Текст книги "Новые приключения парижанина"
Автор книги: Луи Анри Буссенар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 9
Разговор. – Шпионы. – Комо совершает побег. – Тотор мечтает.
Ошеломленные, беспомощные перед непостижимой силой, таившейся в теле довольно хрупком, даже тщедушном, коттоло отступили. Это – сверхчеловек! Они боялись его.
Друзья Тотора наблюдали за схваткой с порога королевской хижины, в любую минуту готовые броситься на помощь. Но Меринос, опасаясь, как бы не вышло хуже, удержал их. Он знал Тотора, верил в него и все же был бледен как мертвец.
Король Коколь крепко взял за руку пленника и не торопясь, рассекая толпу грудью, двинулся вперед. Коттоло испуганно расступались. Никто не решился напасть. Через несколько мгновений его встретили горячие дружеские объятия.
– Пропусти этого везунчика, – обратился Тотор к Мериносу. – Поговорим.
Прежде чем войти в хижину, он обернулся.
Коттоло держались на безопасном расстоянии, однако не расходились.
Тотор подозвал Хорош-Гуся.
– Тебе произносить речь. Объясни этим тварям, что всякий раз, как они попробуют снова устроить охоту на человека, я буду устраивать им такую взбучку, что света белого невзвидят. Если они голодны, завтра я загоню для них слона. И пусть не бузят!
– Мне нужен Аколи! – сказал Хорош-Гусь.
Все это время вождь коттоло старался соблюдать нейтралитет. Кто-кто, а он испробовал силу Тоторовых кулаков на собственной шкуре и больше не хотел рисковать.
Ламбоно подал ему знак.
Один голос – хорошо, а два – лучше и для коттоло убедительнее.
Ораторы соревновались в красноречии, стремясь объяснить дикарям, что рассуждать – не их дело. Желание короля – вот единственный закон. Нарушивший его пожалеет о содеянном.
– Это последнее предупреждение! – добавил Хорош-Гусь. – Вот увидите, цацкаться с вами не станем. А ну-ка! Три-четыре: Да здравствует Коколь!
Все в один голос повторили. Лед тронулся. Коттоло кинулись было к хижине, чтобы еще раз приветствовать и поносить на руках обожаемого Коколя, но Тотор отказался наотрез:
– Оставьте меня в покое! Пусть убираются!
Монарх выразительно махнул рукой, чтобы провинившиеся подданные без перевода поняли сказанное.
– Уфф! – Тотор раскинулся на постели. – Дьявольщина! На мне будто дрова возили. Ну и здоровые же эти негры! Не возражаете, если я немного вздремну?
– Позволь, патрон, я чуточку побалакаю с этим парнем?
– Сколько угодно!
Аколи и Жан отправились приводить в порядок деревню, Тотор мигом захрапел, а Хорош-Гусь повернулся к пленному.
– Подойди поближе! Дай на тебя поглядеть.
Тот испуганно озирался, все еще не веря, что опасность миновала.
Ламбоно велел незнакомцу сесть, сам устроился напротив и воззрился на него своими колючими, хитрыми глазками.
– Как тебя зовут?
– Комо.
– Из какого племени?
– Не из какого и из всех сразу, – с трудом проговорил Комо.
Хорош-Гусь, не долго думая, влепил ему такую затрещину, что бедняга чуть не упал.
– Будешь отвечать как следует?! А не то я тебе все ребра переломаю.
Комо устало опустил голову.
– Я совершенно разбит.
– Ага, потому что другой рисковал жизнью ради тебя! Ладно, не придуривайся! Ты прекрасно слышишь меня, и сил у тебя достаточно, чтобы отвечать. Итак, твое имя – Комо. Где родился, говорить не желаешь. Пойдем дальше! Что это ты делал возле нашей деревни?
– Ничего. Шел мимо и пел. Хочешь, спою тебе красивую песенку?
– Не сейчас, милый, не сейчас. Всему свое время. Откуда ты шел?
Комо назвал деревню, о которой Хорош-Гусь услышал впервые.
– В какой это стороне?
Комо показал на запад.
– Э-э! Там Камерун!
– Нет, нет! – вскричал Комо. – Не совсем там!
– Что это ты так разволновался? Здесь ли, там – один черт. Отвечай прямо, знаешь ли ты бен Тайуба?
– Я? Понятия не имею! Кто такой бен Тайуб?
Комо, похоже, не на шутку забеспокоился. Вялость его как рукой сняло, ответы были четкими и ясными.
Хорош-Гусь по-прежнему разглядывал незнакомца самым откровенным образом.
– Ха-ха! Ты – бродячий певец, идешь куда глаза глядят, но никогда не слышал ни о бен Тайубе, ни тем более о Си-Норосси.
Все знали, что Си-Норосси – султан Н’Беле, то есть истинный главарь бандитов, державший в руках всю Центральную Африку, лютый враг европейцев, готовый на любое предательство, на любое преступление.
Комо медлил с ответом.
– Си-Норосси! – наконец проговорил он. – Да! Однажды его люди гнались за мной буквально по пятам, так что мне едва удалось убежать.
Голос его звучал ровно и естественно.
– И это все? – ухмыльнулся Хорош-Гусь. – Удивительно! Мне рассказывали, что тут повсюду рыщут шпионы в поисках племен, где можно поживиться.
– Я ничего об этом не знаю! Я всего лишь несчастный бродяга. Мое дело – песни. Хожу и ищу, где бы поесть да поспать. К чему все эти расспросы? Ты мне не доверяешь, но разве я виноват в том, что оказался здесь? Твои люди напали на меня, связали, избили! Я вовсе не искал встречи с ними.
Хорош-Гусь слушал очень внимательно.
Все услышанное вполне походило на правду. Вот только с виду Комо мало напоминал бездомного скитальца, к тому же был явно умнее, чем хотел показаться.
– Ладно! Отдыхай, – сказал Хорош-Гусь. – Завтра мы продолжим наш разговор, и, если ты будешь морочить мне голову, берегись!
Ламбоно отвел Комо в угол, неподалеку от своей собственной лежанки, чтобы тот был все время под присмотром.
Комо послушно улегся на солому там, где велели, и через несколько минут спал сном праведника.
Между тем все стихло. Хорош-Гусь, Жан и Меринос в последний раз обошли деревню.
Коттоло безропотно покорились силе. Они видели в Тоторе существо сверхъестественное и боялись его. А страх, как известно, лучший способ держать подданных в повиновении.
Королевскую хижину заперли. Тотор крепко спал и не пошевелился даже тогда, когда мучимый черными мыслями Хорош-Гусь попытался разбудить его.
Что и говорить, доблестный сын Фрике заслужил отдых. Схватка утомила его, и лишь добрый сон мог восстановить силы.
Вокруг все спало.
__________
На рассвете всех разбудил пронзительный крик. Вопил что есть мочи не кто иной, как Хорош-Гусь.
Тотор и Меринос подскочили как ошпаренные.
– Что? Что случилось? Атака? Бунт?
– Да нет! – отвечал Хорош-Гусь. – Просто я распоследний кретин! Вот что случается, когда не доверяешь собственным мыслям!
– Каким мыслям? Что ты кретин, невооруженным глазом видно, но все же почему? Что ты натворил?
Хорош-Гусь хватался за голову и в ярости топал ногами, как капризный ребенок.
– Этот каналья Комо сбежал!
– Кто такой Комо?
– Да твой протеже, патрон! Человек, ради которого ты рисковал жизнью! Напрасно ты не позволил коттоло зажарить его.
– Замолчи и объясни все по порядку!
– Хорошо! Патрон, я подозревал, что этот тип не тот, за кого себя выдает. Никакой он не странствующий певец, а обыкновенный шпион. Подосланный, понимаешь?
– Кем?
– Бен Тайубом и его милейшим боссом Си-Норосси.
– И ты утверждаешь, что он сбежал?
– Черт возьми! Сам видишь! Я его вот здесь уложил.
И он указал на циновку, где еще совсем недавно спал незнакомец.
– Могу поклясться, что услышал бы малейшее движение, если бы он направился к двери. Но негодяй перехитрил меня, проделал ночью дыру в стене то ли ногтями, то ли зубами, не знаю чем! И сбежал!
– Скатертью дорога!
– И это говоришь ты, патрон? Ошибаешься. Шпион отыщет своих хозяев и покажет дорогу к деревне коттоло. Пойми, мы здорово потрепали людей бен Тайуба, освобождая томба, и об этом происшествии уже наслышаны все работорговцы. Ты не позволил прикончить раненых разбойников, кто-то из них наверняка выжил и обо всем рассказал. Думаю, ни бен Тайуб, ни Си-Норосси не обрадовались такому известию и приказали выведать, откуда нанесен удар, кем и как подготовлен. И дураку ясно, что наш лагерь где-то поблизости. Так вот, благодаря твоему героизму, патрон, и моей глупости, бандиты теперь узнают, где мы находимся и какими силами располагаем. Жди в гости мусульман! Понятно?
– Я не перебивал тебя, не так ли? – спросил Тотор. – Но ведь у тебя нет никаких доказательств, что тот человек и в самом деле шпион! Это ведь всего лишь твои догадки…
– Если бы он был честным малым, то вышел бы через дверь, а не через дыру, как поганая крыса.
– У каждого свои причуды. Допустим, твои подозрения оправданны. Как нам поступить? Наш долг – нанести врагу сокрушительный удар. Мы ведь решили покончить с мошенниками. Если они сами пожалуют в гости, превосходно! Это избавит нас от долгих и изнурительных поисков. Мы вступим в бой и победим! Вот и все.
Хорош-Гусь понурился. Видно было, что речь Тотора его не убедила.
Между тем Меринос ликовал. А Жан Риммер воскликнул:
– Почту за честь принять бой вместе с вами!
– Чудно! Чудно! – перебил его Хорош-Гусь. – А вот я жалею, что не придушил этого молодчика. За глупость всегда приходится дорого платить.
В глубине души Тотор тоже не был так уверен в благополучном исходе дела, как хотел показать. Случай и вправду серьезный. Если арабы подослали в деревню шпиона, то скоро пожалуют сами.
Какими же силами располагал король Коколь?
Четыреста коттоло, полсотни томба; из них в лучшем случае у каждого десятого есть ружье.
– Я знаю, – размышлял Тотор, – что со мной Меринос, Аколи и отважный Хорош-Гусь. Но какова численность армии бен Тайуба? Какие силы пошлет на нас султан? Да, предстоит большая работа. Остается только трудиться не покладая рук и быть начеку!
И жизнь в деревне коттоло закипела пуще прежнего.
Аколи рьяно взялся за дело, и каннибалы, казалось, позабыли о своих дурных привычках.
Хорош-Гусь регулярно обходил деревню, заглядывал во все закоулки. Вокруг вырубали лес, по берегам реки выставили дозорных.
Полным ходом шли и учения по строевой подготовке. Тотор ходил взад и вперед, заложив руки за спину, и мечтал об объединении всех племен.
Он засыпа?л с мечтой о славе и торжестве гуманности.
ГЛАВА 10
Осада. – Белый флаг. – Фон Штерманн. – Пушки! – Это конец! – Подземный ход. – Навстречу смерти. – Ураган.
Однажды ночью деревня содрогнулась от жуткого шума и грохота.
Загремели выстрелы, огненные вспышки озарили небо.
Тревога! Арабы атакуют!
Как им удалось подкрасться совсем незаметно? Как? Как?
Так или иначе, а это случилось. Вот единственный ответ на все вопросы.
Атака началась сразу с четырех сторон.
Тревога! Тревога! Главное – без паники!
Услыхав команду, коттоло и томба в мгновение ока были на ногах, готовые к бою.
Отличная дисциплина!
Арабы и майенба уже почти окружили крепость, но тут из-за земляного вала на них обрушился шквал огня.
Тотор поспевал всюду: он отдавал приказы, подбадривал новобранцев.
Арабам не удалось овладеть деревней сразу, как в прошлый раз, когда томба захватили врасплох и дело довершила всеобщая паника.
Здесь, напротив, царили хладнокровие и трезвый расчет.
Крепость дважды пытались взять штурмом, и дважды она устояла. Наступавшие несли неслыханные потери, десятки трупов устилали дно оборонительного рва. А среди коттоло был всего один убитый.
Йеба и несколько обученных медицинской премудрости женщин переносили раненых в хижины.
– Беречь боеприпасы! Стрелять только наверняка! Подпускайте поближе! – командовал Тотор. Хорош-Гусь торопливо переводил.
Меринос высматривал главарей и бил без промаха.
Занимался день. Тотор не мог унять невольной дрожи.
В армии противника как будто и не замечали потерь. Наступавшие все прибывали и прибывали. Их было более двух тысяч! И у всех ружья!
Тотор похолодел. Он, именно он, и никто другой, отвечает за жизнь всех этих людей.
Подбежал бледный как полотно Жан Риммер, взявший на себя роль адъютанта.
– Жарко будет! – процедил он сквозь зубы.
А Хорош-Гусь, ни на шаг не отходивший от командира, прибавил:
– Увязли по уши…
Однако никто не дрогнул. Аколи руководил войском, посылал людей в наступление, разводил посты. Негры дрались геройски, не хуже белых. Стреляли метко – сказывалась выучка.
И все-таки кольцо белоснежных бурнусов неумолимо сжималось. Но странное дело! Наступавшие вдруг остановились и прекратили стрельбу…
Очевидно, бандиты были уверены в том, что защищать коттоло смогут лишь несколько белых с карабинами, и рассчитывали на скорую и легкую победу. Упорное сопротивление, организованное по всем законам военной науки, и плотная стена огня явились для них полной неожиданностью.
Кто бы мог подумать, что придется отступать?
Внезапно над арабским войском взвился белый флаг.
Что это значит?.. Перемирие, переговоры?
Тотор не колебался ни секунды. Приладил на острие копья белый лоскут и поднялся на насыпь, которая легко простреливалась со всех сторон.
Ни дать ни взять – живая мишень!
Но тишину не нарушил ни один выстрел.
Ряды атакующих расступились, и вперед вышел араб в тюрбане и бурнусе. Он приблизился к Тотору и поднял правую руку над головой.
Это был парламентер.
Нет ли тут какой хитрости? Не попадет ли Тотор в ловушку, сделай он еще один шаг?
Впрочем, будь что будет! Он выполнит свой долг до конца.
Тотор подошел к краю насыпи и крикнул:
– Чего вы хотите? Отвечайте… я слушаю.
Он тотчас узнал в арабе бен Тайуба, хоть видел его всего несколько мгновений во время кровавой расправы в деревне томба.
Бен Тайуб, казалось, удивился. Его поразила французская речь. Он ожидал услышать английский, в крайнем случае немецкий.
Араб обернулся и бросил кому-то несколько слов по-немецки.
От толпы отделился белый в одежде мусульманина и подошел к бен Тайубу.
– Вы французы? – раздался высокий голос. – Я понимаю по-французски.
– Но у вас легкий акцент, – отвечал Тотор. – Как будто орехи щелкаете. Вы, часом, не немец ли?
– Какая разница? Я говорю с вами от имени моего командира бен Тайуба…
– То есть вора и работорговца, убийцы женщин и невинных младенцев…
– К чему это фанфаронство? – прервал его немец. – Вот что предлагает вам бен Тайуб. Войско ваше малочисленно – человек четыреста – пятьсот! Вооружены из них не более сотни. Нас две тысячи, у всех ружья и боеприпасов в избытке. Сопротивление бесполезно. Поскольку вы француз, – заговорил он со злобной иронией, – у вас, вне всякого сомнения, благородное сердце. Не захотите же вы обречь людей на верную смерть…
– Что вы предлагаете?
В это время на насыпи рядом с Тотором появился Жан Риммер.
– А! Изменник! Презренный пес! – закричал он. – Дорогой Гюйон, знаешь ли ты, кто этот человек? Это лейтенант фон Штерманн, немецкий офицер – прислужник воров и убийц, человек, который штыком закалывает детей…
Немец взбесился.
– Заткнитесь, черт побери! – крикнул он. – Иначе мы не станем дожидаться ответа. Захватить деревню – пара пустяков!
– Попробуйте! – отозвался Тотор.
Немец усмехнулся.
– Взгляните!
Арабы расступились, и Тотор увидел два полевых орудия, нацеленных на деревню и готовых к бою.
– Бен Тайуб сжалится над вами, – продолжал парламентер. – Если вы сдадитесь, белых пощадят и отпустят на все четыре стороны. Мало того, ни один коттоло, ни один томба не будет убит. Мы сохраним им жизнь и решим их судьбу. Таковы наши условия. Советую принять их, – закончил фон Штерманн, скрежеща зубами с досады оттого, что его узнали.
Тотор не перебивал говорящего, еле сдерживаясь, чтобы не плюнуть ему в лицо.
К этому времени Меринос уже тоже стоял рядом с другом, готовый в любую минуту умереть вместе с ним.
– Ты слышал? – спросил Тотор. – Эти господа предлагают нам умыть руки и убраться подобру-поздорову. Нам, белым! С тем условием, что мы сдадим деревню и всех жителей… Что скажешь?
– Ничего! Надо держать нас за законченных подонков, чтобы посметь предложить подобную низость.
– А ты, Жан?
– А я, честное слово, из последних сил держусь, чтоб не размозжить голову этому негодяю!
– Ну что ты! Разве можно? Это ведь парламентер! Разберемся с ним потом, если у нас будет это потом… А пока вот мой ответ…
И Тотор взобрался на гребень насыпи.
– Передайте вашему прохвосту-командиру, что здесь нет ни предателей, ни бандитов. На ваши условия существует лишь один ответ: «Нет! И тысячу раз нет!» Теперь убирайтесь! Посмотрим, кто кого.
Тотор повернулся и хотел уж было уйти, но немец остановил его:
– Последнее предупреждение! Бен Тайуб настаивает. Он не желает вашей смерти… Вы обречены, и ничто не спасет вас. Одумайтесь! Я даю вам на размышления час!
– Гляди-ка! Час! Великолепно! А потом мы вышибем вас отсюда пинком под зад, как вы того и заслуживаете!
Тотор спрыгнул с откоса и обратился к друзьям:
– На этот раз, дети мои, нам крышка!
– Я так не думаю! – вскричал Меринос. – Мы в разных переделках побывали и всегда выкручивались!
– Эх! – вздохнул Тотор. – Я тоже надеюсь, что честным людям должно повезти, но на этот раз все ясно как белый день. Хорош-Гусь, Аколи, подойдите сюда! Нас четыреста человек, не считая женщин. Они отважны, но ни черта не стоят в бою. Штук шестьдесят ружей… Генерал Хорош-Гусь, доложите о количестве боеприпасов!
Ламбоно стоял всего в нескольких шагах, задрав голову к небу, и не расслышал вопроса.
– Эй ты! Окорок! Что ты там разглядываешь на небе? Надеешься открыть новую звезду? Момент не самый подходящий. Отвечай!
И Тотор повторил вопрос.
– Боеприпасы? О, их не так уж много. Патронов двадцать на каждое ружье. Это в лучшем случае…
– Слыхали? С такими запасами только по воробьям стрелять! А этих гадов две тысячи! У них есть все, что нужно. Они жестоки и беспощадны. В довершение всего у них есть пушки. А это уже серьезно. Мы имели глупость позволить захватить нас врасплох. Ну, уничтожим мы человек сто, что дальше? Вы знаете меня. Я не отступлю. Мы, белые, будем драться до конца. Но что же дальше? Нас убьют, вы понесете огромные потери, а арабам хоть бы что. У кого есть соображения? Я готов выслушать любого.
Все молчали. Тотор ясно обрисовал ситуацию. Куда уж яснее?
Но вдруг заговорил Аколи:
– Мы не хотим быть рабами. Лучше умереть всем до единого…
– Ну что ж! Решено! Вы знаете, что на нас можно положиться. Мы не сбежим. Не так ли, Жан, Меринос?
– Это не обсуждается, – отозвался Меринос.
– Я должен убить лейтенанта, – произнес Жан. – Сегодня у меня появилась такая возможность. Стало быть, все отлично!
– Итак, в нашем распоряжении один час. Это и много и мало. Подкрепитесь, чтобы набраться сил. Ешьте, пейте. Через час двинемся на врага всем скопом и попытаемся прорваться. Это невозможно, но надо попробовать. В последний момент каждый сможет пустить себе пулю в лоб. Согласны?
– Согласны! – отвечали все.
– Дружище Аколи, ты смелый и верный товарищ. Я хотел бы завершить начатое дело, то, о чем мы мечтали с тобою, – дать свободу всем африканским братьям… Но вышла осечка… По крайней мере, на этот раз… Не сердись и дай руку. Погибать – так вместе! Теперь возвращайся к своим обязанностям, построй людей. Пусть приготовятся к последнему бою.
Как ни старался Тотор говорить бодро и уверенно, голос его был печален и тих. Он корил себя за вчерашние наивные планы. Что он может сделать! Какими силами располагает? Уж и того довольно, что на протяжении двух месяцев ему удавалось сдерживать дикий нрав каннибалов. «Да, да! – думал он. – Быть может, стоило поступить иначе, установить связь со всеми племенами, собрать побольше сил… Но как их всех вооружить? Решительно, Тотор, ты сумасшедший, ты забыл, что находишься в глуши, в дебрях Африки… ни ресурсов, ни помощи. Ты, именно ты виновен во всем, и, отдавая жизнь за этих людей, ты лишь заплатишь свой долг. Прощай, папаша Фрике! Прощайте, друзья! Прощай, жизнь!»
Такие невеселые мысли одолевали Тотора, когда Хорош-Гусь подошел и дернул его за рукав.
– А! Это ты, старина! – вздрогнул Тотор. – Что скажешь? Прости за то, что я втянул тебя в эту катавасию! Ведь я оказал тебе весьма плохую услугу…
– Послушай, патрон, – прошептал Хорош-Гусь. – Ты был добр ко мне и к Йебе. Однажды ты уже вырвал нас из лап этих стервятников. Я не забываю добра. Пойдемте со мной, ты и двое белых. Я спасу вас.
– О чем ты?
– Йеба надоумила меня. Тебе известно, что деревня расположена в ложбине, которая образовалась невесть когда, после землетрясения.
– И что же?
– Йеба обнаружила подземный ход, его трудно заметить. Он находится у подножия одного из укреплений, что мы построили. Девица она любопытная, решила узнать, куда ведет ход. Так вот, там целая система гротов… пещеры, пещеры вплоть до долины. Ее видно в ясную погоду. Дальше леса. Можно убежать. Входа никто не найдет, это моя забота. Не утверждаю, что это парк Монсо[57]57
Монсо. – В этом парке находился до 1791 года один из королевских дворцов, построенный в свое время для королевы Екатерины Медичи.
[Закрыть], но, по крайней мере, останетесь живы. А это немало. Дойдете до леса и направитесь на запад. Там не такие дикие места.
Тотор прервал его:
– Ты пойдешь с нами?
– Я? Никогда в жизни! Мое место здесь. Останусь с Аколи и умру за своих товарищей. Как я могу бросить их?
– И ты мог подумать… ты мог поверить, что мы, белые, способны на такую низость? Немедленно проси прощения!
– Патрон! Умоляю, выслушай…
– Ни слова больше, или я поколочу тебя.
Потом, секунду подумав, коротко бросил:
– Веди к подземному ходу!
Тотор и Ламбоно побежали через деревню. Все готовились к бою, так что на них никто не обратил внимания.
Хорош-Гусь отбросил ветки, разгреб камни и показал Тотору узкий проход. Там едва мог проползти человек.
– Вот! – произнес он. – Тесновато, но дальше пещера расширяется. Йеба говорит, что до выхода добираться около часа.
– Ах! Если бы ты сказал мне об этом раньше!
– Я сам не знал, патрон. Йеба открыла ход три дня назад и ничего не сказала, пока не проверила все досконально.
– Ну что ж! Так тому и быть. Там, где пройду я, пройдет и другой. Позови Аколи и побыстрее, не то я тебя убью!
Хорош-Гусь повиновался. Минуту спустя явился Аколи.
– Переведи ему как можно яснее мои слова. Существует подземный ход, через который можно уйти. Туда можно запускать по шесть человек в минуту. В нашем распоряжении сорок минут. Мы запустим туда столько женщин и мужчин, сколько успеем. Не мешкать! Не копаться! Если сделать все четко, можно спастись. Со мной остаются только те, у кого есть оружие. Мы всех прикроем. Будем драться как цепные псы.
Аколи внимательно выслушал и все понял. Он положил руки на голову Тотора в знак признательности и уважения.
– Ладно! Не до кривлянья! Вперед! Каждая минута стоит чьей-нибудь жизни. За работу!
Аколи отдавал распоряжения. Для начала отобрали сто женщин и сто мужчин. Их построили шеренгой, и великий исход начался.
Первые побаивались спускаться в черную дыру, но вскоре негры привыкли и больше не теряли времени даром.
Тотор подбадривал беглецов. Лицо его сияло от счастья.
За полчаса он насчитал двести женщин и столько же мужчин.
Негры оказались на удивление дисциплинированными. Никакой толчеи, никакой свалки. Движения точны, как на параде. Ни одного вопроса. Приказ отдан – его надлежит выполнить.
Тридцать пять, тридцать девять минут…
– Стоп! – закричал Тотор.
И едва Аколи успел перевести, как шеренга замерла на месте.
– Заделывайте дыру! – приказал Тотор.
Вход забросали камнями.
Половину населения деревни спасли, но что будет с остальными?
Можно было подумать, что сама природа надела траур. В воздухе взвились клубы серой пыли, так что даже солнечный свет померк, хотя на небе вроде не видно ни облачка.
Внезапно завизжали флейты, загрохотали барабаны…
Арабы напоминали, что срок перемирия истек.
– Прекрасно! Идем! – воскликнул Тотор.
Аколи собрал людей. Час пробил!
Бывший вождь коттоло объяснил, что необходимо во что бы то ни стало пробить брешь во вражеских рядах. Это верная смерть… Но лучше умереть достойно, чем сносить издевательства в рабстве.
Все собрались у главных ворот. Двести мужчин, и на всех шестьдесят ружей, ножи, ятаганы, дротики, копья…
Вновь заиграли флейты.
Тотор вышел вперед. По правую руку от него шел Меринос, по левую – Жан. Хорош-Гусь и Йеба замыкали колонну.
Отважная девушка наотрез отказалась использовать шанс, который сама же предоставила своим собратьям. Она любила Ламбоно и не покинула его.
Хорош-Гусь подошел к Тотору.
– Патрон, – торопливо проговорил он, – будет жарко, и гораздо жарче, чем ты можешь себе представить. Взгляни на небо.
В самом деле, солнце заволокло тучами, небо почернело…
В этот момент флейты заиграли в третий раз.
Сквозь бойницу Тотор увидел, что жерла пушек смотрят прямо на них, готовые разнести деревню в щепки.
– Вперед!
Ворота открылись, и на первую шеренгу негров-майенба внезапно обрушилась славная когорта короля Коколя.
Натиск был столь неожиданным и мощным, что немногочисленному отряду удалось вклиниться в расположение войск противника почти беспрепятственно. Героический рейд! Тем более героический, что у нападавших не было ни малейшей надежды на победу.
Тотор дрался как лев. Вокруг него образовалась гора трупов.
Меринос стрелял из револьвера, и каждая выпущенная им пуля непременно находила свою жертву.
Жан повредил ружье и теперь бился врукопашную.
Хорош-Гусь и Аколи не отставали.
Коттоло стреляли, увы, по большей части наугад. Те, кому не досталось ружей, сражались на свой лад. Но дротики и копья не наносили врагу заметного ущерба, так что враги быстро опомнились и, озверев от ярости, накинулись на маленькое войско храбрецов.
Бен Тайуб наблюдал за сражением, гарцуя на лошади. Тут же находился и лейтенант фон Штерманн. После кровавой расправы над томба солдаты наотрез отказались выполнять его приказы и лейтенант дезертировал, примкнув к бандитам.
Бен Тайуб не хотел убивать. Негры – его товар, его доход, а значит, должны быть целы и невредимы. К тому же, во избежание скандала, он предпочел бы всего лишь прогнать этих проклятых белых «избавителей».
Однако все они защищались так упорно и рьяно, что одна только смерть могла их остановить.
Бен Тайуб и фон Штерманн подскакали совсем близко к Тотору и Жану. Жан прицелился и выстрелил в лейтенанта почти в упор. Немец упал.
Тотор ловко вскочил на круп лошади бен Тайуба и вцепился арабу в горло.
В это время раздался страшный грохот, засверкали молнии, внезапно стемнело и налетел сильнейший порывистый ветер, от которого все вокруг завыло и застонало, точно в аду.
Это был тропический ураган, тот самый, о котором предупреждал Хорош-Гусь. «Будет жарко!» – сказал он.
И действительно стало жарко. Обжигающий ветер сметал все на своем пути, сбивал с ног людей и лошадей.
Деревню коттоло разметало, как стог сена.
Не было больше ни нападавших, ни защищавшихся, лишь черные точки метались в клубах пыли.
Но где же Тотор? Где Меринос? Жан, Хорош-Гусь, Аколи, Бен-Тайуб?
Кто знает?
