. Сжимаю руку Марии так сильно, что она вскрикивает от боли. Я едва замечаю это из-за стука крови в ушах. Теперь смерть Романо будет в десять раз мучительнее, чем я планировал.

Несмотря на то, что я сейчас чувствую внутри, я стараюсь, чтобы никто снаружи этого не увидел. Особенно Мария.

Вот так я выживаю в этом мире.

Грейсон выдергивает цепи из стены, когда я оборачиваюсь. Лука стонет, и я замечаю, что из его живота течет кровь. Он едва двигается.

– Давай, Лука, останься со мной, черт возьми, – в голосе Грейсона слышится нотка паники, когда он надавливает на живот Луки, чтобы остановить кровотечение.

– Где Роза? – слабо откашливается он.

Грейсон смотрит на меня, прежде чем ответить. – Она в безопасности, Лука.

Суровое напоминание о том, почему в этой жизни нельзя никого подпускать слишком близко, иначе тебя разорвут на части.

Больше никогда.

– Ты можешь вытащить его отсюда? – кричу я Грейсону.

Он постукивает по наушнику говоря с Энцо. – Да. Врач в пути, тоже.

Он помогает Луке подняться на ноги, поддерживая его. С течением секунд Лука все сильнее бледнеет.

Я в ярости поворачиваюсь к Марии. Она пытается отступить назад, но затем отводит колено назад и бьет меня прямо по яйцам.

– Иисус, блядь, Христос, – я сгибаюсь пополам и отпускаю ее запястье, мой пистолет с грохотом падает на пол.

Размытым зрением я вижу ее красные ногти, и она поднимает пистолет. Я с трудом выпрямляюсь и стону.

Она слегка дрожит, направляя пистолет на Грейсона.

Кажется, все замирает, ее палец дергается над спусковым крючком.

Я бросаюсь на нее, хватаю за запястье и тяну его на себя.

Сначала я слышу выстрел, а потом чувствую, как боль пронзает меня насквозь.

– Дерьмо.

ГЛАВА 87

Лука

Я несколько раз моргаю, ожидая, что боль от пули пронзит меня насквозь, но этого не происходит.

– Фрэнки, ты в порядке? – кричит Грейсон рядом со мной.

Фрэнки сбрасывает куртку, обнажая красное пятно, пропитавшее его рубашку на плече.

Он смотрит на кровь, и твердо уставляется на Марию. Она отступает назад, поднимая руки в вверх, когда он схватил ее за горло.

– Позвони Романо по телефону, – его голос хриплый от гнева.

Она царапает его руки. Он смеется ей в лицо и грубо обыскивает задний карман ее черных обтягивающих джинсов, чтобы достать телефон.

– Код?

Она сжимает губы, ее лицо краснеет, когда он усиливает давление.

– Код?

Он на мгновение отпускает ее, а затем щелчком обнажает лезвие ножа, надавливая его к ее горлу.

– 123193.

– Мария, все в порядке? – от голоса Романо я скриплю зубами.

– Папа, помоги! – кричит она. Фрэнки вонзает нож глубже, достаточно, чтобы по стали начала стекать струйка крови.

– Романо, – его голос спокоен.

Наступает пауза.

– Фрэнки. Что происходит? – спрашиваю я.

– Я собираюсь разорвать твой мир на части, Романо. Точно так же, как ты сделал это со мной.

– Я не понимаю. Ты работал на меня годами.

Глубокий смех Фрэнки разносится по комнате. – Ты действительно ничего не понимаешь. Я никогда не приходил к тебе, чтобы выплатить долги Марко. Я планировал свою месть.

– За что?

– Тот взрыв убил не только Карлу и Риту. Он также убил мою девушку и не рожденного ребенка.

Глаза Марии расширяются, когда на линии наступает тишина.

– Нечего сказать? – кричит Фрэнки в трубку.

– Я не знал. – тихо ответил Романо, что я едва слышу его.

– Ну, теперь ты знаешь, и теперь ты, блядь, заплатишь. Начиная с жизни Марии. А потом я приду за тобой. Я не остановлюсь, пока полностью не разрушу твою жизнь. Теперь попрощайся в последний раз со своей драгоценной дочерью.

–       Фрэнки, нет, пожалуйста, не делай этого. Мы можем что-нибудь придумать. Я уже потерял обоих сыновей, – умоляет Романо.

– Папа! – слезы катятся по ее лицу. Мне на нее насрать. . Она сама сделала это с собой.

– Ты упустил свой последний шанс попрощаться. Очень скоро увидимся, Романо.

Фрэнки прерывает звонок, швыряя телефон через всю комнату, прежде чем снова обратить свое внимание на Марию.

– Увидимся в аду, дорогуша.

Он быстрым движением проводит ножом по ее шее, от одного края к другому. Ее лицо бледнеет, когда она хрипит последними вздохами. Он держит ее, пока вся жизнь не иссякнет. Потом улыбается.

Он бросает тело на землю. Я слежу за его взглядом к Еве, лежащей лицом вниз на полу в луже крови.

– Грейсон, мне нужно, чтобы ты вытащил из меня эту пулю, – говорит Фрэнки не отрывая взгляда от своей племянницы, его лицо абсолютно нечитаемо.

– Давай вернемся к машине. Там сделаем.

Мои ноги тяжелеют, когда мы идем по складу. Мне требуются все оставшиеся силы, чтобы отрывать ноги от земли.

– Где Роза? – мне удается выдавить из себя всего три слова, обжигающих мои легкие.

– Она в машине с Келлером, – ворчит Грейсон, обнимая меня за плечи.

Она здесь?

Свет режет мне глаза. Море красного заливает парковку. Повсюду человеческие тела.

– С боссом все в порядке? – вижу размытую фигуру, узнаю голос. Я просто ни хрена не вижу.

– Мне нужно к Розе, – мне нужно попрощаться.

Я падаю на землю. Я физически не могу больше бороться.

Мне просто нужно добраться до моей Розы.

Чтобы сказать ей, как сильно я ее люблю.

Чтобы поцеловать ее в последний раз.

Я пытаюсь заговорить, но мое тело не слушается.

Оно сдается.

ГЛАВА 88

Роза

– Келлер, почему они так долго? – мое колено подпрыгивает на коврике, когда я пытаюсь выглянуть в окно.

Он держит голову прямо, костяшки пальцев белеют, когда он сжимает руль. – Энцо сообщил, что они выходят.

Кажется, будто прошла целая вечность с тех пор, как Фрэнки и Грейсон ушли. Я крепче обнимаю колени. Я не переставала плакать, до такой степени, что у меня начали гореть глаза.

– О, черт, – Келлер открывает дверцу и выпрыгивает. Мое сердце замирает, когда я вижу их.

Раскрасневшийся Грейсон несет Луку на руках. В поле зрения появляется Фрэнки, держащийся за плечо, весь в крови.

Я открываю дверцу машины и выхожу, мои ноги едва держат меня на ногах. Я хватаюсь за ручку, чтобы не упасть.

– Садись обратно в машину, – кричит Фрэнки, морщась, указывая на внедорожник и бросаясь ко мне.

Я забираюсь обратно. Келлер бросается и открывает заднюю пассажирскую дверь. Грейсон укладывает Луку на сиденье рядом со мной, и я ахаю. Меня тошнит.

Здесь так много крови.

Он такой бледный.

– Положи его голову к себе на колени. Я отодвину его, чтобы сесть и продолжить давить на его раны .

Я убираю руки с колен, и Грейсон кладет безвольную голову Луки на меня.

Я едва вижу сквозь слезы.

– Лука, – шепчу я. – Он...?

Я не могу произнести эти слова.

– Нет, – Грейсон залазит внутрь и захлопывает за собой дверь.

Мои руки обхватывают его лицо; он ледяной. Его дыхание прерывистое. Внедорожник с грохотом оживает, и Келлер, резко маневрируя, мчится вперед.

Я не могу перестать смотреть на лицо Луки. Почему он выглядит таким умиротворенным? Почему он выглядит мертвым?

Я наклоняюсь и целую его в лоб. – Пожалуйста, не покидай меня, Лука, – умоляю я, надеясь, что он слышит мой голос. Мои слезы капают ему на щеку.

– Что, черт возьми, там произошло? – кричит Келлер, заставляя меня подпрыгнуть.

– В меня стреляли, Мария мертва, а Лука не в лучшей форме. Врач встретит нас на конспиративной квартире, – хрипит Фрэнки, которому самому явно больно.

Келлер швыряет телефон Фрэнки. – Позвони Сиенне. Убедись, что они в своих комнатах. Я не хочу, чтобы они это видели, – рычит он.

Я поворачиваюсь к Грейсону. – Ему нужна больница, а не просто врач?

– Сейчас там небезопасно. Нам нужно знать, где Романо. Наш врач лучший, не волнуйся. У нас даже есть операционный зал в подвале, – он продолжает давить на раны Луки.

Я не могу заставить себя взглянуть на них. Как только Фрэнки кладет трубку, я сглатываю подступившую желчь к горлу и задаю вопрос, на который не знаю, хочу ли услышать ответ.

– А как же Ева? – спросила я.

В машине повисла тишина, и я все поняла.

Я поднимаю взгляд, Фрэнки поворачивается на своем сиденье, на его лице явно читается боль. Он открывает рот, и я прерываю его:– Не говори этого, Фрэнки, – проводя рукой по волосам Луки в поисках хоть какого-то утешения.

– Мне так жаль, – он комкает куртку и прижимает ее к плечу.

Я смотрю на Луку вниз.

Все мое тело начинает сильно трястись, и я даю волю эмоциям. Моей сестры больше нет, Лука умирает у меня на коленях, и это все моя вина.

Я должна была занять ее место.

– Прости, Лука. Мне так жаль, – рыдая, я обнимаю его за голову.

Мы подъезжаем к нашему новому дому, и я не могу пошевелиться. Даже когда Грейсон забирает у меня Луку. Они разговаривают, но я не могу сосредоточиться.

Фрэнки открывает мне дверь. – Пойдем. Ты нужна Луке.

Я беру его за руку, и он помогает мне выбраться из грузовика. Я смотрю на его кровоточащее плечо, и меня накрывает новая волна боли.

– Тебя подстрелили, – всхлипываю я.

Он прижимает меня к своей твердой груди, обнимая здоровой рукой.

– Ты должна меня выслушать. Ты, блять, Фальконе. Мы сильные. Мы могущественны. Ты, Роза, самая сильная из нас всех. После всего,что ты пережила, ты меня поражаешь. Нам нужно войти туда и быть сильными ради Луки. Мы никогда не сможем вернуть тех, кого потеряли, Роза. Это жизнь. Мы не можем позволить этому сломать нас. Ты сделала для Евы все, что могла. Ты всегда так делала. Не позволяй этому сломать тебя.

Я сильнее прижимаюсь лицом к его груди. Я не могу этого вынести.

– А что, если он умрет, Фрэнки? Я не могу сидеть там и смотреть. Я не могу, Фрэнки.

Он гладит меня по спине. – Роза, если действительно случится худшее, разве ты не хочешь быть рядом с ним? Я бы отдал все, чтобы быть рядом и держать Лейлу за руку, когда она умирала. Не подведи его. Не сейчас.

Я разжимаю руки и отступаю назад, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

– Отведи меня к нему.

Он кивает, его рука быстро прижимает повязку на плече.

– Эй, это больно?

– Крайне больно. Жду, когда Грейсон меня подлатает.

Я, конечно, закатываю глаза.

Я следую за ним к двери, минуя толпу вооруженных охранников.

Я наблюдаю, как секунды отсчитываются на настенных часах. Фрэнки прочищает горло напротив меня. Прошло два часа, сорок пять минут и тридцать секунд с тех пор, как Келлер и Грейсон доставили Луку в операционную.

Я перевожу взгляд с минутной стрелки на дядю, который теперь переоделся в свежую одежду, и в его теле на одну пулю меньше.

– Как ты можешь быть таким спокойным? – спрашиваю я, тишина становится оглушительной.

– Многолетняя практика.

– Ох, – я делаю еще один маленький глоток кофе.

– Я отомщу за ее смерть, Роза, – тихо говорит он.

Я киваю и смотрю на кофе в моей кружке. Я даже не могу осознать, что ее действительно нет. Я никогда больше не увижу свою сестру. Я никогда не смогу обнять ее и услышать ее смех.

Он может мстить за ее смерть сколько угодно. Это не меняет того факта, что она никогда не вернется домой.

У меня сейчас нет ни слов, ни сил. – Как она умерла?

– Все произошло быстро. Это все, что тебе нужно знать, – он проводит рукой по лицу, вытаскивает из кармана пачку сигарет и протягивает одну мне через стол.

– Мне бы чего-нибудь покрепче, но наверное, сойдет и это, – я пожимаю плечами и беру сигарету.

– Роза, – его голос суров.

– Что?

– Ты туда не вернешься. Даже не думай об этом.

– Я сказала, что мне бы чего-нибудь крепче, а не то, что я туда вернусь, – огрызаюсь я в ответ.

Мы выходим на улицу. Я плюхаюсь на скамейку и запрокидываю голову, глядя на звезды.

Делаю глубокий вдох, и слезы наворачиваются на глаза, когда я вспоминаю ночи с Лукой, когда мы занимались именно этим.

– Все пошло наперекосяк. Надо было просто рассказать Луке с самого начала. В любом случае, они убили Еву. Все было напрасно, – я затягиваюсь, но мои руки трясутся.

– Ты поступила правильно, Роза. Ты защитила свою семью. Ты заботилась о Луке, о нас. Ты жила с этим чудовищем несколько недель. Во всем виноват Романо, а не ты. Ты должна перестать так думать. Я видел, как ты выросла в бесстрашную женщину, ты та самая девочка, за которой я наблюдал, пока ты росла. Будь этой женщиной. Не сдавайся. Не сейчас.

Фрэнки прав, у меня есть выбор. Я могу либо позволить этому сломить меня, либо бороться за то, что у меня осталось. Луке нужно, чтобы я была сильной. И, думаю, в глубине души я знала, что больше не увижу Еву. С той ночи перед свадьбой.

Моя жизнь была окружена смертью.

Дверь открывается, и выходит Грейсон с мрачным выражением лица.

Я выпрямляюсь на стуле, потирая руки о колени.

– Он в порядке? – спрашивает Фрэнки, протягивая Грейсону пачку сигарет.

– Да. С ним все будет хорошо, – Грейсон достает сигарету, затем вытаскивает зажигалку.

Я выдыхаю, закрывая лицо руками, когда меня захлестывает облегчение.

Пламя освещает его лицо. – Врачу удалось остановить внутреннее кровотечение и зашить ножевые ранения. Нам нужно будет следить за симптомами, чтобы не развилась инфекция. В остальном он полностью выздоровеет.

– Я могу пойти к нему? – я бросаю сигарету в пепельницу и вскакиваю со своего места.

Грейсон кивает, затем смотрит на Фрэнки. – Нам нужно поговорить.

Фрэнки встает, отряхивая брюки. – Пошли.

– Первая спальня слева, – говорит мне Грейсон, опираясь рукой на дверь.

Я подныриваю под него и бегу вверх по лестнице так быстро, как только могу, толкая дверь. На прикроватной тумбочке горит теплый свет. Я заглушаю свои рыдания руками, приближаясь к краю кровати.

Он подключен черт знает к чему через капельницу. Его лицо опухшее и в синяках. Оба запястья забинтованы. Я медленно приближаюсь, нежно накрывая его руку своей. Я проскальзываю под одеяло рядом с ним и приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть ему в лицо, наблюдая, как равномерно поднимается и опускается его грудь. Положив другую руку на его сердце, я лежу там, бодрствую так долго, как только могу, следя за тем, чтобы оно продолжало биться под моей ладонью.

Только когда я физически не могу больше держать глаза открытыми, я целую его в висок.

– Я так сильно люблю тебя, – шепчу я, прежде чем перебраться обратно на свою половину кровати и провалиться в беспокойный сон.