Текст книги "Преданный (ЛП)"

Автор книги: Луна Мейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 20

Лука

Наблюдая за тем, как сердце моего лучшего друга вырывается из груди, когда мы сказали ему, что Мэдди пропала, я осознал нашу слабость. У нас недостаточно людей для этой битвы. Я пообещал ему, что сделаю все возможное, чтобы вернуть ее домой, и это начнется прямо сейчас. Поскольку Сиенна так расстроена исчезновением Мэдди, у нас с Келлером больше нет выбора.

Нам нужно больше рекрутов, и мы точно знаем, где их найти.

В том месте, где для нас все началось.

Я следую за своим братом, когда мы открываем двери в наше детство.

В спортзал Тони.

До меня доносится знакомый запах кожи и пота, и я чувствую себя как дома.

Келлер смотрит на меня с ухмылкой.

– Ах воспоминания.

Его плечи расправляются, когда он входит в прохладный салон, словно перед боем.

– Сегодня здесь никого не убиваем, – нечасто я являюсь голосом разума.

Мы направляемся к рингу, оба в спортивной форме. Тони не позволил бы нам ступить сюда, если бы мы не собирались драться. Я не уверен, какой человек был бы настолько глуп, чтобы выйти на поединок с Келлером, лучшим боксером-тяжеловесом в мире. Но сегодня мы здесь по другой причине.

Вербовка. Мне нужны люди, чтобы прочесать город и найти Мэдди.

– Где маленький бульдог? – может, Тони и невысокого и коренастого телосложения, но он знает, как натренировать кого-то до лучшей версии себя.

И это то, что нам нужно. Армия, полная бойцов, таких же, как мы. Если мы сможем справиться с этим, нас будет не остановить.

– Мои мальчики!

Тони бросается к нам, размахивая руками.

– Тебе нравится, что я сделал с этим местом? – он подмигивает.

– Да, ты хорошо потратил наши деньги, – отвечает Келлер, разглядывая свою фотографию в натуральную величину, сделанную во время призового боя.

– Сегодня вам понравится. Самый большой выигрыш в подполье за долгое время.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

– Почему ты думаешь, что мы будем драться?

– Ты не посмеешь вернуться домой и не показать им всем, как это делается. Гребаные братья Руссо.

– Правила все те же? – спрашивает Келлер с угрожающей улыбкой.

Я знаю, что он жаждет крови. Возможно, он больше не мой наемный убийца – у него своя семейная жизнь с Сиенной – но ты никогда не выиграешь у него бой. Человек был создан, чтобы убивать, он просто предпочитает этого не делать. Пока что.

– Какие правила? – отвечает Тони. Его широкая улыбка обнажает золотой верхний зуб.

– Идеально. Я пойду первым, – говорю я, снимая толстовку.

– Джакс готов сразиться. Называет себя «Королем Хаоса». Немного напоминает мне этого, – Тони кивает на Келлера.

– Значит, он хочет проломить мне череп? Идеально.

Мне нужно что-то сделать, чтобы выплеснуть накопившийся гнев. Мне нужно отключить свои навязчивые мысли на всю ночь.

Но угроза на ринге – это я.

Я потираю руки и покачиваюсь слева направо.

– Посмотрим, на что он способен.

Тони ныряет под ринг и, вставая, откидывает назад свои седые волосы.

Я следую его примеру и встаю в свой угол, Келлер прислонился к канатам. Он обматывает мои руки плотной белой лентой. Мы здесь не пользуемся перчатками.

Мы с моим противником примерно одного роста. Если уж на то пошло, его мышцы более стройные, так что он может быть быстрее. Он срывает с себя жилет, как Халк, и я закатываю глаза, глядя на Келлера.

Он покрыт татуировками в стиле гэнгста от шеи до лодыжек.

– Никаких правил, только, пожалуйста, не убивайте друг друга. Я не хочу разбираться с полицией, – кричит Тони.

Келлер кивает мне, его глаза темнеют, когда я сосредотачиваюсь на своем противнике. С адреналином, текущим по моим венам, я чувствую себя самым живым за последние годы.

– Бой! – кричит Тони, и толпа ликует.

Джакс, не теряя времени, бросается на меня. Я уворачиваюсь от него и бью прямо в ребра. Он отступает на шаг, и я пользуюсь этим преимуществом, ударяя его прямо в нос.

Он встает и вытирает кровь с лица.

– Ты сука, – кипит он.

– Что, не можешь выдержать гребаный удар? Киска, – выплевываю я в ответ.

Я танцую вокруг ринга, дразня его.

Он снова набрасывается на меня, на этот раз нанося точный апперкот в челюсть. Я трясу головой, черт возьми, это приятно.

– Обороняйся, Лука! – Келлер ревет у меня за спиной.

Я ухмыляюсь Джаксу.

– Это твой единственный уникальный выход.

Когда он снова движется вперед, я переношу свой вес на левую ногу и всю силу направляю в правую, бью ногой прямо ему в живот. Он стонет и пятится к канатам.

Пользуясь случаем я бросаюсь к нему.

Обрушивая шквал ударов на его лицо, даже из рассеченной брови брызжет кровь. Джакс слабо защищается предплечьями. Он хватает меня за руку, прежде чем я успеваю нанести удар, и отталкивает назад. Его ноздри раздуваются. Та злая тьма, что есть у Келлера, я вижу, она таится в глазах Джакса.

Ну и дерьмо. Это уже становится интересным.

Я тянусь шеей, когда мы выходим на середину ринга. Он отводит кулак и заносит его мне в рот. Довольно приличный удар.

Я сплевываю кровь на пол, провожу языком по зубам. Мне нравится этот парень.

– Хочешь работу? – спрашиваю я, прежде чем он отводит локоть для следующего удара.

Он останавливается и наклоняет голову, глядя на Келлера позади меня.

– Гребаная лампочка только что включилась? – показываю пальцем в воздухе Тони, давая ему понять, что мы заканчиваем бой. У меня большие планы на Короля Хаоса. Он именно тот парень, который нам нужен – опасный.

– Встретимся с Келлером завтра в спортзале King's Gym.

Я киваю ему и хлопаю по плечу. Ныряю под канаты и направляюсь в офис.

Тони закрывает за собой дверь, одобрительные крики толпы сигнализируют о начале следующего боя, из-за чего его почти не слышно. Должно быть, кому-то проломили череп.

Я тяжело опускаюсь на металлический стул, потирая челюсть.

– Тони, окажи мне услугу.

Он садится на свой рабочий стул.

– Все, что угодно.

Он наливает нам по два стакана скотча. Это вина Тони, что я пристрастился к нему.

– Любые приличные бойцы. Я имею в виду убийцы. Парни, которые, по твоему мнению, могли бы присоединиться ко мне. Отправь их в спортзал Кингз.

Сгибая руку, я, кажется, сломал костяшку. У этого Джакса крепкая голова.

Он с гримасой опрокидывает свой стакан.

– Что ты затеял, парень? Чертову армию?

– Практически да.

Фрэнки наливает мне скотч и протягивает его. Может быть наступило уже десять утра, но мне это было нужно. Я почти не был дома с тех пор, как застрелили Грейсона. Я скучаю по ней.

Быть дома всего на два-три часа за раз недостаточно. Чего бы я только не отдал за целую ночь, когда она снова будет в моих объятиях.

Поскольку все мои люди отправились на поиски Мэдди, мне пришлось вернуться к работе с нашими партиями груза и присматривать за Грейсоном. Он на волоске от того, чтобы взорвать дом Марко. Но это не вернет Мэдди.

Фрэнки откидывается назад и ставит стакан на скрещенное колено.

– Какой у нас план, босс?

– Хороший вопрос.

Я смотрю на стопку фотографий передо мной. Все они собраны вместе и бесполезны.

Его ледяные серые глаза впились в мои.

У нас есть Мэдди, которая исчезла с лица земли. Грейсон лежит на больничной койке. А Келлер выходит на тропу войны.

Я почесываю свою неряшливую челюсть и допиваю свой бокал. Энцо – лучший кандидат для этой работы, но даже он искал и ничего не нашел. Мы блуждаем от двери к двери. Комиссар прочесывает отчеты, совпадающие с данными Мэдди. Я обратился ко всем семьям по всей стране с просьбой оказать любую возможную помощь.

Ничего, ни единого гребанного следа.

На моем телефоне высвечивается имя «Романо», и мы с Фрэнки смотрим друг на друга. Чего он хочет?

– Лучше бы у тебя были хорошие новости, Романо.

Он смеется.

– И тебе, блядь, привет, Лука.

– Я не в настроении для очередных дебатов о торговле оружием, – я потягиваю скотч, проверяя время. Через час у меня встреча с Энцо.

Его голос спокойный, почти поддразнивающий.

– Даже если бы я сказал тебе, что у меня есть кое-какая информация о твоей маленькой блондинке, которая пропала?

Я кашляю своим напитком.

– Ты знаешь, где Мэдди? – я не могу скрыть гнев в своем голосе.

– Возможно, у меня есть кое-какая информация, которая может оказаться полезной для тебя, да. Но за это придется платить, и сначала тебе придется приехать сюда, чтобы мы обсудили сделку.

Брови Фрэнки взлетают вверх. У меня нет других вариантов. Я пообещал Грейсону, что привезу ее домой. Что я обеспечу безопасность своей семьи.

– Я буду там. Пришли мне подробности.

Я отключаю звонок и откидываюсь на спинку сиденья. Допив содержимое своего бокала, я швыряю его в стену, разбивая вдребезги о дубовую обшивку.

– Что ж, похоже, я отправляюсь в Италию. Ты со мной?

Фрэнки кладет локти на колени и смотрит в угол, где на полу валяются осколки.

– Нет. Я останусь здесь, буду приглядывать за Грейсоном. Келлер занят обучением всех новых рекрутов. Грейсону нужно, чтобы кто-то присматривал за ним.

Я не смог бы остановить своего брата, даже если бы захотел, особенно, когда Сиенна умоляла его помочь нам найти ее лучшую подругу. Я не хочу, чтобы он был в этой жизни, поэтому я поручил ему обучить ребят, которых прислал Тони.

Особенно, если это дерьмо с Романо, Капри полетит на юг, нам понадобится все, что мы сможем достать.

Я зажимаю переносицу, в висках уже начинает болеть голова.

– Я уезжаю. Перед уходом мне нужно проведать Розу. Заберу Энцо с собой. Держи меня в курсе событий с Грейсоном.

Он отдает мне честь: – Да, босс.

Что-то щелкает во мне, когда я подхожу к входной двери. Я поворачиваюсь к Фрэнки, который сидит, откинувшись на спинку стула, и что-то стучит по своему телефону.

– Ты помнишь, как выглядел тот врач, который увез ее отсюда?

Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, и чешет бороду.

– Возможно, я смог бы опознать его, если увижу его снова.

– Хорошо. Отправляйся в больницу. Найди этого доктора и приведи сюда. Узнай, что он знает. Я попрошу комиссара навести справки о персонале.

Он кивает и откидывается назад.

Я достаю пачку сигарет.

– Вернусь через пару дней. Я доверяю тебе, чтобы ты все уладил за меня.

– Понял, босс.

ГЛАВА 21

Роза

Опять наступило то время месяца, когда мне не только хочется кого-нибудь пырнуть, я испытываю агонию. Как будто теперь мне в живот вонзают раскаленный нож.

Все было бы не так уж плохо, если бы Лука не выбросил все болеутоляющие из дома. Согласно инструкциям доктора Дженкинса.

И вот я здесь, свернувшись в позе эмбриона на шелковых черных простынях Луки. Крепко зажмуривая глаза, я жду, когда утихнет боль.

Бог определенно был мужчиной, если он заставляет женщин проходить через это дерьмо.

Я стону, когда перекатываюсь на четвереньки и потягиваюсь по-кошачьи, покачивая задницей в воздухе и пытаюсь выдохнуть боль, выпуская маленькие струйки воздуха через нос.

Раздается глухой удар об пол. Я подняла голову, чтобы посмотреть. Лука прислоняется к дверному косяку, а у его ног стоит дорожная сумка.

Его глаза прикованы к моей заднице, покачивающейся в воздухе.

Ухмылка расползается в уголках его губ: – Все здесь в порядке, Роза?

Черт, как же я скучала по его хриплому голосу.

– Все в порядке. Просто дурацкие спазмы в животе. Я слышала, что упражнения йоги могут снять мышечное напряжение. Это единственное, что я знаю, – я слегка наклоняюсь вперед.

– Не останавливайся из-за меня, – рычит он.

Я вздыхаю с облегчением, это действительно работает.

Он подходит ко мне, и мое сердцебиение учащается. Я поднимаю голову, опираясь на локти, чтобы глубоко растянуть нижнюю часть пресса. Это так чертовски приятно, что стон срывается с моих губ.

Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что это не его спортивная сумка. Это чемодан.

– Ты уезжаешь?

Он на мгновение замолкает, засовывая руки в карманы.

– В Италию.

– О, здорово.

Ревность сжимает мне горло. Он не попросил меня поехать с ним.

– Меня не будет всего пару дней. Я должен сделать все возможное, чтобы найти Мэдди.

Боль в глубине его глаз с темными кругами вокруг них видна.

Я не могу винить его за преданность к своей семье.

– Я понимаю.

Мне больно, но я проглатываю это.

Его челюсть сжимается, когда он смотрит на меня сверху вниз.

– Я хотел попрощаться перед отъездом.

Я глубоко вдыхаю воздух, мое тело замирает, когда он подходит ближе к краю кровати.

Я присаживаюсь, опираясь на пятки и опускаю плечи.

– Есть ли у тебя кто-нибудь, кому ты доверяешь, кто может навестить меня?

Я отчаянно жажду какой-либо формы человеческого взаимодействия. Не думаю, что я когда-либо проводила так много времени в одиночестве, не окружив себя людьми.

Чтобы избегать хаос мыслей в моей собственной голове. Я пока не готова увидеть кого-то из своей прошлой жизни. В любом случае, снаружи опасно

Кровать прогибается, когда он садится рядом со мной.

– Я могу организовать это.

– Спасибо! – я бросаюсь к нему и обвиваю руками его шею. Его тело вибрирует рядом с моим, когда он смеется.

Мои сиськи прижимаются к его груди. Черт, даже им сегодня чертовски больно.

– Я вроде как скучала по тебе, – шепчу я.

Он проводит рукой по моей спине и кладет свою голову мне на макушку.

– Я тоже, – насмешливо шепчет он. – Вроде того.

Он вздыхает и обнимает меня, его ладонь скользит по моему животу, рисуя маленькие круги на коже большим пальцем. Я сжимаю бедра вместе, когда тепло разливается внутри меня.

Я закрываю глаза; Я не должна этого чувствовать. Он просто добрый. Он жалеет тебя, Роза!

Болевой спазм пронзает меня. Я прижимаю руки к животу и прижимаюсь лицом к его груди, издавая стон.

– Боже, я ненавижу это, – хнычу я.

Обычно, когда я пьяна, я ничего не чувствую. Вообще ничего. В этом вся идея. Так что это тяжелый спуск обратно в реальность.

– Просто сделай глубокий вдох, tesoro. Вспомни, как ты мне показывала, это должно сработать.

То, как он произносит мое прозвище, заставляет меня таять на месте.

Я делаю то, что он говорит, держа глаза закрытыми и представляя, как мое дыхание рисует квадрат.

Мы проделываем это несколько раз, дыша сквозь боль. Вместе.

Мое тело заметно расслабляется, я еще сильнее прижимаюсь к Луке. Я так расслаблена, что могла бы заснуть вот так.

– Мне нужно уходить, Роза. Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? Я могу попробовать перенести свой рейс?

Разочарование накрыло меня с головой. В его объятиях я в безопасности.

– Нет, правда, со мной все будет в порядке. Думаю, увидимся через несколько дней.

Я наклоняюсь вперед, и он убирает с меня руку, я ощущаю вместо его руки пустоту. Я подтягиваю колени к груди и обнимаю их. Меня поглощает подавляющее чувство печали.

Эти чертовы гормоны.

Закрывая глаза, чтобы сдержать слезы, я замираю, когда он наклоняется и целует меня в висок.

В моем горле образуется комок, который я пытаюсь проглотить. Мне требуется секунда, чтобы понять, что я не слышала щелчка дверной ручки.

Я поднимаю взгляд и вижу, что он стоит рядом с дверью, его темные глаза сверлят меня.

– К черту все это, – бормочет он.

Мое сердцебиение учащается, когда он шагает ко мне, нарастающее желание во мне растет с каждым шагом.

– Лука?

– Пожалуйста, скажи мне, что я могу поцеловать тебя.

Самый простой ответ, который мне когда-либо придется дать, слетает с моих губ.

– Да.

– О, черт возьми, спасибо.

Весь воздух выходит из моих легких, когда он берет мое лицо в ладони, приподнимая мой подбородок и его полные губы оказываются всего в сантиметре от моих.

Я закрываю глаза, когда он прижимается своими губами к моим. Он целует меня медленно и нежно, его руки скользят по моим волосам. Я позволяю ему углубить поцелуй, теперь наши языки танцуют, и я хватаю его за волосы.

– Ты. Такая. Идеальная, – стонет он, прежде чем снова завладеть моими губами.

Каждая клеточка моего тела горит.

Он отстраняется, его потемневшие глаза изучают мои, и я смотрю на него сквозь ресницы.

– Я не мог уйти, не попрощавшись с тобой должным образом.

Улыбка расползается по его губам, мои собственные начинают подрагивать, а между ног у меня стало мокро. Я хочу, нет, жажду большего от этого мужчины.

– Я буду скучать по тебе.

Он застает меня врасплох, снова целуя. На этот раз я не могу сдержать стон, вырывающийся из моего горла.

– Обещаю, я ненадолго. Когда я снова буду дома, нам нужно кое-что обсудить.

На моих щеках появляется румянец, и я киваю.

Он подмигивает мне, прежде чем закрыть за собой дверь. Я откинулась на кровать, задыхаясь, кипя от возбуждения и испытывая новое сексуальное разочарование, которого не испытывала никогда в жизни.

ГЛАВА 22

Лука

Я пристально смотрю на седовласого босса мафии, стоящего передо мной. Самый безжалостный и безумный человек в Европе. Мистер Романо Капри. Говорят, однажды он отрезал кому-то язык и заставил его проглотить за то, что тот разговаривал с ним неподобающим тоном.

Он прикусывает сигару передними зубами, жестом приказывая одному из своих людей принести бутылку. Я закидываю ногу на ногу и наблюдаю.

Младшая версия Романо сидит слева от него, с гладкими черными волосами и в темных авиаторах. Антонио – точная копия своего отца.

– Я рад, что ты, наконец, одумался, – говорит Романо с сильным итальянским акцентом. – Скотч?

Я поднимаю руку и качаю головой.

– Нет, спасибо. Я здесь только по делу.

– Как вам будет угодно, – он продолжает наливать, пока два бокала перед ним не наполняются до краев темным алкоголем.

Откидываясь на спинку стула, он делает медленный глоток, прежде чем прищурить глаза и указать на меня тлеющим кончиком сигары. – Ты обокрал меня.

– Я доказывал свою точку зрения, – я пожимаю плечами. – Фальконе бесполезны. Они не контролируют то, что въезжает в Нью-Йорк и выезжает из него. Я контролирую.

Поглаживая свою седую бороду, он небрежно закидывает ногу на ногу и затягивается сигарой.

– У тебя есть яйца, надо отдать тебе должное. У меня есть информация, которая имеет для вас первостепенное значение, но что ты предложишь взамен?

Я кладу ладони на колени. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не сжать их в кулаки.

– Я могу доставить ваши грузы в порт. У меня на борту есть уполномоченный, – лгу я, но я сделаю все возможное, чтобы моя семья снова была вместе. Чтобы вернуть Мэдди домой, к Грейсону.

Антонио что-то ворчит рядом с ним, и Романо бросает на него предупреждающий взгляд.

– Скажи мне. Как поживает твоя мама, миссис Джианна Руссо? И твой брат Келлер? У него теперь прекрасная семья с этой прекрасной маленькой британкой, Сиенной, не так ли? – он ухмыляется, стряхивая пепел на дубовый стол.

Проводя языком по зубам, я прикуриваю сигарету. Мне с трудом удается сохранять невозмутимое выражение лица, несмотря на ярость, кипящую во мне прямо сейчас.

– Они вне этого, – ядовито выплевываю я.

– Только если будешь хорошо себя вести. Одно неверное движение, и тебе придется планировать кучу похорон.

Антонио хихикает у меня за спиной, и я сжимаю челюсти, скрипя зубами.

Засранцы жаждут смерти.

– Ты ожидаешь, что я позволю тебе использовать мою организацию после угроз моей семье? Для чего? Докажи, что ты знаешь, где Мэдди, – я встаю и бросаю сигарету на пол, тлеющие угли взлетают с клетчатых плиток.

Его стул скрипит, когда он наливает себе еще выпить. Каждое движение медленное, неторопливое, хищное. Дым, который оседает в уголках рта, застаивается, когда он сжимает губы.

– Тебе придется поверить, что я знаю достаточно, чтобы найти ее.

Рык разочарования застревает у меня в горле: – Она у тебя?

Он качает головой. Он лжец.

– Пошел ты на хуй за то, что тратишь мое время.

Поворачиваюсь на каблуках, мой желудок сжимается при мысли о том, как мало вариантов у меня осталось.

– Такие сделки дважды не заключаются, – кричит Романо мне вслед, и я захлопываю дверь.

Я найду другой способ. Я должен это сделать.

ГЛАВА 23

Роза

Луки не было всего несколько часов, но я клянусь, что все еще чувствую его на себе. Мое тело все еще горит, и я не могу его потушить. Даже после холодного душа.

Поэтому я решила отвлечься. Может, у него и особняк, но я видела каждый квадратный сантиметр этого проклятого места.

Здесь все черное, белое и серое.

Я смогла пройти часть курса по фотографии, выходя в задний двор и делая снимки обширного зеленого участка, который он обустроил.

Мне удалось приготовить карбонару

Здесь спокойно. Лука был прав. Это как ретрит, где я могу пообщаться с моим мужчиной, подобному греческому богу.

У меня нет Бобби или других охранников, которые следуют за каждым шагом за мной по пятам. У меня нет непреодолимой потребности выпить, потому что я не думаю, что Данте появится за каждым углом. И мне даже удается спать без кошмаров.

Я плюхаюсь на диван и закидываю ноги на кофейный столик, включая очередную серию "Бруклин 9-9". Если Луки здесь нет, чтобы рассмешить меня, то вместо него это может сделать капитан Холт.

Я не могу перестать думать о бедных Мэдди и Грейсоне. Я их не знаю, но Лука любит их как родных. Он так переживает из-за этого, что это трудно вынести. То, что мы проживаем свои жизни в мафии, не делает это менее болезненным.

– Здесь кто-то есть? – женский голос пугает меня.

Я убавляю громкость телевизора.

– Чем я могу Вам помочь? – спрашиваю я. Я откликаюсь и встаю.

Лука никогда не предупреждал меня ни о каких гостях.

Пожилая дама с волосами, собранными в аккуратный пучок, в очках, сдвинутых на макушку, выходит из-за угла в гостиную. В руках у нее две большие сумки для покупок.

Я бросаюсь к ней.

– Вот, давайте я помогу Вам с этим.

Я беру пакеты из ее рук и ставлю их на стойку.

Она оглядывает меня с ног до головы.

– Ты выглядишь лучше, чем в последний раз, когда я тебя видела.

– Прошу прощения? – я делаю шаг назад.

– Я Джианна. Мама Луки.

– Роза, – отвечаю я, все еще совершенно сбитая с толку. Я продолжаю смотреть на нее. Я не могу вспомнить ее, но она кажется такой ... знакомой. Мне показалось, что я узнала ее на фотографиях, но просто предположила, что это из-за того, что Лука говорил о ней.

Если только... Я ощутила, как кровь отливает от моего лица.

Она видела меня.

– Ты видела...

Она прерывает меня и грустно улыбается.

– Однажды ночью я пришла помочь Луке. Он был немного напуган и измучен.

Я опустила глаза к земле, желая, чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком. Я знаю, доктор Дженкинс говорила мне, что мне нечего стыдиться, черт возьми, Лука тоже в этом уверен. Но это не значит, что есть переключатель, которым я могу отключить ужасную правду.

Это стыдно. Его мама увидела меня на самом дне.

– Мне так жаль, что тебе пришлось увидеть меня в таком состоянии. Я бы хотела, чтобы мы встретились при лучших обстоятельствах.

– Не извиняйся, пожалуйста.

Она заправляет седую прядь волос за ухо, прежде чем пододвинуть к себе первый пакет и открыть его.

– Это не должно было быть вашей обязанностью или вашего сына – приводить меня в порядок.

Я потираю руками шею, мое сердцебиение учащается, нервы берут надо мной верх.

– Ну, Луке тоже не следовало тебя похищать. Он был добр к тебе?

Из одного из пакетов появляются пакет муки и пакет сахара.

– Да, – отвечаю я без колебаний. – Ваш сын – хороший человек.

Она кладет ладони на стойку и смотрит на меня. Когда она приподнимает бровь, я понимаю, откуда у Луки это.

– Хм. Он мог бы быть хорошим человеком. Ему просто нужна приятная женщина, которая держала бы его под контролем.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но не могу произнести ни слова. По какой-то причине я вроде как хочу, чтобы я ей понравилась.

– Хотите кофе? – спрашиваю я, пытаясь заполнить тишину.

– Действительно, чувствуешь себя как дома, – хмыкает она, и я делаю шаг назад.

Тогда ладно.

Когда я направляюсь к автомату, она кричит мне вслед.

– Черный с одним кусочком сахара, пожалуйста.

Точь-в-точь как моя нона. Болезненный укол сжимает мою грудь при воспоминании об этом.

Она начинает рыться в шкафах и бросает мне на голову фартук.

– Вот, надень это. Я вызвалась испечь кексы для приюта, а кухня Луки больше моей. Мне бы пригодилась твоя помощь.

Меня охватывает грусть, когда я вспоминаю, как готовила дома с мамой и Ноной. Как мама позволяла мне облизывать ложку за спиной у Ноны. Это была лучшая часть.

– Какой любимый кекс у Луки?

Открыв один из нижних шкафчиков, она начинает вытаскивать миски для смешивания.

– Лимонный. Рецепт с добавлением лимончелло, конечно.

Она останавливается и смотрит на меня. Ее загорелые щеки бледнеют.

Черт. Я съеживаюсь, когда осознание отражается на ее лице.

Прикусив губу с внутренней стороны, я жду неодобрительного взгляда с ее стороны. Из-за меня ее сын даже не может съесть свой любимый кекс.

Но ничего не происходит. Вместо этого, она подмигивает.

– У меня есть потрясающий рецепт без него, я давно хотела попробовать. Может быть, в следующий раз?

На моих губах появляется улыбка. Она не осуждает меня.

Я стою и смотрю, как она закрывает дверь и встает, указывая на вторую сумку на прилавке.

– Здесь кое-что от Луки. А Сиенна дала мне несколько книг для тебя. Лука беспокоится, что тебе скучно.

Я заглядываю в цветочную сумку и не могу сдержать улыбку. Большая розовая грелка, несколько видов соли для ванн с розовым маслом и столько шоколада, сколько хватит на месяц.

– Неужели он...

– Да, все было запрошено от Луки. С инструкциями лично доставить и убедиться, что с тобой все в порядке.

Я сдерживаю улыбку, достаю один из шоколадных батончиков "Hershey's" и откусываю кусочек.

Миссис Руссо кладет руку на бедро и с дразнящей улыбкой протягивает пустую ладонь. Я хихикаю и протягиваю ей батончик.

– Он научился. Это самый быстрый способ заставить женщину улыбнуться, – говорит она, указывая шоколадкой на меня и подмигивая.

Я вздыхаю с облегчением. А это уже что-то.

К тому времени, как мы испекли и выпили весь кофе Луки, на улице уже стемнело. Миссис Руссо собирает свои вещи, чтобы уйти, а я провожаю ее до двери.

– Береги себя, Роза. Ты молодец.

Ее теплая ладонь ложится на мою руку, прежде чем она сходит с бетонного крыльца.

– Было приятно познакомиться с Вами по-настоящему.

– Скажи моему мальчику, что я поговорю с ним, когда он решит вернуться домой. Если он вернется домой на этот раз.

Она качает головой и поправляет очки в круглой оправе на носу.

– Обязательно.

От мысли, что Лука не вернется, у меня по спине пробегает холодная дрожь.

Я закрываю за ней дверь, когда она садится в свою машину и уезжает.

Головокружительное чувство, что есть с кем поговорить, исчезает, поэтому я решаю достать одну из темно-серых книг, которые прислала мне Сиенна.

Прошло пять часов, а я все еще поглощена этой книгой. Не просто какой—то книгой – чертовски грязной, непристойнейшей развратом. Я краснею и хихикаю, даже временами у меня отвисает челюсть. Он трахал ее рукояткой ножа. Я что, совсем не в себе, что нахожу это даже отдаленно сексуальным? Я сбежала от реальности и попала в царство сексуальной свободы. Здесь нет ни смущения, ни травмы. Теперь мне не терпится дочитать до конца, я не могу заснуть, пока не узнаю, что он надорвал свою задницу, чтобы добиться героини.

Это также напомнило мне о том, как много я упустила. Меня никогда не целовали так, как Лука поцеловал меня раньше. Я никогда даже не испытывала оргазма с мужчиной. Я была так поглощена бегством от своих демонов, что никогда не жила.

Я никогда не хотела этого. Я определенно никогда не жаждала этого.

До Луки.

Меня охватывает печаль, и я закрываю книгу. Я не знаю, чего я хочу. Я даже не знаю, сколько я смогу выдержать без того, чтобы страх снова не поглотил меня.

Что, если я займусь сексом с Лукой, и лицо Данте вспыхнет в моем сознании? Что, если он подумает, что я полностью сломлена?

Я сворачиваюсь в клубок на диване и натягиваю одеяло до шеи.

А что, если я действительно сломалась?